Песня очень новых дорог

(Исполняется в стиле нарт-рок по заявкам новых аборигенов Крайнего севера, Сибири и Дальнего востока)

Я опять иду к вокзалу. Я опять гостил у Феди. Ходит Федя в новых цукцах, в новых дзынсах и в ботинках с золотыми каблуками. Он теперь зывёт в квартире, цуть поменьсе тундры насей. Там олески не гуляют, там пасутся бизнесмены. Все, до одного – с рогами. Так про них сказал мне Федя. Я рогов не видел сто-то. Дазе одного потрогал – не насол. Продал, однако, красоту свою кому-то. Юка юси юкака.

Я знакомился с квартирой. Незаметно заблудился. Я «Ау!» крицал напрасно. Если бы «АО!» я крикнул, мигом вкладцики сбезались и меня озолотили! Юка юси юкака.

Повстрецался с дикарём я. Он в малиновой кухлянке третий год после фурсета из квартиры не выходит. Говорить он разуцился. Лис обсяется с «Смирноффым». И меня с ним познакомил. И с «Распутиным» впридацю. Мне подмигивал Распутин. Я ему свои пел песни. Мы с ним крепко подрузылись. Юка юси юкака.

К людям высел я слуцайно. Федина зена, однако, объявила голодовку. Цтобы я скорей уехал. Стал я зыром лызы мазать. Веси в торбу собирать стал. Цтоб не видеть глупой нерпы. Федя запретил, однако, уеззать мне осень быстро. Говорит: «Пусть голодает! Мозет как-то похудеет!». Юка юси юкака.

Старсый Федин сын Алёса рэкетиром где-то слузыт. На меня хотел наехать. Нисего не полуцилось: как зе мозно без масыны наеззать на целовека?! Два лимона попросил он. Дал ему я пять лимонов. Так его перекосило, будто съел их с козурою. Юка юси юкака.

Младсый Федин сын Никита целноком уехал к морю. Он, однако, перевозит церез море пассазыров. На себе и без мотора. Если так работать будет, мозет стать он пароходом. Юка юси юкака.

В стриптиз-бар ходил я с Федей. Он хотел, цтоб приобсился я к высокому искусству. Посмотрел я на искусство. Не в диковинку, однако. Когда огненную воду нам привозят вертолёты, все так в стойбисе танцуют. И при этом – за бесплатно. Юка юси юкака.

Рядом с Федей ходит дядя. Раза в три сильнее умки. Тело Феди охраняет. Посмотрел на это тело, когда в баню мы ходили. Я цуть-цуть не рассмеялся. В этом теле лис наколка «Не забуду тундру-маму!» представляет для народа интерес, а остальное хузе, цем тюленья туса. Юка юси юкака.

Наконец я нагостился. Деньги концились, однако. Полмеска всего с собою брал я денег в гости к Феде. Посмотрел на деньги Федя, говорит: «Плохие оцень! Видис, все позеленели. Ницего на них не купис!». Ай, спасибо другу Феде! Выруцил меня он крепко: поменял плохие деньги на месок хоросых акций. С них идёт семьсот процентов. И к трёхтысяцному году стану оцень я богатым. А пока стал новым цукцей. Юка юси юкака.

На вокзал иду степенно. В доме Федином стреляют. Собрались там компаньоны и куницами сцепились. Пули стаями летают. Я сказал им: «Погодите! Приеззайте вместе в тундру. Привозите больсе акций. Там дадут за них вам деньги, цто испортится успели. Каздому – по два меска. Не валяйте дурака! До свидания пока!» Юка юса юкака!