Путевые зарисовки -3

               
                Ф И Н Л Я Н Д И Я
               
                На   недельку…    
               
               «Послушай, - позвонила мне приятельница, -  хочешь съездить на недельку в Финляндию? Ты  была там? Очень хорошая страна, экологически чистая. А, главное, нам представляется очень необычная поездка –  представляешь, в составе группы от московской еврейской религиозной общины, которая едет к финским евреям для укрепления, так сказать,  дружеских еврейских связей! Ну, так как, едем?»   От растерянности поначалу я не знала, что и ответить. «От какой, ты говоришь, общины?» - на всякий случай переспросила я.  «От еврейской».  «От религиозной?» «От религиозной. Ну, проще говоря, от синагоги». Тут я представила себе группу ортодоксальных хасидов в черных сюртуках, в котелках и с пейсами, и слегка испугалась. «Ну, ты что,  дорогая  моя… Это ведь, наверное,  какие-нибудь паломники или что-нибудь в этом роде. Может быть, даже ортодоксы. Ну и каким же боком мы-то с тобой туда? И вообще, что за авантюру ты затеяла? Надеюсь, ты не замышляешь никакого подлога?» - спросила я уже с подозрением.   «А что, - рассмеялась приятельница, - на недельку - ты еврейка! Да  не бойся, там у них половина группы русских, а вторая половина –  наших обыкновенных, милых, домашних евреев. Просто у них в группе есть  свободные места, и они великодушно согласились взять нас с собой, несмотря на некоторое наше несоответствие и сомнительное происхождение. Ну, так что, едем?» Сначала, у меня все же оставались сомнения, но потом,  вспомнив, как однажды    полдня  я  колесила по Манхэттену в составе очень славной  экскурсионной группы от нью-йоркской  еврейской  общины, а  потом  даже  побывала  вместе  с ними  в  кошерном ресторане, я подумала-подумала  и… согласилась.  Итак, была - не была.

                Уже на следующее утро мы явились с документами и деньгами в представительство этой самой общины при соответствующей синагоге. Сначала, очевидно соблюдая формальность, а, может быть, с тайной надеждой услышать от нас что-нибудь благопристойное, нам поочередно был задан вопрос: «Ви еврейка?» «Нет».  «А ви еврейка?»  «Тоже,  извините, нет, скорее уж полька». Пауза. Молчание. Затем,  со вздохом сожаления: «Ну что ж, пусть и на вас прольется еврейская любовь…» От этих слов я пришла в несказанный восторг! Лучше не скажешь! «…Пусть прольется… любовь!»   И, окрыленная,  я  бросилась  собирать чемодан.
         
                Надо отметить, что путешествие это как-то сразу стало  складываться для меня самым приятным образом. Начать с того, что вместо нелюбимых мной самолетов,  с их задержками рейсов,  принуждением к раздеванию  для контроля, не говоря уже о всяческих  подстерегающих в воздухе опасностях, мы, наконец, оказались в милом, теплом и комфортабельном железнодорожном вагоне фирменного поезда  Москва-Хельсинки, почему-то носящего имя  «Лев Толстой». И хотя наш великий старец, как помнится, никогда этим поездом не пользовался, я  вполне допускаю мысль, что он все же мог иметь  некие тайные устремления сбежать от своей Софьи Андреевны не только в Оптину Пустынь, но и  куда-нибудь еще подальше, скажем, в Гельсингфорс.

                И вот мы в вагоне, который мне сразу же  захотелось обнять и прижать к груди! В чудесном вагоне, где мягкие сидения  простым нажатием кнопки  переворачиваются в воздухе, и, как в фокусе, превращаются в  безупречную (подчеркиваю, бе-зу-преч-ную!) постель с шелковистым постельным  бельем. Настоящее чудо! И при этом (о, волшебство хорошей вентиляции!) вагонное купе наполняется нежным, как дыхание  морского бриза, воздухом, а  чуть слышный стук колес и убаюкивающее покачивание вагона  навевают сладкие детские сны… Боже мой,  что это было за  счастье! Возможно потому, что мне уже давно не приходилось пользоваться услугами железной дороги, а мои последние о ней воспоминания, относящиеся к началу разрухи 90-х годов, были столь удручающими, что о них без слез и  вспоминать  невозможно,  теперь я согласилась бы ехать в этом  вагоне  всю   оставшуюся  жизнь!
          
                Итак. Куда же мы едем? Впереди нас ждет загадочная заснеженная даль, где среди спящих  лесов и  озер, скрытых  в снегах Финляндии, среди скандинавских саг и сказочных троллей,  затерялся крошечный хутор-усадьба, носящий красивое финское имя  Кармель-коти (впрочем, может быть, и не совсем финское). Так вот, этот самый Кармель-коти и  должен был стать на недельку нашей лесной обителью. Сама же обитель принадлежит небольшой финской еврейской общине, которую  поддерживает какой-то богатый  финско-еврейский фонд. Надо сказать, что чем больше я узнавала о жизни этой общины, тем больший  интерес она у меня вызывала. Совершенно неожиданным оказалось, что эти самые финские евреи исповедуют вовсе не иудаизм, как это можно было бы предположить, а совершенно другую религию, представляющую, вероятно, какую-то разновидность христианства, и которая называется Мессианством. Центральной фигурой  в этой религии является Мессия Иешуа – он же, как можно догадаться,  Иисус Христос (поскольку Христос -  в греческом варианте и Мессия - в древнем арамейском являют собой один и тот же образ, именуемый Спасителем). Кстати, наша московская община называется (представить только!) – «Евреи за Христа»! Потом  мне  вспомнился наш замечательный  М.А. Булгаков со своим романом «Мастер и Маргарита», где  его библейским героем  был опять-таки Иешуа, то есть Иисус, и все вместе это  как-то сразу сблизило меня  с финскими евреями.

                Итак, едем. Ранним утром, едва успев пересечь финскую границу, мы вскоре уже выгружаем свои чемоданы на холодном перроне финского железнодорожного вокзала, где на улице нас уже предупредительно дожидается  автобус. И с этого момента для меня  начались незабываемые мгновения,  сопровождавшие  меня  затем  во  все  время  моего  пребывания  на финской  земле.

                Едва я поднялась в салон этого самого любезного автобуса, как кто-то невидимый с неожиданной нежностью коснулся моей руки, и чей-то полный доброты голос проникновенно  поприветствовал меня: «Шолом,  шолом…» С удивлением повернув голову, я увидела перед собой  трогательно улыбающегося человека средних лет, с неприметным лицом и прозрачными светло-голубыми  глазами. Его улыбка  и  нежный  взгляд  прозрачных  глаз подарили меня такой теплотой, что у меня перехватило дыхание, и я, чуть наклонившись  к нему,   неожиданным  для себя образом  произнесла с улыбкой в ответ: «Шолом, шолом…». Таков закон жизни - улыбка всегда порождает ответную улыбку. И эта улыбка стала первым проявлением той редкостной атмосферы любви и тепла, которая потом все время окружала нас у финских евреев (или еврейских финнов).  Она знаменовала собой тот поистине бесценный миг человеческого единения, благодаря которому я загадочным образом, действительно, на недельку  почувствовала себя  еврейкой.
               
             А того чудесного человека, который  приветствовал нас в автобусе,  звали Хэйке, и служил он в общине Кармель-коти  волонтером. Он приезжал сюда откуда-то  за  250  верст, только  затем, чтобы  помогать людям,  дарить им добро.
 
                Усадьба Кармель-коти, к которой нас привела превосходная шоссейная дорога, занимала небольшой, окруженный лесом участок земли на берегу заснеженного озера, где  и расположилось несколько одноэтажных зданий. Главным из них было светло-желтое усадебное здание, в котором находились все основные службы усадьбы: просторная столовая, оборудованная «шведским столом», (который по-домашнему вкусно и щедро питал нас во все время нашего  пребывания); затем, примыкавшая к столовой столь же просторная домашняя синагога, в которой удивительным образом деревянное христианское распятие мирно соседствовало с иудейским семисвечием (минорой); затем кухня, администрация, и еще несколько  хозяйственных помещений.  Кроме  главного здания, усадьба располагала еще и крошечной, всего на 14 двухместных номеров, но вполне комфортабельной гостиничкой. Еще гараж. А на краю усадьбы, очевидно, для каких-то сельскохозяйственных нужд, имелась конюшня и  загон для лошадей, (которых нас убедительно просили не кормить!). Сельская  идиллия, да  и только!  И это все. И больше ни-че-го. Дальше - только зимний лес, спящее озеро и бесконечные, бесконечные снега… Ни тебе телевизора, ни радио, только звенящая тишина да полные солнечных бликов сосульки на крыше! Чудо!

                Жизнь в усадьбе каждое утро начиналась для нас с вознесения за завтраком благодарственной молитвы Всевышнему, (и это, по моему,совершенно правильно). Молитву, привычной скороговоркой, воздев руки, читал руководитель нашей  группы –  славный  парень Саша. Саша нараспев читает: «Барух…», а мы все почтительно ему внимаем. Далее, нас ждут многочисленные экскурсии… Поездки, поездки… А по дороге  (где еще вы видели такое?) водитель нашего автобуса,  любимец  женщин, финский еврей или еврейский финн, или просто отличный скандинавский парень по имени Аки, пел, услаждая наш слух своим мягким баритоном, пел удивительной красоты псалмы и хоралы! Для меня все это было, конечно, совершенной экзотикой, но какой прекрасной экзотикой! И уезжая, я поклялась непременно вернуться сюда еще раз  летом!

Postscriptum.
                По возвращении в Москву, и движимые тайным желанием закрепить свои еврейские связи, мы отправились в свою синагогу, где в тот день  богопослушные евреи отмечали веселый  религиозный праздник пурим. Это было замечательно! Служба началась с выступления группы молодых музыкантов, которые в  безупречно  джазовом, свинговом стиле исполняли псалмы, а все присутствующие  стройным  хором подпевали  им, используя текст на экране. Среди музыкантов  мое воображение  поразил один молодой человек, который, как выяснилось  позже, был (подумать только!) раввином  этой самой синагоги! И звали этого молодого человека реббе Марк. Так вот, этот самый реббе  Марк, который  сначала увлеченно играл на гитаре, свинговал и пел, затем,  сменив гитару на священную книгу тору, с не меньшим артистизмом прочел прихожанам проникновенную проповедь! (Кстати, здесь уместно будет отметить, что при упоминании им какого-то библейского злодея по имени Оман, весь зал, должно быть, в знак протеста начинал дружно топать ногами!) Затем, реббе Марк, переодетый в пестрый костюм царя Давида, с восточным тюрбаном на голове, бегал по сцене, пытаясь ловить танцующих  иудейских  девушек, чтобы потом вместе с ними плясать в общем хороводе. А  напоследок, реббе  привел меня в совершеннейший восторг, исполнив с исключительным юмором и артистизмом выходную арию мистера Икс (!) из популярной оперетты «Принцесса цирка», в остроумном переложении ее на библейский сюжет! Браво, реббе  Марк! Таким образом, в мою и без того живописную картину еврейских впечатлений, реббе Марк внес дополнительно еще  несколько замечательно ярких красок!               

Post-postscriptum.
                Хотите знать, удалось ли мне побывать в милой моему сердцу Финляндии еще и летом? Таки да, случилось! И прежнее чудо повторилось вновь. Только на этот раз, вместо необъятных снегов, моему взору предстало в первозданной чистоте  прохладное августовское озеро, подарившее всем изумительную свежесть  последнего  летнего купания. И совершенно необыкновенным был наш отъезд. В трогательный момент прощанья весь персонал общины Кармель-коти в полном составе вышел к нашему автобусу… под флагом государства Израиль!  Это было незабываемо!