Глава 9. Часть 2. На руинах Эдема

Глава 9

…Если ко всему приделать сердце,
Если показать, кого любить…
Если все же будет иноверцем,
Никогда не поздно погубить…

Павел Кашин "Колыбельная".


Проснулась я, тяжело дыша, и далеко не сразу смогла сообразить, где же нахожусь. В комнате горела только один-единственный тусклый светильничек; возле него, согнувшись в три погибели, сидела Тома с вышивкой в руках. Сейчас я плохо помнила маму, но мне показалось, что моя сестра очень на нее похожа. Спокойным волевым характером, умением создавать домашний уют, и этой невероятной, врожденной мудростью, которой так не хватало мне. Вот и мама (насколько я помню) любила рукоделие, хотя многие и считали это бессмысленной тратой времени и ниток. На одной из полок шкафа до сих пор хранятся полотенца с красивыми орнаментами по краям. Сомневаюсь, что я когда-нибудь смогу что-нибудь с ними сделать: не хватит смелости ни выложить на видное место, ни выбросить. Это просто память о прошлом, слишком болезненная, чтобы оставаться близко, и слишком дорогая, чтобы избавиться от нее навсегда.
Тамара подняла на меня взгляд, и стало заметно, что она устала и хочет спать.
- Почему не легла еще? – отчего-то шепотом попыталась возмутиться я.
Она робко улыбнулась мне в ответ.
- Ждала, пока проснешься ты… Тесс, я боялась, - все же моя сестра – еще совсем ребенок, я иногда забываю об этом из-за того, что ведет она себя почти как взрослая…
- Чего ты боялась, глупенькая? – жестом подозвав ее к себе, я обняла сестру и погладила по мягким волосам. Тома тихонько всхлипнула, и теперь уже стало не по себе мне. Что случилось, пока я сбегала в мир грез от реальных проблем?
- Я не могла тебя разбудить, старалась-старалась… но ничего не получалось, - всхлипы стали громче, - А потом ты вдруг распахнула глаза, но так и продолжала спать, только…
- Что? – от резко накатившего страха – за сестру, за себя, за   нашу жизнь,  которая, похоже, катилась ко всем чертям.
Голос Тамары слегка подрагивал, чувствовалось, что она пытается взять себя в руки, но не может совладать с эмоциями.
- Знаешь, как в глазах, бывает, отражается то, что видит человек? В твоих тоже мелькали отражения… только это была не я, и не наша комната…
Что же такое увидела там Тома, я спрашивать не стала. Догадывалась… Если только то, что видела я – еще полбеды. Проблема в том, что я не знаю, какие чудовища могли выглядывать из моих зрачков, пока я находилась… А вот "где", это уже другой вопрос. И сомнений в том, что ответом на него будет "просто во сне" становилось все больше.
- Все хорошо, маленькая, все будет хорошо… - я так старалась убедить сестру,  однако куда сложнее заставить поверить в эти простые слова себя саму.
- Да, да… - Тамара крепко вцепилась в мою ладонь, будто пытаясь удержать… или удержаться. Я еще крепче обняла ее, моля лишь об одном: чтобы меня не лишали хотя бы ее – последней части моей семьи…
Я знала, что просто этого не вынесу.



-- - -- - --
А жизнь все идет по прежнему распорядку. И от этого мне хочется кричать. Потому что внезапно приходит осознание: я никто в этом мире, и даже когда моя жизнь разваливается на куски, жизнь всех остальных будет продолжаться. Война, жертвы – но почему же именно я!? Хотелось, чтобы все стало как прежде – не идеально, но просто привычно и понятно – так, как было до появление англов. В то же время, если все, что так упорно твердят мне – правда… Какое право я имею что-то менять? И это жалкое человеческое счастье – счастье одного-единственного существа – оно ведь действительно ничто перед тем будущим, что, возможно, грядет. Кто я такая, чтобы отбирать у не родившихся еще детей крылья и жизни… Кто? Но я готова была отдать очень многое, чтобы выкинуть эти правильные мысли из своей головы и продолжить бороться. Не за кого-то. За себя.
Сегодня я решила не пытаться избегать общества. В конце концов, вечно отсиживаться в комнате или опиваться снотворным не получится. Но когда я зашла в комнату, служившую теперь столовой (старая оказалась в зоне разрушений), все разговоры моментально стихли, а на меня уставились несколько десятков пар глаз; в некоторых сквозило сочувствие, но по большей части в них не было ничего кроме откровенного любопытства. Я спокойно поприветствовала соседей, сделав вид, что совершенно не замечаю столь пристального внимания к собственной персоне. К счастью, мне приберегли местечко между Томой с одной стороны и двумя из ангелов – Сильвой и Гелием – с другой. Лоа и Кайл сидели от нас довольно далеко, и это было невероятно хорошо… так у меня будет меньше шансов что-нибудь вытворить.
- Как ты? – сочувственно шепнул Гелий, так, чтобы никто больше не слышал. С угрюмой миной я показала ему под столом большой палец. Мужчина усмехнулся и покачал головой – ясное дело, не поверил. Да и не слишком я старалась его обмануть.
Ела я, с каким-то ожесточением впиваясь зубами в пищу, кажется, некоторые даже стали на меня как-то странно посматривать – ну и пусть. Поймав себя на мысли, что совершенно не хочу есть – как не хочу вообще ничего, абсолютно! – я испугалась и буквально заставляла себя проглатывать завтрак. Остается лишь надеяться, что когда-нибудь у меня получится снова жить по-настоящему, желать жить, а не просто заставлять себя это делать. Назло непонятно кому заставлять…
Трапеза уже подходила к концу, а я радовалась, что, кажется, все прошло вполне спокойно. Но стоило мне (одной из первых) подняться и направиться к выходу, как за спиной послышались чьи-то торопливые шаги. И даже не оборачиваясь, я была практически на сто процентов уверена, кто же это…
Я схватилась за ручку двери и приготовилась, сцепив зубы, игнорировать прикосновение к своему плечу.
- Тереза, нам нужно поговорить! – прошипел Кайл. Он что, наивно полагает, будто говоря шепотом, не привлекает к нам внимания!? Да на нас все пялятся. Как же, такая мелодрама у них на глазах разыгрывается! Хотя, мне происходящее все больше напоминает театр абсурда…
Я всерьез задумалась, врезать ли своему бывшему еще раз или просто попытаться убежать, но тут рядом словно из под земли вырос Гелий.
- Отойди от нее, - негромко, но с нескрываемой угрозой произнес он.
Кайла я всегда считала человеком неконфликтным… и верным. Похоже, вывод напрашивается сам собой – в людях я ни черта не разбираюсь.
- А то что? – м-да, парень откровенно нарывается…
Гелий задумчиво опустил взгляд на свою ладонь, которую то сжимал в кулак, то разжимал, будто думая о том же, о чем и я минуту назад: заслуживает ли Кайл того, чтобы марать об него руки? Наверное, в другой ситуации мне это должно было польстить – двое парней чуть ли не подраться готовы из-за меня! Но эта мысль меня почему-то абсолютно не радовала.
К чести ангела, он все же не стал махать кулаками, а велел:
- Перестань мучить себя и других, ты выбор уже сделал, - а после этого взял меня, застывшую изваянием, за руку и буквально  потащил прочь из столовой. Уж не знаю, как это выглядело со стороны и на какие мысли наводило, но мне вслед донеслась оскорбительная фраза Кайла:
- Быстро же ты утешилась, Тесс!
Его обвиняющий тон ударил меня, напомнив, что мнение "больнее не бывает" в большинстве случаев оказывается ошибочным. Можно было, конечно, проигнорировать идиотский выпад и просто уйти… не совсем гордо, как получится. Но это стало для меня последней каплей.
Я обернулась, не обращая внимания на попытки Гелия увести меня подальше отсюда, и посмотрела Кайлу в глаза, вкладывая в свой взгляд всю боль, отчаяние и… призрение. Кажется, теперь я действительно призирала человека, еще совсем недавно так любимого. Однако, мой бывший остался глух к немому укору и лишь вновь повторив свое обвинение:
- Быстро же ты утешилась.
- Ты тоже… - прошептала я, чувствуя, что вот-вот заплачу. И после сама уже ринулась прочь, все еще сжимая руку Гелия в своей. Только когда мы оказались достаточно далеко, чтобы точно не быть услышанными, и когда я убедилась, что никто за нами не следует, то позволила себе разреветься… Обещала же, что больше не буду этого делать! Видимо, есть вещи, которые сильнее меня…
Гелий прижал меня к себе, давая возможность выплакаться, уткнувшись ему в грудь.
- Спасибо тебе, - слезы уже закончились, но я не спешила вырываться из объятий.
- За что?
- Да за все, - я шмыгнула носом, - Знаешь, я ведь еще сегодня утром чуть ли не проклинала вас… за то, что упали с небес на землю, ворвались в мою жизнь и разрушили ее. Но сейчас…
- Я и сам порой ненавижу нас и то, что нам приходится делать, - перебил меня ангел. Я подняла голову и заглянула ему в лицо, пытаясь сообразить: серьезно он это или нет? В голубых глазах не было ни намека на улыбку.
- Расскажешь мне все о…вас
Он пожал плечами.
- Не вижу причин отказывать, - и почему-то добавил, - Теперь не вижу.

-- - -- - --

Кайл и Лоа ушли из столовой почти сразу, как это сделали Тесс и Гелий. Догнать не пытались… Лоа не хотела, а Кайл все же понимал: пока ангел рядом, поговорить с девушкой не выйдет. Да и, если начистоту: что он должен сказать? Что в один момент в его голове будто переключили какой-то рубильник, заставили его испытать невероятное влечение к странной и почти немой девушке? Эти мысли даже ему самому казались чересчур странными, а озвучивать их было попросту страшно. К тому же, Кайл не был до конца уверен в своей правоте… Может, странное неконтролируемое чувство и есть любовь? Но почему тогда он просто не может забыть Тесс? Можно любить двоих одновременно? Или одно из чувств все же не любовь, а что-то иное?.. Множество вопросов, ответов на которые нет.
Чувствовать себя последней сволочью, и вместо того, чтобы попытаться что-то исправить, делать все больше глупостей… Страшно испытывать ненависть к самому себе, чувствовать, как она разрушает, подтачивает тебя изнутри. Но есть кое-что пострашнее…
Чувствовать, что твоя жизнь больше тебе не принадлежит, что некто куда более могущественный по-новому распределил роли, переписал сценарий и сжег старые декорации… Вчитываться в строки на обгоревших странницах, что рассыпаются в прах между пальцами, и понимать, что потерял нечто важное.
Он целовал своего ангела в мягкие нежные губы, гладил ладонями волосы, напоминавшие рубиновое пламя. Прикасаясь к теплому телу, пытался забыть ту, что была с ним так давно… ту, которая была не только девушкой, но и другом. Тесс, простую и понятную, в которой не было ничего пугающего и необъяснимого. Кайл без труда сумел бы оправдать свои поступки, как это умеет делать чуть ли не каждый из нас. Однако грызущее чувство вины не удавалось вытравить до конца. Только рядом с Лоа, окунаясь в ее глубокие голубые глаза, он ненадолго забывал… Ну, и сон еще приносил избавление – хотя, и далеко не всегда.

Дождавшись, пока парень погрузится в дремоту, Лоа осторожно выбралась из его объятий. Наверное, когда-то давно ее бы ужаснуло то, как она поступила. А сейчас она просто с тоской думала о том, что окончательно запуталась и не знает, как быть дальше. В самом начале девушка еще наивно полагала, что когда-нибудь сможет примириться с этой болью – или, что та исчезнет окончательно. Но боль никуда не исчезла, а напротив, словно все глубже и глубже запускала свои корни. Теперь она не только колола спину там, где когда-то были крылья, она поселилась в сердце и вряд ли пожелает уходить из такого уютного местечка.
Чего Лоа хотела сейчас – так это, чтобы все скорее закончилось, и она вновь смогла… заснуть. "Это то, что люди называют раем… А на самом деле – просто красивый  сон". Но в этот сон, где не помнишь о тоске и боли, где умеешь летать, ей страстно хотелось вернуться.
Вот только, отпустит ли Он так просто?.. Ведь действительно, его она – принадлежит с тех пор, как была спасена и… Девушка в отчаянье сжала кулачки, вновь ощущая такой знакомый зов. Он рискует, приходя в реальный мир, чтобы увидеться с ней? Или искорки безумия в темных глазах ей все же не причудились…
А ведь в их первую встречу – насколько иначе все было! И он казался совершенно иным, чем теперь. Галантный, таинственный… искуситель, обещающий свободу. И потом, когда с болью смотрел на нее – разбитую и измученную, отвыкшую и разучившуюся жить… Он протянул ладонь, на которой теплилась искра его силы – лишь крошечная доля от полного могущества, которой, однако, оказалось слишком много для нее… Что поделаешь, она слабее, чем считала сама, и чем рассчитывали другие. А Он чувствовал эту слабость, злился и становился настоящим Сатаной. Ее персональный Дьявол – Лоа слабо улыбнулась, но тут же побледнела и беззвучно вскрикнула.  Похоже, ее темному возлюбленному не нравилось ждать. Девушке ничего не оставалось, как подняться и на нетвердых ногах отправиться к выходу. Хорошо, если никто не заметит… Но, наверняка, Он позаботился уже об этом. Как же ей не хотелось встречаться с ним! Опять пустые разговоры, упреки и обещания того, что скоро все кончится, и она станет – навеки! – принадлежать ему!?
Она уже находилась снаружи, вся дрожа, но не от ветра и холода – от осознания собственной беспомощности. Из голубых глаз струились слезы, и впервые Лоа задумалась о том, что если бы пришлось выбирать из двух "зол" – она бы выбрала жизнь здесь, наверное, с этим мальчишкой, что был, как и она сама, всего лишь жертвой обстоятельств… Однако забвение искусственного рая по-прежнему оставалось предпочтительней.
- Я скучал, как же я скучал, принцесса моя… ангел… - он уже здесь, прижимает к себе ее худенькое тело, а она и не может сопротивляться. Мужчина сделал попытку поцеловать, но Лоа отвернулась, отчего тот растеряно разжал объятия:
- Что случилось? – голос удивлен, полон непонимания… но в нем уже зарождаются нотки возможного гнева.
Она подняла на него глаза, полные муки и прошептала одно-единственное слово, мольбу:
- Отпусти…
И расплакалась,  падая на землю, уже безмолвно упрашивая закончить все это прямо сейчас. Ну ведь справятся остальные ангелы и без нее, правда!? Зачем тогда пытать ее, ведь можно просто отпустить…
Он замер в растерянности, напуганный и беспомощный. Понимающий, что ничем не может сейчас помочь. Даже, если бы нашел в себе силы сделать то, о чем она так просит – отпустить, вновь обрекая себя на одиночество – то не смог исполнить это в одиночку.
Легко поцеловав девушку в холодный, как у мертвеца, лоб, уходит… исчезает, чтобы попытаться найти выход.

-- - -- - --
И совсем уже скоро двое друзей, по странному стечению обстоятельств имеющих власть над судьбой этой планеты, спорят, не в силах прийти к единому решению.
- Мы выводим ее из игры, - это не просьба, не компромисс – хотя, без согласия второго, у первого ничего не получится. – Все зашло слишком далеко! – в темных глазах клубами дыма вьется гнев… но в них есть что-то еще. Страх. Дикий, совершенно не свойственный такому могущественному существу.
- Ты в чем-то обвиняешь меня? – медленно, с ударением на последнее слово спросил второй. Глядя со стороны на них, поражаешься тому, насколько разные… и одновременно, как похожи. Может, бездну между богом и дьяволом выкопали сами люди? А на самом деле – кто же они в таком случае?.. Те, кому просто дано больше сил, чем людям, решившие поразвлечься, наблюдая за действиями смертных? Не боги, в любом случае. И даже не демоны. Ведь ни те, ни другие по-настоящему не вмешиваются в человеческое существование.
- Нет… - но судя по интонации, на удивление плохо скрываемой – обвиняет, еще как. И от второго это не укрылось.
- А ведь она всего лишь такая, какой ее сделал ты. Как видишь, с ангелами, с которыми работал только я – все в порядке.
- Ой ли? – жестко, одними губами, ухмыляется первый. – Убийца, мертвый, разочаровавшаяся и… почти разочаровавшийся – действительно, все отлично.
- И все же ни один из них не заперт в клетке искореженного разума. Ты ведь сам отлично знал, чем рискуешь, когда давал девочке часть своей силы. По крайней мере, должен был догадываться, что это может разрушить ее изнутри…
- А я вот надеялся, что она выдержит…
Второй покачал головой, не осуждающе, скорее, просто задумчиво.
- Допустим, ты прямо сейчас пойдешь и отберешь у нее свою силу. Допустим даже, что ей от этого станет легче – хотя я бы и не стал этого гарантировать. Но ты ведь должен понимать, что на нее – именно такую, какой мы ее сделали: слишком сильную, не различающую добра и зла, но могущую действовать – поставлено слишком много.
- Понимаю. И мне плевать, - равнодушно произнес темноглазый, - Пусть хоть весь мир будет уничтожен…
- А ведь когда-то ты так рьяно изображал из себя человеколюбца!.. – хмыкнул другой.
- Как бы ты ни ценил что-то, всегда может отыскаться то, что станет гораздо дороже…
- В таком случае, - голубоглазый махнул рукой, - Поступай, как посчитаешь нужным. Не забывай только о том, что место твоей девчонки должен будет занять кто-то другой… И, боюсь, что его выберем не мы.
- Почему? – нахмурился тот.
- Потому что слишком сложную партию затеяли. Теперь эта игра живет по своим законам, а нам остается лишь наблюдать – что из этого выйдет.