Золото Амазонки

Пепе сидел на берегу реки и смотрел на воду. Она переливалась на солнце тысячами маленьких золотых зеркал-чешуек. Мимо проплывали рыбки, поднимая со дна золотой фонтан. Они искали в золотом песке личинок и крабиков, прятавшихся на дне. Иногда проплывала зубастая пиранья, съедая на ходу маленького малька.

Пепе пришел к реке с просьбой и ситом. Ему нужно было немного золотого песка для того, чтобы заплатить за ферму бабочек. Ферма была единственным доходом Пепе для жизни. Туристы приезжали в джунгли Амазонки для того, чтобы увидеть что-то необычное, поэтому он сфабриковал или сочинил легенду о ферме бабочек и спасении этих похожих больше на птиц, чем на насекомых, разноцветных обитателей джунглей, от уничтожения. Теперь все хотели кого-то спасать: индейцев, воду, бабочек, животных, землю. Все хотели быть хорошими в своих глазах. Спасение превратилось в индустрию, дающую деньги и самоудовлетворение, и Пепе решил её использовать, чтобы выбраться из бедности и нужды.

Он рассказывал туристам сказку о вымирающих бабочках, о вырубке и уничтожении джунглей и выманивал жалостью нужные ему, а не этим дурам-бабочкам, доллары. Надо было платить за обучение сына в школе,  за землю под фермой и очень хотелось построить свой домик. Жить в деревне с индейцами он больше не хотел, считая себя классом выше. Он сам был поместью индейца и негра, говорил на двух языках, знал компьютер и мир, хотя и пользовался услугами шамана, если у него появлялись проблемы со здоровьем. 

Он был высок, темнокож и красив. Он был женат на испанке, и в его сыне оставалось все меньше крови от жителей Амазонки, хотя жить в городе Пепе не мог и думал о городских жителях как о больших идиотах, не знающих  и не чувствовавших природы. Его индейская часть не могла существовать без джунглей, Амазонки, бабочек, попугайских криков и маленькой паукообразной обезьянки Альберта, теперь сидящего на его плече и смотрящего на сверкающие золотые чешуйки в воде. Альберт сопровождал Пепе везде и всегда и даже научился пить пиво из стакана, забираясь в стакан или бутылку и потягивав остатки этого чуть пьянящего напитка со дна. 

Пепе зашел по колено в реку и стал просевать песок. Чешуйки золота, которым была богата Амазонка, оседали на дне после многократной помывки. Работа была нетрудная, но нудная. О золоте знали все индейцы, но добывали его только тогда, когда нужно было чего-нибудь купить - ботинки, одежду для детей, новые моторы для лодок. Джунгли же обеспечивали индейцев и Пепе и едой, и строительными материалами, и лекарствами и даже алкоголем. Здесь было всё и бесплатно.  Деньги в джунглях были такими же искусственными как интернет, библиотеки и фитнес клубы. Индейцы нуждались в деньгах только в случае покупок индустриальной одежды  и не больше. За землю они не платили, имея договор от правительства, в который верили - в договлр, а не в правительство -  и жили в своем лесу-резервате бедно, но счастливо, не зная тюрьмы работы 24-7, банков, кредита идепрессий и кризисов. Не было у них и криминалитета. Они жили, как в Библии, про которую слышали, но религией церквей и пап не интересовались, веря в свои духи леса и надеясь на шаманскую силу. 

Пепе запутался между двух миров - миром денег, интернета, бизнеса и нефти и миром природы. Для себя он выбрал - жить в лесу, с Альбертом и попугаями и иногда приходившими туристами, посещая два - три раза в месяц свою жену, имевшую магазинчик и отель для туристов в небольшой деревне с интернетом и телефоном, куда даже доезжал автобус из далекой столицы, лежащей высоко в Андах и вечно закрытой облаками пыли и выхлопных газов. Его единственный сын жил с матерью в деревушке и ходил в местную школу. Сын знал и интернет, и английский и изучал джунгли по книжкам с картинками и латинскими названиями. 

Пепе хотел для сына хорошего образования, и поэтому деньги ему были нужны. Сын же любил и отца и мать и радовался каникулам, которые он проводил с Пепе в джунглях, помогая отцу собирать в лесу и кормить на ферме бабочек. Сын знал, что бабочек Пепе никогда не отпускал - они были заложниками добычи денег, необходимых для его будущего, но об этом туристы не знали, приезжая лишь на один день на ферму посмотреть на бабочек и, как они думали, помочь джунглям Амазонки. Но их доллары шли на банковский счет Пепе, а бабочки оставались узницами фермы и Пепе до своей смерти. А Пепе с сыном собирали в лесу новых, заменяя ими умерших красавиц. 

Джунгли были для Пепе самым главным в его жизни после сына, хотя были опасными даже для такого профессионала и следопыта, каким был Пепе. На ноге у него был глубокий шрам от укуса ядовитой змеи, и если бы его сын не знал о том, как быстро сделать противоядие из листьев особой травы, перемешав их со слюной, Пепе бы умер. Но мальчик его спас, так как кровь индейца еще текла в нем. А в джунглях всегда была опасность - от ядовитых муравьев, проникающих под одержу, от маленьких чуть заметных ядовитых лягушках, убивающий своей слизью человека за двадцать коротких секунд, а в Амазонке водились змеи,пираньи и крокодилы. И все же не было лучшего места на земле, чем джунгли. Здесь не нужно было делать ни медитации, ни строить храмы Богу, чтобы ощутить божественное. Сама природа была и Богом, и дьяволом, и лишнего здесь ничего не было - как на войне, войне за жизнь и красоту.

Пепе почти никогда не болел, кроме укуса змеи и редких простуд, хотя климат в лесу был влажным из-за ежедневных дождей, напитывающих лес влагой жизни. Здесь не было скучно, поэтому у жителей леса не было ни депрессий, ни расстройства нервов. Темп жизни диктовался лесом и рекой, а в последние полвека и туристами, приезжающими в джунгли Амазонки от скуки, любопытства и просто для развлечения. Там, в джунглях, они ломали ноги, оступаясь на почти невидимых тропинках, покрытых слоем вязкой глины, были покусаны комарами, хотя густо обмазывались своими дорогими и вонючими мазями от комаров, теряли свои супер дорогие камеры и с облегчением возвращались к свой искусственной, строго контролируемой денежной цивилизации.

У индейцев, куда возил их Пепе на лодках, туристы заходили в бедные дома жителей Амазонки, которые сидели без дела на берегу реки и смотрели на играющих в воде чумазых детей, и покупали сделанные местными женщинами украшения из бисера, платя один доллар за бусы с сережками и не зная, что сами индейцы такие украшения никогда не носили. Живший с ними два года назад немецкий этнолог, изучающий их язык и обычаи, научил их, как делать украшения на продажу, подарив им целый мешок бисера, проволоки и замочков в качестве оплаты за свой годовой визит. 

Но туристы думали, что купили у индейцев их этнически правильные украшения, не зная, что их доллары собирались в общей котел деревни для покупки одежды и обуви. Иногда индейцы намывали золото на Амазонке, если им надо было заплатить за новый мотор для лодки или купить бензин, а так деньги были им не нужны, так же как и телефон и интернет, а новости джунглей они знали и без электроники.

Они не ждали пенсии, чтобы начать жить, а просто жили каждый день, как это делали их отцы и деды. Да и пенсии им никто не платил. Они просто жили. Все вместе и без времени и стресса. С танцами, рыбой из реки, охотой, вкусным диким медом и историями о змеях и туристах. Когда кто-то заболевал, шаман, живший в лесу один, приходил, принося нужные лекарства и выполняя ритуалы очищения. Шаман жил в отдалении и одиночестве, знал тайны леса и не открывал их никому, хотя его несколько раз пытались купить американские биологи, рыщущие по джунглям Амазонки в поисках супер лекарств от рака и других болезней. Шаману их деньги были не нужны, а спасать неизвестных ему чужих людей, живших в сумасшедшие городах, ему было не нужно. Он отвечал за своих, а не за чужих. Поэтому он подсовывал им ложную информацию, случайно оставляя бесполезные лекарства в деревнях, куда заглядывали туристы и биологи. 

Пепе намывал песок уже пятый час, и на дне промывочного тазика уже лежала горстка блестящих, тяжелых чешуек. Пепе устал, ноги его затекли от стояния в воде, а Альберт теребил его волосы, как бы призывая остановиться и пойти домой. Пепе вышел из протока, собрал нехитрые инструменты в мешок, золотой песок он сложил во фляжку, затем он тщательно уничтожил все следы своего пребывания - никто не должен был знать о месте намыва, кроме индейцев и его, Пепе, и свистнув Альберту, он пошел домой на ферму бабочек. Ни дорог, ни машин в джунглях не было, и ноги были единственным транспортом, на которой можно было положиться.

Завтра он отправиться в большую деревню у автобусной станции, проведает жену и сына и сдаст песок скупщику. Срок оплаты долга за землю, на которой стояла бабочкина ферма, истекал в конце месяца, но Пепе не волновался: он знал, что джунгли ему помогут. Он верил в джунгли, как христиане верили в пришествие Христа - без малейших сомнений, поэтому на обратном пути он ловко сбил несколько спелых плодов диких апельсинов, а около дома сорвал связку поспевших бананов. Больше о долге он не думал.

Пепе поел свой скромный ужин - бананы с рисом и кокосовой водой и спокойно, без стресса и ненужных мыслей, он лег спать сразу после захода солнца. Окон в своем маленьком домике-сарайчике Пепе не закрывал,   ложась на свою жесткую кровать, где был зачат его сын в одну душную тропическую ночь, и где он мирно спал до утра под сеткой от комаров.  Рядом с ним уже пристроился Альберт, наевшись бананов и напившись сока из свежего кокосового ореха, а за открытым окном ещё долго слышались звуки ночных джунглей, никогда не засыпающих, а ночной воздух был наполнен сильным душным ароматом дикого жасмина и ядовитых гигантских колокольчиков, используемых европейцами как сильное наркотическое средство для достижения призрачного счастья или кайфа, как они говорили.

Пепе уже давно спал, когда начался дождь, принесший свежесть и заставивший стихнуть какафонию ночного оркестра джунглей. Альберт во сне попискивал и перебирал паучьими лапками, будто куда-то бежал, а Пепе спал без сновидений, с детским выражением на своем пятидесятилетнем красивом лице без малейшего намека на старость и стресс. 

Если Вы когда-нибудь будете в лесах Амазонки в гостях у Пепе на его ферме бабочек, то не рассказывайте ему о том, что Вы знаете правду о нем, его сыне, ферме. Просто дайте ему деньги, сколько не жалко, и наслаждайтесь бабочками, джунглями, ядовитыми лягушками и рассказами Пепе. Ведь он-то и есть простветленный, а не те гуру, которые преподают на тысячедолларовых курсах, где собираются те, у которых есть всё, кроме одного - а именно, состояния ежеминутного счастья. А как раз это у Пепе есть.

Лира Белла, 25.07.2013 11.25