Чумаки

Конечно, тонкостей дела я не знаю. Да, полагаю, их знают единицы. А всем остальным приходится только домысливать. Потому сразу оговорюсь : всё, что напишу ниже – лишь мои предположения. Наверняка ошибочные, но если кто знает истину – откройте! И отпадет надобность в догадках.
Конечно, есть официальная версия событий. Полагаю – её подтвердит в ответе на сии размышления Владимир Иванович Бабин. И версия эта в общих чертах, такова:
Несколько лет назад правительство утвердило усиленное финансирование некоторых отраслей по так называемым Национальным проектам. Среди них есть и сельскохозяйственное направление.
И эти миллиарды упавших с неба денег областные власти вложили в свиноводство. Отрасль начали почти с нуля : закупили новейшее оборудование, подобрали удобные площадки, обучили и приставили к делу сотни специалистов. Сделали всё на научной основе, полностью обезопасили почву от накопления в ней вредных отходов. Озаботились созданием кормовой базы – лучшие земли передали Группе компаний «Агро-Белогорье». И система заработала, став одним из столпов белгородского экономического чуда. Ныне свинокомплексы – основа благополучия населения и главный источник налоговых поступлений. Всего за несколько лет область стала ведущим регионом по производству свинины. Отрасль лишь набирает обороты и имеет самые привлекательные перспективы.
Но всё может упасть в тар-тарары из-за свиной чумы. А всё потому, что в параллель промышленному производству существует ещё и частный сектор. И сектор этот, по сути, дик в ветеринарном отношении. Никто точно не знает, сколько там свиней, и чем они больны. А потому единственный выход в спасении свинокомплексов, построенных в рамках Нацпроекта – немедленное и поголовное уничтожение свиней на частных подворьях.
Я признаюсь, что никогда не держал свиней и не знаю, что это такое. Но когда жена отправляется на рынок, то шмат сала приносит исключительно от порося, вскормленного на частном подворье. Ибо при всей красоте официальной картинки, употреблять в пищу свинину с комплексов можно лишь под угрозой наказания. Мне вообще трудно понять : кто покупает это несъедобное мыло?
Но, видимо, покупают, если официальная пропаганда говорит о миллиардных отчислениях только в налоговую казну. Хотя тут ничего не проверишь. Как-то плохо сходится: с одной стороны миллиарды от свинины, с другой – область остаётся дотационной.
И вот тут, в глубинке, окружённый выхлопными трубами свинокомплексов, начинаешь видеть, что официальная картинка почти не совпадает с пейзажем за окном. И приходит мысль, что всё уже изначально было так радужно, как рисуют нам нынешние бойцы со свиной чумой.
Поправь меня, Владимир Иванович, если я не прав.
Итак.
Несколько лет назад правительство выделило области много миллиардов рублей по Национальному проекту укрепления сельского хозяйства. В области эти дурные деньги приняли с радостью. И начали думать : как бы так их пристроить, чтобы прибыль пошла незамедлительно?
Помните, каким было тогда наше село? Колхозы развалились, фермы опустели, поля одичали. Если где и теплилась жизнь – так это на немногих фермерских и крестьянских хозяйствах. Кто-нибудь помнит такую аббревиатуру – АККОР? Так вот тогда Ассоциация Крестьянских и фермерских хозяйств имела вес, была зачатком новой формы хозяйствования на селе. Причем – это были многопрофильные хозяйства, заточенные на производство молока, мяса, зерновых и бобовых культур.
Это была возможность рачительно работать на нашем черноземе, производить по настоящему природно чистые продукты. Но АККОР задыхался от безденежья, а его членов душили непомерные банковские кредиты. Казалось – вот они – остатки русского хозяина, мужика, крестьянина. Вот куда надо вкладывать деньги, упавшие с неба. То бишь – из Москвы.
Но что произошло дальше?
Правильно. Всякие АККОРЫ, природные продукты и мужики – дело хлопотное, вложение на годы, а то и на десятилетия. А тут задача – взять денег много и сейчас.
И область двинулась по лёгкому, но убийственному пути. Деньги решили не дробить,а вложить в единую, свиноводческую отрасль. Привлекли ученых, просчитали. Ага – если завести поголовье с ускоренным сроком созревания, то уже через год деньгА потечет рекой.
Конечно, были и такие ученые, которые предупреждали: экосистема области не выдержит такой нагрузки, и уже через пять-десять лет случится катастрофа. Почвы закислятся, появятся свиные хвори и , возможно, даже чума.
Но на таких ученых махнули рукой. Во первых, нет такого преступления, на которое не пошёл бы капиталист за 300 процентов годовых. Во вторых – никто и не думал сидеть в одних и тех же креслах пять, а то и десять лет.И отдуваться придётся другому дяде.
И колесо завертелось. Какие дренажные системы, какая роза ветров? На лучших землях, вдоль удобных трасс, рядом с крупными сёлами в один год вознеслись корпуса-красавцы. С иголочки!
Завезли и завели поголовье – и пошла писать губерния! Прибыли – немыслимые, перспективы – заоблачные…
На робкие замечания, что в округах дышать нечем, звучал резонный отвел : а вы не дышите.
Тут, видимо, главным было снять сливки с навоза еще до того, как приспело бы время менять кресло. Ведь очень удобно: мы вам наладили дело, вывели на рынки, а уж дальше вы, голубчики, разбирайтесь сами.
Но оказалось, что построить комплексы и запустить производство – это только начало. Так сказать – лакомая часть куска. А вот как оно пойдёт дальше…
А дальше – хочешь не хочешь, но придётся выводить отслужившие срок комплексы из эксплуатации. То есть – те пять-десять лет непременно закончатся. Изношенные мощности выйдут на ноль и станут никому не нужны. На утилизацию и ликвидацию последствий свинства потребуются такие миллиарды, что перекроют все предыдущие доходы. И вот тот главный дядька, на чью долю выпадет участь вылезать, условно говоря, из Национального проекта, и окажется козлом отпущения.
И тут срабатывает непреложный закон справедливости. То, что еще вчера кляли всей областью – несменяемость власти – обрушивается на головы тех, кто и затеял эту кашу.
Наполеону пришлось возвращаться по старой, разграбленной им же , Калужской дороге. И наши полководцы, которые никак не рассчитывали, что им придётся не только строить, но и ликвидировать комплексы, оказались в тяжёлом положении. Вот смени они кресла хотя бы год назад – и вся головная боль досталась бы маршалу Нэю.
И видится мне, что нынешняя чума пришла, в какой-то мере, кстати. Ведь чем раньше начнётся ликвидация комплексов, тем с меньшими потерями пройдёт она для области. Более того – и люди поймут: вот, скажут, закрывают свинарники по болезни. А не потому, что вконец заср… сь.
Впереди у области очень тяжёлый, почти непреодолимый путь возрождения крестьянства. Если ещё те же пять лет назад в селе можно было найти человека, заинтересованного в работе на земле, то нынче таких почти нет. Мужик пробовал разводить кур. Их перебили под птичий грипп. Он начинал выхаживать коров. Но молоко его покупают по такой цене, что выгоднее вылить на землю. Он пробовал разводить свиней – но пришла чума… Если завтра человек решится разводить крокодилов, то его добьют лихорадкой Верхнего Нила.
В свое время врач Парацельс утверждал, что у чумы есть то оправдание, что она работает, как санитар вида. Новые поколения после неё имеют усиленный иммунитет к хвори. Цинично, но по сути – верно. Я не хочу быть циником и очень надеюсь, что нынешняя чума обойдёт нашу область стороной. Я знаю, что здесь имеются мощные заградительные силы и вообще наша экономика намного жизнеспособнее, чем мне кажется. И если бы от меня зависело остановить эту беду – я бы согласился заплатить любую цену.
Но всё равно хочется, чтобы даже без чумы способность к выживанию в наших краях только крепла.