Рассказка

- А ну, быстро спать! А то вунтериха съест.
- Баб, какая вунтериха?
- Кака вунтериха. Така! Придёт с палкой, постучит в дверь, ты голос подашь – она шасть и слопает, спать.
Как же тут уснёшь, когда так интересно, и кто такая эта вунтериха с палкой?
Бабушка прошагала на кухню, полилась вода, и тарелки загремели.
Мама с папой в гостях, будут поздно, вот она и хозяйничает.
А как же её увидеть? Страшно... страшно интересно.
Шорк-шорк.
В коридоре ей спрятаться негде, да и бабушка сказала – придёт.
Значит за дверью.
Прыг-скок – табуретка и замок.
Дзынь-дзынь.
Телефон.
Бабушка теперь с двадцать минут не хватится.
За дверью – «карман». В «кармане» – старый шкаф и диван, тут она тоже сидеть не может, значит на лестнице.
На лестнице - полутьма. Лифт спит в своей шахте.
Вверх или вниз?
Внизу дверь с домофоном, там кнопки, просто так не зайдёшь, значит вверх.
Конечно, там лестница на крышу! Мама рассказывала, что по ней дяденьки-дворники
зимой залезают и снег чистят. Может эта вунтериха летать умеет?
Раз шажок, два шажок.
На шестом  этаже темно, хоть глаз коли. Надо остановиться и подождать,
пока глаза не привыкнут, а то кажется, что кто-то стоит возле мусоропровода и смотрит.
Щёлк.
Ой.
Зажигалка в руке у высокой тени.
- Гуляем?
Страх подхватывает за живот холодными лапами, а тень делает шаг навстречу.
- Здравствуй-те.
- Здравствуй, здравствуй, друг прекрасный.
Тень совсем близко подходит и оборачивается дядей Лёшей с шестьдесят третьей.
- И что мы тут делаем ночью, да в майке, да в одного?
- Вунтериху ищем.
Дядя Лёша как-то странно смотрит и улыбается. У него глаза, как у кота,
почти жёлтые, да ещё и поблескивают в темноте.
- А на кой чёрт она вам сдалась, молодой человек? Она же детей ест.
- Ой, так вы её знаете?
- Конечно, знаю. Она через чердачную лестницу каждую ночь ломится.
- А как?
- Как, как, сверху. В окно ей путь заказан, по правилам, только в дверь, а внизу домофон. Вот она и шарится по верхам.
- А вы? Что тут делаете?
- Иголки раскладываю.
- Иголки?
- Только тс-с, это секрет. Одну в дверцу на чердак, одну в притолок, а то что же, всякая нечисть
будет по подъезду шастать? Кстати, о шастанье, давай-ка дружок со мной, вниз, а то, зная твою бабушку, тебе мало не покажется.
Теперь только вниз, раз попался дяде Лёше.
Тут не поспоришь и не убежишь – уже опробовано, и не обманешь.
Только хуже будет, его даже бабушка немного побаивается.
- А что же ты с голыми руками решил с ней встретиться?
- А она, правда, детей ест?
- Ещё как, ам и нет.
- Враки всё это, людоеды только в кино бывают.
Ах.
На третьем уже стоит бабушка и смотрит не сказать, чтобы ласково.
- Спасибо, Лёша, опять ты его отловил.
- Вечер добрый, МариСанна, видимо у меня нюх на вашего негодника.
Бочком, бочком, мимо бабушки домой.  Только она даже и не смотрит, стоит на площадке, а дядя Лёша сверху остался.
- Ловить пытался?
- Немного.
- Ох, Лёш, доиграешься ты когда-нить. С иголками своими.
- Не доиграюсь, МариСанна, вы бы лучше за внуком глядели, а то когда-нибудь на крышу и просочится. Или что другое может случиться.
- Не случится. Доброй ночи.
- Доброй.
Дома бабушка закрывает дверь, поворачивает ключ в верхнем замке и, немного постояв, крестится,
потом заходит в комнату и садится на краешек кровати.
- Ну что ты у меня за поползень? Смерти баушке хочешь, как есть.
- Баб, ну честно, я же только посмотреть хотел.
- На кого?
- На вунтериху твою. Интересно же, а дядя Лёша сказал, что в наш подъезд она не проберётся, он иголок навтыкал.
- Спать быстро!!
Лучше не спорить. Бабушка встаёт и уходит греметь на кухню. Злая.
Наверное, беспокоится.
Надо будет завтра проверить...
можно дотянуться уже до пожарной...
лестницы.
Или нет ещё...
Спи глазок, спи другой.