Все поезда мимо 2

Ночь 1

Проснулся я, как ни странно, оттого, что в комнате как-то резко и непредсказуемо стемнело. И – через пару минут – по стёклам звучно задолбил наипротивнейший ледяной ливень.  Ччёрт, наилучшая погодка для того, чтобы влипнуть во что-нибудь нехорошее/ расстаться с кем-нибудь/ поскандалить с боссом/позвонить родителям/повеситься на фонарном столбе/устроить  сцену ревности /под завязку налопаться бутербродов с колбасой, пялясь в телевизор/устроить революцию/грабануть банкомат/вскрыть вены и наблюдать как из них течёт зелёный (под цвет тоски) чай… В общем, вышел из комы ночью… и оказался не в то время, не в том месте.  Причём, в том же самом месте – скажите какая преданность! – оказался и Патрон, который с остервенением скрёб на входную дверь и раздирался заунывным воем.  Бедный сфинкс, засидевшись в квартире практически сутки и утопая в благоухании моего сигаретного дыма и собственного лотка, вероятно, уже из инстинкта самосохранения настоятельно требовал прогулки. Как доказательство настоятельности его требований и весомости обвинений  в мой адрес , на полу валялась категорически расхристанная измочаленная и обслюнявленная пустая пачка из-под Винстона, а глаза кота, недобро прищурясь, буравили пространство и прошивали  ни в чём не повинные углы и стены с жестокостью пуль, посланных из винтовки с лазерным прицелом. Слава богу, пачка была пуста…как впрочем (что не слава богу), девственно пусты были холодильник, хлебница и наши  с котом желудки. Путь в ближайшую круглосутку и выгул Патрона  был в итоге неизбежен.   

Перспектива потратить последнюю пару контактных линз на поход в магазин радовала меня мало,  но всё ж таки изрядно поматюгавшись на собственное отражение, я вернул себе более или менее человеческий вид и упаковал кота в переноску. Заставить себя идти куда бы то ни было,  было трудно как никогда. Кажется, я начинаю понимать (и обретать) вечную сопливость  чокнутых анорексичек.  Хотя нет,  по сравнению с ними – я лох жальче некуда. При виде барышень в стиле «труп невесты», которые ещё и имеют волю тащить свои кости в спортзал,  я всё чаще впадаю в паранойю, чуя, что где-то поблизости, быть может, даже за углом, находится сверхсекретная лаборатория потенциального противника, где производство биороботов поставлено на конвейер.  И ещё –всеми фибрами надеюсь на то, что в наших краях до разработки модели  универсальных солдат вариант «лайт» всё таки  пока не додумались. Да и родное логово, видимо, откликнувшись на эти мои смутные сомнения – выпустило нас с Патроном на волю с большой неохотой. Дверь категорически не хотела закрываться, и от этого делалось страшновато. Тысяча чертей, ещё пара кг в минусе и мне светит участь сентиментальной тряпки или эмо-переростка… . Знал бы я, что это далеко не самое страшное, что мне светит в эту ночь.  И даже мутная призрачная голова подбитого фонаря в окне, неприятно  похожая на череп бедного Йорика – далеко не самое страшное.

Хотя…какая ночь. Время на самом-то деле было детское. Нормальные вменяемые  люди сейчас ехали домой, ругались в электричках и  метро, протухали  в пробках  и назначали свиданья в кафешках. На выходе из подъезда воздух оказался настолько прохладно-свежим, что с непривычки я чуть не выронил из рук переноску с недовольно взвизгнувшим в ней котом. До ближайшего банкомата – ровно квартал пути по пересечённой лужами местности. За это время можно рухнуть в обморок с голодухи или окончательно слететь с катушек, надышавшись кислорода.  Патрон, правда,  моих пессимистических ожиданий не разделял и дождливому воздуху был более чем счастлив. Удивляюсь, как некоторые  сфинксы, будучи лысыми как коленка, умеют если им того возжелается, не мёрзнуть там, где лично у меня зуб не зуб не попадает, несмотря на куртку.

Скукожившись как старая каракатица, страдающая синдромом Паркинсона, если верить собственной тени – я пытался не замочить вконец конверсы в бензиновых лужах – и не заметил, что белый-белый зверь писец ведёт за мной слежку от самого подъезда  - и ухитрился меня атаковать в тот самый момент,  когда я вставил карточку в банкомат. Боги Преисподней, баланс на ней оказался равен абсолютному нулю . Сердце скользнуло куда-то в пятки, как будто мне за шиворот и в ботинки щедро сыпанули льда в кубиках. Дальнейшее я помню смутно – в особенности урну, оторванную от мостовой, и невесть откуда взявшуюся у меня в руках, звон стекла, горшки с цветами, которые посыпались  астероидным дождём на голову из расколоченных мной окон какого-то офиса.

 Сегодня,  4 сентября 2015, в 23-40 – я, Савелий Фокин, на только что угнанном Дэу Матисс фисташкового цвета,  по какой-то неведомой трассе на полной скорости удираю от нашей доблестной полиции. В салоне оглушительно воняет дешёвым лимонным освежителем.  На заднем сиденьи болтается,  как в сильнейшем морском шторме, перевозка с несчастным розовым котом.  Столб или кювет, вероятно, неизбежен. И это единственное, на что мне этой Вселенной даны гарантии.  Господи, если ты есть – сделай так, чтоб это всё оказалось дурным сном… галлюцинацией. Ну ладно, я понимаю, я кусок идиота, но молю нижайше,  пускай хотя бы Патрона не стошнит на эти нелепые чехлы с вишенками. … Господи, если ты есть, мы ведь не умрём на этой чёртовой трассе, правда?!