Без лица

Глава 1.
Перекресток умер совершенно, и нигде не было
ни одной души.
Михаил Булгаков - «Белая Гвардия»
Я ломился от усталости, но продолжал гнаться в темноту, чтобы наконец нагнать этот маленький шарик света, крошечное солнышко этого поглощающего мрака. Мои ступни были изрезаны, кровоточили, но это было пустяком, по сравнению с тем, что случилось бы, если бы я не поймал ЭТО. Обжигающие слезы телки по щекам, моя надежда становилась все ближе, и…

Я разомкнул глаза. Доброе утро. Солнце било утренними лучами, сгоняя с меня остатки сна, которого, я, в прочем, уже не помнил. Рассвет. Розовое, чистое небо, еще не облитое ежедневными человеческими грехами. Небо, смотря на которое еще можно поверить в человеческую беззлобность. Лучи пробивались через ставни и падали на пол. В свете кружилась вальсом пыль, и танец ее был неплох.
Я тихонько встал, чуть слышно скрипнули старые половицы. Передвигался по комнате медленно, прыжками, с одного солнечного островка на другой – ступать на холодный пол я вовсе не хотел. Так вскоре я добрался до кухни – на ней уже кипел чайник. Удивительно, он всегда начинал кипеть тогда, когда я допрыгивал до порога комнаты, и я всегда гадал: магия или везение?
В этой ненавящивой суете проходило мое каждое утро, такое же, как и сегодня. И теперь я вновь был готов познать хоть крупицу незнакомой бесконечности, которая так дразнила мое любопытство.

Серые дома, залитые светом, стекла и зеркала, отражающие радугу. И люди. Много, много людей. Каждый из них куда-то спешил. У каждого своя жизнь, проблемы, потребности… Но не смотря на это, были они абсолютно одинаковые. Ни одного лица не была на этих улицах. Ни одной черты не было в этих людях. Все они без лиц. Без каких-либо лиц. Наверно, это и было причиной столь мрачно-перманентного состояния этого серого города. Ну еще, возможно, дожди. Так или иначе, этот уникальный по природе своей факт меня ни капли не удивлял. Я привык к тому, что вглядываясь в лица, я каждый раз осекался, называя это «лицами». Не тревожила меня это необъяснимость. Почти.

Я сидел на крыше. Романтика, черт бы ее. Жаль, что звезд мало. С крыш не виден космос. Хотя наверно и правильно, что не виден. Никто бы все равно не понял его всестороннего превосходства. А те, кто понял бы, наверняка сошел бы с ума. Видимо, я ничего не понял. Или же наоборот, вник слишком во многое.
А звезд становилось все меньше. Дым обволакивал небо. Ох, эти звезды… Шестеренки этого невероятного механизма, чье имя Жизнь. Мало кто знает, но если сложить две Жизни, то суммой их будет Вечность. Как бы я хотел, чтобы кто-то стал моей Вечностью…

И вот он, снова ты! Бульвар. Здесь я впервые увидел Безлицего. А потом второго, третьего… Дальше, увы, считать уже не было смысла. Все они были безликими. Так было тогда, так же осталось и сейчас: я снова шел по бульвару, где все были Безлицые. Но меня не пугал их вид. Пугало лишь то, что я никого из них не мог понять. Все они были чужими. Ни в чем не выражалось ни единого чувства… В том числе и милосердия. В том числе и ко мне.
Я подолгу наблюдал за ними. Улыбался им, пытался заводить беседы. Даже на дружбу был готов. Но никогда я не понимал, что нужно им. Что скрывают эти черные бездны? Этот вопрос поглощал меня изо дня в день. Самый актуальный вопрос, воистину! Каждый день я вставал, чтобы узнать ответ на него, и ложился каждый день без этого ответа, естественно. Дни смешались.

Глава 2.
Последний человек сидел на Земле. В дверь постучались.

Сегодня пошел первый снег. Скоро зима. Скоро наступит Смерть.

Я сидел на полу и вглядывался в окно. За ним свобода. А что в этой свободе? Там люди, ни одного из которых я не в силах понять. В книжках пишут про другое. Про возвышенное, светлое, чистое. Вечное. А на деле все совсем не так. К сожалению. Хотя, кто знает, быть может, я ничего не понимаю. Или понимаю слишком многое.

-Добрый день! Я вас не знаю, но хочу узнать. Как вас зовут? – я улыбнулся и протянул руку. Безлицый долго смотрел на меня (как мне показалось, целую вечность), а потом развернулся и ушел. Он шел медленно и всякий раз оборачивался. Я постоял на месте с полминуты, а потом и сам последовал примеру моего недолгого знакомого и тоже побрел прочь. Сказать, что я опять ничего не понял, не сказать ничего.
Так продолжалось уже долгое время – я спрашивал, а в ответ получал молчание. Но вот однажды мне повезло. И она заговорила со мной:
-Добрый день! Как вас зовут? – я вновь улыбался и вновь протягивал руку. Она смотрела на меня так же долго, как и все остальные, но потом вдруг заговорила в ответ:
-Добрый. Меня зовут Велия. А кто ты?
Тогда я был изумлен. Я молча стоял и смотрел на нее. Наверно, она чувствовала себя так же, как и я все это время. Хотя, я не мог утверждать. Я смотрел, смотрел, смотрел… А потом развернулся. И побрел прочь. Медленно. Озираясь. Она смотрела мне вслед, а потом и сама пошла по своим делам. Перекресток остался пустым. Только тени вокруг.

Я пытался понять их. Я пытался научиться видеть их чувства. И все это только ради того, чтобы не остаться одиноким. Хотя как же можно остаться не одиноким, если вокруг тебя ни одного человека? И ведь одни черные бездны.
Чего же они хотели? Понять бы… К чему же они стремились? Ради чего жили? Зачем двигались? Разговаривали? Дышали? Понять бы… Уразуметь.

Глава 3.
Мое сердце разбито от ударов вашего равнодушия.
Missis Garrison
Я шатался. По городу. От ветра. Из-за забвения. В голове опять пульсировали вопросы. У меня их немного: всего то «почему?» и «зачем?». Два слова, которые перевернули мою Жизнь. Кто знает, быть может они дали мне смысл. А может, меня и вовсе медленно убивают. Ведь наверно никто из Безлицых не задумывался над этим. Хотя, черт его знает. Черт его знает, о чем же все-таки они думают…
Я шел по улице. Навстречу мне шли безликие люди. Город был почти поглощен закатом. Мусорным, кровавым, а главное, греховным, закатом. Закат, какой же ты прекрасный! Несмотря на то, что ты грязный до последнего лучика, ты прекрасен! Ты такой же, как этот мир.
Я шел по улице. Навстречу мне шли безликие люди. Я - потерянное слагаемое. Увы, но это так. И все эти «почему?» и «зачем?», видимо, единственные мои шестеренки.
Я шел по улице. Навстречу мне шли безликие люди. Мимо мелькали огни, витрины, стекла, какие-то лампочки… А я все шел. Куда? Этим вопросом я не задавался. Зачем я куда-то шел? Вот это уже другое дело. Зачем, я, к сожалению, не знаю. Хотя «зачем?», вопрос такой же глупый, как и «куда?». Какая разница? Какая разница куда, зачем и почему. Иду и иду. Никому ведь не мешаю. А если и мешаю, то ничего страшного.
Я шел по улице. Навстречу мне шли безликие люди. Витрины плыли мимо. А в них стекла. Я подошел к одному из них. За ним блестела какая-то побрякушка. За бешеные деньги, конечно же. Побрякушки не могут стоить меньше.
Я поднял взгляд. Стекло отражало улицу, что была позади меня. Дороги, огни и Безлицые. Ни одного лица на этих дорогах. И стекло утверждало мне, что лика не было даже моего. Я оторопел. Я был такой же, как и они. Ни одной черты. Ни одного чувства. Безлицый, вот мой вердикт. Я не мог понять их. Видимо, не мог понять и себя.

Я опять ломился от усталости, но продолжал гнаться в темноту, чтобы наконец нагнать этот маленький шарик света, крошечное солнышко этого поглощающего мрака. Мои ступни снова были изрезаны, кровоточили, но это было пустяком, по сравнению с тем, что случилось бы, если бы я не поймал ЭТО. Обжигающие слезы телки по щекам, моя надежда становилась все ближе, и… И я упустил. Упустил свою последнюю Надежду.
Я разомкнул глаза. Доброе утро.