Виктория - значит победа!

- Валера, не кричи на неё! Неужели ты не видишь, что она не в себе?
- Хорошо. Но всё же, мне кажется, наша дочь стала слишком остра на язык, - укоризненно произнёс мужчина.
Девушка на слова отца неопределённо хмыкнула, продолжая раскачивать ногой.
- Валера, пойдём, - взяв мужчину за руку, Ольга повела его в сторону двери. – Вика устала.
Мужчина нехотя поплёлся за женой, бросая косые взгляды на дочь.
«Она слишком изменилась», - в который раз пронеслось в голове Дубинина.
Дверь со скрипом закрылась. Девушка осталась в комнате одна.
- Надоело, - продолжая раскачивать ногой, сказала она в пустоту.
«Каждый день одно и то же, - думала Виктория. - Постоянные упрёки по поводу моего поведения. А что он хотел? Чтобы я постоянно им улыбалась, была милой и примерной девочкой. Хватит. Папины упрёки, мамина забота начинают надоедать».
Где-то неподалёку завибрировал телефон. Нащупав его рукой, Виктория нажала кнопку.
- Привет. Как дела? – послышался в трубке весёлый голос одноклассницы.
- Здравствуй. Как обычно, - поморщившись от пронзительного голоса собеседницы, сказала девушка.
- Чем занимаешься? – после небольшой паузы послышался очередной вопрос.
- Глупый вопрос. Знаешь же, что ничем, - раздражение уже отчётливо слышалось в голосе Виктории.
- Прости. Я не хотела тебя обидеть, - скороговоркой произнесла одноклассница.
- Я не обижаюсь, - устало вздохнула девушка. – Что ж, спасибо за беспокойство. Пока, - не успели на том конце ответить, как Виктория нажала кнопку «Отбой».
«Зачем все эти глупые звонки? Будто я не слышу фальшь в их словах. Я ослепла, а не отупела, - раздражение вновь охватило её. – Мне противна эта наигранная забота. Когда же они поймут – я не нуждаюсь в жалости. А уже тем более, в неискренности».
- Доченька, можно мне войти? - осторожно приоткрыла дверь Ольга.
- Конечно.
«Сейчас последует очередной разговор о моём поведение. Сколько можно», - устало подумала девушка.
- Мам, хочешь сказать – говори, - она чувствовала, как женщина нервничает.
- Вика, отец ни в коем случае не хотел тебя обидеть. Он, - Ольга сделала паузу, подбирая слова, - переживает за тебя. Все мы за тебя переживаем, - женщина сделала ударение на слове «все». – Ты стала сама не своя.
- Самая не своя? – усмехнулась девушка.
- Да. Раздражительная, немногая грубая, - коротко вздохнув, Ольга взглянула на дочь, лежащую на диване.
- Просто я прозрела, наконец-то, - отчетливо произнесла Виктория.
- Я…не понимаю, - Ольга давно перестала понимать свою дочь. С тех пор, как девушка лишилась зрения, она изменилась. Нет, не внешне – внутренне. Стала совсем другой.
- Ты не сможешь понять. Ты смотришь на этом мир иначе, - отворачиваясь от матери, сказала Виктория.
- Вика, дорогая, объясни мне. Я попробую понять, - попросила женщина.
- Для того чтобы понять – нужно перестать видеть, - бросила девушка.
- Неужели нельзя иначе? - жалобно спросила Ольга.
- Нет, - отрезала Виктория. – Я хочу отдохнуть.
- Хорошо, хорошо, - сказала женщина. – Понадоблюсь – зови, - и уже у двери добавила. – Мы с папой любим тебя.
- И я вас.
Так проходил абсолютно каждый вечер семьи Дубининых, вот уже на протяжении пяти месяцев.
Неудачная операция на глаза лишила юную Викторию зрения. Энергичная, доброжелательная девушка на глазах превращалась в раздражительную, равнодушную особу. Мать это тревожило, отца – выводило из себя. Он считал её поведение лишь подростковым бзиком, не более. И только Виктория оставалась безразличной ко всем внешне. Однако, скрываться за стеной безразличия получалось не всегда. Иногда эмоции брали вверх над девушкой.

Утром следующего дня, родители девушки получили известие от лечащего врача. Им предстояло сообщить о нём дочери. Ольга, проплакав всё утро, не решалась рассказывать об этом девушки. Но Валерий решил, что она должна знать правду.
- Можно? – раздалось за дверью.
- Войдите.
- Милая, звонил врач, - начала женщина, но ком в горле заставил её замолчать.
- Что-то не так? – почувствовав тревогу матери, спросила девушка.
- Понимаешь, - Валерию с трудом давались слова. Но он старался этого не показывать. – Врач сказал, что в этом месяце не получится провести операцию, - мужчина замолчал.
- Почему?
- Анализы плохие, - продолжил Валерий, стараясь не смотреть на дочь.
- И всё? – девушка была уверена – родители чего-то не договаривают.
- Да, - произнёс отец. Он не мог решиться. Ещё там, на кухне, мужчина твёрдо решил рассказать обо всё дочери. Но увидев её, не смог. Побоялся.
- Ты врёшь! – воскликнула Виктория. – Не нужно считать меня дурой.
- Дорогая, что ты. Никто тебя такой не считает, - женщина собралась было подойти к девушке, но её взгляд остановил её. Она не видела глаз дочери, тёмные очки скрывали их. Но Ольга ощущала гнев в её глазах.
- Я жду правды, - по слогам произнесла Виктория. Потеряв зрение, она обрела какое-то неясное ей восприятие. Она не видела, но отчётливо чувствовала истинные эмоции человека.
- Я не могу, - всхлипнула мать, обращаясь к отцу.
- Папа, - требовательно сказала девушка.
- Возможно, врачи не смогут восстановить тебе зрение, - слова эти дались Валерию тяжело. Он лишал её надежды. Он не имел на это права. Не имел.
- Что ж, - начала Виктория, - не страшно.
«Не смогут восстановить зрение. Я так и думала, - крутились мысли в голове Виктории. – Слишком сильным было повреждение. Значит, я никогда не смогу видеть».
Внутри всё похолодело. Девушка старалась не подавать виду, оставаться спокойной. Как бы она не убеждала себя, что всё это не так страшно, что она научилась быть равнодушной к своей болезни – но сердце забилось быстрее, дышать стало тяжело. Девушке хотелось рыдать от безысходности. Но она твёрдо решила не показывать кому-либо свои истинные эмоции.
- Прости нас, - рыдала мать, закрыв лицо руками. Её сердце сжималась от мысли, что её девочка навсегда инвалид.
- Вашей вины здесь нет, - голос её звучал глухо и безжизненно. – Значит, такова моя судьба.
- Девочка моя, - продолжала всхлипывать женщина.
- Не нужно. Не плачь, - девушка никогда не могла выносить слезы матери. Она вообще не любила чьи-либо слёзы.
- Вика… - начал отец.
- Не нужно, - перебила мужчину она. – Поймите, от вашей жалости мне становится только хуже. Я не вижу вас, но ощущаю на себе все ваши эмоции. От этого мне становится больно, - впиваясь ногтями в кожу, говорила девушка. – Я вас люблю, но ваши сочувственные взгляды убивали меня на протяжении пяти месяцев. Я их не вижу, но ощущаю. С потерей зрения у меня усилилась чувствительность. Все этих вздохи, сожаление, витающие в воздухе – всё это ужасно раздражает меня. Я знаю, вы переживаете. Но не нужно. Я давно смирилась с этим, - указывая на очки, сказала Виктория.
- Мы отняли у тебя надежду, - тихо произнёс отец.
- Нет. Её отняли не вы. Да, и не было никакой надежды, - искривила губы девушка. – Я знала, что уже больше не буду видеть. И вы знали. Просто боялись мне об этом сказать. Поверьте, я смирилась с этим. Настала ваша очередь.
«Я снова вру. Надежда была. Она жила где-то глубоко в души. Но с каждым новым днём эта самая надежда становилась всё меньше и меньше. В итоге она совсем испарилась».
- Мы будем бороться! - жарко воскликнула Ольга. – Надежда есть всегда. Мы вернём тебе зрение.
- Ты же знаешь – это невозможно, - спокойно сказала Виктория. - Да, и я этого не хочу.
- Как? – отец был удивлён словами дочери. Разве она могла не хотеть вернуть зрение?
- Понимаешь, я устала видеть фальшивые улыбки. Устала от лицемерия. Мне было трудно смотреть на всё это. Я никогда не подавала виду – не хотела вас огорчать. Боялась непонимания. Я переживала, узнав о неудачи операции. Однако во мне ничего не оборвалось. Честно признаться, раньше бы я впала в глубокую депрессию, но не сейчас. Моя болезнь сделала меня сильнее. Поверь, я ещё никогда в жизни не была так уверенна в своих силах. Я почувствовала себя живой. Слепые люди видят этот мир куда красочнее, чем зрячие. Мы способны ощущать его. Способны быть поистине живыми, - девушка замолчала, подбирая слова. – Я жалею лишь об одном. Я никогда не смогу увидеть ваши улыбки. Улыбки, дарящие мне спокойствие. Но я научусь их чувствовать. Я верю, что буду счастлива.
- Доченька, - женщина бросилась к дочери. – Ты такая взрослая. Прости нас. Прости за всё, - крепко обнимая девушку, продолжала плакать Ольга. Она не могла и подумать, что её малышка куда сильнее её самой. Она не сломалась, а вот Ольга. Ольга давно потеряла надежду. Женщина пыталась верить в лучшее, не показывала сомнений. Но в душе затаилось неверие, мучащее её.
Виктория, впервые за это время, обняла мать.
- Я горжусь тобой, - сказал Валерий, обращаясь к дочери. Эти слова были важны для девушки. Своего рода одобрение.
- Спасибо, - искренне произнесла она.
Девушка поверила в свои слова. Смогла убедить, что всё хорошо не только родителей, но и себя. И возможно, это неправильно. Неправильно жить иллюзиями. Но принять реальность такой, какая она есть, намного труднее. Виктория сделает это позже, но не сейчас. Сейчас просто хочется верить. Хочется научиться жить заново.
- Виктория – значит победа, - улыбнулся мужчина, присоединяясь к объятиям.
- Да. А свою главную битву я уже выиграла. Теперь я точно это знаю.

Нам предоставляют столько трудностей, сколько мы можем перенести. То, что нас не убивает – делает сильнее. Сильные люди никогда не прогнуться под бедами и трудностями. Они способны пережить всё.
Главное – найти в себе на это силы.


Главное – найти в себе на это силы.
Главное – верить в себя.
Главное – не надежда, главное – вера.
Если мы верим, значит, ещё живы.