Взлет и падение Бориса Петухова

                Борис Петрович Петухов
                Любитель бокса и стихов


        – Вот это место…, –  с горечью показывая на темный асфальт, рассказывает мне, только что приехавшему в Бельцы из Израиля, Изя, –  говорят, он сам выбросился из окна седьмого этажа и разбился…
     Печальная весть молнией облетела всех, кто знал этого безумца, фанатика, воспитавшего  целую плеяду боксеров мастеров спорта в захолустном, провинциальном городке Бельцы.
     Глядя на облезшую коробку девятиэтажного здания, на мусорный ящик во дворе, я не мог поверить, что именно здесь оборвалась жизнь одного из моих лучших друзей.
      С Борисом я познакомился почти полвека назад. В одно и то же время мы демобилизовались из армии и приехали в город Бельцы. Петухов временно поселился в старой гостинице по улице Достоевского и устроился при городском совете тренером по боксу.
      Бывший боцман, моряк Черноморского флота, стройный красавец привлекал внимание многих подростков, и они повалили к нему в бывшую церковь, переоборудованную в спортивную школу. Первыми его воспитанниками были Гарик Цисар, Леня Гешеле, Мусик Трахтенберг, Леня Ройтман, Ваня Черный и многие другие.
       На одну из первых тренировок пришел в зал и я. Женившись на бельцкой красавице, я тоже устраивал молодую жизнь. Как в то время было принято, меня «по блату» определили в ремонтные мастерские подсобным рабочим.
        Борис Петрович сразу заметил своего сверстника, чьи боксерская стойка и резкие удары были точны и определенны.
       –  Откуда ты такой взялся, Муха?  – спросил Борис Петрович, обнажив белые зубы и, расширив, в  улыбке черные усы. (Боксеры наилегчайших и тяжелых весовых категорий всегда были в дефиците).
       –  Приехал из Вильнюса.
       –  А, понимаю… –  и, положив на мое плечо левою лапу и дважды моргнув глазом, утвердительно сказал Борис. Ты  Мачулиса знаешь?
       –  Да. До армии тренировался  у него полгода.
       –  Хорошие боксеры в Литве. Прославленные мастера  ринга…
       –  А  во время  службы был на сборах у Алексея Когана, заслуженного тренера Белоруссии.
       –  Знаю, он в моем весе выступал, «полутяж» знаменитый. Чемпионом России был в сороковых годах.
        О себе Борис Петрович ничего не рассказывал, но ребята знали, что боевые перчатки впервые он одел в Томске, что все бои выигрывал нокаутами. О том, что во время службы на флоте занял первое место в военном округе, узнали от Лонгиновой председательницы спортивного общества.
         Общительный, энергичный тренер работал с утра до ночи. Через его спортивные руки, как через решето просеивались сотни мальчишек. Лучшие из них оставались в секции. Он также выработал новую тактику боя.
       «Инициатива должна  быть в ваших рука», говорил он,  «Вы хозяева ринга. Недаром говорят: умный боксер. Во время боя надо уметь не только наносить удары, но и правильно мыслить, не убегать в угол, а вгонять в него противника», –  учил Петухов.
         Сам он продолжал учиться в физкультурном институте. Во  время зимних сессий оставлял своих лучших перворазрядников вместо себя.
         За физическую подготовку отвечали Цисар и Гешеле, а руководство тренировок он поручал мне. Впоследствии мы стали тренерами Спортивной школы молодежи.
          В середине шестидесятых годов Борис Петрович Петухов получил звание Заслуженного тренера Молдавии. Гешеле, Цисар и Трахтенберг получили звания мастеров спорта. На всех Республиканских соревнованиях бельцкие боксеры занимали первые и вторые места.
         За Петуховым  числится и еще одно немаловажное начинание.
         Борис Петрович впервые создал добровольные дружины из своих ребят, которые следили за порядком в городе. Он был строгим воспитателем, но в то же время задушевным человеком. Его боялись и любили. Он требовал и великодушно помогал.
Самые отъявленные хулиганы перевоспитывались  у него в секциях.
          Однажды военный патруль задержал Цисаря ( он был в то время молодым солдатом), и за нарушение формы его посадили на гауптвахту. Пришлось выручать. Борис пошел к Военкому и добился освобождения Гарика. Не зря спортсмены называли его  «Отцом».
          Как-то Леонид Гешеле пригласил на новоселье Петухова и меня с женой. Он получил квартиру на восьмом квартале. Борис тогда изрядно выпил. Переворачивал стакан за стаканом, но крепко держался на ногах. Домой решили идти пешком.
          Это было во втором часу ночи. Мы шли по ухабистой дороге через пустырь. На встречу, освящая фарами, пространство приближались две машины. Первая резко затормозила в двадцати метрах от нас. В миг распахнулись двери белой «волги». Четверо парней выскочили из нее. Вторая машина остановилась сзади. «Грабители»  –  решил Петухов и скомандовал:
       –  Люба, убегай в сторону, а ты мухач, за мной! Похожий на глыбу, он шел своей твердой походкой, переваливая груз тела с одной ноги на другую, готовый нанести молниеносный удар. Боевая четверка стояла у машины и не двигалась с места. Они поджидали свою жертву и очем-то тихо переговаривались между собой.
       –  Ребята, это же Петухов Борис Петрович!
       –  А вы что здесь делаете по ночам?!
       –  Гульнули в городе, теперь едем на квартал. Вас вот увидели и остановились… Хотите подвезем домой? Развернись Петька, подбрось тренера на улицу Ленинградскую.
       –  Залезайте,  –  открыв двери красной машины, сказал Петухов, подошедшей и перепуганной до ужаса Любе, –  не бойся,  родная, я поеду с вами.
        Вылезая из машины, Борис сказал:
       –  Передай мое почтение «Быку». Мне его ночные прогулки с «Одессы» по Бельцам не по вкусу. Пусть он завтра зайдет к Цисарю…
       –  Хорошо Борис Петрович передам. А вам куда надо? –обратился водитель к Любе.
       –  Не надо, спасибо, мы тоже выйдем, живем рядом. Прощайте… испуганным
голосом сказала Люба и стала,  выходить  из машины.

       Весть о том, что в Бельцах готовятся проводить всесоюзные соревнования по боксу, облетела всю страну. Многие не слышали об этот город, но зато самые лучшие, заслуженные боксеры России и Европы Николай Королев и братья Степановы приезжали в гости к тренеру- педагогу, Борису Петухову. Они вместе делились опытом работы, опорожняя за вечер несколько бутылок превосходного молдавского вина.

       Петухов был не только тренером, он был поэтом, прозаиком, журналистом. Его стихи рассказы, статьи часто появлялись в периодической печати. Он был принят  в Союз журналистов.
       В  литературном  объединении  при  городской газете «Коммунист» он  вместе с Сергеем Храмовым, возглавлял кружек начинающих литераторов. Через творческую кухню прошли   многие любители поэзии и прозы: Сергей Сиволобов, Григорий Коршак, Владимир Марфин, Александр Сойфер, Зиси Вейцман. Симон Дубовиков,
Роза бланк и многие другие. Я тоже регулярно посещал литобъединение с 1957 года.
       Шестнадцать лет,  до самого отъезда в Израиль, я был неразлучен с Борисом Петровичем. Петухов даже не подозревал, что, в некотором роде, "виновником" репатриации нашей семьи, явился он сам…
       В1972 году Борис вернулся из Мюнхена, где проводились  Олимпийские игры.
Это было вершиной его спортивной карьеры. Он представлял на этом всемирном форуме Россию. Там он был свидетелем убийства палестинскими террористами израильских спортсменов. Петухов привез немецкую газету с фотографиями убитых  и израильскую монету, лиру, и передал мне.
      Почти  сорок  лет храню я  и  мюнхенский сувенир: боксерские перчатки, подаренные Борисом. Они весят под зеркалом в машине, напоминая обо всем, что было связано с  этим незаурядным  человеком…
       Решение об отъезде в Израиль было принято в то же самое время. Первым об этом узнал Петухов:
       –  До  последней простыни  отдам, только не уезжай,  –  вырвалось у него.
       –  Нет, не  могу…  Решение окончательное  и  бесповоротное,  – ответил я.
     После  всех  переживаний, притеснений, увольнений, собраний, наконец-то нас вызвали в ОВИР.  Разрешение на выезд  было подписано в день смерти матери Любы. Какая  ирония  судьбы! Бедная старушка! Молилась, просила Бога и  не дожила до этого счастливого дня.
      Мы  ехали поездом  с  Северного вокзала до  пограничной станции Унгены, где находилась таможня.
      Нас было четверо и  столько же провожающих: Мойше  –   родной брат Любы,
Борис  –  до гроба преданный друг, Изя, мальчик  –  влюбленный  в дочь Нону, и   
Сойфер, мой детдомовский  собрат. В то время провожать «предателей» осмеливались только  мужественные люди  и  настоящие друзья.




                ОТЪЕЗД

                Длинные тени упали у ног,
                Вечер  спустился  на крыши…
                Мы покидаем любимый порог.
                Так повелел нам Всевышний.
                Город, где юность бурлила в крови,
                Тьмою покрылся на веки.
                Пыльные улицы пьяно кривы,
                Ставни закрыты, как веки.
                Мы уезжаем сегодня в ночи;
                Молясь, надеясь и плача…
                Пусть догорает огарок свечи
                И принесет нам удачу!
                Бельцы.
                1973 год.
               
        Стихотворение «Другу», которое я посвятил Борису Петухову, было напечатано в моем сборнике «Признание» Бельчанин Григорий Блехер рассказывал, что когда Борис его прочитал, он заплакал как ребенок.
       К тому времени Петухов совсем сдал. Нервы подкосили. Не доверял больше никому. Стал замкнутым. Одиноким…
       Его трагический конец до сих пор волнует его друзей и многочисленных, учеников, разброшенных по всему свету.


                ДРУГУ
                Б.П.


                Он  не погас пылающий костер,
                Не стерты временем воспоминания.
                Я помню в парке тихий разговор,
                И в поезде поспешное прощание.
               
                Шестнадцать лет уж минуло с тех пор.
                Да годы безвозвратно пролетели…
                Уехал я, покинув старый двор,
                И песни  те, которых не допели.

                Всю жизнь мою я поделил на части,
                И треть ее принадлежит  тебе.
                Поверь, я был бы на вершине счастья,
                Чтоб возвратить тебя к моей судьбе.