Ловец Вдохновения

-  Джереми, иди сюда!

   Старый мистер Уинстон сидел в своем любимом кресле у камина и курил трубку. Он был крайне возмущен поведением своего внука Джереми. Каждый раз, приходя домой, юноша начинал жаловаться на жизнь, на вечную усталость и проблемы с учебой.

-  Да, дед, сейчас!

   Мистер Уинстон погрузился в воспоминания. Недавно, еще совсем недавно ему также было семнадцать. Но разве он вёл себя так? Нет. По крайней мере, Уинстон этого не помнил.

-  Чего, дед? Давай только быстрей, у меня куча дел на сегодня!

-  Подождет твоя куча. Джереми, кроме шуток, мне нужно серьёзно с тобой поговорить.

-  Ой! Опять лекции читать будешь? Дед, а дед, тебе не надоело?

-  Хватит! Мне нужно обсудить твое поведение в течение всего пребывания у меня. С тех пор, как твои родители уехали, ты стал очень раздражительным, и меня это очень сильно беспокоит…

-  Дед, я чертовски  устаю каждый день и, честно, меньше всего хотел бы сейчас выслушивать твои нравоучения!

-  Нет, Джер, это не нравоучения, не наставления и даже не советы. А если ты не хочешь послушать интересную историю, то и не надо – я не буду настаивать.
Джереми вздохнул – дед умеет заинтриговать.

-  Ладно, давай, «вещай» - сказал он с ухмылкой.

-  И совсем не смешно... Слушай. Только обещай не перебивать меня, хорошо? – голос мистера Уинстона дрожал.

-  Да, да, давай.

-  Так вот, - он положил свою трубку, сел поудобнее, вздохнул и начал рассказывать, -  когда я был еще совсем молоденьким юношей, я всегда очень стеснялся. Вообще всего, не зависимо от ситуации. Я просто всё время был в напряжении. В школе меня почти все игнорировали, даже учителя – и те, так, изредка вызывали к доске, буквально вытягивали из меня слова и ставили «удовлетворительно». Я был тихим, ужасно застенчивым меланхоликом-романтиком, если такое вообще существует в природе, - он усмехнулся, - хотя, по-видимому, существует. Чёрт знает,  что творилось у меня тогда в голове, я уже ничего не помню благодаря почтенному возрасту (ему было 67 лет). Да, конечно же у меня были друзья, вернее один друг, Бенджамин, но и он меня отвергнул, мол, что с мямлей водиться… - Мистер Уинстон тяжело вздохнул и продолжил:

-  Тогда почти у всех мальчиков были подруги, и они ходили и проматывали все свои деньги в кино, а бывало и в барах. Я не видел в этом ничего хорошего, да и сейчас не вижу, слава Богу, жизнь научила меня экономить, словом, сколько себя помню, я никогда не тратил деньги на пустые и ненужные вещи. Но ведь это сейчас, а тогда мне казалось, что мое существование – просто никчемно, что я не смогу нормально прожить свою жизнь… Да, повторюсь, сейчас, на склоне лет, я конечно же я могу считать все те мысли бредом, но тогда…Было очень сложно взять себя в руки…

Мистер Уинстон снова вздохнул и замолчал, а Джереми тихонько спросил его:

-  И как же ты тогда поступил? Судя по твоим рассуждениям, ты все-таки сумел что-то изменить. Как?

-  О, вот сейчас и начинается самое интересное, - дедушка засмеялся,- приготовься. Мой тогдашний друг Бенджамин был очень умудрённым человеком для своего возраста, по крайней мере, мне так казалось. Жаль, что его уже нет на нашей земле, он бы тоже послушал эту историю. – Он прервался, задумавшись о чём-то важном, это можно было увидеть по появившимся многочисленным складкам на его лбу. Помолчав с минуту, он продолжил: - Так вот, этот Бенджамин однажды сказал мне: «Если тебе плохо, одиноко, и кажется, что жизнь дальше просто не может продолжаться; если тебя сиюминутно грызет что-то, просто покончи со всем этим, (Джереми вздрогнул) – уйди куда-нибудь, да хоть в лес, покричи там так, чтоб аж голос сорвался, только лишь бы людей там не было, а то, чего доброго, ещё примут за психа, попробуй, объяснись потом. Вот, подыши свежим воздухом, насладись прекрасной природой, и ты даже не заметишь, как всё куда-то пропадет. Я гарантирую».  И знаешь, он был абсолютно прав. Тогда я решился, что и вправду, поеду в лес и выпущу всего себя на волю. В выходной я отпросился у родителей якобы в гости к Бенджамину, а сам взял такси и уехал подальше, как раз до самой чащи леса. Дальше таксист ехать отказался, и я, расплатившись, вышел из машины и побрёл, сам не зная куда. Просто шёл и шёл, шёл и шёл. Один Бог ведает, сколько длился такой мой проминаж, если бы я не упёрся носом прямо в дерево. Тогда я здорово долбанулся. Зато нашёл прекрасную полянку. Она была со всех сторон окружена деревьями, это настолько красиво, что описать её… да что описывать, природа совсем не нуждается в пересказе. – Немного помолчав, Мистер Уинстон улыбнулся и возобновил свой рассказ:

-  Тогда я, недолго думая, вышел на середину поляны и остановился. Какой-то комок подкатился к горлу, так, что аж дышать трудно – такое бывает, мне кажется, у всех людей. В этом комке и беспомощность, и боль, и горечь обид, и жалость к самому себе… Это сложное чувство – всё в один момент смешивается в тебе и превращается в горькую тугую смесь. Я уже и не хотел ни кричать, ни плакать, хотелось просто исчезнуть, здесь и сейчас и навсегда. Ещё подумал: «Я, какой-то маленький бесполезный человечек, который в жизни ещё ничего толком-то и не сделал, буду кричать на эти прекрасные деревья и вообще на весь лес? У кого-то горе, такое горе и такая боль, что по сравнению с ними мои комплексы, да, именно комплексы, просто тьфу не стоят!» Вырвался из меня просто какой-то жалкий стон, и я упал навзничь и заплакал. Даже, вернее сказать, зарыдал, горько зарыдал от бессилия.  Не знаю, сколько я тогда лежал и пускал нюни, но вдруг из чащи леса вышел старик с длинной белой бородой, в сером одеянии  и с корзинкой, которая была наверное больше его самого, в одной руке и с толстой палкой в другой. Я тогда очень испугался, был не просто ошарашен, а испытал настоящий парализующий шок. Я сильно-то и не верил во всяких там духов, привидения, а тут самый взаправдашний сказочный старикашка, да такой чудной, что слов не нахожу, чтоб описать его. Но зато я хорошо запомнил всё, что он сказал мне, от страха что ли?  Он грозно посмотрел мне во все глаза и начал меня ругать: «Ну, чего разревелся как девчонка?! И тебе не стыдно, а? Здоровый, сильный, - взглянул на меня оценивающе, - красивый и так низко падаешь?  Ну-ка, марш отсюда, чтобы духу твоего здесь не было! Сейчас же, бегом!» - мистер Уинстон рассмеялся. Джереми тоже улыбнулся. – А тогда я был в оцепенении. Слёзы сами собой высохли, и я уже не помню, как вышел к дороге. Я очнулся, только когда меня чуть не сбил грузовик - резкий гудок,  и я будто заново родился. Но не тут-то было. Водитель выскочил из кабины и давай меня песочить: «Жить надоело?!» и всё в таком же духе. И тут меня пробрало на смех. Я смеялся просто потому, что не мог больше терпеть эту ругань! Дома родители ругаются, в школе – учителя и одноклассники, особенно вторые, аж из кожи вон лезут, лишь бы подтрунить надо мной; из лесу старик прогоняет, речи дивные толкая, а тут ещё и незнакомый шофер орёт, как оголтелый! Да что же такое? В конце концов можно к умалишенным попасть! Тут  водитель посмотрел на меня с недоумением, покрутил пальцем у виска и залез обратно в машину, хлопнув дверью. Он уже заводил свой грузовик и готовился уехать, а я стоял и смеялся, просто заливался, и тогда мне было совершенно наплевать, что похож на психа. Вдруг водитель выглянул из окна, и, пытаясь заглушить рев мотора, крикнул: «Эй, слышишь, ловец вдохновения, садись что ли, подвезу, а то будешь стоять так и ржать до ночи! Давай залезай быстрей!» Я вытер слезы смеха и запрыгнул в кабину. Он довез меня до города, и мы распрощались. Я не стал рассказывать ему все подробности моего безудержного смеха, итак дал ему достаточно поводов считать меня ненормальным, хоть он и оказался славным парнем, не хотелось оправдываться и искать понимания у случайного человека. Неспешно побрёл домой. Всю дорогу думал о сегодняшнем дне: и  о странном старике, и о благодушном  водителе, и о своих слабостях и недостатках…, и уже не чувствовал, той горечи, что всегда была со мной. Ничто меня не грызло. Было легко и радостно… Такая вот история, Джер. -    Мистер Уинстон закончил рассказывать.

   Джереми опёрся на локоть и проговорил:

-  Ну, дед, ты даешь! Ловец вдохновения! Меткое прозвище, я замечал за тобой некоторые странности, правда в наше время его можно понять совершенно иначе.
 
   Мистер Уинстон усмехнулся и ничего не ответил. В словах внука он услышал свое тогдашнее поведение, ту же легкость, даже некоторое легкомыслие. Вот он, ещё один  Ловец вдохновения…   

                By Eveny BroOk$