Поединок

     Благодаря свекрови я научилась лепить пирожки, а тесто ставить не умею.
     Когда мы в очередной раз приехали навестить её, Устинья Афанасьевна предложила сходить в кулинарию за тестом. Я думала, прогуляюсь с мужем, но свекровь его припахала: Володе пришлось перекладывать печку, дымит.
     Вдвоём со свекровью мы отправились в кулинарию. На обратной дороге повстречался бык. Гулял сам по себе. Я думала корова, хотела погладить. Он давай копытом бить, глаза кровью налились. Свекровь меня в какую-то калитку запихнула, сама палкой по забору стучит, быка отвлекает:
     – Отстань от девки, животина проклятый, не бодай её, сынок осерчает, если Ралиску покалечишь. Сношка, прячься, чтоб у тебя руки отсохли, тянешь их куды не попадя. Это же бык, есть рога, ума нема. – Бык разбежался да в калитку рогами, забор ходуном ходит. Страшно! Свекровь не унимается, – Дьявольское отродье, лучше меня бодай, я своё отжила. – Она подошла к быку и ну бить его авоськой. В авоське мешочек с тестом. Бык попытался увернуться, зацепил авоську, мешочек повис на роге. Бык головой мотает, пытаясь сбросить авоську, а свекровь её не отпускает. Авоська порвалась, тесто шмякнулось в грязь. Устинья Афанасьевна палкой тычет быку в бок. – Супостат рогатый, животина бессовестная, как мы теперича стряпаться станем. – Бык повернул морду, уставился на свекровь, обалдел от наглости. Стали собираться селяне, подзуживать свекровь:
     – Эй, Устинья, ну ты торадор, я в телевизоре видала. Хошь, я жёлтую тряпку принесу, красной, прости, нет. Будешь перед бычьим носом махать, он напужается и авоську взад вернёт.
     – Ты чо, Катька, говоришь, а если бык от страха обделается?
     – Федька, чем указывать, помог бы по-соседски.
     – Он поможет, бутыль опорожнет.
     – А ты налей, я пьяный храбрый, бык для меня, что петух щипаный.
     – Енто точно, легче с быком справиться, чем с пьяным Федькой.
     – Устя, ты снохой прикройся, вона какая она, ты за ней что микроба. – Им смех, мне слёзы. Руки, ноги трясутся, мурашки величиной с тараканов по всему телу. А Катька не унимается. – Устинья, хошь, я быка заговорю, я в телевизоре видала, може я гипназёр.
     – Много ты в телевизор пялишься, Катерина, лучше б огород прополола, всё хреном заросло.
     – Чья бы корова мычала, а твоя, Федот, молчала…
     – Бабоньки, гляньте на Катьку, ей тока хрен и нужон, мужик ейный сбёг. Эй, скотина рогатая, Катьку хошь? Ей что мужик, что бычина, всё едино. – Свекровь, не обращая внимания на советы, тычет в быка палкой и приговаривает:
     – Супостат, зачем авоську рвёшь? Достиг возраста быка, ума меньше чем у телка. – Из дома выскочил хозяин быка:
     – Ты что, Афанасьевна, на животину напала? Сколько с быком не биться, молока от него не добиться. – Устинья Афанасьевна стала оправдываться. А хозяин не унимается, – у страха глаза, как плошки, а не видят ни крошки. – Терпение свекрови подошло к концу, она такое выдала, я не берусь повторить. Хозяин засмеялся, объяснил, что у быка характер склоч¬ный, не любит «телячьих нежностей». – Это раньше он был бык, теперь старый на коров и не глядит. – Бык понурил голову и опозоренный направился в стойло. На левом роге в такт шагам болталась драная авоська. Народ проводил животное сочувствующими взглядами.
     – Толст бык, уж не знала, как быть, – слабо обороняется свекровь.
     В этот день мы не стряпались. В качестве компенсации хозяин быка угостил нас топлёным молочком. У него в хозяйстве и корова нашлась.
     Ночью мне снился бык с нанизанными на рога пирожками.