Гедонизм

    ЭТИКА И ЭТОЛОГИЯ


11. Гедонизм

Древняя свобода пала, когда господствующим мотивом поведения стало удовольствие. (Померанц)

Человек есть существо из двух миров; чистый эфир мира духовного так же необходим для его жизни, как и воздух мира вещественного. Когда человек, освободившись от всяких безусловных начал и стремлений, обращается исключительно к непосредственным практическим интересам, то скоро для него самого обнаруживается та парадоксальная истина, что все эти наслаждения и радости обыкновенной жизни, которые кажутся такими непосредственными и себе давлеющими, в действительности имеют значение только при чем-нибудь другом, только как материальная подкладка, внешняя среда другой, высшей жизни; сами же по себе, поставленные как цель, лишены всякого положительного содержания и радикально не способны дать какое-либо удовлетворение. (В.Соловьев)

Не гонитесь за призрачным - за имуществом, за званиями - это наживается нервами десятилетий, а конфискуется в одну ночь; живите с ровным превосходством над жизнью, не пугайтесь беды и не томитесь по счастью, всё равно ведь, и горького не до веку, и сладкого не дополна; довольно с вас, если вы не замерзаете и если жажда и голод не рвут вам когтями внутренности, если у вас не перешиблен хребет, ходят обе ноги, сгибаются обе руки, видят оба глаза и слышат оба уха, - кому вам еще завидовать, зачем? Зависть к другим больше всего съедает нас же; протрите глаза, омойте сердца - и выше всего оцените тех, кто любит вас и кто к вам расположен; не обижайте их, не браните, ни с кем из них не расставайтесь в ссоре. (Солженицын)

Никакая кара в этой земной жизни не приходит к нам незаслуженно. По видимости она может придти не за то, в чем мы на самом деле виноваты; но если перебрать жизнь и вдуматься глубоко, мы всегда отыщем то наше преступление, за которое теперь нас настиг удар. Однако тут запутаешься: пришлось бы признать, что наказанные еще жесточе, чем тюрьмою - расстрелянные, сожженные - это некие сверхзлодеи; а между тем невинных-то и казнят ретивее всего; и что бы тогда сказать о наших явных мучителях, почему не наказывает судьба их, почему они благоденствуют? Это решилось бы только тем, что смысл земного существования не в благоденствии, как все мы привыкли считать, а в развитии души. С такой точки зрения наши мучители наказаны всего страшней: они свинеют, они уходят от человечества вниз. (Солженицын)

Только глубоко уверившись в том, что мы в этот мир пришли не для хорошего настроения, а для чего-то большего, мы как раз и получаем шанс чаще пребывать в хорошем состоянии. При невероятной, головокружительной изобретательности людей не удивительно ли, что человечество до сих пор не могло создать безвредное средство, приводящее человека в хорошее, веселое состояние духа? Видимо, это принципиально невозможно. Или человечество покорится уколам совести, или его ждет безумие наркотической иглы. (Искандер)

Отказ от предмета желаний без отказа от самих желаний бесплоден, чего бы он ни стоил. Отказ от чего-либо без отвращения не будет продолжительным. (Нишколананд)

Слава и спокойствие никогда не спят в одной постели. (Монтень)

Страдания, которые может возбудить не вполне развитое религиозное чувство, всегда лучше совершенного равнодушия. (Чаадаев)

Человек создает технику, требующую обязательств, выполнение которых выше его сил. Невозможно гарантировать атомную технику от сбоев и от ошибок людей: мы не можем даже обеспечить безопасное использование транспорта, работающего на нефтепродуктах. (Лоренц)


Современный человек полагает: смысл жизни - в удовольствиях. Есть и религия, но и она пытается выводить себя из стремления к удовольствиям с помощью мифа о Том Свете, понимаемом вульгарно. Некоторое время гедонизму противостоял и миф о коммунизме, основывающий нравственность на стремлении к удовольствиям для будущих поколений. Но он был дискредитирован властями, слишком уж эксплуатировавшими его в своих слишком уж безнравственных целях. Кроме того, давя религию и почти ничего не предлагая взамен, власти тем самым невольно насаждали гедонизм. В рамках гедонизма нравственное воспитание могло бы основываться на Разумном Эгоизме. Но и этого не было: никто не пытался объяснять, что поступать хорошо - выгодно; не пытался обращать внимание на то, что не только приобретение вещей приносит нам удовольствие, но и наши добрые дела. Всем приходилось испытывать такого рода удовольствия, но мы не привыкли анализировать свои чувства. Нравственное воспитание же на 99% сводилось к "патриотическому", т.е. к приучению подчиняться властям.

В обществе потребления гедонизм насаждается, потому что человек, настроенный на погоню за удовольствиями, более восприимчив к рекламе, т.е. более управляем.

Когда-то человечество исходило из того, что у него есть более важные задачи, чем достижение максимального удовольствия для максимального числа людей. Сейчас эта задача считается единственным смыслом существования человечества. Однако нельзя сказать, что на ее решение стали тратить намного больше сил: раньше, длавным образом, строили храмы, теперь производят оружие.

Удовольствие - это возбуждение определенных центров мозга. Возбуждение всегда сменяется торможением. Наша жизнь - погоня за удовольствиями; но как ни живи - их будет не больше, чем способны быть возбужденными соответствующие нервные клетки. Болезнь, война, тюрьма могут и этого лишить. Удовольствия распределены между людьми неравномерно. Но не потому, что не равномерно распределены богатства, а потому, что не одинаково устроены мозги, различна способность радоваться. Счастливым нужно родиться. Несчастным надо лечиться. Исполнение желаний вызывает новые желания. Так что не стремитесь исполнить свои желания, а учитесь радоваться. Счастье есть состояние ума, ум - вещь довольно автономная.

Человеку, стремящемуся исполнять свои желания и не представляющему иного подхода к жизни, полезно понять: важно не только то, что снаружи, но и то, что внутри нас. Ключ к счастью не столько у экономистов, сколько у психологов. Исполнение желания может привести к удовольствию или к разочарованию, к новым желаниям или к угрызениям совести, или к успокоению. Есть два способа достигать радости: исполнять свои желания и уничтожать их; не вытеснять, а уничтожать: как известно, желание, вытесненное в подсознание, опаснее осознаваемого. Цель самообуздания - не отказ от предметов, а именно отказ от желаний.

Важно не то, что есть, а то, что кажется: ведь мы воспринимаем не непосредственно внешний мир, а наши ощущения. Разумеется, ощущения зависят от вызывающих их предметов, но зависимость эта не столь уж однозначна. Когда мы стремимся к предмету, то стоит помнить, что нам важен не предмет, а доставляемое им удовольствие. Согреться можно, надев шубу, или совершив пробежку, или внушив себе, что чувствуешь тепло. Если вам не хватает денег, то лучше всего обратиться к гипнотизеру, чтобы он убедил вас, что деньги - хлам.

Те, кто видят смысл жизни в удовольствиях, часто именно вследствие этого имеют гораздо меньше удовольствий, чем люди верующие, которые меньше огорчаются по пустякам, которые не забыли об удовольствии, приносимом бескорыстным трудом, даже самопожертвованием. Всё это, более-менее осознанное, иногда толкает людей к религии, йоге и т.п.. Иногда это приносит успех. Однако подобная религиозность, основанная, по существу, на гедонизме, не признается истинно верующими людьми. Как говорил Толстой, цель истинной религии - чтобы человек исполнял волю Бога, а цель языческой - чтобы Бог исполнял волю человека.

В основе полезного лежит приятное, а в основе приятного - полезное. Полезным мы называем то, что сулит в будущем наибольшее удовольствие и наименьшее неудовольствие. Но естественный отбор так настроил центр удовольствий, что приятно то, что чаще всего оказывается полезным для выживания и воспроизводства, а также для выживания вида.

Нашими поступками управляют удовольствия, удовольствиями управляют инстинкты, инстинктами управляет естественный отбор.

Но какая польза обычному человеку от всей этой банальной философии? Он страдает от каких-нибудь пустяков, знает и без философии, что это пустяки, но страдает по-настоящему. Ему можно дать такой практический совет: пустяки не беспокоят того, кто занят делом; займись делом, лучше всего, настоящим. А настоящим можно считать дело, подсказываемое инстинктами. Так что если выживанию тебя и твоей семьи ничто серьезно не угрожает (именно выживанию, а не "приличному" существованию), то единственное, что остается - способствовать выживанию других.

Человечество тратит огромные средства на вещи бесполезные и даже вредные, тогда как существует множество действительно важных не решенных проблем. И дело не только в том, что кто-то предается излишествам в то время, как кому-то не хватает необходимого; излишествам придается и тот, кому не хватает необходимого: не хватает денег на лекарства, но хватает на сигареты, не хватает времени на физкультуру, но хватает на телевизор. Человек тщательно выбирает в магазине одежду и мебель, а к какому учителю попадет его ребенок (что в миллион раз важнее), решает случай. Выходит, и стремление к удовольствиям, и привычки, тянут нас не совсем туда, куда надо. Может быть, лучше пусть за нас всё решает просвещенное и сильное правительство? Пусть отнимет у нас все деньги, оставит только на карманные расходы, и тратит их не на рекламу и увеселения, а на образование, науку, медицину? Увы, правительство обычно регулирует еще хуже, чем стихийные механизмы. Может быть, землянам просто не везло, правители редко оказывались мудрыми? А может быть, мудрые правители случались, но они-то не старались регулировать побольше, а как раз, наоборот. Как ни глупы люди в своем стремлении к удовольствиям, они обычно причиняют себе вред лишь до определенных пределов, а перед лицом явной опасности берутся за ум (мудрые правители могут невзначай причинить глупому народу гораздо больший вред, чем он сам себе; при всей своей мудрости они иногда ошибаются, и цена этих ошибок бывает разная). Обычно не очень умный народ во главе с не очень мудрыми правителями делает совсем не то, что велит разум; но ведь и разум не всегда прав - и коллективный разум общественного мнения, и мудрость гениев. В общем, инстинкт является плохим поводырем, но и разум - не лучшим. И вывод банален: надо доверять инстинкту, стремиться к удовольствиям, но и к голосу разума прислушиваться; и хоть свой ум лучше для решения своих проблем, чем чужой, но его не хватает, так что и к чужому приходится прислушиваться; и этого мало: как ни плохи бывают правители, все-таки, силой принуждая прислушиваться к чужому уму, иногда они делают доброе дело - не даром же их терпит Отбор.


То, что есть, отличается от того, что кажется, тем, что оно кажется всё время, а то, чего нет, кажется то так, а то наоборот. (Насимович)

Учиться радоваться - вроде наркомании; если научиться слишком хорошо - все вымрут. (Насимович)

Надо гнаться за длительными удовольствиями. А наркотики дают лишь кратковременные. (Насимович)

Психологами описан феномен ретроспективной аберрации: растущие ожидания, искажая оценку динамики социальных процессов, рождают неудовлетворенность настоящим и иллюзорные воспоминания о прошлом золотом веке. (Назаретян)

Психологами накоплены данные, демонстрирующие поразительное обстоятельство: долгосрочный баланс положительных и отрицательных эмоций очень слабо зависит от внешних условий. Поэтому надежда на то, что социальные изменения способны сами по себе сделать людей более (или менее) счастливыми, заведомо иллюзорна. (Назаретян)

Эмоциональная жизнь человека (и животных) амбивалентна. Те переживания, которые в обыденной речи принято называть "положительными" и "отрицательными", на самом деле тесно переплетены между собой, дополняют, предполагают и включают друг друга. (Назаретян)

Разумная мера удовольствия доступна и небогатым, а излишества приводят только к несварению желудка, болезням и переутомлению. Тот, кто гоняется за удовольствиями, напоминает слепого в темной комнате, который ловит черную кошку, давно сбежавшую в неизвестном направлении. (Паркинсон)

Поглощенные общим делом, люди обычно забывают о своих собственных неурядицах и перестают замечать неприятности и недомогания. (Паркинсон)

Не известно, достигают ли счастья те, для кого оно стало целью жизни. Однако в той мере, в какой оно вообще достижимо, оно легче всего достигается теми, кто требует малого. Символ счастья - рай в шалаше. (Паркинсон)

Так чего же мы, в конце концов, пытаемся добиться? Мы не хотим просто плодиться и размножаться. Человечеству и обществу мы отдаем себя в очень малой мере. Богатство для большинства из нас недосягаемо, и, следовательно, нам кажется, что его не стоит и добиваться. Положение в обществе, может быть, и стоит усилий, но сами эти усилия легко превращаются в нелепицу. Как и счастье, общественное положение обычно приходит к нам как побочный продукт какой-то другой деятельности. Удовольствия, которые мы в состоянии купить, ограничены физическими законами, а простая уверенность в завтрашнем дне едва ли может служить целью всей жизни. Но что же тогда должно стать нашей целью? Здравомыслящие люди ответят, что надо отыскать равновесие между всеми этими возможными побуждениями, но по временам какое-то из них становится главным. Сосредоточить все свои мысли на деньгах - значит стать скупцом, а это немногим лучше, чем стать скопцом. Мечтать только о высоком положении - это значит ставить себя в глупое положение. Жить ради детей почти так же бессмысленно, как детям жить ради своих родителей. Погоня за счастьем может кончиться несчастьем, а жажда удовольствий может довести нас до горького похмелья. Больше всего нам нужно одно: чувство меры. Эта истина - основа унаследованной нами цивилизации, и весь наш опыт подтверждает ее. (Паркинсон)

Сравнивая всевозможные цели, которые мы ставим перед собой, мы пока что обошли молчанием ту цель, которая, может статься, значит больше всего в нашей жизни. Это - стремление создать что-то прекрасное, нужное и всем интересное. Художник, писатель или музыкант ставит перед собой цель, которая не ведет (непосредственно) ни к положению в обществе, ни к богатству, счастью или спокойной жизни. Только такой род занятий может соединить в гармоническом единстве все - или почти все - мыслимые цели. Какая радость сравнится с радостью композитора, написавшего музыку к оперетте, имеющей бешеный успех? Заставить петь весь мир - это само по себе счастье, но, если получаешь удовольствие во время работы, а по окончании ее на тебя еще сваливается слава и богатство, по-моему, это значит, что ты добился почти всего, чего можно добиться в жизни. Это - привилегия великих художников, и мало кто из нас окажется достойным такого жребия. Однако мы все время забываем, что и нам это доступно, только в меньших масштабах. Каждый из нас имеет возможность оставить какой-нибудь памятник, чтобы увековечить свое имя; можно хотя бы обогатить местность новой постройкой - пусть это будут ворота, фонтан или колодец. (Паркинсон)

Успех способствует дальнейшему успеху. (Селье)

Физические нагрузки помогают переносить душевные травмы. (Селье)

Средний человек уверен, что работает ради материального достатка или положения в обществе. (Селье)

Лучший способ избежать дисстреса - избрать окружение (жену, руководителя, друзей), созвучное вашим внутренним предпочтениям, и работу, которую вы можете любить и уважать. (Селье)

Когда техника сделает полезную работу излишней, придется изобретать другие занятия. Нужно готовиться к борьбе не только с загрязнением среды и демографическим взрывом, но и со скукой. (Селье)

Не нужно метить слишком высоко и браться за непосильные задачи. Но в рамках своих данных надо сделать всё, на что способен. (Селье)

Для физического и душевного здоровья надо, чтобы человек стремился к цели, достойной прилагаемых усилий. (Селье)