Я помню, как беспечного меня...

Я  помню,  как  беспечного  меня 
подвигла  жизнь  задуматься  о  многом, 
сначала  детство  навсегда  отняв, 
в  противоречие  толкнула  с  Богом 
и  показала  существо  людей 
с  хорошей  и  ужасной  стороны, 
зомбировала  верою  в  вождей, 
хоть  нищей,  но  ликующей  страны 
от  радости,  что  наконец  пришла, 
оплаченная  всенародной  кровью, 
Победа  над  фашизмом  и  зажгла 
фитиль  надежды,  что  какой-то  новью 
наполнится  теперь  людская  жизнь, –
романтиками  быть  не  перестали, –
и,  обессиленные,  строить  коммунизм 
с  упорством  зомби  рьяно  продолжали.

Со  всеми  вместе  через  всё  прошёл 
и  трудность  буден  продолжал  как  данность.
Теперь  старик,  я,  этим  поражён, 
хотя  в  мозгах  по-прежнему  туманность.

Не  всё  могу  себе  я  объяснить, 
другим,  тем  паче,  объяснять  не  буду, 
как  мы  счастливыми  умели  быть 
в  порой  невыносимых  буднях; 
как  разобраться  всё  ж  пытались  мы 
в  противоречиях,  что  жизнь  преподносила, 
и  говорили  нам  правители  страны; 
откуда  в  нас  живительная  сила 
одновременно  что-то  понимать 
и  в  правильности  тут  же  сомневаться, 
себе  принципиальными  казаться 
и  окружающих  речами  донимать, 
где  честность  с  лицемерием  смешно 
переплелись  и  слились  воедино.

Теперь  и  думать  о  былом  грешно 
и  страшно  видеть  там  себя  кретином, 
не  цельным  человеком  во  плоти, 
а  суррогатом  с  наполненьем  грешным.

Смешалось  всё  на  жизненном  пути, 
но  он  ведь  пройден  и  небезуспешно. 
Была  и  радость  и  кураж  побед.
Любовь  была  при  нескладухе  буден.
И  часто  мысли  побеждали  бред 
и  дело  приносило  радость  людям.

При  этих  парадоксах  объяснить 
себе  себя  навряд  ли  мне  удастся.
Необъяснённым  ещё  долго  жить 
себя  заставлю  постараться.