Начало

Юля ушла. Я понял это сразу же, едва открыл дверь. Что-то незримо изменилось в атмосфере моего скромного жилища. В квартире запахло одиночеством. Не ощущалось привычного присутствия женщины. Мне стало грустно. Происшедшее не явилось для меня сюрпризом, но это едва ли могло служить утешением.    На журнальном столике белеет квадратик конверта, я повертел его в руках и, не читая, выбросил в окно. Словно опавший лист он плавно устремился к земле. Я посмотрел вниз: свежевымытый асфальт выглядел заманчиво- привлекательным.    Один. Абсолютно один в этом диком и враждебном городе среди серых примитивных созданий, именующих себя людьми.    Пройдя в кабинет, я поднял телефонную трубку и, набрал номер лаборатории. Ответил кто-то из ассистентов, я сказал, что болен, и сегодня прийти не смогу.    Время тянется медленно. Звонит телефон, но я игнорирую его тревожные трели. Ближе к вечеру выхожу на прогулку. Это мой обычный вечерний моцион, только на этот раз никто не будет ждать моего возвращения, вот и вся разница. Минут через сорок решаю вернуться. В то же время оживает мобильник, шеф просит срочно приехать в лабораторию, в случае надобности они могут выслать машину, главное, чтобы я приехал как - можно быстрее. Шеф хочется казаться спокойным, но его выдает голос. Не заходя в дом, иду на стоянку, Ключи от машины позвякивают в кармане пальто.       По дороге меня дважды останавливает полиция. Полицейские выглядят испуганными , о чем-то перешептываются между собой. Я показываю пропуск, мне позволяют ехать дальше, провожая автомобиль настороженными недобрыми взглядами. Перед лабораторным корпусом выстроилась вереница армейских джипов, но рядом с машинами никого нет. Я быстро поднимаюсь по ступенькам, дверь в центральный корпус распахнута. На секунду я останавливаюсь, потом решительно вхожу внутрь. Сразу за дверью лежит труп солдата, его лицо распухло и посинело. Чуть подальше в коридоре еще трое, среди них офицер . Ко мне приходит осознание случившегося, ноги сами переходят на бег. Через пять минут я оказываюсь в корпусе "Дельта". По пути мне попадается еще с десяток трупов, среди которых я узнаю своего ассистента, скрюченными пальцами он сжимает собственное горло. Двери в инфекционный блок распахнуты настежь. Учитывая трупы в коридоре, средствами защиты можно пренебречь, я вхожу в самую сердцевину проекта "Фауст"    Клетки заполнены мертвыми тушками грызунов, на полу лежит человек в защитном костюме. Я склоняюсь над телом и осторожно снимаю маску, рвотная масса почти полностью покрывает его лицо. Оглядевшись по сторонам, нахожу брошенную кем-то перчатку и с ее помощью очищаю лицо погибшего: шеф выглядит удивленным и напуганным, его выкатившиеся глаза смотрят в недоступные моему пониманию глубины.    По дороге в информационный центр я натыкаюсь на еще один труп в офицерской форме. На боку у трупа коричневым пятном выделяется потертая кобура. Я вытаскиваю тяжелый пистолет и кладу его себе в карман.    Дверь открыта: Джейсон сидит перед компьютером, его пальцы быстро скользят по клавиатуре. Выглядит он неважно: лицо распухло, он постоянно кашляет, мелкие бурые пятнышки усеивают монитор, с каждой секундой их становится все больше. Он поворачивается на звук моих шагов, в глубине расширенных зрачков застыл ужас.    - Антидот не работает,- произносит он шепотом, его руки, покрытые желтоватой сыпью, сильно дрожат.   - Почему не работает, очень даже работает,- впервые за много дней я вполне искренне улыбаюсь.   -Антидот не работает, - растерянно повторяет он. Видно, что в этой фразе для него заключается весь смысл мироздания. Он повторяет ее снова. Потом пристально рассматривает меня. Его взгляд внимательно обшаривает мое лицо, пытаясь найти первые симптомы болезни . Наконец он понимает ...   -Ах , ты, - он пытается подняться со стула. Грохот пистолетных выстрелов заполняет тесное пространство. Две пули сорок пятого калибра превращают его лицо в кровавый фарш.    В установившейся тишине отчетливо слышно чье-то попискивание , обведя комнату взглядом, я замечаю клетку с Джеральдом, стоящую на полу в углу кабинета. Джеральд - носитель, предмет моей особой гордости - единственная морская свинка способная передавать вирус, оставаясь невосприимчивой к его разрушительному влиянию, в этом мы схожи. Осторожно поднимаю клетку и, просунув палец через прутья, щекочу Джеральду брюшко. С клеткой в руках покидаю лабораторию.    Через полчаса, припарковав автомобиль, напротив здания городского вокзала, я выхожу на перрон. Ошалев от обилия людей Джеральд замер в клетке, его носик тревожно обнюхивает пропитанный опасностью воздух . На электронном табло высвечиваются номера прибывающих и отъезжающих поездов .Остановившись поблизости , я делаю вид, что внимательно изучаю расписание .    -Дяденька, можно я его поглажу,- раздается голос у меня за спиной.   Повернувшись, я вижу девчушку лет пяти, восторженно разглядывающую клетку с Джеральдом. Ее смышленое личико усыпано веснушками.   -Конечно можно, - я приветливо улыбаюсь и протягиваю клетку. Девочка боязливо гладит Джеральда по гладкой шерстке.    -А он не больной, - настороженно спрашивает стоящая рядом женщина и, поспешно взяв девочку за руку, тянет ее подальше от клетки.   - Нет, мэм, что вы, совсем наоборот, - поспешил я заверить взволнованную мамашу.   Она недоверчиво и с явным осуждением рассматривает меня.   -Глория, попрощайся с этим джентльменом, у нас мало времени, - все так же сурово произносит она и направляется к ожидающему отправления составу.    Девочка машет мне ручкой и спешит за матерью. Отойдя метров на пять, она закашлялась. Я взглянул на часы - ровно полторы минуты с момента контакта, как и зафиксировано в лабораторном журнале. Я помахал ей вслед и направился к выходу. По дороге нужно избавиться от пистолета, слишком заметно оттягивающего карман пальто . В этом году нам с Джеральдом не стоит опасаться грабителей...