Летаем мы тут...

Василий авиатехник, и работает на «линейке» самолётов АН-2. Он абориген республики Коми и мой друг, потому, что наши жёны работают вместе. Василий не может сидеть без дела. Вот и сейчас, когда я заскочил к нему, он наматывает змеевик из тонкой трубочки от гидравлической системы вертолёта на черенок лопаты, а краешком глаза наблюдает за маленьким ребёнком, который ползает по паласу в соседней комнате с мельхиоровой ложкой в руке – любимой своей игрушкой. Всё бы ничего, да вот закон от мая 1985 года путает все его планы: в «крепёжные» магазины очереди, дают всего по одной, да ещё милиция дежурит. Пару раз его уже сажали за крепкие двери милицейской машины за «нетактичное поведение в очереди», но обходилось: первый раз выпустили уже в медвытрезвителе, мол, не «созрел» ещё, а в другой раз я  «отбил» у капитана, показав ему Васькиного сына, лежащего завёрнутым в одеяло на заднем сиденье моей машины. Вот Василий теперь и делает «агрегат», от греха подальше. Да и вообще, всё у него ладится: во дворе стоит лодка «Казанка» с приклёпанным внизу листом толстой фанеры, обшитой по краям плотным брезентом, а мотор-пускач и крыльчатка от «Татры» свободно поднимают всю эту конструкцию – уже испытано. Теперь, ближе к осени, можно порыбачить. Ни одна инспекция не догонит его сооружение на воздушной подушке по мелководью и по песчаным косам.  Только вот управление ещё до конца не доработано: лодку несёт в сторону боковым порывом ветра и сильно заносит на поворотах. Но это пустяки.

Под мастерскую у Василия занята одна из трёх комнат в старом, ещё военной постройки, здании барачного типа. В квартире тепло. Ещё бы: печка с «двойным дном» и мощным электрическим «козлом» внутри горяча круглосуточно - это одна из первых «разработок» мастера на все руки. Василию и квартира  не нужна. Только вот жена пристаёт всё: «Сходи да сходи в местком!» «И зачем она мне эта квартира, - думает Василий, - там и железяки-то негде хранить, и доработки никакие не нужны, разве что счётчик остановить на время…»   

Жена Василия - дородная женщина с пышной причёской, яркими губами и вечным эротически-сексуальным (как ей кажется) прищуром глаз. Полностью она их открывает, когда спрашивает: «Где деньги? Почему поздно пришёл?», да ещё, пожалуй, когда просыпается и не успевает вжиться в роль. У Василия работа сменная. Старшая дочь ходит в школу, поэтому часто приходится сидеть с поскрёбышем. Это нетрудно, тем более что жена, уходя на какой-нибудь девичник или день рождения, частенько оставляет супругу большую бутылку портвейна «Кавказ». Придя порой поздно, она мило улыбается, наблюдая идиллию: Василий и малыш в самых безмятежных позах посапывают на широкой кровати, правда, поодаль друг от друга. Перед уходом жена строго-настрого предупреждает его, чтобы не придавил ребёнка, и Василий выполняет указание жены даже во сне, правда, иногда падая от усердия с края кровати на пол. Вот и сегодня жена что-то припозднилась, а он делает самогонный аппарат и одновременно размышляет: «Как бы и его вмазать прямо в печку, на случай проверки участковым».

На работе, где работает мой друг авиатехником, его уважают: считают грамотным специалистом, а самое главное – безотказным. Случись, какая поломка, так его можно оставить работать хоть на три дня, только подход надо найти и заинтересовать маленько, а так он гордый, как все аборигены коми, особенно с юга республики.  После окончания школы была мечта поступить в лётное училище, но по конкурсу не прошёл, и его взяли в техническое. Мечту о полётах Василий не оставил и с завистью смотрел на чистеньких, при галстуках, бортмехаников вертолётов. Многие при нём пришли и работали на обслуживании, но потом как-то переучились, и теперь летают. Представления  писались и на Василия, но… только дело коснется переучивания, как что-то случается, и командование перекладывает его бумаги в самый нижний ящик...

«Невезуха» началась давно. Как всегда, по осени, пришло молодое пополнение техников. «Старики», как обычно, проверяют их на смекалку. Принести ведро компрессии из ангара или отгонять помехи от антенны радиокомпаса веником «молодые» не соглашаются, знают этот прикол. «Зубры» идут на более тонкий манёвр: когда молодой садится в кабину самолёта, чтобы опробовать мотор, сзади незаметно, вдоль фюзеляжа подкрадываются два «старика» и усаживаются под крылья. После запуска двигателя они начинают сначала потихоньку, а потом всё сильнее и сильнее раскачивать самолёт из стороны в сторону. Новоиспечённый техник не встречался с такой «неисправностью» в училище, а поэтому, выключив двигатель, идёт консультироваться у сменного инженера, который, конечно же, в курсе. После двух-трёх запусков животы у «стариков» болят от смеха, а молодой, весь потный от усердия, «устраняет неисправность»: моет специальным шампунем двигатель от масляных пятен. После смены начинается главное – провозка. Сначала дружно заходят в буфет аэропорта к тёте Фене, и она из-под прилавка наливает каждому по сто граммов и выдаёт по конфетке. Затем так же весело идут в городской ресторан, где молодёжь, опьянённая музыкой и шампанским, заглядывает в глаза старикам, ловит каждый их жест и умилённо мечтает о том времени, когда и они станут такими же непринуждёнными, сильными и всезнающими.

В один из таких «провозных» дней Василий влип первый раз в историю. После ресторана, стоя в окружении молодых техников, он, размахивая руками, описывал все прелести лётно-технической деятельности. Неподалёку остановилась милицейская машина, и из раскрывшейся боковой дверцы милиционер крикнул:
- Эй, Василий, садись, отвезём домой!
Скорее всего, они не довыполнили дневной план по наполняемости койко-мест в вытрезвителе, а поэтому наобум крикнули первое пришедшее на ум имя: в большой шумной компании вполне мог оказаться и Василий…
 - Вот видите, - говорит «старик», обращаясь к своим молодым коллегам, - и милиция нас всех знает, вот сейчас домой поеду с комфортом.

Около вытрезвителя, поняв, что что-то не так, Василий оказал пассивное, молчаливое сопротивление: ноги отказывались заходить в это учреждение и упирались в дверные косяки. После всех медицинских процедур он оказался в просторной комнате с кроватями, стоящими впритык. Выбирать себе место не было ни сил, ни желания, и Василий бухнулся на первую свободную койку рядом с сопящим и храпящим товарищем по несчастью. Уже проваливаясь в сон, он ощутил никогда не испытанное чувство: горячая, шершавая ладонь гладила его ягодицу и бедро. Василий быстро сбросил сухощавую, волосатую руку и повернулся к соседу. В свете дежурной синей лампы, он увидел лицо старика, то ли спящего, то ли артистически притворяющегося. Такой «фокус» повторился ещё два-три раза. Наконец Василий не выдержал и, растолкав и обозвав соседа самыми последними словами, перелёг, забрав матрац, на пол, к батарее…. Возбуждённый мозг не находил покоя и чутко реагировал на каждое похрапывание, всхлипывание и бормотание. Под утро, когда пришёл глубокий сон, Василий вскочил от уже знакомого ощущения. Он пнул сидящего рядом на корточках старика и с криком побежал к железной двери:
-Уберите от меня этого маньяка, а то я вам тут всё разнесу! – шумел Василий, громко барабаня в дверь. 

Разбуженные пациенты вскочили  и сели на кровати, изумлённо открыв глаза, зато хитрый старик тихо лежал на своей, закрывшись с головой одеялом. Дежурные милиционеры открыли дверь не сразу, а долго смотрели в глазок: не бунт ли там какой? Дверь открылась, и Василий, матерясь и сплёвывая, босиком и в трусах побежал к выходу. Дверь предусмотрительно была закрыта, и после непродолжительной возни с дежурными и нескольких уколов Василия, уже вялого и обмякшего, водрузили на койку…. Следующий день на работе ему поставили как прогул. Когда же пришла бумага из милиции о его «художествах», то не только отменили намечающееся переучивание на бортмеханика, но и перевели на время в мотористы.

Быстро летит время, и вот уже новое представление на переучивание, подписанное профкомом, лежит на столе у командира отряда. Василий оформляет небольшой отпуск, и с напарником плывут на «милицейскую тоню» (участок  реки, где протралено дно для сплавного лова сетями). У всех сплавных тоней есть свои имена, а почему эта названа милицейской, никто не знает. На этот раз рыбаки имеют «точные» сведения, что в этом районе реки рыбинспекции два-три дня не будет. Красная рыбка всегда нужна, а особенно сейчас, перед переучиванием, и на учёбе, для «повышения», так сказать, знаний. На тоне к вечеру выстраивается очередь для сплавок. Одна «бригада» проплыла, заходит другая – кому повезёт. Василий с напарником плывут восьмыми. При очередном сплаве, на исходе ночи, Василий замечает подозрительное шевеление ожидающих своей очереди добытчиков. Рыбаки на лодках срываются со своих мест и несутся вниз по течению, крича Василию что-то и показывая в обратную сторону.  «Пелядь!» - разбирает только одно слово рыбак, и мгновенно на лбу выступает холодная испарина. «Это же быстроходный катер инспекции!» – проносится в мыслях.
- Бросай плавун (сплавная сеть), уходим вниз! – кричит Василий напарнику и видит, как лодки «очередников» скрываются в предрассветных сумерках. Напарник на другом конце сети запустил свой мотор и на малом газе движется вниз, ожидая Василия.

«Вот это и есть теория вероятностей на практике, - лихорадочно проносятся мысли, - и надо же именно нам оказаться на плаву в этот момент!» Мотор не запускается. «И угораздило же меня перед рыбалкой заменить обычное зажигание электронным!» – матерясь и срывая до крови руки о шнур пускача, думает Василий, непрерывно наблюдая за приближающимся белым пятном катера. «Чих пых» – заводится мотор, дымя маслом, но поздно.… Две скоростные лодки, отделившись от катера, приближаются, а сигнальная ракета, рикошетируя от воды, плюхается рядом. «Теперь всё…» - опустив голову, думает Василий и завязывает конец, брошенный с «Пеляди». Лодки тралят и вытаскивают сеть из воды, а высаженные на берег инспектора находят закопанные кем-то из убегавших пару рыбин – сёмг.

«Вот и переучился, - слушая переговоры инспекторов на каком-то прибалтийском языке, думает Василий. – Теперь и срок, пожалуй, припаяют! Со своими инспекторами как-то можно договориться, а эти залётные…. Всё, конец!»

Лодку, рыбу, сети отобрали, а срок Василий получил совсем пустяк – три месяца оплаты штрафа за рыбин оставленных рыбаками, но о переучивании надо было забыть ещё, как минимум, на год-два.

Наконец, звёзды на небе расположились настолько благоприятно, что Василий идёт к вертолёту, уже переученный, с командиром и вторым пилотом, в белой рубашке, с торчащими из нагрудного кармана пиджака авторучками – пределом своих мечтаний!
- Привет! – машет он рукой своим бывшим коллегам-«помазкам», подойдя к стоянке вертолёта. – Как техника? Готова она к вылету? А то ведь проверю!
- Да что ты, корешок! – кричит ему бригадир. – Мы как узнали, что ты стоишь в наряде на первый вылет, даже брюхо у вертолёта подмыли и чехлы на креслах заменили!
- Смотрите у меня! – сделав «умное лицо», говорит Василий то ли в шутку, то ли всерьёз, но  командным голосом, который у него неожиданно прорезался.
Полёты шли ладно, и вот уже через полтора года «молодого» и смекалистого бортмеханика посылают в управление для прохождения курсов английского языка. «Зачем? Почему?» – раздумывает Василий, но едет, так как в авиации и в танковых войсках  не принято спрашивать. Порядок! Если бы его послали изучать китайский, он тоже бы ни на миг не засомневался и поехал.
       
 После курсов, уже дома, он всякий раз удивлял жену и дочь, когда, сидя за обеденным столом, вдруг говорил, обращаясь к дочери:
- Гив ми уан помидор.
Или отправляясь курить на веранду:
- А эм смокинг.

Вскоре в отряд пришёл приказ, чтобы подготовили два экипажа для перелёта в Анголу. Там предстояла временная работа. Теперь-то Василий понял, зачем их так усиленно обучали на курсах всем этим футам и дюймам. Жена со слезами на глазах проводила его до аэропорта и, вытирая покрасневшие и на этот раз широко раскрытые глаза, всхлипывала и давала последние наставления:
- Ты уж, Василий, долларами-то там не раскидывайся, привези хоть что-нибудь для дома, для семьи. Вон и маленький у нас скоро будет. Хоть детскую коляску ихнию привези, а то вон у Зинки немецкая, плетеная…

Недалеко от Луанды, где базировался временный сводный отряд, было все «о, кей!»: уютные комнатки  в щитовых домиках с кондиционерами, душ, столовая. Рядом располагался такой же отряд, но немецких летчиков. Иногда прилетали пассажирские самолеты, и из них одетые совершенно одинаково – в светлую цивильную одежду, выходили кубинцы, с явной военной выправкой и повадками. В Анголе намечалась или уже шла какая-то вооруженная заварушка. Информации не было совершенно. Тех знаний, которые получил экипаж при прохождении курсов английского языка, не хватало на прочтение газет, а по телевизору, установленному в баре, постоянно крутили боевики и эротику. Полеты были несложными. Высокое экваториальное небо выгодно отличалось от северного, постоянно затянутого слоистыми облаками. Один-два полета в день с какими-то тюками и ящиками в горы – и, как говорится, рано дома, а копчик мокрый от жары. Спасение находили под холодным душем, и, не вытираясь, лежали на кроватях под большим потолочным вентилятором.

При полёте над плато, однажды, их вертолет прошила очередь из стрелкового оружия. Зашипела пробитая гидравлическая система, приятно запахло спиртоглицериновой жидкостью, а вертолет стал вялым и непослушным. На резервной системе долетели до базы. Это надолго. Ремонтировать пробитый вертолет можно только в заводских условиях, а поэтому предстояла разборка и погрузка на корабль. Экипаж в ожидании указаний маялся третий день. Утром уезжали на пляж, а вечером коротали время в местном баре. На этот раз рядом со столиком, где сидели пилоты, расположился немецкий экипаж. Командир и второй пилот, допив свое пиво и съев все бутерброды, что-то начали зевать, моргая на непонятную передачу по телевизору, а вскоре поднялись и ушли. Василий допивал через трубочку какой-то «злой» коктейль и медленно разглядывал окружающих. «Вон сидит русский парень. Но он что-то неразговорчивый и все один, один…. Говорит, что в ОТК работает, но почему не пьёт даже пива, а каждый день допоздна тут сидит. Наверное, жена тоже велела доллары беречь. А с немцами, о чём поговоришь? Поди, их тоже, как и нас, за два месяца английскому научили. Хуже меня, небось, знают», - думает Василий и попивает коктейль.
- ….Сибир …. Сибир, - доносится из-за соседнего столика знакомое русское слово.               
«Гляди-ка, немчура про Сибирь что-то разговорилась, а что они о ней знают? Их бы на Север, посмотрел бы я, как они там полетают, - с ехидцей думает механик. – А что? Пойду, поговорю маленько». 
 - Гуд дей, хотя нет, ивнинг…. Гив ми ван сигарет, - выкладывает Василий почти весь свой  английский запас слов. Немец удивлённо показывает пальцем на неглубокий карман шорт Василия, откуда торчит распечатанная пачка «Кемела».
- Да это я так, чтобы в разговор вклиниться, - машет рукой Василий и, уже запросто, подсаживается к немцам.
- А эм пайлот. Летаем мы тут, а в тот дэй та-та-та! - образно показал Василий, как стреляют из пулемёта.
- О, ес, ес, - закивали немцы, поняв, о чём идёт речь.
   
Инженер ОТК пересел поближе к столику немцев и, потягивая сок, внимательно смотрел телевизор. Один из немцев неплохо понимал и говорил по-русски. Завязался разговор:
-  Да что вы о Сибири-то знаете? Я сам почти оттуда. У нас если сильный мороз, за пятьдесят, то по нужде мы с двумя палками ходим: одной отколачиваемся после, а другой от медведей отмахиваемся. В тайге и в тундре туалетов нет. Комаров и мошки летом так много, что бросишь платок – висит! - всё больше привирал Василий, а немец переводил товарищам. Они улыбались, не понимая некоторых тонкостей, и слушали мягкие переливы славянской речи.
- Сейчас-то у нас тоже цивилизейшен,  - продолжал Василий, - аэродром военные такой отгрохали неподалёку, здоровые дуры стоят, а в другой стороне от города какую-то ерундовину слепили. Не пускают близко, поэтому грибы и морошку собирать негде стало!..
- Я, я, морощка, - кивали немцы, повторяя понравившееся мягкое слово.
   
Инженер ОТК подошёл и похлопал Василия по плечу:
        - Пойдем, выйдем, покурим.
        - Мне и тут хорошо курить, – отбрыкивался Василий. – Садись лучше с нами, пива попей.
Инженер более настойчиво повторил и, взявши за локоть, потащил его к выходу.

«Бить, что ли, хочет?» – думал Василий, вырываясь и сопротивляясь, а когда вышли на улицу, вцепившись друг в друга, он вырвался и хорошенько накатил наглому инженеришке. Фильм «Бей первым, Фреди!» Василий помнил с детства - неделю смотрели с пацанами в родном селе на юге Коми. Подбежавшие лётчики разняли их, и Василий, оглядываясь и матерясь за испорченный вечер, пошёл баюшки…

Утром посыльный пригласил нарушителя спокойствия в кабинет командира отряда. Войдя, Василий не удивился особенно, когда увидел в кабинете вчерашнего инженера.
«Заложил всё-таки, - зло думал он. – Теперь выговорешник, как минимум, за драку влепят».
- Ну что, находка для шпионов? Всё рассказал немцам об обороне своего родного города? С тобой что, инструктаж перед отлётом не проводили, что ли? – вопрошал командир, всё сильнее хмуря брови.
 
«Инженер» с припудренным фиолетовым кровоподтёком под глазом подошёл, достал красное, с гербом, удостоверение КГБ и пригласил Василия в соседнюю комнату для взятия показаний…               
    Василия одного, без экипажа, отправили рейсовым самолётом в Москву, и дальше, после беседы в министерстве, домой. Почти вся заработанная валюта ушла на перелёт. В Москве, вспомнив наказы жены, Василий купил ей соломенную шляпку и бусы из радужного чешского стекла. В родном городе его ещё пару раз вызывали в незаметное серенькое здание с грозным названием и уточняли подробности. Летать не давали. Вскоре пришёл приказ, где было написано, что он может работать, но только на земле.                С каким удовольствием Василий шёл на свою родную линейку в грязных, промасленных ватных штанах и полинявшей от стирки в бензине куртке. Ребята, кореша по «линейке» его встретили, как родного, а в минуты отдыха смеялись до коликов над правдивыми рассказами бывалого технаря.

«Зато теперь куча свободного времени, - думает Василий, доматывая на черенок лопаты последний виток змеевика, - работа сменная. Вон и бутылка «Квказа» стоит початая. Только вот жена что-то не идёт долго. Наверное, обиделась, что я ей только соломенную шляпку привёз да стеклянные бусы».