Глава VIII Девушка, ждущая голубоглазого блондина

Комната актера защищается от нас гнетущей аурой. Смерть постояльца стала для нее некачественной ампутацией. И если бы мы, люди, имели аппарат, способный разглядеть ментальную жизнь помещения, то комната актера виделась бы стенающим в агонии пациентом. Бедолагой, у которого, вместо конечностей багровеют обрубки, медленно и жутко пожираемые гангреной. Ибо актер был ее неотъемлемой частью. Комната всегда ждала его и встречала голографическим микро-фейерверком. Когда он приводил своих дамочек, она смиренно сторожила его утехи. Когда он коротал вечера в полном одиночестве, она разделяла его грусть. Когда он репетировал свои роли, она зачарованно смотрела представление. Актер и его комната -  мать и сын, конечности и тело. Не каждая мать переживет потерю чада, ровно, как  не всяко туловище выдержит ампутацию. И я чувствую, как увядает здешнее пространство. У матери был сын. А что теперь? Два чужака устроили бардак.
    -Ну нет ничего, - жалобно провыл Виталий. – Что делать то?
  -Пронюхайте каждый сантиметр, найдите хоть что-нибудь, -  огрызнулся я.
    -И так уже переворошили тут все. Слушай, Иеремия, мы возимся тут добрых два часа, - Виталий рухнул на кресло. – Ну, нет ничего дельного. Мне  что, с неба достать улики?
    -Беда, - разочаровался я.
  Поиск улик в небольшой комнате выжал из меня оставшиеся силы. Два   часа я копошился в шкафах и кухонном уголке. Пусто. Ни одной зацепки, ни одной помарки. Всё как в воду кануло, словно до нас уже кто-то поработал. Я сижу на полу эркера и листаю  адресной журнал актера.
  -Может по домам? -  предложил Виталий.
  -Если хочешь, иди, никаких возражений. А я побуду тут. Я сердцем чувствую, что мы что-то упустили.
    -Я бы ушёл, но ведь это не по-дружески.
    -Тогда заткнись, наберись сил и продолжай поиск.
  Виталий скрестил ноги и недовольно вздохнул.
    -Чего ты там разглядываешь? – спросил он.
    -Адресочки всякие.
  -Знаешь, по идее ты нашёл много улик. Я уверен, в этой книжечке есть адреса многих людей. И у некоторых найдется что-то вкусное для твоих поисков.
    -Тут понимаешь, какое дело, Виталий.  Адресов много, а у судьбы не меньше способов выкинуть очередную иронию.
    -К чему это ты?
  -Не исключено, что разглядывая адреса в этой книжечке, я поводил пальцем по строчке  с координатами пианиста-убийцы.
    -Соглашусь. Погоди, - вспрыгнул Виталий. Он приближается ко мне. Лицо сияет идеей. – Ну-ка, что у нас тут на обложке нарисовано?
    Выдернув из рук журнал, он пристально таращится на блестящий глянец.
    -Новые поколение  displair-тандемов «Ласточка». Запись и воспроизведение проекционных видео-сообщений любой сложности. Быстро и эффективно. Забудьте про изнуряющие очереди на окружных почтах... – Виталий посмотрел мне в глаза, его взгляд упёрся  в дно моей души. – Ты в его проекционном почтовике хорошо посмотрел, Иеремия? – Виталий махнул головой в сторону  кухонного уголка, перед которым на двух металлических ножках, стояло устройство для чтения и записи проекционных сообщений. – Что ты молчишь?
  Я стыдливо опустил глаза.
  -Ну, ты и бестолочь, - благоговейным тоном высказал Виталий, -  это ж надо такое прозевать.
  Он встал с корточек. Я ухватился за протянутую руку и поравнялся с ним. По телу растекается густая прострация.
  -С тобой всё в порядке, браток? – осведомился Виталий, заметив, как я прижал ладони к вискам.
  Я пытался разогнать ядовито алый ажур,  затопивший мой взор.  Сложно разглядеть  даже Виталия. А ведь он стоит всего-то в полуметре от меня.
  -Всё в порядке, - прошептал я. – Включай.
  Виталий  передвинул рычажок сбоку прибора. В воздухе нарисовался безэкранный монитор.  Комнату пропитал светлый аромат жизни. Какой безупречный прибор, - тихий, быстрый, стабильный. Не то, что моя колымага – пока не двинешь  смачный подзатыльник, даже не выпустит картинку.
  Всплыла заставка с эмблемой фирмы, а вслед за ней адресной кадр, в котором написано:
  Отправитель: Эдуард Коркин, улица ***** дом** квартира**
  Получатель:  Борис Крючков  улица **** дом**корпус* квартира
  Предположительная дата отправки: 22 сентября, 2112 год, четверг,  00.12
  Тема: Я влип
 
  Запись видео-сообщения велась в эркере. Судя по раздражённой ходьбе вокруг стула,  во время записи актера обуревал страх. Он нервно тряс  руками, впивался ногтями в волосы, и порой скрывался на крик. Когда он склонялся к камере, то можно было заметить  испещрённое каплями пота лицо и огромные зрачки. На нем был удлинённый пиджак в клетку,  шею обвивал кружевной воротник. Из-под пестрой сорочки выглядывала волосатая грудь.
  «Салютую, Борис!
  Если ты смотришь оное сообщение, то  либо меня уже нет в калужском конгломерате, либо меня нет в живых.
  Знаешь, всё-таки я перехожу к плану «Б».  Ибо «А» провалился. Да, провалился с треском и разбился вдребезги.
  Эти жандармские скоты не верят ни единому моему слову. Думают, я  убил Анастасию. Это какое-то безумие! 
  Знаешь, когда я впервые встретил Анастасию, в моей  душе зацвели хризантемы. В тот прекрасный вечер я несся домой на крыльях счастья и отрады. Она была богиней, Борис, настоящей богиней. Не то, что твои чахоточные бесовки из «Царицы ночи».
  Я дал себе клятву: это последняя девушка в моей жизни и стезя наших отношений обязательно приведет нас к алтарю.
  А знаешь, главное, она прямо таки сама стремилась к этому.
  Я уже нам костюмы заказал.
  Я на летающей платформе вместе с ней парю над домами. Ветер окружает нас тёплыми кольцами, солнце светит особо ярко. А внизу толпы восторженных знакомых. Цветы, шампанское, барды и оркестр.
А потом, ночь. Дивная, распрекрасная ночь, под светом ласковой луны. Я, она,  бутылка вина и море, океаны и реки ласок.
  Но… - актер приложил руки к лицу. – Ладно, не будем об этом.
  В общем, план «а» не сработал. После печальной новости того, как меня приволокли в жандармерию с обвинениями, я решил  поискать себе алиби. Нашёл и немало. Да  только не поверили они мне, хотя я это уже говорил.
  На днях они обшарили мою хату. Испортили половину моих костюмов – некоторые из них сущий раритет. Господи, ты даже не представляешь,  через что мне пришлось пройти, чтобы получить хотя бы один из них.  Вандалы! Проклятые вандалы!  Хорошо, хоть картины не тронули. Ах, ты даже не представляешь, что я готов с ними сделать! Уроды, деспоты, скоты!
  Так, ладно, расслабиться-расслабиться-расслабиться.
    Все хорошо, все просто супер.
    Уверен, что сегодня или завтра они пришлют за мной палача.
    Поэтому я и разработал план «б».
    Слушай отсюда внимательнее, - актер встал с места, подбежал к двери и подергал ручкой, - так, заперто все отлично.
    Прошлой ночью, неподалёку от места преступления, я нашёл… ты не поверишь, Борис, серьёзно, не поверишь! Я нашёл  оружие убийства. Это какой-то топорик со странной рукояткой. Когда я нашёл его, на  нём ещё и кровь не застыла. Странно, да?
    Знаешь, жандармы народ упрямый. Если им втемяшилось, что Анастасию убил Эдуард Коркин, значит тут уж и самые веские доводы защиты  бессильны. А ведь Эдуард Коркин любил АНАСТАСИЮ! ЛЮБИЛ ВСЕМИ ФИБРАМИ СВОЕЙ ДУШИ! И ЭТИ МРАЗИ ХОТЯТ КАЗНИТЬ МЕНЯ ЗА ТО, ЧЕГО Я НЕ СОВЕРШАЛ! – он сорвался на истеричный крик. – НЕЛЮДИ!
    В общем, к чему я это все тут баламучу?
    Да к тому, что у меня для тебя есть выгодное предложение, - и вновь актер посмотрел в сторону двери, а затем оглядел  всю комнату, - ты же у нас, вроде как, бывший детектив? Да, помню, ты щеголял своими корочками в клубе «Бессонница». Тогда  ни одна деваха не могла оттолкнуть тебя, зная, что ты видишь все пятнышки на их репутации.   
    Моё предложение таково: ты находишь убийцу Анастасии, а я хорошенько плачу за это. Как тебе? Вроде бы все понятно, как два пальца. Но тут есть несколько нюансов, - актер поднес к губам стакан с багровой жидкостью, - слушай внимательно и запоминай. Дело серьезное и оно непосредственно касается тебя, ты же не против разбогатеть?
  Дело вот в чем. Когда ты просмотришь это сообщение, я  уже буду в орловском конгломерате. Да, я решил сбежать. Раз и навсегда покинуть эту окаянную калужскую землю. Правда, в орловском конгломерате дела не намного лучше, нежели, скажем, в тульском. Но это не важно. Просто, знаешь, меня больше прельщает бедная жизнь, чем шея с золотой цепью, но без головы. Вот такие дела.
  А теперь инструкции. Ты же детектив и тебе нужны улики, верно? А разве бывают более злачные улики, чем орудие убийства?
Я думаю, нет. Все, что касается этого дела, а именно топорик и небольшой блокнот с собственными заключениями, я передал Кристине-китаянке. Ты ее не знаешь, но она проинформирована. Она живет в одной из высоток на окраине калужского конгломерата.  Можешь добраться туда на аэротакси, но я бы посоветовал  прокатиться на маглеве. Зачем тебе лишние километры нахаживать? Выходишь на станции «Людиново»,  сворачиваешь налево,  идешь до конца квартала, потом опять влево. Увидишь там ряд многоэтажек. Тебе нужна та, на которой висит реклама  лазерных бритв. Она там самая высокая, ты не ошибётся, уверяю. Правда, вахтер там козел постылый, но тут уж сам выкручивайся. Я ему, если что, замолвил словцо за тебя. Просто представишься и скажешь, что тебе надо к Кристине Неделяевой,   двадцать третий этаж, квартира 667.  Запиши это на всякий пожарный. А если начнет ерепениться, то покажи ему пару психологических трюков. Ты на такие вещи мастак, я знаю.
  Китаянке-Кристине  представишься своим именем и скажешь ты от Эдуарда. У нее возьмешь улику, мой блокнот и деньги для затрат по расследованию. Не медли с поиском. Как только найдешь убийцу, расправься с ним. Убей эту сволочь его же оружием. И не просто убей, а отсеки голову. Мне нужна его голова, слышишь?!  Мне нужна его голова!!
  Как только справишься с порученным заданием, заверни трофей в мешок и двигай к границе орловского конгломерата! Там, на таможне, работает один парень по имени  Афанасий. Передашь ему голову, а он тебе деньги.  Вроде я не давал тебе поводов для недоверия, ровно, как и ты мне. Для оплаты твоей услуги я продал почти все свои костюмы. Так что, не подведи меня, друг.
  Короче, Борис, потопал я собираться, скоро и духа моего здесь не будет. Я убегу отсюда туда, где брызжут фонтаны вдохновений, под мягким солнцем свободы. Чего, собственно и тебе советую, Борис. Оставь этот проклятый калужский конгломерат. Помни, костяк этой стабильности состоит твердых жандармских дубин!
  Внемли моему совету, Борис.
  Прощай, друг».

Конец сообщения
Статус: НЕ ОТПРАВЛЕННО

    Я щелкнул зажигалкой и поднёс огненный бутончик к концу сигареты. Клубни терпкого дыма, скользят по нёбу и ныряют в лёгкие. Настенные часы в комнате показывают четыре утра. Небо за окном слегка прояснилось.
    -Статус: не отправлено, - повторил я. – Бедняга, не успел даже  кнопку нужную нажать. И теперь  вместо заоблачных свобод, он кормит крыс в переулке. Какая ирония.
    -Тебе определённо сегодня свезло, дружище, – Виталий последовал моему примеру. В комнате курят двое.  Дым накрывает нас ирреальным зонтом.
  -Твои дальнейшие шаги, кажется, предначертаны. Это фортуна, парень. Держи ее за хвост. Если ты понимаешь, о чем я.
    Дружеские хлопки по плечу.
  -Еще бы не понять. После покусанного кулака, возможной встречи с пулей и наконец-таки смерти свидетеля, господь просто обязан  посветить прожектором на это темное дельце.
  Виталий бросил почти целую сигарету в пепельницу.
  -Да, кстати, что с твоей рукой?
  -Спроси у Аллина. Я с ним ещё поговорю на этот счёт.
  Я стер ладонью пот с лица и кинул Виталию прощальный взгляд.
    -Ты куда собрался, чудак? - с издевкой поинтересовался Виталий.
  -Меня зовут Борис Крючков, я друг Эдуарда Коркина. Вы замечательно выглядите и я бы не прочь стукнуть с вами по рюмочке, но я пришел по сугубо деловому вопросу.
  Я репетировал с темнотой предстоящую встречу. Виталий сдавленно прогоготал и легонько толкнул меня в спину. Подобный  жест может означать лишь "эй,  спустись на землю".
  -Ты издеваешься, Иеремия?
 -В смысле? Я же всего лишь репетирую встречу какой-то там Китаянкой. Что? Что такое? - сказал я, видя как  Виталий скрипя носом готовится испустить фанфары смеха.
  -Что за муха тебя укусила, Ордовский? Ты же у нас импровизационных дел мастер. Какие еще репетиции?
  А ведь он прав. Даже не знаю, что побудило меня готовить речь.  Может это новые приторные плоды горького ожидания смерти? Или все же мои амбиции в плане женщин изначально шли в ранг сладкой иллюзии. А, стало быть, мне вполне достаточно иметь под рукой зазнобушку для удовлетворения плотских потребностей, и прощайте все таланты обольщения?
  -Это, во-первых, - продолжает Виталий. - Во-вторых. Скажи мне, ты, когда последний раз в зеркало смотрелся? Ты сейчас похож на австралопитека, принявшего на душу пять бутылок брэнди.  Да, не иначе. Недельная щетина, покрасневшие глаза, грязная рубашка, запятнанное пальто и попорченная шляпа. И с этим ты собираешься идти на встречу к неизвестной даме за уликами? Тебя даже бездомные не примут в свои ряды. А ты решил себя детективом возомнить?
  -И что ты советуешь? - недовольно проворчал я.
 -Иди, приведи себя в порядок, для начала, чудик. Выспись, побрейся, прими душ, переоденься. Детективы всегда должны выглядеть с ниточки, сколько б грязи на них не свалилось. Чего ты на меня так уставился? Ладно, пойдем вместе приводить тебя в вид.
  -Хорошо. Эх, ну и ночка.
    Мы вышли из комнаты.

___________________

    -Знаешь, верить женщинам все равно, что содрать с себя кожу и нырнуть в бассейн наполненный солью. Я рассказывал тебе много о своих злоключениях с бабами. А вчера я услышал историю, рядом с которой все мои россказни покажутся прибаутками. Ты же помнишь Давида, славного малого? Да, работал ещё билетером  в балабановском округе. Знаешь, чем он занимался в свободное время? Изготовлял всякие ножи и тесаки для тульских банд. Бизнес шёл в гору, что неудивительно. В тульском конгломерате запрещено носить с собой огнестрельное оружие.  Однажды этот оружейных дел мастер  подцепил какую-то курву и стал усердно ухаживать за ней. Она играла с ним, как с помпончиком, а наивный простак в ней души не чаял. Она дарила ему два часа  телячьих нежностей в каком-нибудь замызганном мотеле, а потом возвращалась в обычную для себя колею: стоять полуголой на крыше высотки, пока, какой-нибудь толстосум не прикажет подрулить к ней аэрокар.  И так каждую неделю, на протяжении всей прошлой весны. Удивительно, что паренёк не мог заприметить её  похотливые повадки. Как–то раз, он выпил больше обычного и наговорил своей подружке о  тайном бизнесе. Конечно же, она затрясла его с просьбами показать, как он стряпает свой товар.  Отказать он, как ты понял, просто не смог. Он пригласил её в мастерскую. Она пришла.  И пришла не одна. Какие-то громилы ворвались вслед за ней,  связали  парня по рукам и начали методично проверять на нем  сделанные им же лезвия. Протыкали  и царапали беднягу ночь напролёт. Какая жуткая ирония, не правда ли? Человек старался, вкладывал душу в эти ножи, а потом кто-то вложил их в него. В общем, когда его нашли, на парне и живого места не осталось. Как рассказывали жандармы: просто человекоподобный  кусок мяса, с которого лохмотьями свисает кожа.  Судмедэксперты насчитали в общей сложности свыше 574 ножевых ударов, не говоря уже о выкаленных глазах и отсеченных пальцах. Вот потом и верь этим женщинам.
  -Ужасно, ничего не могу сказать. Но есть же все-таки такой сегмент женщин, которым не то что можно, а просто нужно доверять в обязательном порядке.
  -Ого, звучит интересно. Ну-ка просвети меня, что это за сегмент такой?
  -Имя им – матери.
  -Ничего не могу сказать на этот счет. Я рос в детдоме.
  -Ну и что? Я тоже детдомовский. Мои родители погибли в гражданской войне 2079 года.
  -Тогда с чего ты так вольготно судишь о том, чего не видывал?
  -Сейчас расскажу, дай огоньку. Мерси. Ну, слушай. Эта история приключилась со мной на прошлой неделе. Дело было в субботу вечером. Я закончил работу и стоял на станции в ожидании маглева. В выходные дни, как знаешь, они ходят редко. Помимо меня на станции сидела ещё какая-то старушка с огромным ранцем. Ну, чтобы немного скоротать время, я решил завести с ней разговор. Она была одета в жуткое отрепье и, по признанию, не ела целых три дня. Я спросил: в чем  корень её бед? Тогда она поведала мне трагическую историю последних лет своей жизни. Её сын был отпетым наркоманом. И, как принято в таких случаях, он распродал все ценности в доме. А когда продавать было уже нечего, сынок перешёл на кражу. Такие вещи в наших краях быстро пресекаются. Вот его и упекли  на несколько лет за кражу с взломом. В тот вечер старушка, собственно, и направлялась в тюрьму, чтобы навестить своего отпрыска. Мы ещё  долго беседовали с ней,  так как маглев   задержался пуще обычного. Мы толковали о жизни, о следующих поколениях, о будущем обустройстве мира.  Когда маглев наконец-таки подъехал, я собрался помочь старушке. Пусть и расстояние от станционных скамей до конца перрона всего-то три метра, совесть все же не умолкала. Ну я перекинул её ранец за спину и чуть было не сломался.  Не знаю, как она его дотащила, но даже мне, тридцатичетырехлетнему мужику, он показался весьма и весьма увесистым. Я взял старушку за рукав, но он оказался пустым. Руку удалось нащупать только ближе к плечу. Конечно, я немного растерялся! Но потом до меня дошло, что у старушки не было половины руки!  Я спросил, каким образом она потеряла конечность? Старушка ответила, что тот самый сынок, однажды, вернувшись домой в невменяемом состоянии, выхватил топор и отсёк ей руку.  Вот так вот. Видишь, как получается? Он распродал все её пожитки, отрубил ей руку,  а она, как ни в чем не бывало, без руки да с целым ранцем подачки наперевес, ехала навестить его. И здесь,  в качестве морали, мне хотелось бы вспомнить одну солдатскую поговорку: любви достойна только мать, только она умеет ждать.
  -Эй, парни, как пройти к 667ой квартире? – обратился я к двум здоровякам, задымившим лестничную площадку.
  Слыша их разговоры, я трижды благодарю господа, что не отношусь к предыдущему поколению. Убогому, поствоенному поколению  лестничных философов и жандармских кадров. Все как по сценарию: засели на зашарпанной лестничной площадке и, покуривая второсортные цигарки,   сетуют на жизнь. Слишком маленький мозг за слишком большим лбом.
  -В конце коридора. Нечетные номера слева, - ответил тот, что пониже. - Третья по счёту квартира.
  -Благодарю за разъяснения.
  На полпути он окликнул меня:
  -А ты, малыш, по какому поводу интересуешься? – грубо спросил он.  Я пропускаю вопрос мимо ушей и уверенно приближаюсь к нужной двери. – Эй, я вообще-то вопрос задал, - он неотступен.
  Я обернулся, слегка приподнял голову. Свет лампы ударился о чистую бардовую шляпу.
  -Не в вашей компетенции задавать мне подобные вопросы, - прохладно ответил я.
  -Извини, я часто сую нос не в свои дела.
  Даю голову на отсечение, не будь моё лицо наполовину загорожено маской детектива, я бы нажил проблем и в этом забытым богом месте. Пусть и маска то липовая.
  -Раз на раз не приходится, я то прощу,  - тихо молвил я, - а другой мой коллега, гляди и пулю в череп вгонит.
  Мужчина похолодел в лице и как завядший подсолнух отвернулся в сторону. Его приятель, напротив,  только что оторвался от окна и пустил в меня недобрый взгляд.
  Дверь открыли после пятого звонка.
  Девушка на пороге разбила мои ожидания вдребезги. Я ориентировался по прозвищу Китаянка-Кристина, думал, увижу миниатюрную азиатку с витиеватой прической, а получил полную противоположность. На пороге стоит рослая блондинка с небесно-голубыми глазами. Она одета в соблазнительную шёлковую ночнушку с кружевным лифом. Длинные ровные волосы скатертью спадают с плеч до самого пояса.
    -Здравствуйте, вам кого? – прокуренный голос привнес немного яда в картину её обаяния.
  От испытующего взгляда стынет кровь в жилах. Я начинаю забывать уроки Виталия, данные накануне, а каждое слово проталкивается через колючие заросли неуверенности.   
  -Вечер добрый. Вы, должно быть Кристина Неделяева или, по-другому, Китаянка-Кристина? – обратился я.
  -Она самая. А вы, простите, кем будете? – она отвела локон волос за ухо.
  -Вы прямо-таки ошеломили меня, - с трудом улыбнулся я.
  -Чем же? Поведайте, коли не секрет, - её речь струит бесконечный и обжигающий холод.
  -Когда я из уст своего друга услышал  прозвище «Китаянка-Кристина», я думал, что дверь откроет какая-нибудь низенькая и худая азиатка.
  -Что ж, тысяча извинений, если чем-то не угодила, - многозначительно произнесла она.
  -Что вы – что вы? Наоборот, ваша нордическая внешность сразила меня наповал. Я уж думал, после иммигрантского беспредела 2061-года, в наших краях перевелись все натуральные блондинки. Но сейчас меня наполняет чувство блаженного переубеждения. Мой глаз вовеки пристал к вашему облику, Кристина, - я как бы перевел мысли в речь.
  -Вот так? А вы, видимо, потомок тех самых беспутствующих иммигрантов?
  Всегда  любил в женщинах прямоту общения, но эта дамочка не просто говорит без обиняков, она берет меня тараном.  Идёт напролом, давя каблуком все мои предпочтения.    
  -Ух ты… и всё же, могу ли я войти?
  -И иную кровь обливает в вас далеко не внешность. У вас вполне обычный архетип. Карие глаза, тёмные волосы, средний рост. Ничего экзотического. Ваша проблема в обхождении. Вы просите войти, так и не представившись.
  После таких слов я одеревенел. В чем же я просекся? Вроде ни один из указов Виталия не был нарушен. Как же теперь  скрыть смуту на лице? Ведь это  морозящий взгляд видит мои эмоции сквозь пеструю толщу маски детектива.
  Больше уверенности! Больше хладнокровия.
  -Ах, какое недоразумение. Опыт обманчив. Поскольку все, с кем мне доводилось общаться по долгу службы, при виде этой прелести на лице,  немного, как бы это сказать, размягчались. Ну, раз вы настаиваете то, - достаю  из внутреннего кармана, липовую ксиву. – Борис Крючков, частное детективное агентство «Узел». Я друг Эдуарда.  И я пришел сюда по делу, а не чтобы проводить расовый анализ. Улики, быстро, Кристина, время ждет.
    Удивительно, но после столь бравурного и напористого высказывания, её взгляд не потеплел ни на градус.
    Кристина шагнула назад. Проём между открытой дверью и рамой расширился до нужных размеров. Я прохожу внутрь. Обстановка весьма скромна, но не лишена пригожества. Левую стену прихожей всецело занимает милитаристическая панорама событий 2071 года. Правая же  модифицирована под гардероб со шкафчиком для обуви и рядом вешалок.
  Я повесил своё пальто из викуньи, пристроил шляпу на крючок и проследовал за ней в гостиную. Здесь все куда интереснее. Целый ряд мягких кресел дугой столпился вокруг стеклянного столика, на котором мигают прозрачные метаморфозы тока. Дальняя стена отведена под шкафчик для алкоголя.  Не менее примечательны и рельефные  картины на стене, и потолок с голографическим слоем. Сейчас он показывает праздный танец комет, но стоит хозяйке щелкнуть пальцем, и огненный шторм утопит комнату в ярких красках. Ещё один щелчок и над тобой забурлит тихий океан. Щелчок и весеннее небо услащает взор. Да, тысяча чудес в одном потолке. У покойного Серёги в старой квартире имелась подобная прелесть. Только ни одно голографическое чудо не могло справиться с моей ленью и даровать мне музу учения.
    Окна комнаты на удивление малы. Карниз и шторы заменяет стекло с переменной прозрачностью, покрытое проекционной пленкой.
    -Киршвассер, текила, самбука, орухо? – она стоит подле шкафа с бутылями алкоголя.
    -Нет, что-нибудь полегче, - я присел на одно из кресел.
  Она удивленно увела губы всторону.
    -Саке, Пунш, Амаретто..?
  -Вижу бутылку «бризера». Остановлюсь, пожалуй, на ней. Не будем изощряться в рабочее время.
  -Как скажите, - хмыкнула Кристина.
  Она выполнила просьбу на зависть шустро, без лишней возни и вопросов, как это обычно бывает у одиноких хозяек. Да, тех, что видят в каждом незваном госте потенциального жениха и всячески норовят угодить ему.
  Она кладёт мой бокал на стеклянный столик, а сама садится на соседнее кресло. Она сидит вполоборота. Гладкие ноги согнуты вбок.  Локоть левой руки лежит на спинке кресла, в то время как правая разлеглась на колене. Её парфюм – манящий шёпот увядающего дня.
  Одна квартира, одна блондинка, один я и два бокала спиртного. И что нам мешает устроить неземной отрыв? Погибающий день? Пусть разлагается, завтра родится новый.  Может холод её глаз? Пустяки, спиртное имеет свойство растапливать лёд на сердце. Или все-таки, меня гложет маска, но не та, что на лице, а та, что заточила в себе мою истинную сущность. Какая горькая подстава: познакомиться под фальшивым именем с редкой красоткой, и немного положить на неё глаз. Главное, не дать чувствам притеснить здравый смысл. И при любой перетасовке доводов, выиграет лишь одна карта и они гласит «твоя смерть не за горами, парень, ты потратил на поиске целую неделю, но ничего, кроме внешнего облика убийцы не знаешь». Что же мне делать? Воплотить в один бурлящий поток все мои вожделения или  прислушаться к отравленному шёпоту сознания?  «Твои птички пропели, океаны отшумели, девицы отрезвели, скоро и ты окоченеешь» - говорит оно.
    -Не держите на меня зла, – она приподняла брови, -  я впервые вижу частного детектива и не знала, что вы носите маски.
  -Даже и не думал злиться, - я положил раскрытый портсигар на стеклянный столик.  Она не отказалась от сигареты. 
  Я смотрю на неё, а она смотрит на меня. Шёлковые волосы застилают идеальную кожу на её руках. Секунды убегают вдаль от сотни щупальцев табачного дыма.
    - Это что, традиция?  - спросила Кристина. – Как у чумных докторов во времена ренессанса?
    -Можно сказать и так. Понимаете ли, после становления конгломератов и превращения Москвы в закрытую республику, страна утонула в повальной преступности. Кучи беснующихся бандитов на улицах похищали людей и увозили в свои логова. Когда в их руки попадали чада из богатых семей, то папаши нередко обращались за помощью к частным детективам. Во избежание проблем или просто для конспирации, мои коллеги из прошлого стали носить такую маску, - я постучал пальцем по лбу.
  Блондинка одарила комнату  флегматичным  взглядом.
  -Странно, определённо странно. На чём они основывались, делая маску подобной формы? На отсутствие мозгов у преступников? Вот я бы вас на улице узнала без проблем.
  -Времена меняются и нравы тоже, любезная Кристина. Чем дальше, тем пуще. Между нами и людьми,   старше нас, к примеру, на десять-пятнадцать лет, колоссальная разница.
  Я спрятал свой выжидающий взгляд за нарочито уверенным видом. Её эмоции слишком многозначительны. Невозможно понять, устроил ли её мой ответ.
    В целом подозрение Кристины оправданно. Я наплел дешёвую утку. На деле же маски  частных детективов, были не просто символичным бременем для лица. Это целый шпионский прибор с несколькими видами зрений, возможностью наносить ультрафиолетовые метки, оценивать среду  и многое-многое другое. Данные можно синхронизировать с сервером главной конторы  прямо по ходу их получения. Нужно  досье  по свидетелю и подозреваемому, или адрес бара? Нет проблем! Стоит только отправить запрос и автоматизированный сервер любезно вышлет их вам в любое время. Во всяком случае, так мне рассказывал Виталий, когда мастерил из меня детектива.  Рассказать Кристине о правильном назначении масок детектива, я, конечно, не стану. Здесь может накатить новая туча вопросов. А ведь моя маска не более, чем макет. Жалкий, отделанный на скорую руку кусок металла. И, как выяснилось, не особо нужный.
  -Вы Борис, так?
  -Да, Борис Крючков. Близкий друг Эдуарда Коркина.
  -А я вас представляла иначе. У Эдуарда много долговязых друзей в красивых костюмах.
  -Какая досада. Похоже, теперь моя очередь извиняться. Простите, что не оправдал ваши ожидания, - усмехнулся я.
    -Ну что вы, Борис. Вы просто пришли за уликами.  И здесь безразличен цвет глаз и волос.  Справедливо было бы заметить, что  в искусстве говорить, вы  превзошли каждого из них. Вы спокойный расчетливый, без всей этой мишуры и напыщенности. Я без ума от таких мужчин. Но только я поклялась своему роду, что выйду замуж исключительно за блондина. Я даже редко из дому, что не навлечь на себя беду.
    Мне б её принципы хотя бы на неделю. Но я так же не исключаю вариант с  желанием показать себя   недотрогой. И зачем тебе столько гонора, женщина?    
  -Я в восторге от ваших принципов. Знаете, у меня на примете есть два друга. Оба голубоглазые блондины. Один музыкант, а другой даун, дебил и олигофрен. Музыкант погиб под дубинами жандармерии. Второй сгодиться?
  Она свела брови к носу и ущипнула себя за подбородок.
    -Первого определенно жалко, если вы, конечно не подтруниваете над моим мировоззрением.
  -С такими вещами даже крутые детективы не шутят. Его убили по ложному обвинению. В чем то здесь и моя просечка, я не нашел нужных доказательств.
    Удивительно, что мы одновременно докурили свои сигареты и  синхронно тянемся за новыми.
  -И вы, после таких  провалов, намереваетесь исполнить некое поручение Эдуарда? – она смотрит на меня с упреком.
    -Здесь уже не будет просечек. Максимальный расчет и концентрация, - я скинул пепел с сигареты. –   В любом случае, это выбор Эдуарда. Хочу заметить, обдуманный выбор.
    Взгляд Кристины заметно смяк.  Слегка потускнел угрожающе роковой блеск зрачков, а губы растянулись ели заметной дугой улыбки.   Чует ведь кошка,  как хрустят коготки. Я скрестил ноги. Мой бокал опустел, а она так и не притронулась.
    -То есть дружеский фактор вы не учли?
    -Дружеский фактор? Вы переборщили с домоседством, дорогая Кристина. Ох, переборщили.
  Настал мой черед стрелять колкостями.
  -Не буду отрицать, но спрошу: причем здесь мой образ жизни? - надменность в ее голосе бросает тень на интонацию.
  -Дружеский фактор, - с натуральной усмешкой повторил я. - В двадцать втором веке о дружбе стыдятся говорить и самые отпетые моралисты. А вы тут... Откройте окно и вы увидите сонмища  высоток, между которыми проносятся косяки аэрокаров,  откройте окно и вы увидите тысячи причудливых огней, но в этой палитре пестро-радужных цветов, вы не заметите людей. И дело даже не в высоте обзора. Нет. Просто мы поменялись местами с машинами. Если веками ранее машины были неотъемлемой планкой нашей жизни, то сейчас наоборот. Планка - это мы. Мы стали частью их.  Живое стало частью неживого. Философская интерпретация картин Гигера. И теперь мы лишь винтик в холодном механизме города.  Многие этого просто не замечают, - я поднес бокал к губам. -  Имя этой несуразице - 22 век.  Так что, говоря о  дружеских факторах, дорогая Кристина, тысячу раз подумайте,  существует ли нынче такое понятие, как дружба. Я думаю, Эдуард того же мнения. И мое поручение было подписано не на дружеских тонах, а на строго служебных. То есть  клиент и частный детектив.
  Шах и мат, Кристина. Пусть только попробует вскинуть еще одну иронию, Да, она  божественна и великолепна,  но все эти испытания с умышленной недооценкой, уже  порядком осточертели. Я вынесу дюжину развесистых ударов в лицо и в живот, мне не страшны переломы и глубокие ссадины. Но, когда меня морально третирует белокурая красавица, я чувствую, как терпение расходится по швам.
  -Тысяча похвал за цинизм, Борис. Не хотите ещё выпить? – её взгляд трется о стенки пустого бокала, что стоит на стеклянном столике.
    -Пожалуй, не откажусь.
  Блеск алого напитка вновь наполняет бокал, а она вновь садится напротив. Всё та же и искусительная поза, всё так же гуляет блик по холёной коже, всё так же ниспадают с плеч  льняные волосы.
  -А что с вашим клиентом, Борис? -  спросила она. – Когда он отчалил?
  -Предполагаю, вчера вечером. Сообщение с инструкциями я получил  сегодня утром, - я  потушил сигарету. – У вас видная квартира, Кристина. Так и хочется раскинуть ноги на пару деньков. А  вашей коллекции спиртных напитков позавидует любой бармен в округе. Вижу там такую редкость, что не прочь пропустить ещё рюмку.
  -Честно говоря, она сама по себе накопилась,  я и копейки в неё не вложила - хихикнула Кристина. – А многие думают, мол, я денно и нощно сторожила почтовые склады и разграбляла посылки из Тульского конгломерата. Хотите ещё по рюмке? Я не возражаю. Чур, на этот раз нечто покрепче.
  -Тоже мне новость.  Интересно, а сильно ли я вас удивлю, если оглашу один факт: все ваши познания в делах алкогольных зиждутся исключительно на теории. Много книжек перечитали. Похвально! Но вот с практикой, дорогая Кристина, пока ещё не на «ты». Вы перечислили напитки в строго выверенной последовательности, как будто зазубрили.
    Говоря на чистоту, все эти доводы о последовательности – не более, чем околесица. Бред сивой кобылы, наскоро высосанный из пальца. Каюсь, смекалка подкачала.
  -Удивиться приметливости детектива? – её губы растянулись в ироничной улыбке. – Я вас умоляю. Это всё равно, что удивиться горению лампы или закрытию двери. Наблюдательность – костяк вашей профессии. Нет, любезный Борис,  я не удивлена, - она отвела взгляд в сторону шкафа. - Вся эта коллекция сплошь состоит из подарков. Все бутыли, до единой,  - она зажгла третью по счёту сигарету.  - Так что там с последней рюмкой?
  -Третья рюмка - это только желание. А желания имеют обыкновение  не совпадать с возможностями. Вы актриса. И просто обаятельная женщина. Понятно, что  все как-то пытались влиться к вам в доверие. Но из-за скудной фантазии, они только залили ваше доверие  в бурлящей реке алкоголя.
  Я  с намёком взглянул на  часы. Время меня волновало лишь отчасти.
  -А теперь, я бы попросил то, зачем, собственно, и явился к вам, - строго проговорил я.
 -Минуту, - Кристина перекинула ноги с кресла на пол. – Могу ли и я воспользоваться вашими услугами?
  Надеюсь, она не заметила, как я, опешивши, упёрся седалищем в угол кресла. Что же ей сказать? Сейчас начнутся расспросы о графике работы, а мы с Виталием как-то не рассчитали нарезать фальшивых визиток.
  -С радостью, только через две недели, - огорчил я  Кристину.
  -Две недели? – она скривила рот в недоумении. -  Это у вас штамп? Или самоуверенность зашкалила?
  -Это не штамп и не самоуверенность. Это примерный расчёт. Две недели длилось самое долгое дело за всю мою карьеру.
  -Не беспокойтесь, моё дело можно выполнить в перерывах или по ходу   расследования.
  -Ну что ж, я слушаю вас.
  Кристина перекинула волосы за правое плечо и приблизилась ко мне. Её биополе мнется от соприкосновений с моим пиджаком.
  -Я хочу, чтобы вы подыскали мне подходящего мужа.
  -Что? – изумился я.
  -Как я уже говорила: блондина с голубыми глазами.
  Я привстал, вернее даже вспрыгнул с кресла. Два взвинченных шага в её сторону. Всем своим видом я источаю недобрые намерения. Но подобные приёмы не эффективны в случае с ней. Любой напор упирается в ледяную стену её характера. 
  -Скорее клинику подыщу вам, чем голубоглазого блондина! – затряс руками я.
  -Я вам хорошо заплачу, Борис, - она хватает мой рукав и тянет на себя.
  -Послушайте, уважаемая Кристина, я детектив, а не профессор евгеники. Моё дело расследовать убийства и кражи, а не проводить расовую селекцию, чёрт возьми.
  -Я заплачу ещё больше. Неужели вам так сложно найти человека с нужными мне параметрами? Вы просто найдете, и скажите: в людиновском округе есть девушка, ждущая голубоглазого блондина. И она готова  служить ему верной супружеской службой, ибо отец перед кончиной наказом наказал её не погубить свой белокурый род.
  Она приподнялась с кресла. Отлично, теперь мы общаемся на уровне мимики. Она, подняв брови и свернув губы в бутончик:
  «Вы исполните мой заказ. Я заплачу вам ещё больше, чем заплатил Эдуард. Подумайте, от чего вы отказываетесь. Моё дело экстравагантнее, а оплачивается на голову выше».
    Я: «женщина, хватит тянуть кота за хвост; я что, похож на Йозефа Менгеле? Ты знаешь, у меня есть на примете парочка твоих единомышленников, но, увы,  они не подходят по требованиям. Зато они помогут тебе найти блондинчика. Только учти, не все мужчины столь терпеливы, как я».
  Она: «Хорошо, я утраиваю цену».
  -Ладно, ладно, - первым сдался я и заговорил. - Но я  не обещаю ничего. Только между делом. Делаю ставку на то, что мне по ходу расследования должен попасться хотя бы один  гражданин с характерной внешностью. А теперь, принесите-ка мне посылочку Эдуарда и мы разойдемся по мирному.
  -Да, сию минуту. С меня что-то причитается, кроме оплаты? Должна ли я где-то ставить подпись?
  -Нет, ваша просьба, мягко говоря, неформальна.  Поэтому никаких волокит с бумагами. Достаточно ваше устное согласие. А оплата уже после окончания дела.
  -Меня это устраивает, - кивнула она. – Сейчас принесу вам кулёк Эдуарда.
  Я смотрю ей в след. Удивительная женщина. Мечтает создать расово-чистую семью, а сама дымит, как паровоз. Про спиртное я вообще молчу.  Не будь все так трагично, можно было бы свети её с Сергеем. Он был размазнёй и трусом, а с женщинами общался с легкостью инвалида поднимающегося вверх по лестнице. Зато блондин и голубоглаз. Да уж. Покойся с миром, дружище. Как не прискорбно, но прелесть твоих глаз и волос осталась на суд гробовым червям.
  Пока Кристина пребывает в поисках передачи Эдуарда, я разгуливаю по комнате. Есть время поглазеть на рельефные картины. Странные, гротесковые творения.  На некоторых абстракция буквально режет глаза.  Мне, человеку не чуждому в мире искусства,  сложно понять замысел автора. Представьте: клубок кривых линий, а вокруг пляшут овальные завитки. И как наречь эту несуразицу? Солнечная система?  «Оплодотворение», что же делал я без надписи в углу. В общих чертах становится ясно: картины вышли из-под кисти одного художника. Письмена, выщербленные  на раме каждой картины, намекают на их ранг. «Милой Кристине», «Бесподобной Богине Кристине Н. от Т.С.», «Свету моей жизни – Кристине Н. от Т.С». Картины из той же области, что и  бутылки со спиртным: некто, не блещущий фантазией, закидал блондинку подарками. И где сейчас этот бедняга? Позвольте, угадаю: лежит без сознания в какой-нибудь канаве или  вовсе покинул наш мир. А все из-за какого-то пустяка. Того гляди и все составляющие интерьера гостиной получены столь же незатейливым путём. Такова уж магия холодной, но чертовски красивой домоседки.
    -Кристина, вы долго ещё там? – окрикнул я спустя пять минут.
  Гулкий удар врезался в слух.
Неладное!
Я верю своему чутью. Удар прозвучал, как набат.
    Колючая тишина.
    С пистолетом наготове я выхожу из комнаты. Прихожая объята полумраком. Из приоткрытой двери соседней комнаты сквозит мертвенный ветер. Что-то побуждает меня сжать пистолет ещё крепче. Ветер ревёт заупокойным воем. Хищным зверем он вгрызается в дверь с другой стороны.
  Пришло время разгрести неприятности.
  Я выбиваю дверь.
  В комнате ни души… ни одной живой души. Она лежит  на подоконнике, бледные ноги свисают на пол. Я знаю, она мертва,  обстановка пульсирует гибельными флюидами. Я подхожу к ней.  Её идеальные волосы ниспадают из окна. Держа за плечо,  переворачиваю тело лицом вверх. На шее багровеет глубокий порез.
  -Беда… - прошептал я. Слово растворилось в гробовой тишине.
  О, как часто в этой жизни мечта оборачивается для нас сизифовым камнем.  Одной  белокурой красой стало меньше. Но слёзы, где же вы? Где колкая боль в груди? Где желание ломать и крушить все, что не попади?  Не вижу и не чувствую.  Ангел говорит: «ты похолодел», а дьявол парирует: «ты знал её всего лишь полчаса, и за этот короткий период она заквасила твои мозги хлеще низкосортной наркоты. Ни капли тепла, и даже смерть не сильно остудила её». А  что я? Я молча перевернул тело девушки на живот и, сжимая губы, отступил на шаг.  Покойся с миром, Кристина, но знай, ты слишком далеко зашла в искусстве самообмана.
  Там, на западе закат наполняет проёмы между домов душистым багрянцем – словно бармен плещет в рюмку терпкий абсент. Метафорический напиток невидимо стекает по её волосам
  Теперь мне ясно  одно: во всех моих неудачах нет никакой случайности. Все продуманно до мелочей. Страшно, когда убийца знает о тебе больше, чем ты о нем.  В сознание возвращается  версия о нечеловеческой сущности преступника. Он проник сюда беззвучно, столь же беззвучно расправился с девушкой и, как я понимаю, унёс улики.  И всё это, черт возьми, через два метра от меня, за тонкой стеной?
  Ещё раз подхожу к окну.  На  угловом  балконе одного из домов, что высятся через дорогу,  показалась высокая фигура.  На ней  темная шляпа,  а по бокам лицо огорожено высоким воротником. Фигура кидает большой бумажный сверток в огонь, который  выползает  из железной бочки. Я фокусирую зрение на нём.
    -Давай же, повернись ко мне лицом, дружок, - сказал я.
  Высокая фигура, будто услышав меня, в ту же секунду повернулась на девяноста градусов.
    -Вот дьявол! – выругался я, завидя на его лице белую ткань. Это он! Это точно он! Все приметы совпадают. Высокий рост, белая маска, продуманные движения. Нет времени думать о том, как он в мгновение ока, без звука и пыли перерезал глотку Кристине и оказался на балконе соседнего дома.
    Миновав коридор, я дохожу до запасного выхода и спускаюсь вниз по пожарной лестнице.
  -Шестой этаж, крайняя квартира, вход с балкона! Шестой этаж, крайняя квартира, вход с балкона! Шестой этаж, крайняя квартира, вход с балкона! – лихорадочно повторяю я, перебегая дорогу.
  Я забегаю в кабинку наружного лифта. От удара кулаком,  кнопка с цифрой «6» проваливается внутрь панели. Лифт, как назло, едет медленно.
    -Давай же, старик! – я нервно барабаню ногами  о пол.
  Лифт остановился. Двери открываются. Я выскочил из кабинки прошёл по галерейному балкону к двери. На всякий случай проверяю пистолет. Все наготове.
    Удар у дверь.
    -Не с места, сукины дети! На пол, я сказал на пол! – прокричал я двум невысоким парням, точившим ножницы. – На пол!  Живо!  И руки за голову! Шевелитесь, а то я вас всех к праотцам отправлю!
  С необузданным страхом в глазах, они выполнили приказ. Я нахожусь в какой-то мастерской. Всюду развешены лазерные инструменты, посреди комнаты и около стен высятся станки непонятного назначения, сами стены обклеены  голографической летной, на которой мелькают инструкции и памятки.
  -Значит так, граждане  пособники, сейчас я буду задавать вам вопросы. Вопросы очень щепетильные. Правильный ответ – жизнь, не правильный – отстрелянный палец! Слышите меня?!
    -Да, - раздался натужный голос.
    -Очень хорошо! И так, ты, да ты, в бардовом фартуке. Вижу, ты старше,  и не станешь лезть на рожон. Поэтому, на вопросы будешь отвечать ты! Я понятно выразился?
    -Да…
    -Первый вопрос: кто самый высокий из вас тут?  Несколько минут назад он жёг что-то на балконе! Чего заткнулся?! Отвечай!
    Мужичок  хмыкает под  нос и утыкается лицом в пол. Решил поиграть в молчанку? Я взвел курок и склонил оружие ему в лицо. Тут-то я и понял, что роль партизана  мужичку не по плечу,  - блеск дула  быстро развязывает его язык.
  -Да, самый высокий… это…
  -Чего заикаешься?! Отвечай! Жду! Три! Два! Один! 
  -Не  стреляй! Прошу! – заикаясь, выдавил он.
  -Имя! Имя! – рявкнул я
  -Не стреляй! Его зовут Амвросий!
  -Врешь!
  -Нет, небом клянусь! – заревел мужичок.
  -И где он сейчас?
  -Он…
  -Тихо, - шепнул я. До меня донеслось громыхающее  эхо тяжёлых шагов. Кто-то приближался к двери в мастерскую. Я сел на корточки и прислонился спиной к станку посреди комнаты. Дверь находится на противоположной стороне помещения, входящий не увидит меня. – Только пикни и я тебе череп прострелю. Тебя это тоже касается, - я пнул в бок  того,  что  моложе.
  Дверь распахивается. 
-Товарищи, всё путём, отработаем эту неделю  в две смены, а на следующей… - заговорил с порога входящий. – Эй? Мужики, вы где?
  -Не  с места! – вспрыгнул я  на ноги.
  На нём длинный бардовый плащ и пестрая шляпа. Он высок и широкоплеч. Вывод бы напросился сам по себе, но его лицо не задёрнуто белым материалом. Впрочем, он мог его и снять.
  -Где ты был пять минут назад? – пугающе спросил  я.
  Он оторопел.  Косой неопределённый взгляд и поднятые по локоть руки, - и это ответ на мой вопрос?
  -Чего молчишь?! Отвечай! Отвечай же! Где же твоё хладнокровие, которое  помогало тебе расправиться с  Юлией, Анастасией, Кристиной? Где же твоя бравурность, с которой ты мял клавиши на рояле в концертном зале? А!? Где это всё? Стоишь и дрожишь тут, как крыса последняя! Значит так, отвечай на мои вопросы по порядку и тогда обойдёмся без самосуда!
    -Ладно, я отвечу на все вопросы, - еле слышно промямлил он.
  Каблуком я вдавливаю  в пол голову младшего работника. Не рыпайся, уродец.   Я атакую взглядом  шкафообразного типа. Он совсем размяк, лицо зарябило потом, а смотрящие в потолок пальцы дрожат, как колосья на ветру.
  -Твоё имя! – вскрикнул я.
  -Амвросий…
  -Полностью!
  -Нелюбин Амвросий Анатольевич.
  -Род деятельности?!
  -Мастер по лазерным тесакам второго разряда и… - он осёкся.
  -И?!
  -Эксперт в настройках и эксплуатации нано-станков. Пожалуйста…
  -Врешь! – отрезал я.
  -Нет, что вы? Есть диплом даже. Могу показать. Пожалуйста, не убивайте меня. У меня семья. Жена и  дочка. Я нужен им.
  -Где ты был пять минут назад? Что ты жёг на балконе?
  Его сердце бьётся, как белка в клетке. Если бы не плотное пальто, зверёк, гляди, и выскочил бы.
  -Я сжигал старую лазерную ленту, у неё прошёл срок годности. А печь неисправна, курьер с деталями должен подойти завтра. Если вы мне не верите, я могу показать вам приказ директора в письменной форме  и даже  расписку с ценами на новые детали для печи. Я не знаю, что на вас нашло…
  -А до того, как ты жег свою ленту, где ты был? – я ослабил напор ярости.
  -Я был с семьёй. Мы снимаем квартиру на два этажа ниже.
  -Чем докажешь?
  -Моя супруга сможет подтвердить это, и  мои сотрудники. Они были тут…
  Здоровяк, с взглядом испуганного голубя. Незабываемое зрелище. Из месива диссонансных чувств,  белой акулой всплывает вывод: ты прогадал, Ордовский, он чист, как белый лист. А твоя мания величия, подпертая твёрдым стволом револьвера, разжирела на столько, что скоро расплющит все другие чувства. Поэтому, настоятельнейшим образом прошу тебя: спрячь оружие, извинись и уходи от греха подальше.
  -А каков твой рост? - оробевши спросил я.
  Теперь он канат перетягивает он.
  -Метр восемьдесят девять.
  Что и требовалось доказать. Рост же фантасмагорического убийцы превышает два метра, такие величины легко измерить глазом. Уходи, Иеремия, уходи.
  -Я  обознался, примите мои извинения, - с натяжкой вымолвил я.
  Револьвер ныряет в кабуру.
  -А в чем дело,  товарищ? Может, мы как-нибудь сможем помочь? -  засуетился здоровяк.
    -Мне никто уже не поможет, - отстранился я.
  Склоняя голову, я выхожу на балкон.
  Позади доносятся отряхивающие шлепки.  Кажется, те два, только что поднялись  с пола.
  -Товарищ, ну все же? Мы люди не злые, мы не в обиде на тебя.
  Здоровяк догнал меня и теребит за плечо.
  -Скажите, а не видели ли вы странного типа, который бы бегал по стенам вон того  здания, -  я указываю пальцем на дом Кристины. Ее волосы по- прежнему свисают с окна и жадно поглощают  мертвеющий свет заката.
  -Скажу без утайки: за сегодняшний день я первый раз посмотрел на этот дом и то по вашему указанию, - пролепетал он. При таких габаритах, его тоненький голосок  слышится смехотворно.
    Я знал, что он не видел ничего, вопрос нес отталкивающий характер.
  -Понятно, - на зевке сказал я. - Еще раз извините.
  Кабинка лифта  беззвучно подъезжает на этаж. Для здоровяка не составило бы труда переломать мой хребет, в отместку за уничижительное обращение. Не знаю, что его остановило: большая душа в большом теле или мой официальный прикид? Пусть этот вопрос останется на холодном балконе мастерской. Я же ступаю в кабинку и еду вниз.


Рецензии