9. искусная свалка

9. ИСКУСНАЯ СВАЛКА
 Последние серые дни осени заканчивались. Они, как всегда проходят незаметно, потому, что все в ожидании зимы. По вечерам в общежитии было весело. То дни рождения, то посиделки под гитару, то сетевая переписка, дискотеки, спортивные секции – и мало ли еще поводов для новых знакомств и веселья у студентов? А бывает тихий и мирный просмотр фильмов, как в этот раз. Но, по крайне мере, всё начиналось очень спокойно:
- Ася, я тебя ищу, а ты, оказывается, лежишь на моей кровати, в моей комнате и, растрачиваешь свое время на какое-то некачественно произведения кинематографа!
- Это почему же - некачественное? Очень даже – качественное, не нравится не смотри.
- Ася, ты чего не видела «Pretty Woman» («Красотку») никогда?
- Сто двадцать первый раз смотрю, но первый раз с шумовыми помехами. Угомонись и не мешай мне и Вере с Димой смотреть фильм века.
- Тоже мне «Терминатор».
- Нет! – Это выше моих сил! Друзья, вы тоже это слышали сейчас, то, что и я? – Фильм века у нас это –  «Терминатор»!
- Ты хочешь сказать, что «Красотка» лучше «Терминатора»?
- Я ничего не хочу сказать, я это – говорю!
- А я говорю, что оба этих фильма – пережиток прошлого.
- О нет, зачем он это сказал? Сейчас Ася заведётся. – И Вера была права, дальше уже о спокойном просмотре фильма не могло быть и речи, потому как не просто развернулась капитальная полемика, а началась самая настоящая культурно словесная революция.
- Да здесь же много глубоких мыслей!
- О чём ты таком говоришь?! В этом фильме глубокие мысли?! Интересно знать, что же ты такое имеешь в виду?!
- Да сколько угодно. Возьмём, ходя бы, один мини-диалог, который, как нельзя лучше подойдёт к нашим прениям: Когда Вивиен, а её играет одна из почитаемых мною современных актрис – Джулия Робетс, говорит Эдварду Льюису, а его в этом фильме играет один из любимых моих актёров – Ричард Гир:  «— Знаешь, меня некоторые люди просто шокируют…» - На, что он ей отвечает: «— Тебе повезло, меня они даже не удивляют». Так вот, Тарас, ты меня сейчас – не удивляешь, ты меня просто – шокируешь! И, прежде всего, – своей бестактностью! Ты сейчас насилуешь мое мнение.
- Вы это слышали – я насилую её мнение! Тогда, ты – выносишь мой мозг!
- Тема следующих споров я, так полагаю, - попытался остановить бои Дима Ханин, - это мировая киноиндустрия?
- На примерах двух старых блок-бастеров: «Красотки» и «Терминатора». - Огласила Вера.
- Вот это и называется глобальное сравнение на пыльных частицах. – Сам того не зная, подливал масло в огонь Дмитрий Ханин. – Так кто же победит, в конце концов, – красотка или терминатора, или терминатор красотку?
Но ни Ася, ни Тарас будто бы и не слышали своих друзей, они не могли, так просто остановится, пока не придёт момент истины и не станет понятным – есть ли вообще в этом споре истина? Ведь речь шла о вкусе. И хоть многие и утверждают, что о вкусах не спорят, но, как оказалось, студенты Института журналистики – спорят – да ещё как. Хотя это не удивительно – они спорят буквально обо всём и всюду. Хотя, это, наверное, и правильно. В этом и есть одна из функций их профессии – выставить одно из мнений, часто своё собственное, - на показ, и наблюдать, как же на него отреагирует общество? И если общество на это мнение не реагирует, то назвать такое мнение общественным не удастся. И вообще, – это мнение само ликвидируется – оно не состоялось, а значит – его и не было. Это, как и человек: если он жил на земле, но не состоялся, то значит и не жил вовсе, его просто – не было. А Ася и Тарас были, и потому спор продолжался:
- Ты вот думаешь, - почему она счастлива  с ним с первого момента их встречи? Думаешь, от того, что на неё неожиданно свалилось несметное богатство?
- А что же, - есть и другие варианты?!
- Ты только частично прав. Да – практически все любили капиталиста, а вот Вивиен – любила Эдварда.  И любила его по настоящему… И он её тоже – полюбил, просто не сразу это понял. Любовь – это обоюдное чувство, другой любви нет – иллюзия!
- Кто это тебе такое сказал?
- Я так сама думаю, мне не нужно об этом говорить. Любовь – это сплетение двух душ, на которое требуется обоюдное согласие. А какое же может быть сплетение – если между душами нет согласия?
- Мне интересно больше другое. – Не хотел упустить момент отыграться Тарас. -  В чём проявляется любовь главных героев фильма, а именно эта тема сейчас является предметом нашего спора?  Это – в её профессиональном призвании проститутки? Или в его финансовой и моральной свободе, которая позволяет ему этот профессионализм испытать на себе?
- Что ты имеешь в виду, – когда говоришь профессиональное призвание? – Хотя, ты знаешь, что на самом деле быть настоящей женщиной, это в том числе быть ею и в постели?.. А это, между прочим, мне так кажется, не на последнем месте у мужчин? Женские сексуальные возможности, вообще, судя по всему, преобладают над другими её качествами в современном мире. Они ценятся и расцениваются выше, чем всё остальное? Ведь большинство мужчин будут, наверное, утверждать, что нет настоящей женщины без, как ты называешь,  профессионального мастерства проститутки. Так уж в жизни повелось, что только мастерское владение мужчиной в постели, может уберечь его от поиска на который отправился главный герой фильма! 
- Какие познания о мужчинах! Откуда в столь юном возрасте? Допустим, где-то ты права. Но давай вернёмся к его «профессиональному призванию» – хотя, это словосочетание, уже само по себе – звучит нелепо. Не важно. Я хочу уточнить, его призвание  –  быть сундуком с несметными богатствами, на который все охотятся?!
- Как же ты, прав! И цитата тому подтверждение. Помнишь, как одна завистливая претендентка на «деньги», видимо, бывшая его любовница, хотела подчеркнуть своё я и сказала:
«… — Все женщины охотятся на него…
— Я не охочусь, я просто сплю с ним!» - ответила Вивиен и сразу же расставила все точки и запятые. А ведь эти слова и, правда, подтверждают мою правоту и, одновременно, - твою. То есть – все охотятся на деньги, но кроме, той, которая любит, кроме – главной героини. Вот и я не отрицаю, что все охотницы любили  карман Эдварда Льюиса, а Вивиен – любила его.
- Тогда скажи, а разве он был не настолько красив, чтобы его мечтали заполучить, как мужчину?
- Боюсь, что их всех, кроме главной героини, конечно же, ослепляло его несметное богатство, и они не видели, как красив он сам. Вот скажи, кто из почитательниц готов был его ублажать, так, как это делала главная героиня?
- Ты забываешь, что ей за это платили!
- Да, первоначально, была оговорена сумма, но, когда в ход пошли чувства, она их оценила гораздо выше и отказалась от денег. Потому, что чувства – нельзя купить за деньги!
- Она просто вошла во вкус – и сыграла по крупному: поставила на карту всё – и выиграла!
- Жаль, что ты так думаешь. Вот и шестнадцатилетние девчонки, которые смотрят это кино, мечтают, что встретят, такого богатея на  Бродвее и жизнь, –  считай, удалась! Но никто не думает о том, что прежде, чем взять что-то откуда-то одной рукой, туда нужно положить двумя! Это только Земля, как наша настоящая мать, даёт нам всё взаймы. Мы в неё горсть зерна, а она нам, – кусок хлеба. Но это только потому, что она мать нам! А в отношениях между мужчиной и женщиной – всё совершенно иначе. Мы должны прежде давать, хотя, никогда не знаем, получим ли что-то взамен. А вот и ещё один повод, для спора. Помнишь, день, когда мы с тобой познакомились, я удивилась, как ты прошёл в общежитие, и сказала: «Ну, ты даёшь!», на что ты ответил, что «Мужчине, - в принципе, нечего женщине дать», я  с тобой не согласилась и обещала вернуться к спору, а ты обещал запомнить это, но так вот, – я помню твоё обещание, и потому имею право тебе сказать! Мужчина может дать женщине ничуть не меньше, чем она ему, и не нужно искать причину, чтобы не делать этого. Не нужно искать даже повода, чтобы ничего не давать той, которую ты считаешь своей.
- Я, может быть, соглашусь с твоими высказываниями, но не с тем, что «Красотка»  -  классика мирового кино- искусства!
- Вот, сколько раз по телевизору за последние десять лет показывали «Терминатора»?
- Не имею желания отслеживать столь скучную хронику.
- Вот видишь?! А сейчас я отвечу на свой же вопрос. Единичные случаи – на не популярных телевизионных каналах. А вот, «Красотку» -  регулярно можно найти, и даже не в одной программе, и на протяжении целого года. Да, хороший мой, у этого фильма завидная репутация! 
- Не могу понять, как можно заставить есть говно, даже если оно на блюдце с бантиком? – Недоумевал Тарас.
- Вот и я тебе о том же говорю, - что заставить людей есть, то, что ты обозначил этим вонючим, но правильным словом «говно» – невозможно! Как принято считать – вкус – диктует предложение.
- Спрос - диктует предложение. – Исправил Асю Тарас. - А вкус формирует потребитель.
- Правильно - «потребитель» - родоначальник слов «потребительство», «потреблять». Люди моего круга – потребляют свою пищу с удовольствием, а потребители твоего круга – глотают всё без разбора и потому, – всегда не довольны. И, следовательно, – для них не имеет значения качество пищи, у таких людей притуплён эстетический вкус!
- Не кажется ли Вам, барышня, что Вы начинаете зарываться в свою собственную безграмотно необоснованную философию?!!
- Безграмотную, может быть и да, у нас только один грамотей – Тарас Внуковский, но от чего же необоснованную?!
- У твоей философии отсутствует, в данный момент, не только фактическая основа, но и даже повод рассуждать!
- Повод по рассуждать я всегда найду! Хотя бы вот этот: потребитель твоего рода, – человек, предпочитающий одноразовую посуду, а из моего круга, – это эстет, который отдаст предпочтение ежедневно принимать пищу из семейного старинного, фарфорового бабушкиного сервиза!
- И как это связано с темой нашего разговора?!
- Ты сколько раз смотрел «Терминатор»?!  И, поверь я буду повторять вопрос столько раз, пока ты на него не ответишь.
- Мне было достаточно одного раза посмотреть и всё запомнить. Что ж я виноват, что у меня такая хорошая память?!
- А я «Красотку» смотрела, и буду смотреть столько раз, сколько она, т.е – он – фильм, мне встретится.  Порой, признаюсь тебе, мой хороший,  я сама ищу встречи с любимой кино-лентой. И таких фильмов в моей жизни не мало: фильмов, которые я хочу и люблю пересматривать!  Мне вот только очень интересно, а что пересматриваешь из своей кинотеки ты? И, вообще? - Есть ли у тебя кинотека?!
- Зачем тратить время на пересмотры, лучше узнавать что-то новое…
- Абсурд! Разве ты не понимаешь, что человеческий ресурс ограничен? И, вообще, человек не способен так быстро создавать что-то поистине новое. И зачем столько этого «нового» нужно? Ведь человек по своей сути не меняется столетиями, и даже – тысячелетиями!
Тарас нервно расхаживал по комнате, он, то садился на стул и смотрел в упор на Асю, то – просто, без остановки жестикулировал, задавая свои вопросы. То вскакивал со стула, делал несколько проходов взад и вперёд и опять возвращался на место. И даже, когда слушал долгие рассуждения Аси, на недостойные, как он считал, темы, - пытаясь себя сдерживать, чтобы не сорваться,  резко вставал со стула, упирался двумя руками в стол, и смотрел в окно. Вера и Дима, тихо наблюдали за происходящим – сидя на кровати, опершись спинами о стену. Ася же «по-турецки» скрестив ноги, закреплялась двумя руками за  спиной, – когда говорил Тарас и, выходила из этой позы, как только начинала говорить сама. Она харизматично сопровождала свои реплики размахиваниями руками, как будто бы такой мелодией жестов,  помогала звучать громче своей философии. А в тот момент, когда подошли к её любимому параграфу в споре об истине, – а это цитаты, как факты интереса к теме, или афоризмы, как фактического материл для философии, Ася ещё больше оживилась:
- Ты знаешь, Тарас, а ведь я любимые фильмы цитирую, пересматриваю, анализирую. И сомневаюсь, что подобное приходит тебе после просмотров. И, какие слова, кроме как –  «Прощай, детка!» -  вообще можно было запомнить из фильма «Терминатор» ?!
- А много ты цитат помнишь из «Красотки»?
- «Это не мало. Но я хочу больше… Я хочу – сказку», «Не так просто расстаться с красотой, а тем более – роскошной красотой ». Хотя, ты в чём-то прав, – самих афоризмов не так много, но я помню смыслы этих фраз.
- Но как же можно помнить смыслы? Помнить можно слова, но не их смыслы. У каждого слова есть свой смысл. Смысл – это то, что обозначает само слово.
- Ты не прав! Есть такие слова, которые несут разные смыслы.
- Есть! И они называются омонимами.
- Я не, имею в виду, омонимы. Это слово, одно и то же слово, которое всегда обозначает одно и тоже, но, в зависимости от интонации, может сменить свой смысл.– Интонация, между прочим, порой – единственная возможность придать правильное значение слову. Вот хотя бы опять «красотка» говорит: «Тебе будет так хорошо, что ты не захочешь меня отпустить». – Ася передала интонацию героини фильма точь в точь. - Вот скажи, что необычного в этих словах?
- Я и говорю, что ничего.
- Это ты не услышал в них ничего, потому, что не захотел себя почувствовать главным героем этой сцены, а вот если, когда-нибудь, тебе скажу их я, то ты и, правда, не захочешь меня отпустить!
- Я и без этих слов не хочу тебя отпускать.
- Спасибо, тебе и на том. Но ты должен знать, что фильм со смыслом – это искусство, а без особого смысла – это уже развлечение.
- А ты хоть знаешь, кто творит твои смыслы? Ты хоть знаешь, кто режиссер, или кто автор сценария фильма, о котором мы так яростно ведём спор уже целый вечер? – Решил перенаправить спор в другое русло Тарас.
- Это мой страшный грех. Я буду его замаливать своим искуплением. Я и сама не понимаю, почему человек, а я тоже – человек, на столько не благодарен, что даже не старается запомнить авторов тех сценариев, которые дарят ему столько счастья. Хотя, скажи, разве авторов любят и знают по количествам ими написанных книг? Нет – их любят и, тем более, помнят «по» и «за» созданных ими героев, за те образы, которые влияют на общественное сознание.
- Ты хочешь сказать, что каждый фильм, который выходит в прокат, должен рождать героя и влиять на общественное сознание?
- Нет, так думать – абсурд. Хотя часто так и происходит – этот абсурд творится с нами. А ведь, кинематограф, как и любой вид искусства, предоставляет право выбора. Именно выбор – рождает такое понятие, как вкус, формирует вкус, как принято изъясняться. И мне не так сильно хочется быть занудой, и повторять одно и то же двести раз за пять минут, но я опять скажу. Да  – выбор всегда должен быть. Создание образа – это искусство, создание произведения без образа – развлечение! И я тебе хочу поведать тайну, у меня не так много времени на развлечения. Я люблю героев!
- А есть ли образ, который является для тебя иконой?
- В прямом смысле – этот образ Девы Марии, который всегда со мной. А вот образ женщины, совпадать с которым я буду стремиться - есть. Именно над ним сейчас и работаю, и, без лишней скромности, скажу, что именно за него –  мечтаю получить две высшие награды. Но даже, когда моя мечта осуществится, то я не думаю,  что все другие должны будут подгонять себя под мой образ.
- Слава Богу!
- Не ему, Тарас. Достаточно, если он поможет кому-то хоть в чём-то разобраться.
- Бог?
- Тарас, а Бог то здесь при чём?
- А Он всюду при чём, Он сотворил это всё!
- Да, Он – Создатель, и потому Он – выше всего, потому, что уже  сотворил весь этот мир и нас. И Он, Господь, имеет право, чтобы его имя не звучало понапрасну, тем более, - по таким пустякам.
- Какой же это пустяк, когда речь идёт о твоём образе?!
- У меня свой образ, у тебя свой образ, и у каждого он свой. Но это прекрасно, потому что, как говорил милорд Орлов, в мире должно быть разнообразие, разнообразность.
- Но, тем не менее, фильм нельзя полюбить исключительно за его образы, за его героев. Ведь, если фильм сделан примитивно, то какие же там примеры для подражания? И именно, какие-то там псевдо-образы из «Красотки», которых ты вдруг назвала героями, являются нелепым поводом для наших разногласий. А ведь согласись, что этот фильм снят примитивно – без спецэффектов?
- Да хоть бы и так – без спецэффектов, но в нём всё же есть примеры для подражания!
- Интересно, -  какие? Может, ты хочешь сказать, что примером для подражания, запросто может стать проститутка? А, может, этот пример для подражания сам Эдвард Льюис –  бездушный капиталист, мечтающий всю жизнь отомстить отцу и, которому его мораль позволяет не брезговать проституткой – женщиной, которой пользуются все, у кого есть в кармане пятьдесят, а то и меньше условных единиц?! Да ты же сама сказала, что всё одноразовое – нельзя причислить к произведениям искусства? А всё, что не произведение искусства – не может, соответственно, быть примером для подражания!
- А ты, всё таки, я смотрю, вникал в этот фильм? Но он, Эдвард Льюис, не был бездушным. Человек, у которого глубокие познания в сфере искусства,  и человек, которому искренне не безразлично, как относятся к искусству люди, которые его окружают, - просто не может быть бездушным!
- Но в чём же таком проявлялись глубокие познания в искусстве и его не безразличие, к мнениям людей, которые его окружали?
- Хотя бы в – «пиццикато».
- И что это такое?
- Я бы тоже никогда не узнала, что это такое, если бы не сцена в опере, когда пожилая аристократка спрашивает у Вивиен после просмотра оперы:
«— Милочка, Вам понравилось?
— Да, я чуть не описалась!..» - ответила ей Вивиен. А та, в ужасе, переспросила: «— Что она сказала?..» - И тут Эдвард поясняет:
«— Она говорит, что ей очень понравилось скрипичное пиццикато».
– Ты, знаешь, Тарас, я бы сама лично, наверное, никогда бы не узнала вообще такого слова, как «пиццикато», не говоря уже о том, что оно обозначает. Но я же понимала, что Эдвард,  должен был в защиту своей спутнице сказать нечто очень значимое, но то, что не звучало бы, как оправдание. А оправдывать, по сути,  Вивиен не было в чём, разве только в её искренности?.. Так вот пиццикато – это от итальянского слова  pizzicato — т.е. – приём игры на смычковых струнных музыкальных инструментах, когда звук извлекается не смычком, а щипком струны, отчего звук становится отрывистым и более тихим, чем при игре смычком.
- Вот это познания! Браво! И, правда, глубокие! – Пытался язвить Тарас.
- А вот следующий пример-подтверждение   глубоких познаний в искусстве главного героя картины, это вторая, а точнее – первая сцена из этой же оперы. Вот в тот момент, когда, главная героиня переживает, что ничего не поймёт в опере, потому, что она на итальянском языке, Эдвард Льюис её успокаивает: «Знаешь, когда люди первый раз слушают оперу — это нечто необыкновенное. Она им сразу нравится или нет. Если им сразу нравится — они всю жизнь будут любить оперу. А если нет — они потом смогут научиться ценить ее, но опера никогда не станет частью их души».
- И что, стала опера частью души для необразованной девицы?
- При чём же тут образование? Ты как будто меня не слышишь! Но я тебе всё равно отвечу, что – да – опера стала частью души Вивиен, и сыграл, этот момент в их, с Эдвардом, отношениях не последнюю роль. Потому, что он  понял, что их душам есть о чём поговорить!
- Вот это фантазия! Вот это воображение! Тебе нужно писать – ты из воздуха возводишь звёздные замки! Из мухи – запросто лепишь слона!.. И как же понимание душ передаётся в кино?
- Да точно так же, как и в жизни! Блеском в глазах! Когда души находят друг друга, глаза светятся от счастья, они горят – будто бы звёзды! И ты должен об этом знать! Ты! – Должен! Ты должен об этом знать, как никто другой!
- Это почему же именно я!?
- Да потому, что ты – поэт! А поэзия – это мелодия души! Как же воспроизводить мелодию, которую ты не слышишь, не видишь, не чувствуешь?!!
У Аси к этому времени глаза уже даже не блестели, а горели. От тех крупных двух капель обиды, которые вот-вот должны были сорваться с глаз и побежать по щекам: оставляя на их мокрые ручьи, которые, когда высыхают, превращаются в сухие полоски, которые потом, словно невидимые нитки, стягивают лицо. От чего появляется ощущение, что кто-то начинает снимать кожу. А это, казалось бы, всего лишь две крупные слезы, в которых очень много горечи и соли. И именно соль и горечь выедают человека снаружи. А те причины, которые вызывают солёные и горькие слёзы, съедают человека изнутри. И вдруг Ася не выдержала и заплакала, Тарас испугался и подскочил к ней:
- Ну, что же ты, дурёха? Совсем спятила, из-за чепухи плакать? Ну, ты плакса у меня. Прости меня, моя маленькая, прости… И я тоже не плох, как чёрт, разбушевался на пустом месте. Асю… Асюшик, – перестань, давай-ка я съем твои слёзки.
Ася вытянула ему своё лицо, а он аккуратно и, так нежно, как умеет только поэт, слизал её слезы. Он обнял свою плаксивую девочку, а потом  стал двумя руками успокаивающе поглаживать её по волосам, делая своими длинными и тонкими пальцами массажные движения по её голове. Ася начала было успокаиваться, развернула голову от его груди, в сторону комнаты, легла ему на левое плечо и вдруг увидела картинку, которую зафиксировала  на экране компьютера команда «стоп кадр». И на этой картинке, был тот момент, когда главный герой, испытывающий огромный страх перед высотой, держа в зубах розу, карабкается по пожарной лестнице, чтобы забрать свою принцессу в замок и подарить ей сказку. Ася набрала воздуха, громко выдохнула и сказала:
- А ведь герои фильмов, это на самом деле учителя, они учат, как можно построить свою жизнь, вот скажи, Тарасик мой хороший, разве тебе всё равно, какими будут учителя у твоих детей?
- Мои дети уже вообще не будут знать, что был такой фильм, как «Терминатор».
- Правильно. А мои будут смотреть и «Красотку», и «Москва слезам не верит», и «Римские каникулы», и многие другие, которые люблю смотреть я.
- Маленькая моя, не обижайся, прошу тебя, но эти фильмы, которые ты сейчас только что перечислила, не что иное, как –  сентиментальный пафос.
- Тарасик, мой хороший, наша жизнь, по своей сути, и есть сентиментальный пафос…  И поверь мне, она такой и останется на этой планете всегда. Но, даже не смотря на это, мне бы не хотелось, чтобы у моих детей каждую четверть менялись учителя.
- И я бы не хотел этого. Но вот, это сейчас было к чему? 
- Всё к тому же, – для меня  киноискусство – это предмет. Главные герои – учителя. А любое кино, которое не оставляет никакого следа в твоей памяти, лишь только проходит мимо сознания – однодневное кино.
- Но ты и сама говорила, что такие фильмы должны быть, чтобы у человека, в конце концов, был выбор.
- Я не собираюсь отказываться от своих слов – выбор, действительно, у человека должен быть всегда. Но порой я совершенно не понимаю, зачем столько - одноразовых фильмов, как «Терминатор»? Зачем из искусства делать свалки. Ведь, когда становится такое огромное количество некачественных произведений –  в любом виде искусства, – то каждое из них напоминает свалку: только с разными названиями. «Литературная свалка», «Музыкальные отходы», «Излишки кинематографа», «Театральное поскудство», «Информационный навоз» – и всё это – одна огромная свалка отбросов культуры, а ведь среди такого хлама, как можно заметить или, тем более найти, настоящее произведение искусства? Одноразовые пакеты, так или иначе,  рано или поздно, создадут гору мусора, в которой отыскать чистый неиспользованный пакет, даже если там таковой имеется, не представляется возможным.
- Нужно уметь разумно пользоваться и свалкой. В наше время просто необходимо научится буквально из всего извлекать себе нужное.
- Прости, не хочу опять возвращаться к ругани, но спрошу.  И, что ты тогда извлёк из «Терминатора»?
- Не хочу больше с тобой спорить. Хотя, может и стоит на этот раз с тобой согласиться, - ничего не извлёк из этого просмотра. Просто – чуточку поразвлёкся.
- А вот я, именно благодаря «Красотке», поняла, что прежде, чем ты научишься просить, ты должен быть уверен, что и у тебя самого есть, что попросить.
- Может, во многом ты и права, я пока этого не знаю, - во мне сейчас больше эмоций, чем разума. И ты меня прости, но – и «Красотка»  - это не эталон кинематографа, и не исключительный образец киноискусства, который стоит твоих слёз.
- А у каждого свой эталон и свой образец, а то, что мы называем «общественным мнением» – это дикое заблуждение, хотя бы потому, что мы не всегда знаем и понимаем до конца, о чём думаем сами, и уж тем более, не можем знать, о чём думает даже один человек, не говоря уже об обществе. Потому, что общество – это люди.
- Да хоть бы и так. Значит, я лично, себе представляю другой фильм, которы, может бы, и мог бы стать образцом.
- Какой, например?
- Я так с ходу и не скажу.
- А ты и потом не скажешь. И знаешь почему?
- Ты будто бы знаешь.
- Я, по крайне мере, пытаюсь догадаться. И мои догадки приводят меня к следующим рассуждениям: нет такого фильма, который вообще можно назвать иконой. Икона – это нечто божественное, святое. А кино-картина – это продукт кино-искусства.  Искусство, то, что рождает красоту, икона – это нечто сотворённое Высшей силой, то, что называется – свято. В искусстве нет святости, потому что искусство – это вообще, – поиск пути к святости. И у каждого человека свой путь. Путь – это движение, путь нельзя отстоять на месте, путь нужно пройти и пока мы будем идти, мы увидим не одну картину искусства, но от того, как мы её, картину эту, читаем – будет зависеть, придём ли мы вообще к святости.
- С ума с тобой сойдёшь! Американский блок-бастер и мировая философия. Я даже не предполагаю,  – как вообще такой претендент можно характеризовать, но точно знаю, что назвать этот процесс банальным словом «сравнение» - даже как-то стыдно. Ты уже даже начала говорить про путь к святости, а я, если честно, искал на этом пути тебя.
- И что, доволен своей находкой? – Неугомонная Ася, удивляла даже себя саму, но ничего с этим не могла поделать. И это почувствовала её лучшая подруга – Вера, которая поспешила спасти Асю от самой себя, и, на всякий случай,-  от Тараса.
- Ребята, да хватит Вам уже спорить, мы тут с Димой уже битый час пошевелиться не можем.
- Скорее не час, а час,  двадцать две минуты и тридцать четыре секунды. – Взглянул на часы Дмитрий Ханин, и подчеркнул своё наблюдение за разбушевавшейся парочкой, строками из своих же стихов: -
 «… И кажется, что фактам нет числа:
Теряю век в пространных разговорах
И обижая только тех, кто дорог,
На остальных не тратя даже зла…»
- Дима, не закручивай новый виток спирали, лучше уж в этой ситуации закрутить винтик. – Остановила своего парня Вера. -  Просто, мне кажется, что это чудесно, когда так, по существу, спорят. Именно в таких спорах, а не уличных базарах, рождается истина.
- И где тут истина, Вера? – Попыталась уточнить Ася.
- Истина же в том, что у вас с Тарасом всегда найдётся тема для хорошего предметного разговора. А вот вывод мой такой – главное, чтобы у вас были любимые комедии, с которых вы оба сможете искренне смеяться. Вот если люди находят с чего вместе посмеяться – они всегда смогут найти общий язык.  Смех – это самый лучший свидетель того, что в мыслях у вас очень много общего.
- Но всё равно, я думаю, что нужно не только вместе смеяться… – не унималась Ася. – И именно потому я хочу, чтобы Тарас знал, что я люблю этот фильм и за главную героиню, Вивиен. И её было за что полюбить,  вот хотя бы за то, что у неё всегда горели глаза – как две звезды... А блеск в глазах – это дар. Блеск в глазах – это свидетельство веры. Дар верить – это большая редкость. Потому, что верить это значит ещё и доверять людям, а это так не просто, когда они разочаровывают. Но если блестят у человека глаза, то это значит он – верит.