10, 35 Кульминация

                События, в каком бы пространстве они не происходили – реальном или ирреальном, имеют начало, вызванное первопричиной. Затем будет развитие события, за которым последует кульминация. После кульминации начнется развязка, выраженная затуханием действий, и закончится событие логическим финишем. Первопричина определяет цель – финиш будущих событий. Первопричина является фундаментом и началом формулы будущего события, т.е. программы, по которой будет развиваться событие. В формуле программы любого события задействованы объективные величины (константы), основанные на законах физических, и величины субъективные, переменные (инконстанты) – действующие лица. Объективные величины – рациональные, ибо они не не вносят изменения в программу, а стабилизируют её. Субъективные величины – иррациональные, ибо количественные и качественные показатели их варьируют в широких пределах, поэтому эти величины вносят изменение в программу, и могут изменить её настолько, что цель программы не будет выполнена.


                Люди, которые планируют собственную судьбу, создают стратегические и тактические планы деятельности. Среди них есть такие люди, которые строят только стратегические планы, не подозревая о том, что мысленная формула стратегического плана, без тщательно продуманных планов тактических, создающих благоприятные условия для выполнения плана стратегического, будет только декларативной, невыполнимой. В молодых государствах, таких как Украина, царит хаос, потому что законы конституции оказываются декларативными, ибо они не подтверждены законами второстепенными (тактическими), формирующими и создающими условия для выполнения законов конституционных. Как правило, люди, которые не продумывают тактические шаги на пути реализации собственного стратегического плана, завершают такой план катастрофой. Есть ещё и независимые от человека факторы, которые не позволят человеку реализовать какой-либо этап стратегического плана личного развития. Это надо учитывать и заранее подготовить несколько параллельных планов, позволяющих человеку при угрозе катастрофы незамедлительно переключиться на реализацию плана более безопасного.


                В молодые годы я не знал о такой закономерности, поэтому не готовил параллельных тактических планов личной жизни, да и жизненный опыт у меня был незначительным, поэтому и происходили у меня личные катастрофы. По событиям в моей личной жизни и по развитию событий в Израиле, которые происходили на «Прэмдоре», было видно, что моё пребывание в Израиле приближается к кульминации, после которой по крутой наклонной линии моя деятельность в Израиле будет быстро двигаться к не совсем приятному финишу. Надо было подготовиться к этому финишу и создать программу следующего этапа моей жизни.


                Стабильные хорошие доходы на «Прэмдоре» позволили хозяину предприятия решиться на полную реконструкцию предприятия. На предприятии плавно, без снижения выпуска продукции, перестраивалась технологическая линия производства – устанавливались автоматические линии. В цехе оставалось всё меньше и меньше станков, на которых я мог работать. По этой причине и по причине моего возраста я постепенно становился ненужным предприятию специалистом. К проблеме перестройки технологической линии производства добавилась и проблема ранее выпущенной предприятием недоброкачественной продукции, которую со складов торговых предприятий приходилось возвращать и повторно перерабатывать.


                На «Прэмдоре» работал хороший человек по имени Дима. Дима не был представителем среднестатистического русскоязычного иудея, ибо его поведение в быту и его трудолюбие не были иудейскими. Дима переехал жить в Израиль из города Киева вместе с женой и дочерью. По неизвестным мне причинам Дима разошёлся с женой, не прожив с ней в Израиле и года. До того времени, как Дима пришёл работать на «Прэмдор», ему пришлось работать геодезистом и топографом, а также на стройке жилых зданий и в тяжелейших условиях на строительстве дорог в горной местности. На «Прэмдоре» Диме тоже досталась очень трудоёмкая работа по формированию габаритов штабелей деревянных брусьев, досок и фанеры. Тот объём работ, который выполнял Дима, никто на нашем предприятии выполнить не смог бы. Дима ни с кем не вступал в праздные разговоры, не имел друзей, не злоупотреблял спиртными напитками, не лез никому в душу с вопросами и сам свою душу никому не открывал. Дима не трогал ничего чужого и не позволял никому пользоваться тем, что принадлежало ему. Мы с Димой жили в одной квартире, но общались крайне редко и только лишь по необходимости. Дима старался жить тихо и незаметно, но и такое поведение иногда приводит к неприятным событиям.


                Невозможно быть одновременно коммуникабельным и независимым человеком, ибо какое бы то ни было общение с окружающими тебя сущностями, приводит к зависимости. Я уважаю независимых сущностей, ибо качество интеллигентности определяется, прежде всего, степенью независимости. Примерно один раз в две недели в клубе одиноких людей старше сорокалетнего возраста в городе Кармиэле проводились вечера общения. Этот клуб посещал Дима. Посещал и я этот клуб, но только три раза. Как обычно, такие сообщества создают женщины и руководят такими сообществами женщины по причине того, что женщины постоянно нуждаются в психологической и материальной поддержке со стороны мужчин. И как обычно, в таких сообществах численность мужчин не превышает 25% от общей численности членов клуба. Все без исключения женщины в таких клубах озабочены, прежде всего, вопросом меркантильным: «Какой доход в денежном выражении может получить от мужчины женщина?». На втором по значимости месте женщин интересует вопрос сексуальный: «Какое сексуальное удовольствие женщина сможет получить от мужчины, и сможет ли материальный доход от мужчины компенсировать женскую сексуальную неудовлетворённость?». Я всегда строил отношения с окружающими меня людьми и с женщинами на интеллектуальном фундаменте. Если нет интеллектуальной взаимности, значит, невозможна дружба и более близкие отношения. Убедившись в том, что я в этом клубе не смогу найти себе приятного собеседника, я перестал посещать этот клуб.


                Довольно часто в этом клубе проводились празднества дней рождения членов клуба. Традиционно это делалось так:
                Накрывался стол со скромной выпивкой и закуской за счёт виновника торжества. Виновника торжества вызывали на небольшую сцену, где он стоял на всеобщем обозрении и принимал словесные поздравления по случаю дня рождения, а сидящие за столом люди поздравляли виновника торжества, пили спиртные напитки и закусывали.


                У Димы был день рождения, поэтому он потратил деньги на угощение членам клуба. Дима отстоял на сцене положенное время, где он принимал поздравления, после чего он уселся за стол, дабы принять участие в пиршестве, но на столе ни выпивки, ни закуски уже не было, ибо всё было выпито и съедено. Дима спокойно поднялся со своего места и попросил тишины, так как он пожелал произнести тост. Дима сказал:
                – Я желаю членам этого сообщества абсолютного покоя на скотомогильнике.
                В зале наступила гробовая тишина, а Дима, сдерживая обуреваемые его чувства, навсегда покинул этот клуб.


                Дима зарабатывал на предприятии хорошие деньги, но жил скромно, так как он покупал своей дочери подарки, а по субботам отвозил эти подарки дочери в город Хайфу. Когда его дочь повзрослела настолько, что имела право сделать выбор между своими родителями, она пожелала переехать жить к своему отцу. Дима арендовал в городе Кармиэль квартиру, куда тихо и незаметно переехал жить с дочерью. После этого Дима отдал мне ключи от квартиры и сказал:
                – Передай эти ключи хозяину квартиры и пожелай ему от моего имени всего хорошего. Я теперь счастливый человек, ибо я теперь живу с дочерью, и постараюсь жить так, чтоб она была счастлива.
                Возмущению хозяина квартиры не было предела:
                – Как он мог! Он не поставил меня в известность за два месяца вперёд до освобождения комнаты. Он поступил подло, так как я смог бы найти квартиранта в освободившуюся комнату, но теперь комната будет не занята некоторое время, а у меня повысятся расходы.
                Я же сказал хозяину квартиры:
                – Не всё можно предусмотреть. У Димы назрела необходимость смены квартиры внезапно, поэтому он и поступил так, как поступил, и поступил правильно. А в отношении пустующей комнаты, ты сильно ошибаешься, так как в настоящее время люди едут жить не в Израиль, а из Израиля в Украину и Чехию, поэтому искать квартиранта ты будешь не менее года.
                Я был прав, ибо прошло полтора года, прежде чем хозяин нашёл квартиранта в пустующую комнату, но к этому времени и я уже освобождал комнату, в которой жил. 


                Торговое предприятие, которое продавало продукцию нашего завода на внутреннем рынке Израиля, находилось восточнее города Хадера в посёлке Кфар Саба (Деревня Дедушка). Хозяйка этого торгового предприятия была женой хозяина нашего предприятия. Надо было бракованную продукцию нашего предприятия, которое находилось на складах в Кфар Саба, упаковать и возвратить на предприятие. Для этой цели с нашего предприятия в Кфар Саба отправили двух рабочих – меня и Диму. Я с Димой в 5ч.30мин. утра на грузовом автомобиле выехали со двора предприятия «Прэмдор» и отправились по отличной автостраде на юг в Кфар Саба. В 7ч. утра мы въехали в Кфар Саба и подъехали к воротам торгового склада, но нам пришлось ещё полчаса сидеть в кабине автомобиля в ожидании начала рабочего дня, который на этом складе начинался в 7ч. 30мин. утра.


                На складе проводилась ревизия, поэтому нам пришлось не только заниматься товарами нашего предприятия, но и наведением общего порядка в складировании всех товаров. Во время перерыва на принятие завтрака нас с Димой накормили и приняли от нас заказ на обед, который должны были привезти в обеденный перерыв из ресторана. Безусловно, стоимость завтрака и обеда оплачивало торговое предприятие.


                На этом предприятии, так же как и на иных предприятиях Израиля, за действиями рабочих склада проводилось тотальное наблюдение посредством телекамер, установленных во всех уголках склада и во дворе. Иногда кого-нибудь из рабочих предупреждали о том, что он неэффективно работает, и над ним нависла угроза увольнения. Это хорошо, потому что рабочий человек был предупреждён, а рабочая дисциплина на предприятии держалась на должном уровне. Здесь, так же как и на всех предприятиях Израиля, не требовали от рабочих поспешных действий, но не разрешалось в рабочее время не работать и вести праздные разговоры. Через каждые пятьдесят минут непрерывной работы делались десятиминутные перерывы на отдых с принятием напитков. За пять минут до начала такого перерыва к каждому рабочему подходили и спрашивали его о том, какой напиток он будет пить во время перерыва на перекур. Перерыв начинался с того, что рабочим подносили кофе, фруктовые напитки, минеральную или же простую воду – в зависимости от того, кто, что себе заказал. Все эти напитки тоже выдавались рабочим бесплатно.


                Во время обеденного перерыва водитель автопогрузчика рассказал мне о характерной особенности хозяйки этого предприятия:
                – Начальник склада – марокканец. Он вёл себя относительно рабочих довольно грубо. Однажды он в споре со мной употребил русскую нецензурную брань. Я тоже ответил ему русской нецензурной бранью, а в связи с этим я был в ту же минуту уволен. Я отправился домой, а спустя два часа хозяйка предприятия прислала за мною свой автомобиль. Она попросила меня рассказать ей причину моего увольнения. Я и рассказал ей всё подробно. Выслушав меня, она вызвала начальника склада и в моём присутствии сказала ему о том, что хорошего рабочего в Израиле найти труднее, нежели хорошего руководителя, поэтому, если подобный случай повторится, то уволен будет не рабочий, а начальник склада. Она также сказала ему о том, что за нетактичное поведение она уволит любого рабочего, служащего или же начальника.


                В пять часов пополудни рабочий день закончился, а мы с Димой на грузовом автомобиле с грузом бракованных товаров нашего предприятия отправились в Кармиэль. Большое количество израильтян работает не по месту своего жительства, а на предприятиях и в учреждениях, которые находятся на расстоянии до ста километров от места жительства, поэтому в вечерние часы автотрассы Израиля перегружены. Не спасают от заторов на дорогах даже параллельные автотрассы, которых в Израиле много, и строятся новые параллельные автодороги. От Кфар Сабы до Кармиэля всего лишь около 120-ти километров, но мы с Димой добрались домой не ранее девяти часов вечера. Надо было привести себя в порядок, поужинать и лечь спать, а подниматься надо было в четыре часа утра, так как снова надо было ехать в Кфар Саба, ибо ранний выезд из Кармиэля гарантировал нам прибытие в Кфар Сабу к началу рабочего дня. В Кфар Сабе мы работали одну неделю.


                Возвращённая на предприятие бракованная продукция была переработана и реализована. В цехе постепенно удаляются старые станки, а на освободившееся место устанавливают новые станки. Оба станка, на которых я работал, были демонтированы. Теперь я работал на подхвате, т.е. в течение рабочего дня мне приходилось работать на разных станках. На предприятии продолжалось плавное сокращение штатов – увольняли тех рабочих, без которых предприятие могло обойтись, но выпуск продукции неуклонно возрастал, поэтому резко возросла нагрузка на каждого рабочего. Теперь мне ежедневно приходилось работать до 9-ти часов вечера, и довольно часто – до 23 часов и до двух часов ночи, а также – в выходные дни.


                Летом и жаркой осенью до наступления холодов я легко справлялся с работой, потому что приходилось ежедневно выпивать до пяти-шести литров воды. Я обильно потел, поэтому из моего организма выходило много шлаков. В конце ноября наступило похолодание. Теперь я уже не потел – из моего организма шлаки удалялись в меньшем количестве, а это отразилось на моём здоровье. К тому же, вредная микрофлора, которая попала в мой организм при пищевых отравлениях, продолжала разрушать мой организм.


                В начале декабря 2003 года я в очередной раз заболел. Доктор выписал мне лекарства. Я поглощал эти лекарства, но состояние моё только ухудшалось. Пришлось прочитать инструкцию по применению лекарства. Инструкция написана на иврите и на английском языке. После этого я отправился к доктору:
                – Ты выписал мне лекарства, не интересуясь общим состоянием моего здоровья. Инструкция по применению этого лекарства написана на иврите и английском языке. Я не читал инструкцию, ибо специфические термины в этих языках мне неизвестны, к тому же, я надеялся на то, что ты знаешь, что мне выписываешь. Я начал принимать лекарство, но моё состояние не улучшилось, а резко ухудшилось. Тогда я начал переводить инструкцию с английского языка на русский и ужаснулся, ибо у меня букет заболеваний, при которых применение этих лекарств моему организму противопоказано.
                – Не я назначил тебе лекарство, а компьютер. Компьютер же руководствовался теми данными о состоянии твоего здоровья, которые занесены в его память. Так что, меня обвинять не в чем.
                – Если метод лечения выбирает компьютер, тогда на твоём месте в этом кабинете может сидеть школьник и с таким же успехом «лечить» больных людей.
После этого я навсегда покинул поликлинику.


                Что мне оставалось делать со своим здоровьем? – только рассчитывать на себя. Но что я мог сделать в Израиле, если здесь не растут нужные мне лечебные травы. Надо возвращаться в Украину, но когда? Я чувствую, что ещё один год работы на предприятии меня свалит окончательно. Я решил уволиться с предприятия и восемь месяцев после увольнения получать пособие по безработице, а за это время подкрепить здоровье и подготовиться к возвращению в Украину.


                Я ещё не выздоровел, но отправился на предприятие, дабы попросить директора предприятия, чтоб он меня уволил в связи с производственной необходимостью. Я пришёл на предприятие и сразу же зашёл в цех, дабы встретиться со своими товарищами по работе и поговорить с ними. В цехе ко мне подошли мои товарищи по работе. Саша-одессит сказал мне:
                – Пока ты болел, у нас было очередное сокращение штатов. Узнав о том, что ты попал в список увольняемых рабочих, все рабочие нашего цеха вместе с начальником цеха пошли к директору завода и сказали ему о том, что тебя увольнять нельзя, так как в цехе тебя заменить некем. Мы тебя отстояли – ты не уволен.
                – Спасибо, ребята, но я пришёл к директору с просьбой уволить меня.
                – Почему? 
                – Здоровье у меня неважное, и к тому же – я решил вернуться в Украину. В Израиле у меня нет родственников, а в Украине живут мои дети и внуки. Я хочу последние годы моей жизни прожить в Украине, где меня похоронят на кладбище. Вы же знаете о том, что в Израиле не евреев на кладбищах хоронить запрещено.


                После разговора с товарищами по работе я пошёл в контору к директору. Михаэль меня встретил приветливой улыбкой, усадил в кресло и предложил мне кофе. После этого он задал мне вопрос:
                – С каким вопросом ко мне пожаловал? 
                – Я пришёл просить у тебя письмо на увольнение.
                Михаэль удивился:
                – Три дня назад рабочие твоего цеха уговорили меня не увольнять тебя, а ты пришёл ко мне с обратной просьбой. Странно. Что тебя побуждает уволиться с предприятия? 
                – Моё здоровье. Я последнее время довольно часто болею, а это невыгодно предприятию. К тому же, я не могу себе позволить быть обузой кому бы то ни было, даже предприятию. Есть ещё одна причина. Я хочу вернуться в Украину.
                – Что тебе не нравится в Израиле? 
                – Израиль мне нравится. Это хорошая страна, цивилизованная, но здесь у меня нет родственников. Здесь я в одиночестве, а в Украине живут мои дети и внуки.
                – Ты вернёшься в Донбасс? 
                – Нет. В Донбассе хозяйничают московские оккупанты и в Донбассе радиоактивные терриконы, поэтому я хочу поселиться где-нибудь на берегах Днепра. Мне нравится город Канев, в котором мне приходилось бывать, но я не знаю, куда меня определит судьба.
                – Хорошо. Давай сделаем. Ты выйдешь на работу и поработаешь до января месяца, а в январе я дам тебе письмо на увольнение. Это даст тебе право на получение пособия по безработице. Закон не будет нарушен, а я не буду наказан хозяином предприятия.


                На следующий день после разговора с директором предприятия я вышел на работу. Работу мне дали лёгкую и в небольшом объёме, но мне от этого не было легче, ибо не только болезнь меня давила, но и моя совесть меня казнила за то, что я работал не с полной нагрузкой. Я оказался в роли «избранного», пусть и не еврейским богом, а коллективом, но всё равно «избранным». Как это гадко! Неужели евреи не понимают, насколько гадко быть «избранным»? Наверное, не понимают, как не понимают и не ощущают сумасшедшие люди то, что они сумасшедшие.


                В обеденный перерыв ко мне подошли иудеи и арабы, с которыми я работал, и начали интересоваться моими планами на будущее. Саша-одессит сказал мне:
                – В Украине условия жизни хуже, нежели в Израиле. 
                – Если бы Украиной правил какой-нибудь Тарас Богданович Галюк, тогда порядок в Украине был бы человечный, т.е. национальный, а значит и условия жизни простого гражданина в Украине были бы лучше. Конечно же, фамилия, имя и отчество, мною придуманы. Но в Украине хозяйничает Харамэнко Моисей Ибрагимович.
                Пётр-белорус засмеялся и сказал:
                – Такого сочетания фамилии, имени и отчества у еврея быть не может.
                – Не может быть, потому что на иврите хара – дерьмо? Ну, тогда пусть он будет не Харамэнко а Мазур. Фамилия Мазур, которая в переводе с иврита обозначает «лекарство», или «интересный, странный», если бы эту фамилию произносить как Мозырь. Такая фамилия тебя устраивает? 
                – Не только в фамилии и имени дело, а ещё и в отчестве, ибо еврей не может родиться от мусульманина.
                – Ты в этом уверен? Сейчас проверим.
                Я повернулся к арабам:
                – Скажи, Атман, ты еврейку трахал?».
                Атман ответил:
                – Трахал.
                Я спросил у другого араба:
                – Скажи, Муса, ты еврейку трахал? 
                Муса ответил утвердительно:
                – Кен, фити-фити.
                Я спросил у Фейсаля:
                – Ты еврейку трахал? 
                Фейсаль утвердительно кивнул головой. Я повернулся к иудеям:
                – Кто из вас может сказать, что он трахал арабку? – арабы начали громко смеяться.
                – Ну вот, а ты, Пётр, говоришь, что иудей не может быть рождённым от мусульманина. Евреи не нация, ибо так говорят ваши священники. Иудеи, русские и американцы тоже не нации. А вот арабы нация, ибо чистота национальной культуры зависит, прежде всего, от женского целомудрия.


                Араб, который был старшим в группе, сказал мне:
                – ВладимИр, ата – загав.
                Стоящие с ним арабы подтвердили:
                – Кен, Кен! Ата – загав. (Да, да! Ты – золото).
                Я улыбнулся, указал пальцем на свои седые волосы и сказал:
                – Льо. Аваль, ани – закен. Ани – кесэф. (Нет. Ибо я – старый. Я – серебро).
                Если арабы кого-нибудь назовут «золотым», что бывает исключительно редко, то это самая высокая похвала, ибо выше этой почести в арабском мире нет. Я рад, что заслужил у арабов такое признание.


                В январе 2003 года мне вручили письмо на увольнение, с которым я отправился оформлять пособие по безработице. Теперь я могу восемь месяцев получать пособие, равное среднемесячной зарплате и отдыхать в своё удовольствие. Оформив пособие по безработице, я отправился в пенсионный фонд, дабы сделать заявление о том, чтобы мне отдали все деньги, которые предприятие перечисляло в пенсионный фонд на моё имя. На всё это у меня ушло предельно мало времени, так как для решения каждого из этих вопросов понадобилось не более пятнадцати минут. В пенсионном фонде мне сказали, что деньги в сумме более четырёх тысяч долларов на мой счёт в банк будут перечислены в течение двух месяцев. Отлично! Теперь у меня появилось много свободного времени для творческой работы.