День третий. Переломный

 Носочек в сторону, пяточка внутрь, носочек в сторону, пяточка внутрь, я иду как балерина, балерины красивые, я красивая. Бабуля говорит, что я красивая, я иду правильно, носочек в сторону, пяточка внутрь. Я стараюсь, белые носочки, красные сандалики, я  нарядно одета, бабуля говорит, надо чтобы было красиво. Ножки меня слушаются, идут правильно, как балерина, а не медвежонок. Лида говорит, не будь медвежонком, я не медвежонок, медвежонок мальчик, а я девочка. А как зовут девочку-медвежонка, медвежишка...медвежушка...Медвежка! Я не медвежка, я  балерина.
 Большой мальчик держит меня за руку, ему много лет, он большой, а я маленькая, мне три года....три-четыре-пять...

 Раз-два-три-четыре-пять,
 вышел зайчик погулять,
 вдруг охотник выбегает,
 прямо в зайчика стреляет.
 Пиф-паф, ой-ой-ой,
 умирает зайчик мой,
 принесли его домой,
 оказалось, он живой!
 
 Большой мальчик смеется, я тоже, мне весело, очень весело, я надуваюсь от важности, он меня выбрал  и увёл. Я самая красивая, самая лучшая, большой мальчик с другого этажа выбрал меня из всех девочек. Девочкам пять лет (раз-два-три-четыре-пять, четыре-пять, три-четыре-пять...), мы играли в большом коридоре, мама ушла в магазин. Я их дочка, я люблю быть дочкой, мамы любят своих дочек, мама меня любит, бабуля любит Лиду. Я тоже хочу быть бабулиной дочкой, Лида говорила - нельзя, бабулины дочки Лида и мама, я не дочка бабули. Лида меня щипала, красные ногти, больно, "молчи, маленькая мерзавка", очень больно...

 Большой мальчик держит меня за руку, я радуюсь, прыгаю от счастья, смеюсь, я могу взлететь, так мне весело, я воздушный шарик, улечу высоко-высоко. Мы заходим в душевую, она большая-пребольшая, общая душевая на весь этаж общежития, тут меня мама моет, в синем тазике, с желтой утей Крякой. Мальчик будет меня мыть? Вон мой тазик , висит на стене, а утя дома, надо сходить в комнату за утей, я буду с ней играть. Большой мальчик не слушает меня, он смеется, говорит что я хорошая девочка, красивая, я успокаиваюсь, не зову домой за утей, не тяну его за руку. Лида говорила, чтобы я была хорошей девочкой и слушалась взрослых, мальчик взрослый, большой, я его слушаюсь, я ведь хорошая девочка...Он ставит меня на стол, высокий стол для стирки, я высокая-превысокая, одного роста с мальчиком, я тоже большая! Еще больше раздуваюсь от гордости, я такая важная, мальчик гладит мне волосы, говорит, что я хорошуля и кудряшка, мне приятно, радостно, весело и я смеюсь.
 Большой мальчик снимает с меня красные сандалики, потом белые носочки, я подаю ноги, я очень важная, мама говорила, что я  все могу делать сама, а мальчик за меня все делает. Я такая важная, самая лучшая, я принцесса, как в толстой книжке, мальчик говорит - кудряшка и пупсик. Я не пупсик, мне три года, пупсик - это лялька, а мне три года, раз-два-три, раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять...

"- Мама, а почему зайчик сначала умер, а потом оживел?
- Не оживел, а ожил. Он не умер, дочуня, он потерял сознание и потом пришел в себя.
- Как это - потерял сознание?
- Он как-будто  уснул, крепко-крепко, и ничего не помнил, не чувствовал, ему было не больно, а потом он проснулся и ничего не помнил, пришел в себя и убежал от охотника."

 Большой мальчик будет меня мыть, вон наш тазик, синий, висит на стене, осторожно, стены нельзя трогать, стены грязные. Мальчик снимает с меня одежду, я буду мыться, я люблю мыться и играть с утей Крякой, ути нет, я молчу, я хорошая девочка, хорошие девочки не кричат. Лида щипала меня, когда я кричала, больно, красные ногти острые, нельзя кричать, когда хочешь что-то, надо просить, надо быть хорошей девочкой. Мальчик садит меня к себе на пояс, держит  за спину и уносит со стола, он будет меня кружить! Папа меня кружил давно-давно, я помню, а лицо забыла. Папа уехал далеко-далеко, мама не говорит о нем, никто не говорит о папе...

 Я смеюсь, мальчик будет меня кружить, как папа, никто меня не кружит, а я люблю кружиться. Он подносит меня к стене, стену нельзя трогать, она грязная, мокрая, фуууууууууу, нельзя, мама говорила - нельзя, грязно! Он опускает мои ножки, держит  за спину, между ножек что-то мешает, я ерзаю, мне мешает...Мальчик прижимает меня к стене - холодно, стена холодная, мне холодно, мокро, нельзя прижимать, нельзя, грязно! Не хочу к стене, она грязная, спинке больно, холодно, хорошие девочки не кричат, хорошие девочки просят, я прошу, Лида щипала меня за крик, нельзя кричать.
 Он зажимает мне рот ладонью, я не могу дышать, задыхаюсь, не могу кричать, рука очень жесткая, хочу укусить и боюсь, Лида больно наказала  за укусы, мальчик тоже накажет. Мне страшно, я не могу двинуться, руками отодвигаю его от себя, пытаюсь вырваться, не хочу к стене, нельзя к стене. Ужас... я бессильна... я ничего не могу сделать... он зажимает мне рот ладонью и давит на меня, тяжелый, все крепче и крепче вдавливает в стену... не могу дышать...он прижимает меня все сильнее, тяжелый, я ничего не могу сделать...у меня нет сил, отчаяние...все любят меня, мальчик любил меня, смеялся, говорил хорошие слова, а сейчас делает больно, спинке больно и очень холодно...у меня нет сил...

"-Мама, а зайчик всё-всё забыл, навсегда?
- Нет, дочуня, только то время, когда был без сознания, остальное все помнил.
- А почему он забыл?
- Чтобы не волноваться и не переживать, зайчику так легче, зайчик пришел в сознание и убежал, и не помнил, что охотник в него стрелял и домой принес.
-Зайчик боялся?
-Да, зайчику было страшно и он потерял сознание, чтобы не бояться.
-Зайчик хитрый, да, мама?
- Да, моя хорошая, зайчик хитренький - не боялся, все забыл и убежал потом к себе домой."

 Мне страшно, очень страшно, нет сил отодвинуть мальчика, нет сил, я бессильна...Зайчик хитрый, ему было не страшно, он все забыл...он ничего не мог сделать и все забыл, всё забыл и спасся...зайчик сумел, я тоже сумею, мне уже три
 Мальчик отпустил меня и поставил под душ мыть. Мама никогда не мыла меня под душем, но я молчу, мне все равно. Я ничего не чувствую, равнодушна, мальчик говорит меня какие-то слова, я молча подаю ему руки, ноги, он меня одевает. Я все вижу, все понимаю, но ничего не чувствую. Мы выходим из душевой и идем по большому коридору, он ведет меня к девочкам...Проходим мимо нашей комнаты,  я вырываю руку и убегаю к себе, закрываю дверь на крючок.
 Мне хочется забраться в постель, спрятаться под одеяло, обнять своего мягонького пушистого Мишку, но нельзя. Лида говорила - нельзя лежать на кровати днем, когда не спишь, Лида меня наказывала, щипала, больно...Нельзя залезать в кровать, когда не ложишься спать, хорошие девочки не залезают в кровать, надо быть хорошей девочкой, тогда меня будут любить и никто не станет щипать. Я не знаю, будет меня мама ругать или нет, с мамой я живу недавно, раньше жила с бабулей и Лидой, мама работала далеко, по рас-пре-де-лению...распределению...по ррррррасссспределению, там детям нельзя.
 Мамы любят своих дочек, бабуля любит Лиду, у меня тоже будет дочка и я ее буду любить. У толстых теть появляются ляльки, у меня будет лялька-дочка, я буду толстая и у меня будет своя дочка. Я открываю свой ящик с одеждой и достаю  майки и трусики, одеваю их все, буду толстая и у меня появится своя дочка. Дочку никто не будет наказывать, я не дам ее щипать, ее все будут любить, очень-очень сильно, мама, я и бабуля.

 Мама пришла из магазина, увидела меня и удивилась, на мне восемь маек и шесть трусиков, я одела все, что нашла. Мама смеется и спрашивает, для чего я это сделала. Я не помню, мы играли с девочками в дочки-матери и я толстая тетя, у меня будет лялька-дочка, я буду любить свою дочку. Мама говорит, что я вырасту, выйду замуж, и тогда у меня родится своя дочка, потом, не сейчас. Я сержусь, мама снимает с меня одежду, я не толстая, у меня не будет сейчас дочки, я злюсь на маму, я хочу сейчас дочку, чтобы ее все любили и никто не наказывал, никто не щипал. Но я молчу, нельзя злится, хорошие девочки не злятся, хорошие девочки слушаются взрослых и молчат. Я реву, я хочу сейчас дочку, мама не дала мне быть толстой, я реву и не могу остановиться, надо скорее вырасти, выйти замуж и родить себе ляльку-дочку.
 Мама успокаивает меня и спрашивает, что я делала, когда она была в магазине. Я не помню, я ничего не помню, зайчик все забыл и спасся, зайчик молодец, а я хорошая девочка.


 -Постепенно возвращайся сюда, в эту комнату, тебе не три года, ты взрослая...Почувствуй свои руки, ноги, свое дыхание....Открывай глаза, ты здесь и сейчас.

 Она открыла глаза, в голове легкий гул, нет эмоций и мыслей. Психолог стала говорить про то, что не было сексуального насилия, были развратные действия, но не изнасилование, произошла детская психическая травма, когда трехлетний ребенок ощутил свою беспомощность перед внешней силой. Травма была связана не с сексуальной частью и это намного легче, чем при изнасиловании, когда часть личности умирает. Что это было очень сильное потрясение и в три года она не справилась с этим, "забыла", вытеснила из сознания то, что не смогла вынести. Произошла травма, разрыв психики, и выделение части личности как постороннего объекта, дочки, которую захотела маленькая девочка, перенос своих потребностей в безусловной любви на "дочку". И как защитная реакция на стрессовые ситуации и сильные эмоции - вытеснение чувств, бесчувствие, отсутствие отрицательных и положительных переживаний.

- И что же сейчас будет?
- Произойдет соединение, нужно время, как срастаются кости при переломе, так и  здесь соединится выделенная часть личности с основной.
-Я не очень понимаю, о чем Вы говорите, но буду надеяться.

 Паззл сложился, ее искания "что же со мной не так, почему я несчастлива" были не напрасны, она нашла причину. Она не просто узнала, что случилось, а прожила эти события и с высоты своего опыта и возраста справилась с тем, что не могла вынести трехлетней девочкой. Ране предстояло стать шрамом, оставалось только ждать...Детская сексуальная травма, вот как это называлось, то, что привело ее к психологу, что мешало ей чувствовать, дышать, уходить от тягостных связей и ненужных людей, что заставляло обрывать раз за разом отношения романтические  и впадать в отношения зависимые. Детская сексуальная травма, сломавшая ее в раннем детстве и вылеченная сейчас.

 В ту ночь ей снились электрички, на которые она успевала в последний момент, лифты, уносящие ее на нужный этаж, застегивающиеся молнии и иглы, сшивающие края разорванной ткани...

P.S.: по статистике, из десяти детей двое подвергаются сексуальному насилию. Из десяти детей, которых вы знаете, два ребенка уже подверглись или будут подвержены насилию. Своих детей считайте тоже в этой десятке.