Ветрохранители. Я вижу тебя. Первые 4 главы

Ветрохранители.
Я вижу тебя.

«Это ещё тогда было, когда человек, на камень глядя, каменного человека видел; на медведя глядя, думал – человека-зверя видит; на рыбу глядя, думал – водяного человека видит; на дерево глядя, думал – древесного человека видит. Тогда с людьми всякие вещи случались. Такие вещи случались, каких теперь не бывает»

Из сказки «Семь страхов».


Глава 1,
состоящая из обрывков воспоминаний.

 «Привет всем!:-) Вы читаете блог Павлины. Конечно, на самом деле меня зовут по-другому, но писать здесь своё настоящее имя и фамилию я не буду. Ведь в таком случае велика вероятность, что мои «любимые однокласснички» смогут отыскать эти записи среди необозримых просторов интернета, а это будет ой как нехорошо О_О
 Бумажные дневники я стараюсь не заводить, ведь их в любой момент, даже не спросив разрешения, может кто-нибудь открыть и прочесть. Мама, например, и вот это будет
ПРОСТО УЖАСНО!!!*_*
Конечно, никаких особенных тайн у меня нет. В школе я учусь плохо, с одноклассниками общаюсь редко и без особого удовольствия, немного играю на гитаре, хожу на верховую езду… Но на самом деле мне хотелось написать не об этом. Я создала дневник, чтобы, наконец, поговорить о том, что меня волнует, о том, о чём я никогда и почти никому не рассказывала… О своём детстве и о своей семье.
 Моя мама всегда любила путешествовать, может быть, поэтому она и бросила нас с папой. Это произошло одним холодным зимним днём. Мне тогда было где-то четыре с половиной. Мама уехала в Великобританию к новому мужу - англичанину испанского происхождения, и долгие годы я о ней ничего не слышала.
 А началась моя история почти 16 лет назад, и не где-нибудь, а в Ирландии!
 Мама всегда гордилась своими ирландскими корнями и мечтала родить первого ребёнка (то есть меня) «на родине предков». Представьте себе дождливую, туманную ирландскую ночь, тёмную петляющую дорогу, беременную женщину, выкрикивающую проклятия на заднем сидении машины, и моего несчастного папу, который утирает со лба пот и вглядывается в темноту за стеклом. А вокруг только лес и никакого намёка на роддом впереди. Мне это всё в ЯРЧАЙШИХ подробностях было рассказано раз 100!!! Так что, поверьте, я знаю, о чём пишу! Наконец, когда стало ясно, что ребёнок родится раньше, чем отыщется больница, машину пришлось остановить.
 Через несколько часов, если верить рассказам мамы, она посмотрела на новорожденную дочь и… в ужасе закричала.

 ТАК НА СВЕТ ПОЯВИЛАСЬ
 Я!»
 Девочка оторвалась от компьютера и плюхнулась спиной на кровать. Какое-то время она лежала, не двигаясь, с закрытыми глазами и с плотно сжатыми губами.
 Аня казалась самой обыкновенной девочкой лет 15. Её лицо покрывала россыпь мелких подростковых прыщиков, а чёрные волосы имели слегка сероватый оттенок, будто были посыпаны пеплом. Аня открыла глаза, и тогда стало заметно то, что отличало её от других людей, то, чего, вероятно, так сильно испугалась её мать когда-то. Правый глаз девочки был карий, почти чёрный, и в нём не было ничего необычного, а вот второй оказался не зелёным, не голубым, не серым и уж, конечно же, не карим. Чуть прикрытый длинной косой чёлкой он был тёмно-фиолетового цвета!
 Аня посмотрела на стену. Поверх детских обоев с дурацкими мультяшными картинками гуашью, акварелью и пастелью были нарисованы сказочные райские птицы с изумрудно-синими хохолками и яркими хвостами. Они будто бы летали по стенам комнаты вместе с чешуйчатыми драконами и другими крылатыми созданиями, родившимися из Аниного воображения. Девочка поднялась и вытащила из цветочной вазы, стоящей на одной из полок книжного шкафа, длинное павлинье перо. Аня медленно покручивала его в руках, всматривалась в цветной рисунок, и скоро в памяти девочки возникли обрывки воспоминаний, грустные истории недавнего прошлого…

О павлиньем пере.
 Девочка тринадцати лет с чёрно-серыми волосами, забранными в хвост, в мальчишеской одежде и с батоном белого хлеба в руках подбежала к клетке с павлинами. Папа подошёл к дочке и тоже посмотрел на птиц.
 - Нравится? – спросил он.
 - Очень! – выдохнула Аня восхищённо.
 Папа слегка улыбнулся и сказал:
 - Подожди меня тут, я скоро приду.
 Девочка быстро кивнула. Когда папа ушёл, один из павлинов распустил свой роскошный цветастый хвост. С восторженным трепетом Аня смотрела на яркие перья и не могла оторвать от них взгляда. Девочка отщипнула от булки кусочек и кинула его через прутья клетки. Павлин важно походил вокруг хлеба, затем вдруг сложил веер-хвост и вспорхнул на одну из коряг, так и не притронувшись к Аниному угощению.
 - Ишь ты какой! - обиделась девочка, отвернулась от клетки и направилась к озеру с лебедями и утками.
 Они от хлеба отказываться не стали, напротив, очень обрадовались. Когда булка закончилась, Аня вернулась обратно, к павлинам. Не обнаружив папы на условленном месте, девочка испугалась, что они разминулись, и отправилась на его поиски. Обойдя ряды птичьих клеток, Аня оказалась на открытом заасфальтированном участке. Здесь стояли киоски с мороженым и сувенирами. Это место всегда было достаточно людным. Но сегодня тут собралось особенно много народу. Посетители зоопарка шептались, переговаривались, кто-то бегал, звонил по телефону, а часть скучилась, окружая что-то… или кого-то. Люди выглядели не просто взбудораженными, они были испуганы, при этом сувенирные лавки их не интересовали совершенно. Аня подошла к толпе чуть ближе. Лёгкий ветерок овеял девочку, и ей стало почему-то страшно и тревожно. Возникло предчувствие приближающейся беды, настоящей катастрофы, словно на Аню вот-вот должна была обрушиться снежная лавина или налететь смертоносный ураган. Девочка протиснулась сквозь плотное кольцо людей и увидела то, что потом снилось ей долгие годы, то, что она не забудет никогда, даже если захочет. Аня увидела на асфальте своего отца. Он лежал, прижимая руку к сердцу. Девочка не помнила точно, что происходило дальше. Кажется, она бросилась к папе и кричала, и звала его, трясла за плечи, умоляя сказать что-нибудь, но он ей не отвечал, только часто дышал в ответ. Работники зоопарка и посетители бегали вокруг, создавая шум и суету, ветер носился, воя и посвистывая, словно скорбел и оплакивал Анино горе вместе с ней, а папа… папа дышал всё тише, всё короче. Он с трудом поднял руку и протянул дочке длинное павлинье перо, купленное только что в сувенирной лавке.
 - Я люблю тебя, - еле слышно прошептал он, и это были последние слова, произнесённые Аниным отцом.

О звонке «маме».
 - Hello! – сказал чей-то радостный певучий голос из телефонной трубки.
 Аня замолчала, гадая, кому этот голос может принадлежать и не ошиблась ли она номером.
 - You… you are my mother? – спросила девочка, от волнения позабыв все английские слова, которые ей были известны.
 - My de-e-ear, - пропел голос. – I’m sorry, you made a mistake. Try again, dear, and good luck in the search.
 Женщина повесила трубку. Аня ещё раз просмотрела замызганную, разваливающуюся на листочки телефонную книжку. Другого номера с именем Тамара там не было, и девочка снова набрала его.
 - Hello, – послышался тот же голос, только на этот раз в нём чувствовалось раздражение.
 - Здравствуйте, это Тамара? – решительно сказала Аня.
 Женщина не ответила.
 - Если это Тамара, тогда я должна вам сказать, что ваш бывший муж умер, а дочь осталась одна, – выпалила девочка на одном дыхании.
 После непродолжительного молчания женский голос тихо сказал:
 - Аня?
 Девочка вздрогнула и положила трубку.

О Тамаре и о «Бабо-яго»
 Тамара - мать девочки- объявилась неожиданно и эффектно. Высокая, статная, красивая женщина стремительно вбежала в коридор Аниной квартиры и воскликнула:
 - Моя дорогая!
 Театрально всплеснув руками, Тамара обняла дочь, но девочке эти объятия показалось железными тисками. Глядя на свою мать спустя восемь лет, Аня пыталась найти в ней хоть что-то родное, но, увы, не находила. У Тамары были ярко-рыжие пышные волосы, доходящие до талии, лицо являло собой сочетание идеальных линий и пропорций, голубые кошачьи глаза, казалось, таили какую-то древнюю магию, способную располагать к себе любого, но на Аню, несмотря на восторженное приветствие, они глядели холодно, словно ледышки. Расцеловав девочку в обе щёки, Тамара повернулась и представила своего спутника – испанца средних лет, крепкого телосложения. Его круглый живот был утянут дорогим кожаным ремнём, на руках были надеты перчатки, а на голове красовалась чёрная шляпа. Повесив на крючок лакированную трость и осмотрев бедную комнату, с наигранной радостью испанец снял шляпу перед Аней, сказал «Здравстевуй!» и улыбнулся белозубой улыбкой.
 Девочка испугано кивнула.
 - Яго, – назвал себя незнакомец, снял перчатку и протянул девочке руку с золотыми кольцами на толстых пальцах. Однако Аня не стала её пожимать. – Такие глиаза! – сказал испанец удивлённо и, обращаясь к жене, прибавил, – На твои совсъем не похожие.
 Показная неподвижная улыбка на секунду исчезла с Тамариного лица, но затем почти сразу появилась вновь.
 - Мы привезли тебе столько разных подарков и много-много красивой одежды, - быстро проговорила Тамара, осмотрела дочь с ног до головы и спросила: - Ты ведь носишь платья?
 - Нет, – коротко ответила Аня.
 Тамара кивнула и, пожимая плечами, сказала:
 - Значит, будешь носить.
 Спустя месяц, втроём, они переехали в другой город и купили там новую квартиру, такую большую, что в ней легко можно было заблудиться. С тех пор Аня окрестила отчима «Бабо-Яго», а Тамару вслух никогда не называла мамой.

О том, как в жизни Ани появилось обидное прозвище и косая чёлка.
На новом месте мама довольно быстро нашла себе друзей.
- Какой восхитительный ребёнок! – воскликнула Тамара, увидев золотоволосую девочку, которая прогуливалась по улице вместе с хорошо одетой и с виду весьма состоятельной дамой.
 У «восхитительного ребёнка» тут же зарозовели щёчки, и девочка скромно опустила светлые ресницы к долу. Тамара тут же растрогалась и восторженно всплеснула руками.
 - Какая прелесть! – сказала она, а затем добавила глядя на белокурые локоны девочки, - Ты похожа на ангелочка!
Аня стояла поодаль, такая хмурая и мрачная, что казалось, над ней повисла грозовая туча, а в глазах сверкают молнии.
 Мама ангелоподобной девочки принимала похвалы с гордостью, так, словно они были адресованы лично ей. После получасовой беседы «мамаши» уже считали друг друга лучшими подругами. К тому же оказалось, что они соседи и живут в одном доме.
 - Алесе тоже 13. Так что, вполне возможно, наши красавицы будут учиться в одном классе, – радостно сообщила Тамарина новоиспечённая подруга, которую звали Кира Владимировна.
 Девочка-ангел, тряхнув густыми блондинистыми волосами, критически посмотрела на Аню и заявила:
 - У неё что, разные глаза?
 Если бы Аня умела краснеть, то обязательно покраснела бы.
 - От рождения у неё были одинаковые глаза, – сдержанно ответила Тамара, даже не глядя в сторону дочери. - Она немного помолчала, задумавшись, а затем быстро добавила, – но потом они стали такими, как сейчас.
Когда мамы снова начали беседовать, Алеся подошла к Ане. Снисходительно осмотрев её убогую мальчишескую одежду тёмного цвета, девочка наклонилась к будущей однокласснице и сказала ей на ухо:
- Знаешь… ты очень похожа на ворону.
 Алеся улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего ангельского.
 Придя домой, Аня зашла в спальню и посмотрела на себя в зеркало. Несколько минут девочка рассматривала отражение, затем взяла тяжёлые ножницы, собрала волосы со лба в пучок и с лязгом отрезала их. Косая неровная чёлка закрыла половину Аниного лица. Теперь фиолетового глаза почти не было видно.

 - Аня! Выключай свет, – раздался мамин недовольный голос за дверью.
 Пятнадцатилетняя девочка тряхнула головой, отгоняя старые воспоминания, выключила свет, затем компьютер и снова легла на кровать. Приложив перо к своему левому веку, Аня представила, что оба её глаза стали небесно-голубого цвета, совсем как у Алеси или как у Тамары. Затем она засунула перо обратно в вазу и сказала:
 - Спокойной ночи, папа.

Глава 2.
Чёрное пятно.

 Раздался неприятный звон будильника. С трудом разлепив веки, Аня заставила себя встать с кровати. В голове сейчас жила только одна мечта – чтобы поскорее наступил вечер. С этой мыслью девочка просыпалась каждый будний день последние три года. Это желание было даже сильнее желания поспать. Аня вырубила будильник и босиком побрела к выходу из спальни. Как правило, холодный пол помогал девочке проснуться, и потому она никогда не надевала тапочки. Достигнув двери туалета, Аня услышала оперную арию, доносящуюся из кухни. Пели мама и отчим. Пели они, надо сказать, ужасно фальшиво, особенно мама, но это их никогда не останавливало! Аня заперлась в ванной и очень медленно почистила зубы. В зеркало она даже не взглянула. Девочка приучила себя как можно реже смотреть на своё отражение, чтобы лишний раз не расстраиваться. Прыщи, разные глаза, мышиного цвета волосы – этого было вполне достаточно, чтобы возненавидеть свою внешность. Аня медленно вышла из ванной и снова побрела в спальню. По утрам она чувствовала себя кем-то вроде зомби.
 - Аня! За-а-автрак! – фальшиво пропела мама.
 - Завтриа-а-а-ак! – затянул Бабо-яго с ужасным акцентом.
 Девочка пропустила «музыкальное» приглашение мимо ушей и, словно призрак, поплыла обратно в свою комнату. Натянув на себя мятые школьные брюки тёмно-синего цвета и серый джемпер, который всю ночь провалялся скомканным в углу спальни, девочка подошла к столу. Вытащив из выдвижного ящика массажку с редкими отбитыми зубчиками, девочка пару раз провела расчёской по спутанным волосам и собрала их в низкий хвост. Посчитав, что сделала с собой всё, что было в её силах, Аня закончила свои утренние приготовления, кинув в портфель первые попавшиеся учебники и тетрадки.
 - Завтриа-а-а-ак! – раздался «музыкальный зов».
 Аня закатила глаза, забросила на одно плечо портфель, который смотрелся на девочке как здоровенный горб, и направилась на кухню. Там, на красиво сервированном столе, её ждало пиршество из «выращенных естественным путём» овощей и фруктов, джемов на фруктозе, каш из льняного семени, отрубей с обезжиренным кефиром и остальной гадости, купленной в отделах диетического питания. Мама Ани постоянно находилась в процессе похудания, приобщая к этому всех вокруг. Девочка поела немного овощей и фруктов и выпила несколько кружек кофе, после чего Тамара, обратив на неё негодующий взор, воскликнула:
 - Столько кофе пить вредно!
 Аня кивнула, сгребла несколько яблок в сумку и побрела к входной двери.
 - А поцеловать на прощание? – мама состроила обиженную гримаску, как маленький ребёнок, оттопырив нижнюю губу.
 Девочка подошла к маме и с каменным лицом поцеловала её в щёку. Бабо-яго раскрыл объятия и повторил за Тамарой:
 - Поцейлойвать на прасчианиэ?
 «Обойдешься как-нибудь», - мрачно подумала Аня, но вслух этого не сказала и, проигнорировав испанца, просто вышла из квартиры.
 На улице девочке в лицо подул весенний холодный ветер, и это придало ей сил, но шагать быстрее она всё равно не стала. Путь Ани был рассчитан по минутам. Вот уже несколько лет она ходила в школу одним и тем же маршрутом и никогда его не меняла. Её дорога лежала через дворы, разные закоулки и занимала ни много ни мало полчаса. Был, конечно, и другой путь, в пятнадцать минут, но он таил в себе слишком много опасностей! Утром к школе стекались сразу все ученики, и многие ребята из Аниного класса шли короткой дорогой. За годы практики девочка мастерски научилась скрываться от своих одноклассников! Она точно знала, когда мальчишки из параллельного класса выходят из дома, и лучшее время, когда она сможет проскочить мимо них незамеченной.
 Самым безопасным и долгим путём был заброшенный парк. Аня любила прогуливаться по нему перед началом уроков. Девочка пролезала через согнутые прутья железного забора и неторопливо шла мимо разрушенных статуй белых медведей, львов и безнадёжно заржавевших фонтанов.
 Добравшись до школьного крыльца, Аня останавливалась, считала до ста и только после этого заходила в здание. Девочке было известно: если она появится там раньше, то непременно встретится с «лисьим трио», и тогда придётся переодеваться вместе с ними. Едва ли во всей школе нашёлся бы хоть один ученик, который не знал об этой знаменитой команде. В ней состояли три девочки из Аниного класса: Алеся, Алиса и Лиза. Встать им на пути было всё равно, что подписать себе смертный приговор. Среди школьных изгоев на этот счёт существовала даже поговорка:

«Лисицы» загрызут любого, съедят живьём и даже не подавятся.

 Но на Аню у этих хищниц, точнее у самой опасной из них, у Алеси, зуб уже был давно заточен. За три года «лисья команда» добилась того, что с «кривоглазой вороной, которая любит лошадей», перестал общаться весь класс, и Аня, в принципе, уже успела свыкнуться с этим и приспособиться.
 Девочку выручало умение шутить над собой и над своими страданиями. Без этой ценной способности выжить среди одноклассников Ане было бы очень и очень сложно. Девочка ловко избегала встреч с врагами, уворачивалась от пулёк из жёваной бумаги не хуже мастеров боевых искусств и терпеливо сносила обидные оскорбления. Конечно, кто-то может сказать, что это неправильно, что нужно было сопротивляться, бороться, сражаться с несправедливостью, но Аня трезво оценивала свои шансы и прекрасно понимала, что одной справиться с целым классом в тридцать человек почти невозможно.
 Каждый день в школе для девочки был днём борьбы за выживание, и на последних уроках Аня мечтала только об одном – поскорее оказаться на автобусной остановке, а лучше в автобусе, а ещё лучше уже в здании конноспортивной школы. Эти несколько часов счастья вечером стоили всех пережитых за день мук.
 Очень часто, пройдя в самую глубину конюшни, девочка запиралась в последнем деннике, в котором стоял её конь, садилась на каменную кормушку, встроенную в стену, и, глядя в умные, всё понимающие глаза лошади, горько плакала, долго и очень тихо, чтобы ненароком её кто-нибудь не услышал.
 Такова была жизнь Ани, в которой каждый день был похож на другой.
 Но однажды всё круто изменилось…

 Девочка с тоской смотрела на свои сапоги. Со связанными в узел шнурками они раскачивались на краю трубы-водостока, у самой крыши. Надо было сильно попотеть, чтобы закинуть их так далеко. Со школьного крыльца спустились три девочки, поскрипывая весенними ботинками. Одна из них, пятнадцатилетняя Алеся, подошла прямо к Ане. Ехидно улыбнувшись, белокурая девочка сказала:
 - Ну что, Ворона, долеталась?
 Аня не ответила, только поджала губы.
 - Смотри не таращи глаза так долго, а то ещё больше окосеешь, – участливо посоветовала Алеся.
 Она тряхнула золотистыми волосами, постриженными в аккуратное каре, и, развернувшись на каблуках, отправилась к своей «лисьей команде».
 Лиза и Алиса захохотали по-шакальи, а затем начали громко обсуждать Анину одежду. Эти три девочки были, наверное, самыми симпатичными в школе, и Аня невольно подумала, что они имеют полное право её судить. Окно, высунувшись из которого можно было дотянуться до сапог, принадлежало классу, в котором училась четвёрка мальчишек – лютых Аниных врагов. Одна только мысль, что придётся доставать обувь под их мерзкий хохот, повергала девочку в ужас. Так как она сильно опаздывала на занятие по верховой езде, то решила, что попробует достать ботинки завтра.
 «Всё равно сейчас до них никто не сможет добраться», - утешила себя Аня и зашагала к остановке прямо в школьных туфлях, которые тут же наполнились талой водой.
 Когда девочка увидела стены конноспортивной школы, на душе у неё сразу потеплело. Переодевшись в раздевалке, она пошла в конец конюшни. У каждого денника Аня приговаривала:
 - Привет, Заказ. Привет, Фишка. Привет, Фиря…
 Когда девочка в первый раз пришла на занятие, все эти жуткие клички её просто возмутили. Фиря, например, было именем сокращенным. Полностью же оно звучало так – Инфузория. Оказалось, что имена лошадям дают исходя из первых букв имени родителей, оттого и получаются такие экзотические прозвища. Коню, на котором ездила Аня, сыну Овчинки и Купидона, повезло чуть больше.
 - Привет, Отголосок! – сказала девочка своему скакуну.
 Он быстро просунул мягкий нос между прутьями железной двери и, загнув губу высоко вверх, показал желтовато-белые зубы. Всё-таки Ане досталось чертовски вредное животное!
 Говорят, чем мягче шерсть, тем добрее конь. Так вот у Отголоска она была как проволока! У этого прохиндея, несмотря на то, что морды у лошадей не очень подвижные, всегда было такое хитрое выражение, будто он затевает какую-то пакость. И он действительно постоянно выкидывал что-нибудь этакое! Каждое занятие Отголосок (а он, надо сказать, был уже в солидном пенсионном возрасте) «тестировал» девочку. Вставал на дыбы, лягался, устраивал самое настоящее родео, часто срывался в бешеный галоп и носился по тренировочному полю, подпрыгивая, как горный козёл. После всех этих «проверок на прочность» даже дикий необъезженный жеребец показался бы Ане смирной овечкой.
 Отголоска совсем нельзя было назвать красавцем. Из-за маленького роста его довольно часто путали с пони, грива и хвост были редкими и жёсткими, а живот круглым и совсем «нечемпионским», но Аня искренне любовалась конём и очень тщательно за ним ухаживала. Ей нравилось расчёсывать его шерсть большой щёткой и заплетать реденькую гриву в мелкие косички. Особенно девочку восхищала необычная масть коня. Он был «серый в яблоках». Так же как Аня отличалась от своих одноклассников, так и Отголосок отличался от других лошадей в конюшне. Его глаза, от природы карие, с годами приобрели мутно-голубой оттенок. Их покрывали бельма - тоненькие плёночки, переливающиеся, как лунные камни. Отголосок, несмотря на свою резвость и мятежный нрав, почти ничего не видел. Надо ли говорить, как сильно это мешало ему работать в конноспортивной школе. Однако, благодаря Ане, которая взяла на себя роль его хозяйки, хотя на самом деле ею не являлась, он прекрасно ходил под седлом, обучая детишек верховой езде, и при этом не упускал возможности подшутить над ними и попроказничать. Его слепота компенсировалась отличным нюхом и чутким слухом. Отголосок узнавал шаги Ани и чувствовал её приближение, когда она ещё только подходила к дверям конюшни. Девочка-изгой и слепой конь нуждались друг в друге и любили друг друга самой нежной любовью, какая только может существовать между животным и человеком.
 Кроме того, что Аня довольно крепко сидела в седле, никаких других успехов в верховой езде она не показывала. Девочка планировала когда-нибудь открыть свой собственный конезавод, а в самых потаённых мечтах представляла себя владелицей огромного заповедника, по которому будут бегать табуны лошадей всех пород, возрастов и окрасов. Готовить себя к этому благородному делу Аня начала уже сейчас. Она прочитала огромное количество книг про то, как разводить и содержать лошадей, а всё своё свободное время проводила в спортивной школе, задерживаясь там намного дольше других учеников.
 Заметив такой «клад», девочке, несмотря на юный возраст, предложили подрабатывать конюхом, и она с радостью согласилась. Аня не получала зарплату, но зато ходила на уроки верховой езды бесплатно и почти каждый день. Мама увлечения дочери никогда не поощряла. Она считала, что в конюшне девочке не место, потому и спонсировать занятия, в конце концов, отказалась. Так что предложение о работе буквально спасло Аню от расставания со своим единственным другом и любимым делом.

*

 Инструктор по верховой езде, Вера Алексеевна, прислонилась к косяку двери тренерской комнаты и глубоко вздохнула. Это была маленькая крепкая женщина с такими кудрявыми волосами, что они стояли «стоймя» и окружали её загорелое личико чёрным круглым ореолом.
 - Что-то случилось? – спросила Аня, промывая трензель уздечки в ведре с водой.
 На улице стемнело, и девочке уже давно следовало бы идти домой.
 - Да вот думаю, как поступить, - ответила Вера Алексеевна и снова вздохнула. - У меня дочка заболела, одна дома сидит, а сегодня моё дежурство.
 Аня знала эту девочку – Маську, так её прозвали на конюшне за «масенький» росточек. Это была шустрая, проказливая хохотушка, такая же кудрявая и загорелая, как её мама.
 Аня повесила уздечку на гвоздь и предложила:
 - Я могу остаться за вас. Мне не сложно.
 - Да ты что? – удивилась Вера Алексеевна, и глаза её стали круглыми от удивления.
 - А что такого? – произнесла Аня, вытирая мокрые руки. – Я же, вроде как, конюх.
 - Не думаю, что твоей маме понравится, если ты останется ночевать в конюшне одна, - покачала головой тренер.
 - Да она и не заметит, что меня дома нет, – буркнула Аня.
 Брови Веры Алексеевны поползли вверх.
 - Да шучу я, шучу! – заверила девочка. – Я прямо сейчас позвоню домой, всё объясню, и меня отпустят.
 Аня зашла в раздевалку, которая находилась здесь же, прямо в конюшне, и вытащила из сумки телефон. Девочка задумчиво подержала его в руках какое-то время, а потом быстро положила в карман куртки.
 - Мама, я останусь на ночь в конной школе, ты не против? - громко заговорила Аня, направляя голос в открытую дверь. - У моего тренера дочка заболела, нужно остаться в конюшне дежурить… Отлично, я знала, что ты меня поймёшь… Пока!
 Аня вышла из раздевалки. Вера Алексеевна сидела в тренерской комнате в кресле и прислушивалась. Увидев девочку, внезапно появившуюся в дверях, тренер вздрогнула и сделала вид, что просматривает стопку конноспортивных журналов, лежащую на полу.
 - Ну что, отпустила? – как бы невзначай спросила Вера Алексеевна.
 - Конечно! Моя мама вообще очень чуткая и понимающая женщина, – улыбнулась Аня.
 Тренер облегчённо выдохнула и от души поблагодарила ученицу. Она показала, где находится электрический чайник, на случай, если Аня захочет попить чаю, и вытащила свои «конфетно-печеньевые» запасы.
 - Да, и чуть не забыла, в конюшне частенько происходят перепады напряжения. Если погаснет свет, - тренер открыла створку шкафа, - свечи и спички здесь.
 Аня пожала плечами. Вера Алексеевна переоделась в городскую одежду, торопливо попрощалась и побежала домой. Стоя у железных ворот, Аня с грустью смотрела ей вслед.
 - Вряд ли Тамара обо мне вспомнит, – сказала девочка самой себе, а затем закрыла двери конюшни.
 Сегодня утром Бабо-Яго должен был улететь в Великобританию, а мама в такие дни пребывает в глубокой депрессии и целый день лежит на кровати, названивая мужу. У него есть свой бизнес за рубежом, и в Россию Яго приезжает лишь на время, чтобы побыть с «семьёй». Надо отдать ему должное, он очень старался стать для Ани хорошим «вторым папой», но девочка этих стараний упорно не замечала.
«Вторых пап не бывает и не может быть», - считала она.
 Аня попила чаю, прошлась по денникам, а затем с трудом переставила мешки с лошадиным кормом на деревянную скамейку. Последнее время в конюшне объявились мыши, они прогрызали мешковину и воровали добрую часть овса. Девочка решила, что на скамейке корм будет сохраннее. У входа, в специальном амбаре, держалось сено. Накрыв один небольшой стог байковой попоной, девочка улеглась на неё и принялась списывать из решебника по алгебре домашнее задание. Девочка уже давно отчаялась понять хоть что-нибудь в математических науках и решила не тратить больше зря время на то, чем она никогда не будет заниматься. Когда половина задания была дописана, с улицы раздался странный звук, похожий на вой ветра и скрип железа по стеклу. Лампочки на потолке быстро замигали и вдруг взорвались, ярко вспыхнув на прощание.
 - Только этого мне не хватало! - произнесла девочка, оставшись в кромешной темноте.
 В тот же миг с улицы раздалось странное прерывистое завывание, словно кто-то посмеивается за воротами… кто-то типа гиены. По спине у Ани пробежали мурашки. Вытащив из кармана телефон, она посветила на пол и пошла к тренерской комнате. К счастью, там свет был. Девочка уже хотела обрадоваться, как из приоткрытого окошка снова послышался пронзительный скрип. Лампочка потухла и здесь. Издевательское звериное подсмеивание сопроводило вспышку света. Оно звучало неясно, как эхо, и Аня решила, что это ей просто чудится - погода была необычайно ветреной. Положение девочки усугубилось ещё больше, когда сотовый телефон у неё в руках вдруг запиликал, оповещая о том, что кончилась зарядка, и отключился.
 - Шикарно! – горько усмехнулась Аня, снова оказавшись в темноте.
 На ощупь девочка добралась до шкафа, открыла дверцу, отыскала спички и несколько свечей, обёрнутых в хрустящую бумагу. Установив их на найденной среди сена доске, Аня зажгла фитили и продолжила своё бесстыдное списывание.
 На улице свирепо завыл ветер. Девочка слегка поёжилась, подумав о темноте, о холоде, о смехе гиены за воротами, и плотнее прижалась к тёплой попоне. Должно быть, те же невесёлые мысли пришли и в голову Инфузории. Она испуганно заржала и перебудила всех своих соседей. Лошади забили копытами о железные двери денников, наполнив конюшню громовыми звуками металла. Казалось, в помещении началась гроза.
 - Ну, это прямо бунт какой-то! – проворчала Аня и захлопнула решебник.
 Она прошла вглубь конюшни и попыталась успокоить животных, их тут было много, целых тринадцать штук, но ничего не помогало. Из окошек денников исходил слабый уличный свет и помогал сориентироваться в темноте. Лошади бились о двери коленками, вставали на дыбы и раскатисто ржали, потряхивая гривами. Наконец, отчаявшись уже что-либо изменить, девочка решила вернуться к своему домашнему заданию. Но стоило Ане пройти немного вперёд, как её нос явственно ощутил в воздухе запах гари.
 - Нет! Нет! Нет! НЕ-Е-ЕТ!– заголосила Аня и побежала к дымящемуся стогу сена.
 Девочка била разрастающийся огонь попоной, но унять его полностью никак не получалось. Только Ане начинало казаться, что пламя побеждено, как оно вспыхивало с новой силой, и приходилось начинать борьбу заново. Очень вовремя огонь осветил ведро с водой, оставшееся после мытья уздечки. Девочка схватила его и вылила на горящее сено. Едкий дым взвился к потолку и распространился по помещению. Чтобы избавиться от запаха, который очень не нравился лошадям и ещё больше не понравится Вере Алексеевне, если она учует его завтра утром, Аня распахнула ворота конюшни. Холодный воздух ворвался внутрь и сделал запах гари чуть слабее, а уличный свет осветил почерневший стог сена. Страшно даже подумать, что могло бы произойти, если бы Аня заметила огонь минутой позже. Девочка нервно выдохнула и опустилась на деревянную скамейку, которая тут же заскрипела, зашаталась, а один из мешков, стоящих на ней, свалился на пол. У ног Ани рассыпалась целая гора овса! Девочка закрыла лицо руками и простонала:
 - Шика-а-а-арно!
 Она присела на корточки, чтобы собрать корм обратно, но в этот момент на пол свалился второй мешок. Девочка плюхнулась прямо на россыпи овса, возвела руки к потолку и воскликнула:
 – Молодец, Аня! Сегодня явно ТВОЙ день!
 Инфузория недовольно заржала, напоминая о том, что по ночам лошадям полагается спать. Все тринадцать коней (даже их количество было несчастливым) вдруг чудесным образом успокоились. Можно было подумать, что они сговорились и специально подстроили весь этот жестокий розыгрыш.
 Связываться с «заколдованными мешками» снова Ане расхотелось. Лучшее, что она сейчас могла сделать, - это поспать. Девочка постелила слегка подпаленную попону на другом стоге сена, легла и устало раскинула руки и ноги.
 «Кажется, от меня нет никакого толку», - пронеслось у Ани в мыслях.
 Она закрыла глаза и попыталась заснуть, но потом вспомнила, что оставила ворота открытыми. Девочка поднялась на локтях и вдруг… услышала странный шорох, словно забили птичьи крылья. Из дверей в конюшню проникал тусклый свет уличного фонаря (на него почему-то перепад напряжения не подействовал). При таком скудном освещении Аня почти ничего не могла рассмотреть. Но вот она заметила одну странность - воздух рядом с входом стал более плотным, видимым и окрасился в чёрный цвет. В помещение «вплыло» большое тёмное пятно.
 Девочка захлопала глазами, подозревая, что от недавних переживаний ей это всё может просто мерещиться. Однако пятно не исчезло, наоборот, ещё больше сгустилось. Вдруг горсточка овса поднялась с пола в воздух и растворилась во мраке.
 Аню будто заморозили. От удивления она не могла ни пошевелиться, ни вскрикнуть. Страха почему-то не было совсем. Девочка с интересом следила, как горсточки одна за другой поднимаются высоко вверх, почти до потолка, чернеют и пропадают.
 - Ты… кто? – наконец сказала Аня.
 Пятно застыло не пару секунд, потом заклубилось и подплыло к девочке настолько близко, что оказалось всего в нескольких сантиметрах от её лица. Можно было подумать, будто Аня и таинственное создание смотрят друг другу в глаза. В какой-то момент девочке даже почудилось, что в сгустке мрака вспыхнули фиолетово-синие искорки. Аня медленно подняла руку и осторожно приблизила ладонь к призрачному существу. Но оно не дало до себя дотронуться - дёрнулось в сторону. В тот же миг откуда-то из земли или из распахнутых ворот в конюшню ворвался вихрь. Он взвыл, засвистел, закружил над полом, поднимая в воздух сухие сенные травинки. От его холодного дыхания чёрное пятно начало надуваться, словно воздушный шар. Оно расплывалось, увеличивалось всё больше и скоро достигло такого размера, что помещение конюшни стало тесным для него. На Аню дунул мощный порыв ветра, прижав её к стогу сена, и на огромной скорости чёрное пятно вылетело из открытых ворот наружу. Девочка вскочила, побежала вслед за неведомым созданием, однако на улице уже не смогла его увидеть. Чудесное существо растворилось в ночном мраке, но Аня знала, что оно всё ещё здесь. Она слышала его. Конюшню окружил вихрь, и девочка на миг почувствовала себя Элли, чей дом вот-вот унесёт ураган в волшебную страну Оз.
 Среди завываний и свиста девочка уловила шум, похожий на взмах больших и очень тяжёлых крыльев. В ту же секунду мимо высокого уличного фонаря чёрной стрелой пронёсся призрак. Его ужасающе огромная тень пробежала по тускло освещённой земле, на мгновение закрыв собой конюшню и всю территорию вокруг неё. Можно было подумать, что Аня просто быстро моргнула, так внезапно произошло это затмение. И вот пятно исчезло, скрылось из виду, слилось с ночным небом, унося с собой рёв и свист.
 Ветер стих, вокруг воцарилась тишина, и прошло уже немало времени, а девочка всё продолжала стоять на том же месте, ошарашенная, сбитая с толку и… абсолютно счастливая! Её переполняли восторг, изумление, а на душе было как-то необычайно легко и радостно. Наконец, Аня вернулась обратно, в конюшню, и снова присела на скамейку. В волнительные моменты девочка всегда старалась занять себя каким-нибудь делом. Вот и сейчас она встала и принялась заметать следы своих последних неудач – выкинула обгоревший стог и собрала высыпавшийся овёс обратно в мешки. Выполняя эту нехитрую работу, девочка снова и снова прокручивала в памяти момент появления таинственного пятна и непрестанно повторяла:
 - Потрясающе!

Глава 3.
Страна в облаках.

 Аня сидела за своей партой и черкала листочек. Скоро из множества линий сложилось нечто похожее на туловище коня. Спустя какое-то время оно «обросло» гривой, хвостом и огромными крыльями, занявшими большую часть бумаги. Девочка задумчиво постучала концом ручки по губам, а затем нарисовала на морде пегаса уздечку. Неожиданно кто-то резко выдернул листочек прямо из-под пальцев Ани. Раздался треск, и в руках у девочки остался кривой обрывок с лошадиными ногами.
 - Ха! Гляньте-ка, ВОРОНОКО-О-ОНЬ! – прокричал противным голосом русоволосый мальчик, которого звали Антон.
 Аня резко поднялась со стула и протянула вперёд руку.
 - Отдай, – сказала девочка тихо и опустила голову вниз, чтобы прикрыть чёлкой фиолетовый глаз.
Аня часто так делала, разговаривая с одноклассниками. Мальчик хитро прищурился, улыбнулся мерзкой улыбочкой, показав свои кривые, заходящие один за другой зубы, и неожиданно заржал по-лошадиному.
 Ане иногда казалось, что в роду у Антона были акулы. Иначе откуда у этого мальчика мог появиться второй ряд зубов? Два клыка, которым, по всей видимости, не хватило места во рту, выросли у Антона вверху десны и торчали, делая его похожим на хищного зверя, когда он улыбался, что, впрочем, было недалеко от правды. Девочка попыталась вырвать рисунок, но Антон отдёрнул руку, снова заржал по-лошадиному, а затем побежал галопом по классу, размахивая руками, будто крыльями и каркая по-вороньи. Все вокруг засмеялись.
 - Шут гороховый, - процедила сквозь зубы Аня, схватила портфель и выбежала вон.
 Спустившись с третьего этажа на второй, она прошла в рекреацию - длинный коридор, ведущий к туалетам. Это место Аня называла «аллеей изгоев». Все «отщепенцы общества» ютились тут. На одной стороне находилось четыре двери, ведущие в классы, а на противоположной стене было пять окон. Первый подоконник, в углу, считался Аниным, третье окно посередине занимала грустная толстая девочка, которую все называли Мясокомбинат, а в конце коридора всегда стояли три парня. Это были фанаты фэнтези. И толстушка, и компания книголюбов учились в одном классе. Им всем было по 15-16 лет. Аня села на «свой» подоконник, прикрылась занавеской и отодвинула подальше горшок с «денежным» деревом, которое всё было разрисовано ручками и обклеено жвачками. Теперь Аня могла вздохнуть свободно. До конца перемены она была защищена! Девочка положила на коленки тетрадку по химии и открыла её с конца, намереваясь нарисовать ещё одного пегаса. Но вдруг ручка застыла у Ани в руках. В коридоре появился ОН - старшеклассник с потрясающим именем Гордей. Родители не зря наградили сына таким звучным, гордым именем. Этот красивый юноша был живым воплощением всех девичьих мечтаний. Соедините лучшие черты главных героев из женских романов в одном человеке - и получите Гордея. «Чёрные как смоль непокорные волосы», «синие и бездонные как озёра глаза», «высокий рост», «греческий профиль», «атлетическое сложение Апполона» (Гордей был спортсменом), «длинные музыкальные пальцы», «загадочный взгляд, в котором то и дело загораются озорные огоньки», «лучистая улыбка, озаряющая всё вокруг», «жемчужные зубы», «низкий бархатный голос», «мужественные брови»… дальше список можете дополнить сами, ведь почти любая характеристика великолепного романтического героя подходила к этому блистательному юноше. Когда он шёл, казалось, его волосы овевает морской бриз, а рубашка развевается, наполняясь ветром, так, будто Гордей не обыкновенный старшеклассник, а прекрасный принц из сказки, плывущий на корабле, чтобы вызволить принцессу из какой-нибудь беды. Понятное дело, все девочки школы мечтали стать этой счастливицей, но Гордей был неприступен, загадочен и молчалив, в его ушах всегда (говорят, даже на уроках) были наушники. Он их никогда не вынимал и никак не реагировал на всю ту суету, которая начиналась при его появлении. Многие, особенно сентиментальные девочки, лелеяли мечту, что Гордей - заколдованный принц, которого можно вернуть к реальной жизни с помощью «поцелуя настоящей любви». Конечно же, Аня, к этому «романтическому виду» девочек не относилась, всячески показывала своё презрение к подобным вещам, называя их «розовыми соплями». Однако, несмотря на свои жёсткие принципы, довольно часто Аня ловила себя на том, что, когда она смотрит на Гордея, на её лице появляется точно такое же глупое выражение лица, как и у всех влюблённых в него девочек. Старшеклассник прошёл мимо и скрылся в дверях последнего кабинета. Аня вздохнула. Она снова почувствовала себя тенью, которую никто не замечает, точнее, замечают, но не так, как хотелось бы.
 Прозвенел звонок. Мясокомбинат спрыгнула с подоконника и печально побрела в свой класс. Аня пошла вслед за ней. Их кабинеты находились на третьем этаже недалеко друг от друга. Толстушка остановилась перед дверьми и прислушалась. По гомону в классе чувствовалось, что все ученики в сборе, не хватает только учителя. Вдруг Мясокомбинат оглянулась назад и случайно встретилась взглядом с той, которую знала под кличкой Ворона. Аня понимающе закивала толстой девочке, и неожиданно сжала руку в кулак, как бы говоря: «Держись!». В ответ Мясокомбинат благодарно улыбнулась и посмотрела на свою подругу по несчастью большими оленьими глазами, полными страха от предстоящей встречи с одноклассниками. У Ани невольно сжалось сердце. Улыбка исчезла с лица толстушки так же быстро, как и появилась. Она снова повернулась к открытой двери, набрала в грудь побольше воздуха, будто собиралась нырнуть в водяную пучину, и решительно вошла в кабинет.
 - Это кто это пришёл к нам? – послышался писклявый голос.
 Он принадлежал Лене Беловой – самой популярной девочке этого класса.
 - ЖИРОБА-А-АСИХА! – ответил низкий мальчишеский голос и тупо заржал.
 Аня подумала, что именно так, наверное, много лет назад, поджаривая на костре мамонта, смеялись пещерные люди. Неандертальский хохот усилился, когда в класс зашли трое книголюбов.
 Аня покачала головой. Мысль о том, что не она одна страдает от издевательств одноклассников, радости ей совсем не приносила. В коридоре, идя широкими шагами, показалась учительница по литературе. Она шла, словно заводной механизм, ровно и одинаково.
 - А ты чего здесь стоишь? – спросила Эсмеральда Гавриловна, смерив Аню быстрым взглядом из-под очков.
 - Так… - пожала плечами девочка. – Вас жду.
 - Ну, я пришла, можешь заходить, - сказала учительница, и, вместе, они перешагнули порог кабинета.
 Класс был полон разговоров и криков. Проходя мимо парты Антона, Аня тут же услышала лошадиное ржание, которое эхом подхватили сидящие рядом ученики. Но девочка не удостоила их вниманием и спокойно дошла до своего места. Аня сидела за партой одна, и это её ничуть не тяготило.
 Учительница положила большую, набитую тетрадками сумку на стул, а затем, опершись руками о его спинку, посмотрела на класс. Очень медленно голоса детей начали стихать. Во внезапно возникшей тишине почувствовалось напряжение и неловкость. Смотря сквозь блестящие стёкла очков, учительница внимательно изучала каждого, словно следователь на допросе.
 - Теперь… - медленно сказала она. – Я могу… начать?
 Класс молчал. Вдруг Антон глупо хохотнул. Очки блеснули, учительница быстро, будто ястреб, почуявший добычу, повернула голову на мальчика.
 - Так… могу? – спросила она.
 Антон кивнул, с трудом сдерживая улыбку.
 - Угу, – пробурчал он, давя смешок.
 - Спасибо и на этом, - ответила учительница и села на стул, опустив сумку на пол.
 Ещё неделю назад литературу в классе преподавала молоденькая девушка, но она уволилась, потому что не выдержала. Её постоянно доводили до слёз. В Анином классе вести уроки могли только «матёрые» учителя. Именно такой и была Эсмеральда Гавриловна, которую втайне и очень тихо все называли Горилла Эсмеральда. Кажется, даже мухи боялись летать, когда по коридорам проходила эта суровая, но справедливая женщина.
 - Так как я временно взяла на себя ваше классное руководство, - монотонно вещала учительница, - должна сообщить новость. К следующему месяцу, по традиции нашей школы, старшие классы должны подготовить мероприятие. Итак… - она сняла очки и положила их на стол. - Какие будут предложения?
 - Дискотека! – выкрикнул кто-то.
 - Что-нибудь ещё? – скучающим голосом спросила Эсмеральда Гавриловна.
 - Сжечь вороноконя! – предложил Антон.
 Он обернулся к классу и, заметив по хихиканью, что шутка удалась, тоже засмеялся.
 - Это ещё что? – не поняла учительница.
 - Это такой праздник, – выручила Антона Алеся. – Нужно сделать большое чучело, - девочка повернулась к Ане, – в виде вороноконя и поджечь его. Это очень красиво. Всем понравится.
 Девочка ангельски улыбнулась Эсмеральде Гавриловне. Учительница скептически посмотрела на Алесю и сказала:
 - Есть какие-нибудь идеи, без поджогов и дискотек?
 Дети шумно заговорили между собой. Аня же прижалась к парте и стала гневно черкать листочек. Через минуту на нём уже образовалось несколько рваных дырок. Вдруг девочка почувствовала, что вот-вот заплачет. Тогда она приложила к краешкам глаз концы карандаша и ручки и по ним, вниз, как по водосточным желобам, одна за другой потекли слезы. Это было Анино уникальное изобретение, благодаря которому одноклассники ни разу не видели девочку заплаканной. Скоро на бумаге появились солёные лужицы.
 - В таком случае, даю вам неделю на размышления, - сказала учительница и снова надела очки - а сейчас займёмся, наконец, литературой!

 После уроков Аню ждал сюрприз. Она нашла свой плащ не на вешалке, а в грязной луже на улице. Перчатки были надеты на кусты, растущие у школы, а лёгкий шарф развевался, обмотанный вокруг ствола старой сосны. Девочка сняла свои вещи и попыталась отряхнуть грязь с пальто, но в этот момент сзади кто-то её толкнул. Аня не удержалась и упала лицом прямо в лужу.
 - Кар-кар-кар! – заголосили мальчишки из параллельного класса.
 Именно они и были теми «пещерными людьми», которые хохотали тогда над толстой девочкой.
 - Что, растеряла свои пёрышки, Кривоглазая? – сказал низкий голос.
 Этот мальчик был обладателем самой массивной нижней челюсти, которую Ане когда-либо доводилось видеть в жизни. Троих его друзей природа тоже наградила щедро. Все четверо как бы дополняли друг друга. Один имел прямой лоб, как у неандертальца, другой - маленькие обезьяньи глазки с нависающими бровями, а третий был гигантом с большими ручищами – отбойными молотками. Последнего, конечно же, боялись больше остальных. Если Гордей был прекрасным принцем, то эти четверо взяли худшие черты кровожадных великанов из сказок. Они бегали вокруг девочки, размахивая «крыльями», и каркали на разные лады. Аня чувствовала себя поверженным скитальцем в луже крови, над которым летают коршуны-падальщики.
 «Только не плачь, только не плачь», - твердила она себе вновь и вновь.
 Девочка медленно встала, накрутила мокрый плащ на руку и твёрдым шагом пошла в сторону своего дома. Чтобы не рассекретить тайную тропу через заброшенный парк, пришлось идти короткой дорогой – «дорогой смерти». «Падальщики» летели за Аней, каркая и хохоча. На девочку смотрели все ученики, даже лисье трио, как назло, попалось на пути. С Алесей почти рука об руку пришлось идти прямо до дома. Оставив Аню у двери её квартиры, девочка-ангел ухмыльнулась и сказала на прощанье:
 - Не забудь помыться до завтра, а то всю школу распугаешь.
 С этими словами Алеся поднялась по лестнице на следующий этаж.
 Пока Аня стояла, раздумывая над тем, как она объяснит Тамаре свой внешний вид и отсутствие ночью, наверху открылась дверь.
 - Алесечка пришла! – воскликнула Кира Владимирова. - А у нас дома гости. Тётя Тамара заглянула.
 - Тётя Тамара?! – как можно громче и радостнее воскликнула Алеся. – А я как раз хотела показать ей свою новую кофточку.
 - Что ты на пороге-то всё стоишь? Заходи, давай! - поторопила её тётя Кира - Я таких пирогов наготовила, объедение!
 Дверь закрылась. Аня вздохнула и вытащила ключи из портфеля.
 «Кажется, дома меня сегодня никто не ждёт», - подумала она.
 В квартире царил беспорядок. Так было всегда, когда уезжал Бабо-Яго. Вообще, существовало как бы две Тамары. Когда испанец-муж находился дома, мама №1 была жизнерадостной, веселой, хозяйственной и всячески показывала свою горячую любовь к дочери, но когда Яго уезжал, всё менялось с точностью до наоборот. Тамара №2 впадала в меланхолию и бродила по дому нервной, часто рыдающей и не желающей замечать ничего, кроме своих страданий, тенью.
 Девочка помылась и пошла на кухню. В холодильнике не оказалось ничего, кроме диетических продуктов. Заев горе отрубями и запив их обезжиренным кефиром, девочка попыталась отчистить плащ, но у неё ничего не получалось, тогда она засунула его в стиральную машину да там и оставила.
 У себя в комнате Аня включила компьютер и написала в блоге:

« С вами снова Павлина. Сегодня я решила, что этот дневник станет моим личным мусоропроводом, в который я буду выкидывать всю свою злость, а её у меня накопилось немало.
 Итак, пожалуй, начну…




НЕНАВИЖУ…

ВСЕХ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Вроде полегчало…»

 Девочка сохранила сообщение и легла на кровать. В Аниной голове вихрем крутились бессвязные мысли. Вдруг одна из них заставила девочку резко подняться и побежать к шифоньеру с одеждой.
 - А что, если и вправду получится? – сказала Аня самой себе.
 Всю усталость как рукой сняло. Девочка загорелась новой идеей! В глубине шкафа, на последней вешалке, Аня обнаружила кургузое пальтишко кораллово-розового цвета, подаренное когда-то мамой. Пальто было очень неудачно сшито. В нём тело Ани становилось каким-то коротким, словно принадлежало не пятнадцатилетней девочке, почти девушке, а маленькому ребёнку. Даже Тамара, в конце концов, признала, что обновка дочери не к лицу.
 - Всё же лучше, чем совсем ничего, – решила Аня.
 Надев на ноги кроссовки и вырядившись в яркое пальто, девочка отправилась в конноспортивную школу. Сегодня Аня собиралась ещё раз подкараулить чёрного пегаса!
 Для Веры Алексеевны девочке пришлось сочинить байку, которая вышла глупой и ужасно неправдоподобной. Аня сказала, что ей жизненно необходимо остаться этой ночью в конюшне, потому что она должна доделать свой секретный подарок на годовщину свадьбы Тамары и Яго, а дома они могут увидеть её грандиозные приготовления, и сюрприза не получится.
 - А что за подарок? – спросила тренер с интересом.
 - Эммм… - кажется, девочка была застигнута врасплох. – Нууу… - растерялась Аня - … знаете, он настолько секретный, что даже вам я не могу о нём рассказать.
 «Что я несу?» - промелькнуло в уме.
 Девочка так самозабвенно врала и держалась до того уверенно и убедительно, что Вера Алексеевна, в конце концов, поверила ей и согласилось «всё устроить». Радости Ани не было предела!
 Наконец наступила ночь. Борясь со сном, девочка ждала чёрное пятно. Конечно, шанс, что оно явится, был один из ста, но Аня верила - ей улыбнётся удача. Ведь должно же ей повезти хоть в чём-то в жизни? Лёжа на копне сена, при свете фонарика девочка принялась читать «Преступление и наказание» Достоевского. Это удавалось ей с трудом. Каждый день Аня прочитывала определённое количество страниц. Когда ежедневная «норма» заканчивалась, девочка ужасно радовалась.
 - «Тварь я дрожащая или право имею?» - повторила Аня слова Раскольникова.
 Вместо старухи-процентщицы, которую убил главный герой, девочка вдруг представила Алесю и… мрачно улыбнулась.
 Аня посмотрела на пол конюшни. К выложенным горкам овса, отрубей, яблок и мюслей никто так и не притронулся.
 - Похоже, мне не повезло, - решила Аня, и на душе стало ужасно тоскливо.
 Девочка зябко спрятала руки в рукава куртки, накинула на голову капюшон и вышла на улицу. Прислонившись спиной к стене конюшни, Аня посмотрела в ночное небо. В больших карманах девочки захрустели пакеты с хлопьями-отрубями, припасённые на случай, если выдастся возможность покормить чёрного пегаса.
 - Какая же я дура! – вздохнула Аня. – На что я вообще рассчитывала? Да, может, я вообще… спятила?
 Девочка вдруг разозлилась и крикнула большой луне и ярко сияющим звёздам так, будто это они были виноваты во всех бедах:
 - Я НЕНАВИЖУ вас всех! Ничего хорошего в этой жизни нет! Не бывает!
 Она вытащила из пакета горсть отрубей и кинула их прямо в звёзды, представляя вместо них сверкающие, злые, ненавистные глаза Алеси, Алисы, Лизы, Антона, Тамары, мальчишек из параллельного класса и всех тех, кто доводил её эти три года. Аня будто сорвала старую болячку, и теперь, рана кровоточила, принося девочке боль и, одновременно, облегчение.
 - Получайте! Вот вам! ПОЛУЧАЙТЕ! – кричала она, бросая отруби горсть за горстью и плача от обиды и разочарования. – Ненавижу! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИ…
 Девочка умолкла. Волосы Ани взметнул порыв ветра, а капюшон откинулся назад. Последняя партия хлопьев так и не долетела до земли. Отруби исчезли в молниеносно пролетевшем по воздуху сгустке мрака.
 Девочка осмотрела территорию, освещённую уличным фонарём. Чёрного пятна тут не было, видимо оно успело спрятаться где-то в тёмном закоулке. Аня зашуршала пакетом и кинула очередную горсть хлопьев. Тень снова пронеслась мимо, схватив на лету диетическую добычу.
 Девочка сглотнула. Она прошла немного вперёд, высыпала из пакета оставшиеся отруби на землю и отошла. Чёрное существо не показывалось. Тогда Аня открыла пакет из второго кармана и бросила сначала одну, затем вторую, а затем сразу третью горсть хлопьев в воздух. Пятно появилось, но не успело поймать сразу всё угощение. Заметив, что большая часть лакомства упала на землю, тень опустилась вниз, встала на ноги и принялась поедать холмик из отрубей. В очертаниях пятна трудно было разобрать, спиной оно стоит или нет, но девочка решила рискнуть и пошла навстречу предполагаемому пегасу. Кучка хлопьев становилась всё меньше, а расстояние между Аней и чёрным пятном сокращалось. На занятиях по верховой езде девочка часто пробовала запрыгивать на спину лошади без седла, зацепившись за холку. Именно это Аня и собиралась проделать, хоть и не была уверена, есть ли вообще у таинственного существа грива.
 «Или сейчас, или никогда», - подумала девочка и бесстрашно бросилась на неизвестное создание.
 Когда Аня дотронулась до чёрного воздуха, он оказался плотным и осязаемым. Опершись о туловище неведомого зверя, девочка прыгнула, как её учили на занятиях, и оказалась на призрачной спине. Тень тут же встрепенулась, испугавшись неизвестно откуда взявшегося седока, и грозно засвистела, почти оглушив Аню. В воздух взвились столпы песка, но, к счастью, вреда девочке не причинили. Вцепившись в шерсть, а точнее во что-то непонятное, лёгкое и пушистое, Аня изо всей силы обхватила ногами полупрозрачное туловище. Спина зверя находилась почти в вертикальном положении, словно пегас ходил как человек, на двух ногах. Держаться стало ещё сложнее, когда тень начала брыкаться, вырываться и, что страшнее всего, расти прямо на глазах. Вот когда Аня с благодарностью вспомнила все те бешеные родео, которые устраивал ей Отголосок. По бокам раздался шум гигантских тяжёлых крыльев, медленно выползающих из чёрного пятна. Всего от нескольких взмахов на земле поднялся целый ураган. Можно было подумать, что Аня оседлала взлетающий вертолёт! Едва соображая, что делает, девочка поступила так, как поступила бы сидя на непослушном вздорном коне - стукнула пятками по призрачным бокам. Тень разъярённо дёрнулась, заклубилась, став из тёмно-прозрачной угольно-чёрной, и… с рёвом взметнулась в воздух, прямо к небу и звёздам, на которых девочка только что так гневно и зло кричала.
 Огромные крылья двигались размашисто, порождая свирепые ветряные завывания, и, если бы Аня находилась сейчас не на спине, существо легко могло бы прихлопнуть девочку, как муху мухобойкой. Потоки воздуха обжигали холодом, а ветер хлестал по лицу. В этом ревущем, свистящем, завывающем, как дикий зверь, вихре девочка попыталась взглянуть на землю, посмотрев прямо сквозь прозрачно-чёрную спину, но увидела лишь ночные облака. Вот тут-то Аня и поняла, что ещё пару минут назад она была самым везучим человеком на свете, а сейчас, получив, наконец, что хотела, стала последней неудачницей!
 - Мама-а-а-а!!! – закричала девочка первое, что пришло ей в голову, а затем – Папа-а-а-а! – а потом истошно заголосила – За что-о-о-о?
 Аня уже начала проклинать тот момент, когда согласилась остаться дежурить на конюшне, более того, через секунду она уже пожалела и о той минуте, когда ей в голову пришла мысль записаться в конноспортивную школу! Кто же мог знать, что здесь девочке повстречается ТАКОЕ?
 Неожиданно чьи-то могучие когтистые лапы схватили Аню за плечи, с силой оторвали от чёрной спины и посадили на что-то мягкое.
 - Кто ты? – прогремел незнакомый голос.
 Аня открыла глаза и, как через запотевшее стекло, увидела над собой расплывающееся голубое лицо.
 - А-А-А-А-А-А! – истошно завопила девочка.
 - Молчи! – властно приказал голос и, неожиданно даже для самой себя, Аня послушалась приказа.
 Когтистые лапы выпустили девочку, и она как можно быстрее отползла в сторону. Кто-то полустёртый сидел напротив Ани, в дымящимся облаке, как в гнезде. Девочка заморгала глазами. Их будто застлал туман. Аня ничего не могла увидеть чётко. Под ладонью она нащупала что-то непонятное. Это была облачная поверхность. Хотя по всем законам девочка должна была провалиться сквозь пар, этого не происходило. Она огляделась и увидела вокруг себя клубящиеся, словно атомные взрывы, облачные горы, холмы, пещеры и равнины, в ночи кажущиеся тёмно-фиолетовыми. Аня будто попала в сказочную страну, построенную из воздушных сливок, мыльной пены и крема от пирожных. На небе сияли необычайно близкие звёзды и луна. Однако наслаждаться окружающим великолепием девочка не могла. Сейчас она чувствовала себя кем-то вроде преступницы, незаконно пробравшейся на охраняемую территорию, и ждала, что в любой момент хозяева этих земель могут спустить на неё злых собак.
 - Кто ты? – повторил тот же голос.
 Голубая прозрачная голова неизвестно кого и чего резко наклонилась вбок и, кажется, уставилась на девочку невидимыми глазами. Это уже было выше Аниных сил! Она завопила, что есть мочи, вскочила и, путаясь в клубящемся паре, побежала.
 - Чёрт! Чёрт! ЧЁРТ! – приговаривала Аня, озираясь по сторонам, но, по сути, ничего не замечая и не видя.
 Пулей девочка пронеслась по облачному полю, преодолела два расплывчатых бело-голубых холма и за ними вынуждена была остановиться. Перед Аней, как гриб в ускоренной съёмке, вырос высокий лес. Окружённый древесными стволами, словно забором, и будто бы подвешенный на невидимый гвоздь, в воздухе покачивался гигантский исполин – тёмное широкое дерево, перевёрнутое вниз кроной. Корни у него занимали место веток, ветки – корней. На облачных островках, плавающих рядом, виднелись круглые большие колодцы из синего камня. По воздуху летали полупрозрачные размытые тени, похожие на то существо, которое заговорило с Аней в начале. Они парили среди звёзд, кружили у луны, а затем опускались на гигантское дерево. На чёрных корнях-ветках тянущихся высоко вверх, гроздьями, диковинными плодами сидели десятки разноцветных «пятен» и, кажется, все до единого смотрели на Аню.
 - Ты… видишь нас? – эхом заструился низкий женский голос откуда-то сверху.
 - Нет! НЕТ! – взвизгнула Аня. – Никого я не вижу! – и зажмурила глаза.
Неожиданно кто-то зашептал девочке на ухо «Беги! Беги!».
 Возможно, это была Анина интуиция, которой девочка склонна была доверять, а может и кто-то «местный», с кем связываться было очень опасно.
 - Не медли! Беги без оглядки! – прокричал голос невидимки.
 На этот раз Аня послушалась его, потому что другого выхода у неё просто не было. С чёрных корней вдруг сорвалась и полетела целая стая призраков! Девочка побежала неизвестно куда, главное, подальше от жуткого леса. Но, удивительное дело, он, будто услышал её страхи, тут же начал догонять Аню и обступать рядами деревьев.
 Зрение девочки понемногу начало улучшаться, расплывчатый мираж стал чётче, но едва ли это могло принести ей радость. Теперь Аня смогла увидеть множество других размытых, совершенно непохожих одно на другое существ, которые её ужасно пугали. Большие и маленькие; тёмные и светлые; длинные и короткие; продолговатые и извивающиеся, как змеи, они медленно выползали и выглядывали из-за исполинских стволов.
 - Кто ты? Ты видишь нас? – ревели они.
 - Никого я не вижу! – отвечала Аня, закрывая уши руками и пряча глаза.
 - Что ты? Откуда ты? – гремел лес и всё вокруг.
 - Никто! Я – никто! – кричала девочка.
 Вдруг под ногами, в полушаге от себя, Аня увидела обрыв. Облако срывалось в синее неизвестное пространство. Девочка смотрела в него круглыми от ужаса глазами и не знала, что ей делать, куда бежать теперь.
 Со всех сторон Аню начали обступать чёрные деревья и призрачные существа.
 - Кто ты? Что ты? Откуда ты? Ты видишь нас? – повторяли они эхом, шипя, воя и свистя.
 Когда Аню уже начало одолевать отчаяние, внутренний голос снова заговорил с ней:
 - Прыгай! Прыгай немедленно!
 Задыхаясь от страха, девочка шагнула вперёд к обрыву и с криком нырнула в синюю пропасть. Погружаясь, словно в воду, и камнем опускаясь всё глубже, Аня вдруг почувствовала, как чьи-то сильные когтистые лапы крепко хватают её за плечи.

Глава 4.
Юна.

- Я - НИКТО! – вскричала Аня, резко поднявшись со стога сена.
 Девочка обливалась холодным потом. Каждый вздох давался ей с трудом. Аня встала, шатаясь, подошла к открытым дверям конюшни и повисла на них, держась за ручку. Ворота раскачивались под весом девочки и пронзительно лязгали. На улице ветерок овеял лицо Ани, и она сразу почувствовала себя лучше.
 - Что это было? – пробормотала девочка.
 Она сползла с двери вниз, села на её железную перекладину и попыталась успокоиться. Посмотрев на землю, освещённую первыми лучами солнца, Аня не увидела ни одного следа того, что ночью она швырялась тут хлопьями и боролась с гигантским призрачным существом.
 - Сон! – догадалась Аня и радостно повторила. – Это был всего лишь глупый сон!
 Счастливая, она засмеялась и, навалившись на железную дверь, раскачалась на ней, как на качелях. Собрав кучки с приманкой в один пакет, девочка прошлась по конюшне, проверяя, всё ли в порядке с лошадьми, и заодно скормила им все лакомства, предназначавшиеся для пегаса. Затем Аня быстро оделась и закинула школьный портфель на плечо. Она решила прямо сейчас, не дожидаясь Веры Алексеевны, вернуться домой. Девочка чувствовала себя ужасно уставшей и разбитой, что было неудивительно - две ночи подряд она толком не спала.
 Оказавшись у дверей своей квартиры, Аня постучала. Открыла мама. Она стояла с красиво распущенными волосами, в длинном халате с рисунком в виде китайского дракона и недоумённо смотрела на Аню.
 - Как? Что? – только и смогла выговорить Тамара.
 Кажется, она искренне считала, что её дочь находится у себя в комнате.
 - Я попозже всё объясню, хорошо?
 Девочка сделала попытку войти в коридор, но мама остановила её, воскликнув:
 - Да как ты со мной разговариваешь? Где ты была? Отвечай немедленно!
 - Я была в конноспортивной школе… дежурила ночью, – с неохотой ответила Аня.
 - Что-о-о? – у Тамары глаза на лоб полезли от такого заявления. – Я разве разрешала тебе когда-нибудь что-нибудь подобное? – истерически закричала она.
 Аня быстро прошмыгнула в дверь мимо мамы и начала раздеваться.
 - Похоже, ты особо и не скучала без меня, – заметила Аня. – Как пироги тёти Киры? Как тебе кофточка Алеси? Кажется, они тебя волнуют намного больше собственной дочери, ведь так?
 Тамара опешила от подобного заявления.
 - Да что ты за ребёнок такой! – начался поток знакомых фраз. - Злобный, недоверчивый, скрытный, неряшливый! Ты вообще посмотри, на кого ты похожа.
 Аня сняла кроссовки, швырнула их на полку для обуви, развернулась к маме и сказала неожиданно спокойно:
 - На кого я похожа? Дай подумать… может, на мальчика? – это было то, в чём Аню обвиняли уже очень давно.
 Тамара задохнулась от негодования.
 - Ты невыносима! - взвизгнула она - Что вообще твориться в твоей голове? Я не понимаю тебя!
 - А я не понимаю тебя! – воскликнула Аня, сорвавшись. – И никогда не пойму!
 Посмотрев в холодные красивые глаза мамы, девочка схватила портфель и ушла в свою комнату. Тамара бессильно всплеснула руками и принялась набирать номер своего мужа.

 Оказавшись в спальне, девочка поставила сотовый заряжаться, рухнула на кровать и поняла, что смертельно устала, что ей просто необходимо поспать в нормальных условиях как минимум часов пять.
 К подобным перепалкам и Аня, и Тамара уже давно привыкли. Их ссоры начинались грозно, развивались бурно, а утихали быстро и почти бесследно. «Почти» относилось только к Ане.
 Вдруг девочка вспомнила про своё вчерашнее унижение с лужей и пальто. Если она не придёт сегодня в школу то, вероятно, одноклассники, в особенности Алеся, подумают, что одержали победу, и будут радоваться, считая, что Аня плачет от обиды у себя в комнате, прикидываясь больной.
 «Не дождётесь!» - подумала девочка и титаническим усилием воли заставила себя вылезти из кровати.
 Единственным, что Аня в себе действительно любила, было умение не сдаваться и все свои проблемы решать самостоятельно. Девочка знала, что навсегда перестанет себя уважать, если попросит помощи у взрослых, чтобы они защитили её от нападок одноклассников.
«Жаловаться – удел слабых», - считала Аня.
 Девочка схватила с письменного стола первые попавшиеся школьные учебники и подошла к своему портфелю. Заглянув внутрь, Аня вдруг испуганно задрожала и уронила все книги и тетрадки на пол.
 Из сумки на девочку глядел голубой облачный сгусток!
 От неожиданности Аня закричала, но изо рта у неё не вырвалось ни звука. Расплывчатая лапка, показавшаяся из портфеля, сжала острые коготочки в щепотку и каким-то необъяснимым способом заставила девочку замолчать.
 - Какая крикунья, вы только посмотрите! – произнёс красивый женский голос, и вдруг Аня узнала его.
 Кажется, в сумке находился сейчас тот самый невидимый помощник, который вывел девочку из страшного облачного сна.
 - Нехорошо так начинать знакомство. Я бы даже сказала неприлично, – промолвило существо с укором. – Меня не бояться нужно, а восхищаться! Я же красавица!
 Аня глупо уставилась на прозрачно-голубую расплывающуюся голову, высунувшуюся из портфеля. Судить о красоте её обладательницы было довольно сложно.
 Голова охнула и огорчённо проговорила:
 - Так ты всё-таки не видишь!
 Девочка понятия не имела, что именно она должна видеть.
 - Ну, ничего-ничего, сейчас мы проверим наверняка, - ободрило Аню призрачное создание, хотя надобности в этом не было. - Какого цвета у меня глаза?
 Девочка опасалась говорить со странным голубым пятном, но оно так многозначительно молчало, что Аня решила не злить новую знакомую и ответить.
 - Прозрачно… - неуверенно начала девочка.
 - Нннет! – громко крикнуло создание.
 От неожиданности Аня подпрыгнула.
 - Не угадала! – существо захихикало.
 Вдруг смех резко прервался, сменившись восхищенным «Ахом». Голубое пятно выпорхнуло из портфеля, увеличившись при этом в размерах раза в два, и, хлопая крыльями, подлетело к длинной стеклянной вазе. В ней, словно волшебный восточный цветок, стояло павлинье перо.
 - Чудо дивное! – воскликнуло существо. – До чего ж хорошенькое! Это твоё пёрышко? – быстро поинтересовалось создание и повернуло призрачную голову на девочку.
 На этот раз «Ах!» прозвучал разочарованно. Расплывчатое пятно подлетело к Ане. Покружив около её лица и осмотрев его со всех сторон, существо присело на край кровати. Девочка в страхе поджала под себя ноги, боясь случайно дотронуться до неведомого создания.
 - Бедненькая! – сказало пятно, искренне расстроившись. – Что же с тобой такое приключилось? Где ты умудрилась растерять свои дивные пёрышки? Стала какой-то облезлой, пятнистой, блёклой…
 Хоть Аня и была изрядно напугана, последние комментарии её просто убили.
 - Я не птица! Я человек! – сказала она уверенно и твёрдо.
 - О, какая жалость! – быстро произнесло существо, и в голосе его появились нотки презрения. - Но, ты не переживай, всё поправимо, - уверило девочку создание и тут же повеселело. – Я могу устроить так, чтобы твоё глупое никому не нужное тело стало лёгким, красивым, удобным, пернатым, совсем как моё.
 - Не-не-не надо! – у Ани застучали зубы от ужаса и даже, появилось заикание, которого раньше не наблюдалось.
 - Ты что? – удивилось существо и вдруг взлетело, заставив девочку в который раз вздрогнуть. – Нет ничего прекраснее, чем два крыла… - пятно сделало переворот под потолком, у самой люстры, - …и нескольких тысяч перьев, - создание красиво закрутилось в воздухе винтом, а затем радостно воскликнуло - и зачем тебе нужна эта лысая, бесполезная, пятнистая оболочка?
 Существо явно намекало на Анины прыщи.
 - Это подростковое! – сорвалось у девочки с языка.
 Создание снова опустилось на кровать.
 - Эта окраска мне совсем не нравится, - сказало существо брезгливо, а затем сладко пообещало: - Доверься мне, и у тебя отрастут такие чудесные перья, каких ты действительно заслуживаешь. Тогда ты станешь писаной красавицей! Возможно, даже красивее меня… всё может быть.
 Девочка с сомнением посмотрела в расплывчатое лицо.
 - Ах да, я совсем забыла, – проговорило создание и, снова подлетев к Ане, восхищённо воскликнуло: – У тебя ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ глаз!
 Неожиданная похвала тут же расположила девочку к новой знакомой. Всю жизнь Анины глаза были предметом насмешек, издевательств, и ещё ни разу и никто ей не говорил, что они у неё «ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ», пусть даже и один.
 - Левый или правый? - торопливо спросила девочка.
 - Ну конечно же левый! – рассмеялось призрачное пятно. – Просто уникальный, восхитительный глаз! Редкий, я бы даже сказала! Похоже, именно благодаря ему ты меня и видишь.
 - Что? – не поняла девочка.
 Кажется, любопытство постепенно побеждало в ней страх.
 - Обычно мало кто нас видит, – объяснило создание. – Последнее время почти никто. А у тебя, пусть и плохо, но получается смотреть!
 - Как это?
 - Так тебе всё и скажи! - существо захихикало.
 Вдоволь насмеявшись, оно вдруг, приказало:
 - Замри! Я хочу кое-что проверить.
 Голубая голова приблизилось к Аниному застывшему лицу совсем близко. От испуга у девочки даже задёргались щека и бровь, чего, как и заикания, раньше никогда не бывало.
 - Закрой-ка свой коричневый глаз ладошкой.
 Гадая, что за обман кроется во всём этом, Аня медленно прикрыла рукой правый глаз.
 Эффект оказался очень неожиданным. Существо вдруг стало более плотным, чётким, и девочка смогла рассмотреть в голубом лице намёки на губы, нос и волосы.
 - Кто ты? – еле слышно прошептала Аня, не отрывая ладони от правого глаза.
 Призрак захихикал, юлой обернулся вокруг себя и в мгновения ока стал абсолютно видимым.
 - Называй меня Юна, – сказало создание и лучезарно улыбнулось губами цвета запёкшейся крови.
 Перед девочкой предстала птица, телом похожая на филина, а шеей и головой на человека. Это действительно была очень красивая женская головка. По совиным плечам струились дивные волосы цвета облака. Где-то пряди были голубые, а где-то ослепительно-белые, где-то тёмно-серые, как тучи, а где-то лазорево-синие, как небо. На голове птицедевы красовался золотой обруч в виде молнии с синими каплями-камнями, свисающими на цепочках и, словно роса, поблёскивающими в волосах.
 Кожа у Юны была бледная, а круглые щёчки розовые, черты лица совершенные, а глаза… абсолютно жуткие! Кровь холодела в жилах при одном взгляде на них. Необыкновенно длинные ресницы, заканчивающиеся черными пёрышками, выглядели красиво, а вот глаза, напротив, по-настоящему пугали! Они были бледно-серебристые, почти белые, и, если бы не чёрный круг, обводящий радужку, можно было бы подумать, что Юна слепая.
 - Приятно познакомиться, – сказала птицедева и протянула Ане белоснежное крыло с голубой каймой по краю.
 Девочка осторожно пожала Юне «руку» и обеспокоенно подумала, не покроется ли теперь Анина собственная рука перьями? Пока девочка нервно ощупывала кожу в поисках пробивающегося птичьего пушка, Юна делилась своими впечатлениями:
 - Всегда мечтала это сделать! Это так… по-человечески - жать друг другу руки. Должна тебе признаться, я очень современная птичка, я бы даже сказала, самая современная из «наших».
 Юна потянулась к девочке, так, будто собиралась рассказать какой-то потрясающий секрет, и восторженно призналась:
 - Я не отрываясь смотрю в колодцах людскую жизнь! У вас странные нравы, но это всё очень и очень познавательно, я бы даже сказала захватывающе!
 Птицедева увлеклась. Создавалось ощущение, что она много лет сидела взаперти, ни с кем не разговаривая, а теперь, с Аней, навёрстывала упущенное.
 - Юна… - быстро сказала девочка, когда в потоках болтовни появилась небольшая пауза. – Могу ли я спросить тебя… Вас…
 - Тебя! – замотала птицедева головой.
 - Могу я спро…
 - Можешь! – кивнула Юна и вдруг резко, очень по-птичьи наклонила голову вбок, широко раскрыв белые глаза.
 Девочка вздрогнула. Это всё выглядело слишком неестественно и странно.
 - Как ты оказалась здесь? – сказала Аня, стараясь не смотреть на собеседницу.
 - Какая поразительно умная и удивительно догадливая птичка! – кажется, Юна была недовольна. – Я тебя собственными лапами вытащила из страшной опасности, а ты не то что поблагодарить, ты даже запомнить этого не удосужилась!
 Птицедева опустилась с кровати на пол и начала ходить взад и вперёд, волоча за собой красивый цветной хвост с длинными перьями, закручивающимися на концах.
 «Кажется, у меня дома появился ходячий веник!» - промелькнуло у Ани в уме, и она испугалась за свои мысли, опасаясь, что Юна может их каким-то образом услышать.
 Но на данный момент птицедеву заботило не это. Она возмущённо бродила по комнате, стуча когтями, и, кажется, чего-то ждала.
 - Нуууу? – протянула Юна, вопросительно глядя на Аню своими жутко-красивыми глазами.
 - Спасибо? – с трудом понимая, что именно от неё требуют, сказала Аня.
 - Пожалуйста! – фыркнула птицедева.
 Похоже, она ожидала от девочки чего-то более многословного и проникновенного.
 - Огромное тебе спасибо, что спасла меня, – смогла наконец подобрать нужные слова Аня.
 - Ох, не стоит благодарности! Пустяки! – Юна горделиво выставила вперёд серо-голубую грудку.
 Аня улыбнулась. Птицедева вдруг показалась ей доброй и безобидной. Девочка даже прониклась к ней симпатией.
 - А как ты перенесла меня в конюшню?
 - С помощью этого, – произнесла Юна и, взлетев, показала свои когтистые мохнатые лапы.
 - Но ты же маленькая, – удивилась Аня.
 - Да удаленькая! – быстро продолжила птицедева и захихикала, посчитав свой ответ удивительно остроумным. - Я могу быть разной!
 Вдруг зазвенел телефон, и на экране высветилась тревожная надпись «БЕГИИИИИ!!!». Будильник должен был работать утром три раза, через каждые двадцать минут, на случай если девочка не захочет просыпаться. Третий, с призывом бежать, означал, что Аня оставила предыдущие звонки без внимания и сейчас сильно опаздывает.
 - Чёрт! – она схватилась за голову.
 Аня уже поняла, что Юна никакой опасности для неё не представляет. Гораздо большую угрозу и для себя, и, в первую очередь, для своей чести, девочка видела в том, что она не явится в школу и Алеся восторжествует.
 - Ты куда? – спросила птицедева, захлопав длинными ресницами.
 - В школу, – объяснила Аня.
 Она подобрала учебники с пола и сложила их в пустой портфель.
 - Я знаю, что такое школа! – похвасталась Юна.
 - Так… – девочка вопросительно взглянула на свою новую знакомую, - А где все учебники и «Преступление и наказание»?
 В ответ Юна недоумённо уставилась на Аню. Вряд ли птицедева могла слышать когда-нибудь что-нибудь о Достоевском.
 - Прежде чем залезть в это гнездо, - промолвила птица, - я его освободила от лишних вещей.
 - Гнездо? – девочка подумала, что ослышалась.
 - Очень удобное, – закивала головой Юна, указывая на сумку. - Внутри так приятно пахнет яблоками!
- Ладно, – вздохнула Аня. - Теперь это уже неважно! - и закинула портфель на одно плечо. - Спасибо тебе ещё раз за моё спасение, – поблагодарила она, - и очень приятно было с тобой познакомиться.
 Девочка хотела снова пожать Юне крыло, но потом передумала. Боязнь внезапно «опериться» не покидала Аню до сих пор. Когда она вышла из спальни, за спиной раздалось хлопанье крыльев. Девочка обернулась и увидела, что птицедева парит рядом с ней.
 - Ты же не знаешь, как отсюда выйти! – спохватилась Аня. – Не волнуйся, я провожу тебя до выхода.
 Юна загадочно улыбнулась буро-красными губами, и девочке почему-то эта улыбка совсем не понравилась. Когда Аня вышла на улицу, птицы уже рядом не было.
 - Случится же в жизни такое! – сказала девочка, облегчённо выдохнула и торопливо побежала в школу по короткой дороге.

 Подойти к дверям класса Аня успела со звонком, ещё до прихода учителя. Она отдышалась немного, выровняла дыхание и храбро, словно доблестный воин, входящий в змеиное логово, переступила порог кабинета.
 Алеся, увидев Аню, ухмыльнулась и вдруг начала махать ладошкой перед своим хорошеньким носиком.
 - Чем это здесь так… воняет? – произнесла девочка-ангел брезгливо.
 - А? Чего? – отозвалась Лиза.
 Она в этот момент как раз подкрашивала густо измазанное веко очередным слоем зелёных теней. У Лизы был «пунктик» на косметике. Она красилась, как клоун, и искренне считала, что это её украшает. Когда люди, увидев очередной Лизин эксперимент на лице, испуганно шарахались в сторону, девочка думала, что это её обворожительная внешность разит всех наповал.
 - Воняет тут, говорю! – ответила Алеся и взглядом указала на Аню. – Вот только чем, никак не могу понять…
 - Навозом, – поддержала лучшую подругу Алиса, и девочки улыбнулись друг другу двумя похожими как две капли воды ангельскими улыбками.
 Алиса была зеркальным отражением Алеси. Они одинаково одевались и одинаково стриглись. Алиса даже волосы красила в блондинистый цвет, чтобы ничем не отличаться. Разница между девочками заключалась лишь в том, что Алеся была лучшей ученицей в классе, а Алиса знаниями не блистала, но постоянно списывала у подруги и за счёт этого вполне сносно училась. Кажется, они были созданы друг для друга!
 - Фуууууу! – заорал Антон, мгновенно «прочухав», какую игру затеяло лисье трио. – Вороноконь всю ночь в навозе копался!
 Класс, ведомый подстрекателями, тоже решил «войти в игру». В итоге Аня шла к своей парте, овеваемая ветерком от взмахов ладоней у носов и под «фанфары» всеобщего гудения и улюлюканья. Она села за парту и незаметно для всех понюхала воздух. Конечно же, никакого запаха не было. Аня в который раз за эти три года порадовалась, что не обладает способностью краснеть.
 Так как в школе ничего не может остаться скрытым, новость о новой шутке мгновенно разлетелась по всем классам и дошла до ушей ненавистной компании «неандертальцев». Пришлось прятаться от них по тёмным закуткам школы. Когда Ане удалось добраться до спасительного окна на втором этаже, девочка почувствовала себя абсолютно счастливой.
 Мимо прекрасным видением прошёл Гордей, по-обычному загадочный и молчаливый, с наушниками в ушах. При виде красивого старшеклассника Аня как всегда вздохнула и вдруг услышала рядом знакомый голос:
 - Тебе нравится этот юноша?
 Юна вспорхнула на подоконник и уселась близ горшка с денежным деревом.
 - Как ты… – воскликнула девочка, но, вовремя вспомнив, что волшебная птица видна только ей, стала говорить тише. – Как ты сюда попала?
 - Летела за твоей спиной, и ты ни разу меня не заметила. Это очень плохо, - покачала головой Юна. - Ты ужасно невнимательная птичка.
 - Я не птичка, - возмущённо зашептала Аня.
 - Такая невнимательность, - продолжила Юна, проигнорировав слова девочки, - может очень помешать твоему обучению.
 - Какому ещё обучению? – девочка прикрыла рот тетрадкой, боясь, что кто-нибудь может заметить её разговоры с невидимкой.
 Ане совсем не хотелось, чтобы к её кличке прибавилось ещё и «сумасшедшая», и «с катушек съехавшая», и всё-такое и тому подобное.
 - Я буду тебя обучать, - заявила Юна. – Радуйся, такой шанс мало кому выпадает.
 - Обучать чему? – раздражаясь всё больше и больше, произнесла Аня.
 Птицедева подлетела к уху девочки и прошептала, словно заклинание:
 - Умению смотреть и видеть, слушать и слышать, изучать, дружить, но главное… ловить! – её голос волшебным эхом прозвучал в Аниной голове, но девочка встрепенулась, рассеяла это волшебство и тут же съязвила:
 - Кого ловить? Мух? Извини, но всё, что ты перечислила, я и без обучений всяких умею делать.
 - Ты совсем ничего не знаешь о жизни, как и все они, ведь так? – Юна взмахнула крылом указывая на ходящих по коридору школьников и учителей.
 - По-моему, я знаю достаточно, - сказала Аня убеждённо.
 - По-твоему этого достаточно? – птицедева вытаращила на неё белые глаза.
 - О чём ты вообще? – недоумённо проговорила девочка.
 - Вот видишь, ты даже не понимаешь, что я имею в виду. Как же ты можешь утверждать, что знаешь достаточно?
Аня затрясла головой, вся эта чепуха ей порядком поднадоела.
 - Послушай, - произнесла девочка, немного успокоившись, - Ты предлагаешь мне обучение, но даже не говоришь толком, в чём оно заключается. Если бы ты объяснила мне понятно, я бы, может, даже подумала над твоим предложением.
 - Я вижу, тебе несладко тут приходится, – проворковала птицедева. – Если ты научишься тому, что знаю я, - станешь сильнее. У тебя появится огромное преимущество перед недругами. Ты сможешь сражаться с ними, защититься от них…
 - Я и сама прекрасно справляюсь, – резко оборвала Аня собеседницу. – Мне не нужна никакая суперсила, чтобы победить одноклассников!
 - Их больше, - улыбнулась кроваво-красными губами Юна. – А ты одна-одинёшенька. Стоит им захотеть и…
 - Что? – огрызнулась Аня. – Хочешь сказать, мне угрожает страшная опасность?
 - Я этого не говорила, – захлопала длинными ресницами Юна. – Это сказала ты...
 Птица прокрутилась вокруг себя, превратилась в голубое пятно и вылетела из коридора.
 В душу Ани закрались сомнения и тревога. Прозвенел звонок.

 На уроке по алгебре девочку вызвали к доске. Костя - главарь другой неандертальской шайки, из Аниного класса, ободряюще похлопал девочку по спине, что было странно и необъяснимо. Дальше всё стало ещё удивительнее: мальчик пожелал Ане удачи и улыбнулся ей очаровательной улыбкой без двух передних зубов. Они были им трагически утеряны во время схватки с конкурирующей командой «пещерных людей» из соседнего класса. Конкретно над улыбкой Кости поработал тот самый мальчик-гигант, о котором раньше уже говорилось. Его все знали под простым и запоминающимся именем – Молоток.
 Аня вышла к доске. Пытки страшнее, чем эта, для Ани нельзя было придумать. Мало того, что на тебя пялятся все подряд, активно обсуждая твою одежду, волосы и обувь, мало того, что все кидают в тебя жёваными шариками и колпачками от ручек, мало того, что учитель, не переставая приговаривает «неправильно», «не так и не эдак», плюс ко всем этим ужасам ты и сам ощущаешь себя таким ничтожеством, что хочется провалиться сквозь школьный пол и лететь до самого подвала в темноту, подальше от своего позора!
 Наконец последнее «не знаю» было сказано, последние крупицы терпения учителя утеряны, и Аню отослали обратно на своё место.
 «Ещё ровно семь шагов по коридору между рядами», - думала девочка. – «Семь шагов унижения - и любимая родная парта будет рядом».
 Но в классе происходило что-то странное. Царило небывалое веселье, и источником этой всеобщей радости была Аня. Девочка шла, прикрыв чёлкой пол-лица, затравленно озиралась по сторонам, но ответа не находила.
 - И-го-го! – ржал Антон своим клыкастым ртом.
 - И-го-го! – ржал Костя, показывая свои беззубые дёсны.
 И все ржали, а Алеся и Алиса одинаково улыбались.
 «Пять, шесть, семь», - досчитала Аня шаги и села, наконец, за свою парту.
 Но хохот не утихал. Учитель напрасно пытался прекратить «шум в классе», это было так же нереально, как если бы он попробовал остановить цунами или несущийся на него смерч. Аня сидела, зажмурившись, и вдруг перестала понимать что-либо окончательно. Она посмотрела на белый потолок с продолговатыми белыми светящимися лампами и в отчаянной мольбе подумала:
«Ну почему, почему всё так?»
 Вдруг за спиной раздался шелест. Девочка обернулась и увидела голубой силуэт птицедевы. Она сидела на краю парты и указывала полупрозрачным расплывчатым крылом вниз, на тетрадный листочек. Только что он упал на пол. Жирным фломастером на бумажке было написано «И-го-го!», а к краям приклеены ленты скотча. Теперь стало понятно ободряющее похлопывание Кости перед выходом Ани к доске.
 - Спасибо, Юна, - прошептала девочка почти беззвучно, но птицедева поняла её.
 Она кивнула призрачной головой и, еле слышно захлопав крыльями, вспорхнула на книжный шкаф, стоящий в углу.
 Прозвенел звонок. Учитель вышел из кабинета, а Антон открыл классное окно. Оно сухо затрещало, посыпалась облупившаяся краска, и в класс ворвалась весенняя прохлада. На улице было свежо, грело солнце, радостно пели птицы, и всё, казалось, возрождалось к жизни.
 - Эй, вороноконь! Так ты умеешь летать или нет? – крикнул Антон.
 Девочка взглянула на него. Мальчик сидел на подоконнике и держал в руках портфель… Анин портфель.
 - Ты чего молчишь, Кривоглазая? – с угрозой крикнул Антон.
 Мальчик демонстративно вытянул руку с сумкой вперёд, как бы подманивая Аню, а затем резко перенес портфель за окно. Он завис, покачиваясь в воздухе на высоте третьего этажа.
 - Да ты, похоже, вообще ничего не умеешь! Ни летать, ни каркать.
 Девочка вскочила и бросилась к Антону, но было уже слишком поздно.
 - Плохая ворона! – сказал мальчик, оскалился клыкастой улыбкой и разжал руку.
 Портфель упал вниз и рассыпался учебниками и тетрадками по земле. Аня свесилась с подоконника и смотрела на свои вещи в каком-то немом оцепенении. За спиной послышался привычный хохот.
 «Их больше. Стоит им захотеть и…» - тут же всплыли в памяти слова Юны.
 Девочка развернулась к своим одноклассникам, внимательно посмотрела на каждого и, наконец, остановила взгляд на хихикающей Алесе.
 - И что дальше? – спросила Аня.
 Из открытого окна в кабинет проник ветер. Длинная косая чёлка откинулась назад, и странный глаз тёмно-фиолетового цвета, обычно всегда скрытый, теперь стал виден. Хохочущая толпа замолкла.
 - Что вы сделаете со мной дальше? – повторила Аня свой вопрос, таким же ровным и спокойным голосом, - Выкинете вслед за портфелем?
Даже Антон не нашёлся, чтобы что-то сказать. А вот у Алеси на все случаи жизни имелись ответы и убедительные оправдания.
 - Да ты что, ты что, Ворона, остынь! Я сроду от тебя столько слов не слышала, – произнесла девочка с притворным изумлением. - Это же всего лишь шутка. Смотри, всем весело, – Алеся показала на посмеивающихся ребят. - Это же классно, когда всем весело. Ты просто ничего не понимаешь. У тебя нет чувства юмора.
 - Это ты всё подстроила, – сказала Аня холодно. – И листок с надписью, и историю с пальто. А ботинки? Долго, наверное, пришлось карячиться, чтобы закинуть их под крышу?
 Одноклассники с интересом слушали девочку. Они уже почти забыли, как звучит её голос.
 - Совсем недолго, - возразила Алеся и самодовольно улыбнулась. – Не забывай, я – ангел и умею летать, а вот ты, как выяснилось, нет.
 Ветер из окна задул сильнее, каким-то незнакомым, враждебным, пронизывающим холодом. Он взметнул Анины волосы в воздух и сделал её похожей на колдунью из страшных сказок.
 - Таких ангелов, - тихо сказала девочка, овеваемая ветром с ног до головы, - отстреливать надо.
 Больше Аня не произнесла ни слова, просто вышла из класса.
 В кабинете повисла тишина. Всем вдруг стало не по себе, даже Алесе. Спустя время кто-то догадался закрыть окно, и воздух снова согрелся в кабинете. Вместе с теплом вернулись и прежние настроения учеников, и былая храбрость, и уверенность в собственном превосходстве. Обсуждая странный инцидент, одноклассники сделали единодушный вывод:
 - Вконец обнаглела Кривоглазая!

 Выйдя на улицу, Аня подобрала учебники и сложила их обратно в портфель. Затем она отошла от школьного крыльца в сторону и села на железный заборчик, поставив ноги на небольшой пенёк, торчащий рядом из земли.
 Птицедева подлетела к девочке голубым призраком, крутанулась в воздухе вокруг себя и вмиг стала видимой.
 - Похоже, ты произвела на них впечатление, - улыбнулась Юна и устроилась рядом с Аней, обхватив железную перекладину забора загнутыми совиными когтями.
 Девочка положила портфель чистой стороной на коленки, принялась осматривать его и подсчитывать потери. Сумка была сильно выпачкана в грязи, но, к счастью, нигде не порвалась.
 - С ветром ты помогла? – спросила Аня у Юны.
 - Ничего я не делала, - захлопала ресницами птицедева, но потом сразу сдалась, – Ну… хорошо, хорошо. Только один маленький ветерок зазвала, для красоты.
 Девочка вздохнула и, отряхивая портфель, произнесла:
 - Объясни мне, чему именно ты хочешь меня научить? Это что, магия какая-то?
 - Глупенькая! – сверкнула Юна белыми глазами. – Умение видеть истину и укрощать духов - не магия, это искусство.
 Аня спрыгнула с забора, положила портфель на пенёк и задумчиво произнесла:
 - Укрощать духов…
 Смысл слов был ей неясен. Девочка повернулась к птицедеве и поинтересовалась:
 - Духи… это в смысле привидения?
 - Ну почему сразу привидения? – удивилась Юна. – Помимо них, мир населяет множество других существ, о которых люди этого времени, насколько я вижу, давно забыли.
 - А тот… - девочка смутилась. – ну… чёрный, который привёз меня к вам. Он тоже дух?
 - О да-а-а... – протянула Юна. – Ты, конечно, выбрала себе противника не по зубам. Теперь не вздумай показываться ему ночью. Запомни, это очень важно!
 Аня недоумённо уставилась на птицедеву.
 - Не волнуйся, - заверила Юна, - пока ты со мной, бояться тебе нечего.
 - Я и не боюсь, - быстро сказала девочка, но тут же почувствовала, что соврала.
 - Так как насчёт обучения? – нетерпеливо спросила птицедева.
 Аня взглянула на грязный портфель, затем на свои ботинки, которые всё ещё висели на трубе-водостоке, и с сомнением произнесла:
 - Мне всё-таки кажется, что я должна попробовать сама со всем справиться.
 Проговорив это, девочка как будто ещё больше уверилась в своей правоте. Она очень серьёзно посмотрела на Юну и сказала ей твёрдо:
 - Мне не нужна ничья помощь!
 Обувь, висящая под школьной крышей, покачивалась на ветру и, похоже, уже не раз успела промокнуть от весенних дождей. Птицедева указала на ботинки крылом и спросила:
 - Это твоё?
 Аня поджала губы и кивнула. Юна тут же поднялась в воздух и скоро вернулась к девочке с сапогами, зажатыми в когтистых лапах.
 - А по-моему, моя помощь тебе просто необходима, – промолвила птицедева, сверкнув своими серебристо-белыми глазами.
Вдруг из открытых дверей крыльца выбежала полная девочка в расстёгнутом пальто и с шарфом, закрученным вокруг головы. Она понеслась от школы прочь, не оборачиваясь, не разбирая дороги и ни на секунду не прекращая плакать.
*
 Когда закончился последний урок, Аня отправилась домой. Она решила сегодня обойтись без занятий по верховой езде и устроить себе, наконец, заслуженный выходной.
 Девочка зашла в спальню, кинула портфель на пол и села в кресло. Вытащив из ящика стола несколько тяжёлых дротиков, девочка прицелилась
 - Это оружие? – вылупила глаза неожиданно появившаяся из-за Аниной спины Юна.
 Девочка вздрогнула, а затем быстро кивнула.
 - Помогает отыграться на тех, кто отыгрывается на тебе весь день.
 Аня кинула дротик. Он воткнулся в небольшой кружок с фотографией Алеси прицепленной к круглой мягкой мишени.
 - Ого, - почти как сова «ухнула» птицедева. – Ты неплохо стреляешь!
 - Цель хорошая, - произнесла девочка.
 Она мстительно прищурилась и кинула второй дротик. Он попал в Антона. Та же судьба постигла Лизу и Алису. Их лица были вырезаны из общей школьной фотографии.
 Юна подлетела к мишени и, оценивая точность попадания, одобряюще закивала головой.
 - У тебя меткий глаз, - сказала птицедева. – Правда, пока ещё недостаточно зоркий.
 Юна приземлилась на перекладину кровати и оглядела девочку с ног до головы.
 - Почему такая талантливая птичка совсем не следит за своим оперением? - спросила она вдруг.
 Аня встала и подошла к мишени.
 - Я же говорила, я не птичка, - вздохнула девочка и принялась вытаскивать дротики из улыбающихся фотографий своих врагов.
 Юна продолжала испытующе глядеть на Аню и, видимо, ждала развёрнутого ответа.
 - Понимаешь, - сказала девочка, снова садясь в кресло. – Мечта Тамары - разодеть меня в розовое платье с бантиками и превратить в ангелочка типа Алеси. Но проблема в том, что я не хочу быть ангелочком!
 Аня задумчиво посмотрела на павлинье перо. Девочка не рассчитывала, что птицедева поймёт её, но всё равно продолжила:
 - Папа не очень-то разбирался в одежде. С самого детства я одевалась, как мальчик, и привыкла к этому, - Аня покрутила в руках дротики. – И вдруг приезжает Тамара, увозит меня в другой город, ладно хоть не в другую страну, переворачивает всю мою жизнь верх дном, учит тому, чему должна была научить раньше. А зачем это делать теперь? Поздно!
 Девочка прицелилась и с силой выстрелила в фотографию Алеси. Дротик попал точно в цель.
 - Ну а как насчёт одноклассников? – поинтересовалась птицедева.
 - Они меня ненавидят, – пожала плечами девочка, – А я их. Они считают меня страшной? Пожалуйста! Я назло буду ещё страшнее, пусть видят, что я их не боюсь.
 Аня метко выстрелила в Антона.
 - Но если птичка будет в красивом оперении, – размышляла Юна, - может, тогда стая охотнее её примет?
 Аня фыркнула.
 - Что бы я ни сделала, будет только хуже. Я навсегда останусь для них вороной и никем другим.
 Полюбовавшись на исколотых врагов, Аня взглянула на Юну. Она сидела в задумчивости, обхватив деревянную перекладину пушистыми совиными лапами, и о чём-то думала.
 - Когда-то давно, когда люди ещё верили в духов и волшебных созданий, - произнесла птицедева, глядя белыми глазами в пустоту, - существовали праздники с переодеванием. Каждый в тот день мог стать другим, совершенно не похожим на себя. Каким-нибудь зверем или волшебным существом. Люди пели, плясали… это было очень весело.
 - Интересно, - согласилась Аня.
 - Запомни то, что я тебе сказала, - посоветовала Юна. – Глядишь, пригодится…