Выше гор, дальше горизонта. Начало

- Нет, нет и нет! - доктор Доджсон вперевалку спешил к нерадивому студенту, - вы никуда не уйдете, юноша, пока не приберете за собой! И будьте любезны вытереть эти катушки досуха. Досуха, я говорю. Если они зазеленеют, я вычту их стоимость из вашей стипендии.
   Пожилой, дородный Доджсон ловко пробирался через свое царство — блестящие медные катушки и чаны с пузырящимися кислотами, динамо-машины и конденсаторы. Остальные студенты уже закончили свой сегодняшний труд и расходились, побросав рукописи и приборы в свои сундучки. Только этот неуклюжий молодой человек все возился с разлитым раствором, опасливо промокая его тряпкой.
В кабинет протиснулся, расталкивая студентов в дверях, тридцатилетний верзила в грязном замасленном халате — высокий, мощный, с лицом убийцы и длинными волосатыми руками гориллы, торчащими из закатанных рукавов. Тем не менее, окружающие расступались перед доктором Маллиганом вовсе не от страха, но от глубокого почтения.
   Пять лет назад Маллиган бросил кафедру гальваноэлектрики, где подавал большие надежды, ради экспериментов с дистиллятами нефти, и с той поры доктор Доджсон демонстративно с ним не разговаривал. Он примирился с бывшим учеником лишь три года спустя, когда из-за острых заснеженных вершин пожаловал «Магдехофф-IX» - лучшее творение имперской мысли. Вот тогда-то Маллиган показал всем, что три года пожаров в мастерской, три года долгов, неудач и насмешек коллег не прошли даром. Доджсон снова вызвал в памяти эту картину: огромный серый боевой дирижабль, закрывший полнеба, и три юркие крошечные точки, бросающиеся на тушу врага, словно пчелы на медведя. То были хитроумные летательные машины, замысленные и собранные Маллиганом — деревянные крылья вместо пузыря с водородом, компактный бензиновый мотор вместо паровой установки. Тяжелые артиллерийские батареи «Магдехоффа» не были предназначены для стрельбы по маленьким и быстрым мишеням, они были созданы лишь для того, чтобы сокрушить королевские воздушные крейсеры и смести Цитадель с лица земли. После того, как дымящийся труп дирижабля медленно рухнул в ущелье, где и взорвался с грохотом, вызвав оползень, пятидесятилетний Доджсон, словно подросток, сбежал с четвертого этажа своей кафедры, чтобы обнять бывшего ученика, еще перемазанного машинным маслом и копотью горна. Именно тогда Доджсон впервые назвал Маллигана доктором, хотя формально это звание было присвоено ему только полгода спустя.
   Из трех пилотов тогда вернулся только один — непривычность конструкции, несовершенство технологий и материалов сделали то, что не удалось имперским войскам. Одна машина вспыхнула в небе, догорев еще в падении, другая разрушилась при посадке. Третьего пилота спасло чудо: он приземлился в пруд. Трагическая участь летчиков не умалила славы изобретателя, но охладила головы добровольцев, мечтавших испытать его творения. Маллиган продолжал свои изыскания, но теперь уже на поприще металлургии — ненадежное дерево и тяжелую низкосортную сталь он мечтал заменить легкими прочными сплавами. И вот тут-то обширные познания Доджсона были для него бесценны. Доктор Доджсон, правда, вынашивал иную дерзкую идею — вместо слабых пушек, установленных на первых аппаратах своего студента, он грезил мощной электрической батареей, изрыгающей молнии, оставляющей после себя запах озона и обугленные дыры в броне имперских крейсеров. Впрочем, пока что опытные образцы, достаточно компактные для того, чтобы «машина Маллигана», как ее называли, могла подняться с ними в воздух, давали много треска и искр, но совершенно не давали приемлемой мощности и дистанции стрельбы.