Разговор с Вильгельмом

Прямо по  указателю  от пути нашего следования ответвление вбок вело в расположение шумного в  закатный час дорожной гостиницы. Я был за рулем – переглянувшись  с Вильгельмом, осовевшим и клюющим с монотонности  вечерней дороги,  предугадал его желания и утвердился в своих. Нам, действительно,  необходима с устатку толика покоя, а больше краткая   перемена  статической позиции:   физическая и психологическая разминка  окостеневших  тел – я свернул по указателю.
Я заехал на стоянку, которая была поодаль  в глубине отгороженной территории за проволочной изгородью. В армированном  стеклом двухэтажном здании, как видно обосновалась администрация комплекса: здесь, кроме обычных номеров мотеля в здании были и коттеджи, и полуприцепы – все необходимое для людей в пути. Я дальше проследовал по дополнительным указаниям служащего, отделившегося сразу навстречу нашему автомобилю  от группы одинаково одетых в клетчатые комбинезоны, словно поджидавших  молодых людей. Они  были на работе, на их лицах читалась услужливость, которую нужно будет оплатить, если ты выбрал их услуги.
 Все формальные вопросы  обустройства легли на плечи Вильгельма (у него договориться с людьми получалось ловчее,  и выглядел что ли он солиднее меня – аристократического лоска и некоторой высокомерной отстраненности, которую он в нужные моменты  напускал на себя, ему было не занимать).
Я же обменялся фразами-указаниями с бригадиром механиков, чтобы  заправили по завязку машину и особо не усердствовали с дополнительным осмотром – это было лишним, машина  итак была, по-моему, в надлежащем состоянии - наперед заплатил тариф за услуги (ещё немного сверху) и пошел  к административному зданию, где меня должен ожидать  уладивший  необходимые дела Вильгельм.
Он заказал на сутки стандартный коттедж - увлек меня на улицу. Коттеджи располагались разбросанными в разных участках  территории мотеля, наш, несколько вдали,  в глубинах  полутемной аллеи с аккуратно стрижеными переходами между отдельными коттеджами. Вильгельм точно раньше бывал здесь – он оказался человеком, знакомым со здешним обиходом и всем таким.
        Я  несколько недоумевал: когда же горничная покинет нас и прекратит совсем незачем разглаживать  покрывало на одной из кроватей (видно так ей хотелось обозначить необходимость увеличения чаевых). Так как никто не обратил на ее манипуляции особого внимания она, призвав нас к обязательному исполнению  принятых в мотеле инструкций, с дежурной улыбкой на устах «убралась» наконец-то восвояси. 
 Оставшись одни, первым делом мы, по очереди, оккупировали душ – первым оказался я: покуда с удовольствием я плескался, Вильгельм куда-то сходил и вернулся с бутылкой любимого им (судя по  рассказам и жалуемого  бурбона, к которому  успел изрядно приложиться). Завершив мытье контрастным, массирующим душем, мне удалось согнать  усталость, вместе с ней настолько желаемый сон. Переодевшись в свежее, я был в раздумьях: куда бы «бросить» свои кости - первым делом налил себе в  фужер, взятый со стола, немного теплого огненного напитка, но он меня в таком виде  совсем  не вдохновил.
Скоро вышел из душевой и Вильгельм – он с полчаса ухаживал за своим пшенично-соломенным «хайером»: сушил волосы феном и укладывал их - то так, то эдак, умащал  их специальными мазями да гелями, которые были заготовлены в его дорожном саквояже, пока совсем не удовлетворился. Через полчаса он повернулся ко мне прежним красавцем – я понял,  что спать  так быстро сегодня мы не будем: и то: оба  обернулись  бодрыми и отдохнувшими, усталость с нас как рукой сняло.
- Я знаю  недалеко в холле второго этажа уютное, довольно камерное заведение – не заведение даже, а стойку с  несколькими креслами, там всегда найдется для меня с моим знакомым (сейчас же  это ты) место. Там бывает изысканная выпивка (Теннеси виски ли, коньяк «Наири» ли, или кальвадос «Джильберт»  – да что угодно!), звучит позабытая и ненавязчивая «психоделия» - пойдем? Можем, если охота,  попрыгать в большом зале на первом  этаже, только, чур договоримся:  сегодня обойдемся без «мочалок» - идет? – сказал длинную предварительную речь Вильгельм, хот я и так все понятно.
Дверь бара на втором этаже была приоткрыта, тепло с объятиями, поприветствовав друг друга с барменом (как  приветствуют друг давно не видевшиеся старые приятели), которого звали Шанкр, мы с Вильгельмом уселись  сбоку от стойки. Впрочем, кроме парочки и нескольких посетителей у стойки никого не наблюдалось. Шанкр отвлекся на заказ со стороны, когда же повернулся опять к нам, то поставил перед нами два бочкообразных фужера, в один из которых насыпал льда и залил его почти до края коричневатой маслянистой жидкостью  из бутыли, извлеченной испод стола.
- Я сделал все правильно? Твои вкусы не поменялись?
Вильгельм согласно закивал головой – видно было, что он в предвкушении даже заглотил слюну – кадык его дрогнул…
- Что будет наш новый друг? – смерил Шанкр меня от пояса до макушки - щелкнул понимающе сам себе пальцами, нагнулся и извлек откуда-то опять снизу бутыль без этикетки и налил  немного во второй фужер, чтобы я попробовал. Я отпил глоток – по причиненному мне блаженству, бармен понял, что угадал.
- Первая - подарок в честь нашего знакомства, – я не возражал. Здесь, действительно, было мило: хотя обещанной психоделии пока не было, но сокровенный шепот ситары даже  ближе по настроению душе. Мы сидели и, молча, смаковали каждый, из своего фужера,  слушали качественную музыку – завораживает. Говорить не хотелось:
- Тебе обновить? – я покачал головой, Вильгельм отошел к стойке и вернулся опять с полным фужером. Немного посидев, он первым нарушил молчание:
- Ты  хотел бы иную жизнь для себя?
Сразу был серьезный разговор, но это же был  Вильгельм!
- В смысле?
- Может, я не так выражался – вернее, не хотел бы  ты вернуться в прошлое и посмотреть на то, что с тобой уже когда-то было иначе – попробовать проанализировать, пережить заново какую-то ситуацию…
Я впервые слышал от визави неловкую фразу по-русски, говорящую о том, что это не родной его язык:
- Хотел бы я почти все изменить? Да, за некоторыми исключениями, но ведь это нереально - жизнь только от моего одного желания что изменится? Не правда ли?
-  Говорят, что кое-что при этом в ней меняется, - был мне ответ, - слушай, я не просто  так затеял с тобой этот разговор – я  полагаюсь на твою некоторую подготовленность к данной теме и, к тому же, рискую потерять уважение и подвергнуться внутренней обструкции с твоей стороны.
- Может, правильно сомневаешься, если я хоть  что-то здесь недопонимаю, но все таки разговоры вызывают во мне бурный протест, как при попытках ментального насилия…
- Скажу прямо - странно, что мне тебя приходится дополнительно убеждать в очевидности астрального мира, - сказанное было запито изрядным глотком виски.  -  Вот ты себя считаешь человеком верующим?
- Хм, скорее да, чем нет, но об этом обычно люди не говорят искренне…
- Но ты  приемлешь за важную составляющую  жизнь духа или, например,  без проблем признаешь справедливым низший раздел  йоги – хатха-йогу,  что же препятствует тебе  принять ее высшие разделы, в частности, агни-йогу? Ты веришь в разумность состояний души, так  почему же для  тебя становятся странными существование мира желаний и его закономерностей –  пусть это не кажется тебе лишь играми чьего-то разума…
Я понял, что это наш прошлый разговор повис между нами незавершенностью, как будто хоть один из подобных разговоров  имеет завершение.
Вильгельм ушел за третьим фужером – я  неловко чувствовал себя, что почему-то оказался в собеседниках, вынужденных выслушивать от умнейшего  человека разговоры стиля: ты меня  уважаешь, али – нет.
- Не знаю, может, все-таки дело в низком для меня авторитете встретившихся до сих пор  людей, представляющимися мне, как гуру данного учения.
- Я  вот с этим никак не могу согласиться. То есть получается, что дело твоего «неверия»  в ограниченности твоих собственных знаний – в тебе: в твоей  лености...
- Ну вот еще два дня езды с тобой и  таких бесед – мы либо начнем обзываться, либо… я полностью стану сформировавшимся… неофитом учения, нет, даже его адептом!
-  Да правильно: об этом стоит  только глубже задуматься - у большинства культурных людей, принадлежащих к наиболее передовым расам мира, возможность встречи с астральным    записана, так сказать, на «генном»  уровне. Это в руках самого субъекта: дать в себе ход этим процессам или нет. Его  сознание рядом психосоциальных факторов:  воспитанием, профессиональной работой и необходимость быть коммуникабельным вполне способно не только откликнуться на  вибрации,  передаваемые через некую астральную материю, но и  использовать данное  от природы астральное тело как проводник и инструмент (т.е., он сам уже априори становится «астральным» медиумом).
- Угу, а мы – такие некультурные…
Но Вильгельм меня не слышал, как и я его:
- Мы же рождены  свободными, но  перенапряжены ежедневной работой и своими мыслями – они пришли с другого плана, и преследуют нас, не выпуская  на «свободу» из своих пут – скажи-ка, давно ли ты пребывал свободен во сне, левитировал - «летал» свободно?
- Знаешь, и правда я тебе не совру, сказав, что никогда не испытывал такого – нет, это было, но давно уже  - лет пятнадцать назад: я тогда перед операцией в больницу был положен.  Не сказал бы, чтобы был в тот момент свободен от мыслей: наоборот, даже подспудно поглощен ими: все  загадывал себе  на будущее, у кого-то просил, чтоб  не дрогнула ненароком  рука хирурга…
- Это не мысли. Но видишь: насколько мы в жизни перенапряжены, чем-то перегружены  – дня нам не хватает, а мозг все время работает, его скрытая деятельность по упорядочению и сортировке того, с чем ты прожил день сегодняшний, распространяется и на ночь…
- Но ты не будешь же отвергать мысли – это не верно – они по-твоему «вибрируют» (или живут истинной жизнью на своем, ментальном плане) поэтому смогут «дезавуироваться» и на других.
- Да, я тебя понимаю, но может, мозгу именно так назначено: работать весь день, пока поступает информация - фаза отдыха ему необходима лишь для наведения порядка в своем инструментарии, для упорядочения  содержимого  регистров?
- В идеале такого не должно быть: на то, чтобы «почистить перышки» должно уходить минимально времечка, а время должно идти на полеты, свободное парение, левитацию, чем больше, тем дальше сможешь долететь, в ни кем доселе не изведанные дебри. Ты будешь иметь успех в погружениях в мир астрального настолько, сколь полнее освоишь освобождение своего «мыслительного» аппарата от отработанных мыслей, с помощью которых решались  весь день различные утилитарные задачи, - говорил Вильгельм, не забывая, однако, про свой бокал.
- Извини меня, но не очередная ли ерунда  все это? Такие же,  игры разума  – не более того?..
- Да-да, пусть это так, но все не просто так, наверное, если ты  хочешь мне возразить, а Мысли по Великому шаблону, завещанному издревле. Он типовой, изложен одинаково во всех мудрых книгах – спеши познать  как можно больше тонкостей  шаблона - иного пока людям не дано.
- Вот поэтому я вас всезнаек не перевариваю! – наш довольно горячий, неординарный спор уже привлек общее внимание публики – такого меж нас еще не было.
- Какие же мы «всезнайки» - следовать направлениям развития знаний о человеке: адский и неблагодарный труд.
- Вот и ты, в том числе, потрясен вибрациями в пространстве красивого слова «астрал», ибо тебя еще можно  потрясти этой новизной. Ему-то ведь уже тысячи и сотни лет - в иерархии «тонких» тел человека главное, конечно, единство (мне вот нравится больше вибрация слова «казуальное», ибо это тело  задает шаблон формирования вечного человека от рождения к рождению, а астрал, со всеми  его вспышками вечно меняющегося цвета в зависимости от человеческих желаний, не более, чем просто привлекателен). Это казуальное энергетическое тело, «гуляя» по разным уровням, вызывает на  каждом из них называемом планами,  отклик в виде известных сущностей человека, в том числе,  астральную – это классическое феноменологическое развитие (ему нет и  не может быть никакой доказательной базы типа экспериментов,  подтверждающих истинность логических умозаключений –  его доказательства вызревают и варятся в безмолвии, в главах некоторых мудрецов), – чего это я так разошелся и сцепился с Вильгельмом? Видно и для меня коньяк оказался с лишком «заборист» на самом же деле   я заметил, что Вильгельм стал отчаянно жестикулировать и размахивать руками, чего раньше я за ним не замечал. 
К нам подошел парень, работающий с Шанкром, и что-то сказал Вильгельму, тот вопросительно глянул в ответ на него, показывая Шанкру совершенно опустевший бокал и красноречиво подымая указательный палец, но Шанкр был неумолим. Вильгельм же обреченно, тем не менее, продолжил:
- Подумай только, что Вселенная, со всеми ее мирами, людьми, животными, растениями, минералами и атомами, погружена в великий океан Жизни, вечной и неизменной красиво! Этот великий океан Жизни  и вся Вселенная и есть  проявленная, ставшая объективной, замкнутой в ограниченные формы и каждый организм, начиная от крошечной молекулы до величайшей планеты, присваивающая себе частицу всемирной Жизни, которая становится его собственной жизнью. Это Прана, она в единении с энергией страсти и желания и есть  «искра божия», вдохнутая богом в нас, и в любое живое существо.
Мы находимся к астральному миру в том же соответствии, в каком мы находились ранее к миру бесконечно малых величин: их тогда не существовало для нас, и только великая интуиция исследователей, помноженная на изобретения гениальных вспомогательных аппаратов, чрезвычайно усиливающих наше зрение, например, как сначала оптика, затем и электронные микроскопы…
Я уже его и не слушал – со всем с казанным соглашался, а сам думал, как бы вывести Вильгельма хотя бы на свежий воздух, а он тем временем, разгорячался все более:
- Самое грубое из наших начал - не физическая материя, а именно   астральное начало, которое есть истинный центр всего животного, тогда как физическое тело - лишь неответственный проводник, через который страстное животное начало проявляется в течение земной жизни человека.
Тонкий мир может выступать местом обитания Бога, Сатаны, языческих богов, ангелоподобных существ, демонов, душ умерших, Мировой Души. Считается, что одарённые сверхспособностями люди способны видеть тонкий план и взаимодействовать с его обитателями, обычным же людям это недоступно. Обитателям же предыдущего уровня тонкого мира малодоступен слой последующий, как обитателям физического мира малодоступен первый слой тонкого плана. Астральный план  иногда называется «миром желаний» или «миром иллюзий»…
- Да-да ты прав, подожди минутку – я сейчас, - я подошел к стойке, где Шанкр возился под конец дня с бумагами и раздавал последние на сегодня указания.
- Шанкр, Шанкр, можно вас на минуту, - отвлек я бармена,  - может, вы мне как-то поможете…
- А что  случилось?
- Вильгельм вообще расклеился – скажи…те, пожалуйста, пусть кто-нибудь из твоих ребят мне поможет довести его до дома – мы остановились в 49 коттедже…
- Пойдем, я сам тебе помогу.
Мы подошли к нашему столику взвалили себе на плечи руки что-то упорно доказывающего здорового Вильгельма и вывели его на улицу и довели его до «нашего» коттеджа – я отпер дверь: мы уложили «клиента» набок на кровать.
- Спасибо.
- Ты  что, Вильгельм – мой друг: мы с ним познакомились, когда участвовали в международном волонтерском проекте еще студентами «Очистим берега нашего     моря от пластиковых пакетов», он еще с  тех пор бредил всякими    астральными планами – вы же об этом спорили?
- Да и, наверное, слишком громко…         
- Ничего, но это просто его конек! Ну, я пошел – будете в наших краях – милости прошу: меня здесь все знают. – И он быстро исчез, а я вернулся к громко сопящему Вильгельму…