Сполохи

 Прогулка с Хемом
Гуляли сегодня по заснеженному сосновому лесу у нас в Завидово. Падал снег. И я подумал, приглядевшись к снежинке и как-то вдруг по-новому её увидев: вот где космос-то настоящий, в этом крохотном мироздании, а мы на Луну норовим, теперь вот на Марс нацелены, подспудно надеясь решить накопившиеся за десятилетия (особенно) вопросы, убежать туда с почти уже окончательно и необратимо засранной нами планеты Земля от Конца света, который сами же и выпестовали и который даже если не состоится 21.12.12, то уж в принципе его не избежать, это точно! Давайте жить так (хотя бы оставшиеся две недели!), чтобы было потом мучительно, больно, стыдно (на том свете? на Марсе?) за то, что не использовали предоставленные судьбой возможности, за упущенное... (Я не знаю человека, который бы в своей жизни не упустил возможностей.)
Меня часто ругают за то, что цитирую классиков. Но ведь лучше-то не скажешь – на то они и классики, притом творившие прежде, когда литература была ещё литературой!
В Африке, писал Эрнест Хемингуэй (которого начинаешь понимать ближе к шестидесяти, а кажется – что в двадцать-двадцать пять), - так вот этот Хем (любитель корриды, красавиц, рыбной ловли, войны, охоты, путешествий и т.д. – хотя всегда на первом месте у него был писательский труд) говорил, что в Африке всегда пребываешь в состоянии счастливой беззаботной грусти...
«...У меня была воистину восхитительная бабушка с лицом ангела, если только ангелы могут быть похожи на орлов (кстати, у меня была точь-в-точь такая же бабушка, звали её Варвара Ивановна, она была удивительно похожа в профиль на орлицу – прим. С.М.), и однажды проведя шесть дней у моей постели после того, как я, боксируя под чужим именем, получил сотрясение мозга... она, написав мне объяснительную записку за пропуск занятий в школе, сказала: Эрни, обещай мне делать только то, чего тебе действительно хочется. Всегда поступай так. Я уже старая женщина, и я всегда старалась быть хорошей женой твоему деду, а ты сам знаешь, каким он подчас бывает. Но я хочу, чтобы ты запомнил, Эрни. Ты запомнишь, Эрни?
- Да, бабушка, я могу запомнить всё, кроме шести раундов.
- Не в них дело, - сказала она. – Запомни-ка лучше вот что. Единственное, о чём я жалею, так это о том, чего я не сделала.
- Спасибо большое, бабушка. Я постараюсь запомнить».
На этом, по сути, заканчивается его творчество. Но теперь, в канун, в преддверии якобы (или - в самом деле, кто знает?) Конца света, звучит это... весело и беспримерно. Как завещание великого, что бы там ни говорили, американца.
Ха-ха-ха!
 ·