Из летописи Аридана

               
                Баллада в прозе

     Ненастный весенний вечер застал одинокого всадника в глухом лесу. Сумерки прозрачным темным туманом окутали дождливую землю. Было около восьми часов, но из-за преждевременной темноты казалось, что уже около десяти.
     Ветер гудел в вершинах еще голых деревьев с едва набухшими почками. Их ветви устремлялись в небо, они раскачивались и стонали, словно желая убежать куда-то прочь, во тьму, - и не могли. Кусты тоже трепало; ветви самых высоких из них цеплялись за одежду всадника, но тотчас соскальзывали: длинный плащ путника был сделан из прочной гладкой материи, даже шипы терновника не могли вонзиться в нее. К тому же, этот плащ и берет из той же ткани защищали их обладателя от ливня, который хлестал так немилосердно, словно разверзлись все хляби небесные.
    Казалось, в подобной глуши и тьме невозможно не заблудиться, но, видимо, всадник хорошо знал дорогу, да и конь его, который то бежал рысью, то пускался галопом (по требованию хозяина), тоже был явно знаком с этими местами и уверенно двигался в полутьме, даже когда всадник ослаблял поводья, предоставляя коню скакать самостоятельно.
     Наконец за деревьями замелькал огонек, и всадник, свернув с дороги, по которой до сих пор ехал, поскакал по тропинке прямо к огоньку. Огонь горел в окне маленькой, осевшей в землю хибарки, ничем не огороженной и имевшей самый жалкий вид.
     Подъехав к хибарке, всадник спешился, привязал коня к дереву и заботливо накрыл его своим плащом, после чего, подойдя к двери, постучал особенным образом: три раза быстро, потом, после паузы, три раза медленно.
     За дверью тут же щелкнул засов, повернулся ключ в замкЕ, и хозяин хибрки впустил гостя.
     - Приветствую Корр`адо Фр`иче! – молвил хозяин, пожимая руку гостю с широкой довольной улыбкой; не было сомнения, что он действительно рад видеть этого человека.
     - Здор`ово, `Эгперс Ож! – гость хлопнул хозяина по плечу. – Я к тебе ненадолго, только выпить грогу – погода скотская! Ну и, разумеется, за свежими новостями.
      Голос у него был низкий и звучный.
      - Садись, Коррадо, сейчас я сделаю грог, - сказал хозяин лесного домишки, указывая на широкую лавку возле стола, на котором горела вставленная в бутылку большая сальная свеча.
      Он принялся готовить грог у пылающего очага. Если бы кто-то мог со стороны наблюдать эту сцену, он увидел бы, насколько разные люди Коррадо Фриче и Эгперс Ож, - и про себя удивился бы: что между ними общего? Ож был коренастым, крепким, черноволосым и чернобородым, с мясистым носом, маленькими хитрыми жестокими глазками и заячьей губой, которую из-за густых усов можно было вполне разглядеть, лишь когда он улыбался. Его улыбка обнажала крупные и здоровые, но желтые от табака зубы. Вообще он производил впечатление отъявленного мошенника и хитрого, довольно опасного человека. Одет он был просто, почти бедно, но весь его вид говорил о том, что он далеко не бедствует и ни в чем не нуждается.
      Его гость был хорошего среднего роста, мускулистый, очень стройный и, по всей видимости, очень сильный. Его платье (бархатный стеганый фиолетовый камзол с серебряным узором, звенчатым позолоченным поясом и серебряные пуговицы, а также бархатные штаны) свидетельствовало о том, что он богат, – и не скрывает этого. На ногах Фриче поблескивали еще влажные от дождя сапоги из крепкой кожи отличной выделки с серебряными пряжками и шпорами.
     Теперь, когда Коррадо Фриче снял свой серебристо-серый берет, можно было видеть его кудрявые, но не курчавые волосы темно-пепельного цвета. Лицо его, скорее широкое, чем узкое, чем-то напоминала удава, особенно очертания рта, но это вовсе не портило его. Он был гладко выбрит, на щеке его чернела родинка, лоб был высоким, нос – прямым, глаза – глубоко посаженными, орехово-карими, твердый подбородок подчеркивал правильный овал лица. Вообще внешность у Фриче была яркая, необычная, и он был по-своему довольно красив. Ему могло быть немногим больше тридцати лет, тогда как Эгперс Ож выглядел на сорок.
     Ож поставил на стол две глиняных кружки с грогом и сел на табурет напротив своего гостя. Они отпили несколько глотков, и Эгперс сообщил, понизив голос:
     - Мне тут один человечек сказал, что джилл`иды восстали. Ты ведь знаешь, они живут в горах, под землей. Но кто-то из опальных королевских людей столковался с Тамуром, ихним правителем. Пообещал ему золотые горы за престол. Мой приятель видел джиллидов: говорит, довольно низкорослые, но силачи, и кожа у них смуглая, как у арабов. А волосы они отращивают до пояса, чтобы потом остричь их. Сами бреют голову, а отрезанные волосы прикрепляют к своим шлемам. А шлемы у них – черепа горных барсов. Думаю, король с ними и сражаться не станет: ружей-то у них мало, одни копья да луки. И доспехов никаких: одна меховая одежда на теле, и обувь тоже из меха.
      - Ну, о джиллидах мы знаем, - небрежно сказал Коррадо. Король их, разумеется, побьет, тут и говорить не о чем: они ведь обыкновенные дикари.
      Но в его больших, темно-каштановых глазах промелькнула едва заметная тревога, укрывшаяся от внимания Ожа.
      - Когда идет война, вам, разбойникам, праздник, - ухмыльнулся Ож. – И с тех, и с других свою дань возьмете.
     - Верно, - Фриче рассмеялся и отпил несколько глотков грога. – А еще какие новости?
     - Да вот, я тут мальчишку поймал, - Эгперс осклабился. – Бродяжка, зато красавчик, каких поискать! Продать его в рабство повыгоднее – неплохой будет барыш. За такого парня знатоки много золотишка отвесят.
    - Что за парень? – заинтересовался Фриче.
    - А вот, гляди, сейчас приведу.
    Он ушел в чулан и через две минуты вытолкнул оттуда связанного мальчика лет пятнадцати, одетого в лохмотья, худощавого и босого. Фриче окинул его быстрым зорким взглядом. Его поразила внешность юноши: тот был в самом деле несказанно хорош собой. Почти античные черты его лица были точно выписаны самой тонкой кистью, густые золотистые волосы вились не сильно, но красиво, из-под густых пушистых темных ресниц холодно и вызывающе смотрели большие глаза: яркие, синие, словно южное море в солнечный день, кожа отличалась особенной благородной белизной. Плечи были еще по-отрочески узковаты, но, в общем, подросток был сложен превосходно – тонкий, стройный, как статуя.
      - Его зовут `Энтон Голд, - сообщил Фриче Ож и обратился к мальчику:
      - Познакомься, Тони: это Коррадо Фриче, знаменитый атаман разбойников.
      - Я дворянин и не знакомлюсь с разбойниками, - сухо отозвался мальчик; голос у него был юношеский. Но имя Коррадо Фриче известно всему Арид`ану.
      - Так ведь господин Фриче тоже родился дворянином, дурачок, - насмешливо молвил Ож.
      - Стоило рождаться дворянином, чтобы потом потерять дворянство, сделавшись разбойником, - пренебрежительно пожав плечами, ответил Энтон.
      - Придержи-ка язык, приятель, - нахмурился Эгперс, вытаскивая из-за пояса острый охотничий нож. – Иначе отведаешь вот этой штуки, понял?
     - Плевал я на твой нож, - без всякого страха сказал Энтон, глядя в глаза Ожу. – Придет время, и тебя вздернут на виселице. А со мной можешь делать, что хочешь, ибо сказано Господом: не бойтесь убивающих тело. Душа моя всё равно принадлежит только Богу и мне. Так что лучше побрейся этим своим КИНЖАЛОМ, - последнее слово он произнес с презрительной насмешкой. – Больше толку будет.
      Злые огоньки вспыхнули в глазах Ожа, но Коррадо Фриче засмеялся и молвил:
      - Убери нож, Эгперс. Я покупаю этого малого. Сколько ты за него хочешь?
      Злоба в глазах Ожа тотчас погасла. Он послушно сунул нож в ножны и, взглянув на Фриче с почтением, деловито заявил:
      - Две с половиной тысячи спаддингов золотом.
      - У меня с собой нет денег, - сказал Фриче. – Но зато есть штука, которая стоит, пожалуй, побольше названной тобой суммы.
      И он положил на стол крупный бриллиант тончайшей огранки.
      Невзирая на свою непрезентабельную внешность и низкий интеллект, Эгперс Ож разбирался в драгоценных камнях не хуже опытного ювелира. Он взял камень, сверкающий всеми своими гранями и в течение нескольких минут любовался им с самым благоговейным видом. Затем хрипло сказал:
      - Идет, Коррадо! Вещица еще та – просто глаз не отвести. Чистой воды камешек! Я знаю человека, который охотно купит у меня эту штучку. Благодарю тебя.
      И, нырнув в кладовую, он спрятал бриллиант. Затем, вернувшись, проговорил со знанием дела:
      - А теперь надо бы связать ноги нашему товару – и заткнуть ему рот. Он ведь у нас строптивый.
     - Ты глуп, - презрительно отозвался Энтон.- Зачем мне кляп, кого я позову на помощь? Коррадо Фриче одет богато, я бедно; а в нашем отечестве правда всегда на стороне богатых. И куда я убегу, связанный, к тому же, безоружный?
     - Правда, - согласился Фриче. – Энтон рассуждает здраво; к тому же, вряд ли кто-нибудь попадется нам по дороге.
     Они с Ожем вывели Энтона из дома. Ож помог Фриче посадить «будущего раба» в седло, впереди Коррадо, который привязал Энтона к себе веревкой, чтобы тот не упал. Эгперс и атаман разбойников распрощались, и Фриче погнал коня по лесным тропинкам. На этот раз он заставлял Л`онгфита (так звали коня) скакать исключительно быстрой рысью.
      Спустя полчаса они выбрались из леса и по большой дороге направились к Афф`альде, столице королевства. Дорога была едва видна в темноте.
       Энтон вскоре догадался, что они едут к столице, а вовсе не в лесную разбойничью пещеру. Он немного удивился, но промолчал. Во-первых, ему не хотелось говорить с Фриче, во-вторых, он был убежден, что куда бы они ни приехали, ничего хорошего его не ждет. От разговоров толку не будет; лучше на месте поразмыслить, как бы ловчее сбежать. Поэтому пленник благоразумно хранил молчание.
     Коррадо Фриче первый обратился к нему.
     - Слушай, Энтон, - начал он. – Ты должен знать то, что мало кому известно, и чего не знает Эгперс Ож. – Я уже более года не атаман разбойников, а один из ближайших тайных вассалов короля. Мои прошлые вины прощены мне и многим из моих товарищей; мы теперь верно служим его величеству. Но некоторые люди должны считать, что разбойник Коррадо Фриче всё еще существует, поэтому во дворце меня называют Апелл`ин Рубини. Я купил тебя, чтобы Ож не продал тебя в рабство. Я часто так делаю: спасаю его жертвы. Сейчас мы едем в королевский дворец, Энтон Голд. Мне не хотелось бы везти тебя связанным, поэтому я развяжу тебя. Но если ты попытаешься бежать, ты сам себе причинишь вред. Судя по твоему виду, что-то случилось с твоими дворянскими правами. Возможно, я сумел бы помочь тебе вновь обрести эти права. Ты веришь мне?
      - Может, это покажется странным, но почему-то верю, - помолчав, отозвался Энтон. – Но… видите ли… я не совсем дворянин, господин Фриче. Я незаконный сын Эдварда Голда. Он хотел усыновить меня, но не успел: его убили на войне. А всё его имущество досталось законным детям.
      И он добавил:
      - Я был бы вам очень признателен, если бы вы меня развязали. Я не убегу.
      - Хорошо, - Фриче остановил Лонгфита, разрезал кинжалом веревку, соединявшую его с Энтоном, - и перерезал веревки на своем «пленнике». Энтон Голд поблагодарил его и с удовольствием расправил и потер друг о друга свои затекшие руки; потом схватился за гриву лошади.
      - Держись крепче, - Фриче тронул поводья. – Сейчас поскачем галопом. Будешь пока что при мне. Ты смелый парень; его величеству Вальдонету нужны такие, как ты; а позже я посмотрю, что можно для тебя сделать.
     - Спасибо вам, сударь, - в голосе Энтона прозвучали самые живые, искренние благодарность и надежда.
     - На здоровье,  - ответил Фриче.
     Он пустил Лонгфита галопом, и в скором времени они очутились в Аффальде; здесь конь тотчас перешел на умеренную рысь.
      Всадники проехали по сверкающим огнями улицам к величественному красивому дворцу, огражденному узорной решеткой. Несколько ворот были открыты. Их охраняли закованные в доспехи воины с алебардами. Фриче направил коня в одни из ворот. Лонгфит миновал выложенную булыжником, почти пустую дворцовую площадь и остановился у одного из множества запасных крылец и крылечек дворца. Фриче с Энтоном сошли с коня. Коррадо накинул на Энтона свой плащ, чтобы скрыть его лохмотья и босые ноги. Подоспевший лакей взял Лонгфита под уздцы и повел в конюшню, а Фриче с его спутником, поднявшись по ступеням крылечка, оказались в небольшом холле – одном из множества холлов левого крыла, где жили самые знатные вельможи его величества Вальдонета Шестого, а также их оруженосцы и прислуга.
      Вместе с Коррадо Энтон поднялся на второй этаж, стараясь поменьше смотреть по сторонам. Ему было неловко за свои лохмотья, и всё его внимание уходило на то, чтобы скрыть их. Остановившись у одной из дверей, Фриче открыл ее ключом, вошел вместе с Энтоном в какие-то покои и дернул шнур колокольчика. Спустя минуту появился уже немолодой слуга с подсвечником, в котором горели пять свечей. Он поставил подсвечник на стол.
      - Фанд`ин, - обратился к нему Фриче. – Этого юношу, которого ты видишь, зовут господин Энтон Голд. Позаботься о нем: пусть он вымоется, дай ему белье и платье из моей старой одежды, и обувь тоже. Ему должно подойти, он всего на полголовы ниже меня. Накорми его и сними с него мерку. Завтра распорядишься, чтобы для него сшили его собственный гардероб. После того, как он поужинает, пусть снова придет ко мне.
      - Слушаю, господин Рубини, - Фандин поклонился своему хозяину.

      2.

     Ночь.
     Ты лежишь в мягкой постели, на чистых простынях, под чистым одеялом в пододеяльнике их тонкого полотна. Как давно ты не ночевал так! Может быть, поэтому тебе не спится, а может, потому, что отчасти ты выспался днем, в кладовой Эгперса Ожа.
     Отныне ты, Энтон Голд, - оруженосец Коррадо Фриче. Для пажа ты уже слишком велик, ведь тебе недавно исполнилось шестнадцать лет.
      Как неожиданно и счастливо изменилась сегодня твоя судьба! Пожалуй, ради этого стоило целый год бродяжничать и голодать. Ты думаешь о своем новом хозяине. Десять лет он был разбойником, его имя до сих пор наводит страх на весь Аридан. И мало кому известно, что он спас короля от гибели, что он прощен его величеством. Теперь он – один из вернейших слуг государя. У него под началом двадцать человек – тоже бывшие разбойники, раскаявшиеся и прощенные его величеством. Еще у него четыре пажа и пятеро оруженосцев. Тут же в комнате спит один из этих последних – Лодвейк Темпл. Ему уже девятнадцать лет. Остальные трое еще старше – им немногим за двадцать. Они и пажи – спасенные жертвы Эгперса Ожа. Ож до сих пор не повешен, потому что поставляет Фриче ценные сведения. Некоторые из них, особой важности, Коррадо сообщает его величеству.
     У тебя теперь есть новое платье. Пока что оно из бывшего гардероба Фриче, но через несколько дней тебе сошьют всё необходимое, и у тебя будет собственный гардероб. Ты вздыхаешь, вспоминая об умершей год назад матери. Вот бы она сейчас порадовалась за тебя! А ты отдавал бы ей часть своего жалованья…
      Твои обязанности – сопровождать своего хозяина, когда он этого пожелает, учиться драться на шпагах и саблях, стрелять из лука, ружья и пистолета. Один из оруженосцев, Карлос Андр`аде обещал позаниматься с тобой. Это не слишком красивый, но видный юноша. Вообще оруженосцы Фриче приятные ребята, но ты красивей их всех. Это тебе не очень нравится: лучше бы ты был таким же мужественным, как они. Внутри ты такой, но снаружи – какой-то сказочный принц. У тебя отважная душа, но внешность… ты ею не слишком доволен.
      Незаметно ты засыпаешь…

      ХХХХ

      В подземном зале горят масляные факелы. Стены облицованы гранитом, мамонтовой костью, драгоценными породами дерев. В огромном камине, вырубленном в скале, пылает огонь.
      Тамур, правитель джиллидов, сидит на великолепном троне. На нем одежда из шкур белого горного браса: рубашка без рукавов и штаны до колен. На ногах у него меховая обувь джиллидов – до голеней, на кожаной подошве. Ноги и руки Тамура украшают золотые браслеты; на его груди – ожерелье из оправленных в золото драгоценных камней. 
      Черты лица Тамура грубы, но выразительны. На его смуглой, покрытой черными короткими волосами голове, - золотая корона, широкий венец с восходящим ко лбу витым треугольником. Корона отделана рубинами, сапфирами, бриллиантами.
       У стен подземного зала стоят стражники: джиллиды в серых волчьих одеждах, с копьями в руках. Позади трона правителя – свита. Ее одежды отличаются от одеяний стражников парчовыми накидками разных цветов – пышными, но короткими.
      Тамур смотрит на богато одетого вельможу, преклонившего перед ним колено. У вельможи длинные, до плеч, светлые волосы, голубые глаза, светлая окладистая борода и усы.
       - Итак, ты хочешь стать королем Аридана, Оберон Фоскари, - задумчиво, с небольшим джиллидийским акцентом произносит правитель Тамур.
       - Да, господин, - почтительно отвечает Фоскари. – Как тебе известно, я, герцог, и мой добрый друг барон Ш`олбен Тр`аубе, сбежали из ссылки, куда нас несправедливо и вероломно отправил король Вальдонет. Наследников у него нет; он до сих пор не знает, кому передать престол. Я помог бы ему решить этот вопрос.
     Он сумрачно усмехается. Лицо Тамура неподвижно.
     - Ты уже знаешь, Оберон Фоскари, что я готов помочь тебе, - говорит он. – Но я хотел бы точно знать, что за выгоды я получу от этой сделки с тобой. Как видишь, я не беден, иноземных рабов у меня довольно. Я во много раз богаче короля Вальдонета, стало быть, его сокровища мне ни к чему.
      - Это так, господин, - соглашается Фоскари. – Но, не сочти за дерзость, ведь ты живешь лишь подземными богатствами, которыми обильны наши горы. Ты тратишь множество денег и драгоценностей на мясо, рыбу, пряности, муку, на прочие злаки и вино, а также на фрукты и овощи. Я обещаю тебе сократить более половины этих твоих трат. В долинах твоих владений – там, наверху, - будут пастись стада не только лошадей, но и коз, и овец, и коров, и свиней. Наши женщины научат твоих жен и рабынь ткать, и у тебя будет много богатой, новой европейской одежды. Подумай, сколько денег ты сохранишь для отделки своего дворца и прочих нужд! Мало того, ты построишь себе великолепный замок в долине, ибо тебе некого будет опасаться; я пришлю в твое распоряжение пятую часть своей королевской армии.
      В глазах Тамура мелькнуло живое одобрение и явное благоволение.
      - Хорошо, Оберон Фоскари, - изрек он. – Судя по твоим обещаниям, я действительно сберегу очень много денег, к тому же, хозяйство, новая одежда, замок… всё это мне нужно и всё это мне нравится. Правда, сам я со своими людьми не смогу победить короля Вальдонета. Но у меня есть человек, чьи силы охраняют меня лучше любой армии. И победить эти силы тоже смогут любую армию. Встань, подойди ко мне и сядь здесь, у подножия трона.
      Фоскари немедленно послушался.
     - Анвах, - обратился правитель джиллидов к одному из своих слуг. – Поди к Анд`ору Данк`оррде и попроси его явиться ко мне.
      Анвах кланяется и уходит.
      Спустя несколько минут из широкой и высокой скалистой арки – входа в подземный тронный зал – появляется очень высокий, худощавый, бледный человек. У него узкие губы, хрящеватый нос с горбинкой, высокий лоб и огромные пристальные глаза, шаровидные, точно глаза богомола. Они словно излучают странное сияние, но цвет их в неверном трепетании огня определить трудно. Его одежда подобна монашеской: черный длинный балахон с капюшоном. Капюшон откинут; голова человека обрита. На его груди ожерелье из маленьких человеческих черепов. Фоскари становится очень не по себе: откуда этот человек взял такие маленькие черепа? Может, сделал из чего-нибудь? Ведь людей такого размера на свете не бывает.
      Балахон человека подпоясан белой волосяной веревкой.
      При его появлении Тамур встает, и Оберон Фоскари тоже. Андор Данкоррда поднимается по ступеням к трону, и они с правителем кланяются друг другу, приложив руки к груди, по обычаю джиллидов.
      - Друг мой, - обращается к Данкоррде Тамур. – Вот тот человек, Оберон Фоскари, о котором я на днях говорил тебе. Он предложил мне условия, на которых я согласен ему помочь. Прошу тебя, предоставь ему возможность завладеть престолом Аридана, и он наградит тебя, как ты того пожелаешь.
      Андор Данкоррда обращает на Фоскари пронизывающий взгляд своих шаровидных глаз и глухо говорит:
      - Мне ничего не нужно. Если этот человек хочет моей помощи, я и так получу то, что мне причитается.
      Тамур с достоинством кивает головой.
      - Покажи Фоскари и его товарищу, ибо они действуют вместе, те силы, которыми ты располагаешь.
      - Где Шолбен Траубе? – спрашивает правитель Фоскари.
      - Он в своей комнате, господин, - отвечает опальный вельможа.
      - Позовите его, - приказывает правитель свите. Кто-то немедленно бросается выполнять его повеление.
      … И вот герцог Фоскари и худощавый барон Траубе идут вслед за Данкоррдой. Оба втайне изрядно трусят: уж слишком у их «помощника» необычный и зловещий вид. Он выводит их из подземелья длинными извилистыми коридорами и лестницами, которые охраняют стражи Тамура, и они оказываются наверху, среди гор. Сегодня холодно; небо пасмурное, ветер треплет плащи герцога и барона.
     - Ступайте за мной, - властно произносит Данкоррда.
     Они беспрекословно следуют за ним по каким-то тропинкам, петляющим между огромными валунами. Приблизительно через час все трое приходят на пустошь, окруженную полуобвалившейся каменной кладкой. Пустошь очень велика, но вовсе не ее размеры заставляют Оберона Фоскари и Шолбена Траубе застыть на месте и приоткрыть рты.
     Их взорам представляются многочисленные ряды человеческих фигур из черного камня. У всех у них совершенно разные лица и позы. Они похожи на древнеримские статуи в своих туниках, шлемах и сандалиях; только вместо шлемов у них на головах черепа горных барсов, закрепленные ремешками под подбородком. Черепа тоже из черного камня.
      - Что это, статуи? – нарушает тишину Фоскари.
      Данкоррда поворачивается к нему, и оба его спутника теперь видят, что глаза у него прозрачные и желтые, словно два топаза.
       - Это древнее заколдованное племя таугаргов, - поясняет он. – От них произошли современные джиллиды. Когда-то очень давно таугарги захотели напасть на группу египетских жрецов, которых волей судьбы занесло в эти горы. Один из жрецов обладал великой силой; он знал особые заклинания – и обратил этих воинов-таугаргов в камень. Камень этот легок, но при этом очень прочен; он гораздо тверже и крепче обыкновенного. Однако я недаром всю свою жизнь изучал древние магические рукописи разных стран. Я нашел способ оживлять таугаргов; при этом они остаются каменными.
      Он надел на средний палец левой руки бриллиантовый перстень с черной точкой в центре, простер руку к одной из ближайших фигур и, пробормотав что-то сквозь зубы, приказал:
      - Поди сюда!
      Тотчас фигура шевельнулась, выпрямилась и медленно приблизилась к Данкоррде и его спутникам, побелевшим от неожиданности и ужаса. Обоих потрясло, что каменная фигура двигалась совершенно свободно. Ее колени сгибались, и руки в локтях  тоже, да и вообще все движения были удивительно живыми. Даже каменный меч был отточен остро, будто металлический.
      - Их здесь сорок тысяч, - молвил Данкоррда, кладя руку на плечо фигуре. – Их невозможно убить обыкновенным оружием, и пороха они не боятся. И все они подвластны мне. Пока что этот вот м`олодец ничего не соображает, но в моих силах вернуть таугаргам достаточно разума, чтобы они могли воевать.
     - И они абсолютно неуязвимы? – внутренне трепеща, подал голос Траубе.
     - Верующему всё возможно, - заметил Данкоррда. – Но, как я давно убедился, по-настоящему верующих людей ОЧЕНЬ мало, а маловерам не сладить с моими солдатами.
     - Мне потребуется два дня, чтобы привести их в относительное чувство, - добавил он, – и еще около недели, чтобы снабдить лошадьми их кавалерию. Повторяю, этот камень настолько легок, что любая здоровая лошадь снесет своего каменного хозяина. Таугарги лишь немногим тяжелей обычных людей, но вдесятеро сильнее любого человека.
     - Ступай обратно! – приказал он воину. Тот вернулся на свое место, занял прежнюю позу и вновь стал неподвижным.
     - Всё прочее мы обсудим позже и подробнее, - произнес Данкоррда. – Пойдемте отсюда.
     И они повернули обратно.
     - Позвольте спросить, - Фоскари дотронулся до ожерелья на груди Данкоррды. – Чьи это черепа?
     - Игрунков, - равнодушно ответил колдун. - Это такие маленькие обезьянки; я сам отловил их десять лет назад за океаном. Индейцы очень почитают их и даже умеют беседовать с ними. Это ожерелье – мой талисман.
     Никто из троих не заметил, что за ними очень осторожно следует человек, которого они с собой не брали. Это был ариданец, один из рабов Тамура, освободившийся от своих оков и бежавший из подземелья джиллидов.  Какое-то время он шел за Данкоррдой, Фоскари и Траубе, обратно к жилищу Тамура. Потом он незаметно свернул в сторону и пустился бегом через горы к ближайшему селению горцев из Аридана. Его била дрожь от того, чему он только что стал свидетелем, но он успокаивал себя: ведь он теперь на свободе, ему известно, ЧТО делать. И враги короля не знают этого…

3.

     - … я своими глазами видел, как ожила каменная фигура! Верьте мне, верьте! Ее лицо не изменилось, она подошла к Данкоррде, когда он простер к ней левую руку с перстнем. Ее движения были живыми, как у всякого человека, но при этом она оставалась каменной! Я сам видел, я не сошел с ума… а то, о чем они разговаривали, я вам уже рассказал…
      Голос оборванного человека, стоящего на коленях перед троном короля Вальдонета,  задрожал и осекся. В зале стояла тишина. Король и его ближайшие вассалы, среди которых был и Коррадо Фриче, окруженный своими пятью оруженосцами. Внимательно смотрели на беглеца, испытывая те же чувства, что и он. Весь его вид и голос не оставляли ни малейшего сомнения в подлинности его рассказа.
      Первым обрел дар речи престарелый король Вальдонет.
      - Встань, Адри`ан Иб`ер, - молвил он мягко. - Встань и сядь вон на тот стул. Готфрид, дайте ему вина, а после нашего совета позаботьтесь о нем… Вот так. А теперь, господа, - он окинул взглядом своих вассалов, нам хотелось бы знать, чтО вы обо всём этом думаете.
      Вперед вышел Казимир Анк`она, черноволосый, с черной окладистой бородкой и темными блестящими живыми глазами.
      - Позвольте мне сказать, государь, - начал он бойко и уверенно. – Я так понял, что власть Данкоррды над этими таугаргами  в его драгоценном перстне. Разрешите мне с моими людьми отправиться в Ариданские горы! Мы подстережем колдуна, снимем с него этот чертов перстень – и тем обезоружим его.
      - Неплохая мысль, - одобрил король. – Но я сомневаюсь, мой добрый Анкона, что при всей вашей отваге и ловкости вы сумеете осуществить ваш план: ведь мы не знаем всей силы этого человека, всей его проницательности. У меня сложилось мнение, что Фоскари и Траубе (а по описанию Ибера я понял, что это именно они) – эти люди совершенно не нужны Данкоррде. Полагаю, он захочет захватить престол Аридана для себя самого. Как бы нам побольше узнать о нем?
      - Ваше величество, - Коррадо Фриче решительно преклонил колено перед королем. – С вашего позволения, мне известен человек, который мог бы помочь нам. Он уже стар и живет в лесу, ведя самую скромную и благочестивую жизнь. Это бывший священник, а ныне отшельник. Он обладает даром провидения, в чем я не раз имел случай убедиться. Его зовут отец Филипп. Позвольте, государь мне с моими оруженосцами встретиться с этим праведным старцем. Возможно, он кое-что знает об Андоре Данкоррде, о его силе и возможностях.
     - Твой план мне по душе, Рубини, - король приободрился и улыбнулся Фриче. – Сколько тебе понадобится времени, чтобы осуществить его? Медлить опасно.
      - Всего три-четыре дня, государь, - произнес Фриче.
      - Хорошо. Выезжайте сегодня же.
      
      ХХХХ

     И вот они едут, все шестеро, скачут галопом по большой Лувертурской дороге.
     Энтону Голду весело. Теперь он одет, как настоящий оруженосец, под ним Агарь – лошадь серебристо-серой масти. На нем же самом берет, белая сорочка, суконный вишневый кафтан, темные штаны из тонкой шерсти, плотно обтягивающие ноги, и щегольские полусапожки с отворотами. Плащ и красивый стеганый камзол Энтон спрятал в переметную суму: сегодня жарко.
      Сначала они едут по дороге, потом лесами и полями. Энтон, вернее, Тони, как теперь называют его оруженосцы и сам Коррадо Фриче, размышляет об Андоре Данкоррде. Несомненно, этот человек очень сильный колдун. Но почему же он тогда служит правителю джиллидов, а не наоборот? Ведь Данкоррда гораздо сильнее Тамура. Бывший раб Тамура Адриан Ибер сообщил, что во дворце правителя джиллидов у Данкоррды целая анфилада его собственных покоев. Еще Ибер сказал, что, судя по виду, Данкоррде лет пятьдесят. Тамуру столько же. Интересно, почему Данкоррда повинуется ему?.. 
      Незаметно мысли тони переходят на Коррадо Фриче. Он всей душой предан своему новому начальнику и считает его совершенно особенным человеком. Кто еще может быть столь прост и весел, как Коррадо, так же властен и справедлив? Кто еще так остроумен, обаятелен, внимателен к людям? Оруженосцы и бывшие сподвижники называют Фриче просто Корд (сокращенно от Коррадо) и на «ты» - все, кроме Тони. Он пока что стесняется так обращаться к своему начальнику. Но его пленяет обаяние Фриче, его улыбка, его заразительный смех. Он до того увлечен личностью Апеллина Рубини, что почти влюблен в него – готов положить жизнь за него и за своих веселых товарищей, которые относятся к нему по-братски. Все они тоже глубоко преданы Фриче и любят его.
     Вечер застает их в полях, далеко от городов и деревень, но они быстро находят ночлег: одинокую ферму. Там столь богатых гостей принимают с удовольствием. Им отдают большую горницу, приносят туда соломенные тюфяки и кормят постояльцев ужином: нехитрым, но обильным и вкусным.
     Они ложатся спать.
 
     ХХХХ

    Среди ночи Тони посыпается. Луна ярко светит сквозь ситцевые шторки. Его товарищи дышат ровно и спокойно. Он хочет снова заснуть, но что-то мешает ему. Во всём его тебе бодрость и странное беспокойство, отгоняющее сон.
      Он надевает свой кафтан и полусапожки и тихонько выскальзывает из комнаты в небольшой коридор, а оттуда – в сени. К его удивлению, засов не заперт. Он пожимает плечами, бесшумно выходит на деревянное крыльцо и видит: на нижней ступеньке крыльца сидит Коррадо Фриче и курит небольшую, изящно изогнутую трубку, на которой вырезаны изящные миниатюрные гроздья винограда; он никогда не расстается с этой трубкой.
      Тони хочет вернуться назад, но Фриче его уже заметил.
      - А, Тони, - он улыбается; Тони этого не видит, но чувствует. – Что, тоже луна разбудила?
      - Да, - признается Тони.
      - Садись, - Фриче указывает ему на место рядом с собой. Энтон садится. Он очень доволен и польщен тем, что Коррадо Фриче пригласил его посидеть с ним.
      - Куришь? – спрашивает Фриче.
      - Нет, - отвечает Тони. – Я пробовал – тошнит.
      Фриче негромко смеется, затягивается и, выпустив сизые кольца дыма в полосу лунного света, вдруг задушевно спрашивает:
      - Тони, почему ты называешь меня «господин Фриче»? Я для тебя просто Корд, как и для всех остальных, кто мне близок.
      - Я еще не привык, - Тони смущен. – Простите… то есть, прости.
      - Ты ни в чем не виноват передо мной, - возражает Коррадо. – Извиняться не за что. Называй меня, как тебе удобно.
      - Мне удобно «Корд», - поспешно говорит Тони. Потом несмело произносит:
      - Хотелось бы мне видеть этих таугаргов.
      - Боюсь, ты увидишь их очень скоро, - вздыхает Фриче. – Как и мы все.
      - Но нашей армии ведь нельзя принимать боя, - в голосе тони полуутверждение, полувопрос. Такие побьют нас в одну минуту.
      - Да, бой вряд ли будет принят, - соглашается Коррадо. – Сейчас вокруг столицы копают глубокий и широкий ров. Его облицуют гладким камнем и зальют до половины водой; выбраться из него будет невозможно. Но осада столицы, пожалуй, неизбежна.
      - А ров успеют выкопать? – Тони взволнованно хмурит брови.
      - Должны успеть, - отвечает Фриче. – Данкоррда не сразу пошлет на нас таугаргов, и они около недели будут добираться до нас. Это много времени; а люди копают ров днем и ночью. Ну всё, довольно об этом, - он выколачивает трубку. – Пойдем спать. Мы должны выполнить нашу задачу как можно скорее и удачнее, а для этого следует побольше отдыхать и беречь свои силы.
      Они возвращаются в дом и снова ложатся спать. Энтон уверен, что нипочем не заснет, но едва его голова касается подушки, как он тут же крепко засыпает.

4.
     Отец Филипп встречает вас очень  радушно.
     Ты ожидал увидеть высокого старца-отшельника, облаченного во власяницу и живущего в брошенной лачуге дровосека или углежога, но вместо этого на залитой солнцем лесной полянке, уже начавшей покрываться травой и первыми весенними цветами, все вы видите маленького старичка с короткими седыми волосами и седой бородой, доходящей до груди. Он одет, как крестьянин: в штаны и рубаху из мешковины, а на ногах у него простые башмаки. Он ласково и добродушно улыбается вам и говорит с поклоном:
      - Здравствуйте, добрые люди, милости прошу!
      На груди его медный крест на цепочке.
      Вы, оруженосцы, кланяетесь отцу Филиппу, а Коррадо Фриче преклоняет перед ним колени и целует его руку. Старец благословляет его и вас, потом открывает дверь в небольшом холмике и приглашает:
      - Идите сюда, тут моя землянка.
      Вы спускаетесь под землю по деревянным ступеням. Земляное жилище обшито досками снизу доверху; оно всё светло от восковых свечей и лампад, озаряющих святые образы. Обстановка очень проста: очаг, стол, неширокая лавка, немного оловянной и глиняной посуды, узкая кровать…
      Отец Филипп принимает дары от вас, своих остей: три мешка муки, три мешка древесного угля, масло, вино, мясо, колбасы, сыр и, наконец, кошелек с деньгами. Он благодарит вас. Тебе неизвестно, чтО знает Коррадо Фриче: и деньги, и колбасы, и сыр, и часть вина, а также муки пойдут бедным.
      Все вы садитесь за стол, и каждый получает по оловянной миске мяса с тушеной капустой, по большому ломтю хлеба и по кружке подогретого пива. Сам отец Филипп есть варево из крапивы и еще каких-то трав и пьет горячую воду, чуть подкрашенную вином, - в честь гостей.
      - Знаю, зачем вы пришли, - говорит отец Филипп, предупреждая все вопросы. – Нелегко будет победить таугаргов, и еще труднее – колдуна. Скажите королю Вальдонету: путь все города страны будут окружены рвами с водой. Пусть также люди запасутся заранее пищей, ибо таугарги займут весь Аридан. Но ты, Коррадо Фриче, - он смотрит на Коррадо, - не останешься в стране низинной, а пойдешь в горы со своими оруженосцами и отрядом своих сподвижников. Адриан Ибер покажет вам жилище Тамура. Ваше дело – погубить Андора Данкоррду, но сперва снимите с него перстень. И даже после этого вам так просо не справиться с ним; он сильный колдун. Нужно проткнуть его осиновым колом, укрепить этот кол и полить маслом, которое я вам дам: только тогда по-настоящему умрет этот человек. Бросьте в огонь и перстень. Едва всё сгорит, таугарги превратятся сначала в обычных людей, а после – в пыль, которой давно должны были стать.
       - Данкоррда хочет завоевать Аридан для себя? – спрашивает Фриче.
       - Да, - твердо отвечает отец Филипп.
       - Отче, но почему же он тогда не завоевал джиллидов? – вырывается у тебя. – Ведь правитель Тамур слабее его!
       - Дело в том, что Данкоррда – будущий зять Тамура, - просто отвечает тебе отец Филипп. – У главы джиллидов есть дочь несравненной красоты. Ее кожа бела, как лепестки лилии, а волосы темны, но не черны. Среди прочих детей Тамура она одна такая – и чиста сердцем, как младенец. Сейчас это дитя в г`оре: она не хочет замуж за Данкоррду, потому что не любит и боится его. Спасите эту девушку! Три раза в неделю она гуляет под охраной стражников в Долине Нарциссов. Ее зовут Анельда, и она хорошо знает наш язык.
      - Мы спасем ее, - уверенно произнес Коррадо Фриче. – И покончим с колдуном. Благодарю тебя, отец Филипп!
      - Благодари Бога, - возразил отшельник. Он даст вам силы одолеть Данкоррду. Перед тем, как ехать в горы, все исповедуйтесь и примите  причастие. И еще, Корд, - отец Филипп улыбается. – Знаешь ли ты, что сейчас с тобой за столом сидит твой единокровный брат?
      - Брат? – глаза Фриче широко раскрываются.
      - Да, - кивает головой отец Филипп и вдруг указывает на тебя. - Вот он! После смерти твоей матушки твой отец, Корд, сошелся с Робертой Элс. Тебе тогда было четырнадцать лет, ты ничего не знал об этом. Когда же Энтону исполнилось два года, твой отец расстался с госпожой Элс, ибо она полюбила графа Голда. Он хотел усыновить Энтона, но не успел, так как спустя год погиб на войне. Так что за этим столом сидит твой незаконный брат, Коррадо Фриче.
       Ты потрясен. Коррадо тоже, вероятно, потрясен не меньше, но он умеет владеть собой. С улыбкой он протягивает тебе руку, и ты горячо пожимаешь ее. Оруженосцы тоже улыбаются, глядя на вас. Кто-то хлопает тебя по плечу и поздравляет – кажется, это Карлос Андраде. Все остальные смеются, и лица у них самые доброжелательные.
       - Будем теперь вместе, брат, - Корд подмигивает тебе. Ты так взволнован, что не выдерживаешь; слезы готовы пролиться из твоих глаз, ты с трудом удерживаешь их и проглатываешь комок, сжимающий горло. Значит, вы с Кордом – дети одного отца. Какое же это счастье, пусть даже ты не дворянин!
      Вы еще некоторое время беседуете с отцом Филиппом, после чего пускаетесь в обратный путь. При вас – масло, которое должно погубить колдуна. Оно – в маленьком стеклянном пузырьке. Никто не удивляется тому, что масла мало. Отец Филипп сказал, что одной капли достаточно, чтобы вспыхнул костер такой величины и силы, какой можно увидеть только в ночь святой Вальпургии, когда поджигают целую гору из досок, бревен и ломаной мебели.
     Теперь ты едешь не позади всех, а рядом с Коррадо Фриче. Ты видишь, чувствуешь, постигаешь всей душой: он тоже счастлив, что вы с ним братья, и чувствует себя таким же внутренне богатым, как и ты. Но при этом все вы думаете о том, что узнали от отца Филиппа. И главное, размышляете, как именно добраться до Данкоррды, каким образом захватить его в плен. Этого отец Филипп не сказал вам. Он лишь коротко произнес: «Господь предаст его в ваши руки». Но Адриан Ибер сообщил: Данкоррда всегда окружен телохранителями и, по слухам, крайне редко покидает подземный дворец Тамура. Да, вам есть, над чем задуматься. Но поездка к отцу Филиппу очень помогла вам. Теперь вы знаете, чтО делать.
      Когда вы прощались со старцем, он скал твоему брату: «До встречи, король Коррадо!» Ты удивился, но быстро забыл об этом, а вот Коррадо Фриче думает об этом до сих пор и размышляет, к чему были произнесены такие слова. Впрочем, вскоре его мысли обращаются к Андору Данкоррде. Поскорее бы поймать его, этого служителя зла, и разрушить все его чары!

5.

      Уже давно Андор Данкоррда так надолго не покидал дворца Тамура, как в последние дни, особенно при солнечном свете. Обычно он выходит из дворца ночью – и то нечасто. Но сейчас он занят делом. Войско таугаргов уже оживлено им. Все сорок тысяч черных воинов приведены им «в чувство», как он выразился в беседе с Фоскари и Траубе, но точнее было бы сказать: всем сорока тысячам «дан разум». Чувства у таугаргов отсутствуют; они могут только помешать солдатам сражаться. Данкоррда частично восстановил их память: чтобы они вспомнили свои имена и имена своих начальников (тысяченачальников, сотников, пятидесятников и десятников), а также имена своих простых соратников. Им дан голос, и они говорят – с Данкоррдой, между собой и с начальством. Их голоса звучат гулко и низко – тембр у всех один и тот же. Непривычного человека такие голоса испугали бы, но Данкоррде только этого и надо. Они уже знают, что он – их властелин и главнокомандующий, и где бы они ни находились, они будут слышать в себе его приказы и очень тихо описывать ему сложившуюся обстановку. Он научил их изъясняться шепотом и двигаться по лесу так, чтобы не шевелилась ни одна ветка.
      Теперь он вполне доволен. Вразумление таугаргов было трудным делом, но для великих целей сил жалеть не следует. Зато теперь они знают, что идут завоевывать Аридан, что им следует сражаться только с солдатами и не трогать мирных жителей. Также им велено щадить офицеров: не убивать их, а сажать в тюрьмы. Король также должен быть посажен в тюрьму.
        «Чего доброго, ариданцы сбегут из государства, - размышляет Данкоррда. – Вот, что я сделаю: окружу все границы такой высокой отвесной стеной, через которую не сможет
 пробраться ни один человек».
      Решив так, он задумывается о десяти тысячах лошадей, которых ему должны пригнать воины Тамура. Это будет завтра. Лошади будут уже оседланы и взнузданы. Придется задержаться с наступлением несколько дней: таугарги должны вспомнить, как обращаться с лошадьми. Они должны беречь их и тщательно о них заботиться. Правда, ариданцы попробуют уничтожить лошадей, но вскоре им станет ясно, что это ничего не даст.
      Данкоррда с удовольствием объезжает ряды своей армии на вороном коне Ск`орпенсе. «Отличные ребята, - говорит он себе, глядя на таугаргов. – Им не нужно ни еды, ни воды, ни сна, ни отдыха, ни перемены платья, да и починки они не требуют; очень экономно!»
      Главным после себя колдун назначает таугарга по имени Сэбел. Он велит ему занять людей учениями, а сам уезжает во дворец правителя джиллидов.  Там, в своих покоях, он снимает черную мантию, одевается в богатый европейский наряд из бархата и атласа, надевает шляпу со страусовыми перьями и оглядывает себя в зеркало. Он бесподобен! Ни дать ни взять вельможа из Аридана.
     В таком виде он вновь покидает дворец на Скорпенсе и едет в Долину Нарциссов. Он знает: его невеста Анельда сейчас гуляет там со своей служанкой Мар`итой.
      Анельда действительно гуляет в долине в сопровождении дворцовой стражи своего отца. Ей семнадцать лет и, в отличие от большинства джиллидок, она носит не легкую шерстяную столу с длинными рукавами, а европейское платье. Сегодня оно на ней голубое, отделанное золотой тесьмой, а голову и плечи покрывает длинная шерстяная шаль. Чтобы шаль не падала с головы, Анельда закрепила ее под подбородком жемчужной брошью.
     У Анельды низкие ровные скулы, подчеркивающие мягкий овал ее лица, белого, с неярким румянцем. У нее красивые губы, полные, нежные и в то же время смелые в очертаниях; нос небольшой, прямой, глаза светло-серые, с черными пушистыми ресницами, стройная шея всегда чуть наклонена вперед. Ее талия тонка, сложение безупречно, хотя формы ее тела отчасти скрыты шалью и платьем с кринолином. Но Марита знает: ее госпожа сложена, как богиня. Все ее движения, поступь, улыбка обличают в ней царскую дочь. Сейчас Анельда очень весела: она играет в мяч с Маритой и звонко смеется. Ее лицо полно жизни, юности, веселья. Марита обожает свою госпожу, преклоняется перед ней и восхищается ею. Черноволосая смуглянка, она по-своему тоже хороша собой, но ей далеко до ее госпожи, чьи светло-каштановые волосы, длинные, густые, прямые, сейчас убраны под серебряный полукруглый обруч-гребень – чтобы не мешали играть.
     Марита бросает ей мяч. Анельда ловит его и торжествующе смеется:
     - А я поймала!
     И вдруг замирает на месте. Позолоченный каучуковый мяч выпадает из ее рук. Марита поспешно подбегает к ней:
     - Что с вами, госпожа?
     - Марита, это он, - с тоской шепчет Анельда, сжимая ее руку и глядя куда-то вдаль. – Он едет сюда… о, как он истерзал мое сердце!
     Марита смотрит туда же, куда и ее госпожа, и видит всадника. Он еще далеко, но Марита, как и Анельда, не сомневается: это он, Андор Данкоррда. Ее лицо темнеет; она не любит Андора Данкоррду и боится его не меньше Анельды. Но помочь своей госпоже она ничем не может; она всего лишь служанка.
      Данкоррда подъезжает к ним, и Марите ничего не остается, как поклониться ему и отойти в сторону.
      Данкоррда соскакивает с коня и, сняв шляпу, кланяется Анельде. Она отвечает ему кротким и в то же время царственным наклоном головы.
      Он целует ее руку:
      - Вы сегодня прелестны, госпожа, впрочем, как и всегда.
      - Благодарю, - вежливо отвечает Анельда, безрадостно, но спокойно глядя ему в глаза.
      - Я приехал повидаться с вами при солнечном свете, - Данкоррда пытливо смотрит на нее.
      - Это очень любезно с вашей стороны, - отзывается она.
      - Согласен, - он улыбается ей. – Но вы как будто мне не рады… или это не так?
      - Это так, - ее взгляд становится твердым, и голос тоже обретает твердость.
      Он осторожно берет ее двумя пальцами за подбородок и говорит:
      - О, что я вижу на вашем очаровательном личике, Нэльда: желание сбежать из дома, чтобы только не выходить за меня замуж. Но я не советую вам думать о побеге, потому что тогда от всего племени джиллидов, в том числе, и от вашего отца, останется только пепел.
      Она бледнеет.
      - Я никуда не сбегу, и я выйду за вас замуж, Андор. Но я никогда не полюблю вас. Зачем вам нелюбящая жена?
      - Затем, что Я люблю вас, - его голос звучит властно и подавляюще. – Мало того, я заставлю и ВАС полюбить меня, Нэльда. Я умею заставить себя полюбить. Мои страсть и нежность покорят ваше сердце, вот увидите. И ведь я намерен сделать вас королевой Аридана. Только подумайте, какое богатство, какая власть ожидает вас!
     - Мне не нужно ни богатства, ни власти, - Анельда смотрит в его желтые глаза. – Мне не нужна любовь, навязанная мне силой.
      Он властно привлекает ее к себе и целует в губы.
     - Не смейте! – она вся вспыхивает и хочет дать ему пощечину, но он перехватывает ее руку.
     - Не тебе бороться со мной, девочка, - мягко говорит  он. – Что такое для меня твой удар? Помни: через месяц ты будешь моей, и я утверждаю: ты полюбишь меня. А теперь продолжай свои беспечные игры, самое беззащитное дитя на свете! Мое любимое дитя…
      И, закусив губу, он отворачивается от нее, вскакивает в седло и летит прочь из долины.
      Анельда опускается на траву и заливается тихими слезами. Марита тут же оказывается рядом с ней и обнимает ее.
      - Госпожа, дорогая моя госпожа, не плачьте!
      - Марита, - Анельда доверчиво прячет лицо у нее на груди. – Я сейчас поняла: мне не устоять против его нежности и страсти! О, если бы он был со мной груб! Но он со мной нежен, а я слаба: и я действительно могу полюбить его, я это сейчас поняла. Могу полюбить это чудовище, этого богопротивного человека, продавшего душу силам зла! Но я знаю, что делать, - она решительно вытирает слезы. – Я отравлю себя. Я приму яд перед самой свадьбой. Тогда они ничего не сделает моему отцу и моему народу.
     - Что вы, госпожа! – Марита холодеет от ужаса. – Ради наших добрых богов, не делайте этого! Ведь вы можете просто убежать, я помогу вам!
     - Я не могу убежать, - голос Анельды дрожит. – Он сказал: если я убегу, он превратит в прах всех джиллидов! Да и где, и как можно спрятаться от такого человека? Злые духи откроют ему любое мое убежище.
      - Нет, он не так всесилен, - твердо возражает Марита. – От него ведь сбежало несколько рабов, которыми он весьма дорожил. Я сама видела, в какой он пребывал ярости, когда они сбежали. Но ярость его была бессильна, ибо он не мог вернуть их!
      Анельда внимательно слушает Мариту и постепенно успокаивается. И вдруг светлая мысль озаряет ее голову: ну, конечно, надо бежать! Ведь если Данкоррда и захотел бы уничтожить джиллидов, это не вернет ему ее, Анельду. А ведь он всегда очень расчетлив и не рубит с плеча. Он не казнит невиновных, если не видит в этом выгоды. Конечно, он будет усердно искать ее. Но она так спрячется, что он ее не найдет. Только нужно хорошенько всё обдумать…

6.

     В это время городА Аридана готовились к предстоящей осаде. Всем уже было известно, что джиллиды нашли каких-то неуязвимых «черных людей», что этими людьми управляет колдун, и он хочет завоевать Аридан. Горожане усердно копали рвы, заливали их водой, строили давно забытые подъемные мосты, которые, казалось, отжили свое еще несколько столетий назад. Мирные жители усердно запасались пищей; подвалы и кладовые ломились от запасов. Армия государства возвела близ столицы цепь собственных фортов, на стенах которых установили кулеврины и пушки. Форты соединялись между собой и со столицей подземными ходами. Разумеется, их тоже окружали рвы, и там тоже заготовляли впрок съестное. Солдаты готовили мины, начиненные порохом, с просмоленными шнурами. Недоверие и удивление давно отошли в прошлое. Всё уже казалось всем очень простым и понятным: почему бы могущественному колдуну, который едва ли не сам черт, не оживить каких-то каменных людей и не послать их завоевывать Аридан? Всех гораздо больше беспокоило, долго ли будет продолжаться эта напасть, и как от нее избавиться? Но король Вальдонет с помощью герольдов умел успокоить свой народ. Во всех городах было объявлено, что уже приняты меры, дабы остановить обрушившееся  на государство несчастье. Народ любил своего короля и верил ему, поэтому обыватели и солдаты довольно хладнокровно готовились к встрече с неприятелем. И даже когда всю границу опоясала неизвестно откуда взявшаяся отвесная стена невероятной высоты, никто особенно не встревожился. В каждый из ста двадцати городов были посланы военные отряды – для спокойствия мирных жителей. Крестьяне укрывались в городах и монастырях, бросая дома и утварь, забирая с собой только скот. В храмах непрерывно шли службы.
     … В это время Адриан Ибер вел к дворцу джиллидов двадцать шесть человек. Главным был Коррадо Фриче. С ним ехали его оруженосцы – и двадцать человек бывших разбойников: верная команда Апеллина Рубини.
       Энтон Голд наслаждался видом гор: тропинками, низменностями, низинами, густо поросшими лесом, крутыми подъемами. Он никогда не бывал в Ариданских горах и не думал, что они так огромны; теперь он был потрясен и очарован их видом. Он совсем не боялся встреч с таинственными явлениями. От природы он обладал отважной душой, к тому же, с ним был его любимый старший брат и верные товарищи, такие же бесстрашные, как он сам. Да и наконец, говорил себе Тони, разве Бог не сильнее любого колдуна и его чар? К тому же, отец Филипп обещал, что Данкоррда будет отдан Господом в руки своих врагов.
      Коррадо Фриче был неизменно сердечен с Тони и внимателен к нему, но не выделял его среди остальных. С иными он беседовал даже чаще, чем с Тони, и так же искренне: например, с Леад`алем Деп`естром, своей правой рукой, со священником отцом Иаковом, тоже бывшим разбойником, или с оруженосцем Гв`идо М`альдошем.Спал Тони, как и все прочие, на земле, завернувшись в плащ, вставал так же рано, ел и пил то же, что и все остальные. То, что брат не делает ему поблажек, заставляло его еще больше уважать Корда. По его мнению, истинный начальник так и должен был поступать.
      Менее, чем за неделю, они добрались до места. Фриче и Адриан Ибер вместе отправились к входу в подземный дворец. Спрятавшись за валунами, Фриче отметил этот вход на своей карте восточной части Ариданских гор. Затем они вернулись к ожидавшему их отряду и все отметили точками на своих картах вход во дворец правителя джиллидов.
     - Нам нужно найти надежный приют, - молвил Фриче. – Жаль, что в ближайших скалах так мало пещер. Но вот тот лес, - он указал рукой на лес, густо черневший милях в шести от места, где они находились, - там, кажется, можно неплохо спрятаться. А главное, он выше дворца Тамура: оттуда можно будет вести наблюдение за входом во дворец.
      И, оседлав лошадей, они отправились к лесу.

      ХХХХ

      В дремучем горном лесу прохлада, но солнце ясно озаряет зеленеющие поляны и высокие толстые деревья, уже густо усыпанные мелкой листвой, как будто некий сказочный исполин брызнул на лес зеленой акварелью. Пахнет юной листвой, травой, цветами, которыми щедро усеян уже весь лес. Птицы заливаются в кронах деревьев, приветствуя солнце. Тебя не оставляет чувство, что они приветствуют и вас, отряд Коррадо Фриче.
      Тропинки здесь не идут ровно и прямо, как в равнинных лесах; они часто поднимаются вверх вместе с деревьями. Порой вам приходится объезжать огромные серые валуны, которых нет в лесах «нижнего» Аридана. Вы едете по лесу уже часа два мелкой рысью, и ты чувствуешь: вы забираетесь всё выше.
       Коррадо Фриче внимательно оглядывает окружающий его лес. Он надеялся найти здесь скалистые пещеры, но их нет. Можно, конечно, выкопать несколько землянок, но на это уйдет много драгоценного времени. А между тем, ночевать под открытым небом не столько неудобно (все го люди и сам он привычны к неудобствам), сколько опасно. Андор Данкоррда очень проницательный враг, да и, пожалуй, надеется какой-нибудь охотник-джиллид, который выдаст Тамуру или Данкоррде их пристанище.
       Фриче-Рубини еще размышляет об этом, как вдруг и он, и ты, едущий рядом с ним на правах брата и в качестве адъютанта, - вы оба видите перед собой на тропинке молоденькую девушку. Ей лет пятнадцать. Ее платье в заплатах, на ногах сабо; светлые волосы цвета спелой пшеницы выбиваются из-под ситцевого чепчика. Лицо у нее очень милое: полненькое, большеглазое, и саму ее не назовешь худенькой, но она очень стройна; просто она уже не девочка, а девушка, вполне созревшая, точно наполовину раскрывшийся цветок розы.
      На плечах у нее вязанка хвороста. Она смело и приветливо смотрит на вас и кланяется вам, но не низко, как простолюдинка, а слегка, как дворянка.
     Вы останавливаете лошадей. Коррадо Фриче улыбается девушке своей самой сердечной улыбкой и говорит:
      - Добрый день, сударыня! Вы живете в этом лесу?
      - Да, - приятным мягким голосом отвечает девушка. – Я живу в нашем охотничьем имении вместе с бабушкой, леди Филоменой Блэсс. Нашу семью сослал сюда государь Эбергард, когда мне было два года. Отец, матушка и сестра умерли, остались только мы с бабушкой и наша служанка Сюзетта. А вы кто, господа?
      - Мы – люди короля Вальдонета, - отвечает Фриче. – Может, вы слышали, сударыня: джиллиды хотят завоевать Аридан. Им помогает очень сильный и очень недобрый человек. Государь послал нас сюда как разведчиков. И если вы поможете нам, я, Апеллин Рубини, лично буду просить государя о том, чтобы с вас и с леди Блэсс сняли опалу и вернули вам дворянство!
      - Да, я слышала о том, что джиллиды собираются завоевать Аридан, - лицо девушки становится серьезным и задумчивым. – И помогает им колдун Данкоррда, которого боятся все горцы. Но чем я могу помочь вам, доблестные воины?
      - Дайте нам на время приют в вашем доме, - просто говорит Фриче. – Или мадам Блэсс будет против?
       - Бабушка? Что вы! – девушка улыбается. – Да она только обрадуется; ей очень скучно здесь в лесу. И комнат у нас хватит. Дом большой, в нем два этажа и двадцать два покоя. Но мало дров и хвороста, а потом, никто не знает, что там с каминными и печными дымоходами. Их давно никто не чистил, да и комнаты отсырели.
     - Мы всё приведем в порядок, - заверяет ее Фриче. – И дрова у вас будут. Давайте сюда вязанку хвороста, а потом, никто не знает, что там с каминными и печными дымоходами; их давно никто не чистил, да и комнаты отсырели.
      - Мы всё приведем в порядок, - заверяет ее Фриче. – И дрова у вас будут. Давайте сюда вязанку хвороста, мы вам поможем.
      Девушка передает ему вязанку. Он вручает хворост тебе:
     - Пристрой себе за спину, Тони.
     Ты пристраиваешь. Фриче протягивает руку и помогает девушке забраться к нему в седло. Вы снова трогаетесь в путь.
     - Как вас зовут? – спрашивает Корд.
     - Сераф`ина, - отвечает она. – Хотя бабушка привыкла называть меня просто Бл`эсси – это от нашей фамилии. И я уже привыкла, что я  Блэсси, - она смеется. Вы с Фриче улыбаетесь.
     - И далеко ли ваш дом, госпожа Блэсси? – спрашивает Фриче.
     - Нет, совсем недалеко, - отвечает она. – Я буду указывать, куда ехать.
     В скором времени, благодаря указаниям Серафины, вы подъезжаете к двухэтажному каменному дому, который можно назвать замком только из-за двух башенок, расположенных на крыше справа и слева. Дом ничем не огорожен; лишь с одной стороны – нечто вроде огорода, а с другой разбит маленький сад. В четверти мили от дома, за деревьями, синеет озеро.
     Блэсси забирает свой хворост и спешит предупредить бабушку о неожиданных гостях Сайленсхилла – так называется дом. Вы спешиваетесь и ждете. Спустя минут пять старинная дубовая дверь открывается, и на крыльцо вместе с Серафиной выходит высокая женщина лет шестидесяти, худощавая, в таком же заплатанном платье и сабо, как у ее внучки. Ее седые волосы прикрывает темная кружевная мантилья, черты лица бледны, тонки и до сих пор красивы, несмотря на морщины. Она держится прямо, с достоинством, как королева. Все6 кланяются ей, а Фриче подходит и галантно целует ее руку.
     - Приветствую вас, королевские воины, - с царственной и в то же время сердечной и теплой улыбкой произносит леди Блэсс. – Я рада видеть вас в своем доме. Серафина покажет вам конюшню. Нас всего трое в замке, и мы занимаем три комнаты. Остальные покои ваши. Добро пожаловать, будьте, как дома.
      Коррадо Фриче в самых изысканных выражениях благодарит престарелую даму.
      Вскоре уже стучат топоры; сарай возле конюшни наполняется дровами. Ваши опытные печники проверяют дымоходы каминов и печей и чистят их. Везде протапливаются комнаты, а на солнце сушатся пуховики и белье, слегка отсыревшие за время своего лежания в кладовой. Потом вы греете воду в большом котле в прачечной, Сюзетта выдает вам мыло, вы моетесь и переодеваетесь в чистое платье. Служанка берется привести в порядок вашу грязную одежду. Затем вас приглашают на обед в небольшой зал-столовую. Трапеза была бы весьма скудна, если бы вы не поделились с хозяйками дома вашими припасами, взятыми в дорогу. Бабушка и внучка очень довольны и благодарят вас от всего сердца.
      После обеда вы с Кордом влезаете на высокую сосну рядом с Сайленсхиллом и устраиваетесь на ветках, как птицы. Коррадо смотрит в сторону Тамурова дворца в подзорную трубу и с удовольствием восклицает:
     - Живем, Тони! Всё видно, точно я стоЮ рядом с этой пещерой!
     Он передает тебе трубу, и ты в свою очередь приходишь в восторг: в самом деле, всё видно. Мало того, виден не только вход во дворец, но и Долина Нарциссов, которая находится четвертью мили ниже, и пустошь, которая довольно далеко, справа от Долины. А на пустоши какие-то черные люди гарцуют на лошадях, стрелюют из луков, сражаются между собой на мечах… Вот они, таугарги!
      Ты передаешь трубу Коррадо, и он также смотрит на таугаргов. И видит Андора Данкоррду в его черном балахоне. Ты тоже глядишь на Данкоррду в окуляр трубы, и твое сердце уходит в пятки помимо твоей воли.
      - Не бойся, - Фриче внимательно наблюдает за твоим лицом. – Колдуны тоже люди. Они уязвимы, как ты, как я. А теперь спустимся вниз. Пусть остальные увидят то, что увидели мы.
      И вот весь ваш отряд, по два человека за один раз влезают на сосну и разглядывают в трубу то и тех, с чем вы уже зрительно знакомы. После этого они становятся молчаливей и задумчивей. Тебе очень не по себе, и ты радуешься, когда видишь Блэсси, которая вышла полить огород. Ты вызываешься помочь ей, она соглашается.
      Вечером, за ужином, Филомена Блэсс задумчиво говорит:
      - Когда я хожу в ближайшую деревню – так, ради моциона и свежих местных новостей,  – я часто слышу об Андоре Данкоррде. Его боятся решительно все. Можно сказать, что он правит здешней местностью – да, он, а вовсе не Тамур. Но я никогда не видела колдуна. Впрочем, это не удивительно: в наш лес джиллиды не заходят. Они полагают, здесь обитают злые духи, - она смеется. – Но здесь живем всего-навсего мы с Блэсси и Сюзетта. Так что, слава Богу, мы очень едко видим джиллидов. И я вовсе не мечтаю о встрече с этим ужасным колдуном. Мне известно: он оживил каменных солдат, таугаргов. Да спасет Господь Бог наш Аридан! А вам, господа, - она заботливо смотрит на своих гостей, - вероятно, лучше одеться в крестьянское платье. Обменяйте вашу одежду на крестьянскую и купите себе сандалии на ремешках: летом горцы предпочитают ходить именно в них, а не в сабо.
       Вы едите и внимательно слушаете леди Блэсс. А она рассказывает, что они с внучкой живут тем, что вяжут крестьянам теплые чулки и рукавицы на зиму, а также лечат их самих и их скот: этому искусству их обучила знахарка Ал`ида, которую они приютили у себя, когда у нее сгорел дом, и которая теперь уже умерла…
      К ночи ты так устаешь, что едва добираешься до постели в комнате, где ты поселился вместе с Коррадо и Леадалем Депестром. Но теперь тебе совсем уже не страшно. Во-первых, ты очень хочешь спать, а во-вторых, раз даже леди Блэсс и Серафина не боятся таугаргов и Данкоррду, то тебе и вовсе не пристало бояться их. Правда, дамам никто не давал задания уничтожить колдуна. Но на то ты и воин, чтобы вместе со своим братом и вашими общими товарищами сделать это – и освободить вашу родину, Аридан…

7.

      Сорок тысяч черных воинов движутся к столице государства – Аффальде. Впереди скачет кавалерия – десять тысяч каменных всадников на живых лошадях. За кавалерией, едущей поспешной рысью, идет черная пехота. Теперь у таугаргов есть глаза: не как у статуй, а живые, с желтыми зрачками. Они должны хорошо видеть.
      Армия колдуна уже спустилась с гор и теперь движется по пустой большой дороге. Впереди, на гнедом скакуне – начальник армии Сэбел.
      - Сэбел, - слышит он голос внутри себя. - Всё ли в порядке? Кого вы встретили в ближайшие часы?
       - Мы никого не встретили, господин, - тихо и гулко отвечает Сэбел, глядя вперед. – Дорога пуста.
      - Продолжайте путь, - слышит он внутри себя голос Данкоррды.
      - Слушаю, господин.
      В это время из-за кустов, позади идущего к Аффальде отряда, за войском наблюдают два человека. Едва армия таугаргов отходит на почтительное расстояние, как оба наблюдателя, сломя голову, бегут прочь от дороги, в глубину леса, - и успокаиваются только тогда, когда добираются до маленькой хибарки – жилища Эгперса Ожа. Он быстро запирает дверь на засов; его товарищ, худой и смуглый, несколько раз быстро крестится.
      - Надо выпить, - Ож достает из кладовой бутылку рома. – А то зуб на зуб не попадает. Вот ведь черт! А я-то не верил, что это всё правда: думал, Тамур только языком болтает. А они – вот они! Каменные, что твоя кала – и тьма тьмущая! Пожалуй, пора давать дёру, а, Паулин?
       И он разливает ром по кружкам. Оба делают несколько глотков и немного успокаиваются.
      - Смотря к кому идти, - Паулин скребет пальцем подбородок. – То ли к колдуну, то ли к Вальдонету. Я видел, как Фриче со своими людьми ехал через горы. Они миновали дворец Тамура; значит, скорее всего, работают на Вальдонета.
      - Толку-то, - машет рукой Ож. – Конечно, Данкоррда победит Вальдонета.
      И он отпивает еще глоток рома.
      - Это неизвестно, - задумчиво возражает Паулин. - По мне, так лучше всего пока что сидеть на месте. Вон Фоскари с Траубе пошли на поклон к Тамуру – да и стали его пленниками. Конечно, их все называют «гостями», но дворец покидать не разрешают. Хороши гости – никуда нельзя выйти; разве что ночью, под охраной. Нет, Эгперс, сейчас лучше всего оставаться там, где мы есть, вот здесь, у тебя. Таугаргам нужна Аффальда, а не мы с тобой.
      - Да, пожалуй, ты прав, - Эгперс облегченно вздыхает и наливает себе еще рому.

ХХХХ

- Корд, почему ты пошел в разбойники?
- Наш род был знатным, но бедным, Тони. Мои родители дали мне образование, но сами умерли от постоянного недоедания и застарелых болезней. Я дал себе слово, что лучше буду разбойником, чем бедняком. И вот, окончив университет, факультет медицины, я ушел разбойничать. Через два года меня выбрали атаманом, и я восемь лет был им. Думаю, мы были самой милосердной шайкой разбойников из всех, что промышляют в ариданских лесах, - Фриче усмехается. – Мы убивали людей только в перестрелке, когда и нас могли убить, а так – просто грабили. И набрали множество добра. Но когда раскаялись, отдали всё добро королю, а он вернул то, что  мы ему отдали тем, кого мы в свое время ограбили.
     Братья сидят на одной из башен Сайленсхилла.  Башни современные, не зубчатые; они окружены невысоким парапетом из чугунной ажурной решетки. С крыши к каждой из башен ведет десяток небольших ступеней.
      Воздух очень тепел и насыщен запахами леса. Тони кажется, что лучше этого запаха ничего не может быть. Он смотрит на неподвижное море молодой, блестящей на солнце зелени, и на душе у него весело и спокойно, несмотря на то, что все они приехали сюда вовсе не ради забавы. Но эта зелень, это небо над головой, такое синее, бездонное, что, кажется, можно утонуть в нем… всё это расслабляет Энтона и невольно настраивает его на романтический лад.
      Оба брата сидят, согнув колени, в одежде из небеленого льна: в рубашках без воротников, в штанах, подвернутых до колен, и в ремешковых крестьянских сандалиях на деревянной подошве. Коррадо Фриче ждет гонцов, посланных им в Аффальду, а Тони просто решил составить ему компанию.
      - Корд, - его голос задумчив. – А как ты спас его величество?
      - На него напала шайка Железного Волка, - охотно отвечает Коррадо. – Когда мы узнали, что король и королева (тогда она была еще жива) взяты в плен Железным Волком и ограблены, мы возмутились. Одно дело грабить купцов и мелких вельмож, но король… мы всегда почитали его, он был для нас неприкосновенен. Словом, мы возмутились, напали на Железного Волка, освободили государя и королеву, а также их слуг, которые были едва живы от побоев, оказали им необходимую помощь и вернули им всё добро, которое похитил у них Железный Волк с его людьми. Государь и ее величество благодарили нас от всей души. Мы с Депестром лично проводили государя и государыню до столицы. А король, наградив нас, призвал нас раскаяться и служить ему. Ну, мы подумали, обсудили это предложение короля – и согласились. За полтора года службы у государя многие  из нас, в том числе и я, получили дворянство: одни впервые, а я во второй раз, потому что когда я ушел в разбойники, дворянства меня лишили. Так что теперь у меня богатое поместье, Тони, - он улыбается брату и слегка ерошит ему волосы. – Как только мы расправимся с таугаргами, я тебя отправлю в университет. Кем хочешь быть?
      - Художником, - немного застенчиво отвечаешь ты. – Я хорошо рисую, правда. Меня даже хвалил один знакомый живописец.
      - Договорились, будешь художником, - улыбается Фриче. – И тоже станешь дворянином, я в этом не сомневаюсь. Кстати, ты ведь умный, проницательный парень. Как ты умудрился попасть в лапы этому скоту, Эгперсу Ожу?
       Ты вздыхаешь:
       - Я попросился к нему на ночлег, Корд. А он… он усыпил меня во время ужина, а потом связал. Я проснулся связанным у него в кладовой. Просто счастье, что появился ты и купил меня.
       - Да, просто счастье, - Фриче обнимает тебя за плечо. – Я до сих пор благодарю Бога, что заехал в тот вечер к Ожу.
       Некоторое время вы сидите молча. Потом ты спрашиваешь:
       - Корд, как ты думаешь, таугарги уже добрались до столицы?
       - Не сомневаюсь в этом, - взгляд Коррадо становится сумрачным и тревожным. Вот что, брат, иди-ка помоги Блэсси или кому-нибудь еще из наших; мне надо кое о чем поразмыслить в одиночестве. Только не обижайся: мне это действительно необходимо.
       - Ты, наверно, хочешь подумать над тем, как мы завтра будем похищать Анельду… да? – ты встаешь.
      - И это тоже, - Корд закуривает свою трубку с виноградными гроздьями и задумчиво глядит вдаль, куда-то сквозь зелень леса.
      - А ведь она зд`орово красивая, - тихо роняешь ты.
      Он кивает. Потом смеется:
      - Ну, довольно болтать. Красавиц много на свете. И я знаю кое-кого, кто неравнодушен к Серафине Блэсс.
      Он подмигивает тебе. Ты смеешься и убегаешь с башни вниз, в дом. Может, Блэсси в самом деле нужна помощь?..
       Коррадо остается один. Он уже знает: Андор Данкоррда оставил при себе четырех таугаргов – и всегда покидает пещеру только в их сопровождении. Но когда он ездит в Долину Нарциссов побеседовать со своей невестой, он оставляет таугаргов за большими валунами. «Взять из обоих, колдуна и Анельду? – размышляет Фриче, чертя пальцем невидимые узоры на шершавом камне башни. – Возможно. Но следует сперва похитить Анельду и пленить таугаргов. Как это сделать? Прежде всего, убить лошадей. Таугарги окажутся на земле, а дальше… цепи! Да, аркан из цепей. Из крепких цепей, которые даже быку не порвать, а бык сильнее таугарга. Затем полностью обмотать их цепями и уволочь в лес, сюда, в замок. А дальше… Дальше положить их в подвале, запереть и следить за ними. В самом начале под колдуном тоже убьют лошадь. Тогда и его можно пленить… вроде бы, получается неплохо. Возможно, не всё удастся. Но если мы в это время не захватим колдуна, он станет в тысячу раз осторожней. Придется подослать к нему разведчика. Но он очень подозрителен и далеко не дурак… как же это сделать?.. Ладно, завтра посмотрим, что у нас получится, а что нет. Одно мне известно точно: Тони я с собой не возьму. Он храбрый паренек, но не воин; я не хочу лишиться своего брата… А теперь спущусь-ка вниз. Надо обсудить с моими мОлодцами мой план».
       И, поднявшись на ноги, он покидает башню.

ХХХХ

     Андор Данкоррда стоит в одиночестве, под серым небом. Погода ненастная, но майский воздух тепел; он треплет длинный черный балахон колдуна. Над головой Данкоррды стремительно летят на восток темно-пепельные облака.
      Колдун угрюм и мрачен. Он уже знает: городА Аридана окружены каналами, которых прежде не было. Попытки навести мосты и проехать по ним ничего не дали; он только потерял нескольких таугаргов, ибо по наведенным мостам выпалили из кулеврин и разнесли их в щепки. Теперь с десяток таугаргов бродят по дну каналов и даже плавают – ведь камень, в который они превращены, очень легок.  Лошади их давно потонули, сами же они не могут выбраться из каналов: как только товарищи бросают им веревку, чтобы вытянуть их на берег, меткая пуля какого-нибудь ариданца рвет эту веревку, и таугарг вновь срывается в канал, в воду.
      Черная армия постепенно занимает всю страну, но толку никакого: они не могут войти ни в один город. Данкоррда же не умеет создавать неуязвимых мостов.
      «Это всё Адриан Ибер виноват, - уверенно думает колдун. – Только он мог подслушать мою беседу с Фоскари и Траубе и увидеть, как я оживил таугарга. Проклятый беглый раб! И что теперь делать? Рыть подземные ходы, ничего другого не остается. Но ариданцы ничего не должны знать об этих ходах. Стало быть, мои люди должны начинать копать эти ходы в ближайших к городам лесах и рощах. Да, долго мне придется ждать ариданского трона!»
      Он подносит перстень к губам и начинает тихо отдавать приказы Сэбелу и тысяченачальникам. Он очень толково объясняет каменным воинам их задачу. И он крайне осторожен: чтобы его никто не подслушал, он стоит посреди пустоши, окруженный своей черной желтоглазой свитой. Да, у его армии нет лопат, но он велит копать землю каменными топориками, которые есть у каждого солдата, а также кирками и лопатами, найденными в деревнях. Подкопы должны быть очень глубоки – гораздо глубже, чем любой из городских рвов с водой.
      Чтобы немного поднять себе настроение, Данкоррда решает поехать в Долину Нарциссов – повидаться с Анельдой. Его не смущает то обстоятельство, что она никогда не бывает рада ему. Ему отлично известно: не пройдет и двух дней после свадьбы, как она полюбит его. Он давно знает ее и чувствует ее душу почти как свою собственную.
      Оставив таугаргов за большими валунами, он мчится на Скорпенсе в Долину. Он снова сменил свое платье. На нем его европейская одежда: как всегда, самая щегольская, самая модная; он в ней неотразим!
      Анельда ходит по лугу, усыпанному цветами, и беседует с Маритой. У нее сегодня задумчивое настроение, ей не хочется играть в мяч. На ней серебристое шелковое платье, а шаль наброшена на плечи и не покрывает головы. Десять сторожей-джиллидов следуют за ней на почтительном расстоянии, то и дело зорко оглядываясь по сторонам.
       Появление Андора Данкоррды Анельда встречает с необычайным для нее равнодушием. Обычно его приезд огорчает ее, однако сегодня она с ним вполне любезна и слушает его речи о любви к ней хотя и без радости, но спокойно. И даже позволяет себя поцеловать, но на поцелуй не отвечает. В ее душе денно и нощно живет мысль о побеге; вот и сейчас эта мысль поддерживает ее силы.
      Они прохаживаются вместе среди цветов, как вдруг черная точка в бриллиантовом перстне становится красной; он не сразу замечает это. Зато, когда замечает, сердце у него замирает. Он подносит перстень к губам и резко спрашивает:
      - В чем дело, Тэм?
      Бесстрастный гулкий голос отвечает ему:
      - Какие-то люди связали нас цепями. Они убили наших лошадей. Мы не можем пошевелиться, цепи очень крепки. Нас куда-то волокут, привязав к лошадям…
       - Куда вас волокут? – холодея, спрашивает колдун.
       - Не знаю, господин. Нам завязали глаза.
       - Всем четверым?
       - Да.
       Забыв об Анельде, Данкоррда бросается к своему Скорпенсу, но гремит выстрел, и конь падает мертвым. Данкоррда бежит прочь. Мимо него свистят пули: джиллиды перестреливаются с кем-то, кого не видно за валунами, а перепуганные Анельда и Марита ложатся в траву рядом друг с другом; обе дрожат, как в лихорадке.
     Трое оставшихся в живых джиллидов пускаются прочь. Тогда из-за валунов в долину вылетает десяток всадников, одетых в крестьянское платье. Один из них, ловко свесившись с седла, подхватывает Анельду, сажает ее впереди себя и мчит куда-то вон из Долины. Другой всадник так же поступает с Маритой.
     Остальные восемь всадников с короткими обнаженными мечами преследуют Данкоррду. Но Данкоррда внезапно исчезает. Проскользнув за какой-то валун, из тех, что окружают долину, он пропадает из глаз. Воины тщательно исследуют т о место, где он исчез, но там нет ни малейшей трещины. Нет сомнения, что колдун ушел от них. Они очень досадуют по этому поводу, после чего идут осматривать мертвого коня Данкоррды. На шее Скорпенса – только небольшая замшевая сумка с какими-то склянками. На всякий случай всадники берут ее с собой и уезжают из долины.
     Тем временем другие всадники волокут по лесной тропинке опутанных цепями таугаргов. Цепи прочные, проверенные: их не смогли разорвать десять лошадей. Таугарги также не могут от них освободиться. Лошади довольно легко и быстро влекут их за собой, потому что каждый таугарг привязан к тележке на колесах.
      Еще двое всадников опередили их. Они везут «плененных» ими девушек.
      - Не бойтесь, - мягко говорит Анельде ее похититель: загорелый, с темно-пепельными кудрявыми волосами и родинкой на гладко выбритой щеке. Его большие карие глаза каштанового оттенка смотрят на нее учтиво и внимательно. – Вас зовут Анельда, не правда ли?
     - Правда, - робко отвечает она. – Но куда вы везете меня?
     - Подальше от Андора Данкоррды, - отвечает ей всадник. – Мне велено спрятать вас от него,  я это сделаю. Не бойтесь, вам ничего не грозит. Никто и пальцем вас не тронет. Мы, люди короля Вальдонета, будем защищать и оберегать вас, пока колдуну не придет конец.
      - Вы очень добры, - ее лицо светлеет, и она более доверчиво и смело смотрит на своего похитителя. – Судя по вашей речи, вы непростой человек; вы из вельмож. Как вас зовут?
      - Коррадо Фриче, - отвечает всадник, невольно любуясь ее нежным лицом с низкими ровными скулами и круглым подбородком, ее большими, пушистыми от густых ресниц глазами.
      - Я был разбойником, - добавляет он. – Но вот уже полтора года как служу его величеству, и мои сподвижники тоже.
      В том же роде другой всадник, Леадаль Депестр, всё объясняет Марите. Она успокаивается и даже облегченно вздыхает. Ведь они с госпожой и так намеревались сбежать из дворца, а тут им еще и помогли! «До чего нам повезло, - думает Марита. – Кажется, этим людям можно доверять. Слава богам, избавившим нас от Андора Данкоррды!»
      … В это время колдун уже сидит в своих подземных покоях, сам не свой от бешенства и потрясения. Его единственных надежных защитников увезли неведомо куда, его конь убит, невеста похищена: он своими глазами видел, как ее увозили из долины. Тамур, правитель джиллидов, уже отправил своих воинов на поиски Анельды, Мариты и плененных таугаргов, но Данкоррда знает: джиллиды никого не найдут.
      К его горю прибавляется еще одна неприятность: его сумка с волшебными снадобьями похищена! А между тем, эти снадобья очень ценны: они излечивают любую болезнь, а одно из них делает кожу непроницаемой для пуль, стрел и ножа.
      Колдун без конца перелистывает свои магические рукописи и книги, бормоча то заклинания, то проклятия. Он твердо решает отозвать назад, во дворец, десяток таугаргов: пусть защищают его, а заодно обыщут все окрестные леса. Все они хорошо знают в лицо Анельду и Мариту: они должны найти их! Сам же он до появления своих телохранителей не покинет дворца Тамура: это слишком рискованно.

8.

     В Сайленсхилле Анельду и Мариту принимают с большим почтением и радушием. Леди Блэсс с помощью Серафины и Сюзетты устраивают дочь Тамура и ее служанку в одном из самых больших и уютных покоев.
      Сердце Анельды окончательно успокаивается, когда она видит женщин – бедно одетых, но благородного происхождения. Они и Сюзетта очень ласковы с Маритой. Леди Филомена Блэсс спрашивает, как звучит уменьшительное имя их юной гостьи. Анельда доверчиво отвечает, что отец называл ее «Нэльси», когда бывал в хорошем расположении духа.
      - Очень милое имя, ваше высочество, - мягко улыбается леди Блэсс. В ее улыбке присутствует нечто материнское, что вызывает в Анельде еще большее доверие к ней. Свою мать, которая умерла рано, Анельда помнит плохо, но чувствует, точно смутно вспоминает: в ней было нечто похожее на леди Филомену.
      Серафина также ей очень нравится. Блэсси дарит Анельде и Марите несколько своих кисейных платьев. На них нет ни одной заплаты, потому что она никогда не собирала в них хворост. Обе девушки очень довольны – и жалеют, что им совершенно нечего подарить Блэсси. У Анельды дома, в ее покоях множество драгоценных украшений и богатых нарядов, но ведь девушек похитили, в чем они были, а обе они не охотницы украшать себя. Нэльси с Маритой привыкли одеваться красиво, изящно, но просто.. По-настоящему они наряжаются только в праздники.
      Одно немного тревожит их: что Андор Данкоррда их отыщет. Но дамы их успокаивают. Они уверяют, что, во-первых, лес достаточно далеко от дворца Тамура, к тому же, он дремуч, и джиллиды обходят его стороной, ибо плохо ориентируются в лесах. К тому же, они пребывают в убеждении, что именно в `этом лесу обитают злые духи. Да и вообще, лесов вокруг много, и скал тоже; пойди догадайся, где спрятаны девушки. Эти слова очень подбадривают Анельду с Маритой.
      Тем временем воины Коррадо Фриче с величайшим любопытством разглядывают опутанных цепями таугаргов. Эти последние продолжают отвечать на вопросы Данкоррды, но толком сообщить ничего не могут: ведь глаза их по-прежнему завязаны темными тряпками; они не знают, где они находятся и кто их похитители. Их уносят в подвал, снимают с тележек и кладут на пол. Подвал крепко запирают на засовы, сделанные снаружи.
      Коррадо доволен. Пусть колдун пока еще не пойман, но зато его армия «села в лужу». Гонцы привезли весть, что до сих пор ни один таугарг не сумел войти ни в один город Аридана. Смеясь, гонцы сообщили, что таугарги пытаются сделать подкопы, но они, гонцы, предупредили об этом жителей городов, привязав свои предупреждения, написанные на клочках пергамента, к стрелам. Впрочем, вряд ли таугарги выкопают что-нибудь путное. Во всяком случае, до этого времени Данкоррда, вероятно, будет пойман.
      Фриче задумывается. Главное, снять с руки Данкоррды его перстень, а потом захватить в плен его самого. Но как это сделать?
      В то же время его радует, что Анельда в безопасности, и ей не придется выходить замуж за колдуна. Он видит, как бесконечно это радует ее.
      Всё в этой девушке тайно волнует его: и ее лицо, и гибкая шея, и руки – красивой формы, с длинными тонкими пальцами. Все ее движения полны изысканной грации. И как ей идет ее гребень- обруч, удерживающий ее длинные, каштановые с золотистым отливом волосы! Когда он впервые видит ее в легком кисейном платье, с рукавами, обнаженными до локтей, в нем точно вспыхивает пламя. Усилием воли он гасит его. И до чего же легок ее шаг! А на ногах у нее – атласные башмачки с лентами.
      Анельда и Марита очень скоро привыкают к королевским воинам. Те с ними вежливы и почтительны, когда видят их. Но воины не ищут их общества. Девушки гуляют в маленьком саду при замке, ходят к озеру. Сперва их сопровождают леди Блэсс или Серафина, потом, осмелев и освоившись в новой обстановке, они уже совершают прогулки вдвоем. Обе как-то сразу выделяют для себя Тони. Ведь он поразительно красив, а потом, он совсем еще мальчик. Если им хочется узнать о людях короля и таугаргах больше, чем о тех и других известно леди Блэсс и Серафине, они обращаются с вопросами к Тони. Он очень польщен приветливым доверием «пленниц» Сайленсхилла – и старается ответить им как можно полней и обстоятельней, хотя сам многого не знает, в чем честно признается им.
      Первое время обеим девушкам непривычно так часто оставаться при солнечном свете, да и вообще при свете дня, ведь они привыкли большую часть времени проводить в пещерах. Но вскоре они приходят к выводу, что в пещерах гораздо печальней, чем на свежем воздухе, среди зелени и цветов, среди прекрасных деревьев, которые они так редко видели у правителя Тамура. Иногда они даже отваживаются на верховые прогулки вместе с Энтоном Голдом. Обе отлично держатся в женском седле и вообще очень любят кататься на лошадях. Дома они могли совершать такие прогулки лишь в Долине Нарциссов и в бесчисленных широких галереях подземного дворца. Это было вовсе не так весело, как скакать во весь опор по солнечным и тенистым тропинкам вслед за тони или рядом с Тони – как получается.
      Но вовсе не Тони владеет размышлениями и пристальным, затаенным вниманием Нэльси. Она всё чаще думает о своем похитителе – Коррадо Фриче (он же Апеллин Рубини). Голос Фриче, когда она неожиданно слышит его, заставляет ее сердце биться сильнее, и видеть его спокойно она тоже не может. Ее тянет к нему, как магнитом, но об этом решительно никто не догадывается. Нэльси держится с Фриче точно так же, как со всеми остальными воинами; он не должен знать, что постепенно завоевывает ее сердце. Ей уже известно, что Коррадо спас жизнь королю с королевой, и теперь он – один из любимых вассалов государя. Это заставляет ее относиться к нему с еще большим интересом, благоговением и… любовью. Коррадо же держится с ней, как и все остальные: любезно и почтительно, не более того. Анельда с Маритой уже рассказали ему, Тони и Леадалю Депестру всё, что знают об Андоре Данкоррде. Они внимательно выслушали девушек, и теперь им известно: колдун неуязвим для стрел, пуль и меча; он может менять внешность до неузнаваемости, но только если у него в мочке уха магическая серьга. Едва он вынимает серьгу, как тотчас становится прежним. Может ли он рвать веревки, если связан ими, Анельда и Марита не знают. Обращаться в каких-либо животных он не умеет, но зато может окружить себя непроницаемой невидимой стеной, если при нем его волшебный кулон.
     «Надо выманить его из пещеры», - размышляет Фриче. – А чтобы это сделать, нужно подослать к нему человека, которому он мог бы доверять…»
      Он мысленно представляет себе каждого из своих сподвижников, но вскоре приходит к выводу: ни один из них не сможет завладеть доверием колдуна, кроме… Тони. Его сердце сжимается. Неужели придется посылать брата на такое опасное дело? Но Марита сказала: Данкоррда любит красивых рабов. Вообще ему нравится всё красивое, в том числе, и люди, если они действительно хороши собой. На них отдыхает его глаз; ему приятно их общество. Да и всё его жилище в подземном дворце отличается особенной красотой, тонким вкусом и изяществом. Прислуживают ему самые красивые рабы и рабыни. Рабынь он порой приближал к себе, пока не увидел, что Анельда из ребенка превратилась в очаровательную девушку. С тех пор он ни с кем не живет: ему нужна только белокожая дочь Тамура.
      По словам девушек, колдун появился во дворце пять лет назад, и даже Тамур не знает, откуда он родом, и как стал колдуном. Но Данкоррда показал правителю джиллидов немало чудес и открыл золотой рудник в недрах горных владений правителя. Всё это очень понравилось Тамуру, и он отдал Данкоррде в безвременное пользование часть своего дворца. Анельда сообщила, что Данкоррда участвует во всех правительственных советах и помогает ее отцу выгодно вести торговлю с иноземными и ариданскими купцами. К тому же Данкоррда – целитель при Тамуре. Еще не было случая, чтобы он не вылечил больного джиллида, если только тот не умирал от старости. Колдун не чтит никаких богов; он утверждает, что его Хозяин могущественнее их всех.
      Отец Иаков объяснил Анельде и Марите, ктО хозяин Данкоррды, а также всех их языческих богов. Девушки пришли в ужас. В то же время они прониклись большим почтением к христианской вере, полюбили часовню при замке, и Бог Любви завладел их душами: ведь он отдал Свою жизнь для того, чтобы даже желавшие Его гибели пошли за Ним в Божье Царство, дабы после земной жизни никогда больше не умирать, жить в свете и не знать ни слез, ни тревог, а только одну любовь и вечную благодать.
      - Я хочу стать христианкой, Марита, - твердо заявила Анельда. – Потому что мне хочется после смерти обрести вечную жизнь с Господом Христом -  и пребывать в любви.
      Марита горячо заявила, что ей хочется того же самого, и на исходе второй недели их гощения в Сайленсхилле, обе девушки приняли крещение.
      Всё это время за дворцом Тамура непрерывно велась слежка с вершины дерева. Но колдун не появлялся. Во всяком случае, днем. Зато воины видели, как к колдуну вернулся целый отряд таугаргов…
      «Время не ждет, - думал Фриче. – Придется посылать Тони…»
      Тони пришел в восторг, когда узнал, какое ответственное задание хочет поручить ему брат. Коррадо долго беседовал с ним, уча его, как держать себя с колдуном. Задача Тони была выманить Данкоррду из дворца в любое время суток и заманить его к озеру возле Сайленсхилла, на определенное место, где всегда будут дежурить люди Фриче с цепями, веревками и кольями.
       - И хорошо бы сделать так, чтобы Данкоррда потерял свой перстень, - задумчиво добавил Фриче. – Впрочем, даже если это не удастся, всё остальное должно получиться…
      Тони готовился к выполнению своего задания два дня – и очень ответственно. Он исповедался, принял причастие и теперь настраивал свою душу на встречу с колдуном и на притворное служение ему…

9.

      Теперь, когда десять таугаргов вернулись из «нижнего» Аридана, Данкоррда снова стал покидать свой дворец, но только в пасмурные ночи, окруженный своими черными воинами, которые видели в темноте так же хорошо, как и он. Мало того, колдун никогда не выходил из дворца, не окружив себя незримой стеной, сквозь которую он позволял проходить только ветру – ибо ветер позволял ему определять изменения погоды, а также мог подсказать ему, где прячутся его враги.
      Однажды в дождливую ночь колдун обнаружил неподалеку от входа во дворец спящего юношу в бедной одежде. Юноша был совсем еще молод – и так хорош собой, что Данкоррда тут же поклялся себе, что этот мальчишка обязательно станет его рабом. Он разбудил юношу и спросил, что тот здесь делает. Мальчик ответил, что его имя Энтон Голд, что он убил священника, попал в тюрьму, но сумел сбежать накануне казни и решил искать убежища у правителя джиллидов.
      - Пойдем со мной, - Данкоррда убрал незримую стену и взял Энтона за руку немного повыше локтя. – Я советник правителя. Ты будешь моим слугой.
      Они вернулись во дворец вместе. Тони, рассыпавшись перед Данкоррдой в благодарностях, с величайшей заинтересованностью и любопытством рассматривал озаренные факелами длинные галереи, их богато украшенные своды и стены. Везде стояли часовые-джиллиды с копьями. За спинами Данкоррды и Тони гулко топали каменные ноги таугаргов.
      Наконец они пришли в покои, ярко озаренные свечами. Данкоррда движением руки отпустил свою охрану и воззрился на Тони своими желтыми прозрачными глазами, огромными и выпуклыми, как глаза богомола.
       - А ты красивый мальчик, Тони, - заметил он. – Вот тебе чистое платье; когда вымоешься, надень его.
      Тони с почтительным поклоном принял богатую европейскую одежду. Таугарги проводили его до мыльни колдуна, подождали, пока новый слуга Данкоррды вымоется, и привели его обратно. В комнате Данкоррды Тони уже ожидал ужин, которому он с удовольствием отдал должное, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд колдуна, устремленный на него.
     - Каковы мои обязанности, господин Данкоррда? – спросил он, покончив с трапезой.
     - Ты будешь сопровождать меня на прогулки, - молвил колдун. – Но запомни: я гуляю ТОЛЬКО ночью. Видишь ли, от дневного света у меня болят глаза.
     - У вас очень красивый перстень, - простодушно заметил Тони. – Он, наверно, из цельного алмаза?
      - Он из человеческих слез, - с усмешкой ответил Данкоррда. – Это не шутка. Я немного умею колдовать, Энтон. Но ты не бойся меня. Все, кто мне служит, довольны своим положением.
      - Я уверен, что тоже буду доволен, сударь, - улыбнулся Тони.
      - Хочу на это надеяться, - произнес колдун. – Ты сыт? Ступай теперь в свою комнату, она рядом с моей спальней. Мои воины проводят тебя. Вижу, что тебя занимает их вид; он, в самом деле, необычен. Но тебе нечего бояться их, они не трогают моих друзей. Завтра я расскажу тебе о них подробнее.
      Тони поклонился своему новому «хозяину», и они расстались.


 ХХХХ

     Ночь.
     Ты лежишь в своей спальне (она же твоя комната) во дворце Тамура. Здесь, у тебя, простая, но уютная обстановка. Скалистые стены обшиты мозаикой из разноцветных дощечек. Ничего мистического и колдовского тут нет; вполне мирные покои, даже слишком красивые для прислуги . Но – грех жаловаться, думаешь ты. Тебе здесь нравится, значит, можно без помех трудиться над задачей, которую поставил перед тобой брат.
      Тебе вспоминается, как вы с Кордом прощались. Он крепко обнял и поцеловал тебя. В его глазах была такая любовь к тебе, такая тревога за тебя, что ты едва не разревелся. Ты, как мог, заверил Корда, что всё пройдет хорошо, что Господь даст тебе удачу; пусть он не переживает за тебя. Коррадо быстро взял себя в руки и сказал со своей сердечной и в то же время дерзкой улыбкой, которую ты так любишь: «Я верю: Бог сохранит тебя и поможет тебе, Тони. У такого отважного малого, как ты, всё получится! Будем оба верить в это».
      Блэсси искренне огорчилась, что ты уезжаешь: вы с ней уже успели крепко подружиться. Но ты успокоил ее, убедив, что твой отъезд необходим, и что ты скоро вернешься.
       До ближайшего к пещере леса вы ехали на лошадях: ты, Лодвейк Темпл и Карлос Андраде – они провожали тебя. Остальную часть пути ты прошел пешком один, беспрестанно творя про себя молитвы.
       И вот уже три дня ты служишь у Андора Данкоррды. Он с тобой добр, даже ласков, но ты чувствуешь в нем зло. Это зло неизбывно и постоянно, и ты рад этому, иначе ты непременно привязался бы к Данкоррде. Он бывает чрезвычайно обаятелен и умеет привязывать к себе людей. Теперь ты понимаешь, как мучилась Анельда, пока Коррадо не похитил ее к ее великому облегчению и счастью. Про себя ты непрестанно молишься, когда Данкоррды нет рядом; он не должен чувствовать твоего молитвенного состояния. И зло, которое обитает в колдуне денно и нощно, создает прочную границу между вами. Колдун этой границы не чувствует, он проникается к тебе всё б`ольшим доверием. Ты же со своей стороны делаешь всё, чтобы это доверие упрочить. Твое лицо всегда выражает почтение к Данкоррде и простодушное восхищение им. Это, безусловно, льстит ему. Вообще он тобой доволен: твоей внешностью, твоим поведением и послушанием. Вы часто гуляете в подземных коридорах. Там всегда тепло, хотя здесь нет печей. Данкоррда сделал так, что во всей части дворца, отведенной ему, - тепло, но не жарко, и всегда царит ненавязчивый аромат восточных курений. Здесь не чувствуется ни малейшей подземной сырости.
      Данкоррда одинок. Ты пришелся ему по душе, и он с тобой почти не расстается. Вы вместе совершаете прогулки верхом по бесчисленным широким галереям дворца. Данкоррда показывает тебе свои сокровища. Они так великолепны, что ты поневоле очарован. Но тебе не до сокровищ. Твоя задача добыть перстень и заманить колдуна к озеру. Однако с перстнем колдун не расстается ни днем, ни ночью, а раз так, придется ехать к озеру в сопровождении таугаргов. Это крайне затруднит задачу Энтоновых друзей; возможно даже, они снова упустят колдуна, или, чего доброго, еще сами погибнут.
      Коррадо дал тебе снотворное. Оно очень сильное и усыпило бы с десяток обычных людей, но колдун даже не почувствовал его.
       Мысль о перстне мешает тебе уснуть гораздо больше, чем воспоминание о страшной потайной комнате колдуна, куда ты из любопытства зашел без ведома Данкоррды. Долго ты там не пробыл. Тебе достаточно было увидеть два чучела, глядевшие на тебя стеклянными глазами: чучела людей. Точно в музее восковых фигур, на шее каждого из них висели таблички с именами: «Оберон Фоскари» и «Шолбен Траубе». Ты не стал их разглядывать. Дрожа мелкой дрожью ты вылетел из страшной комнаты, отлично понимая: это не восковые фигуры, а настоящие люди… бывшие люди.
      Ты невольно ежишься под одеялом. Да, Андор Данкоррда страшный человек, и ты бы солгал, если бы заявил кому-либо, что не боишься его. Ты его боишься, и боялся бы еще больше, если бы не мысль о перстне. Эта мысль по-хорошему отвлекает тебя от страшных впечатлений и постоянного тягостного чувства, которое ты испытываешь, находясь рядом с колдуном. Как человек он нравился бы тебе, если бы не зло, постоянно и незримо исходящее от него.
      Ты решительно закрываешь глаза и начинаешь считать до ста. Обычно это помогает тебе заснуть. Ведь тебе следует быть бодрым, чтобы выполнить задание, данное тебе братом, а для этого необходимо как следует выспаться.

ХХХХ

     Тебе помогает чудо. Иначе ты не можешь назвать то, что произошло. Спустя два дня, когда вы с Данкоррдой едете верхом по одной из галерей дворца, новый конь Данкоррды Аспид вдруг пугается чего-то, взмывает на дыбы, и Данкоррда вылетает из седла. Это не причиняет ему ни малейшего вреда, но ты успеваешь заметить: Данкоррда ПОТЕРЯЛ ПЕРСТЕНЬ. Колдун не замечает этого сразу. Пробормотав сквозь зубы проклятие, он встает на ноги и быстро подчиняет себе коня; а в это время перстень уже у тебя. Он надежно спрятан в тайном отделении твоего кожаного пояса.
       Колдун замечает отсутствие перстня, только когда ваша каменная свита из четырех таугаргов перестает следовать за вами. Они машинально сдерживают рвущихся веред лошадей. И тут Данкоррда не на шутку разражается самой отборной бранью: он видит, что его заветный перстень пропал.
       Вы возвращаетесь обратно и принимаетесь усердно искать перстень. Но его нигде нет. Возможно, он закатился под ноги лошадей свиты, а без перстня свиту не сдвинуть с места: она не слышит своего хозяина и не может ему подчиняться.
      - Черт! – Данкоррда не на шутку раздосадован. – Придется делать новый перстень. На это уйдет два дня! Целых два дня, Энтон! Для меня это всё равно, что столетие.
      «А для меня всё равно, что мгновение, - думаешь ты с тревогой. – Надо ковать железо,  пока горячо».
      Вслух ты простодушно говоришь:
      - Э, хозяин, вы бы мигом забыли об этом перстне, если бы увидели девушку, которая вас любит. Она живет в доме у озера, в лесу. Когда я шел через горы, я набрел на нее. Она меня накормила и потихоньку рассказала мне, что тоскует без своего жениха. Я спросил ее: как ее зовут? Она ответила… вот забыл… то ли Нэльда, то ли Нэльси…
      Шаровидные глаза Данкоррды впиваются в тебя так пронзительно, что тебе на мгновение кажется: в скором времени ты непременно пополнишь коллекцию чучел в черной комнате колдуна. Но ты изо всех сил сохраняешь простодушное выражение лица и беззаботно улыбаешься Данкоррде.
      - Поехали, - бросает тебе колдун, вскакивая на Аспида. Ты тоже вскакиваешь на свою ЗАру. Оцепеневшая свита загораживает вам путь, поэтому вы возвращаетесь домой другой дорогой.
      В своих покоях колдун учиняет тебе настоящий допрос. Ты отвечаешь твердо и без запинок. Дом охраняет всего пять человек. Нэльси прислуживает какая-то пожилая женщина и еще молодая джиллидка, имени которой ты не запомнил.
      Колдун даже отваживается покинуть дворец днем и без свиты, и ты показываешь ему лес, в котором находится Сайленсхилл.
     - Ты помнишь дорогу к этому дому? – спрашивает Данкоррда.
     - Да, конечно, - отвечаешь ты. – Я обычно хорошо ориентируюсь в лесу.
     Он пристально смотрит на тебя и спрашивает:
     - Почему ты прежде не сказал мне об этом?
     Ты пожимаешь плечами:
     - Но ведь та девушка не сказала мне имени своего жениха. Я даже не думал, что это – вы.
      И поникаешь головой.
      - Понятно, - роняет Данкоррда. – Но почему же ты не остался там?
      - Мне… мне показалось, там не очень надежно, - как можно искренней отвечаешь ты. – Я посчитал, что лучше всего спрятаться у правителя джиллидов Тамура. Уж здесь бы меня никто не нашел!
      - Ладно, - голос колдуна смягчается. – Ты вернул мне ту, которую я считал для себя потерянной. Но я не могу ехать без своих таугаргов, иначе я погибну, во всяком случае, не сумею вернуть ее. Придется восстанавливать перстень. Ничего, теперь я терпеливо переживу эти два дня. Моя невеста снова будет со мной!
      Вы возвращаетесь в пещеру.
      
10.

      - Коррадо, - взволнованно докладывает Гвидо Мальдош. – Я только что видел Данкоррду и нашего Тони! Видел с дерева в подзорную трубу! Тони живой и здоровый, и показывал колдуну рукой на наш лес. Они явно собираются к нам в гости! Только – когда?
       Коррадо Фриче, до сих пор задумчиво сидевший на мостках у озера, быстро встает на ноги. Его глаза красиво разгорелись, на лице – облегчение, легкая тревога и ожидание.
       - Мы должны быть готовы днем и ночью, - говорит он. – Когда бы Данкоррда не явился, он не застанет нас врасплох.
       И широко крестится.
       - Слава тебе, Господи, спаси и помилуй нас!
       Когда Мальдош уходит, к Фриче робко приближается Анельда. Она гуляла рядом с мостками, скрытая высоким кустарником, и слышала сообщение Гвидо Мальдоша. Ее лицо бледно, красивые серые глаза широко раскрыты.
      Он подходит к ней и мягко спрашивает:
      - Что случилось, ваше высочество? Вы чем-то напуганы?
      - Я… я для вас не «ваше высочество», господин Фриче, - отвечает она прерывающимся голосом. – Я просто Анельда. Нэльси. Пожалуйста, называйте меня так!
      - Тогда и вы называйте меня просто Коррадо или Корд. Ладно? – он ласково заглядывает ей в глаза.
       - Ладно, - доверчиво, с большой охотой отзывается она.
       - Так что же вас напугало, Нэльси? – он ласково берет ее руки в свои, и она постепенно успокаивается, чувствуя надежность и бережную силу, исходящие от него.
       - Я гуляла тут, радом… - она смотрит ему в глаза. – И слышала, что сказал вам Гвидо Мальдош. Боже милосердный, неужели Данкоррда скоро будет здесь?
      - Только и всего? – в тихом смехе Коррадо звучит нежность. – Не бойтесь, Нэльси. Обещаю, ни один волос не упадет с вашей головы. Вы даже не увидите колдуна. Только не ходите в течение этой недели к озеру – на всякий случай.
     - Но… он любит меня, - нерешительно произносит она. – И потом, он такой могущественный. Как жаль, что я не знаю всех его чар и ничем не могу помочь вам, как не могу заставить его разлюбить меня…
      - Вам известны не все его чары, зато ВАШИ я знаю, - Коррадо целует ее руку. – И преклоняюсь перед ними. А любить колдуны не умеют, смею вас уверить: ведь зло лишено права на любовь.
     В его голосе и взгляде нечто такое, что Анельда тут же забывает и про свои страхи, и про колдуна. Ее сердце начинает учащенно биться, и всё существо точно пронзает молния, сладкая и трепетная.
     - Я вас люблю, Корд, - вдруг произносит она словно во сне.
     - А я вас, - он привлекает ее к себе и бережно целует. Она отвечает на его поцелуй, и ее взгляд начинает излучать свет, который дается только влюбленным и любящим. Взгляд Коррадо полон такого же света.
      - Я предлагаю вам руку и сердце, - тихо говорит он. – Вы согласны стать моей женой?
      - Да, - она прячет раскрасневшееся лицо у него на груди. Души обоих полны счастья. Но всё же Нэльси тревожится.
      - Корд, - она поднимает на него свои большие глаза. – А с тобой ничего не случится?
      - Нет, моя Нэльси, - и он с такой силой и нежностью прижимает ее к себе, что она безоговорочно верит ему – и смеется тихим смехом, полным счастливого упоения и торжества. Как же это прекрасно – быть любимой и любить!
      «Анельда Фриче, - твердит она про себя. – скоро меня будут так звать… Дай-то Господи! До чего красиво звучит… Теперь я знаю, что такое настоящая любовь. Знаю! Знаю…»



ХХХХ

      Этой же ночью Тони начинает действовать. Он вовсе не собирается ждать, когда Андор Данкоррда сделает второй волшебный перстень из человеческих слез. Поэтому, когда колдун засыпает (во всяком случае, из его спальни не доносится ни звука), Тони, лежа в своей кровати, надевает перстень на средний палец левой руки и подносит перстень к губам, чтобы начать переговоры с таугаргами: ведь отныне ОН их хозяин. Лежа в полной темноте, он тихо произносит:
       - Говори шепотом. Кто ты?
       - Я Гурс, господин, - слышит он гулкий шепот, доносящийся из перстня.
       - Кто у вас главный из всех десяти, Гурс?
       - Эск.
       - Эск? – Тони переспрашивает, чтобы лучше запомнить имя и не ошибиться.
       - Да, Эск, господин.
       - Хорошо, Гурс, стой на месте, - приказывает Тони и тут же снова шепчет в перстень:
       - Эск! Говори шепотом.
       - Я слушаю тебя, господин, - шепчет в ответ Эск.
       - Ты знаешь Андора Данкоррду?
       - Да. Он был нашим господином.
       - Тебе известно, где его спальня?
       - Да, господин.
       - Сколько людей под твоим началом?
       - Четыре человека, да еще те, что сидят на лошадях в галерее.
       - Не трогай тех, что на лошадях. Возьми своих четырех человек; войди с ними в спальню Данкоррды, оглуши его, свяжи как можно крепче и заткни ему рот, но так, чтобы он мог дышать. Затем вынесете его из комнаты к дверям, в коридор.
       Спустя несколько минут из перстня донесся шепот:
       - Твой приказ выполнен, господин.
       - Молодец, - хвалит таугарга Энтон.
       Он зажигает заранее приготовленную маленькую лампу, дорожную, под стеклом в густой проволочной оплетке – и, держа ее, выходит в коридор. Всё действительно сделано, как он приказал. Один из таугаргов держит на руках бесчувственного, крепко связанного веревками Данкоррду, у которого заткнут рот.
      - Кто из вас Эск? – спрашивает Тони.
      - Я, господин, - вперед выступает мощный таугарг.
      - Собери всех своих людей в большой галерее, - приказывает Тони. – Приведите туда всех ваших лошадей. Со мной поедут восемь человек. Одну лошадь я возьму себе, на другую вы посадите Данкоррду – боком, ведь сесть верхом он не может. И накрепко привяжите его к лошади, чтобы он не упал. Но, перво-наперво, наденьте на него его черный балахон. И рубите всех, кто попытается напасть на нас!
      - Слушаю, господин, - отвечает Эск.
      В скором времени все восемь таугаргов едут верхом к выходу из дворцового жилища. Колдун одет в свой черный балахон, Тони скачет рядом с ним. Ночным часовым и в голову не приходит, что это похищение, а не одна из обычных ночных прогулок колдуна, к которым они привыкли.
      Без всяких помех кавалькада покидает дворец Тамура и летит вслед за Тони, который озаряет себе дорогу походной лампой, прикрепленной к его поясу.
      Они скачут уже пять часов, в полном безмолвии, когда Данкоррда, наконец, приходит в себя. Он с изумлением озирается вокруг. У него заткнут рот, и он связан веревками, а кругом – ночной лес. Это видно, ибо небо уже понемногу светлеет; скоро наступит утро.
      Наконец до Данкоррды доходит, что он связан и похищен. И кем! Энтоном, которому он так доверял! Данкоррда в бешенстве, но он ничего не может поделать. Без перстня и своего волшебного кулона он не в силах порвать веревок и даже оградить себя незримой стеной, которая, без сомнения, спасла бы его. Ему остается только молча сидеть в седле, крепко привязанному к лошади, которую держит за повод один из таугаргов. Значит, перстень у Энтона, размышляет колдун. Ну да ничего. Пусть только ему развяжут рот, а уж он постарается сговориться с товарищами Голда, этого предателя. Он подкупит их золотом; у него много золота! Но как же ловко мальчишка провел его, умнейшего из множества людей! И всё из-за того, что он, колдун, оказался столь неосторожен, что потерял перстень! Данкоррда не выдерживает и глухо стонет от досады – и от пожирающей его ярости к Энтону.
      Они едут еще несколько часов. Небо окончательно светлеет, ночь превращается в утро.
      Наконец Тони приказывает таугаргам:
      - Остановитесь. Сейчас я ненадолго отлучусь, а вы не позволяйте Данкоррде уйти. Следите, чтобы он не освободился от веревок и кляпа. И ждите меня здесь.
      «Здесь» - это большая поляна в полумиле от Сайленсхилла. Тони скачет в Сайленсхилл один. Он едет к озеру, вызывает товарищей, сидящих в засаде, и коротко рассказывает им всё. Они ликуют. Гвидо Мальдош спешит разбудить Коррадо Фриче и Депестра. Фриче и Тони крепко обнимаются и целуются, и Тони кратко объясняет брату и Депестру сложившуюся ситуацию.
      Спустя десять минут все двадцать шесть человек скачут вслед за Тони. Они очень быстро добираются до поляны, где каменные воины стерегут своего бывшего хозяина. Тони велит им снять колдуна с коня и стянуть с него балахон, а самим отойти в сторону. Его беспрекословно слушаются. К великому разочарованию и отчаянию колдуна, ему не развязывают рот. Его кладут на середину поляны, лицом вверх. Отец Иаков читает молитвы. Коррадо Фриче берет в руки острое копье, кончик которого смочен святым маслом, подаренным Фриче отцом Филиппом. Он со всей силы вонзает копьё в солнечное сплетение колдуна – и пробивает его насквозь. Глухой, но страшный вскрик вырывается из груди Данкоррды; его лицо темнеет, желтые глаза становятся черными. Фриче быстро выдергивает копье из тела колдуна и вонзает в сквозную рану заостренный осиновый кол, кончик которого, так же, как и у копья, смазан святым маслом. Колдун надежно пригвожден к земле. Он глухо, страшно стонет и корчится под колом, точно от величайшей боли. Тогда Фриче достает из кармана пузырек отца Филиппа и, перекрестившись, выливает остатки масла на осину и на колдуна.
      Мгновенно к небу взмывает огромный столб пламени. Огня так много, что Данкоррды в нем уже не видно. Тони бросает в костер перстень из людских слез. Все двадцать шесть человек стоят на коленях и молятся вместе с отцом Иаковом. Многие замечают. Что от огня, пожирающего Андора Данкоррду нет ни малейшего дыма и запаха – и поневоле благоговейно удивляются этому.
     Огонь горит не более четверти часа. Затем он сам собой гаснет, и люди видят в центре поляны, на нетронутой огнем траве только горсть пепла, которая постепенно исчезает на их глазах. Рядом пощипывают траву лошади без всадников. Таугаргов больше не существует на свете: они исчезли, превратились в прах, как и обещал отец Филипп.

ХХХХ

     Спустя месяц после гибели колдуна король Вальдонет велит объявить всему Аридану, что он, государь страны, усыновляет Коррадо Фриче, спасшего и их общее отечество и королевскую корону от великой опасности, мало того, от гибели. Его величество торжественно провозглашает Коррадо Фриче своим наследником и будущим королем. Пока что он – принц, а его невеста, юная Анельда, - принцесса Аридана.
      Короля Вальдонета посещает правитель джиллидов Тамур. Его встречают радушно и гостеприимно. Правитель признается, что не столько ценил Андора Данкоррду, сколько боялся его. Король Вальдонет освобождает отца будущей королевы от обычных податей. Тамур клянется государю в верности и в знак своей преданности королевскому дому Аридана дарит своему царственному собрату два своих рудника – медный и серебряный. Тамур горд и доволен тем, что его дочь Анельда – отныне будущая королева Аридана.
       В скором времени Коррадо Фриче женится на Анельде, и Тамур со своими сыновьями и дочерьми присутствует на свадьбе.
       На прощание монарх и правитель джиллидов обмениваются богатыми подарками.
      Тони Голд становится дворянином и получает титул герцога Лувертурского. Он учится в университете и часто навещает леди Блэсс и Серафину, которым король вернул их герцогство. Герцогиня Блэсс с внучкой проживают теперь в Аффальде. Серафина обручена с Тони. Между ними решено, что через четыре года они поженятся.
      Коррадо и Тони часто навещают отца Филиппа и всегда привозят ему щедрые дары – для бедных. Иногда Нэльси сопровождает их, и отец Филипп благословляет царственную чету.
      Король отмечет и награждает всех сподвижников Коррадо Фриче, но это не вызывает ничьей зависти. Во дворце и за его пределами слишком любят бывшего разбойника, а нынче принца, чтобы завидовать ему или его друзьям. Нэльси же вызывает всеобщее восхищении е и даже умиление; ариданцы от всей души гордятся своей принцессой.
      В честь великой победы над колдуном Эгперса Ожа избавляют от смертной казни и присуждают к десяти годам каторжных работ. Его приятель Паулин не желает дожидаться подобной «милости» - он сбегает за границу.
      Так закончилась история о таугаргах и их хозяине – колдуне Андоре Данкоррде, который потерял свою душу прежде, нежели попытался приобрести весь мир.
    
      
      

      
    



    
      

      
      

      
    



    
    
    

                ИЗ ЛЕТОПИСИ АРИДАНА        Баллада в прозе

     Ненастный весенний вечер застал одинокого всадника в глухом лесу. Сумерки прозрачным темным туманом окутали дождливую землю. Было около восьми часов, но из-за преждевременной темноты казалось, что уже около десяти.
     Ветер гудел в вершинах еще голых деревьев с едва набухшими почками. Их ветви устремлялись в небо, они раскачивались и стонали, словно желая убежать куда-то прочь, во тьму, - и не могли. Кусты тоже трепало; ветви самых высоких из них цеплялись за одежду всадника, но тотчас соскальзывали: длинный плащ путника был сделан из прочной гладкой материи, даже шипы терновника не могли вонзиться в нее. К тому же, этот плащ и берет из той же ткани защищали их обладателя от ливня, который хлестал так немилосердно, словно разверзлись все хляби небесные.
    Казалось, в подобной глуши и тьме невозможно не заблудиться, но, видимо, всадник хорошо знал дорогу, да и конь его, который то бежал рысью, то пускался галопом (по требованию хозяина), тоже был явно знаком с этими местами и уверенно двигался в полутьме, даже когда всадник ослаблял поводья, предоставляя коню скакать самостоятельно.
     Наконец за деревьями замелькал огонек, и всадник, свернув с дороги, по которой до сих пор ехал, поскакал по тропинке прямо к огоньку. Огонь горел в окне маленькой, осевшей в землю хибарки, ничем не огороженной и имевшей самый жалкий вид.
     Подъехав к хибарке, всадник спешился, привязал коня к дереву и заботливо накрыл его своим плащом, после чего, подойдя к двери, постучал особенным образом: три раза быстро, потом, после паузы, три раза медленно.
     За дверью тут же щелкнул засов, повернулся ключ в замкЕ, и хозяин хибрки впустил гостя.
     - Приветствую Корр`адо Фр`иче! – молвил хозяин, пожимая руку гостю с широкой довольной улыбкой; не было сомнения, что он действительно рад видеть этого человека.
     - Здор`ово, `Эгперс Ож! – гость хлопнул хозяина по плечу. – Я к тебе ненадолго, только выпить грогу – погода скотская! Ну и, разумеется, за свежими новостями.
      Голос у него был низкий и звучный.
      - Садись, Коррадо, сейчас я сделаю грог, - сказал хозяин лесного домишки, указывая на широкую лавку возле стола, на котором горела вставленная в бутылку большая сальная свеча.
      Он принялся готовить грог у пылающего очага. Если бы кто-то мог со стороны наблюдать эту сцену, он увидел бы, насколько разные люди Коррадо Фриче и Эгперс Ож, - и про себя удивился бы: что между ними общего? Ож был коренастым, крепким, черноволосым и чернобородым, с мясистым носом, маленькими хитрыми жестокими глазками и заячьей губой, которую из-за густых усов можно было вполне разглядеть, лишь когда он улыбался. Его улыбка обнажала крупные и здоровые, но желтые от табака зубы. Вообще он производил впечатление отъявленного мошенника и хитрого, довольно опасного человека. Одет он был просто, почти бедно, но весь его вид говорил о том, что он далеко не бедствует и ни в чем не нуждается.
      Его гость был хорошего среднего роста, мускулистый, очень стройный и, по всей видимости, очень сильный. Его платье (бархатный стеганый фиолетовый камзол с серебряным узором, звенчатым позолоченным поясом и серебряные пуговицы, а также бархатные штаны) свидетельствовало о том, что он богат, – и не скрывает этого. На ногах Фриче поблескивали еще влажные от дождя сапоги из крепкой кожи отличной выделки с серебряными пряжками и шпорами.
     Теперь, когда Коррадо Фриче снял свой серебристо-серый берет, можно было видеть его кудрявые, но не курчавые волосы темно-пепельного цвета. Лицо его, скорее широкое, чем узкое, чем-то напоминала удава, особенно очертания рта, но это вовсе не портило его. Он был гладко выбрит, на щеке его чернела родинка, лоб был высоким, нос – прямым, глаза – глубоко посаженными, орехово-карими, твердый подбородок подчеркивал правильный овал лица. Вообще внешность у Фриче была яркая, необычная, и он был по-своему довольно красив. Ему могло быть немногим больше тридцати лет, тогда как Эгперс Ож выглядел на сорок.
     Ож поставил на стол две глиняных кружки с грогом и сел на табурет напротив своего гостя. Они отпили несколько глотков, и Эгперс сообщил, понизив голос:
     - Мне тут один человечек сказал, что джилл`иды восстали. Ты ведь знаешь, они живут в горах, под землей. Но кто-то из опальных королевских людей столковался с Тамуром, ихним правителем. Пообещал ему золотые горы за престол. Мой приятель видел джиллидов: говорит, довольно низкорослые, но силачи, и кожа у них смуглая, как у арабов. А волосы они отращивают до пояса, чтобы потом остричь их. Сами бреют голову, а отрезанные волосы прикрепляют к своим шлемам. А шлемы у них – черепа горных барсов. Думаю, король с ними и сражаться не станет: ружей-то у них мало, одни копья да луки. И доспехов никаких: одна меховая одежда на теле, и обувь тоже из меха.
      - Ну, о джиллидах мы знаем, - небрежно сказал Коррадо. Король их, разумеется, побьет, тут и говорить не о чем: они ведь обыкновенные дикари.
      Но в его больших, темно-каштановых глазах промелькнула едва заметная тревога, укрывшаяся от внимания Ожа.
      - Когда идет война, вам, разбойникам, праздник, - ухмыльнулся Ож. – И с тех, и с других свою дань возьмете.
     - Верно, - Фриче рассмеялся и отпил несколько глотков грога. – А еще какие новости?
     - Да вот, я тут мальчишку поймал, - Эгперс осклабился. – Бродяжка, зато красавчик, каких поискать! Продать его в рабство повыгоднее – неплохой будет барыш. За такого парня знатоки много золотишка отвесят.
    - Что за парень? – заинтересовался Фриче.
    - А вот, гляди, сейчас приведу.
    Он ушел в чулан и через две минуты вытолкнул оттуда связанного мальчика лет пятнадцати, одетого в лохмотья, худощавого и босого. Фриче окинул его быстрым зорким взглядом. Его поразила внешность юноши: тот был в самом деле несказанно хорош собой. Почти античные черты его лица были точно выписаны самой тонкой кистью, густые золотистые волосы вились не сильно, но красиво, из-под густых пушистых темных ресниц холодно и вызывающе смотрели большие глаза: яркие, синие, словно южное море в солнечный день, кожа отличалась особенной благородной белизной. Плечи были еще по-отрочески узковаты, но, в общем, подросток был сложен превосходно – тонкий, стройный, как статуя.
      - Его зовут `Энтон Голд, - сообщил Фриче Ож и обратился к мальчику:
      - Познакомься, Тони: это Коррадо Фриче, знаменитый атаман разбойников.
      - Я дворянин и не знакомлюсь с разбойниками, - сухо отозвался мальчик; голос у него был юношеский. Но имя Коррадо Фриче известно всему Арид`ану.
      - Так ведь господин Фриче тоже родился дворянином, дурачок, - насмешливо молвил Ож.
      - Стоило рождаться дворянином, чтобы потом потерять дворянство, сделавшись разбойником, - пренебрежительно пожав плечами, ответил Энтон.
      - Придержи-ка язык, приятель, - нахмурился Эгперс, вытаскивая из-за пояса острый охотничий нож. – Иначе отведаешь вот этой штуки, понял?
     - Плевал я на твой нож, - без всякого страха сказал Энтон, глядя в глаза Ожу. – Придет время, и тебя вздернут на виселице. А со мной можешь делать, что хочешь, ибо сказано Господом: не бойтесь убивающих тело. Душа моя всё равно принадлежит только Богу и мне. Так что лучше побрейся этим своим КИНЖАЛОМ, - последнее слово он произнес с презрительной насмешкой. – Больше толку будет.
      Злые огоньки вспыхнули в глазах Ожа, но Коррадо Фриче засмеялся и молвил:
      - Убери нож, Эгперс. Я покупаю этого малого. Сколько ты за него хочешь?
      Злоба в глазах Ожа тотчас погасла. Он послушно сунул нож в ножны и, взглянув на Фриче с почтением, деловито заявил:
      - Две с половиной тысячи спаддингов золотом.
      - У меня с собой нет денег, - сказал Фриче. – Но зато есть штука, которая стоит, пожалуй, побольше названной тобой суммы.
      И он положил на стол крупный бриллиант тончайшей огранки.
      Невзирая на свою непрезентабельную внешность и низкий интеллект, Эгперс Ож разбирался в драгоценных камнях не хуже опытного ювелира. Он взял камень, сверкающий всеми своими гранями и в течение нескольких минут любовался им с самым благоговейным видом. Затем хрипло сказал:
      - Идет, Коррадо! Вещица еще та – просто глаз не отвести. Чистой воды камешек! Я знаю человека, который охотно купит у меня эту штучку. Благодарю тебя.
      И, нырнув в кладовую, он спрятал бриллиант. Затем, вернувшись, проговорил со знанием дела:
      - А теперь надо бы связать ноги нашему товару – и заткнуть ему рот. Он ведь у нас строптивый.
     - Ты глуп, - презрительно отозвался Энтон.- Зачем мне кляп, кого я позову на помощь? Коррадо Фриче одет богато, я бедно; а в нашем отечестве правда всегда на стороне богатых. И куда я убегу, связанный, к тому же, безоружный?
     - Правда, - согласился Фриче. – Энтон рассуждает здраво; к тому же, вряд ли кто-нибудь попадется нам по дороге.
     Они с Ожем вывели Энтона из дома. Ож помог Фриче посадить «будущего раба» в седло, впереди Коррадо, который привязал Энтона к себе веревкой, чтобы тот не упал. Эгперс и атаман разбойников распрощались, и Фриче погнал коня по лесным тропинкам. На этот раз он заставлял Л`онгфита (так звали коня) скакать исключительно быстрой рысью.
      Спустя полчаса они выбрались из леса и по большой дороге направились к Афф`альде, столице королевства. Дорога была едва видна в темноте.
       Энтон вскоре догадался, что они едут к столице, а вовсе не в лесную разбойничью пещеру. Он немного удивился, но промолчал. Во-первых, ему не хотелось говорить с Фриче, во-вторых, он был убежден, что куда бы они ни приехали, ничего хорошего его не ждет. От разговоров толку не будет; лучше на месте поразмыслить, как бы ловчее сбежать. Поэтому пленник благоразумно хранил молчание.
     Коррадо Фриче первый обратился к нему.
     - Слушай, Энтон, - начал он. – Ты должен знать то, что мало кому известно, и чего не знает Эгперс Ож. – Я уже более года не атаман разбойников, а один из ближайших тайных вассалов короля. Мои прошлые вины прощены мне и многим из моих товарищей; мы теперь верно служим его величеству. Но некоторые люди должны считать, что разбойник Коррадо Фриче всё еще существует, поэтому во дворце меня называют Апелл`ин Рубини. Я купил тебя, чтобы Ож не продал тебя в рабство. Я часто так делаю: спасаю его жертвы. Сейчас мы едем в королевский дворец, Энтон Голд. Мне не хотелось бы везти тебя связанным, поэтому я развяжу тебя. Но если ты попытаешься бежать, ты сам себе причинишь вред. Судя по твоему виду, что-то случилось с твоими дворянскими правами. Возможно, я сумел бы помочь тебе вновь обрести эти права. Ты веришь мне?
      - Может, это покажется странным, но почему-то верю, - помолчав, отозвался Энтон. – Но… видите ли… я не совсем дворянин, господин Фриче. Я незаконный сын Эдварда Голда. Он хотел усыновить меня, но не успел: его убили на войне. А всё его имущество досталось законным детям.
      И он добавил:
      - Я был бы вам очень признателен, если бы вы меня развязали. Я не убегу.
      - Хорошо, - Фриче остановил Лонгфита, разрезал кинжалом веревку, соединявшую его с Энтоном, - и перерезал веревки на своем «пленнике». Энтон Голд поблагодарил его и с удовольствием расправил и потер друг о друга свои затекшие руки; потом схватился за гриву лошади.
      - Держись крепче, - Фриче тронул поводья. – Сейчас поскачем галопом. Будешь пока что при мне. Ты смелый парень; его величеству Вальдонету нужны такие, как ты; а позже я посмотрю, что можно для тебя сделать.
     - Спасибо вам, сударь, - в голосе Энтона прозвучали самые живые, искренние благодарность и надежда.
     - На здоровье,  - ответил Фриче.
     Он пустил Лонгфита галопом, и в скором времени они очутились в Аффальде; здесь конь тотчас перешел на умеренную рысь.
      Всадники проехали по сверкающим огнями улицам к величественному красивому дворцу, огражденному узорной решеткой. Несколько ворот были открыты. Их охраняли закованные в доспехи воины с алебардами. Фриче направил коня в одни из ворот. Лонгфит миновал выложенную булыжником, почти пустую дворцовую площадь и остановился у одного из множества запасных крылец и крылечек дворца. Фриче с Энтоном сошли с коня. Коррадо накинул на Энтона свой плащ, чтобы скрыть его лохмотья и босые ноги. Подоспевший лакей взял Лонгфита под уздцы и повел в конюшню, а Фриче с его спутником, поднявшись по ступеням крылечка, оказались в небольшом холле – одном из множества холлов левого крыла, где жили самые знатные вельможи его величества Вальдонета Шестого, а также их оруженосцы и прислуга.
      Вместе с Коррадо Энтон поднялся на второй этаж, стараясь поменьше смотреть по сторонам. Ему было неловко за свои лохмотья, и всё его внимание уходило на то, чтобы скрыть их. Остановившись у одной из дверей, Фриче открыл ее ключом, вошел вместе с Энтоном в какие-то покои и дернул шнур колокольчика. Спустя минуту появился уже немолодой слуга с подсвечником, в котором горели пять свечей. Он поставил подсвечник на стол.
      - Фанд`ин, - обратился к нему Фриче. – Этого юношу, которого ты видишь, зовут господин Энтон Голд. Позаботься о нем: пусть он вымоется, дай ему белье и платье из моей старой одежды, и обувь тоже. Ему должно подойти, он всего на полголовы ниже меня. Накорми его и сними с него мерку. Завтра распорядишься, чтобы для него сшили его собственный гардероб. После того, как он поужинает, пусть снова придет ко мне.
      - Слушаю, господин Рубини, - Фандин поклонился своему хозяину.

      2.

     Ночь.
     Ты лежишь в мягкой постели, на чистых простынях, под чистым одеялом в пододеяльнике их тонкого полотна. Как давно ты не ночевал так! Может быть, поэтому тебе не спится, а может, потому, что отчасти ты выспался днем, в кладовой Эгперса Ожа.
     Отныне ты, Энтон Голд, - оруженосец Коррадо Фриче. Для пажа ты уже слишком велик, ведь тебе недавно исполнилось шестнадцать лет.
      Как неожиданно и счастливо изменилась сегодня твоя судьба! Пожалуй, ради этого стоило целый год бродяжничать и голодать. Ты думаешь о своем новом хозяине. Десять лет он был разбойником, его имя до сих пор наводит страх на весь Аридан. И мало кому известно, что он спас короля от гибели, что он прощен его величеством. Теперь он – один из вернейших слуг государя. У него под началом двадцать человек – тоже бывшие разбойники, раскаявшиеся и прощенные его величеством. Еще у него четыре пажа и пятеро оруженосцев. Тут же в комнате спит один из этих последних – Лодвейк Темпл. Ему уже девятнадцать лет. Остальные трое еще старше – им немногим за двадцать. Они и пажи – спасенные жертвы Эгперса Ожа. Ож до сих пор не повешен, потому что поставляет Фриче ценные сведения. Некоторые из них, особой важности, Коррадо сообщает его величеству.
     У тебя теперь есть новое платье. Пока что оно из бывшего гардероба Фриче, но через несколько дней тебе сошьют всё необходимое, и у тебя будет собственный гардероб. Ты вздыхаешь, вспоминая об умершей год назад матери. Вот бы она сейчас порадовалась за тебя! А ты отдавал бы ей часть своего жалованья…
      Твои обязанности – сопровождать своего хозяина, когда он этого пожелает, учиться драться на шпагах и саблях, стрелять из лука, ружья и пистолета. Один из оруженосцев, Карлос Андр`аде обещал позаниматься с тобой. Это не слишком красивый, но видный юноша. Вообще оруженосцы Фриче приятные ребята, но ты красивей их всех. Это тебе не очень нравится: лучше бы ты был таким же мужественным, как они. Внутри ты такой, но снаружи – какой-то сказочный принц. У тебя отважная душа, но внешность… ты ею не слишком доволен.
      Незаметно ты засыпаешь…

      ХХХХ

      В подземном зале горят масляные факелы. Стены облицованы гранитом, мамонтовой костью, драгоценными породами дерев. В огромном камине, вырубленном в скале, пылает огонь.
      Тамур, правитель джиллидов, сидит на великолепном троне. На нем одежда из шкур белого горного браса: рубашка без рукавов и штаны до колен. На ногах у него меховая обувь джиллидов – до голеней, на кожаной подошве. Ноги и руки Тамура украшают золотые браслеты; на его груди – ожерелье из оправленных в золото драгоценных камней. 
      Черты лица Тамура грубы, но выразительны. На его смуглой, покрытой черными короткими волосами голове, - золотая корона, широкий венец с восходящим ко лбу витым треугольником. Корона отделана рубинами, сапфирами, бриллиантами.
       У стен подземного зала стоят стражники: джиллиды в серых волчьих одеждах, с копьями в руках. Позади трона правителя – свита. Ее одежды отличаются от одеяний стражников парчовыми накидками разных цветов – пышными, но короткими.
      Тамур смотрит на богато одетого вельможу, преклонившего перед ним колено. У вельможи длинные, до плеч, светлые волосы, голубые глаза, светлая окладистая борода и усы.
       - Итак, ты хочешь стать королем Аридана, Оберон Фоскари, - задумчиво, с небольшим джиллидийским акцентом произносит правитель Тамур.
       - Да, господин, - почтительно отвечает Фоскари. – Как тебе известно, я, герцог, и мой добрый друг барон Ш`олбен Тр`аубе, сбежали из ссылки, куда нас несправедливо и вероломно отправил король Вальдонет. Наследников у него нет; он до сих пор не знает, кому передать престол. Я помог бы ему решить этот вопрос.
     Он сумрачно усмехается. Лицо Тамура неподвижно.
     - Ты уже знаешь, Оберон Фоскари, что я готов помочь тебе, - говорит он. – Но я хотел бы точно знать, что за выгоды я получу от этой сделки с тобой. Как видишь, я не беден, иноземных рабов у меня довольно. Я во много раз богаче короля Вальдонета, стало быть, его сокровища мне ни к чему.
      - Это так, господин, - соглашается Фоскари. – Но, не сочти за дерзость, ведь ты живешь лишь подземными богатствами, которыми обильны наши горы. Ты тратишь множество денег и драгоценностей на мясо, рыбу, пряности, муку, на прочие злаки и вино, а также на фрукты и овощи. Я обещаю тебе сократить более половины этих твоих трат. В долинах твоих владений – там, наверху, - будут пастись стада не только лошадей, но и коз, и овец, и коров, и свиней. Наши женщины научат твоих жен и рабынь ткать, и у тебя будет много богатой, новой европейской одежды. Подумай, сколько денег ты сохранишь для отделки своего дворца и прочих нужд! Мало того, ты построишь себе великолепный замок в долине, ибо тебе некого будет опасаться; я пришлю в твое распоряжение пятую часть своей королевской армии.
      В глазах Тамура мелькнуло живое одобрение и явное благоволение.
      - Хорошо, Оберон Фоскари, - изрек он. – Судя по твоим обещаниям, я действительно сберегу очень много денег, к тому же, хозяйство, новая одежда, замок… всё это мне нужно и всё это мне нравится. Правда, сам я со своими людьми не смогу победить короля Вальдонета. Но у меня есть человек, чьи силы охраняют меня лучше любой армии. И победить эти силы тоже смогут любую армию. Встань, подойди ко мне и сядь здесь, у подножия трона.
      Фоскари немедленно послушался.
     - Анвах, - обратился правитель джиллидов к одному из своих слуг. – Поди к Анд`ору Данк`оррде и попроси его явиться ко мне.
      Анвах кланяется и уходит.
      Спустя несколько минут из широкой и высокой скалистой арки – входа в подземный тронный зал – появляется очень высокий, худощавый, бледный человек. У него узкие губы, хрящеватый нос с горбинкой, высокий лоб и огромные пристальные глаза, шаровидные, точно глаза богомола. Они словно излучают странное сияние, но цвет их в неверном трепетании огня определить трудно. Его одежда подобна монашеской: черный длинный балахон с капюшоном. Капюшон откинут; голова человека обрита. На его груди ожерелье из маленьких человеческих черепов. Фоскари становится очень не по себе: откуда этот человек взял такие маленькие черепа? Может, сделал из чего-нибудь? Ведь людей такого размера на свете не бывает.
      Балахон человека подпоясан белой волосяной веревкой.
      При его появлении Тамур встает, и Оберон Фоскари тоже. Андор Данкоррда поднимается по ступеням к трону, и они с правителем кланяются друг другу, приложив руки к груди, по обычаю джиллидов.
      - Друг мой, - обращается к Данкоррде Тамур. – Вот тот человек, Оберон Фоскари, о котором я на днях говорил тебе. Он предложил мне условия, на которых я согласен ему помочь. Прошу тебя, предоставь ему возможность завладеть престолом Аридана, и он наградит тебя, как ты того пожелаешь.
      Андор Данкоррда обращает на Фоскари пронизывающий взгляд своих шаровидных глаз и глухо говорит:
      - Мне ничего не нужно. Если этот человек хочет моей помощи, я и так получу то, что мне причитается.
      Тамур с достоинством кивает головой.
      - Покажи Фоскари и его товарищу, ибо они действуют вместе, те силы, которыми ты располагаешь.
      - Где Шолбен Траубе? – спрашивает правитель Фоскари.
      - Он в своей комнате, господин, - отвечает опальный вельможа.
      - Позовите его, - приказывает правитель свите. Кто-то немедленно бросается выполнять его повеление.
      … И вот герцог Фоскари и худощавый барон Траубе идут вслед за Данкоррдой. Оба втайне изрядно трусят: уж слишком у их «помощника» необычный и зловещий вид. Он выводит их из подземелья длинными извилистыми коридорами и лестницами, которые охраняют стражи Тамура, и они оказываются наверху, среди гор. Сегодня холодно; небо пасмурное, ветер треплет плащи герцога и барона.
     - Ступайте за мной, - властно произносит Данкоррда.
     Они беспрекословно следуют за ним по каким-то тропинкам, петляющим между огромными валунами. Приблизительно через час все трое приходят на пустошь, окруженную полуобвалившейся каменной кладкой. Пустошь очень велика, но вовсе не ее размеры заставляют Оберона Фоскари и Шолбена Траубе застыть на месте и приоткрыть рты.
     Их взорам представляются многочисленные ряды человеческих фигур из черного камня. У всех у них совершенно разные лица и позы. Они похожи на древнеримские статуи в своих туниках, шлемах и сандалиях; только вместо шлемов у них на головах черепа горных барсов, закрепленные ремешками под подбородком. Черепа тоже из черного камня.
      - Что это, статуи? – нарушает тишину Фоскари.
      Данкоррда поворачивается к нему, и оба его спутника теперь видят, что глаза у него прозрачные и желтые, словно два топаза.
       - Это древнее заколдованное племя таугаргов, - поясняет он. – От них произошли современные джиллиды. Когда-то очень давно таугарги захотели напасть на группу египетских жрецов, которых волей судьбы занесло в эти горы. Один из жрецов обладал великой силой; он знал особые заклинания – и обратил этих воинов-таугаргов в камень. Камень этот легок, но при этом очень прочен; он гораздо тверже и крепче обыкновенного. Однако я недаром всю свою жизнь изучал древние магические рукописи разных стран. Я нашел способ оживлять таугаргов; при этом они остаются каменными.
      Он надел на средний палец левой руки бриллиантовый перстень с черной точкой в центре, простер руку к одной из ближайших фигур и, пробормотав что-то сквозь зубы, приказал:
      - Поди сюда!
      Тотчас фигура шевельнулась, выпрямилась и медленно приблизилась к Данкоррде и его спутникам, побелевшим от неожиданности и ужаса. Обоих потрясло, что каменная фигура двигалась совершенно свободно. Ее колени сгибались, и руки в локтях  тоже, да и вообще все движения были удивительно живыми. Даже каменный меч был отточен остро, будто металлический.
      - Их здесь сорок тысяч, - молвил Данкоррда, кладя руку на плечо фигуре. – Их невозможно убить обыкновенным оружием, и пороха они не боятся. И все они подвластны мне. Пока что этот вот м`олодец ничего не соображает, но в моих силах вернуть таугаргам достаточно разума, чтобы они могли воевать.
     - И они абсолютно неуязвимы? – внутренне трепеща, подал голос Траубе.
     - Верующему всё возможно, - заметил Данкоррда. – Но, как я давно убедился, по-настоящему верующих людей ОЧЕНЬ мало, а маловерам не сладить с моими солдатами.
     - Мне потребуется два дня, чтобы привести их в относительное чувство, - добавил он, – и еще около недели, чтобы снабдить лошадьми их кавалерию. Повторяю, этот камень настолько легок, что любая здоровая лошадь снесет своего каменного хозяина. Таугарги лишь немногим тяжелей обычных людей, но вдесятеро сильнее любого человека.
     - Ступай обратно! – приказал он воину. Тот вернулся на свое место, занял прежнюю позу и вновь стал неподвижным.
     - Всё прочее мы обсудим позже и подробнее, - произнес Данкоррда. – Пойдемте отсюда.
     И они повернули обратно.
     - Позвольте спросить, - Фоскари дотронулся до ожерелья на груди Данкоррды. – Чьи это черепа?
     - Игрунков, - равнодушно ответил колдун. - Это такие маленькие обезьянки; я сам отловил их десять лет назад за океаном. Индейцы очень почитают их и даже умеют беседовать с ними. Это ожерелье – мой талисман.
     Никто из троих не заметил, что за ними очень осторожно следует человек, которого они с собой не брали. Это был ариданец, один из рабов Тамура, освободившийся от своих оков и бежавший из подземелья джиллидов.  Какое-то время он шел за Данкоррдой, Фоскари и Траубе, обратно к жилищу Тамура. Потом он незаметно свернул в сторону и пустился бегом через горы к ближайшему селению горцев из Аридана. Его била дрожь от того, чему он только что стал свидетелем, но он успокаивал себя: ведь он теперь на свободе, ему известно, ЧТО делать. И враги короля не знают этого…

3.

     - … я своими глазами видел, как ожила каменная фигура! Верьте мне, верьте! Ее лицо не изменилось, она подошла к Данкоррде, когда он простер к ней левую руку с перстнем. Ее движения были живыми, как у всякого человека, но при этом она оставалась каменной! Я сам видел, я не сошел с ума… а то, о чем они разговаривали, я вам уже рассказал…
      Голос оборванного человека, стоящего на коленях перед троном короля Вальдонета,  задрожал и осекся. В зале стояла тишина. Король и его ближайшие вассалы, среди которых был и Коррадо Фриче, окруженный своими пятью оруженосцами. Внимательно смотрели на беглеца, испытывая те же чувства, что и он. Весь его вид и голос не оставляли ни малейшего сомнения в подлинности его рассказа.
      Первым обрел дар речи престарелый король Вальдонет.
      - Встань, Адри`ан Иб`ер, - молвил он мягко. - Встань и сядь вон на тот стул. Готфрид, дайте ему вина, а после нашего совета позаботьтесь о нем… Вот так. А теперь, господа, - он окинул взглядом своих вассалов, нам хотелось бы знать, чтО вы обо всём этом думаете.
      Вперед вышел Казимир Анк`она, черноволосый, с черной окладистой бородкой и темными блестящими живыми глазами.
      - Позвольте мне сказать, государь, - начал он бойко и уверенно. – Я так понял, что власть Данкоррды над этими таугаргами  в его драгоценном перстне. Разрешите мне с моими людьми отправиться в Ариданские горы! Мы подстережем колдуна, снимем с него этот чертов перстень – и тем обезоружим его.
      - Неплохая мысль, - одобрил король. – Но я сомневаюсь, мой добрый Анкона, что при всей вашей отваге и ловкости вы сумеете осуществить ваш план: ведь мы не знаем всей силы этого человека, всей его проницательности. У меня сложилось мнение, что Фоскари и Траубе (а по описанию Ибера я понял, что это именно они) – эти люди совершенно не нужны Данкоррде. Полагаю, он захочет захватить престол Аридана для себя самого. Как бы нам побольше узнать о нем?
      - Ваше величество, - Коррадо Фриче решительно преклонил колено перед королем. – С вашего позволения, мне известен человек, который мог бы помочь нам. Он уже стар и живет в лесу, ведя самую скромную и благочестивую жизнь. Это бывший священник, а ныне отшельник. Он обладает даром провидения, в чем я не раз имел случай убедиться. Его зовут отец Филипп. Позвольте, государь мне с моими оруженосцами встретиться с этим праведным старцем. Возможно, он кое-что знает об Андоре Данкоррде, о его силе и возможностях.
     - Твой план мне по душе, Рубини, - король приободрился и улыбнулся Фриче. – Сколько тебе понадобится времени, чтобы осуществить его? Медлить опасно.
      - Всего три-четыре дня, государь, - произнес Фриче.
      - Хорошо. Выезжайте сегодня же.
      
      ХХХХ

     И вот они едут, все шестеро, скачут галопом по большой Лувертурской дороге.
     Энтону Голду весело. Теперь он одет, как настоящий оруженосец, под ним Агарь – лошадь серебристо-серой масти. На нем же самом берет, белая сорочка, суконный вишневый кафтан, темные штаны из тонкой шерсти, плотно обтягивающие ноги, и щегольские полусапожки с отворотами. Плащ и красивый стеганый камзол Энтон спрятал в переметную суму: сегодня жарко.
      Сначала они едут по дороге, потом лесами и полями. Энтон, вернее, Тони, как теперь называют его оруженосцы и сам Коррадо Фриче, размышляет об Андоре Данкоррде. Несомненно, этот человек очень сильный колдун. Но почему же он тогда служит правителю джиллидов, а не наоборот? Ведь Данкоррда гораздо сильнее Тамура. Бывший раб Тамура Адриан Ибер сообщил, что во дворце правителя джиллидов у Данкоррды целая анфилада его собственных покоев. Еще Ибер сказал, что, судя по виду, Данкоррде лет пятьдесят. Тамуру столько же. Интересно, почему Данкоррда повинуется ему?.. 
      Незаметно мысли тони переходят на Коррадо Фриче. Он всей душой предан своему новому начальнику и считает его совершенно особенным человеком. Кто еще может быть столь прост и весел, как Коррадо, так же властен и справедлив? Кто еще так остроумен, обаятелен, внимателен к людям? Оруженосцы и бывшие сподвижники называют Фриче просто Корд (сокращенно от Коррадо) и на «ты» - все, кроме Тони. Он пока что стесняется так обращаться к своему начальнику. Но его пленяет обаяние Фриче, его улыбка, его заразительный смех. Он до того увлечен личностью Апеллина Рубини, что почти влюблен в него – готов положить жизнь за него и за своих веселых товарищей, которые относятся к нему по-братски. Все они тоже глубоко преданы Фриче и любят его.
     Вечер застает их в полях, далеко от городов и деревень, но они быстро находят ночлег: одинокую ферму. Там столь богатых гостей принимают с удовольствием. Им отдают большую горницу, приносят туда соломенные тюфяки и кормят постояльцев ужином: нехитрым, но обильным и вкусным.
     Они ложатся спать.
 
     ХХХХ

    Среди ночи Тони посыпается. Луна ярко светит сквозь ситцевые шторки. Его товарищи дышат ровно и спокойно. Он хочет снова заснуть, но что-то мешает ему. Во всём его тебе бодрость и странное беспокойство, отгоняющее сон.
      Он надевает свой кафтан и полусапожки и тихонько выскальзывает из комнаты в небольшой коридор, а оттуда – в сени. К его удивлению, засов не заперт. Он пожимает плечами, бесшумно выходит на деревянное крыльцо и видит: на нижней ступеньке крыльца сидит Коррадо Фриче и курит небольшую, изящно изогнутую трубку, на которой вырезаны изящные миниатюрные гроздья винограда; он никогда не расстается с этой трубкой.
      Тони хочет вернуться назад, но Фриче его уже заметил.
      - А, Тони, - он улыбается; Тони этого не видит, но чувствует. – Что, тоже луна разбудила?
      - Да, - признается Тони.
      - Садись, - Фриче указывает ему на место рядом с собой. Энтон садится. Он очень доволен и польщен тем, что Коррадо Фриче пригласил его посидеть с ним.
      - Куришь? – спрашивает Фриче.
      - Нет, - отвечает Тони. – Я пробовал – тошнит.
      Фриче негромко смеется, затягивается и, выпустив сизые кольца дыма в полосу лунного света, вдруг задушевно спрашивает:
      - Тони, почему ты называешь меня «господин Фриче»? Я для тебя просто Корд, как и для всех остальных, кто мне близок.
      - Я еще не привык, - Тони смущен. – Простите… то есть, прости.
      - Ты ни в чем не виноват передо мной, - возражает Коррадо. – Извиняться не за что. Называй меня, как тебе удобно.
      - Мне удобно «Корд», - поспешно говорит Тони. Потом несмело произносит:
      - Хотелось бы мне видеть этих таугаргов.
      - Боюсь, ты увидишь их очень скоро, - вздыхает Фриче. – Как и мы все.
      - Но нашей армии ведь нельзя принимать боя, - в голосе тони полуутверждение, полувопрос. Такие побьют нас в одну минуту.
      - Да, бой вряд ли будет принят, - соглашается Коррадо. – Сейчас вокруг столицы копают глубокий и широкий ров. Его облицуют гладким камнем и зальют до половины водой; выбраться из него будет невозможно. Но осада столицы, пожалуй, неизбежна.
      - А ров успеют выкопать? – Тони взволнованно хмурит брови.
      - Должны успеть, - отвечает Фриче. – Данкоррда не сразу пошлет на нас таугаргов, и они около недели будут добираться до нас. Это много времени; а люди копают ров днем и ночью. Ну всё, довольно об этом, - он выколачивает трубку. – Пойдем спать. Мы должны выполнить нашу задачу как можно скорее и удачнее, а для этого следует побольше отдыхать и беречь свои силы.
      Они возвращаются в дом и снова ложатся спать. Энтон уверен, что нипочем не заснет, но едва его голова касается подушки, как он тут же крепко засыпает.

4.
     Отец Филипп встречает вас очень  радушно.
     Ты ожидал увидеть высокого старца-отшельника, облаченного во власяницу и живущего в брошенной лачуге дровосека или углежога, но вместо этого на залитой солнцем лесной полянке, уже начавшей покрываться травой и первыми весенними цветами, все вы видите маленького старичка с короткими седыми волосами и седой бородой, доходящей до груди. Он одет, как крестьянин: в штаны и рубаху из мешковины, а на ногах у него простые башмаки. Он ласково и добродушно улыбается вам и говорит с поклоном:
      - Здравствуйте, добрые люди, милости прошу!
      На груди его медный крест на цепочке.
      Вы, оруженосцы, кланяетесь отцу Филиппу, а Коррадо Фриче преклоняет перед ним колени и целует его руку. Старец благословляет его и вас, потом открывает дверь в небольшом холмике и приглашает:
      - Идите сюда, тут моя землянка.
      Вы спускаетесь под землю по деревянным ступеням. Земляное жилище обшито досками снизу доверху; оно всё светло от восковых свечей и лампад, озаряющих святые образы. Обстановка очень проста: очаг, стол, неширокая лавка, немного оловянной и глиняной посуды, узкая кровать…
      Отец Филипп принимает дары от вас, своих остей: три мешка муки, три мешка древесного угля, масло, вино, мясо, колбасы, сыр и, наконец, кошелек с деньгами. Он благодарит вас. Тебе неизвестно, чтО знает Коррадо Фриче: и деньги, и колбасы, и сыр, и часть вина, а также муки пойдут бедным.
      Все вы садитесь за стол, и каждый получает по оловянной миске мяса с тушеной капустой, по большому ломтю хлеба и по кружке подогретого пива. Сам отец Филипп есть варево из крапивы и еще каких-то трав и пьет горячую воду, чуть подкрашенную вином, - в честь гостей.
      - Знаю, зачем вы пришли, - говорит отец Филипп, предупреждая все вопросы. – Нелегко будет победить таугаргов, и еще труднее – колдуна. Скажите королю Вальдонету: путь все города страны будут окружены рвами с водой. Пусть также люди запасутся заранее пищей, ибо таугарги займут весь Аридан. Но ты, Коррадо Фриче, - он смотрит на Коррадо, - не останешься в стране низинной, а пойдешь в горы со своими оруженосцами и отрядом своих сподвижников. Адриан Ибер покажет вам жилище Тамура. Ваше дело – погубить Андора Данкоррду, но сперва снимите с него перстень. И даже после этого вам так просо не справиться с ним; он сильный колдун. Нужно проткнуть его осиновым колом, укрепить этот кол и полить маслом, которое я вам дам: только тогда по-настоящему умрет этот человек. Бросьте в огонь и перстень. Едва всё сгорит, таугарги превратятся сначала в обычных людей, а после – в пыль, которой давно должны были стать.
       - Данкоррда хочет завоевать Аридан для себя? – спрашивает Фриче.
       - Да, - твердо отвечает отец Филипп.
       - Отче, но почему же он тогда не завоевал джиллидов? – вырывается у тебя. – Ведь правитель Тамур слабее его!
       - Дело в том, что Данкоррда – будущий зять Тамура, - просто отвечает тебе отец Филипп. – У главы джиллидов есть дочь несравненной красоты. Ее кожа бела, как лепестки лилии, а волосы темны, но не черны. Среди прочих детей Тамура она одна такая – и чиста сердцем, как младенец. Сейчас это дитя в г`оре: она не хочет замуж за Данкоррду, потому что не любит и боится его. Спасите эту девушку! Три раза в неделю она гуляет под охраной стражников в Долине Нарциссов. Ее зовут Анельда, и она хорошо знает наш язык.
      - Мы спасем ее, - уверенно произнес Коррадо Фриче. – И покончим с колдуном. Благодарю тебя, отец Филипп!
      - Благодари Бога, - возразил отшельник. Он даст вам силы одолеть Данкоррду. Перед тем, как ехать в горы, все исповедуйтесь и примите  причастие. И еще, Корд, - отец Филипп улыбается. – Знаешь ли ты, что сейчас с тобой за столом сидит твой единокровный брат?
      - Брат? – глаза Фриче широко раскрываются.
      - Да, - кивает головой отец Филипп и вдруг указывает на тебя. - Вот он! После смерти твоей матушки твой отец, Корд, сошелся с Робертой Элс. Тебе тогда было четырнадцать лет, ты ничего не знал об этом. Когда же Энтону исполнилось два года, твой отец расстался с госпожой Элс, ибо она полюбила графа Голда. Он хотел усыновить Энтона, но не успел, так как спустя год погиб на войне. Так что за этим столом сидит твой незаконный брат, Коррадо Фриче.
       Ты потрясен. Коррадо тоже, вероятно, потрясен не меньше, но он умеет владеть собой. С улыбкой он протягивает тебе руку, и ты горячо пожимаешь ее. Оруженосцы тоже улыбаются, глядя на вас. Кто-то хлопает тебя по плечу и поздравляет – кажется, это Карлос Андраде. Все остальные смеются, и лица у них самые доброжелательные.
       - Будем теперь вместе, брат, - Корд подмигивает тебе. Ты так взволнован, что не выдерживаешь; слезы готовы пролиться из твоих глаз, ты с трудом удерживаешь их и проглатываешь комок, сжимающий горло. Значит, вы с Кордом – дети одного отца. Какое же это счастье, пусть даже ты не дворянин!
      Вы еще некоторое время беседуете с отцом Филиппом, после чего пускаетесь в обратный путь. При вас – масло, которое должно погубить колдуна. Оно – в маленьком стеклянном пузырьке. Никто не удивляется тому, что масла мало. Отец Филипп сказал, что одной капли достаточно, чтобы вспыхнул костер такой величины и силы, какой можно увидеть только в ночь святой Вальпургии, когда поджигают целую гору из досок, бревен и ломаной мебели.
     Теперь ты едешь не позади всех, а рядом с Коррадо Фриче. Ты видишь, чувствуешь, постигаешь всей душой: он тоже счастлив, что вы с ним братья, и чувствует себя таким же внутренне богатым, как и ты. Но при этом все вы думаете о том, что узнали от отца Филиппа. И главное, размышляете, как именно добраться до Данкоррды, каким образом захватить его в плен. Этого отец Филипп не сказал вам. Он лишь коротко произнес: «Господь предаст его в ваши руки». Но Адриан Ибер сообщил: Данкоррда всегда окружен телохранителями и, по слухам, крайне редко покидает подземный дворец Тамура. Да, вам есть, над чем задуматься. Но поездка к отцу Филиппу очень помогла вам. Теперь вы знаете, чтО делать.
      Когда вы прощались со старцем, он скал твоему брату: «До встречи, король Коррадо!» Ты удивился, но быстро забыл об этом, а вот Коррадо Фриче думает об этом до сих пор и размышляет, к чему были произнесены такие слова. Впрочем, вскоре его мысли обращаются к Андору Данкоррде. Поскорее бы поймать его, этого служителя зла, и разрушить все его чары!

5.

      Уже давно Андор Данкоррда так надолго не покидал дворца Тамура, как в последние дни, особенно при солнечном свете. Обычно он выходит из дворца ночью – и то нечасто. Но сейчас он занят делом. Войско таугаргов уже оживлено им. Все сорок тысяч черных воинов приведены им «в чувство», как он выразился в беседе с Фоскари и Траубе, но точнее было бы сказать: всем сорока тысячам «дан разум». Чувства у таугаргов отсутствуют; они могут только помешать солдатам сражаться. Данкоррда частично восстановил их память: чтобы они вспомнили свои имена и имена своих начальников (тысяченачальников, сотников, пятидесятников и десятников), а также имена своих простых соратников. Им дан голос, и они говорят – с Данкоррдой, между собой и с начальством. Их голоса звучат гулко и низко – тембр у всех один и тот же. Непривычного человека такие голоса испугали бы, но Данкоррде только этого и надо. Они уже знают, что он – их властелин и главнокомандующий, и где бы они ни находились, они будут слышать в себе его приказы и очень тихо описывать ему сложившуюся обстановку. Он научил их изъясняться шепотом и двигаться по лесу так, чтобы не шевелилась ни одна ветка.
      Теперь он вполне доволен. Вразумление таугаргов было трудным делом, но для великих целей сил жалеть не следует. Зато теперь они знают, что идут завоевывать Аридан, что им следует сражаться только с солдатами и не трогать мирных жителей. Также им велено щадить офицеров: не убивать их, а сажать в тюрьмы. Король также должен быть посажен в тюрьму.
        «Чего доброго, ариданцы сбегут из государства, - размышляет Данкоррда. – Вот, что я сделаю: окружу все границы такой высокой отвесной стеной, через которую не сможет
 пробраться ни один человек».
      Решив так, он задумывается о десяти тысячах лошадей, которых ему должны пригнать воины Тамура. Это будет завтра. Лошади будут уже оседланы и взнузданы. Придется задержаться с наступлением несколько дней: таугарги должны вспомнить, как обращаться с лошадьми. Они должны беречь их и тщательно о них заботиться. Правда, ариданцы попробуют уничтожить лошадей, но вскоре им станет ясно, что это ничего не даст.
      Данкоррда с удовольствием объезжает ряды своей армии на вороном коне Ск`орпенсе. «Отличные ребята, - говорит он себе, глядя на таугаргов. – Им не нужно ни еды, ни воды, ни сна, ни отдыха, ни перемены платья, да и починки они не требуют; очень экономно!»
      Главным после себя колдун назначает таугарга по имени Сэбел. Он велит ему занять людей учениями, а сам уезжает во дворец правителя джиллидов.  Там, в своих покоях, он снимает черную мантию, одевается в богатый европейский наряд из бархата и атласа, надевает шляпу со страусовыми перьями и оглядывает себя в зеркало. Он бесподобен! Ни дать ни взять вельможа из Аридана.
     В таком виде он вновь покидает дворец на Скорпенсе и едет в Долину Нарциссов. Он знает: его невеста Анельда сейчас гуляет там со своей служанкой Мар`итой.
      Анельда действительно гуляет в долине в сопровождении дворцовой стражи своего отца. Ей семнадцать лет и, в отличие от большинства джиллидок, она носит не легкую шерстяную столу с длинными рукавами, а европейское платье. Сегодня оно на ней голубое, отделанное золотой тесьмой, а голову и плечи покрывает длинная шерстяная шаль. Чтобы шаль не падала с головы, Анельда закрепила ее под подбородком жемчужной брошью.
     У Анельды низкие ровные скулы, подчеркивающие мягкий овал ее лица, белого, с неярким румянцем. У нее красивые губы, полные, нежные и в то же время смелые в очертаниях; нос небольшой, прямой, глаза светло-серые, с черными пушистыми ресницами, стройная шея всегда чуть наклонена вперед. Ее талия тонка, сложение безупречно, хотя формы ее тела отчасти скрыты шалью и платьем с кринолином. Но Марита знает: ее госпожа сложена, как богиня. Все ее движения, поступь, улыбка обличают в ней царскую дочь. Сейчас Анельда очень весела: она играет в мяч с Маритой и звонко смеется. Ее лицо полно жизни, юности, веселья. Марита обожает свою госпожу, преклоняется перед ней и восхищается ею. Черноволосая смуглянка, она по-своему тоже хороша собой, но ей далеко до ее госпожи, чьи светло-каштановые волосы, длинные, густые, прямые, сейчас убраны под серебряный полукруглый обруч-гребень – чтобы не мешали играть.
     Марита бросает ей мяч. Анельда ловит его и торжествующе смеется:
     - А я поймала!
     И вдруг замирает на месте. Позолоченный каучуковый мяч выпадает из ее рук. Марита поспешно подбегает к ней:
     - Что с вами, госпожа?
     - Марита, это он, - с тоской шепчет Анельда, сжимая ее руку и глядя куда-то вдаль. – Он едет сюда… о, как он истерзал мое сердце!
     Марита смотрит туда же, куда и ее госпожа, и видит всадника. Он еще далеко, но Марита, как и Анельда, не сомневается: это он, Андор Данкоррда. Ее лицо темнеет; она не любит Андора Данкоррду и боится его не меньше Анельды. Но помочь своей госпоже она ничем не может; она всего лишь служанка.
      Данкоррда подъезжает к ним, и Марите ничего не остается, как поклониться ему и отойти в сторону.
      Данкоррда соскакивает с коня и, сняв шляпу, кланяется Анельде. Она отвечает ему кротким и в то же время царственным наклоном головы.
      Он целует ее руку:
      - Вы сегодня прелестны, госпожа, впрочем, как и всегда.
      - Благодарю, - вежливо отвечает Анельда, безрадостно, но спокойно глядя ему в глаза.
      - Я приехал повидаться с вами при солнечном свете, - Данкоррда пытливо смотрит на нее.
      - Это очень любезно с вашей стороны, - отзывается она.
      - Согласен, - он улыбается ей. – Но вы как будто мне не рады… или это не так?
      - Это так, - ее взгляд становится твердым, и голос тоже обретает твердость.
      Он осторожно берет ее двумя пальцами за подбородок и говорит:
      - О, что я вижу на вашем очаровательном личике, Нэльда: желание сбежать из дома, чтобы только не выходить за меня замуж. Но я не советую вам думать о побеге, потому что тогда от всего племени джиллидов, в том числе, и от вашего отца, останется только пепел.
      Она бледнеет.
      - Я никуда не сбегу, и я выйду за вас замуж, Андор. Но я никогда не полюблю вас. Зачем вам нелюбящая жена?
      - Затем, что Я люблю вас, - его голос звучит властно и подавляюще. – Мало того, я заставлю и ВАС полюбить меня, Нэльда. Я умею заставить себя полюбить. Мои страсть и нежность покорят ваше сердце, вот увидите. И ведь я намерен сделать вас королевой Аридана. Только подумайте, какое богатство, какая власть ожидает вас!
     - Мне не нужно ни богатства, ни власти, - Анельда смотрит в его желтые глаза. – Мне не нужна любовь, навязанная мне силой.
      Он властно привлекает ее к себе и целует в губы.
     - Не смейте! – она вся вспыхивает и хочет дать ему пощечину, но он перехватывает ее руку.
     - Не тебе бороться со мной, девочка, - мягко говорит  он. – Что такое для меня твой удар? Помни: через месяц ты будешь моей, и я утверждаю: ты полюбишь меня. А теперь продолжай свои беспечные игры, самое беззащитное дитя на свете! Мое любимое дитя…
      И, закусив губу, он отворачивается от нее, вскакивает в седло и летит прочь из долины.
      Анельда опускается на траву и заливается тихими слезами. Марита тут же оказывается рядом с ней и обнимает ее.
      - Госпожа, дорогая моя госпожа, не плачьте!
      - Марита, - Анельда доверчиво прячет лицо у нее на груди. – Я сейчас поняла: мне не устоять против его нежности и страсти! О, если бы он был со мной груб! Но он со мной нежен, а я слаба: и я действительно могу полюбить его, я это сейчас поняла. Могу полюбить это чудовище, этого богопротивного человека, продавшего душу силам зла! Но я знаю, что делать, - она решительно вытирает слезы. – Я отравлю себя. Я приму яд перед самой свадьбой. Тогда они ничего не сделает моему отцу и моему народу.
     - Что вы, госпожа! – Марита холодеет от ужаса. – Ради наших добрых богов, не делайте этого! Ведь вы можете просто убежать, я помогу вам!
     - Я не могу убежать, - голос Анельды дрожит. – Он сказал: если я убегу, он превратит в прах всех джиллидов! Да и где, и как можно спрятаться от такого человека? Злые духи откроют ему любое мое убежище.
      - Нет, он не так всесилен, - твердо возражает Марита. – От него ведь сбежало несколько рабов, которыми он весьма дорожил. Я сама видела, в какой он пребывал ярости, когда они сбежали. Но ярость его была бессильна, ибо он не мог вернуть их!
      Анельда внимательно слушает Мариту и постепенно успокаивается. И вдруг светлая мысль озаряет ее голову: ну, конечно, надо бежать! Ведь если Данкоррда и захотел бы уничтожить джиллидов, это не вернет ему ее, Анельду. А ведь он всегда очень расчетлив и не рубит с плеча. Он не казнит невиновных, если не видит в этом выгоды. Конечно, он будет усердно искать ее. Но она так спрячется, что он ее не найдет. Только нужно хорошенько всё обдумать…

6.

     В это время городА Аридана готовились к предстоящей осаде. Всем уже было известно, что джиллиды нашли каких-то неуязвимых «черных людей», что этими людьми управляет колдун, и он хочет завоевать Аридан. Горожане усердно копали рвы, заливали их водой, строили давно забытые подъемные мосты, которые, казалось, отжили свое еще несколько столетий назад. Мирные жители усердно запасались пищей; подвалы и кладовые ломились от запасов. Армия государства возвела близ столицы цепь собственных фортов, на стенах которых установили кулеврины и пушки. Форты соединялись между собой и со столицей подземными ходами. Разумеется, их тоже окружали рвы, и там тоже заготовляли впрок съестное. Солдаты готовили мины, начиненные порохом, с просмоленными шнурами. Недоверие и удивление давно отошли в прошлое. Всё уже казалось всем очень простым и понятным: почему бы могущественному колдуну, который едва ли не сам черт, не оживить каких-то каменных людей и не послать их завоевывать Аридан? Всех гораздо больше беспокоило, долго ли будет продолжаться эта напасть, и как от нее избавиться? Но король Вальдонет с помощью герольдов умел успокоить свой народ. Во всех городах было объявлено, что уже приняты меры, дабы остановить обрушившееся  на государство несчастье. Народ любил своего короля и верил ему, поэтому обыватели и солдаты довольно хладнокровно готовились к встрече с неприятелем. И даже когда всю границу опоясала неизвестно откуда взявшаяся отвесная стена невероятной высоты, никто особенно не встревожился. В каждый из ста двадцати городов были посланы военные отряды – для спокойствия мирных жителей. Крестьяне укрывались в городах и монастырях, бросая дома и утварь, забирая с собой только скот. В храмах непрерывно шли службы.
     … В это время Адриан Ибер вел к дворцу джиллидов двадцать шесть человек. Главным был Коррадо Фриче. С ним ехали его оруженосцы – и двадцать человек бывших разбойников: верная команда Апеллина Рубини.
       Энтон Голд наслаждался видом гор: тропинками, низменностями, низинами, густо поросшими лесом, крутыми подъемами. Он никогда не бывал в Ариданских горах и не думал, что они так огромны; теперь он был потрясен и очарован их видом. Он совсем не боялся встреч с таинственными явлениями. От природы он обладал отважной душой, к тому же, с ним был его любимый старший брат и верные товарищи, такие же бесстрашные, как он сам. Да и наконец, говорил себе Тони, разве Бог не сильнее любого колдуна и его чар? К тому же, отец Филипп обещал, что Данкоррда будет отдан Господом в руки своих врагов.
      Коррадо Фриче был неизменно сердечен с Тони и внимателен к нему, но не выделял его среди остальных. С иными он беседовал даже чаще, чем с Тони, и так же искренне: например, с Леад`алем Деп`естром, своей правой рукой, со священником отцом Иаковом, тоже бывшим разбойником, или с оруженосцем Гв`идо М`альдошем.Спал Тони, как и все прочие, на земле, завернувшись в плащ, вставал так же рано, ел и пил то же, что и все остальные. То, что брат не делает ему поблажек, заставляло его еще больше уважать Корда. По его мнению, истинный начальник так и должен был поступать.
      Менее, чем за неделю, они добрались до места. Фриче и Адриан Ибер вместе отправились к входу в подземный дворец. Спрятавшись за валунами, Фриче отметил этот вход на своей карте восточной части Ариданских гор. Затем они вернулись к ожидавшему их отряду и все отметили точками на своих картах вход во дворец правителя джиллидов.
     - Нам нужно найти надежный приют, - молвил Фриче. – Жаль, что в ближайших скалах так мало пещер. Но вот тот лес, - он указал рукой на лес, густо черневший милях в шести от места, где они находились, - там, кажется, можно неплохо спрятаться. А главное, он выше дворца Тамура: оттуда можно будет вести наблюдение за входом во дворец.
      И, оседлав лошадей, они отправились к лесу.

      ХХХХ

      В дремучем горном лесу прохлада, но солнце ясно озаряет зеленеющие поляны и высокие толстые деревья, уже густо усыпанные мелкой листвой, как будто некий сказочный исполин брызнул на лес зеленой акварелью. Пахнет юной листвой, травой, цветами, которыми щедро усеян уже весь лес. Птицы заливаются в кронах деревьев, приветствуя солнце. Тебя не оставляет чувство, что они приветствуют и вас, отряд Коррадо Фриче.
      Тропинки здесь не идут ровно и прямо, как в равнинных лесах; они часто поднимаются вверх вместе с деревьями. Порой вам приходится объезжать огромные серые валуны, которых нет в лесах «нижнего» Аридана. Вы едете по лесу уже часа два мелкой рысью, и ты чувствуешь: вы забираетесь всё выше.
       Коррадо Фриче внимательно оглядывает окружающий его лес. Он надеялся найти здесь скалистые пещеры, но их нет. Можно, конечно, выкопать несколько землянок, но на это уйдет много драгоценного времени. А между тем, ночевать под открытым небом не столько неудобно (все го люди и сам он привычны к неудобствам), сколько опасно. Андор Данкоррда очень проницательный враг, да и, пожалуй, надеется какой-нибудь охотник-джиллид, который выдаст Тамуру или Данкоррде их пристанище.
       Фриче-Рубини еще размышляет об этом, как вдруг и он, и ты, едущий рядом с ним на правах брата и в качестве адъютанта, - вы оба видите перед собой на тропинке молоденькую девушку. Ей лет пятнадцать. Ее платье в заплатах, на ногах сабо; светлые волосы цвета спелой пшеницы выбиваются из-под ситцевого чепчика. Лицо у нее очень милое: полненькое, большеглазое, и саму ее не назовешь худенькой, но она очень стройна; просто она уже не девочка, а девушка, вполне созревшая, точно наполовину раскрывшийся цветок розы.
      На плечах у нее вязанка хвороста. Она смело и приветливо смотрит на вас и кланяется вам, но не низко, как простолюдинка, а слегка, как дворянка.
     Вы останавливаете лошадей. Коррадо Фриче улыбается девушке своей самой сердечной улыбкой и говорит:
      - Добрый день, сударыня! Вы живете в этом лесу?
      - Да, - приятным мягким голосом отвечает девушка. – Я живу в нашем охотничьем имении вместе с бабушкой, леди Филоменой Блэсс. Нашу семью сослал сюда государь Эбергард, когда мне было два года. Отец, матушка и сестра умерли, остались только мы с бабушкой и наша служанка Сюзетта. А вы кто, господа?
      - Мы – люди короля Вальдонета, - отвечает Фриче. – Может, вы слышали, сударыня: джиллиды хотят завоевать Аридан. Им помогает очень сильный и очень недобрый человек. Государь послал нас сюда как разведчиков. И если вы поможете нам, я, Апеллин Рубини, лично буду просить государя о том, чтобы с вас и с леди Блэсс сняли опалу и вернули вам дворянство!
      - Да, я слышала о том, что джиллиды собираются завоевать Аридан, - лицо девушки становится серьезным и задумчивым. – И помогает им колдун Данкоррда, которого боятся все горцы. Но чем я могу помочь вам, доблестные воины?
      - Дайте нам на время приют в вашем доме, - просто говорит Фриче. – Или мадам Блэсс будет против?
       - Бабушка? Что вы! – девушка улыбается. – Да она только обрадуется; ей очень скучно здесь в лесу. И комнат у нас хватит. Дом большой, в нем два этажа и двадцать два покоя. Но мало дров и хвороста, а потом, никто не знает, что там с каминными и печными дымоходами. Их давно никто не чистил, да и комнаты отсырели.
     - Мы всё приведем в порядок, - заверяет ее Фриче. – И дрова у вас будут. Давайте сюда вязанку хвороста, а потом, никто не знает, что там с каминными и печными дымоходами; их давно никто не чистил, да и комнаты отсырели.
      - Мы всё приведем в порядок, - заверяет ее Фриче. – И дрова у вас будут. Давайте сюда вязанку хвороста, мы вам поможем.
      Девушка передает ему вязанку. Он вручает хворост тебе:
     - Пристрой себе за спину, Тони.
     Ты пристраиваешь. Фриче протягивает руку и помогает девушке забраться к нему в седло. Вы снова трогаетесь в путь.
     - Как вас зовут? – спрашивает Корд.
     - Сераф`ина, - отвечает она. – Хотя бабушка привыкла называть меня просто Бл`эсси – это от нашей фамилии. И я уже привыкла, что я  Блэсси, - она смеется. Вы с Фриче улыбаетесь.
     - И далеко ли ваш дом, госпожа Блэсси? – спрашивает Фриче.
     - Нет, совсем недалеко, - отвечает она. – Я буду указывать, куда ехать.
     В скором времени, благодаря указаниям Серафины, вы подъезжаете к двухэтажному каменному дому, который можно назвать замком только из-за двух башенок, расположенных на крыше справа и слева. Дом ничем не огорожен; лишь с одной стороны – нечто вроде огорода, а с другой разбит маленький сад. В четверти мили от дома, за деревьями, синеет озеро.
     Блэсси забирает свой хворост и спешит предупредить бабушку о неожиданных гостях Сайленсхилла – так называется дом. Вы спешиваетесь и ждете. Спустя минут пять старинная дубовая дверь открывается, и на крыльцо вместе с Серафиной выходит высокая женщина лет шестидесяти, худощавая, в таком же заплатанном платье и сабо, как у ее внучки. Ее седые волосы прикрывает темная кружевная мантилья, черты лица бледны, тонки и до сих пор красивы, несмотря на морщины. Она держится прямо, с достоинством, как королева. Все6 кланяются ей, а Фриче подходит и галантно целует ее руку.
     - Приветствую вас, королевские воины, - с царственной и в то же время сердечной и теплой улыбкой произносит леди Блэсс. – Я рада видеть вас в своем доме. Серафина покажет вам конюшню. Нас всего трое в замке, и мы занимаем три комнаты. Остальные покои ваши. Добро пожаловать, будьте, как дома.
      Коррадо Фриче в самых изысканных выражениях благодарит престарелую даму.
      Вскоре уже стучат топоры; сарай возле конюшни наполняется дровами. Ваши опытные печники проверяют дымоходы каминов и печей и чистят их. Везде протапливаются комнаты, а на солнце сушатся пуховики и белье, слегка отсыревшие за время своего лежания в кладовой. Потом вы греете воду в большом котле в прачечной, Сюзетта выдает вам мыло, вы моетесь и переодеваетесь в чистое платье. Служанка берется привести в порядок вашу грязную одежду. Затем вас приглашают на обед в небольшой зал-столовую. Трапеза была бы весьма скудна, если бы вы не поделились с хозяйками дома вашими припасами, взятыми в дорогу. Бабушка и внучка очень довольны и благодарят вас от всего сердца.
      После обеда вы с Кордом влезаете на высокую сосну рядом с Сайленсхиллом и устраиваетесь на ветках, как птицы. Коррадо смотрит в сторону Тамурова дворца в подзорную трубу и с удовольствием восклицает:
     - Живем, Тони! Всё видно, точно я стоЮ рядом с этой пещерой!
     Он передает тебе трубу, и ты в свою очередь приходишь в восторг: в самом деле, всё видно. Мало того, виден не только вход во дворец, но и Долина Нарциссов, которая находится четвертью мили ниже, и пустошь, которая довольно далеко, справа от Долины. А на пустоши какие-то черные люди гарцуют на лошадях, стрелюют из луков, сражаются между собой на мечах… Вот они, таугарги!
      Ты передаешь трубу Коррадо, и он также смотрит на таугаргов. И видит Андора Данкоррду в его черном балахоне. Ты тоже глядишь на Данкоррду в окуляр трубы, и твое сердце уходит в пятки помимо твоей воли.
      - Не бойся, - Фриче внимательно наблюдает за твоим лицом. – Колдуны тоже люди. Они уязвимы, как ты, как я. А теперь спустимся вниз. Пусть остальные увидят то, что увидели мы.
      И вот весь ваш отряд, по два человека за один раз влезают на сосну и разглядывают в трубу то и тех, с чем вы уже зрительно знакомы. После этого они становятся молчаливей и задумчивей. Тебе очень не по себе, и ты радуешься, когда видишь Блэсси, которая вышла полить огород. Ты вызываешься помочь ей, она соглашается.
      Вечером, за ужином, Филомена Блэсс задумчиво говорит:
      - Когда я хожу в ближайшую деревню – так, ради моциона и свежих местных новостей,  – я часто слышу об Андоре Данкоррде. Его боятся решительно все. Можно сказать, что он правит здешней местностью – да, он, а вовсе не Тамур. Но я никогда не видела колдуна. Впрочем, это не удивительно: в наш лес джиллиды не заходят. Они полагают, здесь обитают злые духи, - она смеется. – Но здесь живем всего-навсего мы с Блэсси и Сюзетта. Так что, слава Богу, мы очень едко видим джиллидов. И я вовсе не мечтаю о встрече с этим ужасным колдуном. Мне известно: он оживил каменных солдат, таугаргов. Да спасет Господь Бог наш Аридан! А вам, господа, - она заботливо смотрит на своих гостей, - вероятно, лучше одеться в крестьянское платье. Обменяйте вашу одежду на крестьянскую и купите себе сандалии на ремешках: летом горцы предпочитают ходить именно в них, а не в сабо.
       Вы едите и внимательно слушаете леди Блэсс. А она рассказывает, что они с внучкой живут тем, что вяжут крестьянам теплые чулки и рукавицы на зиму, а также лечат их самих и их скот: этому искусству их обучила знахарка Ал`ида, которую они приютили у себя, когда у нее сгорел дом, и которая теперь уже умерла…
      К ночи ты так устаешь, что едва добираешься до постели в комнате, где ты поселился вместе с Коррадо и Леадалем Депестром. Но теперь тебе совсем уже не страшно. Во-первых, ты очень хочешь спать, а во-вторых, раз даже леди Блэсс и Серафина не боятся таугаргов и Данкоррду, то тебе и вовсе не пристало бояться их. Правда, дамам никто не давал задания уничтожить колдуна. Но на то ты и воин, чтобы вместе со своим братом и вашими общими товарищами сделать это – и освободить вашу родину, Аридан…

7.

      Сорок тысяч черных воинов движутся к столице государства – Аффальде. Впереди скачет кавалерия – десять тысяч каменных всадников на живых лошадях. За кавалерией, едущей поспешной рысью, идет черная пехота. Теперь у таугаргов есть глаза: не как у статуй, а живые, с желтыми зрачками. Они должны хорошо видеть.
      Армия колдуна уже спустилась с гор и теперь движется по пустой большой дороге. Впереди, на гнедом скакуне – начальник армии Сэбел.
      - Сэбел, - слышит он голос внутри себя. - Всё ли в порядке? Кого вы встретили в ближайшие часы?
       - Мы никого не встретили, господин, - тихо и гулко отвечает Сэбел, глядя вперед. – Дорога пуста.
      - Продолжайте путь, - слышит он внутри себя голос Данкоррды.
      - Слушаю, господин.
      В это время из-за кустов, позади идущего к Аффальде отряда, за войском наблюдают два человека. Едва армия таугаргов отходит на почтительное расстояние, как оба наблюдателя, сломя голову, бегут прочь от дороги, в глубину леса, - и успокаиваются только тогда, когда добираются до маленькой хибарки – жилища Эгперса Ожа. Он быстро запирает дверь на засов; его товарищ, худой и смуглый, несколько раз быстро крестится.
      - Надо выпить, - Ож достает из кладовой бутылку рома. – А то зуб на зуб не попадает. Вот ведь черт! А я-то не верил, что это всё правда: думал, Тамур только языком болтает. А они – вот они! Каменные, что твоя кала – и тьма тьмущая! Пожалуй, пора давать дёру, а, Паулин?
       И он разливает ром по кружкам. Оба делают несколько глотков и немного успокаиваются.
      - Смотря к кому идти, - Паулин скребет пальцем подбородок. – То ли к колдуну, то ли к Вальдонету. Я видел, как Фриче со своими людьми ехал через горы. Они миновали дворец Тамура; значит, скорее всего, работают на Вальдонета.
      - Толку-то, - машет рукой Ож. – Конечно, Данкоррда победит Вальдонета.
      И он отпивает еще глоток рома.
      - Это неизвестно, - задумчиво возражает Паулин. - По мне, так лучше всего пока что сидеть на месте. Вон Фоскари с Траубе пошли на поклон к Тамуру – да и стали его пленниками. Конечно, их все называют «гостями», но дворец покидать не разрешают. Хороши гости – никуда нельзя выйти; разве что ночью, под охраной. Нет, Эгперс, сейчас лучше всего оставаться там, где мы есть, вот здесь, у тебя. Таугаргам нужна Аффальда, а не мы с тобой.
      - Да, пожалуй, ты прав, - Эгперс облегченно вздыхает и наливает себе еще рому.

ХХХХ

- Корд, почему ты пошел в разбойники?
- Наш род был знатным, но бедным, Тони. Мои родители дали мне образование, но сами умерли от постоянного недоедания и застарелых болезней. Я дал себе слово, что лучше буду разбойником, чем бедняком. И вот, окончив университет, факультет медицины, я ушел разбойничать. Через два года меня выбрали атаманом, и я восемь лет был им. Думаю, мы были самой милосердной шайкой разбойников из всех, что промышляют в ариданских лесах, - Фриче усмехается. – Мы убивали людей только в перестрелке, когда и нас могли убить, а так – просто грабили. И набрали множество добра. Но когда раскаялись, отдали всё добро королю, а он вернул то, что  мы ему отдали тем, кого мы в свое время ограбили.
     Братья сидят на одной из башен Сайленсхилла.  Башни современные, не зубчатые; они окружены невысоким парапетом из чугунной ажурной решетки. С крыши к каждой из башен ведет десяток небольших ступеней.
      Воздух очень тепел и насыщен запахами леса. Тони кажется, что лучше этого запаха ничего не может быть. Он смотрит на неподвижное море молодой, блестящей на солнце зелени, и на душе у него весело и спокойно, несмотря на то, что все они приехали сюда вовсе не ради забавы. Но эта зелень, это небо над головой, такое синее, бездонное, что, кажется, можно утонуть в нем… всё это расслабляет Энтона и невольно настраивает его на романтический лад.
      Оба брата сидят, согнув колени, в одежде из небеленого льна: в рубашках без воротников, в штанах, подвернутых до колен, и в ремешковых крестьянских сандалиях на деревянной подошве. Коррадо Фриче ждет гонцов, посланных им в Аффальду, а Тони просто решил составить ему компанию.
      - Корд, - его голос задумчив. – А как ты спас его величество?
      - На него напала шайка Железного Волка, - охотно отвечает Коррадо. – Когда мы узнали, что король и королева (тогда она была еще жива) взяты в плен Железным Волком и ограблены, мы возмутились. Одно дело грабить купцов и мелких вельмож, но король… мы всегда почитали его, он был для нас неприкосновенен. Словом, мы возмутились, напали на Железного Волка, освободили государя и королеву, а также их слуг, которые были едва живы от побоев, оказали им необходимую помощь и вернули им всё добро, которое похитил у них Железный Волк с его людьми. Государь и ее величество благодарили нас от всей души. Мы с Депестром лично проводили государя и государыню до столицы. А король, наградив нас, призвал нас раскаяться и служить ему. Ну, мы подумали, обсудили это предложение короля – и согласились. За полтора года службы у государя многие  из нас, в том числе и я, получили дворянство: одни впервые, а я во второй раз, потому что когда я ушел в разбойники, дворянства меня лишили. Так что теперь у меня богатое поместье, Тони, - он улыбается брату и слегка ерошит ему волосы. – Как только мы расправимся с таугаргами, я тебя отправлю в университет. Кем хочешь быть?
      - Художником, - немного застенчиво отвечаешь ты. – Я хорошо рисую, правда. Меня даже хвалил один знакомый живописец.
      - Договорились, будешь художником, - улыбается Фриче. – И тоже станешь дворянином, я в этом не сомневаюсь. Кстати, ты ведь умный, проницательный парень. Как ты умудрился попасть в лапы этому скоту, Эгперсу Ожу?
       Ты вздыхаешь:
       - Я попросился к нему на ночлег, Корд. А он… он усыпил меня во время ужина, а потом связал. Я проснулся связанным у него в кладовой. Просто счастье, что появился ты и купил меня.
       - Да, просто счастье, - Фриче обнимает тебя за плечо. – Я до сих пор благодарю Бога, что заехал в тот вечер к Ожу.
       Некоторое время вы сидите молча. Потом ты спрашиваешь:
       - Корд, как ты думаешь, таугарги уже добрались до столицы?
       - Не сомневаюсь в этом, - взгляд Коррадо становится сумрачным и тревожным. Вот что, брат, иди-ка помоги Блэсси или кому-нибудь еще из наших; мне надо кое о чем поразмыслить в одиночестве. Только не обижайся: мне это действительно необходимо.
       - Ты, наверно, хочешь подумать над тем, как мы завтра будем похищать Анельду… да? – ты встаешь.
      - И это тоже, - Корд закуривает свою трубку с виноградными гроздьями и задумчиво глядит вдаль, куда-то сквозь зелень леса.
      - А ведь она зд`орово красивая, - тихо роняешь ты.
      Он кивает. Потом смеется:
      - Ну, довольно болтать. Красавиц много на свете. И я знаю кое-кого, кто неравнодушен к Серафине Блэсс.
      Он подмигивает тебе. Ты смеешься и убегаешь с башни вниз, в дом. Может, Блэсси в самом деле нужна помощь?..
       Коррадо остается один. Он уже знает: Андор Данкоррда оставил при себе четырех таугаргов – и всегда покидает пещеру только в их сопровождении. Но когда он ездит в Долину Нарциссов побеседовать со своей невестой, он оставляет таугаргов за большими валунами. «Взять из обоих, колдуна и Анельду? – размышляет Фриче, чертя пальцем невидимые узоры на шершавом камне башни. – Возможно. Но следует сперва похитить Анельду и пленить таугаргов. Как это сделать? Прежде всего, убить лошадей. Таугарги окажутся на земле, а дальше… цепи! Да, аркан из цепей. Из крепких цепей, которые даже быку не порвать, а бык сильнее таугарга. Затем полностью обмотать их цепями и уволочь в лес, сюда, в замок. А дальше… Дальше положить их в подвале, запереть и следить за ними. В самом начале под колдуном тоже убьют лошадь. Тогда и его можно пленить… вроде бы, получается неплохо. Возможно, не всё удастся. Но если мы в это время не захватим колдуна, он станет в тысячу раз осторожней. Придется подослать к нему разведчика. Но он очень подозрителен и далеко не дурак… как же это сделать?.. Ладно, завтра посмотрим, что у нас получится, а что нет. Одно мне известно точно: Тони я с собой не возьму. Он храбрый паренек, но не воин; я не хочу лишиться своего брата… А теперь спущусь-ка вниз. Надо обсудить с моими мОлодцами мой план».
       И, поднявшись на ноги, он покидает башню.

ХХХХ

     Андор Данкоррда стоит в одиночестве, под серым небом. Погода ненастная, но майский воздух тепел; он треплет длинный черный балахон колдуна. Над головой Данкоррды стремительно летят на восток темно-пепельные облака.
      Колдун угрюм и мрачен. Он уже знает: городА Аридана окружены каналами, которых прежде не было. Попытки навести мосты и проехать по ним ничего не дали; он только потерял нескольких таугаргов, ибо по наведенным мостам выпалили из кулеврин и разнесли их в щепки. Теперь с десяток таугаргов бродят по дну каналов и даже плавают – ведь камень, в который они превращены, очень легок.  Лошади их давно потонули, сами же они не могут выбраться из каналов: как только товарищи бросают им веревку, чтобы вытянуть их на берег, меткая пуля какого-нибудь ариданца рвет эту веревку, и таугарг вновь срывается в канал, в воду.
      Черная армия постепенно занимает всю страну, но толку никакого: они не могут войти ни в один город. Данкоррда же не умеет создавать неуязвимых мостов.
      «Это всё Адриан Ибер виноват, - уверенно думает колдун. – Только он мог подслушать мою беседу с Фоскари и Траубе и увидеть, как я оживил таугарга. Проклятый беглый раб! И что теперь делать? Рыть подземные ходы, ничего другого не остается. Но ариданцы ничего не должны знать об этих ходах. Стало быть, мои люди должны начинать копать эти ходы в ближайших к городам лесах и рощах. Да, долго мне придется ждать ариданского трона!»
      Он подносит перстень к губам и начинает тихо отдавать приказы Сэбелу и тысяченачальникам. Он очень толково объясняет каменным воинам их задачу. И он крайне осторожен: чтобы его никто не подслушал, он стоит посреди пустоши, окруженный своей черной желтоглазой свитой. Да, у его армии нет лопат, но он велит копать землю каменными топориками, которые есть у каждого солдата, а также кирками и лопатами, найденными в деревнях. Подкопы должны быть очень глубоки – гораздо глубже, чем любой из городских рвов с водой.
      Чтобы немного поднять себе настроение, Данкоррда решает поехать в Долину Нарциссов – повидаться с Анельдой. Его не смущает то обстоятельство, что она никогда не бывает рада ему. Ему отлично известно: не пройдет и двух дней после свадьбы, как она полюбит его. Он давно знает ее и чувствует ее душу почти как свою собственную.
      Оставив таугаргов за большими валунами, он мчится на Скорпенсе в Долину. Он снова сменил свое платье. На нем его европейская одежда: как всегда, самая щегольская, самая модная; он в ней неотразим!
      Анельда ходит по лугу, усыпанному цветами, и беседует с Маритой. У нее сегодня задумчивое настроение, ей не хочется играть в мяч. На ней серебристое шелковое платье, а шаль наброшена на плечи и не покрывает головы. Десять сторожей-джиллидов следуют за ней на почтительном расстоянии, то и дело зорко оглядываясь по сторонам.
       Появление Андора Данкоррды Анельда встречает с необычайным для нее равнодушием. Обычно его приезд огорчает ее, однако сегодня она с ним вполне любезна и слушает его речи о любви к ней хотя и без радости, но спокойно. И даже позволяет себя поцеловать, но на поцелуй не отвечает. В ее душе денно и нощно живет мысль о побеге; вот и сейчас эта мысль поддерживает ее силы.
      Они прохаживаются вместе среди цветов, как вдруг черная точка в бриллиантовом перстне становится красной; он не сразу замечает это. Зато, когда замечает, сердце у него замирает. Он подносит перстень к губам и резко спрашивает:
      - В чем дело, Тэм?
      Бесстрастный гулкий голос отвечает ему:
      - Какие-то люди связали нас цепями. Они убили наших лошадей. Мы не можем пошевелиться, цепи очень крепки. Нас куда-то волокут, привязав к лошадям…
       - Куда вас волокут? – холодея, спрашивает колдун.
       - Не знаю, господин. Нам завязали глаза.
       - Всем четверым?
       - Да.
       Забыв об Анельде, Данкоррда бросается к своему Скорпенсу, но гремит выстрел, и конь падает мертвым. Данкоррда бежит прочь. Мимо него свистят пули: джиллиды перестреливаются с кем-то, кого не видно за валунами, а перепуганные Анельда и Марита ложатся в траву рядом друг с другом; обе дрожат, как в лихорадке.
     Трое оставшихся в живых джиллидов пускаются прочь. Тогда из-за валунов в долину вылетает десяток всадников, одетых в крестьянское платье. Один из них, ловко свесившись с седла, подхватывает Анельду, сажает ее впереди себя и мчит куда-то вон из Долины. Другой всадник так же поступает с Маритой.
     Остальные восемь всадников с короткими обнаженными мечами преследуют Данкоррду. Но Данкоррда внезапно исчезает. Проскользнув за какой-то валун, из тех, что окружают долину, он пропадает из глаз. Воины тщательно исследуют т о место, где он исчез, но там нет ни малейшей трещины. Нет сомнения, что колдун ушел от них. Они очень досадуют по этому поводу, после чего идут осматривать мертвого коня Данкоррды. На шее Скорпенса – только небольшая замшевая сумка с какими-то склянками. На всякий случай всадники берут ее с собой и уезжают из долины.
     Тем временем другие всадники волокут по лесной тропинке опутанных цепями таугаргов. Цепи прочные, проверенные: их не смогли разорвать десять лошадей. Таугарги также не могут от них освободиться. Лошади довольно легко и быстро влекут их за собой, потому что каждый таугарг привязан к тележке на колесах.
      Еще двое всадников опередили их. Они везут «плененных» ими девушек.
      - Не бойтесь, - мягко говорит Анельде ее похититель: загорелый, с темно-пепельными кудрявыми волосами и родинкой на гладко выбритой щеке. Его большие карие глаза каштанового оттенка смотрят на нее учтиво и внимательно. – Вас зовут Анельда, не правда ли?
     - Правда, - робко отвечает она. – Но куда вы везете меня?
     - Подальше от Андора Данкоррды, - отвечает ей всадник. – Мне велено спрятать вас от него,  я это сделаю. Не бойтесь, вам ничего не грозит. Никто и пальцем вас не тронет. Мы, люди короля Вальдонета, будем защищать и оберегать вас, пока колдуну не придет конец.
      - Вы очень добры, - ее лицо светлеет, и она более доверчиво и смело смотрит на своего похитителя. – Судя по вашей речи, вы непростой человек; вы из вельмож. Как вас зовут?
      - Коррадо Фриче, - отвечает всадник, невольно любуясь ее нежным лицом с низкими ровными скулами и круглым подбородком, ее большими, пушистыми от густых ресниц глазами.
      - Я был разбойником, - добавляет он. – Но вот уже полтора года как служу его величеству, и мои сподвижники тоже.
      В том же роде другой всадник, Леадаль Депестр, всё объясняет Марите. Она успокаивается и даже облегченно вздыхает. Ведь они с госпожой и так намеревались сбежать из дворца, а тут им еще и помогли! «До чего нам повезло, - думает Марита. – Кажется, этим людям можно доверять. Слава богам, избавившим нас от Андора Данкоррды!»
      … В это время колдун уже сидит в своих подземных покоях, сам не свой от бешенства и потрясения. Его единственных надежных защитников увезли неведомо куда, его конь убит, невеста похищена: он своими глазами видел, как ее увозили из долины. Тамур, правитель джиллидов, уже отправил своих воинов на поиски Анельды, Мариты и плененных таугаргов, но Данкоррда знает: джиллиды никого не найдут.
      К его горю прибавляется еще одна неприятность: его сумка с волшебными снадобьями похищена! А между тем, эти снадобья очень ценны: они излечивают любую болезнь, а одно из них делает кожу непроницаемой для пуль, стрел и ножа.
      Колдун без конца перелистывает свои магические рукописи и книги, бормоча то заклинания, то проклятия. Он твердо решает отозвать назад, во дворец, десяток таугаргов: пусть защищают его, а заодно обыщут все окрестные леса. Все они хорошо знают в лицо Анельду и Мариту: они должны найти их! Сам же он до появления своих телохранителей не покинет дворца Тамура: это слишком рискованно.

8.

     В Сайленсхилле Анельду и Мариту принимают с большим почтением и радушием. Леди Блэсс с помощью Серафины и Сюзетты устраивают дочь Тамура и ее служанку в одном из самых больших и уютных покоев.
      Сердце Анельды окончательно успокаивается, когда она видит женщин – бедно одетых, но благородного происхождения. Они и Сюзетта очень ласковы с Маритой. Леди Филомена Блэсс спрашивает, как звучит уменьшительное имя их юной гостьи. Анельда доверчиво отвечает, что отец называл ее «Нэльси», когда бывал в хорошем расположении духа.
      - Очень милое имя, ваше высочество, - мягко улыбается леди Блэсс. В ее улыбке присутствует нечто материнское, что вызывает в Анельде еще большее доверие к ней. Свою мать, которая умерла рано, Анельда помнит плохо, но чувствует, точно смутно вспоминает: в ней было нечто похожее на леди Филомену.
      Серафина также ей очень нравится. Блэсси дарит Анельде и Марите несколько своих кисейных платьев. На них нет ни одной заплаты, потому что она никогда не собирала в них хворост. Обе девушки очень довольны – и жалеют, что им совершенно нечего подарить Блэсси. У Анельды дома, в ее покоях множество драгоценных украшений и богатых нарядов, но ведь девушек похитили, в чем они были, а обе они не охотницы украшать себя. Нэльси с Маритой привыкли одеваться красиво, изящно, но просто.. По-настоящему они наряжаются только в праздники.
      Одно немного тревожит их: что Андор Данкоррда их отыщет. Но дамы их успокаивают. Они уверяют, что, во-первых, лес достаточно далеко от дворца Тамура, к тому же, он дремуч, и джиллиды обходят его стороной, ибо плохо ориентируются в лесах. К тому же, они пребывают в убеждении, что именно в `этом лесу обитают злые духи. Да и вообще, лесов вокруг много, и скал тоже; пойди догадайся, где спрятаны девушки. Эти слова очень подбадривают Анельду с Маритой.
      Тем временем воины Коррадо Фриче с величайшим любопытством разглядывают опутанных цепями таугаргов. Эти последние продолжают отвечать на вопросы Данкоррды, но толком сообщить ничего не могут: ведь глаза их по-прежнему завязаны темными тряпками; они не знают, где они находятся и кто их похитители. Их уносят в подвал, снимают с тележек и кладут на пол. Подвал крепко запирают на засовы, сделанные снаружи.
      Коррадо доволен. Пусть колдун пока еще не пойман, но зато его армия «села в лужу». Гонцы привезли весть, что до сих пор ни один таугарг не сумел войти ни в один город Аридана. Смеясь, гонцы сообщили, что таугарги пытаются сделать подкопы, но они, гонцы, предупредили об этом жителей городов, привязав свои предупреждения, написанные на клочках пергамента, к стрелам. Впрочем, вряд ли таугарги выкопают что-нибудь путное. Во всяком случае, до этого времени Данкоррда, вероятно, будет пойман.
      Фриче задумывается. Главное, снять с руки Данкоррды его перстень, а потом захватить в плен его самого. Но как это сделать?
      В то же время его радует, что Анельда в безопасности, и ей не придется выходить замуж за колдуна. Он видит, как бесконечно это радует ее.
      Всё в этой девушке тайно волнует его: и ее лицо, и гибкая шея, и руки – красивой формы, с длинными тонкими пальцами. Все ее движения полны изысканной грации. И как ей идет ее гребень- обруч, удерживающий ее длинные, каштановые с золотистым отливом волосы! Когда он впервые видит ее в легком кисейном платье, с рукавами, обнаженными до локтей, в нем точно вспыхивает пламя. Усилием воли он гасит его. И до чего же легок ее шаг! А на ногах у нее – атласные башмачки с лентами.
      Анельда и Марита очень скоро привыкают к королевским воинам. Те с ними вежливы и почтительны, когда видят их. Но воины не ищут их общества. Девушки гуляют в маленьком саду при замке, ходят к озеру. Сперва их сопровождают леди Блэсс или Серафина, потом, осмелев и освоившись в новой обстановке, они уже совершают прогулки вдвоем. Обе как-то сразу выделяют для себя Тони. Ведь он поразительно красив, а потом, он совсем еще мальчик. Если им хочется узнать о людях короля и таугаргах больше, чем о тех и других известно леди Блэсс и Серафине, они обращаются с вопросами к Тони. Он очень польщен приветливым доверием «пленниц» Сайленсхилла – и старается ответить им как можно полней и обстоятельней, хотя сам многого не знает, в чем честно признается им.
      Первое время обеим девушкам непривычно так часто оставаться при солнечном свете, да и вообще при свете дня, ведь они привыкли большую часть времени проводить в пещерах. Но вскоре они приходят к выводу, что в пещерах гораздо печальней, чем на свежем воздухе, среди зелени и цветов, среди прекрасных деревьев, которые они так редко видели у правителя Тамура. Иногда они даже отваживаются на верховые прогулки вместе с Энтоном Голдом. Обе отлично держатся в женском седле и вообще очень любят кататься на лошадях. Дома они могли совершать такие прогулки лишь в Долине Нарциссов и в бесчисленных широких галереях подземного дворца. Это было вовсе не так весело, как скакать во весь опор по солнечным и тенистым тропинкам вслед за тони или рядом с Тони – как получается.
      Но вовсе не Тони владеет размышлениями и пристальным, затаенным вниманием Нэльси. Она всё чаще думает о своем похитителе – Коррадо Фриче (он же Апеллин Рубини). Голос Фриче, когда она неожиданно слышит его, заставляет ее сердце биться сильнее, и видеть его спокойно она тоже не может. Ее тянет к нему, как магнитом, но об этом решительно никто не догадывается. Нэльси держится с Фриче точно так же, как со всеми остальными воинами; он не должен знать, что постепенно завоевывает ее сердце. Ей уже известно, что Коррадо спас жизнь королю с королевой, и теперь он – один из любимых вассалов государя. Это заставляет ее относиться к нему с еще большим интересом, благоговением и… любовью. Коррадо же держится с ней, как и все остальные: любезно и почтительно, не более того. Анельда с Маритой уже рассказали ему, Тони и Леадалю Депестру всё, что знают об Андоре Данкоррде. Они внимательно выслушали девушек, и теперь им известно: колдун неуязвим для стрел, пуль и меча; он может менять внешность до неузнаваемости, но только если у него в мочке уха магическая серьга. Едва он вынимает серьгу, как тотчас становится прежним. Может ли он рвать веревки, если связан ими, Анельда и Марита не знают. Обращаться в каких-либо животных он не умеет, но зато может окружить себя непроницаемой невидимой стеной, если при нем его волшебный кулон.
     «Надо выманить его из пещеры», - размышляет Фриче. – А чтобы это сделать, нужно подослать к нему человека, которому он мог бы доверять…»
      Он мысленно представляет себе каждого из своих сподвижников, но вскоре приходит к выводу: ни один из них не сможет завладеть доверием колдуна, кроме… Тони. Его сердце сжимается. Неужели придется посылать брата на такое опасное дело? Но Марита сказала: Данкоррда любит красивых рабов. Вообще ему нравится всё красивое, в том числе, и люди, если они действительно хороши собой. На них отдыхает его глаз; ему приятно их общество. Да и всё его жилище в подземном дворце отличается особенной красотой, тонким вкусом и изяществом. Прислуживают ему самые красивые рабы и рабыни. Рабынь он порой приближал к себе, пока не увидел, что Анельда из ребенка превратилась в очаровательную девушку. С тех пор он ни с кем не живет: ему нужна только белокожая дочь Тамура.
      По словам девушек, колдун появился во дворце пять лет назад, и даже Тамур не знает, откуда он родом, и как стал колдуном. Но Данкоррда показал правителю джиллидов немало чудес и открыл золотой рудник в недрах горных владений правителя. Всё это очень понравилось Тамуру, и он отдал Данкоррде в безвременное пользование часть своего дворца. Анельда сообщила, что Данкоррда участвует во всех правительственных советах и помогает ее отцу выгодно вести торговлю с иноземными и ариданскими купцами. К тому же Данкоррда – целитель при Тамуре. Еще не было случая, чтобы он не вылечил больного джиллида, если только тот не умирал от старости. Колдун не чтит никаких богов; он утверждает, что его Хозяин могущественнее их всех.
      Отец Иаков объяснил Анельде и Марите, ктО хозяин Данкоррды, а также всех их языческих богов. Девушки пришли в ужас. В то же время они прониклись большим почтением к христианской вере, полюбили часовню при замке, и Бог Любви завладел их душами: ведь он отдал Свою жизнь для того, чтобы даже желавшие Его гибели пошли за Ним в Божье Царство, дабы после земной жизни никогда больше не умирать, жить в свете и не знать ни слез, ни тревог, а только одну любовь и вечную благодать.
      - Я хочу стать христианкой, Марита, - твердо заявила Анельда. – Потому что мне хочется после смерти обрести вечную жизнь с Господом Христом -  и пребывать в любви.
      Марита горячо заявила, что ей хочется того же самого, и на исходе второй недели их гощения в Сайленсхилле, обе девушки приняли крещение.
      Всё это время за дворцом Тамура непрерывно велась слежка с вершины дерева. Но колдун не появлялся. Во всяком случае, днем. Зато воины видели, как к колдуну вернулся целый отряд таугаргов…
      «Время не ждет, - думал Фриче. – Придется посылать Тони…»
      Тони пришел в восторг, когда узнал, какое ответственное задание хочет поручить ему брат. Коррадо долго беседовал с ним, уча его, как держать себя с колдуном. Задача Тони была выманить Данкоррду из дворца в любое время суток и заманить его к озеру возле Сайленсхилла, на определенное место, где всегда будут дежурить люди Фриче с цепями, веревками и кольями.
       - И хорошо бы сделать так, чтобы Данкоррда потерял свой перстень, - задумчиво добавил Фриче. – Впрочем, даже если это не удастся, всё остальное должно получиться…
      Тони готовился к выполнению своего задания два дня – и очень ответственно. Он исповедался, принял причастие и теперь настраивал свою душу на встречу с колдуном и на притворное служение ему…

9.

      Теперь, когда десять таугаргов вернулись из «нижнего» Аридана, Данкоррда снова стал покидать свой дворец, но только в пасмурные ночи, окруженный своими черными воинами, которые видели в темноте так же хорошо, как и он. Мало того, колдун никогда не выходил из дворца, не окружив себя незримой стеной, сквозь которую он позволял проходить только ветру – ибо ветер позволял ему определять изменения погоды, а также мог подсказать ему, где прячутся его враги.
      Однажды в дождливую ночь колдун обнаружил неподалеку от входа во дворец спящего юношу в бедной одежде. Юноша был совсем еще молод – и так хорош собой, что Данкоррда тут же поклялся себе, что этот мальчишка обязательно станет его рабом. Он разбудил юношу и спросил, что тот здесь делает. Мальчик ответил, что его имя Энтон Голд, что он убил священника, попал в тюрьму, но сумел сбежать накануне казни и решил искать убежища у правителя джиллидов.
      - Пойдем со мной, - Данкоррда убрал незримую стену и взял Энтона за руку немного повыше локтя. – Я советник правителя. Ты будешь моим слугой.
      Они вернулись во дворец вместе. Тони, рассыпавшись перед Данкоррдой в благодарностях, с величайшей заинтересованностью и любопытством рассматривал озаренные факелами длинные галереи, их богато украшенные своды и стены. Везде стояли часовые-джиллиды с копьями. За спинами Данкоррды и Тони гулко топали каменные ноги таугаргов.
      Наконец они пришли в покои, ярко озаренные свечами. Данкоррда движением руки отпустил свою охрану и воззрился на Тони своими желтыми прозрачными глазами, огромными и выпуклыми, как глаза богомола.
       - А ты красивый мальчик, Тони, - заметил он. – Вот тебе чистое платье; когда вымоешься, надень его.
      Тони с почтительным поклоном принял богатую европейскую одежду. Таугарги проводили его до мыльни колдуна, подождали, пока новый слуга Данкоррды вымоется, и привели его обратно. В комнате Данкоррды Тони уже ожидал ужин, которому он с удовольствием отдал должное, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд колдуна, устремленный на него.
     - Каковы мои обязанности, господин Данкоррда? – спросил он, покончив с трапезой.
     - Ты будешь сопровождать меня на прогулки, - молвил колдун. – Но запомни: я гуляю ТОЛЬКО ночью. Видишь ли, от дневного света у меня болят глаза.
     - У вас очень красивый перстень, - простодушно заметил Тони. – Он, наверно, из цельного алмаза?
      - Он из человеческих слез, - с усмешкой ответил Данкоррда. – Это не шутка. Я немного умею колдовать, Энтон. Но ты не бойся меня. Все, кто мне служит, довольны своим положением.
      - Я уверен, что тоже буду доволен, сударь, - улыбнулся Тони.
      - Хочу на это надеяться, - произнес колдун. – Ты сыт? Ступай теперь в свою комнату, она рядом с моей спальней. Мои воины проводят тебя. Вижу, что тебя занимает их вид; он, в самом деле, необычен. Но тебе нечего бояться их, они не трогают моих друзей. Завтра я расскажу тебе о них подробнее.
      Тони поклонился своему новому «хозяину», и они расстались.


 ХХХХ

     Ночь.
     Ты лежишь в своей спальне (она же твоя комната) во дворце Тамура. Здесь, у тебя, простая, но уютная обстановка. Скалистые стены обшиты мозаикой из разноцветных дощечек. Ничего мистического и колдовского тут нет; вполне мирные покои, даже слишком красивые для прислуги . Но – грех жаловаться, думаешь ты. Тебе здесь нравится, значит, можно без помех трудиться над задачей, которую поставил перед тобой брат.
      Тебе вспоминается, как вы с Кордом прощались. Он крепко обнял и поцеловал тебя. В его глазах была такая любовь к тебе, такая тревога за тебя, что ты едва не разревелся. Ты, как мог, заверил Корда, что всё пройдет хорошо, что Господь даст тебе удачу; пусть он не переживает за тебя. Коррадо быстро взял себя в руки и сказал со своей сердечной и в то же время дерзкой улыбкой, которую ты так любишь: «Я верю: Бог сохранит тебя и поможет тебе, Тони. У такого отважного малого, как ты, всё получится! Будем оба верить в это».
      Блэсси искренне огорчилась, что ты уезжаешь: вы с ней уже успели крепко подружиться. Но ты успокоил ее, убедив, что твой отъезд необходим, и что ты скоро вернешься.
       До ближайшего к пещере леса вы ехали на лошадях: ты, Лодвейк Темпл и Карлос Андраде – они провожали тебя. Остальную часть пути ты прошел пешком один, беспрестанно творя про себя молитвы.
       И вот уже три дня ты служишь у Андора Данкоррды. Он с тобой добр, даже ласков, но ты чувствуешь в нем зло. Это зло неизбывно и постоянно, и ты рад этому, иначе ты непременно привязался бы к Данкоррде. Он бывает чрезвычайно обаятелен и умеет привязывать к себе людей. Теперь ты понимаешь, как мучилась Анельда, пока Коррадо не похитил ее к ее великому облегчению и счастью. Про себя ты непрестанно молишься, когда Данкоррды нет рядом; он не должен чувствовать твоего молитвенного состояния. И зло, которое обитает в колдуне денно и нощно, создает прочную границу между вами. Колдун этой границы не чувствует, он проникается к тебе всё б`ольшим доверием. Ты же со своей стороны делаешь всё, чтобы это доверие упрочить. Твое лицо всегда выражает почтение к Данкоррде и простодушное восхищение им. Это, безусловно, льстит ему. Вообще он тобой доволен: твоей внешностью, твоим поведением и послушанием. Вы часто гуляете в подземных коридорах. Там всегда тепло, хотя здесь нет печей. Данкоррда сделал так, что во всей части дворца, отведенной ему, - тепло, но не жарко, и всегда царит ненавязчивый аромат восточных курений. Здесь не чувствуется ни малейшей подземной сырости.
      Данкоррда одинок. Ты пришелся ему по душе, и он с тобой почти не расстается. Вы вместе совершаете прогулки верхом по бесчисленным широким галереям дворца. Данкоррда показывает тебе свои сокровища. Они так великолепны, что ты поневоле очарован. Но тебе не до сокровищ. Твоя задача добыть перстень и заманить колдуна к озеру. Однако с перстнем колдун не расстается ни днем, ни ночью, а раз так, придется ехать к озеру в сопровождении таугаргов. Это крайне затруднит задачу Энтоновых друзей; возможно даже, они снова упустят колдуна, или, чего доброго, еще сами погибнут.
      Коррадо дал тебе снотворное. Оно очень сильное и усыпило бы с десяток обычных людей, но колдун даже не почувствовал его.
       Мысль о перстне мешает тебе уснуть гораздо больше, чем воспоминание о страшной потайной комнате колдуна, куда ты из любопытства зашел без ведома Данкоррды. Долго ты там не пробыл. Тебе достаточно было увидеть два чучела, глядевшие на тебя стеклянными глазами: чучела людей. Точно в музее восковых фигур, на шее каждого из них висели таблички с именами: «Оберон Фоскари» и «Шолбен Траубе». Ты не стал их разглядывать. Дрожа мелкой дрожью ты вылетел из страшной комнаты, отлично понимая: это не восковые фигуры, а настоящие люди… бывшие люди.
      Ты невольно ежишься под одеялом. Да, Андор Данкоррда страшный человек, и ты бы солгал, если бы заявил кому-либо, что не боишься его. Ты его боишься, и боялся бы еще больше, если бы не мысль о перстне. Эта мысль по-хорошему отвлекает тебя от страшных впечатлений и постоянного тягостного чувства, которое ты испытываешь, находясь рядом с колдуном. Как человек он нравился бы тебе, если бы не зло, постоянно и незримо исходящее от него.
      Ты решительно закрываешь глаза и начинаешь считать до ста. Обычно это помогает тебе заснуть. Ведь тебе следует быть бодрым, чтобы выполнить задание, данное тебе братом, а для этого необходимо как следует выспаться.

ХХХХ

     Тебе помогает чудо. Иначе ты не можешь назвать то, что произошло. Спустя два дня, когда вы с Данкоррдой едете верхом по одной из галерей дворца, новый конь Данкоррды Аспид вдруг пугается чего-то, взмывает на дыбы, и Данкоррда вылетает из седла. Это не причиняет ему ни малейшего вреда, но ты успеваешь заметить: Данкоррда ПОТЕРЯЛ ПЕРСТЕНЬ. Колдун не замечает этого сразу. Пробормотав сквозь зубы проклятие, он встает на ноги и быстро подчиняет себе коня; а в это время перстень уже у тебя. Он надежно спрятан в тайном отделении твоего кожаного пояса.
       Колдун замечает отсутствие перстня, только когда ваша каменная свита из четырех таугаргов перестает следовать за вами. Они машинально сдерживают рвущихся веред лошадей. И тут Данкоррда не на шутку разражается самой отборной бранью: он видит, что его заветный перстень пропал.
       Вы возвращаетесь обратно и принимаетесь усердно искать перстень. Но его нигде нет. Возможно, он закатился под ноги лошадей свиты, а без перстня свиту не сдвинуть с места: она не слышит своего хозяина и не может ему подчиняться.
      - Черт! – Данкоррда не на шутку раздосадован. – Придется делать новый перстень. На это уйдет два дня! Целых два дня, Энтон! Для меня это всё равно, что столетие.
      «А для меня всё равно, что мгновение, - думаешь ты с тревогой. – Надо ковать железо,  пока горячо».
      Вслух ты простодушно говоришь:
      - Э, хозяин, вы бы мигом забыли об этом перстне, если бы увидели девушку, которая вас любит. Она живет в доме у озера, в лесу. Когда я шел через горы, я набрел на нее. Она меня накормила и потихоньку рассказала мне, что тоскует без своего жениха. Я спросил ее: как ее зовут? Она ответила… вот забыл… то ли Нэльда, то ли Нэльси…
      Шаровидные глаза Данкоррды впиваются в тебя так пронзительно, что тебе на мгновение кажется: в скором времени ты непременно пополнишь коллекцию чучел в черной комнате колдуна. Но ты изо всех сил сохраняешь простодушное выражение лица и беззаботно улыбаешься Данкоррде.
      - Поехали, - бросает тебе колдун, вскакивая на Аспида. Ты тоже вскакиваешь на свою ЗАру. Оцепеневшая свита загораживает вам путь, поэтому вы возвращаетесь домой другой дорогой.
      В своих покоях колдун учиняет тебе настоящий допрос. Ты отвечаешь твердо и без запинок. Дом охраняет всего пять человек. Нэльси прислуживает какая-то пожилая женщина и еще молодая джиллидка, имени которой ты не запомнил.
      Колдун даже отваживается покинуть дворец днем и без свиты, и ты показываешь ему лес, в котором находится Сайленсхилл.
     - Ты помнишь дорогу к этому дому? – спрашивает Данкоррда.
     - Да, конечно, - отвечаешь ты. – Я обычно хорошо ориентируюсь в лесу.
     Он пристально смотрит на тебя и спрашивает:
     - Почему ты прежде не сказал мне об этом?
     Ты пожимаешь плечами:
     - Но ведь та девушка не сказала мне имени своего жениха. Я даже не думал, что это – вы.
      И поникаешь головой.
      - Понятно, - роняет Данкоррда. – Но почему же ты не остался там?
      - Мне… мне показалось, там не очень надежно, - как можно искренней отвечаешь ты. – Я посчитал, что лучше всего спрятаться у правителя джиллидов Тамура. Уж здесь бы меня никто не нашел!
      - Ладно, - голос колдуна смягчается. – Ты вернул мне ту, которую я считал для себя потерянной. Но я не могу ехать без своих таугаргов, иначе я погибну, во всяком случае, не сумею вернуть ее. Придется восстанавливать перстень. Ничего, теперь я терпеливо переживу эти два дня. Моя невеста снова будет со мной!
      Вы возвращаетесь в пещеру.
      
10.

      - Коррадо, - взволнованно докладывает Гвидо Мальдош. – Я только что видел Данкоррду и нашего Тони! Видел с дерева в подзорную трубу! Тони живой и здоровый, и показывал колдуну рукой на наш лес. Они явно собираются к нам в гости! Только – когда?
       Коррадо Фриче, до сих пор задумчиво сидевший на мостках у озера, быстро встает на ноги. Его глаза красиво разгорелись, на лице – облегчение, легкая тревога и ожидание.
       - Мы должны быть готовы днем и ночью, - говорит он. – Когда бы Данкоррда не явился, он не застанет нас врасплох.
       И широко крестится.
       - Слава тебе, Господи, спаси и помилуй нас!
       Когда Мальдош уходит, к Фриче робко приближается Анельда. Она гуляла рядом с мостками, скрытая высоким кустарником, и слышала сообщение Гвидо Мальдоша. Ее лицо бледно, красивые серые глаза широко раскрыты.
      Он подходит к ней и мягко спрашивает:
      - Что случилось, ваше высочество? Вы чем-то напуганы?
      - Я… я для вас не «ваше высочество», господин Фриче, - отвечает она прерывающимся голосом. – Я просто Анельда. Нэльси. Пожалуйста, называйте меня так!
      - Тогда и вы называйте меня просто Коррадо или Корд. Ладно? – он ласково заглядывает ей в глаза.
       - Ладно, - доверчиво, с большой охотой отзывается она.
       - Так что же вас напугало, Нэльси? – он ласково берет ее руки в свои, и она постепенно успокаивается, чувствуя надежность и бережную силу, исходящие от него.
       - Я гуляла тут, радом… - она смотрит ему в глаза. – И слышала, что сказал вам Гвидо Мальдош. Боже милосердный, неужели Данкоррда скоро будет здесь?
      - Только и всего? – в тихом смехе Коррадо звучит нежность. – Не бойтесь, Нэльси. Обещаю, ни один волос не упадет с вашей головы. Вы даже не увидите колдуна. Только не ходите в течение этой недели к озеру – на всякий случай.
     - Но… он любит меня, - нерешительно произносит она. – И потом, он такой могущественный. Как жаль, что я не знаю всех его чар и ничем не могу помочь вам, как не могу заставить его разлюбить меня…
      - Вам известны не все его чары, зато ВАШИ я знаю, - Коррадо целует ее руку. – И преклоняюсь перед ними. А любить колдуны не умеют, смею вас уверить: ведь зло лишено права на любовь.
     В его голосе и взгляде нечто такое, что Анельда тут же забывает и про свои страхи, и про колдуна. Ее сердце начинает учащенно биться, и всё существо точно пронзает молния, сладкая и трепетная.
     - Я вас люблю, Корд, - вдруг произносит она словно во сне.
     - А я вас, - он привлекает ее к себе и бережно целует. Она отвечает на его поцелуй, и ее взгляд начинает излучать свет, который дается только влюбленным и любящим. Взгляд Коррадо полон такого же света.
      - Я предлагаю вам руку и сердце, - тихо говорит он. – Вы согласны стать моей женой?
      - Да, - она прячет раскрасневшееся лицо у него на груди. Души обоих полны счастья. Но всё же Нэльси тревожится.
      - Корд, - она поднимает на него свои большие глаза. – А с тобой ничего не случится?
      - Нет, моя Нэльси, - и он с такой силой и нежностью прижимает ее к себе, что она безоговорочно верит ему – и смеется тихим смехом, полным счастливого упоения и торжества. Как же это прекрасно – быть любимой и любить!
      «Анельда Фриче, - твердит она про себя. – скоро меня будут так звать… Дай-то Господи! До чего красиво звучит… Теперь я знаю, что такое настоящая любовь. Знаю! Знаю…»



ХХХХ

      Этой же ночью Тони начинает действовать. Он вовсе не собирается ждать, когда Андор Данкоррда сделает второй волшебный перстень из человеческих слез. Поэтому, когда колдун засыпает (во всяком случае, из его спальни не доносится ни звука), Тони, лежа в своей кровати, надевает перстень на средний палец левой руки и подносит перстень к губам, чтобы начать переговоры с таугаргами: ведь отныне ОН их хозяин. Лежа в полной темноте, он тихо произносит:
       - Говори шепотом. Кто ты?
       - Я Гурс, господин, - слышит он гулкий шепот, доносящийся из перстня.
       - Кто у вас главный из всех десяти, Гурс?
       - Эск.
       - Эск? – Тони переспрашивает, чтобы лучше запомнить имя и не ошибиться.
       - Да, Эск, господин.
       - Хорошо, Гурс, стой на месте, - приказывает Тони и тут же снова шепчет в перстень:
       - Эск! Говори шепотом.
       - Я слушаю тебя, господин, - шепчет в ответ Эск.
       - Ты знаешь Андора Данкоррду?
       - Да. Он был нашим господином.
       - Тебе известно, где его спальня?
       - Да, господин.
       - Сколько людей под твоим началом?
       - Четыре человека, да еще те, что сидят на лошадях в галерее.
       - Не трогай тех, что на лошадях. Возьми своих четырех человек; войди с ними в спальню Данкоррды, оглуши его, свяжи как можно крепче и заткни ему рот, но так, чтобы он мог дышать. Затем вынесете его из комнаты к дверям, в коридор.
       Спустя несколько минут из перстня донесся шепот:
       - Твой приказ выполнен, господин.
       - Молодец, - хвалит таугарга Энтон.
       Он зажигает заранее приготовленную маленькую лампу, дорожную, под стеклом в густой проволочной оплетке – и, держа ее, выходит в коридор. Всё действительно сделано, как он приказал. Один из таугаргов держит на руках бесчувственного, крепко связанного веревками Данкоррду, у которого заткнут рот.
      - Кто из вас Эск? – спрашивает Тони.
      - Я, господин, - вперед выступает мощный таугарг.
      - Собери всех своих людей в большой галерее, - приказывает Тони. – Приведите туда всех ваших лошадей. Со мной поедут восемь человек. Одну лошадь я возьму себе, на другую вы посадите Данкоррду – боком, ведь сесть верхом он не может. И накрепко привяжите его к лошади, чтобы он не упал. Но, перво-наперво, наденьте на него его черный балахон. И рубите всех, кто попытается напасть на нас!
      - Слушаю, господин, - отвечает Эск.
      В скором времени все восемь таугаргов едут верхом к выходу из дворцового жилища. Колдун одет в свой черный балахон, Тони скачет рядом с ним. Ночным часовым и в голову не приходит, что это похищение, а не одна из обычных ночных прогулок колдуна, к которым они привыкли.
      Без всяких помех кавалькада покидает дворец Тамура и летит вслед за Тони, который озаряет себе дорогу походной лампой, прикрепленной к его поясу.
      Они скачут уже пять часов, в полном безмолвии, когда Данкоррда, наконец, приходит в себя. Он с изумлением озирается вокруг. У него заткнут рот, и он связан веревками, а кругом – ночной лес. Это видно, ибо небо уже понемногу светлеет; скоро наступит утро.
      Наконец до Данкоррды доходит, что он связан и похищен. И кем! Энтоном, которому он так доверял! Данкоррда в бешенстве, но он ничего не может поделать. Без перстня и своего волшебного кулона он не в силах порвать веревок и даже оградить себя незримой стеной, которая, без сомнения, спасла бы его. Ему остается только молча сидеть в седле, крепко привязанному к лошади, которую держит за повод один из таугаргов. Значит, перстень у Энтона, размышляет колдун. Ну да ничего. Пусть только ему развяжут рот, а уж он постарается сговориться с товарищами Голда, этого предателя. Он подкупит их золотом; у него много золота! Но как же ловко мальчишка провел его, умнейшего из множества людей! И всё из-за того, что он, колдун, оказался столь неосторожен, что потерял перстень! Данкоррда не выдерживает и глухо стонет от досады – и от пожирающей его ярости к Энтону.
      Они едут еще несколько часов. Небо окончательно светлеет, ночь превращается в утро.
      Наконец Тони приказывает таугаргам:
      - Остановитесь. Сейчас я ненадолго отлучусь, а вы не позволяйте Данкоррде уйти. Следите, чтобы он не освободился от веревок и кляпа. И ждите меня здесь.
      «Здесь» - это большая поляна в полумиле от Сайленсхилла. Тони скачет в Сайленсхилл один. Он едет к озеру, вызывает товарищей, сидящих в засаде, и коротко рассказывает им всё. Они ликуют. Гвидо Мальдош спешит разбудить Коррадо Фриче и Депестра. Фриче и Тони крепко обнимаются и целуются, и Тони кратко объясняет брату и Депестру сложившуюся ситуацию.
      Спустя десять минут все двадцать шесть человек скачут вслед за Тони. Они очень быстро добираются до поляны, где каменные воины стерегут своего бывшего хозяина. Тони велит им снять колдуна с коня и стянуть с него балахон, а самим отойти в сторону. Его беспрекословно слушаются. К великому разочарованию и отчаянию колдуна, ему не развязывают рот. Его кладут на середину поляны, лицом вверх. Отец Иаков читает молитвы. Коррадо Фриче берет в руки острое копье, кончик которого смочен святым маслом, подаренным Фриче отцом Филиппом. Он со всей силы вонзает копьё в солнечное сплетение колдуна – и пробивает его насквозь. Глухой, но страшный вскрик вырывается из груди Данкоррды; его лицо темнеет, желтые глаза становятся черными. Фриче быстро выдергивает копье из тела колдуна и вонзает в сквозную рану заостренный осиновый кол, кончик которого, так же, как и у копья, смазан святым маслом. Колдун надежно пригвожден к земле. Он глухо, страшно стонет и корчится под колом, точно от величайшей боли. Тогда Фриче достает из кармана пузырек отца Филиппа и, перекрестившись, выливает остатки масла на осину и на колдуна.
      Мгновенно к небу взмывает огромный столб пламени. Огня так много, что Данкоррды в нем уже не видно. Тони бросает в костер перстень из людских слез. Все двадцать шесть человек стоят на коленях и молятся вместе с отцом Иаковом. Многие замечают. Что от огня, пожирающего Андора Данкоррду нет ни малейшего дыма и запаха – и поневоле благоговейно удивляются этому.
     Огонь горит не более четверти часа. Затем он сам собой гаснет, и люди видят в центре поляны, на нетронутой огнем траве только горсть пепла, которая постепенно исчезает на их глазах. Рядом пощипывают траву лошади без всадников. Таугаргов больше не существует на свете: они исчезли, превратились в прах, как и обещал отец Филипп.

ХХХХ

     Спустя месяц после гибели колдуна король Вальдонет велит объявить всему Аридану, что он, государь страны, усыновляет Коррадо Фриче, спасшего и их общее отечество и королевскую корону от великой опасности, мало того, от гибели. Его величество торжественно провозглашает Коррадо Фриче своим наследником и будущим королем. Пока что он – принц, а его невеста, юная Анельда, - принцесса Аридана.
      Короля Вальдонета посещает правитель джиллидов Тамур. Его встречают радушно и гостеприимно. Правитель признается, что не столько ценил Андора Данкоррду, сколько боялся его. Король Вальдонет освобождает отца будущей королевы от обычных податей. Тамур клянется государю в верности и в знак своей преданности королевскому дому Аридана дарит своему царственному собрату два своих рудника – медный и серебряный. Тамур горд и доволен тем, что его дочь Анельда – отныне будущая королева Аридана.
       В скором времени Коррадо Фриче женится на Анельде, и Тамур со своими сыновьями и дочерьми присутствует на свадьбе.
       На прощание монарх и правитель джиллидов обмениваются богатыми подарками.
      Тони Голд становится дворянином и получает титул герцога Лувертурского. Он учится в университете и часто навещает леди Блэсс и Серафину, которым король вернул их герцогство. Герцогиня Блэсс с внучкой проживают теперь в Аффальде. Серафина обручена с Тони. Между ними решено, что через четыре года они поженятся.
      Коррадо и Тони часто навещают отца Филиппа и всегда привозят ему щедрые дары – для бедных. Иногда Нэльси сопровождает их, и отец Филипп благословляет царственную чету.
      Король отмечет и награждает всех сподвижников Коррадо Фриче, но это не вызывает ничьей зависти. Во дворце и за его пределами слишком любят бывшего разбойника, а нынче принца, чтобы завидовать ему или его друзьям. Нэльси же вызывает всеобщее восхищении е и даже умиление; ариданцы от всей души гордятся своей принцессой.
      В честь великой победы над колдуном Эгперса Ожа избавляют от смертной казни и присуждают к десяти годам каторжных работ. Его приятель Паулин не желает дожидаться подобной «милости» - он сбегает за границу.
      Так закончилась история о таугаргах и их хозяине – колдуне Андоре Данкоррде, который потерял свою душу прежде, нежели попытался приобрести весь мир.
    
      
      

      
    



    
      

      
      

      
    



    
    
    

               
    
   
      
      
`
      


      
    
      



    


               
    



      
   
    
   
      
      
`