Глава 24 Из небытия

 
   
 Бывают моменты, когда время течет слишком быстро, гораздо быстрее, чем хотелось бы. Дни пролетали один за другим, а Волк все не возвращался. Софья уже с трудом поднималась со своего ложа и все заботы по дому легли на Марину. Силы покидали ведунью, и  в один из мартовских вечеров, сидя за ужином,  она сказала:
 -Завтра я не смогу дать Анне свою кровь, и потому времени у нас – три дня от силы. Мы сделали все, что могли. Ни тебе,  князь, ни твоим друзьям себя упрекнуть не в чем.
 Князь и Марина слушали ее молча. А когда наступило время сна, с улицы до них донеслось  протяжное конское ржание.

   Владимир выскочил во двор и увидел  у калитки  своего друга, помогающего сойти с коня низенькому босому человеку, одетому в грубую коричневую хламиду, подпоясанную веревкой. Из-под  надвинутого на самый лоб  капюшона торчала всклокоченная седая борода.
  Старец  прошел по мокрому весеннему снегу до самого дома,  и   молча миновав князя, как будто не видя его, в задумчивости остановился у открытой двери, ища, обо что вытереть мокрые ноги, чтобы не наследить в доме. Быстро сообразив, что к чему,  Марина расстелила перед ним чистое льняное полотенце, после чего он прошел в дом, с силой закрыв за собой дверь.
 
     Владимир с  вопросом посмотрел на идущего к нему  друга. Волк, разводя на ходу руками, отвечал:
 -Дедушка-отшельник серьезный попался, суровый. Три дня его уговаривал, ни в какую ехать со мной не хотел,  но когда я ночевать на снегу остался у входа в его пещеру, все-таки дал свое согласие.

  Дверь в дом внезапно распахнулась и на пороге появилась Марина, она  с радостным криком бросилась  на шею мужу. Поцеловав Волка и объявив, что старец велел им не входить, пока сам не позовет,  вернулась в дом. В тот момент, пока дверь была открыта, князь успел увидеть стоящего у изголовья кровати коленопреклоненного старца, уже без капюшона, творящего молитвы.

    Всю эту ночь Владимир и Волк провели  на дворе и  сильно замерзли, благо где-то под утро  из распахнутой двери им была брошена пара выделанных шкур, это было все то теплое, что нашла Марина у Софьи. Солнце еще только начинало освещать дом посреди леса, когда его дверь распахнулась,  во двор вышел старец  и, строго глянув на промерзших за ночь друзей, пригласил их пройти в дом.

 Дожидаться повторного приглашения они не стали и,  не задавая вопросов,  бросились к  очагу отогреваться. Но каково было их изумление, когда они увидели  в неярком свете  тлеющих углей своих жен,  сидящих за  столом и оживленно беседующих друг с другом.  При появлении замерзших мужчин, Софья подкинула дров в очаг. Князь после минутного замешательства бросился к Анне и,  взяв ее на руки, крепко прижал к себе. Она обняла Владимира за шею и что-то тихо шептала ему на ухо.  Когда первые эмоции улеглись, а князь и Жробейн отогрелись и немного успокоились, все собрались за столом к завтраку. Здесь же и было принято Владимиром решение выдвинуться через неделю в Сурожь, но   лишь  после того как Анна и Софья, которая наотрез отказалась покинуть свое лесное пристанище и отправиться в Киев, окрепнут и наберутся сил.

    Эта счастливая неделя пролетела незаметно. Прощание  было недолгим -  они уже сказали друг другу все, что хотели сказать за  долгое время ожиданий, надежд и тревог.  На пороге дома Владимир в пояс поклонился  провожавшей их Софье. И уже с коня,  напоследок,  еще раз спросил у нее:
 -А может быть все-таки с нами, тетушка Софья?
Она, отрицательно мотнув головой, твердо сказала:
 - Нет.
  И перекрестив отъезжающих,  уже вслед им произнесла:  - Береги ее, князь,  у себя на Руси. Теперь,  когда ты понял, что она для тебя значит.
 Услышал ли Владимир сказанное,   известно лишь ему одному,  но, обернувшись  в сторону  Софьи, он     утвердительно кивнул.


Продолжение -http://www.proza.ru/2013/02/28/631