Странствие не сулит ничего доброго

 
Вначале семейство двигалось вдоль реки, среди зе-лени трав, вблизи деревьев, густо растущих. Потом стали через Евфрат переправляться. Для этого в те времена ис-пользовались суда, сооруженные из пучков камыша, свя-занных в виде широкой ладьи с острыми носом и кормой. Для увеличения грузоподъемности к бортам такой широ-кой, но не длинной ладьи, пузыри-бурдюки  из бараньих желудков сделанные и заполненные воздухом, привязыва-лись. Управлялась такая ладья длинными шестами. Ими упирались в дно реки и отталкивались от него. Но вот, преодолена водная преграда, ничто не утрачено, ничто не потеряно, и путники неторопливо, давая возможность бы-кам отдохнуть и покормиться зеленью трав сочных, дви-нулись на северо-запад, не слишком удаляясь от русла ре-ки.
И в прошлом, и сейчас к пришельцам относятся подо-зрительно, недоверчиво в лучшем случае.
Какого рода-племени?
Да каковы мечты?
Да из какого времени
Сюда явился ты?..
Ожидать ласкового приема во время путешествия не следовало, Аврам не ожидал дружеских объятий и лас-кового похлопывания по плечу. Шекели серебряные были, а серебро – не медь, везде ценится. Предвидел Авраам, что оно понадобится…
В Уре медь менял на серебро,
А меняла оценить умеет…
Так пересчитает все добро,
Что легко нести его на шее.
Шекели - шекелями, но недоброжелательство, с кото-рым его встретил Харран, давало понять, что очень трудно будет ужиться здесь. Вроде бы и пастбищ для коз, к пище неприхотливых, достаточно, и в воде недостатка не ощуща-ется, но косятся местные на пришельцев с востока дальнего. Жили тут люди богато. Если в Уре встречалось немало хи-жин, построенных из тростника, со стенами, обмазанными глиной, здесь же, в Харране, многие дома были каменные с цоколями. Фрески чудные, яркие украшали их. Статуи бо-гов, выполненные из дерева,  мрамора и тонко обработанно-го известняка  стояли у входа в храмы, а также находились в залах. Шатры Аврама и Лота действовали на жителей, как действуют шатры цыган на жителей цивилизованного горо-да, когда те разобьют их на площади близ храма. Ко всему, добавилась и болезнь Фарры. Был он уже слишком стар. Ис-полнилось ему 205 лет. Он тяжело дышал и надсадно каш-лял. Отказывался от пищи и вредничал, подобно малому ре-бенку. Вскоре он умер, похоронить пришлось вблизи города. Одинокая смоковница, скромная могила, заваленная грудой камней – были первой платой за пребывание пришельцев на земле Ханаана.
Вечер. Все спят. То посвист слышен из темноты, то посапывание, то похрапывание. Не спится одному Авраму. Чуть пониже невысокого холма, на котором разбиты шатры, журчат воды неширокого, но глубокого ручья – истока реки Хавура. Спустился Аврам к ручью, присел на корточки, опустил кисти рук в воду, струится вода между пальцев, приятна прохлада ее. Думы одолевают Аврама.  Не те, лег-кие, о которых можно сказать:
… Мысль легчайшая, как пух,
Воздушна, нежна, невесома,
Ласкает взор, лелеет слух,
Приятна  - царствует истома…
А те, от которых спина сгибается, и тяжестью свин-цовой на грудь и голову давит…
От мысли тяжкой устают,
Как от физического груза,
Забыты пища и уют,
Запала грудь, поджато пузо…
Нет, Аврам не жалеет о том, что ими был покинут Ур. Зачем жалеть о том,  что осталось за спиной. Вот знать бы, что ждет впереди? Все заботы легли на плечи Аврама. Он ответственный за все. Вздохнул Аврам, поднимаясь. Направился к трем деревьям, стоящим неподалеку, сел у одного, привалившись спиной к стволу его, и не заметил, как задремал. Вздрогнул, хотя звука постороннего не было, открыл глаза и увидел: появилась фигура высокая и стройная перед ним, словно из воздуха материализовалась. И такая сила от фигуры той исходила, что склонился перед ней Аврам.  И заговорил тот, что из тьмы явился:
«Пойди из земли твоей, Авраам, от родства твоего, в землю, которую Я укажу тебе.
Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое; и будешь ты в благословение.
Я благословлю благословляющих тебя, и злословя-щих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена зем-ные.
Иди в землю Ханаанскую, где проживают хананеи».
Когда оторвал лицо Авраам, то никого вокруг не бы-ло. Небо темное в крупных звездах. И опять посвистывание,  и похрапывание.
И пошел тот, который стал теперь Авраамом назы-ваться, а с ним и племянник Лот, а также все люди, которы-ми они владели от Харрана прочь.
В поисках  места пошли, которое окажется терпимым к пришельцам. И опять жара, пыль, мухи, комары, опять ко-роткие переходы, вызванные медленным движением быков. Как ни медленно движение, но путешественники добрались до Сихема.  В центре этого города стояла высокая храмовая башня, посвященная богу Ваалу. В башне той как-то собра-лись все мужчины и все женщины города, спасаясь от царя филистимлян Авимелеха. И люди этого царя, как сказано в книге судей Ветхого завета:
«…нарубили сучьев, и пошли за Авимелехом, и по-ложили к башне, и сожгли посредством их башню огнем, и умерли все бывшие в бане Сихемской, около тысячи мужчин и женщин».
Правда, в Ветхом завете сказано еще, что одна жен-щина, стоящая на вершине башни бросила сверху отломок от жернова, да так ловко, что попал тот камень в голову Авимелеху, и проломил череп ему. И попросил царь, уми-рающий, отрока, чтобы тот убил его мечом, спасая от позора быть объявленным от женщины убитым. И выполнил отрок просьбу царя. Но, описанный эпизод случится значительно позднее прихода Авраама в Сихем. А пока стоял Авраам и дивился храму виденному, напоминавшему ему тот, кото-рый оставлен был в Уре покинутом.
Как ни хорош город, но не остановился Авраам в го-роде Сихеме, а стал искать места за пределами его, там, где можно было бы шатры поставить. Желтый и светло-коричневый цвета преобладали  в картинах видимого пейза-жа. Поэтому вид небольшой темно-зеленой дубравы, нахо-дившейся чуть в стороне, невольно приковал к себе взгляд путников. Где много зелени, там следует искать воду. И действительно здесь путники нашли неглубокий колодец. Осмотр его показал возможность не только напоить скот, но и задержаться на непродолжительное время. Близился вечер. Уставшие путешественники  быстро уснули. Сон у всех был крепкий, не мешали ни комары, ни звуки, издаваемые ноч-ными животными и птицами.
Авраам уснул со всеми вместе. Проснулся, словно от толчка в бок.  То ли виделся сон, близкий к реальности, то ли это было реальное видение, близкое ко сну. Явился Гос-подь и сказал: «Забудь прошлых богов, Авраам! Я – един-ственный Бог и наставник твой! Потомству твоему отдам я землю сию».
Встав поутру, Авраам соорудил жертвенник Богу Ях-ве и принес жертву ягненком. Вот первое упоминание в Библии, свидетельствующее о переходе Авраама от много-божия к вере в единого Бога. Наверное, поэтому Авраам и стал духовным прародителем для всех, в том числе и для славян, и для иных, ныне повсюду живущих. И решил Авраам  осмотреть земли те, Богом ему пожалованные. И двинулся  он к горе Гуризим, что была далеко на востоке от дубравы. Достигнувши горы той, разбил здесь шатры Авра-ам  и создал жертвенник там и принес  жертву Богу. И поса-дил Авраам дерево здесь. И провел здесь немало дней, пока шерсть на шкурах животных не стала отливать блеском жи-вым, и скрылись ребра, просматривающиеся под шкурами.
И двинулся Авраам на юг. И пошли места, голодом охваченные. Пастбища стали скудными. Скот стал падать. И решено было бросить скот, умирающий, и направиться в Египет.
Как часто возникает голод?
Он никогда не прекращался…
Побил посевы град, да холод…
Ушел, и снова возвращался.

То наводненье, то жара,
То тут появится, то там…
Пришла несладкая пора –
Так изменился Ханаан.

Падеж скота, и люди мрут.
Стоит в зените солнце злое.
В пыли с котомками бредут,
Нет пищи, нет покоя

Авраам, подумавши, решил,
Что смерти ждать – не выход!
Пока еще хватает сил –
Направиться в Египет.
Библия – величайший документ, позволяющий су-дить о взаимоотношениях между людьми различных нацио-нальностей.
Пытаюсь понять не только причины, которые заста-вили Авраама с Саррой двигаться по Ханаану, а затем от-правиться в Египет, но и условия, позволяющие это делать,  не вижу в строках Библии страха за восприятие странству-ющей супружеской четы за иностранцев и связанных с этим негативными явлениями, которые так характерны для наше-го времени. Да и конечный результат для Авраама и Лота просто великолепными. Возвращались из Египта они назад с великими богатствами. Что, не ведал фараон египетский, что к нему прибыли иностранцы, или египтяне в таком простом вопросе не разобрались?  Можно, конечно, учитывать ту особенную приспособляемость выходцев из Ура, действующих по формуле:
С волками жить – по волчьи выть,
Среди баранов – блеять.
Но, чтобы  славно жить,
Вражду не нужно сеять!

 Важно, что Авраам и его близкие не только спаслись там от голода, но и были одарены египетским фараоном бо-гатейшими подарками. И заслуга в том была не столько Ав-раама, как его жены  Сарры. Вернувшись из Египта в Хана-ан, пути Авраама и  Лота разошлись. Лот направился в Со-дом, а Авраам выбрал местом проживания город Хеврон, который арабы называют «Эль-Халиль», что означает «Друг бога». Естественно, под «другом бога» подразумевался Ав-раам. Хеврон располагался в цветущей горной долине, в 30-ти километрах южнее Иерусалима..Принадлежал город Хеврон хеттам. Хетты хорошо отнеслись к Аврааму. В по-лучасе ходьбы от Хеврона, в роще Мамре стоял большущий дуб.  Под этим дубом сидя, Авраам принял трех путников усталых, которых он накормил и напоил. Путники, уходя, предсказали, что у него родится сын. Не верил Авраам пред-сказанию, поскольку находился в слишком преклонном воз-расте. Смеясь, рассказывал он Сарре об этом предсказании. Как же была удивлена супружеская пара тому, что все-таки сын у них родился и был назван Исааком!  Получил от хет-тов Авраам на поле Ефроновом, при Махпеле пещеру. В этой пещере и похоронил Авраам Сарру, когда пришло вре-мя ей умереть. Не исключено, что в этой пещере упокоились и его самого останки, когда пришло время погребения их....
В заключение следует, наверное, задуматься над во-просом: «Не странствия ли праотца всех евреев  преврати-лись в генетический код народа,  заставивший их разбре-стись по всему миру?  Где барьеры, где препятствия для тех, кто не знает, где завтра преклонит голову свою? Нет их. Од-ной благосклонностью не прожить!
Но Авраам шел не с мечом, а с самыми добрыми намерениями. Перечеркнув свое язычество, он начинал свою жизнь с верой в того, кого еще никто до него не знал! И вера эта станет фундаментом трех основных религий мира.
На этом можно бы и закончить повествование об Ав-рааме, но…
Говорит Библия о том, что Авраам заключил союз с царем филистимлян Авимелехом. И посадил он на том месте встречи  дерево и назвал то место Беер-Шева, или, как мы произносим -  «Вирсавия»
И сын Авраама Исаак тоже пришел в свое время сюда и построил алтарь, выполняя волю Бога. И слуги Исаака стали копать колодец, и воскликнули, обращаясь к господину своему: «Мы нашли воду!»
И назвал Исаак колодец тот – «Шева».
И внук Авраама, сын Исаака – Иаков (Израиль) тоже пришел в Беер-Шева. Ночью к нему явился Господь и пред-сказал ему, что породит он великий народ в том случае, если пойдет в Египет.
И стал тот дуб, посаженный Авраамом, называться «священным деревом»
От дерева того Иаков, выслушав повеление Бога Ях-ве, со всем своим имуществом, всем своим скотом и всеми родственниками своими направился в Египет. Думается мне, что двигалась в Египет не мирная процессия, а целая армия…
И не исключаю я, что пришествие Иакова в Египет, совпало с периодом полного экономического, а главное, и политического развала того, и получило в истории название – нашествия «гиксосов». Во всяком случае, предводителя гиксосов, как на это указывают многие исторические дан-ные, называли Иаковом. «К чему это? – думаю я.
Народ, к которому я принадлежу, не относится к вет-ви, имеющей свое начало со старшего сына Ноя – Сима. Я не носитель воинского духа, и только в этом единство мое с патриархом Авраамом. Но я пишу о нем, как о духовном патриархе моем.
Поняв пути тех, кто силой навязывает их соплемен-никам, и не только им, я все-таки предлагаю поиск особен-ностей перенести  на каждого человека, как носителя осо-бой, только свойственной ему, индивидуальности. Кто и что прославляет в мире людей?..
Я вижу – прославляют меч,
Но не прославлено орало.
В боях костьми готовы лечь,
Конец ведь это,  не начало!
Путь жизни каждый проходит от рождения до смер-ти. След оставляя, следами нашими, как пищей пользуется время, съедая их.
Пути наши, к чему бы каждый из нас не стремился, многократно пересекаются с другими.
Пути наши постоянно сходятся и расходятся, какими бы короткими они ни были!  Короткий отрезок времени, почти нами не замечаемый в суете дел, большей частью не-важных, мы называем жизнью. Путь жизни извилистый, так много в ней встречается крутых поворотов, которые мы преодолеваем с двумя основными определениями успеха: удачи и неудачи. Цели наши, как правило, пустые. Нет времени за выполнением такой цели даже завершить то, самое примитивное понятие, что достижение цели зависит от выбора пути. По сути, у каждого из нас есть два пути: естественный, определяемый  биологической сущностью нашей и искусственный, то, что мы называем  - благами жизни. Мы, в отличие от всего животного мира на земле, напичканы чудовищным объемом условностей. Быт наш мы называем собственно жизнью, а биологическую основу, называемою борьбой за существование  подменяем естественное условным.
Далекие предки наши были значительно ближе  к биологической основе, которой продолжают пользоваться все те, кого у нас принято называть «младшими братьями нашими». Без условий бытового комфорта мы с трудом справляемся с самыми примитивными физиологическими функциями. Посмотрите, что происходит с нами, если не функционирует водопровод?  Или - нет тепла?..
Заложена во все программа.
Пытаемся ее мы изменить.
Жизнь пробивается  упрямо
И там, где невозможно жить.

Борясь за человеческий уют,
И жизни смысл, не понимая.
В отрезке времени снуют,
Его лишь жизнью называют.

Растрачиваем жизнь по пустякам,
(Окинем объективным взглядом),
Клочки ее, оставим там и там…
А жизнь прошла незримо рядом.

Программу нам не изменить,
На склоне жизни протестуем.
И если бы дано еще одну прожить,
Растратили б и ту впустую.
Представим на мгновение жизнь предков наших, не тогда, когда они подобно стаду животных, боролись за вы-живание, как биологического вида. Жить в одиночку чело-век никогда не мог. Он менее других был вооружен есте-ственными средствами защиты. Наверное, такой была про-грамма, заложенная в человека. Волей-неволей, для того, чтобы выжить, приходилось не только приспосабливаться к окружающим условиям, но и приспосабливать эти условия себе. Благо для этого руки человека действовали превосход-но, выполняя беспрекословно все то, что решал в одиночку мозг.
Камень, да палка, лианы кусок, -
(Мыслям раздолье и воля), -
Связаны вместе – готов молоток,
Или мотыга для поля.
И возникает вопрос: «Пути жизни кем все-таки опре-делялись? Кто ведет тех, кто разумом обижен?