Гретхен...

Цикл рассказов: "Мысль материальна".

1957 год.

Забыть бы, но память будоражит мысли, даря воспоминания о жизни прожитой, о тех годах далёких, куда попасть возможно лишь во сне...Отсюда, теперь издалека, порой иду я тропами лесными той малой Родины, где родилась, где солнце светит ярко, а лист берёзовый красою изумрудной слепит глаза, где очень сладкая роса на травинках...

Лето! Лучшая пора года! С душистой ягодой в лесах тенистых, с грибами, собранными в туесок. Беседы с друзьями до поздней ночи, при лунном свете иль в кромешной тьме. Любили мы, девчонки и мальчишки,  посидеть на берёзовых стволах, что  оставили на просушку для дров, корявых, сваленных как попало. Каждый выбирал себе местечко поудобнее и сидели мы, как галчата. Рассказывали сказки и былины, страшилки разные.

Собралась дружная компания  однолеток. Всем по одиннадцать-двенадцать лет.  Дружная, пока не появилась она, девочка из города со странным именем Гретхен. Немецких переселенцев здесь никогда не было и имя было в диковинку. Мне, живущей в селе за восемнадцать вёрст, имя было знакомым по односельчанкам немецкого происхождения.  Но эта Гретхен не была немкой.  Она пришла в дорогом платье и красивых "танкетках", так называлась летняя обувь, уселась на самом нижнем ярусе брёвен, закинув ногу на ногу, молча слушала мой рассказ об увиденном в лесу человеке, покрытом  шерстью. В конце рассказа рассмеялась и по-взрослому поправила руками груди... Этот жест и привлёк всеобщее внимание к её фигуре. Было в ней что-то от взрослой девушки, но карликового роста. Бюст был настолько велик, что все мы опешили. Она же, встав с бревна, потянулась и, рассмеявшись, сказала :

- Детский сад, сидят и сказки слушают. Скучно мне с вами, пойду к клубу, может там что весёленькое найдётся. Тоже мне, малышня сопливая!

Но, видимо, старшие Гретхен в свою компанию не приняли. Уже следующий вечер она сидела на облюбованном бревне, в новом платье, в новых танкетках, с накрученными кудряшками на голове.

Ребята проявили интерес к её имени. Оказалось, что отец Гретхен историк, пишет научные труды о разных странах  и имя ей дал в честь своих трудов о государстве Саба.  Имя , с её слов, было древнесабейского наречия. Признаться,  нам, девчонкам,  это было неинтересным и мы разошлись по домам. Мальчишки остались с Гретхен. Так и повелось с того вечера.  Девчонки ,набродившись по лесным тропам и насобирав ягод на зимние заготовки, перестали собираться на вечерние посиделки, а мальчишки сидели на брёвнах с раннего утра, в ожидании прихода Гретхен. 

Гретхен не нравился девчоночий бойкот и стала она высмеивать любую из девчонок, проходящую мимо. Мальчишки, которые ещё вчера были дружелюбны , стали громко смеяться вместе с ней над оскорбительными репликами.  Девочки мне жаловались, но меня никто не трогал и я успокаивала подружек :

- Да бросьте  вы их слушать, погавкают, погавкают и перестанут. Сидят без дела целый день, скучно им. И злятся, что мы перестали приходить.

Каждый день мне приходилось на маленькой тележке, к которой была прикреплена фляга на четыре ведра, возить  воду из колодца, сливая её в огромную кадку ковшом.  За день вода нагревалась  под лучами солнца, а вечером я поливала огурчики-помидорчики, с удовольствием помогая бабушке.

В один из дней, проходя мимо компании насмешников, в спину услышала оскорбительные слова, сказанные Гретхен в мой адрес. Были они из взрослого лексикона. Следом послышался хохот и улюлюканье пацанов. Я была на значительном расстоянии от наваленных брёвен. Почувствовала как волна жара прошла по спине, ударила в голову, в глазах стало темно.  Остановилась и не поворачивая головы мысленно представила как брёвна катятся в разные стороны, подминая под себя сидящих на них пацанов, а в следующий момент услышала грохот и крики.

Сбежавшийся народ стал освобождать из-под завалов мальчишек, у которых были ушибы и переломы. Больше всех досталось Гретхен. Она лежала на траве в разорванном платье и у неё не было бюста, грудка была плоской, как у всех нас, одиннадцатилетних девчонок. Оказалось, что она, взяв бюстгальтер старшей сестры, напихала туда ваты.

Долго народ судачил о случившемся. Вроде не могли брёвна раскатиться, не были они гладкоствольными, все корявые , в сучьях, простая заготовка для дров.


Продолжение следует:

http://www.proza.ru/2013/07/27/735