Желтое платье с синими бабочками

     Глава 1

     В машине стояла невыносимая духота. Даже приоткрытые окна не спасали от июльского полуденного зноя. Раскаленный воздух, врывающийся в салон вместе с шумом мчавшихся мимо автомобилей, заставлял людей периодически прикладываться к бутылочке с водой. Особенно плохо переносил поездку пятилетний Вадик. Он постоянно крутился, капризничал, просил пить.
— Мам, мы скоро приедем? — спрашивал он, чуть ли не каждые пятнадцать минут.
— Потерпи, — отвечала Галина, — еще немного.
— Мне жарко.
— Всем жарко.
     Мальчик не понимал, почему вот уже два часа взрослые практически не разговаривают друг с другом. Тетя Света постоянно смотрит в окно. Папа и дядя Сережа лишь изредка перебрасываются короткими фразами.
— Слушай, Паш, — обратилась Галина к мужу, — может, сделаем небольшую остановку? Вадик совсем измучился.
    Она повернулась к Светлане.
—Ты как?
    Девушка безразлично пожала плечами.
    На нее было страшно смотреть. За последние десять дней она, казалось, постарела на несколько лет. Лицо осунулось, под глазами черные круги — следствие бессонных ночей и постоянных слёз. В свои двадцать пять Светлана выглядела как взрослая, убитая горем, женщина.

     Павел включил правый поворотник, перестроился сначала в среднюю полосу, потом в крайнюю правую, съехал на обочину и остановился.
— Можно передохнуть, — сказал он, выходя из машины.
     Галина повернулась к подруге.
— Света, надо бы выйти, немного размяться. Ехать еще не меньше двух часов.
— Хорошо, — коротко ответила девушка, открывая дверцу.
 
     Галина повела мальчика в ближайшую лесополосу. Она не знала как вести себя с подругой. Все, что было в ее силах, она сделала, слова утешения были сказаны и не один раз, да и нуждалась ли в них Светлана? Кто теперь может помочь ей справиться со своим несчастьем? Только она сама.
     Сзади подошел Сергей.
— Послушай Свет, — начал он, но девушка зашагала вдоль трассы, давая понять, что разговаривать, не намерена. Именно его, своего мужа она считала виновным во всем, что случилось. И почему она только согласилась поехать в этот пансионат?
«Там такие живописные места, — говорила Галина по телефону, — огромное озеро, шикарные номера. Поехали, отдохнём. Паша обещал нас отвезти…»

     Галина была старше подруги на два года. Она первая предложила Светлане после школы ехать в Минск поступать в хореографическое училище, но узнав о конкурсе, быстренько отнесла документы в дорожно- строительный институт. Поступить туда было легче, к тому же, иногородних обеспечивали общежитием. Она же, спустя два года, учебу бросила, выскочила замуж и родила Вадика. У Светланы хватило терпения институт закончить, а на последнем курсе появился он, Сергей Сорин. Перевелся к ним из столицы, чтобы ухаживать за больной бабушкой. Многие девчонки тогда нацелились на красивого голубоглазого парня, а он почему-то выбрал Светлану. Сыграли свадьбу, родилась Танюша, а через два года неожиданно позвонила Галя, и предложила эту поездку.

    Туда ехали с шутками и смехом. Пансионат и в правду оказался приличным. Современные четырехэтажные корпуса, большие номера, приветливые горничные, прямо как в заграничных отелях. И все это почти в лесу, на берегу озера, больше похожего на море, кругом кафе, бары, теннисные корты, детские площадки.
    В первый же день, накупавшись вдоволь и поужинав в ресторане, молодые люди поняли, что приехали не зря, а отдыхать им предстояло еще целых две недели. Кто же мог тогда подумать, что уже на пятый день их отдых практически закончится.
 
     Утром, переодевшись после завтрака, Светлана, Сергей и их маленькая дочурка вышли из номера, чтобы отправиться на пляж. Галину с Пашей ждать не стали, те вечно копались и у воды появлялись только спустя полчаса. Погода стояла прекрасная,  они уже спустились на лифте в холл, когда Светлана спохватилась.
— Слушай, Сереж, я, кажется, забыла в номере журнал, — сказала она, копаясь в пляжной сумке. — Придется возвращаться.
— Брось, Свет, у меня газет полно.
— Каких — «Спорт»? Ты что, смеешься?
     Она повернулась и, уже направляясь к лифту, бросила через плечо:
— Идите на пляж, занимайте пока места. Я быстро.
     Таня побежала было за мамой, но та, присев на корточки, сказала:
— Ну что ты будешь со мной кататься вверх-вниз, беги к папе.
     Девочка послушно подбежала к Сергею и взяла его за руку.

     Оказавшись в номере, Светлана нашла журнал и уже собралась уходить, но посмотрев на свое отражение в зеркале, задержалась. Она решила подкраситься чуть ярче. Не хотелось выглядеть обычной домашней квочкой рядом с эффектными девушками, играющими на пляже в волейбол или просто загорающими под ярким солнцем. Светлана не раз замечала, как Сергей с интересом провожает взглядом очередную длинноногую красотку, поэтому, немного подумав, она решила поменять еще и купальник с темного на яркий цветной и более открытый.

     Спустившись в холл, Светлана сразу стала ловить на себе взгляды мужчин, а вот Сергей, к которому она подошла, даже не поднял на нее глаз, так и продолжал сидеть в шезлонге, уткнувшись в газету.
— Что-то ты долго, — пробурчал он, не отрываясь от чтения.
— Переодевала купальник.
— Зачем?
— Затем.
     Настроение у девушки испортилось. Она сняла халатик, подняла комком брошенные брюки, рубашку. Посмотрела по сторонам и, не увидев детского платьица, спросила:
— Ты что, даже не догадался ребенка раздеть?
— Да она сразу побежала играть с детьми.
     Светлана бросила взгляд в сторону озера, где у воды резвилась целая орава ребятишек, и ей показалось, что она отчетливо увидела дочь. Её желтенькое платьице с синими бабочками мелькало среди бегающих детей. Успокоившись, девушка села в шезлонг и открыла журнал. До ее слуха долетали детские крики, шум волн, повизгивания. В какой-то момент она как будто услышала голос Тани. «Нет, девочку надо все же переодеть», — подумала Светлана и отложила журнал.        Она стала искать глазами дочь и никак не могла понять, куда та могла подеваться.

     Солнце поднялось уже достаточно высоко. Его яркий свет, отражаясь от зеркальной глади озера, слепил глаза, и, тем не менее, Светлана сняла темные очки. По пляжу взад-вперед прохаживались отдыхающие, мальчишки гонялись друг за другом, маленькие девочки играли, ребята постарше лепили песчаный замок. Вот показался мальчик в желтой футболке. Не его ли Светлана приняла за свою дочь?
— Сереж, я что-то не вижу Тани…

     Мужчина ответил не сразу. Статья, в которой разбирался последний матч его любимой футбольной команды, оказалась слишком интересной.
— Что? Таня? Ну, вот же, играет с детьми.
     Он, не глядя, махнул рукой.
— Слушай, оторвись, наконец, от чтения – где она играет?
     Сергей посмотрел на бегающих ребят. В его глазах появилось некоторое беспокойство. Не увидев дочь, он поднялся.
— Ничего не понимаю, вот только сейчас здесь бегала.

     Светлана поспешила к играющим детям. Ее красивый цветной купальник Сергей просто не заметил. Он крутил головой во все стороны, пытаясь отыскать девочку, но вместо нее увидел маленького Вадика. Мальчишка, опережая родителей, с визгом несся к воде. Галина что-то кричала ему вслед. Заметив подругу, она театрально всплеснула руками.
— О, смотрите-ка, Светка новый купальник одела!
     Ей хотелось отпустить еще пару шуток, но заметив озабоченное выражение лица, Сергея, поинтересовалась:
 — Что произошло?
— Таня куда-то убежала, не можем найти.
— Убежала? Хм, вот это номер. А ты куда смотрел? Женой любовался?
— Слушай, Галь, сейчас не до шуток.
     Он подошел к Павлу, который возился с шезлонгами, коротко объяснил, в чем дело, потом предложил:
— Давай разделимся. Ты пойдешь в ту сторону, я — в эту. Далеко она уйти не могла.
— Да не переживай ты так, отыщется.
     Павел повернулся к жене.
— Следи за Вадиком, не дай Бог тоже куда-нибудь убежит.

     Мужчины быстро зашагали вдоль берега, каждый в свою сторону. Светлана продолжала расспрашивать детей — не видели ли они девочку в желтом платьице, но те лишь пожимали плечами и продолжали беззаботно играть.   
     Что делать в подобных ситуациях девушка не имела никакого представления. Ничего не добившись от детей, она стала расспрашивать взрослых, но и те, как ни странно, никакой маленькой девочки не видели.
— Послушай мамаша, — недовольно ответила одна полная женщина, — за ребенком надо лучше следить. А то расфуфырятся, накрасятся и давай глазками стрелять…
 
     Светлана подошла к подруге.
— Ничего не понимаю, — сказала она, чуть не плача, — никто ничего не видел. Как это возможно?
— Подожди, Света, успокойся. Зачем раньше времени паниковать. Сейчас вернутся наши мужчины и приведут твою Танюшку.
— Ты уверена?
— Ну, подумай сама — куда она могла деться?
— А если ее похитили?
— Кто? Посмотри вокруг. Обычные отдыхающие. Загорают, купаются и не удивительно, что ее никто не видел — все заняты только собой.

     Света немного успокоилась и даже на замечание Галины о хорошем купальнике смогла выдавить из себя улыбку. Однако, заметив Пашу, который еще издали непонимающе развел руками, волнение вернулось к ней вновь.
— Наверное, она убежала в другую сторону, — сообщил он, приблизившись к подругам. – Я дошел до самого конца пляжа. Там глухой забор, а за ним уже лес.
Сергей еще не появлялся?
— Как видишь, — ответила Галина.
— Пойду ему навстречу.
     Павел ушел, оставив женщин одних, однако поговорить они не успели. К маме подбежал Вадик и стал проситься в воду.
— Мам, я купаться хочу, — тянул он женщину за руку, и никаких вопросов о Тане, девочке, с которой он играл каждый день, у него, похоже, не возникло.
     Стараясь скрыть слезы, Светлана отвернулась. «Вот они дети, — подумала она, — ничего их не волнует, кроме собственных удовольствий. Да и Таня тоже хороша. Побежала куда-то, а о том, что родители будут волноваться, подумала? Вот приведет ее сейчас Сергей, я такую ей трепку задам!»
     Однако спустя пятнадцать минут мужчины возвратились ни с чем.
— Все обошли, — выдохнул Сергей, — нигде нет, — он виновато опустил голову. — Что теперь делать, ума не приложу.
— Она не могла одна пойти купаться? — спросила Галина.
— В платье и сандаликах? — Сергей покачал головой.
— А, может, она сама разделась на берегу? — не сдавалась женщина.
— Тогда где ее одежда?
     Светлана слушала эту перепалку, и глаза ее блестели от слез. Последняя надежда на то, что девочку отыщет Сергей, рухнула. Куда теперь бежать, где искать дочь?
— Послушайте, — подал голос Павел, — а может быть она пошла в номер? Видит,  мамы долго нет, вот она и решила пойти ей навстречу…

     Ни слова не говоря, Светлана накинула халатик, и поспешила к корпусу, в котором располагался их номер. Может быть, и вправду девочка там? Сергей кинулся за ней вслед. Но ни в холле, ни на этаже ребенка не было. Скучающая дежурная только пожала плечами.
— Здесь никто не появлялся, — заявила она однозначно. — Сейчас все на пляже.
     Светлана вошла в номер, так ей понравившийся в первый день, упала ничком на кровать и зарыдала в голос. Когда Сергей присел рядом и попытался ее успокоить, женщина взорвалась:
— Где наша дочь?! — Кричала она, тряся мужа за грудки. — Куда ты ее дел?!
— Да я…
— Тебе ребенка на четверть часа нельзя доверить!
— Да я…
— Тебе твой футбол дороже дочери!
— Да я…
— Иди, ищи нашу дочь! Убирайся! Чтобы я тебя без Тани не видела!
     Она отпустила несчастного мужчину, повалилась на кровать и зарыдала с новой силой.

     Сергей ушел. Словно неприкаянный, бродил он по пляжу, обследовал территорию, заглядывал под каждый кустик и, конечно, расспрашивал людей.
«Вы не видели девочку в желтом платьице с синими бабочками?» — Вопрос, который он задавал отдыхающим так часто, что в один момент, не успев раскрыть рот, услышал:
— Мы не видели никакой девочки. Вы нас спрашиваете уже в третий раз.
     Поняв, что один он не справится, Сергей решил сообщить о происшествии в администрацию, однако там о его беде уже знали. Мужчина лет сорока пяти, представившийся главным администратором пансионата, выслушал Сергея с большим вниманием и сделал вывод:
— Случай довольно странный. По крайней мере, за все то время, что я здесь работаю, ничего подобного не случалось. Завтра же с утра, если девочка к тому времени не отыщется, я позвоню в милицию и попрошу прислать из города следователя. Он должен разобраться, что к чему.
— Позвоните прямо сейчас!
— Десятый час. Уже поздно. А вам я посоветую сходить на ужин. Обед, как я понимаю, вы сегодня пропустили.
     При упоминании о еде у Сергея засосало под ложечкой.
— Нет, — ответил он решительно, — жена одна в номере. Попробую ее успокоить.
— Хорошо. Но у меня к вам одна просьба. Пожалуйста, постарайтесь не приставать к отдыхающим с вопросами. Я, конечно, понимаю, вы в отчаянии, у вас пропал ребенок, но ведь люди здесь, ни при чем.   

      Прежде чем подняться в номер, Сергей всё же заскочил в ресторан и проглотил что-то из холодных блюд без всякого аппетита, просто для того, чтобы не упасть в голодный обморок.
     Светлана всё так же лежала на кровати. Рядом с ней находилась Галина.
— О, наконец-то явился, — сказала та незлобно.
     Светлана приподнялась, спросила упавшим голосом:
— Сережа, ты один?
— Я договорился с администратором, — заговорил он быстро, — завтра с утра из города приедет следователь, вместе с командой профессионалов. Еще не всё потеряно. Она могла заблудиться в лесу. Её найдут, обязательно найдут.
— Ладно, ребята, я к себе, — сказала Галина, поднимаясь, — Вадика надо укладывать.
     Задержавшись возле Сергея, она шепнула:
— Администратору о происшествии мы еще в обед доложили.
     Галина вышла и Сергей, глядя на неподвижное тело жены, неожиданно закричал:
— Ну, убей меня! Убей! Если это может что-то изменить.
     Несколько секунд девушка молчала, потом тихо произнесла:
— Что же делать?
— Не знаю. Я, наверное, сейчас пойду в лес…
— В лес? – девушка оживилась. – Правильно, надо искать в лесу. Я с тобой… Будем кричать, звать, она услышит…

     Заспанный охранник долго не понимал, почему эти странные отдыхающие просят  выпустить их за территорию пансионата, пока Светлана не прикрикнула:
— У нас пропала дочь, и мы идем в лес искать ее!
— Ночью? Вы в своем уме? Вы же заблудитесь через сто метров, и вас самих придется искать.
— Как-нибудь разберемся, — ответил Сергей, — открывай ворота.
     Мужчина пожал плечами, зашел в свою будку за ключами. Потом протянул Сергею маленький фонарик.
— Возьми. На полчаса батареек хватит, а дальше…

     Ночной лес встретил их неприветливо и настороженно. Уже через четверть часа Светлану от холода стала бить мелкая дрожь. Стараясь не отставать от мужа, который освещал тропинку фонариком, женщина первое время кричала, звала дочь, прислушивалась к тишине, но очень быстро охрипла, а когда лампочка в фонарике стала тускнеть, Сергей предложил повернуть назад.
— Охранник прав, — признался он,— в этой кромешной тьме, мы не найдем никаких следов, и заблудимся сами.
— Можешь возвращаться, — ответила Светлана упрямо, выхватывая у мужа фонарик, — а я пойду дальше.
     Но сделать она смогла всего несколько шагов. Споткнувшись о корягу, девушка упала и сильно поранила локоть. Перевязать его было нечем. Сергей оторвал лоскуты ткани от своей рубашки, приложил к ране.
    Возвращались они практически на ощупь, с тропинки, конечно же, сбились. Долго плутали, молча продираясь сквозь кусты, и только когда рассвело, вышли на какую-то дорогу, которая и привела их к знакомым воротам.
   
      Ненадолго забывшись тяжелым сном, Светлана открыла глаза. Она настолько обессилила, что от любого резкого движения у нее кружилась голова, и темнело в глазах. К тому же сильно саднила рана на локте. Сергей сидел рядом. Он уже успел спуститься в ресторан, принести бутерброды, бутылку воды и, несмотря на протесты, заставил жену перекусить.
— Что сказал администратор? — спросила девушка, пережевывая пищу словно робот.
— Он звонил в город. Сказал, что следователь приедет через час. Просил из номера не выходить.
— Может написать объявление? Повесить в холле…
— Можно. Только разрешат ли? Им, как я понял, лишний шум не нужен.
— Шум? Значит, для тебя исчезновение ребенка просто шум?
— Не для меня, а для них. Администратор вчера мне ясно намекнул, чтобы я к отдыхающим с расспросами не приставал.
— А ты и испугался.
— Не начинай, Свет. Поверь, я переживаю не меньше тебя. Но что я могу поделать?
— Конечно, что ты можешь поделать? Только газетки читать, в то время как твоего ребенка уводят у тебя из-под носа.

     Сергей не успел ответить. В номер вошла Галина.
Она принесла бинт, вату, обработала подруге рану, наложила повязку.
— Ну, вы, ребята, даете. Ночью пойти в лес. Я бы со страху умерла.
     Женщина посмотрела на недоеденный бутерброд и початую бутылку воды.
— Перекусила бы, Свет, тебе силы нужны.
— Не могу, кусок поперек горла встает.
— Не отчаивайся. Еще не все потеряно.
— О чем ты говоришь, Галь? Уже сутки прошли. Где она может быть, где?
     Светлана чуть не заплакала.
— Ну, перестань, перестань, найдется, вот увидишь.
     Она поглаживала подругу по спине, когда дверь приоткрылась, и ноющий голос Вадика нарушил тишину:
— Мам, ну ты скоро?
     Галина поднялась.
— Ребята, вы меня извините. Вадик на пляж просится.
— Идите, конечно, — отозвался Сергей, — что вам здесь сидеть.

     Когда дверь за женщиной закрылась, Светлана с горечью проговорила:
— Даже ей плевать на нашего ребенка.
— А мне кажется, что она искренне переживает.
— Конечно, переживает она. Вспомни, в машине, когда мы сюда ехали, Таня начала капризничать, что она сказала?
— Что?
— Успокой ты, наконец, свою писклю – она сказала. Да так злобно, недовольно.
— Знаешь, детский плач всех раздражает.
— И тебя в первую очередь.
     Чтобы не начинать новый виток перебранки, Сергей вышел на балкон.

     Следователя им пришлось ждать не менее двух часов, и за это время супруги не сказали друг другу и пары слов. В комнату вошёл мужчина лет сорока, приятной внешности, деликатный, спокойный. Представился как Николай Петрович Горин — следователь по особо важным делам, и почему-то сразу стало понятно, что ничем помочь он не сможет. По крайней мере, представить мужчину в костюме и при галстуке, бегающим по лесу в поисках пропавшей девочки, было совершенно невозможно.

     Николай Петрович присел, открыл папку и приготовился записывать.
— Необходимо для отчета, — пояснил он с виноватой улыбкой.
     Далее следовали обычные вопросы — имя, возраст, семейное положение, место работы, домашний адрес и, когда Светлана уже готова была взорваться, следователь поднял глаза и попросил рассказать, как все произошло.
      Сначала он внимательно выслушал Сергея, время от времени делая пометки, потом переключился на Светлану. Мужчина, видимо, искал несоответствие в рассказах молодых людей. В происшествии он в первую очередь подозревал родителей. Ведь случай был довольно необычный — девочка буквально растворилась в воздухе. Такое происходит лишь в том случае, когда взрослые по каким-то причинам решают избавиться от ненавистного ребенка, однако, глядя на заплаканное лицо молодой мамы и нервное состояние мужчины, Николай Петрович пришел к выводу, что девочка и вправду куда-то убежала. Вот только куда? Вопрос для следователя оказался неразрешимым.

     Минут пятнадцать он переносил рассказы родителей на бумагу, потом поднялся и стал прощаться.
— Если появятся какие-нибудь новости, мы вас оповестим, — сообщил он уже в дверях.
— Постойте, — воскликнула Светлана в недоумении, — а вы разве не будете искать нашу девочку?
— Искать? Где? Вы же сами сказали, что обошли всю территорию и не один раз, всю ночь впустую проплутали в лесу….
— Но, мы думали…
— Что? Что я — добрый волшебник,  махну палочкой и ваша дочь появится? К сожалению, у меня совсем другие задачи.
— Интересно, какие? — усмехнулся Сергей.
— Пропал человек, пусть маленький, но человек, и я обязан выяснить несчастный ли это случай или преступление.
— К какому же выводу вы пришли? — спросил Сергей.
— Думаю, что в вашем случае имеет место преступная халатность. Да-да, не удивляйтесь, — продолжил он, в ответ на вскинутые брови мужчины, — вы оставили ребенка без присмотра, он исчез и за это вам придется отвечать.
— Я отвечу, — сказал Сергей с раздражением, — за всё отвечу.
  Захлопнув за следователем дверь, он повернулся к жене, но та старательно отводила взгляд. Казалось, она была полностью согласна с мужчиной и если Сергея привлекут за халатность, что ж, значит, так тому и быть... По крайней мере, никакого сочувствия к своему мужу она в тот момент не испытывала.

     Сергей вышел вслед за следователем, спустился вниз. В холле тот беседовал с администратором.
Заметив недавнего подозреваемого, Николай Петрович махнул ему рукой.
— Можно вас?
     Сергей подошел.
— Решили продолжить поиски? Правильное решение. Советую внимательнее  обследовать лесной массив. Что можно было увидеть ночью, с фонарём… Правда маловероятно, что девочка могла уйти так далеко и всё же…
— Спасибо за совет, — буркнул Сергей, не глядя на следователя.
— Я, в свою очередь, — продолжил Николай Петрович, —  попробую связаться с ближайшей военной частью и направить на поиски вашей девочки солдат.
      Правду ли говорил мужчина, или это была только отговорка, Сергей не знал, но сидеть, сложа руки, и ждать помощи от военных он, конечно, не стал. Отыскав на пляже Павла, который беспечно загорал в шезлонге, он решительно направился к нему.

— О, Серега привет, — тут же вскочил мужчина, едва завидев товарища, — ну как дела, что сказал следователь?
— Посоветовал искать в лесу.
— А он сам что, ничего делать не собирается? Где его помощники, где служебные собаки, где бригада поисковиков?
— Единственное, что он делает — ищет подозреваемых, и я — первый на очереди.
— Шутишь?
— Какие уж тут шутки. Слушай, Паш, я хочу ещё раз побродить по лесу. Поискать там. Может, спит под каким-нибудь кусточком…
— Дай-то, Бог.
— Пойдешь со мной?
— Спрашиваешь, конечно.
     Павел быстро оделся, предупредил Галину и отправился вместе с Сергеем в лес.

     Возвратились мужчины только к ужину. Усталые, голодные, измученные и … пустые. С первых же шагов в густом лесу и Сергею,  и Паше стало понятно, что отыскать в этих зарослях ребёнка, вдвоем, без проводников со специально обученными овчарками — пустая трата времени, да и могла ли маленькая девочка забрести сюда? Вряд ли. И, тем не менее, друзья добросовестно бродили между деревьев, обследовали каждый куст, сами чуть не заблудились, но в итоге… пришли ни с чем.

     Едва завидев мужа, Светлана поняла всё без слов. Она молча отвернулась, накрылась одеялом с головой и закрыла глаза. Шансы увидеть свою дочь живой таяли с каждым часом. Где? Где она? Где Таня? Где ее девочка?
     Светлана представила свою дочь, лежащую бездыханно в лесной чаще, и слезы хлынули у нее из глаз сами собой.   

      Все следующие дни были похожи один на другой. Сергей с самого утра уходил в лес, с каждым разом углубляясь все дальше и дальше, и однажды, километра через три он даже вышел к дачным участкам. Но и там, как и следовало ожидать, маленькую девочку в желтом платьице никто в глаза не видел. Возвращался Сергей только под вечер. Молча раздевался, ложился в постель и почти мгновенно засыпал.

     Светлана же из номера вообще не выходила. От постоянных слез лицо ее опухло, глаза покраснели. Она находилась в том состоянии, когда человек начинает плохо понимать, что происходит вокруг. Подкармливала ее Галина, и, хотя носить еду в номера категорически запрещалось, для Светы сделали исключение.

     В последний день перед отъездом, в их номер постучали. На пороге стоял следователь, Николай Петрович.
— Разрешите, — сказал он, проходя в комнату, — вы, как я понял, завтра уезжаете. Вот решил попрощаться, а заодно доложить о результатах расследования по вашему делу.
     Сергей как раз собирался в последний раз поплутать в лесу — кто знает, а вдруг…,  поэтому визит следователя был совсем некстати.
«Какое еще расследование, — подумал он, —  какие результаты? Сидел там, в кабинете, штаны протирал. Теперь приехал. Слушайте его…»

     Николай Петрович, не дождавшись приглашения, присел в кресло сам, достал уже знакомую папку и после официального вступления перешел на обычный разговорный язык.
— Все поисковые мероприятия результата не дали…,— начал он. —  Вот что я думаю…Предположим, что ваша дочь, играя с детьми, заметила  вдалеке какую-нибудь яркую игрушку, скажем красивый мяч или большого надувного крокодила, и ей захотелось посмотреть на вещицу поближе. Она  побежала вдоль берега и так незаметно ушла слишком далеко. А если вы — здесь мужчина обратился к Сергею, — исследовали пляж полностью, то наверняка заметили в самом конце маленькую речку, больше похожую на ручеек, через который переброшен декоративный мостик с ажурными перилами.
— Да, я видел, — отозвался Сергей.   
— Ручеек сильно охлаждает воду в озере, поэтому отдыхающих в этом месте практически нет. И, значит, маленькую девочку, забежавшую на мостик и случайно упавшую в речку, никто не заметил. Прутья, подпирающие перила  расположены там достаточно широко. Девочка могла посмотреть вниз на бегущую водичку, головка закружилась…, — заметив, как округлились глаза женщины, следователь быстро добавил, — но, повторяю это только мои предположения.
— Вы же говорили что там очень мелко? — вспомнил Сергей.
— Мелко для взрослого человека, но не для ребенка, и потом, повторяю, в этом ручье очень холодная вода, у девочки могли наступить судороги, течение подхватило невесомое тельце и унесло в озеро, а там… В общем, я предлагаю пока держаться этой версии. Все документы я перешлю по месту вашей прописки. Готовьтесь, вас обязательно вызовут на…, — следователь хотел сказать «допрос», но посмотрев на несчастных родителей, вздохнул, — на беседу. Дело, скорей всего, закроют, за отсутствием улик.
    В номере повисла гнетущая тишина. Мужчина поднялся, высказал свои соболезнования, попрощался и ушел.

— Что ж, — произнесла Светлана с сарказмом, — будем придерживаться этой версии.
  Она закрыла лицо ладонями и продолжала сидеть так, пока Сергей не ушел. Ему хотелось обследовать злосчастный мостик самому. Понять, прав ли следователь, заявляя, что ребенок  мог нечаянно упасть в воду или это только фантазии.

    Пройдя по пляжу весь предполагаемый путь девочки, Сергей подошел к ручью. Ему даже показалось, что он видит на мостике свою дочь, но это видимо была игра света и тени.
    Поднявшись на самую середину, он остановился, облокотился на перила, посмотрел вниз. Речка несла свои холодные воды в озеро, и это вечное течение завораживало так, что даже у Сергея, взрослого мужчины, стала кружиться голова. Что уж тут говорить о ребенке? Не хотелось верить, что вот здесь, на этом самом мосту, произошел тот трагический несчастный случай, о котором сказал следователь, и самое страшное было в том, что виноват во всем случившемся был никто иной, а он — Сергей Сорин.
    
     Наутро, когда чемоданы были уже собраны, Светлана неожиданно заявила, что без дочери, живой или мертвой, она не уедет.
— Пусть вызывают водолазов, пусть ищут. Ребенок не мог бесследно исчезнуть. – заявила она, — буду сидеть здесь и не сдвинусь с места.
     Узнав об этом, в номер поднялся администратор.
— Поймите, — начал он, обращаясь к женщине, — мы все искренне сочувствуем вам. Но расследование по вашему делу, к сожалению, закончено. Установлено, что ваша дочь пропала в результате несчастного случая.
— Где же ее тело? — спросила несчастная мать.
— Покоится на дне озера, скорее всего.
— Так достаньте его.
— Нужны водолазы, а чтобы их вызвать — необходимо возобновить расследование.
— Возобновите.
— К сожалению, это не в моих силах. Я всего лишь администратор гостиницы, и в мои обязанности входит следить за тем, чтобы гости вовремя освобождали номера. В полдень на ваше место приедет новая семья. Люди оплатили путевки, что мне им сказать? Ваш номер занят, езжайте домой?
— Поселите их куда-нибудь, — не сдавалась Света.
— Куда? Все номера расписаны вплоть до октября.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Вам нужно ехать в город, идти в милицию, требовать пересмотра дела, но для этого нужны веские основания.
— А что, исчезновение ребёнка — основание недостаточное?

     Мужчина поднялся. Продолжать разговор  не имело смысла. Резко развернувшись, он ушел, оставив дверь открытой.
В номер по-хозяйски вошла горничная. Ни слова не говоря, она включила пылесос и занялась уборкой.
— Поехали, Свет, — сказал Сергей, — Паша уже полчаса ждет нас в машине. Пойми, нас все равно выставят, если не уговорами, то силой.
— А ты и сдался, — покачала головой женщина, — постоять за себя не можешь.
     Она встала и, опустив голову, вышла из номера. Сергей с двумя чемоданами в руках двинулся следом.

     Оказавшись в машине, Светлана замолчала, отвернулась и почти всю дорогу смотрела в окно. Ее мозг никак не мог связать воедино две простые вещи — почему туда она ехала с дочерью на руках, а обратно едет одна? Казалось бы, обычный вопрос, но ответа на него у девушки не было. 

Глава 2

    Дома, едва переступив порог и увидев разбросанные детские игрушки, Светлана стала невольно искать глазами своего ребенка.
    Вот сейчас, сейчас Таня выбежит из своей комнаты, бросится к ней, широко раскинув руки, крикнет: «Мама, мама», засмеется, начнет бегать, однако в квартире, стояла непривычная тишина. Светлана заглянула в детскую, и волна отчаяния захлестнула ее с новой силой. Она упала на колени, уткнулась лицом в маленькую подушку и горько зарыдала.

     Сергей открыл холодильник, осмотрел пустые полки, захлопнул дверцу и решил отправиться в магазин.
— Свет, давай я за продуктами схожу, — предложил он, — в доме шаром покати.
— Иди куда хочешь, — ответила девушка, скрывая слезы.
     Всем своим видом она давала понять, что муж ей глубоко безразличен. Сергей ушел. Его желудок, не смотря ни на что, отчаянно требовал пищи, а найти ее можно было  лишь в одном месте – в ближайшем кафе.
      Перекусив на скорую руку, он набрал бутербродов и возвратился домой, однако жена от еды отказалась. Выпив воды, она легла спать. Сергей еще долго сидел на кухне, размышляя над тем, как жить дальше. Отпуск его закончился, и с утра он должен был выйти на службу.

      Работал Сергей в строительной компании, занимался проектированием зданий и как только он появился в отделе, его буквально завалили срочными заказами. Сергей ушел в работу с головой. Именно это обстоятельство и помогало ему справляться с мрачными мыслями. Дома он появлялся поздно вечером, когда жена уже лежала в постели, а утром, уходя на работу, она еще спала.
«Ничего, — думал Сергей, — время лечит». Однако проходили день за днем, а их отношения лучше не становились. Всё случилось после того, как их вызвали в управление внутренних дел, и заставили еще раз пережить всё то, что они так безуспешно пытались забыть.

     Возвратившись домой, Сергей машинально заглянул в холодильник. Увидев, что тот по-прежнему пуст, он предложил жене сходить поужинать в ресторан.
— Как ты можешь думать о ресторанах, после того как пропала твоя дочь?
— Я постоянно думаю о нашей дочери, но я, в тоже время, элементарно хочу есть. Ты, как я понимаю, готовить больше ничего не желаешь.
— Я не только готовить не желаю, я видеть тебя не хочу. Не мог присмотреть за дочерью всего-то двадцать минут. Зачитался бедненький.
— Миллионы мужчин читают газеты и ничего страшного не происходит.
— А у нас произошло и очень страшное!
— Значит, я один во всём виноват?
— А кто же?
— Интересно, а ты не задумывалась над тем, что если бы не твой дурацкий журнал, за которым ты возвратилась, наша дочь сейчас была бы жива и здорова.
— Да как ты смеешь…
— Видел я ту статью, которая тебя так заинтересовала: «Как в сорок выглядеть на тридцать». Между прочим, тебе двадцать пять, а выглядишь ты на сорок.
     Женщина схватила плюшевого зайца и запустила им в Сергея, но тот уже не мог остановиться.
— Взять журнал дело пятнадцати секунд, что ты делала в номере двадцать минут? Марафет наводила?
— Не твоё дело.
— Нет, моё. Пока ты там глазки красила, дочь твоя бежала в неизвестном направлении.

      В Сергея полетела еще одна мягкая игрушка, за ней вторая, третья...
Светлана и сама не раз корила себя за то, что надолго задержалась тогда в номере, и вот теперь муж сказал ей об этом в лицо. От обиды и отчаяния она швыряла в него все, что подворачивалось ей под руку, и, когда Сергей выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью, Светлана без сил опустилась прямо на пол. Слёз у нее уже не было, и думала она в этот момент лишь об одном — ее отношения с мужем зашли в тупик. Жить дальше с этим человеком она не может и не хочет.

      На следующий день Светлана позвонила родителям и все рассказала, держать внутри всю эту боль она больше не могла. Ее отец, бывший военный, заявил в приказном порядке:
— Собирай вещи, и сегодня же приезжай. Дома, как говорится, и стены помогают.
 
     Пока Сергей находился на работе, Светлана собрала чемодан, написала короткую записку о том, что хочет пожить пока у родителей и отправилась на вокзал. А уже вечером того же дня, она обнималась с отцом и матерью, выслушивая их причитания. Погоревали, поплакали…
— На тебе ж лица нет, Света, — качала головой женщина, — до чего ж ты себя довела…
— И чем я только Бога прогневала, ну, не могу понять… Мама, ну почему я…, почему мне… всё это?
— Ну, ничего, ничего, вместе как-нибудь справимся. В жизни всякое случается. И под машину дети попадают, и из окна вываливаются. Страшно, но что делать, не накладывать же на себя руки?
— Ой, мама…
     Женщины обнялись. Светлана сразу почувствовала тепло родного тела, словно мать хотела забрать часть её горя себе.

      Наутро проснувшись в своей комнате, Света все смотрела в потолок, и ей казалось, что она перенеслась в своё детство. Как будто не было ни школьного бала, ни института, ни Сергея, не было студенческой свадьбы, беременности, рождения Тани, а, значит, и все последние страшные события ей тоже только привиделись.
      Вот сейчас войдет мама и скажет: «Света, пора вставать, опоздаешь в школу»
И мама действительно вошла, правда сказала она совсем другое:
— Как спала, доченька? Вставай, я завтрак приготовила.

      Отец был прав — дома и стены помогают. Мать варила для дочери куриные бульоны, кормила её буквально с ложечки, и уже через пару месяцев девушка начала приходить в себя. Через год она устроилась на работу, в отдел по снабжению на местном молочном комбинате. Через два — начала замечать, что на нее с интересом посматривает начальник параллельного отдела Леонид Аркадьевич. Многие девушки незаметно вздыхали, глядя ему вслед, а он всё присматривался к Светлане. Уж больно ему понравилась красивая молодая женщина с печальными глазами.

      Однажды он пригласил ее в ресторан, но Светлана отказалась. И она не кокетничала. К Леониду Аркадьевичу, кроме уважения, она ничего не испытывала. Да, солидный мужчина, обходительный, вежливый, занимает важный пост, как говорится — завидный холостяк. Появляясь в их отделе, он всегда что-нибудь Светлане дарил: шоколадку, гвоздику, а иногда и розочку. Ее отказ мужчину только раззадорил. На ее столе всё чаще стали появляться коробки конфет, букеты, и даже духи.
— Не теряй голову, Свет, лови момент, — говорили подруги, — где еще найдешь такого мужика?
— Это твой шанс, доченька, — говорила мама, — может быть, последний. Упустишь его, другого может не представиться.

     И Светлана после почти трехлетних ухаживаний сдалась... Своё тридцатилетие она отметила вместе с Леонидом в ресторане, где мужчина заказал шикарный стол. В конце вечера он подарил ей красивое кольцо с бриллиантом.
— Я прошу тебя стать моей женой, — произнес мужчина торжественно.
     Светлана рассмеялась.
— Знаешь Леонид, я вроде бы официально еще замужем.
— Не страшно, — штамп в паспорте ничего не меняет. Ты согласна?
     Светлана неопределенно пожала плечами, но колечко одела, не удержалась.

     После ресторана они поехали к Леониду, и наутро проснулись в одной постели. Светлану подкупало одно — Леонид клялся, что очень хочет детей. Без ребёнка страдала и Света. Днем и ночью она мечтала о том, как будет возиться с маленькой девочкой, очень похожей на Таню, вот только забеременеть ей почему-то никак не удавалось.
— Не расстраивайся, — успокаивал ее Леонид, — не получилось в этот раз, получится в другой. Какие наши годы.
   
     Однако годы поджимали. Сначала Светлана думала, что проблемы со здоровьем могут быть у мужа, но, случайно узнав, что Леонид, оказывается, был женат, и где-то подрастают двое его детей, она решила обратиться к врачу. Сдала необходимые анализы. Прошла полное обследование, и врач однозначно заявил:
— С женским здоровьем у вас всё в порядке. Вы вполне можете родить.
— Почему же у нас ничего не получается?
— Может проблема в мужчине?
— Нет-нет, у него уже есть дети.
— Значит…, — тут доктор задумался, — дело в вашем психическом состоянии. Да, вы хотите иметь ребёнка, но, в тоже время, по какой-то причине, очень этого боитесь.
— Я? Боюсь?
— Скажу больше, мне кажется, что несколько лет назад вы испытали сильный стресс, и связан он был с ребенком.
— Вы правы, доктор.
     Светлана отвела глаза. Ей не хотелось говорить с незнакомым мужчиной о той страшной трагедии, впрочем, он и не настаивал, сказал только:
— Думаю, пока вы не справитесь со своей бедой, новую беременность организм будет блокировать.

     Легко сказать — справиться с бедой, а как это сделать, если перед глазами постоянно возникает образ дочери, а в ушах всё еще звучит её весёлый смех...
 
      Светлана по-прежнему жила с Леонидом, но уже скорее по привычке, ни на что не надеясь. К тому же ее гражданский муж постоянно уезжал в командировки, не бывал дома неделями, и Светлану это вполне устраивало. Она уже смирилась со своим положением бездетной страдающей дамочки, в присутствии которой люди стараются не заводить разговоры о детях, как вдруг она с удивлением обнаружила, что в ее организме произошли долгожданные изменения. Еще не веря в своё счастье, Светлана отправилась к врачу и тот догадки женщины подтвердил.
— Все правильно, вы беременны, — обрадовал он будущую маму, — но, считаю своим долгом предупредить — в вашем возрасте выносить ребенка намного сложнее, чем, скажем в двадцать пять, поэтому будьте крайне осторожны. Особенно следите за своим эмоциональным состоянием. Запомните, любые нервные срывы, переживания вам крайне противопоказаны.
    Счастливая, женщина выскочила от врача и первое, что пришло ей в голову – обрадовать Леонида. Его два месяца назад перевели с повышением в филиал комбината, который находился на другом конце города, и там Светлана еще ни разу не была.
     Каково же было ее удивление, когда на вопрос «на месте ли Леонид Аркадьевич, я — его жена», секретарша удивленно вскинула брови.
— Простите, но жену Леонида Аркадьевича я прекрасно знаю, — ответила девушка, — в данный момент они вместе обедают в ресторане напротив.
     Несколько секунд Светлана приходила в себя, потом ни слова не говоря, вышла на улицу. О какой жене говорила сейчас эта девушка? Неужели у Леонида вторая семья? Ведь он постоянно клялся ей в любви, неужели всё это обман? Светлана закрыла лицо руками. Ей вдруг стали понятны и эти долгие командировки, и виноватый взгляд, и нежелание ничего рассказывать о городах, в которые он, якобы, ездил.

      Светлана решительным шагом направилась в ресторан. Ей хотелось всё выяснить, сейчас же, немедленно. Посмотреть в эти лживые глаза, и высказать все, что она о нём думает. Уже подходя к входу, она увидела как стеклянные двери открылись, и прямо перед ней появился Леонид под руку с какой-то сильно накрашенной молодкой.
     Столкнувшись со Светланой, мужчина в недоумении замер. Он не знал что сказать, но и пройти мимо тоже не мог. Первой заговорила его спутница:
— Лёнчик, что с тобой, почему ты смотришь на эту женщину? Ты что, её знаешь?
     Учитывая, что «Ленчику» было под сорок, Светлане хотелось рассмеяться. Она вдруг передумала выяснять отношения. Зачем, когда и так всё ясно. В его «лживые глаза» она посмотрела, и этого ей довольно.
— Нет-нет, — сказала она, выручая своего, теперь уже бывшего сожителя, — мы не знакомы. А почему он на меня смотрит, не знаю, наверное, понравилась…
   
     Светлана возвратилась в квартиру Леонида, где прожила почти четыре года, собрала вещи и перевезла их к родителям. Не смотря ни на что, весь вечер она просидела возле телефона, надеясь, что Леонид ей всё же позвонит, хотя бы для того, чтобы объясниться, но он не позвонил. А ночью Светлана проснулась от нестерпимой боли внизу живота. Вызывать скорую было уже бесполезно, открывшееся кровотечение без всяких врачей сигнализировало о том, что ее беременность закончилась, так толком и не начавшись…

     Женщина вновь впала в депрессию. Рассчитывать на то, что ее снова кто-то позовёт замуж, не приходилось. «Не упусти свой шанс», — сказала ей мама однажды, а она упустила. Устроить свою жизнь в маленьком городке, где все знают друг друга — пустая трата времени. Что делать? Прозябать и дальше в родительской квартире, каждый день просиживать на неинтересной скучной работе, или всё же попытаться найти своё счастье в большом городе, из которого она уехала почти десять лет назад?
      Решение помогла принять Галина. После отдыха в пансионате они практически перестали общаться, а тут вдруг звонок в дверь. Галя приехала навестить родителей, а заодно и проведать Светлану.
— Неужели не узнаешь? — спросила странная женщина, широко улыбаясь, — а вот я тебя сразу узнала.
— Галя?! — воскликнула Света,  — не может быть, ты откуда?
     Подруги обнялись, долго разглядывали друг друга, потом прошли на кухню и проговорили до поздней ночи.
 
     Светлана узнала, что Сергей живет с какой-то женщиной.  Галине он иногда позванивает.
— Квартира ваша, как я поняла, пустая стоит, - сообщила подруга. — Хотел Сергей туда жильцов пустить, но передумал. Говорит, пусть всё останется, как было, в память о дочери. Так что можешь возвращаться, или у тебя здесь кто-то есть?
— Был. Да, как говорится, не сошлись характерами.
— О работе можешь не беспокоиться. Устроишься к Павлу. Он у меня теперь большой начальник. Там, кстати, мужиков одиноких — видимо, не видимо. Пригреешь кого-нибудь, наладишь личную жизнь.
     Светлана вздохнула.
— Надо подумать.

Глава 3

     Через две недели Светлана возвратилась в Минск. Ключи от квартиры, которые она зачем-то хранила в сумочке все эти годы, легко открыли все тот же замок. С замиранием сердца, женщина переступила порог. Осмотрелась. Нет, ничего не изменилось. Время в этой квартире словно остановилось. Всё те же детские игрушки, разбросанные повсюду, пустой шкаф, и большой слой пыли. Воспоминания о дочери лишь слегка кольнули сердце. Слишком много прошло времени, да и в жизни произошли разные события... Светлана разделась, развесила вещи в шкафу, потом достала пылесос и принялась за уборку.
      Надо было начинать всё сначала.

     Галина, как и обещала, переговорила с мужем, и тот устроил ее в свою фирму,  занимающуюся недвижимостью. Мужчин там и вправду работало много.
Светлана осторожно присматривалась к каждому, но достойного — пока не находила. В любом случае, на этот раз она решила не торопиться.  Ведь ошибиться в тридцать пять, означало для неё только одно — остаться одинокой на всю оставшуюся жизнь.

      По вечерам Светлана откровенно скучала перед телевизором, иногда болтала по телефону, читала. По выходным гуляла в парке, подумывала о том, чтобы поступить на курсы вождения, а что, вдруг ей удастся накопить на автомобиль? Жизнь потихоньку налаживалась, а тут еще Галина пригласила ее на свой день рождения.
— Придут человек двадцать, — говорила она по телефону, — только самые близкие. Приходи, посидим по-семейному.
     Светлана согласилась.

      Начать торжество предполагалось в четыре, но, как это обычно бывает, гости подтягивались почти час. Когда же собралось человек пятнадцать — именинница пригласила всех к столу.
— Опоздавшим будем наливать штрафную, — махнула рукой Галина, — сами виноваты. Нечего копаться.
     Светлана села рядом с подругой. Она уже приметила среди гостей двух  одиноких мужчин за столом и незаметно наблюдала за ними.
— Это друзья Паши, — шепнула ей Галя, — по-моему, они вместе учились, то ли в школе, то ли в институте.

      Под крики «ура» в потолок полетели пробки от шампанского. Прозвучал первый тост. Застучали вилочки. Гости с большим аппетитом поглощали неизменный салат оливье. Кто-то разрядил обстановку, рассказав последний анекдот. Люди, соревнуясь в красноречии, спешили поздравить виновницу торжества. Звучала музыка. Вечеринка набирала обороты. Вот только те двое, на которых Светлана поначалу обратила внимание, сильно ее разочаровали. Один откровенно флиртовал с девушкой, что сидела рядом, второй постоянно прикладывался к рюмочке… И тут появился он…

     В белом роскошном костюме, подтянутый, импозантный, с легкой светлой щетиной на щеках и подбородке, с наивной, почти детской, улыбкой на открытом лице, он обвел глазами присутствующих, кивнул знакомым, галантно отодвинул стул, помогая своей даме сесть, потом присел и сам.
     Светлана почувствовала, как по спине у нее пробежал приятный холодок. Она поняла вдруг, что сидит с открытым ртом.
«Какой позор», — подумала она и уткнулась в тарелку. Галина толкнула ее локтем.
— Ну, как тебе? По-моему, не плох…
     Не зная, что ответить, Света налила себе воды. «Да, это именно тот мужчина, в которого влюбляешься с первого взгляда, — пронеслось у нее в голове, — и я, кажется не исключение». Она поднесла фужер к губам и, загораживаясь бокалом, осторожно посмотрела на опоздавшего гостя. Тот ухаживал за своей дамой, помогая ей в выборе закусок. «Ну, конечно, — подумала Светлана с горечью, — разве такой  мужчина может быть свободным? Наверняка женат, да и любовниц, поди, меняет каждый месяц». Она вновь метнула в его сторону взгляд. «А может попробовать отбить? — мелькнула в ее голове дерзкая мысль, — ведь за своё счастье надо бороться. Счастье? Нет. Нельзя стать счастливой, разбив чужую семью. По крайней мере, она, Светлана, не из таких».

     Допив воду, Света поставила бокал. Она твердо решила — больше в сторону мужчины не смотреть и Галину о нем не расспрашивать. Однако подруга, вновь толкнула ее в бок.
— Нет, ну каков, — протянула она, — просто голливудский актер.
     Светлана вздохнула.
— Да, симпатичный мужчина.
— Симпатичный? — Галина в недоумении уставилась на подругу, — Ты что, Свет, не узнала родного мужа?! Это же Сережа.
— Сережа?!
     Светлана посмотрела на мужчину, и чуть было не выронила вилку. Да, это был он, Сережа, ее Сергей! Правда, эти десять лет его сильно изменили, из неуверенного молодого человека, он превратился в солидного, знающего себе цену мужчину, но что это меняет? Ведь он пришел сюда не один.
— Скажи Галь, — нашлась, наконец, Светлана, — а это с ним та женщина, с которой он живет?
— Ты с ума сошла? Это Верка, моя соседка по этажу. Совсем еще девочка, только институт закончила.
— Что же он за ней ухаживает?
— Ничего себе. А ты уже и приревновала? Просто сели вместе вот и всё.

     Очередь произносить тост подошла к Сергею. Подняв свой бокал, он сказал несколько теплых слов, потом обошел стол, остановился возле Галины, наклонился и шепнул ей что-то на ухо. У женщины широко раскрылись глаза.
— Нет, ребята, вы меня сегодня, прямо удивляете. — Сказала она, смеясь. — Представляешь, Свет, — Галина повернулась к подруге, которая сидела, втянув голову в плечи, — спрашивает, что это за новая подруга у меня объявилась? Эх, Сережа, Сережа, не узнать собственную жену… 
— Светлана?!
     Теперь настала очередь удивляться Сергею. Вспоминая жену, ему обычно представлялся образ мрачной, убитой горем женщины, поэтому глядя на очаровательную девушку с рассыпанными по плечам золотыми локонами волос, 
он только хлопал глазами.
— Эй, очнись, наконец, — подала голос именинница, — обними жену. Все-таки десять лет не виделись.
     Сергей наклонился к Светлане, почувствовал тонкий аромат ее духов, тихо произнес:
— Привет. Как поживаешь?
— Неплохо.
— А я тебя и не узнал сначала, ты так изменилась…
— Ты тоже. А я наверно сильно постарела?
— Шутишь, ты стала еще краше. Даже не верится, что ты все еще моя жена.
— А как же женщина, с которой ты живешь?
— Женщина?
— Не удивляйся, Сережа, мне Галя всё рассказала.
     Мужчина вздохнул.
— Ну, раз тебе уже доложили, придется признаться — женщина есть, и я ее очень люблю.
     От этих слов у Светланы внутри все сжалось, но состояние это длилось не больше секунды, потому что Сергей быстро добавил:
— Не удивляйся, эта женщина — моя мать.
     Светлана облегченно выдохнула.
— Ты живешь с мамой?
— Да, переехал почти сразу, после твоего отъезда.
— Но ведь ты с ней никогда не ладил.
— Годы, Свет. Годы делают людей мягче, терпимее…
 
     За столом объявили перекур. Гости разбрелись кто куда —  на лоджию, на кухню,
некоторые вышли на лестничную клетку. Светлана и Сергей спустились во двор, сели на скамеечку, начали говорить. Они говорили обо всем — вспоминали свою недолгую семейную жизнь, рассказывали о том, как жили все эти годы, говорили о работе, о родителях, о друзьях. Одной лишь темы они старались не касаться. Но Светлана всё же не удержалась.
— Скажи, Сережа, ты ничего не слышал…по нашему делу… о Тане?
— К сожалению, нет…, а ты?
— Тоже.
     Немного помолчав, Светлана стала рассказывать, как в их городок неожиданно приехала Галина, как уговаривала ее вернуться, и как нелегко далось ей это решение.
— Как там в нашей квартире? — спросил Сергей, — давненько я туда не заезжал.
— Я уж поняла. Уборки хватило на неделю.
— Ты там одна?
— Интересно, а с кем я там должна быть?
— Ну, мало ли.
— Нет, Сережа, ничего серьезного в моей жизни не было.
— И в моей тоже.
— Ой ли… Вот уж не поверю…
     Сергей рассмеялся.
— Не скрою, пара попыток построить отношения были, но… всё заканчивалось плачевно.
— То есть, они тебя бросали, а ты рыдал…, или наоборот?
— Бывало по-всякому.
     На балкон вышел Павел, крикнул:
— Эй, люди, подали горячее, просим к столу.

     Вечеринка продолжалась. Гости веселились до полуночи. Прощаясь, Галина крепко обняла друзей.
— Ребята, я так рада, что вы опять вместе, — говорила она, слегка заплетающимся языком. — Вы даже не представляете, какая вы красивая пара. И главное, вам и отношения оформлять не надо, вы и так — муж и жена.
— Муж и жена одна…, — хотел пошутить Сергей, но Галя его остановила.
— Ну, не надо, не надо. Вы как раз наоборот — два ангелочка. Надеюсь, сейчас вместе поедете в свою квартиру?
— Не знаю, — пожал плечами Сергей.
— А тут и знать нечего. Марш домой!

     Сергей переехал к жене. После десятилетнего перерыва семья Сориных воссоединилась... Светлана поняла, что всю жизнь любила только одного человека, своего мужа. И всё же для полного счастья ей, всё также не хватало ребенка. Сидя на диване перед телевизором она неизменно держала на коленях какого-нибудь плюшевого Мишку, поглаживала его и даже обращалась с вопросами:
— Ну, что, понравилось тебе кино, Михаил Потапыч. — Нет? Почему? Много любовных сцен, и совсем не показывают, как люди пьют чай с медом?

     Сергей прекрасно понимал, отчего страдает его жена, поэтому над вопросом продолжения рода, «трудился» добросовестно каждый удобный момент. Но забеременеть у Светланы не получалось. У врача она обследовалась регулярно, и тот каждый раз давал неутешительные прогнозы.
— К сожалению, шансов родить здорового малыша, становится все меньше.
— Неужели ничего нельзя сделать? Доктор, помогите.
— Замедлить течение времени, — не под силу ни мне, ни вам.
     Он выписывал Светлане какие-то препараты, но честно признавался, что надеется на них не стоит.
— Подумайте лучше о том, чтобы усыновить ребенка из детского дома. Там можно выбрать прекрасного малыша. Будете о нем заботиться, и все проблемы сразу уйдут на второй план.

     Светлана и сама не раз задумывалась об усыновлении и в тридцать семь решила, что откладывать дальше нельзя.
— Сережа, как ты относишься к тому, чтобы взять на воспитание ребенка из детского дома? — спросила она, однажды вечером.
— Я непротив. Если ты хочешь, давай займемся этим вопросом.
 
     Светлана ожила. Она стала представлять себе, как чудесный малыш будет бегать по комнате, смеяться, называть ее мамой, и на душе у женщины становилось  радостно и тепло.
    
     В ближайшие выходные они отправились в детский дом, рассказали о причине своего визита и, вскоре, их вызвали на собеседование. Строгая неприветливая женщина в белом халате, внимательно изучила документы супругов, потом спросила, какого ребенка они хотели бы усыновить?
— Вы знаете, — оживилась будущая мама, — мы хотели бы девочку, беленькую, двух–трех лет.
— Понятно, — усмехнулась женщина, — ищите живую игрушку для забавы. А ребенок не игрушка.
— Мы все понимаем, — начала оправдываться Света, — мы хотим воспитывать…
— Хотите воспитывать… Двухлетнюю девочку… А как ей прикажите вас называть – бабушка с дедушкой?
— Но…
— Запомните, ни двухлетнего, ни пятилетнего, ни семилетнего ребенка вам никто не доверит.
— На что же мы можем рассчитывать? — спросил Сергей.
— Мальчик,  двенадцати–четырнадцати лет. Возраст самый сложный, переходный. Предупреждаю сразу — нервы вам потреплет изрядно. У нас дети непростые, на взрослых озлоблены. Сумеете найти подход, хорошо, нет, вернете обратно. Испытательный срок — месяц.
       
      Сергей хотел отказаться, но Светлана сказала: «Мы согласны»

      Через три дня в их доме появился паренек пятнадцати лет. Ваня, как ни странно, оказался тихим и послушным. Говорил он мало, на вопросы отвечал односложно, либо «да», либо «нет». Перед тем как сесть за стол, без напоминаний мыл руки, и всё, чтобы не приготовила Света, ел с большим аппетитом. Утром Сергей отвозил его в школу, а обратно Ваня возвращался сам, на троллейбусе. Когда Светлана попросила его показать дневник, парень ответил:
— У нас, в детском доме, следить за успеваемостью не принято. 
— Почему?
— Считается, что дети сами должны понимать — учиться надо хорошо. От этого зависит наше будущее.

      Настаивать Светлана не стала. Захочет показать дневник — покажет, не захочет — и не надо. Вечерами Ваня закрывался в комнате, которая когда-то принадлежала Тане, и просил его не беспокоить, потому что он будет делать уроки. Что он там делал неизвестно, однако и Светлана, и Сергей, перешептываясь на кухне, сходились в одном — никакой радости от пребывания в их доме странного подростка они не испытывают. Скорее наоборот — теперь им приходилось пребывать в постоянном напряжении. И конечно представить, что Ваня когда-нибудь может стать для них родным, было абсолютно невозможно.

      Супруги начали считать дни до того момента, когда испытательный срок закончится, однако долго им ждать не пришлось. Через три недели парень вдруг не появился дома после занятий. Сергей помчался в школу узнать в чем дело, но там ни о каком Иване Найденове из восьмого «а» класса никто не слышал.
— Как же так, — возмущался Сергей в кабинете директора, — я каждый день лично отвозил его к вам. Я видел, как он входил в здание.
— О, эти ребята из детдома такие изворотливые, — объяснил директор. — Пока вы на него смотрите, он заходит в школу, а как только уехали — убегает. Вы ему деньги на обеды давали?
— Конечно, как же без обеда?
— Уверяю вас, все деньги он просаживал в автоматах, а если что и выигрывал, бежал к дружкам пиво пить.
— Пиво? В пятнадцать лет? Не может быть.
— Успокойтесь, они уже в двенадцать начинают —  и вино, и девочки… Вы, кстати, дома хорошо всё проверили?
— Думаете — воровство?
— Не исключено.
— Но Ваня такой тихий мальчик…   
— Клея нанюхаются, вот и ходят как зомби.

     Едва Сергей открыл дверь квартиры, как Светлана показала ему пустые шкатулки из-под драгоценностей. Деньги Ваня тоже прихватил, небольшие, но все равно обидно. Кормили паренька, поили, подарки дарили, а он…

     Ваню задержали через неделю. Вернули в детский дом. Все украшения он, конечно же, успел продать, причем за бесценок. Деньги промотал. На его счету это был уже третий случай.
     Разбираться, что-то выяснять, тем более писать на парня заявление не стали. С этого дня, в семье Сориных все разговоры об усыновлении ребенка прекратились сами собой.

Глава 4

     Сергея повысили по службе. Теперь он руководил целым отделом, ну и зарплата была соответствующая. Работала и Светлана, и тоже неплохо получала. В семье появилась вторая машина, загородный домик. Супруги начали путешествовать, объездили всю Европу и Азию, слетали и за океан, позагорали на Кубе, посмотрели, как живут люди на Карибских островах, а к сорока годам Светлана неожиданно заявила:
— Хочу съездить в тот пансионат, где мы провели с нашей дочерью пять счастливых дней.
     От удивления Сергей открыл рот.
— Ты в своем уме, Свет? — проговорил он. — Ведь за этими днями были еще и десять дней кошмара!
— А мы не будем о них вспоминать. Мы будем помнить только хорошее.
— Хорошее?! Ты что, хочешь вновь впасть в депрессию? Извини, но это похоже на какой-то мазохизм.
— Знаешь Сереж, эта странная мысль…, но она не дает мне покоя уже много лет. Тянет меня туда, почему-то, тянет и всё. Ничего не могу с этим поделать.
— А обо мне ты подумала? Я, между прочим, до сих пор вспоминаю как плутал часами по тому мрачному лесу… Но это было не самое страшное. Я не знал, как смотреть тебе в глаза, когда возвращался ни с чем.
     Светлана обняла мужа, сказала:
— Теперь ты можешь спокойно смотреть в мои глаза, и ничего, кроме любви, ты в них не увидишь.
    Улыбнувшись, Сергей ответил;
— Ну, если тебе так хочется, хорошо, давай туда съездим. Все равно на это лето мы ничего пока не намечали.

   На следующий день, на работе, Сергей зашел к психологу, сначала поведал свою историю, потом рассказал о странном желании жены, и тот, немного поразмыслив, высказал своё мнение.
— Я думаю желание вашей жены вернуться в те места, где произошли все эти страшные события, вполне объяснимы. Скажите, как она уезжала из пансионата?
— Признаюсь честно – с большим скандалом.
— Я так и предполагал, и вопрос этот задал неслучайно. По всей видимости, ваша жена до сих пор не может отделаться от мысли о том, что уехав, она, тем самым, предала свою дочь. Ей кажется, что она могла предпринять еще что-то для ее поисков. Могла, но не успела. И теперь ей хочется окончательно убедиться в том, что тогда она сделала абсолютно всё, что было в ее силах.
— Поэтому она туда и рвется?
— Да. Ей необходимо поставить точку в этой непростой истории.
— Точку?
— Вот именно. Поставить точку, закрыть книгу и убрать ее на полку. 

     Пансионат «Лесной» носил теперь гордое имя: отель «Форест», и классифицировался пятью звездами, но ничего кроме вывески внутри, казалось, не изменилось. Те же здания, те же детские площадки. Даже администратор навстречу им вышел тот же самый.
— Вы?! Не могу поверить своим глазам!
     Мужчина старался улыбаться, но скрыть своего удивления ему не удавалось.
— Неужели вы нас еще помните? — спросила Светлана.
— У меня хорошая память, ну, а если учесть то ужасное происшествие… Впрочем, молчу-молчу. Как поживаете, э… Светлана и Сергей.
— Вот это да…, — удивилась Света.  —  Ведь пятнадцать лет прошло.
— Пятнадцать? Не может быть! А мне кажется, словно вчера всё происходило. Сейчас мы вас оформим. Сергей и Светлана э… Сорины.
— Даже фамилию помните, — удивился Сергей.
— Конечно, с вами еще друзья отдыхали. Муж, жена и мальчик. Вот их имена я что-то не припомню.
— А дочь нашу как звали? – спросила Света.
     Администратор напрягся. «Уж не скандалить ли приехали эти люди?» — подумал он,  а вслух сказал:
— И дочку я вашу помню, Танюшей звали. Жалко девочку, веселая была, озорная.
— Вдруг… что-нибудь слышали о ней?
— Не-ет, — протянул мужчина, — как вы уехали — больше никаких новостей. — Он поспешил сменить тему разговора. — О, смотрите-ка, ваш номер, на четвертом этаже свободен. Хотите, могу вас туда поселить?
— Хотим, — ответил Сергей, протягивая паспорта.

     Едва Светлана переступила порог номера, ее буквально накрыла волна воспоминаний. Вот здесь, на этой кровати она провела самые ужасные дни в своей жизни. Глядя в окно с потрясающим видом на озеро, она ждала мужа, и хотя понимала, что надеяться уже не на что, всё же надеялась. Надеялась на чудо, которое так и не произошло. Господи, как же тогда она ненавидела и этот пансионат, и этот номер, и озеро, отнявшее у нее самое дорогое. Она ненавидела мужа, ненавидела Галину, потому что именно она предложила им эту поездку, ненавидела администратора, ненавидела весь белый свет, и вот она вновь здесь, зачем? Зачем она сюда приехала, что хочет выяснить? Найти следы своей дочери?  Единственный человек, который помнил те неприятные события, администратор, сказал коротко и ясно — новостей нет. Неужели она ехала сюда лишь за тем, чтобы услышать эти два слова?

     Заметив состояние жены, Сергей забеспокоился.
— Ну, что загрустила? — Он обнял женщину, стал поглаживать ее по спине. — Смотри не расплачься.
— Нет-нет, Сережа, я в порядке.
— Мы же договорились — будем вспоминать только хорошее.
     Светлана вздохнула.
— А ты заметил, как администратор перепугался, когда нас увидел?
— Еще бы. Только что не затрясся. Сразу заюлил-заюлил. Имена наши припомнил.
— Ладно, давай разбираться, а то опоздаем на ужин.

     На следующий день, хорошо выспавшись, Светлана и Сергей отправились на пляж. Здесь, казалось, тоже ничего не изменилось. Те же лежаки, те же шезлонги… Люди так же играют в волейбол, снуют по пляжу взад-вперед, купаются, загорают.
     В заграничных отелях Светлана уставала от слишком навязчивой анимации, здесь же досугом отдыхающих, похоже, никто не занимался. Люди нежились под ласковым солнцем, незаметно разглядывали друг друга сквозь темные очки, потом спешили в ресторан, а вечера проводили в открытом кинотеатре. Так, в праздном безделье проводила время и чета Сориных.

      На пятый день, Сергей, появившись на пляже, как обычно расставил шезлонги и отправился купаться. Плавал он подолгу. Мог целый час не выходить из воды, наслаждаясь приятной прохладой озера. Светлана откровенно скучала, сидя в шезлонге и наблюдая за играющей детворой.
 
     Она уже потянулась к сумке, чтобы достать журнал, как что-то привлекло ее внимание. Женщина замерла. Сквозь монотонный шум волн, среди десятков детских голосов, один голос ей как будто показался знакомым. Когда-то точно так же смеялась Таня. Вот опять…, опять эта девочка что-то прокричала. Светлана поднялась. Ей нестерпимо захотелось увидеть этого ребёнка. Кто? Кто мог смеяться так же, как ее дочь?!

     Солнце слепило глаза, однако своего мужа, выходящего из воды, Светлана увидела сразу. Красивый, накаченный, с кубиками пресса на животе, он как всегда привлек внимание окружающих. Приблизившись к жене, Сергей  спросил:
— Ты что там высматриваешь?
— Так, — дернула плечами женщина, — показалось.
     Сергей опустился в шезлонг, закрыл глаза.
— Сходи лучше окунись, — предложил он, — вода просто чудесная.

     Светлана прошла к берегу, помочила ноги, потом повернулась и тут… Она не поверила своим глазам. Среди десятка играющих детей беспечно бегала девочка в желтом платьице с синими бабочками. Несколько секунд Светлана, не отрываясь, следила за ней. Мысли, которые проносились в ее голове, теснили друг друга, казались невероятными. «Нет-нет, — шептала она, пытаясь взять себя в руки, — этого не может быть, это какое-то сумасшествие». Светлана хорошо помнила и эти светлые кудряшки, и эти глаза, и эту улыбку. Но как, как такое возможно? Ведь прошло столько лет!  И тут девочка засмеялась.
— Таня?!
     Светлана испугалась собственного голоса. Многие посмотрели в сторону странной женщины. Посмотрела на нее и девочка.
— Таня? — повторила Светлана, обращаясь непосредственно к ребенку, — Танюша, иди ко мне.

     В это было трудно поверить, но девочка послушно направилась в сторону позвавшей ее женщины. Светлана посмотрела по сторонам, ожидая, что ребенка вот-вот окликнет мама, но этого не произошло. Девочка подошла, Светлана присела перед ней на корточки, взглянула в глаза и внутри у нее неожиданно всё сжалось. Некоторое время она не могла произнести ни слова, потом проглотив комок, подступивший к горлу, осторожно спросила:
— Девочка, как тебя зовут?
— Таня, — улыбнулась та.
     В этот момент Светлана готова была поклясться, что слышит голос своей дочери.
— А где твоя мама, Танюша?
— Мама, — повторила девочка.
     Света поднялась, взяла ребенка за руку, сказала как можно ласковее:
— Пойдем, поищем твою маму. Ведь она наверняка где-то рядом. Ну, веди меня к своей маме. 
     Девочка не трогалась с места. Она словно не понимала, о чем ее просят. Тогда Светлана стала ходить с ней по пляжу, высматривая потенциальных родителей, но ребенка никто не признавал.
— Где же твоя мама? – опять спросила Светлана, и девочка опять повторила:
— Мама…

     Когда Светлана возвратилась к своему шезлонгу, Сергей беспечно дремал.
— А это Сережа, — объяснила она девочке, показывая на мужа пальцем.
— Сеёжа, — повторила Таня и рассмеялась.
     Сергей моментально проснулся.
— Кто это? — спросил он, уставившись на девочку.
— Это наша дочь, — ответила женщина, как можно спокойнее, — ты только не удивляйся.
— Ага, очень смешно, — зевнул Сергей.
     Он уже хотел встать, но девочка неожиданно произнесла:
— Сеёжа.
— Ого, а ты откуда знаешь моё имя?
— Сеёжа.
— Свет, это ты ей сказала?
— Лучше спроси, как ее зовут.
— Как тебя зовут?
     Вместо ответа, девочка отвернулась и обхватила ногу Светланы.
— Ну, не стесняйся, скажи Сереже, как тебя зовут?
— Таня, – выпалила девочка, и вновь прижалась к ноге женщины.
     В замешательстве Сергей находился лишь пару секунд, потом рассмеялся.
— Ничего удивительного. Самое распространенное женское имя.
     Светлана села в шезлонг, посадила девочку к себе на колени. Сказала, понизив голос:
— А ты посмотри на это платьице, желтое с синими бабочками, неужели не узнаешь?
— Да мало ли таких платьев…
— Уверяю тебя, сейчас таких уже не шьют.
— Свет, ты в своём уме? Отпусти ребёнка. Её наверняка уже мама ищет.
— Никто ее не ищет. Я обошла с ней чуть ли не пол пляжа.
— А где ты, собственно ее нашла?
— Вот здесь, — Светлана махнула рукой, — она играла с детьми.
— Вот пусть играет и дальше.
     Вздохнув, женщина спустила ребенка с колен, сказала: «Беги, играй, Танюша», — и девочка побежала к детям.

— И давно ты с ней по пляжу ходишь? — спросил Сергей.
— Не меньше часа.
— И что, мама ее не нашлась?
— Нет.
— Странно.
— Ничего странного.
— Почему?
— Потому что… ее мама — я.

    Сергей изучающе посмотрел на жену. Такого странного выражения лица у нее он еще не видел. «Неужели она и вправду верит, что это наша дочь? Нет, всё же зря он согласился сюда приехать. Может, имеет смысл прервать отдых, пока Светлана еще не тронулась умом?»
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Жена совсем свихнулась.
— Угадала.
— Сереж, ты сам как считаешь, она похожа на Таню?
— Слушай, а может, плюнем на всё, да поедем домой. Я что-то от этого отдыха уже устал.
— Уехать, сейчас? Нет. Теперь-то я уж точно никуда не уеду.
— Свет, ну не сходи ты с ума. Пойми, прошло пятнадцать лет, человек не может воскреснуть.
— Я понимаю, но и своим глазам не верить я тоже не могу.

     Мужчина поднялся. Единственный способ убедить жену, в том, что она ошибается —  найти маму девочки. Он подошел к детям, позвал Таню и, взяв ее за руку, принялся бродить по пляжу. Ему казалось, что беспечная мамаша либо заснула, либо треплется с подругой, забыв о ребенке. Но не прошло и двадцати минут, как ему пришлось крепко задуматься. Никто не желал признавать в Тане свою дочь. Он возвратил девочку к играющим детям, сам подошел в жене.
— Ну, что, убедился?
— Действительно, странно.

     Сергей терялся в догадках. Куда могла пропасть горе-мамаша. Может быть, она сидит в номере и наблюдает за дочерью через окно?
— Слушай, Сереж, а давай спросим у девочки ее фамилию. Вспомни, Таня прекрасно знала свою фамилию.
— Делай что хочешь, — махнул рукой мужчина.
     Светлана позвала девочку, и когда та подошла, спросила:
— Танечка, а как твоя фамилия? Ты знаешь свою фамилию. Вот я, например Сорина.
— Ну, зачем ты ей подсказываешь, — возмутился Сергей.
— Соина, — неожиданно выговорила Таня.
— Ну, вот, пожалуйста, она просто повторила. Смотри.
— Таня, может быть ты Иванова? — девочка молчала. — Твоя фамилия Петрова? – продолжал эксперимент Сергей, — а может быть ты Таня Савина?
— Соина, - поправила девочка.
— Ну вот. Поздравляю. Теперь мы никогда не узнаем ее настоящую фамилию.
— А, по-моему, все ясно. Её зовут Таня Сорина.
— Соина, —  опять повторила девочка и тут же, совершенно отчетливо проговорила.
— Хочу пить.
     От удивления Светлана открыла рот.
— Ты хочешь попить? Сейчас, сейчас. — Она достала бутылку воды,  пластмассовый стаканчик, стала поить девочку, повторяя — «пей, доченька, пей».
— Я купаться, — поднялся Сергей, испугавшись нахлынувшего на него недоумения.

     Признать, что девочка — их пропавшая дочь, он, естественно, не мог, но и понять, откуда она взялась и где ее родители — ему тоже не удавалось. Устав ломать над этим голову, Сергей с разбегу бросился в воду. Плавал он минут сорок и о странной девочке уже начал забывать, но, оказавшись на берегу, он с изумлением увидел, что его жена по-прежнему возится с ребенком. Таня сидела у нее на коленях и внимала каждому слову женщины. Это переходило уже все границы. Сергей набрал полную грудь воздуха, чтобы высказать жене всё, что он думает на этот счет, но тут девочка произнесла:
— Сеёжа…
     Его воинственное настроение сразу исчезло.
— Танюша, — улыбнулся он, подмигивая девочке, потом обратился к жене. — Что, мамаша так и не объявилась?
— И не объявится, — ответила Светлана твёрдо, — и ты знаешь почему.

     Спорить Сергей не стал. Просто сел в шезлонг и закрыл глаза. Девочка что-то мямлила, смеялась, и ему вдруг стало казаться, что он и вправду слышит голос своей дочки. «Так, — подумал он, — начинается. Светку-то еще понять можно, увидела похожую девочку в похожем платье и одурела. Но я, здравомыслящий человек, что за мысли лезут ко мне в голову?!»
 
     Сергей ненадолго задремал, а проснулся от того, что жена толкала его, предлагая отправиться на обед. Таню она уже держала за руку.
— Подожди, — поднялся мужчина, — она что, с нами пойдет в ресторан?
— А ты предлагаешь оставить ребенка голодным?
     Светлана присела.
— Танечка, ты хочешь кушать?
— Хочу.
— Пойдешь с нами обедать?
— Да.
— Вот видишь, Сереж, всё и разрешилось.

     Пожав плечами, Сергей оделся, и направился в ресторан, но тут ему в голову пришла неожиданная мысль.
— Слушай, Света, давай зайдем на «ресепшн», поговорим с администратором, пусть проверит по спискам, с кем приехала эта девочка? Узнаем номер, в котором остановились ее родители. Отведем ребенка.
     С большой неохотой Светлана повернула к главному корпусу.

     Администратор давал наставления девушке за стойкой, однако, заметив Светлану и Сергея с девочкой, которая держала обоих супругов за руки, он, от удивления открыл рот.
— Вот это новости, — протянул мужчина, не отрывая глаз от ребенка. — Вы где отыскали такое чудо?
— Вот, — начал Сергей, опережая жену, — бегает по пляжу, одна. — Может быть, вы поможете отыскать ее родителей?
— На нашу дочку очень похожа, — вставила Светлана, — и зовут также — Таня.
     Администратор наклонил голову, рассматривая девочку, потом коротко рассмеялся:
— А вы правы, — подтвердил он, — очень похожа. Что… и зовут также?
— Вы не поверите, — продолжила женщина, — у нее и фамилия наша.
— Разыгрываете?
— И платьице на ней то же, в котором она тогда потерялась. Вы разве не помните – желтое…, с синими бабочками.
     Мужчина на мгновение застыл, потом опять рассмеялся.
— Ну, знаете, платьев таких много.
— Вот и я говорю, — вставил Сергей.

     Администратор опустился на корточки, включил всё своё обаяние, ласково спросил:
— Тебя как зовут?
— Таня.
—  А как твоя фамилия?
     Девочка посмотрела на Светлану и та закивала головой.
— Говори Танюша, не стесняйся. Ты же знаешь свою фамилию.
— Ты, только не подсказывай, — предупредил Сергей, — пусть сама скажет.
— Сеёжа…
— Да-да, правильно, — похвалила Светлана, — Его зовут Сережа, а тебя?
— Таня.
— А дальше? Таня…  Таня…
— Ну, ведь понятно, что она не знает своей фамилии, — вздохнул Сергей, — просто повторила тогда и всё.
     И тут девочка, словно поняв, что от нее хотят взрослые, выпалила:
— Соина!
     Светлана облегченно вздохнула.
— Видите? Эту девочку зовут Таня Сорина.
— Постойте, — попросил администратор, вставая, — вы же не хотите сказать, что это ваша дочь?
     Сергей усмехнулся.
— Именно это она и твердит последние два часа. И если вы нам не поможете отыскать ее родителей…
— Помогу, помогу.
     Явно сбитый с толку, мужчина зашел за стойку, повернул к себе монитор компьютера, и начал проверять списки отдыхающих.
     Девочка стала бегать по холлу, Светлана кинулась ее ловить, Сергей напряженно ждал, наблюдая за манипуляциями администратора, и, спустя минут пять, тот удивленно произнес:
— Ничего не понимаю. Сейчас в нашем отеле отдыхают четыре Татьяны, но все они гораздо старше вашей девочки. Вот смотрите — семь лет, восемь лет, одиннадцать и тринадцать.
— А вы посмотрите тех, кто недавно выехал.
     Мужчина покачал головой.
— Неужели вы считаете, что кто-то мог уехать и забыть своего ребенка?
— Да, вы правы, верится с трудом, и всё же…

     Некоторое время администратор водил мышью, открывая всё новые списки, потом распрямился.
— Честно признаюсь, вы меня озадачили. Откуда могла появиться эта девочка?
— Слушайте, а может быть это дочь кого-нибудь из работников отеля?
— Нет-нет, исключено. Уверяю вас, всех этих детей я прекрасно знаю.
     Мужчины задумались. Светлана, поймав, наконец, девочку, взяла ее за руку, подошла.
— Как успехи? Что-нибудь прояснилось?
— К  моему удивлению, — развел руками администратор, — в списках она не значится.
— Я в этом и не сомневалась. Ну, что, пошли обедать?
     Развернувшись, Светлана вместе с девочкой направилась к выходу. Сергей переглянулся с мужчиной.
— Вы всё же поищите, поищите, — попросил он, — должно же быть какое-то объяснение.

      Свою жену за столом Сергей просто не мог узнать. Всё ее внимание было направлено только на девочку. Она кормила ее с ложечки, предлагала то одно, то другое, вытирала салфеточкой ротик, и обращалась к ней не иначе, как «девочка моя», «доченька», «Танечка». Глядя на эти трогательные сцены, Сергей с одной стороны умилялся, но вот с другой… Он уже начинал всерьёз побаиваться за психическое состояние своей жены. А что с ней будет, когда мама девочки всё же отыщется? Ну, не может же ребенок быть ничьим! Не может!

     Отдохнув после обеда, семья Сориных, теперь уже втроём,  вновь появилась на пляже. Светлана решила девочку раздеть. У Сергея же спросила:
— Слушай, у тебя разве не возникает желание искупать ребенка? 
Мужчина неопределенно пожал плечами. Светлана позвала Таню, которая уже успела убежать к детям, сказала:
— Давай я сниму с тебя платьице, тебе же, наверное, жарко. А потом Сережа будет тебя купать. Ты хочешь купаться?
— Сеёжа…
     Девочке видимо очень нравилось, как звучит это слово. Она стала убегать, но Света ее поймала.
— Куда же ты? Мы же хотели снять платье.
     Она повернула девочку спиной, подняла волосики, чтобы расстегнуть воротничок и тут…
   
     Сергей услышал короткий возглас, а когда повернулся, его жена без чувств лежала в шезлонге в нелепой позе. От чего она потеряла сознание — неизвестно. Люди, собравшиеся вокруг, в один голос стали предполагать, что во всем виновата жара, и значит, женщина получила тепловой удар. Таня стояла рядом, испуганно глядя на женщину, которая только что была такой веселой, доброй, а теперь лежит, молчит и глаза ее закрыты. Сергей брызгал на нее водой из бутылки, слегка шлепал по щекам. Кто-то сказал, что надо сделать искусственное дыхание, кто-то вызвался сбегать за врачом, однако, спустя пару минут, Светлана очнулась.
 
      Удивленно осмотрев отдыхающих, она первым делом прижала к груди малышку, словно та была самым дорогим человечком в ее жизни, потом стала уверять людей, что ей лучше и чтобы они не беспокоились. Когда же отдыхающие постепенно разошлись, Сергей спросил:
— Света, объясни мне, что случилось? Ведь жару ты всегда прекрасно переносила.
— Дело не в жаре, Сережа.
— А в чем же?
     Прежде чем ответить, женщина выпила воды.
— Я только что вспомнила.
— Что?
— Сережа прошу тебя, выслушай меня, это очень важно.
— Хорошо, хорошо, я слушаю.
— Понимаешь, — Света опять глотнула воды из бутылки, — понимаешь, на швейной фабрике, пуговицы обычно пришивает машина. Получается в виде буквы «И».
— Я понял, — повторил Сергей, — в виде буквы «И». 
— Подожди. Сейчас я всё объясню. Машина последний стежок не закрепляет, поэтому пуговица быстро теряется.
— Угу, теряется…
— Пуговичка от этого платья, тогда тоже потерялась, и я пришила другую. От своей старой кофточки, такую красную, с белыми прожилками.
— С белыми?
— Я пришила ее крестиком. Я это хорошо помню.
— В чем ты хочешь меня убедить?
— Посмотри сюда!
     Светлана повернула девочку, подняла ее кудряшки, и Сергей увидел красную с прожилками пуговицу, пришитую в виде буквы «Х».
— Значит, ты считаешь, что кроме тебя крестиком пуговички никто не пришивает?
— Сережа, — женщина понизила голос, — поверь мне, эту пуговицу точно пришивала я!
— Может быть, ты всё же ошибаешься?
— Дома, я покажу тебе еще несколько таких же пуговиц, которые я спорола с кофты, прежде чем ее выбросить.
— Допустим, я тебе верю, и что?
— Сережа, эта девочка… — наша дочь!!!

     Не зная, что возразить, мужчина вскочил и вновь побежал к воде. Ему все еще казалось, что это какое-то недоразумение. Сейчас он  искупается, а когда вернется, Светлана скажет: «Сережа, ты был прав. Нашлись родители Тани. Они просто не зарегистрировали свою дочь, когда въезжали. Вот почему она не значилась в списках».
     А что, вполне разумное объяснение. Однако, за девочкой никто не пришел. Сергею даже пришлось купать ее в озере. Потом они ужинали, а к ночи сам администратор принес к ним в номер детскую кроватку.
— Поскольку девочки никто не хватился, — сказал он с улыбкой, — пусть поживет пока с вами, но, не волнуйтесь, ситуацию я держу под контролем.

     Пожелав спокойной ночи, мужчина ушел, а на утро в их дверь постучали. Невероятно, но на пороге стоял тот же самый следователь, который вел их дело пятнадцать лет назад — Николай Петрович.
     После слов приветствия, которыми обычно обмениваются, давние знакомые, следователь перешел к делу.
— О вашем странном желании вновь отдохнуть в этих местах и о не менее странной находке мне сообщил администратор. И это правильно. Он просто обязан нас информировать обо всех происшествиях.
— Да, мы понимаем, - вздохнул Сергей.
— Я уже давно на вызовы не выезжаю. Руковожу отделом, но, узнав о том, что вы нашли девочку, похожую на вашу пропавшую дочь, решил лично посмотреть на это чудо.
     Из ванной комнаты, наконец-то вышла Светлана с Таней.
— Ой, это вы? — Воскликнула женщина.
— Николай Петрович, если вы запамятовали.
— Почему же помню — Николай Петрович. Вы что же, опять к нам?
— Ну, должен же я закончить дело об исчезнувшей девочке. — Всё это время следователь, не отрываясь, смотрел на ребёнка. — Это я пошутил неудачно. Ваше дело давно закрыто. — Он наклонился к Тане, спросил:
— Как тебя зовут?
— Таня, — выпалила малышка.
     Следователь распрямился.
— И вы полагаете, что это ваша дочь?

     Прежде чем ответить, Светлана присела на край кровати, поставила девочку перед собой и пока расчесывала ее кудряшки, рассказала обо всем, что произошло вчера. Показала она и  пуговицу пришитую крестиком, клятвенно заверив следователя в том, что пуговица эта пришита ее рукой.   
— Я, конечно, понимаю, вам всё это кажется невероятным, но что вы скажите о том, что девочка кроме имени, назвала и свою фамилию — Сорина.
— Соина, — тут же повторила Таня.
— Вы совершенно правы. Я не верю в перевоплощения, перерождения и в инопланетян, похищающих людей. Я привык оперировать реальными фактами и по всем правилам должен был бы сообщить о девочке в отдел по делам несовершеннолетних. Но… я не буду пока этого делать.
— Не будете? — с надеждой переспросила Светлана.
— Конечно, ведь вы же не собираетесь подавать заявление!
— Нет-нет. Никаких заявлений.
— Вот и отлично. Будем считать мой визит неофициальным.
— Договорились, — улыбнулся Сергей.

     Прежде чем уйти, Николай Петрович посоветовал по приезде над девочкой  оформить опеку.
— Зачем? — удивилась Светлана, — ведь это наша …
— А вот об этом лучше никому не говорить, — не дал ей закончить опытный следователь, — иначе вы столкнетесь с такими бюрократическими проблемами, что сами будете не рады.    
— Да, пожалуй, вы правы, — согласился Сергей.
     Мужчины пожали друг другу руки и пожелали всего доброго.

     Следующие десять дней отдых семьи Сориных проходил в обычном режиме, если не считать того, что теперь их было трое. Светлана в девочке просто души не чаяла. Занималась с ней сутки напролет. Такой счастливой свою жену Сергей еще не видел никогда. Он и сам день ото дня привязывался к малышке всё больше и больше. Постоянно купал ее в озере, играл, учил правильно говорить. Читал на ночь сказки, купленные здесь же в местном ларьке с сувенирами. Она называла его «Сеёжа» и он, порой, с содроганием думал о том, что однажды может не услышать этот трогательный звонкий голосочек. Но все его опасения оказались напрасны. Домой Таня уехала вместе с ними.

     На воскресшую дочь приехали посмотреть Галина и Павел, и даже двадцатилетний Вадим, который смутно помнил какую-то девочку, с которой отдыхал много лет назад.
— Слушай, Свет, — призналась подруга, — когда ты мне позвонила и рассказала всю эту историю, я подумала — ну точно, баба умом тронулась, Но сейчас, глядя на девочку, я сама готова свихнуться. Нет, правда, разрази меня гром, если это не твоя дочь. Паш, а ты что скажешь?
— Не знаю. Может она, может, нет…
— Нет?! — возмутилась Светлана, — тогда посмотри вот сюда.
     Она достала старый альбом с фотографиями, который долго пылился на антресолях, чтобы не бередить себе душу, а теперь был извлечен на свет божий, открыла его и гордо продемонстрировала снимки своей дочери тех лет.
— Похожа, похожа, — признался Павел, но только для того, чтобы не обидеть женщину.
     На пожелтевших, черно-белых карточках, к тому же с плохой резкостью, двухлетнего ребенка можно было вполне принять и за мальчика, не говоря уже о том, чтобы найти сходство с Таней, которая весело бегала по квартире, не давая возможности взрослым рассмотреть себя хорошенько. Однако расстраивать Светлану, говорить о том, что все дети в этом возрасте похожи друг на друга, никто не решался. Верит женщина в то, что нашла свою дочь, счастлива — вот и хорошо.

     Чтобы заниматься ребенком, Светлана решила с работы уйти, но Павел предложил вариант лучше — работать дома, на компьютере. Это и хороший заработок и масса свободного времени.
      В органах опеки, куда она пришла и рассказала свою душещипательную историю, Светлану выслушали с большим вниманием. О девочке сообщили в органы внутренних дел, поставили на учет, объявили в розыск. Светлане же, в виде исключения, малышку разрешили временно оставить у себя. И это благодаря тому, что у нее хватило ума воспользоваться советом Николая Петровича и не утверждать, что Таня — ее дочь.
— Ты сделала все правильно, — хвалил жену Сергей, — иначе тебя могли бы признать психически ненормальной, и ребенка не доверили бы ни в коем случае.

     На решение комиссии по делам опеки повлиял еще и тот факт, что Светлана выразила горячее желание, ребенка удочерить, если, конечно не найдутся ее настоящие родители.  Учли и то, что женщина замужем, а это означило, что девочка будет воспитываться в полной семье. У нее будет и папа и мама…

Глава 5

      А вот Кира Андреевна воспитывала своего сына одна. Муж сбежал от нее по причине её невыносимого характера. По той же причине, в школе, где она   преподавала биологию, Кира Андреевна держалась особняком. Вечно хмурая, неприветливая, она ни с кем не дружила, и в доме, построенном еще ее отцом — таким же букой, как и она сама, никогда не было посторонних. Казалось, она ненавидела весь белый свет, и только Борюсик, ее ненаглядный сыночек, доставлял ей настоящую радость. С ним она без устали возилась все свободное время, и, как следствие, мальчик вырос типичным маменькиным сынком.

     Среди сверстников у Бори, так же как и у его мамы не было ни друзей, ни подруг. После школы, опять же по наставлению Киры Андреевны, которая занималась с сыном днем и ночью, Борис поступил в медицинский институт, и на протяжении шести лет добросовестно учился. Вот только на сердечном фронте у него было полное затишье. Девушек он боялся как огня и всё потому, что с раннего детства мама внушала ему мысль о том, что все представительницы слабого пола – хищницы, и думают они только об одном: как бы мужчину обворожить, на себе женить, потом обобрать до нитки и бросить.

      Борис верил в это свято, да и как он мог не верить своей матери, которая ему только добра желает, и, тем не менее, на девушек посматривал с интересом. В больнице, где Борис трудился рядовым терапевтом, появилась симпатичная лаборантка. Она принялась обхаживать молодого, застенчивого доктора, кокетничала, строила глазки и тот естественно влюбился. Девушка уже ждала приглашения на свиданье, однако бдительная Кира Андреевна не дремала. Почувствовав перемены в настроении сына, она закатила ему такой грандиозный скандал, что лаборантскую Борис стал обходить за версту.

      Девушка ничуть не расстроилась. Поняв, что «мужичок сорвался с крючка», она тут же стала обхаживать другого. И это еще раз убедило Борю в том, что его мама права — верить женщинам нельзя. 

      Борис продолжал жить с мамой до сорока двух лет, пока не влюбился по-настоящему.
— Мама, я наконец-то встретил достойную женщину, — заявил он однажды, — и хочу на ней жениться.
     Кира Андреевна, по старинке решила изобразить сердечный приступ, упав в обморок, но Борис, уже привыкший к подобному поведению матери, симуляцию быстро раскусил.
— Мама, ты наверно забыла, что я — медик, — сказал он, склонившись над «бездыханным» телом. — Вставай и давай поговорим…, как взрослые люди…
     Поняв, что провести сына не удалось, женщина поднялась и приступила ко второму акту трагикомедии:  принялась горько рыдать, приговаривая, что «неблагодарный сын, которому посвящены все лучшие годы жизни, хочет бросить ее на старости лет, свести в могилу, и всё ради какой-то первой встречной юбки»! Когда же и этот, казалось бы, безотказный приём не возымел на мужчину должного действия, Кира Андреевна стала умолять сына не торопиться и пожить с этой женщиной просто в гражданском браке.
— Пойми, Борюсик, — если вы с ней распишетесь, а потом окажется что это было только увлечение, она же отсудит у тебя половину дома. Нас пустит по миру, а сама приведет сюда мужика и будет жить-поживать, посмеиваясь над тобой — влюбленным дурачком.
— Послушать тебя, мама, то я вообще не смогу никогда жениться.
— А тебе разве плохо живется с матерью?
— Плохо или хорошо… Я хочу создать свою семью, пойми же ты, наконец.
— Я-то понимаю, а вот ты, похоже, жизни совсем не знаешь…
— Вот я и хочу ее узнать…

     Проговорив на повышенных тонах около двух часов, Кира Андреевна сдалась.
— Ладно, приводи сюда свою кралю, посмотрим, кто такая…
— Э, нет, — протянул Борис, —  я заранее уверен в том, что она тебе не понравится.
— Почему?
— Да потому, что тебе еще не понравилась ни одна моя девушка!
— Что же я могу поделать…

      Прежде чем начать этот разговор, Борис всё хорошо обдумал. Он уже подыскал для мамы небольшую дачу в пригороде и готов был снять ее на всё лето. В мае месяце стоило это очень недорого, в отличие от квартиры в городе, которая обошлась бы ему в кругленькую сумму, и потом, почему он должен болтаться по чужим углам, когда у него есть свой дом?
— Мама, ведь ты уже десять лет на пенсии. Не пора ли тебе подумать об отдыхе?
— Ты на что намекаешь?
— Я узнавал. Здесь в двадцати километрах от города есть чудесный дачный поселок, давай это лето проведем с тобой на свежем воздухе.
— Да мы и так, как будто на даче живем.
— Нет-нет, мама, здесь город, плохая экология и потом обстановку иногда полезно менять.
— Я всё поняла. Хочешь спровадить меня на дачу, а сюда привести свою бабу.
— Ну почему сразу бабу? Женщину. Возможно мою будущую жену. А к тебе я буду приезжать каждые выходные, обещаю.

     Посмотрев на сына исподлобья, женщина, молча, ушла к себе. Она сделала вид что обиделась, на самом деле, была даже рада. Пусть сынок поживет без нее.      
     Так заботиться о сыне, как заботится она, не будет ни одна женщина. Это сейчас  Боря не замечает, что каждое утро его ждут чистые носочки, выглаженная рубашка и завтрак на столе, но очень скоро ему будет этого очень не хватать.
      На следующий день Кира Андреевна дала своё согласие, а через неделю Борис перевез ее со всем скарбом на дачу.

      Двухэтажный маленький домик, чистый, опрятный, небольшой огородик, на котором зрели огурчики, помидоры и даже клубника… О чем еще мечтать женщине на пенсии… Борис, как и обещал, каждые выходные привозил на дачу продукты, проводил с матерью два дня, но о своей семейной жизни старался не распространяться.
— Всё нормально, — говорил он коротко и переводил разговор на другую тему.
«Угу, нормально, — думала женщина, — а то я не вижу».

     Вглядываясь в усталые глаза сына, Кира Андреевна  понимала, что живется ему скорей всего несладко, и она не ошиблась. За два месяца семейной жизни Борис так устал каждое утро готовить завтрак, подавать жене кофе в постель, а после работы вести ее еще и в ресторан, потому что дома она ничего не приготовила, что он уже не мог дождаться конца недели, когда сможет вырваться на дачу и нормально  отдохнуть.

      Его мама, в свои шестьдесят пять, наоборот чувствовала себя прекрасно. Она много времени проводила на свежем воздухе и начинала день, как правило, с долгой неспешной прогулки.

     Так, проснувшись однажды, прекрасным июльским утром, она умылась, позавтракала и отправилась гулять. Чистое небо без единого облачка, яркое солнце — всё свидетельствовало о том, что день обещает быть таким же жарким, как и вчера. Кира Андреевна не задумывалась над тем куда идет, и ноги сами привели ее в лес. Почувствовав приятную освежающую прохладу, она стала удаляться по тропинке все дальше и дальше…
   
      А в это время, в трех километрах от неё, на берегу озера, девочка по имени Таня, играя с детьми, неожиданно заметила маленький пушистый комочек. Серенький котенок, непонятно как оказавшийся на пляже, смешно ковыляя, пробежал мимо, и девочка естественно побежала за ним. Ей так хотелось погладить это маленькое существо, что она, не замечая ничего вокруг, все бежала и бежала, и даже оказавшись на заднем дворе, там, где мама-кошка ждала своих котят, Таня не остановилась. Она свободно поднырнула в маленький лаз под забором, куда только что нырнул котенок, и побежала за ним по тропинке в лес. Вот сейчас, сейчас она поймает его, возьмет на ручки, погладит, покажет папе с мамой... Но котенок неожиданно свернул в сторону и исчез в кустах. Таня кинулась его искать. Некоторое время она видела, как мелькает в траве его тоненький хвостик, потом исчез и он.

     Девочка огляделась. Вокруг большие деревья, кусты, трава, а где же озеро, где ребята, с которыми она только что играла, где папа, где мама?
     Таня возвратилась на тропинку, побежала, как ей казалось, обратно, но вокруг ничего не менялось — всё тот же лес, неприветливый, чужой, страшный, где за каждым кустом притаился кто-то, готовый выскочить и броситься на неё…

      Устав, девочка остановилась, заплакала. Она стала звать маму, надеясь, что та сейчас появится, подбежит к ней, поднимет на руки, поцелует, пожалеет, но вместо мамы, впереди показалась какая-то незнакомая тетя.

      В этот же день Кира Андреевна углубилась в лес что-то слишком далеко. Она уже собралась повернуть обратно, как ее слух уловил слабый крик ребенка. Кто-то явно звал маму. Странно. Еще ни разу, сколько бы женщина не гуляла здесь, она не встречала ни одного человека…и вдруг — ребенок! Откуда?
     Кира Андреевна пошла на голос и вскоре увидела маленькую девочку, которая плакала, потеряв, видимо, своих родителей.

     Сначала Таня испугалась, даже хотела убежать, но заметив на лице женщины добрую улыбку, передумала. Сейчас эта бабушка отведет ее к маме, и она вновь будет беспечно играть с детьми, веселиться…

     Посмотрев по сторонам и не заметив взрослых, Кира Андреевна присела перед девочкой, спросила.
— Почему ты плачешь, девочка, где твоя мама? 
— Мама, —  повторила Таня.
     Женщина взяла девочку на руки, поцеловала в мокрые щечки, и от того как доверчиво прижался к ней ребенок, сама чуть не расплакалась. Со всей остротой, на которую только была способна, она ощутила вдруг, как не хватало ей все последние годы вот этого детского тепла, этих маленьких ручек, которые обнимали ее за шею, этих доверчивых, открытых глаз…
   Кто? Кто мог бросить этого ангелочка? Что за нерадивая мамаша, привела малышку в лес, и оставила на произвол судьбы?

— Как тебя зовут, малышка? —  спросила Кира Андреевна.
— Таня.
—  Как, переспросила женщина, не расслышав имени.
— Мея зовут Таня, — повторила девочка, картавя по-детски.
     Две буквы «т» слились в одну. Кира Андреевна воскликнула.
— Аня! Какое хорошее имя. Аня, Аннушка. Ты словно пришла ко мне из сказки.
     Не выдержав, она вдруг заплакала. Какое же это, оказывается, счастье быть бабушкой. Иметь свою внучку. Заботиться о ней, гулять, кормить, играть. 
— Ты пачешь? — спросила девочка.
—  Да, Аннушка, я плачу. Потому что я очень рада, что нашла тебя.
—  Наш-а?
—  Хочешь, я буду твоей бабушкой?
—  Мама…, — вспомнила Таня.
— Нет, Аннушка, твоей мамой я быть не могу, я буду твоей бабушкой.
— Мама, — опять произнесла Таня.
— Да-да, я поняла, ты хочешь найти свою маму. Сейчас мы пойдем ее искать.

     На руках у этой доброй бабушки Таня почувствовала себя так хорошо и спокойно, что положив головку на ее плечо, она сразу закрыла глаза и задремала. Ей привиделось лицо мамы, лицо противного мальчика Вадьки, который всегда щипал ее и толкался, потом она увидела пушистого котенка, бегущего по лесной тропинке, и ей никак не удавалось его догнать.

     Проснулась она уже на кровати, в светлой чистой комнате. На нее с улыбкой смотрела всё та же бабушка.
— Ой, открыла глазки, — сказала она, — а я тебе кашку сварила. Вкусную сладенькую. Ты любишь кашку?
— Мама…
— Мама твоя скоро придет. А мы пока умоемся, покушаем, и будем ждать твою маму.

     Кира Андреевна бродила по лесу с ребенком на руках не менее часа, но так никого и не встретила. О существовании пансионата в то время она еще не знала,
поэтому ей ничего не оставалось, как возвратиться с девочкой на дачу. Не оставлять же ее одну в лесу. Решила так — если какая-то женщина потеряла свою дочь, то она рано или поздно, обязательно придет в их дачный поселок и будет разыскивать ребенка, если же девочку бросили в лесу специально, то она Кира Андреевна с удовольствием займется ее воспитанием. Ведь Борюсик давно вырос и в ее заботе уже не нуждается, а вот Аннушка, эта маленькая девочка, брошенная собственной матерью, без нее просто пропадет. 

      Опыт общения с детьми у Киры Андреевны имелся богатый. Она еще не забыла, как возилась с сыном, поэтому ей удалось без труда увлечь ребенка разными играми. А вечером, после ужина, уложив ее в постель и дождавшись пока та крепко заснет, женщина решила пройтись по поселку — вдруг кто-то уже ищет пропавшего ребенка. Однако ходить ей пришлось по пустынным улицам. Кое-где в окнах горели свечи — электричество в поселке отключали рано, —  но, в основном, дачники уже спали. Отойти ко сну решила и Кира Андреевна, Ведь завтра ей нужно встать пораньше. Теперь у нее появились новые хлопоты, теперь она должна заботиться о своей внучке, об Аннушке, которую послала ей сама судьба.

      Прошло пять дней. Девочка всё так же жила на даче и ее никто не разыскивал. Правда однажды прошелся вдоль участков какой-то мужчина, но о чем он расспрашивал дачников, искал ли ребенка, или хотел снять домик на месяц, Кира Андреевна не интересовалась. Ее беспокоило совсем другое – что она скажет своему сыну, когда тот приедет ее навестить? Как объяснит появление в доме ребенка, но Борис в эти выходные не приехал. «Наверное, поругался со своей дамой, выясняет отношения, — решила Кира Андреевна, — вот и пусть выясняет, а нам и без него хорошо».
     На самом деле Борис не приехал потому, что его попросили в эти выходные подежурить.
— Все в отпусках, Борис Семенович, выручайте, — объяснил ситуацию главный врач, — а я вам за два дня дам четыре отгула.
     Борис согласился. Он предупреждал мать, что может не приехать, и продуктов в прошлый раз привез достаточно.

     А вот со своей женщиной он в последнее время и вправду стал частенько выяснять отношения. Уж больно много она от него требовала, упрекала в том, что совсем перестал дарить ей цветы, не приглашает ни в театр, ни в кино, ни на концерт. Ей постоянно не хватало денег на мелкие расходы. Мелкие, потому что крупные покупки делал сам Борис. После нелегкого дня в больнице ему приходилось тащиться еще и в магазин за продуктами, и всякий раз, когда он просил что-нибудь приготовить, его благоверная недовольно морщила носик.
   «Да, — думал Борис про себя, — мама была права, нам вдвоем жилось куда лучше».
     На даче он появился только спустя полмесяца. Девочка за это время понемногу привыкла к доброй бабушке, которая занималась с ней днем и ночью и о маме вспоминала уже не так часто как в первые дни. Она не понимала, почему ее называют Аннушкой, но сочетание этих звуков ей нравилось, поэтому она с удовольствием откликалась на это имя.
      Увидев незнакомого дядю, который стал задавать бабушке какие-то вопросы, она сначала испугалась, даже хотела заплакать, но когда дядя взял ее на ручки, начал что-то ласково говорить, улыбаться, Таня постепенно успокоилась. 
   
      Кира Андреевна решила рассказать сыну выдуманную историю о том, что девочку эту ей привели соседи и попросили присмотреть за ней пару дней, но звучало всё это так неубедительно, что Борис сразу заподозрил неладное.
— Мама, не надо меня обманывать, — сказал он, — рассказывай, откуда ты взяла этого ребенка?
     Вздохнув, женщина выложила всё на чистоту, но Борис опять не поверил.
— Не понимаю, как ребенок мог оказаться в лесу?
— Клянусь тебе, Борис, я честно искала ее мать, но…
— И что же, девочка уже две недели живет с тобой?
— А что я должна была делать, бросить ее в лесу?
— Надо было заявить в милицию.
— Где ты здесь видел милицию?
— А попросить кого-нибудь из дачников, которые каждый день ездят в город на работу, ты не догадалась?
— Да, об этом я не подумала.
— Не подумала… Значит, теперь придется думать мне. Завтра же отвезу девочку в город.
— Как завтра? Боря, Боренька, Борюсик, — взмолилась женщина, — прошу, не отбирай у меня мою Аннушку, мою деточку. Я только сейчас жить начала. Ты представить себе не можешь, какое это счастье иметь свою внучку.
— Мама, ты в своем уме? Это не твоя внучка, это чужая девочка и ее надо вернуть.
— Кому?! — закричала Кира Андреевна, — кому ты собрался ее возвращать? Её родителям-алкоголикам?
— Почему сразу алкоголикам?
— Потому что нормальные люди своих детей в лесу не бросают.
— Может она заблудилась?
— Хорошо. Почему же тогда ее никто не ищет вот уже полмесяца?
— А вот это действительно странно.
— А я думаю, что ничего странного здесь нет. Какая-нибудь молодая вертихвостка, сбежала из дома, родила непонятно от кого, а жить негде. Помучилась с девочкой, по подвалам, да чердакам, и решила избавиться.
     Борис задумался, потом сказал:
— И все равно, мама, удерживать ребенка ты не имеешь права. Пойми, это же преступление.
— Хорошо, сынок, иди, заяви на меня в милицию. Пусть меня посадят, но девочку я тебе не отдам. Так и знай.
     Борис не знал, как убедить мать, поэтому решил отложить разговор на потом.
Два дня он сам с удовольствием играл с девочкой, и, так же как и Кира Андреевна, начал понемногу привязываться к ней.

     Теперь он с нетерпением ждал конца недели, но не для того чтобы навестить мать, а для того, чтобы увидеть маленькую Аннушку и привезти ей подарки. Время от времени он еще заводил разговор о том, чтобы заявить о девочке в милицию, но каждый раз Кира Андреевна хваталась за сердце. И это уже были не мнимые приступы, а самые настоящие.

     Только в конце августа Борис случайно узнал, что за лесом находится пансионат, который стоит на берегу красивого озера и, конечно же, отправился туда. Проникнуть на его территорию ему удалось без труда, сквозь раздвинутые прутья в ограде. Лаз, который устроили предприимчивые дачники.

     Прикинувшись отдыхающим, Борис искупался, побродил по пляжу, поболтал с фотографом и как бы невзначай поинтересовался:
— Случалось ли, чтобы в озере тонули? Детишек, смотрю, много у вас отдыхает, не ровен час…
— Да, Бог с вами, — махнул рукой фотограф, — дети все у берега плещутся, под присмотром родителей. Ну, а взрослые, конечно, плавают, до буйков и обратно.
     О девочке, которая нечаянно упала с мостика и утонула, мужчине, конечно, было хорошо известно, но распространяться на эту тему строжайше запрещалось.

     Борис же решил, что убежать из пансионата Аннушка никак не могла. Иначе об этом бы знали. Скорей всего девочку действительно завезли в лес и бросили. Кто? Какая разница. Главное, что теперь у нее есть бабушка, есть он, есть семья.

     В середине сентября, солнышко стало пропадать, зарядили дожди. Борис перевез Киру Андреевну с девочкой в город, тем более, что со своей несостоявшейся женой он без сожаления расстался, но что теперь делать с Аннушкой? Пойти в милицию и заявить, что они с матерью почти три месяца удерживают чужого ребенка? Но что делать с мамой, ее же хватит удар.
  Не придумав никакого выхода, Борис, в конце концов, махнул рукой — пусть девочка пока живет у них, а там видно будет. Так Татьяна переименованная бабушкой в Анну осталась жить в новой семье.

Глава 6

     В пять лет она уже совершенно не помнила своих родителей, зато Киру Андреевну называла бабушкой, а Бориса просто Борей. Так захотел он сам, потому что ни папой, ни дедушкой для девочки становиться не хотел. За ворота Аню не выпускали, гуляла она только в саду перед домом. По телевизору девочка смотрела исключительно детские передачи и мультфильмы. За этим строго следила бабушка. После просмотра программы, она выключала телевизор из сети и, на всякий случай, вынимала предохранитель. В дом никто из посторонних никогда не заходил, а, значит, и о девочке, живущей в нем, известно не было ни одной живой душе.

      Когда Анне исполнилось семь лет, Кира Андреевна начала заниматься с внучкой по школьной программе. Урок длился, как и положено, по сорок пять минут, затем перемена, и вновь занятия. Бывшая учительница задавала девочке и домашние задание. Сама же его проверяла, ставила оценки и девочка, принимая всё происходящее за новую увлекательную игру, делала большие успехи.

      В десять лет она беспрекословно выполняла все указания бабушки. В двенадцать всё так же прилежно занималась, а всего через год, что-то произошло. Аня вдруг стала грубить, отказывалась помогать бабушке по дому. Перестала заниматься. Просто запиралась в своей комнате и ночи напролет читала книги, которых в доме было в избытке. В четырнадцать девушка открыто заявила:
— Хочу гулять. Почему вы меня не выпускаете на улицу? Почему у меня нет подруг? Почему я не хожу в школу, как мои сверстники? Почему я живу в нашем доме как в тюрьме?
     Кира Андреевна, в который уже раз начинала говорить о том, что мир вокруг очень жесток, там много соблазнов и плохих людей, и, ей Аннушке, с ее неокрепшей чистой душой, выжить в нём будет совсем непросто.
— Вот почему мы оберегали тебя все эти годы.
— А может быть, я не хочу, чтобы меня оберегали!
— Но пойми же, глупенькая…
— А я не хочу понимать, не хочу, не хочу…
    Девушка уходила в свою комнату, запиралась и рыдала…
    Она давно уже задумывалась о побеге. Но как его осуществить, если вокруг дома глухой забор с колючей проволокой, а дверь запирается на кодовый замок, шифра которого она не знала. И всё же однажды счастливый случай ей представился.

     Борис утром собирался на работу. Бабушка неважно себя чувствовала, лежала в комнате, и не увидела, как ее Аннушка незаметно выпорхнула из дома и притаилась в саду. Когда же мужчина подошел к железной двери, набрал нужную комбинацию цифр и вышел на улицу, девушка, покинув своё убежище, кинулась к воротам. Чтобы не дать замку захлопнуться, она быстро сунула между косяком и дверью деревянную палку, которую приготовила заранее. Потом, дождавшись, когда Борис скроется из вида, девушка впервые шагнула за порог ненавистного, как ей казалось, тогда дома.
       
     «Всё, свобода, — думала она, шагая по улице и с удивлением рассматривая прохожих, — неужели теперь мне не нужно учить эти дурацкие правила, доказывать теоремы, решать уравнения… Теперь я могу идти куда хочу и делать что хочу». А в первую очередь девушка хотела узнать что-нибудь о своей матери, потому что в ту сказочку, которую ей постоянно рассказывала Кира Андреевна, она не верила. Не могла мама бросить ее. Не могла и всё. А если так, то она, Анна, сама разыщет ее. 
     Обратившись к первой попавшейся женщине, она спросила:
— Скажите, пожалуйста, куда следует обратиться, чтобы найти человека?
— Хм, обратись в милицию.
— А где это?
     Женщина указала на остановку автобуса.
— Сядешь на третий номер, а там спросишь.
     Ничего не поняв, девушка подошла к остановке. Дождалась автобуса, вошла, но на следующей остановке, кондуктор высадил ее, потому что она не могла купить билет.
     Решая, что же ей делать дальше, девушка, без опасений направилась к компании подвыпивших подростков, праздно болтающихся по району.
— Ребята, вы не знаете, как мне попасть в милицию?
     Переглянувшись, подростки громко заржали, с удивлением рассматривая девушку в странной одежде. Засмеялась и Аня. Ребята показались ей такими веселыми, симпатичными. Ни о таких ли друзьях она мечтала последние годы?
— Слушай, подруга, зачем тебе милиция? Туда всегда попасть успеешь, пошли лучше с нами. Оторвемся, почудим.
— Мне нужно найти одного человека.
— Одного? — переспросил кто-то, — зачем тебе одного, посмотри как нас много. На, глотни лучше пивка.
     В руках у Ани оказалась бутылка. Она сделала несколько глотков горькой жидкости и закашлялась.
     Ребята опять дружно загоготали.
— Ты что, никогда пиво не пила?
     Девушка отрицательно покачала головой. В желудке у нее как будто что-то зажглось. Голова приятно закружилась. Один парень посмотрел на нее в упор.
Он был немного выше остальных и видимо самый симпатичный.
— Пойдешь со мной? — спросил он напрямую.
— Куда?
— Туда, куда я тебя поведу.
— В милицию?
— Нет. В милицию нам не надо. Правда, пацаны?
     Ребята загалдели, подтверждая, что в милиции им пока делать нечего. Аня почувствовала горячую ладонь парня на своей талии. Вся компания двинулась к ближайшей лесопосадке. Пошла вместе с ними и девушка.

     Компания расположилась на небольшой полянке, окруженной кустарником. По кругу пошла бутылка вина. Сладкая бормотуха Тане понравилась куда больше, чем пиво. Она прикладывалась к горлышку ни один раз, пока не почувствовала, что перед глазами у нее всё поплыло. Что происходило потом, она помнила урывками. Ребята рассказывали какие-то анекдоты, смеялись, а ее голова всё время падала на грудь. По кругу пошла вторая бутылка, и девушка опять, уже через силу делала глоток за глотком, пока не отключилась окончательно.

     Очнулась она уже дома. Борис искал ее по району полночи. Он даже зашел в отделение милиции и, на свой страх и риск, обратился к дежурному с вопросом: не обращалась ли к ним девушка-подросток странного вида. Могла назваться Анной…
— Нет, — равнодушно ответил сержант, — такой не помню. А вы что, внучку потеряли?
— Да, вот сбежала…
— Спросите вон у тех ребят, — дежурный кивнул в сторону обезьянника, — их недавно задержали.
     Борис подошел к решетке, обрисовал внешность девушки и один из пареньков развязно ответил:
— Видал такую. Вытащи меня отсюда, покажу, где ее искать.
     Дежурный, рассказу Бориса о том, что парнишка сын его друга, не поверил, но получив денежную купюру, задержанного отпустил. Паренек привел мужчину к лесопосадке, сказал: «Вон там», — и убежал.

      Девушка лежала в кустах без признаков жизни. Борис прощупал пульс и облегченно вздохнул — слава Богу, жива. Ну а то, что она была изнасилована, и скорей всего группой лиц, он понял сразу. Стараясь не попадаться никому на глаза, окольными путями мужчина на руках принес ее домой.
 
      Около двух месяцев под наблюдением Бориса и благодаря каждодневной заботе бабушки Анна приходила в себя. Больше всего Борис опасался того, что девушке могли занести венерические заболевания, однако анализы, которые он отнес в лабораторию своей больницы, ничего опасного не показали. Ничего, если заболеванием не считать беременность…

      В пятнадцать лет Аня стала мамой. Роды в домашних условиях, по всем правилам принимал Борис, с помощью бабушки, которая ему ассистировала. Девочку решили назвать Таней, в честь матери Киры Андреевны.
— Теперь у меня две внучки, — шутила женщина, — Аня и Таня.

     С рождением ребенка пожилая женщина словно помолодела. В семьдесят восемь она прекрасно справлялась с ролью прабабушки и постоянно учила молодую маму всем тонкостям ухода за младенцем. Бывало, что Аня без сил падала на подушку и мгновенно засыпала, а Кира Андреевна ночь напролет качала малышку, и у нее еще хватало сил приготовить завтрак для сына и для девочек.
     Вот только длилась эта эйфория недолго. Через два года, когда маленькая Танечка уже вовсю бегала по дому, Кира Андреевна, словно выполнив свой долг, поставив правнучку на ноги, вдруг сильно сдала. Борис отвез ее в больницу, откуда женщина уже не вернулась….

     Когда Анна узнала страшную новость, она  вышла во двор и прорыдала там ни один час, не обращая внимания на холодный ветер и моросящий дождь. Все-таки Кира Андреевна была для нее единственным близким человеком. С ней она прожила бок о бок все эти годы, и вот теперь ее нет и как жить дальше? Девушка так сильно переживала, что заболела сама. Борис, возвратившись с работы, застал ее в постели в сильном жару. Рядом стояла перепуганная Танечка.
— Что с тобой? — спросил мужчина, отправляя девочку поиграть в комнату. — Что случилось?
     Анна лишь закатывала глаза, да облизывала пересохшие губы. Борис осмотрел больную и пришел к неутешительному выводу — у девушки, скорей всего, двустороннее воспаление легких. Вылечить ее в домашних условиях невозможно. Нужна срочная госпитализация иначе может случиться непоправимое. Он боялся именно этого всю свою жизнь. Даже скорую помощь он вызвать не мог. Ему ведь сразу зададут вполне естественный вопрос: кто это и почему она живет в его доме? Вопрос, ответа на который у него не было до сих пор.

     Подогнав к дому свою «Ниву», Борис вынес на руках девушку и помчался в больницу.
— Борис Семенович? — удивилась медсестра в приемном покое. — Вы же час назад домой поехали.
— Поехал, да не доехал. Давайте срочно санитаров, носилки, у меня в машине больная.
— Больная? — переспросила женщина. — И вы сами ее привезли?
— Вижу, на газоне девушка лежит. Не проезжать же мимо. Вышел, осмотрел. Сильный жар. Подозреваю пневмонию.
— Борис Семенович, надо же было скорую вызвать.
— Да пока ее дождешься…

     Санитары пронесли девушку мимо Бориса и то, с каким участием врач посмотрел на нее, заставило медсестру сильно удивиться. «Сам осмотрел, сам привез, — подумала она, — странно, раньше за ним такого не замечалось…»
     Отдав нужные распоряжения, мужчина помчался домой. Оставшись без взрослых, маленькая Таня испугалась и видимо уже долго плакала. Борис взял ее на руки, попытался успокоить, но девочка всё звала и звала маму. Он решил уложить ее в постель, потом вспомнил, что девочку, наверное, надо накормить, но чем? Он понятия не имел, что она ест, и как это готовить. Ведь у плиты Борис никогда не стоял. Единственное, на что он был способен это яичница и кофе. А Таня всё плакала и плакала. Отыскав овсяную крупу, он залил ее кипятком, стал варить, как было указано в инструкции десять минут, потом сыпанул туда сахара, положил масло.
     Принес девочку, попробовал накормить, но и это оказалось совсем непросто. Пока он уговорил ребенка съесть несколько ложек, пока укладывал, пока качал, ему показалось, что он отработал три смены в больнице.

     Наконец девочка уснула, и Борис сильно задумался. Как жить дальше. Аня пролежит в больнице не меньше двух месяцев. С девочкой он, конечно, не справится, и потом, ему же надо ходить на работу. Попроситься в отпуск, но больше трех недель ему не дадут. Уволиться? А на какие деньги жить? Он только недавно проводил свою маму в последний путь, и на это у него ушли почти все сбережения.
Определить девочку в ясли — невозможно, у нее нет никаких документов. Отдать в дом ребенка, — сказать нашел на улице. Исключено. Пригласят милицию. Начнутся расспросы, где нашел, когда нашел. Нагрянут с обыском, а там игрушек детских полон дом, всё и откроется. Да и Аня когда выздоровеет, молчать вряд ли будет.
     Уже под утро Борис твердо решил: девочку надо незаметно подбросить. Лучше всего в какой-нибудь детский садик. Там детей много, пока разберутся что к чему, пока вызовут специальную службу, он уже будет далеко.

     Позвонив на работу, Борис сообщил, что плохо себя чувствует, сам же посадил Таню на заднее сиденье, обложил подушками, дал в руки большого плюшевого мишку и сказал, что они едут искать маму. В маленьком городке было всего пять детских садов, но в каждом воспитатели строго следили за детьми. Около дома ребенка ходило много прохожих. Оставить девочку просто на улице у Бориса не смог. Где? Где может играть много детей, так, чтобы лишний ребенок не вызвал у окружающих подозрений? И тут у мужчины перед глазами возник берег озера, беспечные отпускники, загорающие в шезлонгах и шумная детвора, бегающая по пляжу с веселыми криками. «Вот оно! — подумал Борис, — лучшего места найти невозможно». Оглянувшись, он увидел, что девочка тихо спит в обнимку с медведем, и помчался в сторону дачного поселка.

     Машину Борис Семенович оставил на опушке, там, где начиналась тропинка, ведущая в пансионат, взял Таню на руки, сказал:
— Сейчас мы пойдем гулять по лесу, а потом я покажу тебе большое озеро. Оно такое же большое как море. Там на берегу играет много маленьких детей. Ты хочешь с ними поиграть?
— Хочу.
— Вот и хорошо, пошли.
— Три километра с ребенком на руках мужчина прошагал, никого не встретив. На территорию отеля проник через всё тот же лаз в заборе, обогнул главный корпус и, когда увидел детвору, играющую на пляже, понял, что мчался он сюда не зря.
     Поцеловав Таню на прощанье, он весело сказал:
— Ну, беги к ребятам, играй. А мама потом тебя обязательно найдет. 
     Услышав волшебное слово «мама», Таня побежала навстречу своей новой жизни.

     Некоторое время мужчина, не отрываясь, смотрел со слезами на глазах вслед девочке в желтом платьице с синими бабочками, которое все эти годы бережно хранилось среди детских вещей, и которое Борис одел на девочку совершенно случайно…

      К машине он вернулся той же тропинкой. Всю обратную дорогу он успокаивал себя тем, что непременно расскажет Анечке, как только она поправится, где ей следует искать свою дочку. Ведь девочку наверняка отправят в детский дом, а там найти ее уже не составит труда... Единственное, что он никак не мог предположить, что по невероятному стечению обстоятельств, именно в это время в отеле будут отдыхать Сергей и Светлана, которые в своей внучке увидят пропавшую дочь.

      Болезнь Анны протекала тяжело и как следствие — осложнение на головной мозг. У девушки наступила частичная амнезия. Она помнила, что ее зовут Анна, помнила какую-то бабушку, помнила свою дочку, а вот Бориса Семеновича почему-то не узнавала. «Вот и хорошо, — думал он, — не узнаёт и не надо». В палату, где лежала больная, Борис Семенович стал входить исключительно в марлевой повязке, а белый колпак натягивал на самые глаза.

     Через два с половиной месяца, девушку выписали со справкой о потере памяти и «передали» с рук на руки  в органы внутренних дел.
     Там она попала к следователю, который начал с того, что снял с подозрительной особы отпечатки пальцев, но поскольку в базе данных она не значилась, он направил ее в отдел по делам несовершеннолетних.
— Тебе, наверное, еще нет восемнадцати, — сказал он, — поэтому ступай-ка ты в восьмой кабинет, к Соловьевой.

     Строгая женщина в милицейском кителе, встретила девушку неприветливо. Она только что вернулась с проблемного участка, два часа обходила неблагополучные семьи. Пришла, хотела составить отчет, а тут какая-то…
— Имя, фамилия, — выпалила она, — год рождения, адрес.
— Зовут Анна, а больше я ничего не помню.
     Девушка протянула справку.
— Это что еще за новости? – проговорила инспектор, изучая документ. — Амнезия? Ничего себе. — А ты не прикидываешься, девочка? Как это возможно — ничего не помнить?
   Женщина долго и внимательно смотрела на  странную посетительницу. За годы работы с подростками она изучила их поведение очень хорошо. Вранье могла распознать моментально, но эта девушка, похоже, действительно потеряла память.
— Неужели и вправду ничего не помнишь?
— Помню бабушку, которая со мной занималась.
— Уже лучше. Как ее звали?
— Какое-то необычное имя. Короткое.
— Мая?
— Нет.
— Тая?
— Зоя?
— Нет.
— Ладно. Что еще помнишь? Ты где жила?
— В доме.
— В отдельном доме?
— Да. Там был сад. А у меня была дочка.
— Дочка?! А тебе сколько лет?
— Не знаю.
— А сколько лет дочке?
— Она уже бегала.
— Имя помнишь?
— Имя? — Анна задумалась. — Нет, имя не помню.
— Может, ты помнишь своего парня?
— Какого парня?
— Ну, того от которого ты родила.
— Нет, никакого парня я не помню.
— Может ты и дочку выдумала? Где она сейчас, с кем?
     Анна молчала, не зная, что ответить.
— Ну, вот скажи, что мне с тобой делать? Где искать твоих близких?  Ладно,— немного подумав, женщина предложила, — давай сделаем так. Вот тебе деньги. Сходи, перекуси где-нибудь. Потом погуляй по городу. Может, увидишь свой дом, или встретишь кого-нибудь из знакомых. У тебя подруги-то были?
— Не знаю…
— Ступай, — сказала женщина, раздраженно. — У меня работы полно. Погуляешь, может, вспомнишь что-нибудь, потом приходи.

     Анна бродила по городу до позднего вечера. Пыталась отыскать свой дом, но как он выглядит снаружи, она не знала. Девушки проходили мимо, не замедляя шага. Никто из прохожих не обращал на нее никакого внимания. Ночь она провела на автобусной станции, в зале ожидания, а на утро опять пришла в знакомый кабинет.
— Опять ты? — воскликнула женщина, недовольно. — Я уже подумала, что ты домой вернулась. Где ночевала?
— На станции.
— Неужели так ничего и не вспомнила? По городу гуляла?
— Да.
— И что, так никого знакомых и не встретила? Ты хоть город наш узнаешь?
— Нет.
— Слушай, так может ты вообще не здешняя?
— Не знаю. Мне в больнице сказали, что память может возвращаться годами. А может и через три дня восстановиться.      
— Лучше бы через три дня. Ладно. Ты сегодня завтракала?
— Нет.
— Садись сейчас чайку попьем. У меня печенье есть.
     Женщина включила чайник, достала заварку, печенье, чашки, а вот пачка из-под сахара оказалась пуста.
— Забыла сахар купить, — вздохнула она, — ну, ничего сейчас что-нибудь придумаем.
     Позвонив по внутреннему телефону, она весело проговорила.
— Привет Горин, это Соловьева. А, узнал?.  Летучку уже провел? Вот и хорошо.  Слушай, я тут чайку собралась попить, не хочешь составить компанию?  Кофе? И кофе найдется, заходи. Только сахарку захвати. Захватишь? Хорошо.

     Спустя пять минут в кабинете появился мужчина.
— О, да ты не одна, — сказал он, — может, я попозже зайду?
— Нет, нет проходи. Познакомься. Очень интересный экземпляр. Помнит только своё имя.
— Аня, — сказала девушка.
— А я — Николай Петрович.
— Представляешь, Коль, — продолжила женщина, разливая по чашкам кипяток и доставая банку кофе. — У девушки амнезия.
— Вот как?
— Переболела пневмонией в тяжелой форме и вот результат.
— Да-да, такое бывает. 

     За чаепитием Николай Петрович начал задавать девушке обычные вопросы, просто из чистого любопытства, но когда разговор зашел о маленькой дочке, мужчина насторожился. Он попросил девушку пройти к нему в кабинет и уже там продолжил беседу.
— Скажи, Аня, а ты помнишь, как звали твою дочку?
— Нет.
— А она точно у тебя была? Ведь для мамы ты еще слишком молода.
— Девочка была. Я точно помню. Бабушка с ней все время играла. Но вот как ее звали…
— Может быть, Таня?
— Таня? Да, похоже…
— Скажи, а ты когда-нибудь отдыхала в пансионате «Лесной»? Он здесь недалеко, там такое красивое озеро.
— Озеро?
— Да, может быть, ты там потеряла свою девочку? Она во что была одета?
— Не знаю…
— Вспоминай, Анюта, желтое платьице с синими бабочками…
— Бабушка меня называла Аннушкой, я сейчас это вспомнила.
— Отлично. А девочку Таню ты помнишь? Свою дочку Таню… Ну, вспоминай, вспоминай.
     Девушка закатила глаза к потолку, и Николай Петрович окончательно убедился в том, что перед ним сидит дочь Сергея и Светланы Сориных. Сергей также закатывал глаза, когда пытался что-то вспомнить.

     Следователь обладал профессиональной памятью на лица. Он без труда мог вспомнить внешность человека, дело которого вёл десять, пятнадцать и, даже двадцать лет назад, а со дня его встречи с супружеской парой не прошло и трёх месяцев. Где находилась странная девушка Аня все эти годы, и как ее дочь попала на территорию пансионата, Николай Петрович пока не знал, но решил, во что бы то ни стало докопаться до истины. Уж больно интересным оказалось это дело.

     Он вызвал секретаршу, попросил ее связаться с администратором пансионата и выяснить адрес семьи Сориных. Девушке же он сказал:
— Мне кажется, я знаю, где находится твоя дочь.
— Знаете?
— Да, но это пока только мои предположения.
 
     Написав для Сергея и Светланы объяснительную записку, в которой просил внимательно присмотреться к девушке, а если потребуется провести сравнительный анализ ДНК, Николай Петрович лично проводил Анну на автовокзал, купил ей билет до Минска, вручил адрес, небольшую сумму денег и пожелал доброго пути.
— Если по адресу никого не будет дома, то обратишься в 23 отделение милиции, вот адрес, в котором работает следователь Розов Владимир Васильевич, мой друг, я его уже предупредил…, — сказал он на прощанье, — он тебе поможет…

      Но обращаться ей никуда не пришлось. Она без приключений добралась до большого города, на троллейбусе доехала до нужной улицы, нашла дом, и, поднявшись на этаж, позвонила в дверь.
      Открыла ей Светлана. Сергей уже пришел с работы и играл с маленькой Таней.
Женщина несколько секунд рассматривала странную девушку с Сережиными глазами и такими же ямочками на щеках, как и у неё самой.
— Можно войти? — спросила Анна и сразу же протянула записку, которую написал следователь.
     Светлана молча шагнула назад, пропуская гостью, взяла лист бумаги, стала читать.
— Кто там? — крикнул Сергей.
     Не услышав ответа, он вышел в прихожую.
— Здравствуйте, — сказала Аня.
— Здравствуй, а ты кто?
     Светлана протянула листок мужу.
— Прочитай, я что-то ничего не понимаю.
     Она вновь уставилась на девушку, но спросить ничего не успела. В коридор выбежала маленькая Таня.
— Сеёжа, пошли.
     Девочка дергала Сергея за штанину и одновременно рассматривала очень знакомую тётю.
— Таня? — воскликнула девушка, не веря своим глазам, — Танюша, Танюшка. —              Она присела на корточки, протянула руки к ребенку, — Ты меня не узнаешь, Таня? Я же твоя мама!
— Мама, — повторила девочка и сделала неуверенный шаг навстречу.
  Татьяна подхватила ребенка, подняла, стала целовать. Слезы полились у нее по щекам.
— Таня, Танюша. Ты помнишь меня? А бабушку, —  Киру Андреевну. Кира? 
— Киа…
— А дядю Борю?
— Боя.
— А маму?
— Мама.
     Девочка обхватила Анну за шею, крепко прижалась. Сергей и Светлана смотрели на эту сцену не в силах произнести ни слова. И тут Светлана, догадавшись, видимо, что всё это значит, стала медленно падать назад. Только в последний момент муж успел подхватить ее. На руках он отнес ее на кровать. Крикнул девушке:
— Принеси воды, скорее.
     Анна опустила дочь, наполнила в кухне стакан воды, передала его Сергею, и, пока тот пытался привести жену в чувства, девушка, вместе с дочкой, стояла рядом.
   
     Наконец Светлана пришла в себя. Она долго и изучающе смотрела на свою дочь, потом спросила:
— Тебя как зовут?
— Анна.
— Нет. Твоё имя — Таня.
— Таня?
— Да, Татьяна.
— Подождите, вмешался Сергей, я что-то ничего не понимаю.
— Это наша дочь, Сережа, а это внучка. Понимаешь. У нас теперь две Тани.   
     Женщина обняла свою дочь и расплакалась. Заплакала и Татьяна. Ведь она нашла не только свою дочку, но и родителей.
— Сеёжа, почему они пачут? — спрашивала маленькая Таня, дергая мужчину за штанину.
     Ответить Сергей ничего не мог. Он сам еле сдерживал слезы.

     Потом были долгие разговоры, выяснения, расспросы. Татьяна неожиданно вспомнила всё. Она подробно рассказала о своей жизни с Кирой Андреевной и ее сыном Борисом, о побеге, о рождении девочки, вот только о том, как она оказалась в семье, девушка не знала. Это удалось выяснить Николаю Петровичу.

     Отправив Анну к родителям, следователь первым делом посетил больницу и без труда выяснил, что доставил девушку в тот день ни кто иной, а сам Борис Семенович.
— Мне сразу показалось это подозрительным, — шепотом сообщила следователю медсестра в приёмном покое. — Такого за ним никогда не водилось.
     Узнав адрес доктора, Николай Петрович решил нанести ему внезапный визит.

     Не впустить представителя закона Борис не имел права, поэтому открыл дверь. Убрать детские игрушки, у него всё никак не доходили руки, и теперь он очень сильно об этом жалел. Николай Петрович опытным глазом заметил и детскую кроватку, и одежду, и книжки.
     Не давая доктору опомниться, следователь спросил в лоб:
— Девочку в пансионат вы лично отвезли?
— Какую девочку?
— Девочку Таню, дочь Анны, которая у вас здесь жила!
     Борис без сил рухнул на стул. Сбылись его самые страшные опасения. Он решил, что к Анне вернулась память и она всё рассказала. Отпираться бессмысленно.
— Да, — выговорил он тихо, — девочку отвез я. Скажите, что меня ждет?
— Зависит от того, насколько вы будете со мной откровенны. Рассказывайте и не вздумайте юлить. Как давно у вас живет Анна?
— Я тут не причем, это всё мама…
И Борис выложил всю историю появления девочки в их доме…

     Спустя два часа, Николай Петрович поднялся.
— Жду вас завтра у себя в кабинете, — сказал он, строго. — Изложите всё в письменном виде.
      Однако на завтра Борис не явился. Испугавшись суда, позора, а вполне возможно тюремного срока, он решил податься в бега. Объявлять его в розыск Николай Петрович не стал. Пусть живет, как знает. Бог ему судья.

      На счастливое семейство приехала посмотреть Галина с Пашей, а потом подтянулся и Вадим. Увидев девушку, милую, скромную, не избалованную, без единой краски на лице, он тут же вызвался взять над ней шефство. С тех пор их постоянно выдели вместе.

      Паспорт ей выдали на имя Татьяны Сергеевны Сориной, но, видимо, уже очень скоро, ей придется сменить свою фамилию на фамилию Вадима. В последнее время молодые люди всё чаще задумываются о свадьбе. А недавно Татьяна призналась родителям, что вновь ждет ребенка.
— Будет у вас вторая внучка, — сказала она, потупив взгляд.
— Почему обязательно внучка? — возмутился Сергей. — Я хочу внука!
— Мало ли кого ты хочешь, — ответила Светлана. — Кого Бог даст, того и будем растить. А если всё же будет девочка, — спросила она у Татьяны, — как думаешь назвать?
— Не знаю. Может быть, Аннушкой…