ЗАГАДОЧНОЕ ТАКСИ
(Повесть)
Суточное дежурство старшего оперуполномоченного уголовного розыска капитана милиции Хватова наконец – таки подошло к концу. За окном медленно занималось хмурое московское утро. Обложившись со всех сторон вытащенными из сейфа бумагами, которые ему за сутки уже смертельно надоели, Хватов сидел в своем кабинете, подперев руками свою буйную чубатую голову, и усиленно думал. Нет, не о работе - она ему надоела еще больше, чем бумаги. Он думал о своем предстоящем, долгожданном, выстраданном летнем отпуске. Мысль об отпуске грела старшего оперуполномоченного, и это было очень кстати. Хотя на дворе и стоял уже апрель, но было холодно, поливали дожди, а батарея центрального отопления, булькнув на прощанье, не подавала признаков жизни уже третьи сутки. Мечтательно глядя в стену напротив, Хватов взглядом раздвигал горизонты, и перед его мысленным взором возникали картины одна привлекательнее другой. Он представлял себя далеко-далеко от Москвы, под знойным солнцем юга, в гостях у Рустама Джанибекова, своего приятеля-сыщика из Самарканда. С Джанибековым они познакомились в прошлом году, когда тот приезжал в Москву в командировку. Помнится, они славно поработали, накрыв вместе с Рустамом и ребятами с Петровки группу по сбыту наркотиков…
Итак, он представлял себя, идущего в цветном халате и тюбетейке по залитой солнцем улице старинного Самарканда, среди дворцов и мечетей. В одной руке он несет огромную дыню, или арбуз, а за другую его руку держится Тамара… Или Татьяна? Или Любаша? Нет, Любаша не сможет - у нее отпуск только в ноябре. Словом, он идет, за его руку держится Тамара… Или Татьяна? Ну, неважно, там видно будет, кого из них он возьмет с собой – он еще не решил толком. Она, конечно, глядит по сторонам и ахает: « Ах, Коль, красота–то какая! Ах, Коль, лепота–то какая!» А кругом народ, толкотня, давка, халаты, чалмы, паранджи, тюбетейки, ишаки, верблюды, финики, шербет, инжир, рахат–лукум – и чего там еще есть у них на Востоке?.. А вечером они с Тамарой – или с Татьяной? Или Любашей? Ах, да, Любаша не сможет… Короче, они с Тамарой, Рустамом Джанибековым и его Зульфией сидят под навесом в чайхане, на пушистых коврах, скрестив по–турецки ноги, едят плов, пьют кумыс и курят кальян. А в это время две черноглазые красавицы машут над ними опахалами. Нет, с опахалами, пожалуй, он перебрал…
Или вот еще картина – Хватов сладко зажмурился! В темных очках и в купальном халате, с банкой пива «Гиннесс» в одной руке, и с сигарой «Корона» – в другой, он лежит в шезлонге на берегу Черного моря. Ласковое солнце золотит ему грудь, волны, шурша, набегают на белый песок. Из магнитофона несется голос Челентано, а рядом то и дело раздаются удары мяча и женский смех:это Тамара - или Татьяна? Или Любаша? Ах, ну да, Любаша ведь… Короче, кто-то из них, плюс еще три красивые девушки, которые раскинули свою палатку рядом - все стройные, загорелые, в мини-бикини, играют в волейбол. Вдруг мяч подкатывается прямо к его ногам. Он медленно открывает глаза и слышит женский шебет: «Коленька, миленький, кинь, пожалуйста, мячик!»,- на что он, усмехнувшись, отвечает: « Поцелуй, тогда кину»… И вот одна из них подбегает к нему сзади, ласковая, горячая, обнимает за шею руками и…
* * *
Хватов вздрогнул. Дверь в кабинет распахнулась, и в проёме выросла фигура старшего лейтенанта Тужилкина, мало чем похожая на ажурную фигурку, нарисованную только что воображением нашего героя. Тужилкин был вооружён, суров и сильно озабочен. Он от сыщиков заступал сегодня дежурить на сутки по отделу и нёс ответственность сразу за десятерых. Понимание этой ответственности ясно было написано на его толстом розовом лице.
- Казак, ты что делаешь?! – крикнул он с порога так, словно они находились в пустыне, по крайней мере вёрст за пять друг от друга.
Последняя волна приятного наваждения отхлынула куда–то вдаль, и Хватов отведя, наконец, взгляд от стены, пробормотал:
- Работаю, как видишь…Не то, что некоторые…
- Оно и видно!- хмыкнул Тужилкин.- А я тут хочу тебе предложить одну шикарную прогулку… В общем, собирайся, и поехали на кражу!
- А я здесь причём? – недовольно спросил Хватов. – У меня, между прочим, рабочий день уже кончился…
- Кража, между прочим, на твоей « земле»!- обрадовал Тужилкин.
На лицо Хватова сразу набежала туча.
- Ну, говори, изверг, что там ешё на этот раз? – мрачно поинтересовался он.
- Гараж, частный. Из тех, что у леса, знаешь? Сегодня ночью какие–то козлы перепилили петли на воротах, обкорнали машину и- до свидания!- скрылись аки тати в ночи… А полчаса назад владелец пришел машину свою из гаража забирать, видит - ворота в сторону отодвинуты, а в гараже черти что творится! Ну, он сразу к нам в контору и позвонил! Дежурный сейчас туда группу высылает… Я бы, конечно, и сам съездил, - хитро добавил Тужилкин, - но у тебя, я знаю, и до этого такой случай был…
Хватов вздохнул. Что было, то было… Не далее, как на прошлой неделе какие–то тёмные личности, спилив ночью петли ворот частного гаража, расположенного на его, Хватова, подведомственной территории, проникли в него и, раскурочив новенькую «девятку», исчезли, унеся с собой кучу автомобильных приборов и запчастей. Это дело так и «зависло» в воздухе, потому как преступники до настоящего времени явиться с повинной не пожелали, да и вряд ли на это можно было рассчитывать в обозримом будущем. А поскольку ни начальство, ни сам старший оперуполномоченный не любили лишних «висяков», то любой шанс напасть на след этих прытких «джентльменов удачи» и раскрыть преступление нужно было использовать.
- Ладно!- немного подумав для солидности, устало-расслабленным тоном сказал он.- Вы давайте, езжайте, а я - следом за вами, только рацию и оружие сдам, и чего- нибудь куплю на зуб. А то целые сутки – ни одной маковой соринки! А голод - не теща, сам знаешь…
* * *
Когда Хватов приехал к гаражам, работа там шла полным ходом. Дежурный следователь, толстенькая Наташа Климова, в окружении посиневших от холода понятых составляла протокол осмотра места происшествия, а лучший друг Хватова, техник – криминалист Володя Зайкин колдовал в гараже в поисках отпечатков пальцев. Судя по его унылому лицу, особых успехов он пока не достиг. В сторонке стоял майор Буров, руководитель криминальной службы отдела, Тужилкина и Хватова непосредственный начальник, и беседовал с потерпевшим. Потерпевший – невысокий, худенький дядечка, с растерянным, вытянутым лицом, сбивчиво отвечал на вопросы. На него было просто жалко смотреть!.. Только на днях купил себе « Жигули» девятой модели, о которых всю жизнь мечтал, копил деньги – и надо же такому случиться! Поскольку замок в гараже внутренний, и до него жуликам добраться было нелегко, они, недолго думая, спилили петли ворот, отодвинули ворота в сторону, проникли в гараж и там развернулись от души - сняли, свинтили, скрутили и унесли все, что можно – даже старое запасное колесо! Когда хозяин гаража перечислял похищенное, губы у него дрожали - казалось, он вот–вот расплачется…
Выслушав его горькую исповедь, Хватов заглянул в гараж. Новенькие, блиставшие свежей краской « Жигули» стояли без колес,приподнятые домкратом. Капот и багажник были открыты. Заглянув в салон, старший оперуполномоченный увидел разломанный щиток приборов, зияющую дыру на месте вырванной «с мясом» автомагнитолы, измятые и спутанные разноцветные провода…
- Ловко сработали, сволочи!- хмуро сказал техник-криминалист, разглядывая аккуратно перепиленные петли ворот.- Как сказал бы покойный Папанов: «Усе сделано бэз шума и пыли!»
- А кто его услышит, шум этот? – безнадёжно сказал хозяин гаража.- Мы вона где, у самого леса, в закуточке! Жилые дома далеко, людей почти не бывает, тут хоть из пушки стреляй – всё равно не услышишь! Они специально такое место подыскали, чтоб наверняка уж…
Он не договорил, махнул рукой, попытался закурить. Но руки у него дрожали, спички ломались и не хотели зажигаться. Буров, проникшись жалостью, щёлкнул зажигалкой, давая ему прикурить.
- Странно!- пожимая плечами, раздумчиво сказал он.- На улицах и днем и ночью - море брошенных машин. Воруй- не хочу! А жулики к вам в гараж зачем-то полезли, да еще петли на воротах стали пилить. Хлопотно все это, ох как хлопотно! И непонятно... Может, вы нам что-то недоговариваете,- а, дорогой товарищ? Может, недоброжелатели какие-то у вас завелись? Сами-то никого не подозреваете? Из своих знакомых, например?..
- Да кого я могу подозревать? – дрожащим голосом ответил потерпевший.- У меня вроде таких знакомых и нет, чтоб подобными делами занимались! Это, видать, какие-то чужие, издалека приехали…Вот бы собачку сюда! Может, следы какие-нибудь унюхает?..
- Эх, какие уж тут следы! Натоптали вокруг - будь здоров!- пробормотал Тужилкин, присев на корточки и внимательно разглядывая землю под ногами.- Как слоны, ей-богу!
И досадливо сплюнул.
- Да, тут сегодня столько народу перебывало!- виновато ответил хозяин гаража. – И я, и жена, и сосед мой… Он утром, перед работой, в свой гараж пришёл, и обнаружил, что у меня ворота в сторону отодвинуты. И его приятель с ним был – этот, как его, - Морозов, бывший работник милиции! Гаишник… Может, знаете такого?
- Как вы сказали – Морозов? – наморщив лоб, безразличным тоном спросил Буров. – Нет, не знаю… Москва большая, милиции много. Всех не упомнишь… Когда, говорите, они к вам заходили?
- Утром сегодня, часов в семь…И до этого еще заглядывали – дня три назад, как только я свою машину пригнал! Самое обидное, – вздохнул потерпевший, - так на ней ещё никуда и не ездил! Думал, в выходные с женой на рынок слетаю. Слетал, называется… Эх!…
* * *
Пока осматривали место происшествия, Хватов взял участкового и вместе с ним зашел в детский санаторий, расположенный у самого леса. Забор санатория примыкал к крайнему из гаражей. Там, у въездных ворот, стоял деревянный вагончик сторожа. В вагончике Хватов разузнал, что в эту ночь в санатории дежурил сторож Кургузов, но он уже сменился и будет только через двое суток. Не теряя драгоценного времени, старший оперуполномоченный узнал домашний адрес сторожа, и они с участковым направились к нему домой, - благо тот жил неподалеку.
Кургузов оказался тщедушным, лысым как колено, но бодрым еще старичком. Он сидел на кухне и готовил себе обед.
- Уж не по нашей ли краже вы пожаловали, ребята?- поинтересовался он, едва увидев вошедших.
- Смотря по какой- по «вашей»…- уклончиво сказал Хватов.
- Ну, той, что сегодня ночью была- из гаража-то?
- А вы откуда знаете?- подивились его осведомленности гости.
- Да мне сменщик мой, Василий Лаврентьич, двадцать минут назад звонил, рассказывал, что, мол, приходили из милиции, расспрашивали, что знает про кражу, что видел… А он, ребята, ничего видеть не мог, потому как с утра только сторожевать вышел, меня менял…А вот я кое-что видел,- и как раз у этих самых гаражей!
Хватов с участковым обратились в слух.
И вот что поведал сторож:
- Вчера до полуночи всё было как обычно. В первом часу ночи самолично ещё раз весь двор обошёл,все замки, запоры, решётки на окнах общупал – полный порядок! Пришёл в сторожку, только было прилёг на топчан – старость не радость – ноги уже дрожать начинают! – вдруг, слышу – собака залаяла. Она у меня чётко службу несёт, и ежели посторонний кто мимо проходит – враз подаёт голос! И теперь чего–то забрехала. Я в окошко–то выглянул, но темно было – ничего не увидал. Тогда накинул ватник на плечи, взял фонарик, кликнул собаку, и решил с ней пройтись вдоль забора до дороги, где частные гаражи начинаются – так, для очистки совести… Дошли до края забора, а там собака снова в лай! Пригляделся я и вижу – у леса, у самого дальнего гаража, какая – то машина стоит. Что за машина, в темноте не видно, да и я уж сам не зоркий сокол… Стою, затаился, шею вытянул – любопытство больно взяло : что за гости такие в час ночи? А псина моя всё лаем заливается! Мне бы, оно, конечно,опять в сторожку вернуться – я на своём участке службу несу, и что там за забором творится, вроде меня и некасаемо… Однако ж, ноги сами за ворота вынесли. Стою у дороги, уши расставил, как локаторы, слушаю… Вдруг, чую, шум мотора – машина приближается по дороге... И точно – через несколько минут, гляжу – мимо меня «Волга» катит, светлая такая. И, видать, тяжело груженая, зараза, - по буграм еле-еле переваливается… Едет без света, в кабине тоже - полная темнота. Только когда машина мимо носа-то у меня тащилась, тогда и заметил – шашечки у нее темные на двери, как у такси. Машина сама светлая ,а шашечки – темные , потому и врезалось в память… Да еще - у нас над въездными воротами-то, в санатории, ночью фонарь горит, дорогу освещает, так что метров на десять и вправо, и влево все хорошо видать!.. Помнится, я тогда ещё сильно удивился – что это такси заехало куда–то к лесу, когда последние дома в стороне остались! Ну, а потом решил – меня это не колышет, и к воротам повернул, чтобы, значит, опять к себе в сторожку, на топчан… Вдруг, слышу, за спиной – трах – тарарах! Оглянулся – мать честная!- только машина мимо наших ворот проехала, как вдруг багажник у такси – хлоп!- и открылся! Видно, запор держал еле-еле… И из багажника этого на дорогу железяки разные так и посыпались! Колесо от машины, зеркала разные, инструменты… Запчасти, видать, плохо упаковали… Ну, я вижу такое дело, и давай кричать вслед машине-то, чтоб остановилась! Да там, видно, и сами заметили, что случилось, потому как встало такси, и из него двое мужиков выбрались. Бурчат что- то друг на друга, переругиваются,а сами стали быстренько-быстренько всё укладывать обратно в багажник. Тут я набрался духу, подхожу к ним и спрашиваю: «Не нужна ли помощь, ребята?» Один, что постарше, водитель, промолчал, а другой, помоложе, мне так небрежно, сквозь зубы, цедит: «Без лысых обойдёмся!» Сложили всё на место, захлопнули багажник, и идут в машину садиться. Ну, мне бы, конечно, промолчать, да я не выдержал – взял, да и пристыдил их за то, что они так грубо разговаривают с пожилым человеком! Тут один из них – тот самый, оскорбитель, как подхватится, как подскочит – и ко мне! Подбежал, схватил за грудки, и шипит прямо в лицо: «Ты, старый гнус, заткнись, пока цел!» Потом поворачивается к приятелю своему и спрашивает: «Может, его пришить здесь, чтобы не выступал?» А из такси вдруг чей-то голос, хриплый такой, отвечает: «Да ладно, оставьте деда в покое! Он скоро и сам дуба даст. Поехали! Нечего тут светиться!» Тогда этот, молодой-то, оттолкнул меня,оба они с водилой тут же уселись в кабину, и - прямо с места так газанули – только я их и видел!..
* * *
- Значит, получается, Иван Егорыч, что этих, из такси, было не двое, а трое? - запустив пальцы в свой темный казацкий чуб, задумчиво спросил Хватов.
- Трое, трое!- подтвердил старик.- Третий в машине сидел, и наружу не показывался. Главный у них, видать… Те-то двое суетились, железки собирали по всей дороге, а он ни-ни… И, по голосу, видать, мужик уже в годах.. А голос у него неприятный какой-то, хриплый, - как будто простуженный...
- Ну, хорошо, а как другие выглядели? Приметы их не запомнили? Я, конечно, понимаю- ночь была, темно, и все-таки, а?..
Кургузов покряхтел, поскреб блестящую лысину и неуверенно ответил:
- Одного, который меня за грудки – то хватал ,кажись, запомнил, мерзавца! Совсем молодой парень, лет двадцать, не больше… Белобрысый такой, в куртке спортивной- ну, знаете, наверное, какие молодежь сейчас носит… На ней чего-то написано было не по-нашенски, но я не разобрал! Мы ж академий не кончали, как вы, товарищ следователь…
- Ну, во-первых,я - не следователь, а сыщик. Мне к чужой славе примазываться не надо, у меня своей хватает!- буркнул Хватов.- А во-вторых, я академий никаких тоже не кончал. Я - гений-самоучка! Окончил когда-то "дубовку" - вот и все мои академии...
- Чего-чего окончил? - не понял старик.
- Ладно, проехали! - махнул рукой Хватов. - Вы нам приметы водителя описать сможете?
- Водителя? - Теперь Кургузов уже принялся скрести подбородок.- Сейчас, дай-ка вспомнить… Кепка, значит, на нем была, куртка темная, потом, штаны эти… ну, которые все в заклепках…
- Джинсы, что ли?
- Во-во, они самые!
- Ну, а возраст, рост, телосложение? Может, какие-нибудь особые приметы запомнили? Усы там, борода, шрамы на лице…
- Роста он невысокого, сложения примерно такого, как я - сухощавый. Возраст – лет тридцать с гаком… А усы?.. Точно, были усы! Черные такие! И сам он какой-то весь черный. Дюже сильно на кавказца похож. Типичный кацо! Сейчас их в Москве развелось - до хрена, прости меня, Господи… А других примет-то твоих, хоть убей, не помню! Ты уж извини, товарищ начальник…- повинился старик.
Старший оперуполномоченный радостно и звонко хлопнул себя по ляжке:
- Эх, дед! Да за что ж мне тебя извинять? Да мне тебя благодарить - во как надо! Ты ж, знаешь, как нам помог? Тебя бы к нам, в розыск- многим бы молодым фору дал,ей-богу!.. Да я бы для тебя самого дорогого не пожалел- накатил бы тебе во-о-от такой огромадный стакан водки - под дунькин поясок! Да жаль- водки у меня нет…
- Ничего, зато у меня найдется!- хитро прищурившись, сказал Кургузов…
Когда приняли по маленькой, Хватов, закусывая соленым огурцом, на всякий случай все же спросил:
- Егорыч, так что мне начальству доложить насчет машины: это точно было такси, или вы все же сомневаетесь?
- Точно, точно!- важно подтвердил сторож.- Шашечки у нее такие сбоку, я хорошо помню…
- Ну, а номера какие на машине, не рассмотрели?- вдруг влез участковый.
Кургузов сердито покачал головой:
- Да какие ж там номера- в час ночи? Темно было, говорю…
- Ну, а буквы?
Хватов вздохнул. Этот вопрос мог задать, конечно, только его участковый!
- Вася, - спросил старший оперуполномоченный, когда они вышли от Кургузова,- ты, случайно, не знаешь, почему в милиции люди раньше времени седеют, лысеют? Не знаешь, а?
- Не, а почему? - вскинулся участковый.
- А потому, Вася, что набирают в милицию дураков, а спрашивают – как с умных!
* * *
- Значит, снова кража, и снова – с концами!- озабоченно произнёс начальник службы криминальной милиции Буров, шагая взад и вперед по кабинету, между тем как Хватов вальяжно развалился в его кресле.- Ну, давай, Колюня, посмотрим, что мы имеем…
Колюня же, у которого от принятой в квартире Кургузова дозы приятно шумело в голове и слипались глаза, согласно кивнул - почему бы и не посмотреть, в конце концов?
- За полторы недели у тебя уже вторая кража. И обе - из частных гаражей, и обе - одинаковым способом - распиловкой. Какой вывод напрашивается?
- Лихо работают! - вяло оценил Хватов.
- А вывод такой,- подняв палец вверх, констатировал Буров,- что у нас тут какая-то шайка орудует, и лепит нам все эти « висяки» один за другим! И не только нам, между прочим!.. Они и в соседних отделах кое-кого пощипали. И точно таким же способом. Я уже наводил справки… И, главное- везде, где ни спрашивал- никаких зацепок. Ни одного свидетеля. Полная тишина!
- «Тишина - это тоже музыка!»- сонно пробормотал Хватов.- Мне сейчас бы часов по восемь тишины - на каждый бок!..
- Ничего, на пенсии отоспишься! - утешил его начальник .- А жулики, между тем, не спят, а воруют!
- «В России будут воровать, пока кто-нибудь не украдет всё!» - философски заметил Хватов.
- Чего ты сказал?- прекратив бег по кабинету, недоуменно остановился Буров.
- Это не я сказал, это Горький!- потягиваясь, пояснил Хватов.
- Ты давай, не строй из себя умника - это тебе не идет!- суровым голосом буркнул майор.- Думай лучше, как жуликов поймать! Или хотя бы как зацепочку к ним найти…
- Да где ж ее найдешь, зацепочку эту? - пожал плечами Хватов.- Пока все темно, как у негра в… этой… в ноздре! А может - еще темнее…
- Это ты так думаешь! А я думаю, у нас такая зацепочка появилась!- продолжал гнуть свое Буров.
- Какая же? Такси, что ли? - хмыкнул старший оперуполномоченный.- Да оно, может, тут совсем ни при чем… Что же, по-твоему, они на такси на «дело» ездят? Приедут, стало быть, грабанут чужой гараж, а потом отвезут вещи ворованные куда им надо, расплатятся и такси отпускают? Так, что ли?
- Вряд ли так!- усмехнулся Буров.- Риск велик. Могут засыпаться! Таксист - лишний свидетель… Нет, брат, они, я думаю, такси для другого используют - запчасти краденые перевозить. И не только это... Они, как ты верно заметил, на «дело» на нем ездят! Таксист- их сообщник. Улавливаешь мысль?
- Улавливаю…- сонным голосом откликнулся Хватов.
- А, стало быть,- продолжал развивать идею начальник - поскольку таксист - их сообщник, он знает наверняка, и где они хранят и куда сбывают ворованные запчасти… Понял меня, доблестный ум?
- Не совсем… - промямлил «доблестный ум», зевая.- Ты что же, предлагаешь мне этого таксиста искать?
- Вот именно! Ты сегодня на редкость здорово соображаешь!- «похвалил» Буров.
- Да как же я его искать буду? - подскочил в кресле враз пробудившийся Хватов.- Ведь у меня, кроме примет водителя, ничего нет! Ни номера машины, ни серии…Ну- светлая «Волга»,и все… Не буду же я подряд все такси проверять? Их же в Москве тысяч десять, не меньше! Это же работы- на целый год! А на « земле» за меня кто будет пахать? Пушкин?!
- А причем здесь Пушкин? Пушкин стихи писал, а не ловил жуликов!- резонно возразил Буров.- А проверять сначала надо те такси, что неподалеку… Думается мне, Колюня, не «залетные» здесь замешаны! Не верю я, чтобы «залетные» вот так, с бухты- барахты, поехали в незнакомый район воровать! Ну, представь - приедут они ночью, спилят замок, залезут в гараж, а там- пусто, никакой машины! Вот будет номер!.. Нет, я уверен, тут свои орудуют, местные, кто здесь живет, или часто бывает… Они вполне могли заранее высмотреть подходящий гараж, и тогда уже безо всякого риска идти на «дело». Правильно я говорю?
- Да, но…- засомневался было Хватов. Он вообще очень любил сомневаться, особенно когда разумные мысли и идеи исходили из чьей-нибудь другой головы, кроме его собственной.
- А раз это - местные,- не слушая его, продолжал начальник,- стало быть, и такси тоже наше, местное, а не приехало из Тмутараканского царства!.. У нас ведь на территории таксомоторный парк есть? Есть! Вот этим парком и займись в первую очередь!.. Побывай там, аккуратненько, по-тихому, поговори с водителями, с начальниками колонн - может, что-нибудь удастся выяснить… Выпиши, кто в ночь работал во время совершения краж из гаражей, чьи фамилии чаще других встречаются, кто больше всех по приметам подходит. Проверочку на этих людей закажи, оперустановки сделай: кто такие, как характеризуются? На работе, дома - ну, и так далее… Есть у меня тут подозрения на одного человечка, но пока - ничего конкретного сказать не могу! Надо его через свою агентуру проверить… Очень скользкий тип, очень! И, насколько я знаю, у него есть связи среди местных таксистов…Так что - таксопарк надо отработать в первую очередь. Уразумел?
- Уразумел!.. - тяжело вздыхая, ответил Хватов. Рабочий день у него закончился уже три часа назад, и он валился с ног от усталости. Ну, скажем, и от нее тоже… Но руководству это, естественно, не интересно. Хоть вообще здесь ночуй - никто не подойдет и не скажет: «А не устали вы, часом, дорогой Николай Васильевич? А не отправиться ли вам немедленно домой, отдыхать, и не подвергать риску ваше драгоценное здоровье?» Но - как бы ни так, дождешься от них!.. Зато, если опоздаешь на работу хоть на десять минут, Буров уже орет: «Где тебя носит?» Вот и сейчас: что это он там говорит на прощанье - теплое и ласковое?
- Действуй!- отечески напутствовал между тем начальник.- И не забудь - до заслушивания работы по «висякам» всего неделя осталась. Надо на этих жуликов до заслушивания выйти - иначе не сносить тебе головы! Да и мне заодно, пожалуй…
* * *
Радостно окрылённый таким напутствием, наш доблестный капитан наутро, выполняя указания Бурова, направил стопы в расположенный неподалёку от их «конторы» таксомоторный парк. Но опрос работников таксопарка мало что дал. Хватов, правда, выписал фамилии тех водителей, которые работали ночью, во время совершения краж – и последней, и той, что была на прошлой неделе.
Кроме того, он имел ввиду и кражи, совершённые с территории соседних отделов милиции.Список у него получился внушительный, но из всего составленного списка повторялись фамилии четверых водителей: Никитина, Васильева, Каграмяна и Литовченко.Все они были из разных колонн, и все четверо работали в ночь именно тогда, когда происходили кражи из гаражей – все до одной, с начала года и до настоящего времени. Осторожно, без лишнего шума, старший оперуполномоченный навёл на каждого из них справки. Все четверо характеризовались на работе положительно. Правда, Васильева начальник колонны пожурил за то, что тот иногда любил « заложить за галстук», но тут же сам его и реабилитировал – да, выпивает, но только в нерабочее время, после смены. А за рулём – ни – ни… Двое из водителей, к неописуемой радости Хватова, носили усы – Каграмян и Литовченко. Других водителей из этого списка, конечно, также пока нельзя было сбрасывать со счётов, но главных подозреваемых было двое – Литовченко и Каграмян. Каграмян и Литовченко… Неужели кто – то из них? Хватов в более подробные детали их внешности вдаваться не стал, а, пройдясь по колоннам, отправился в отдел кадров, дабы все остальные интересующие его сведения почерпнуть там. Приготовив для такого случая шоколадку и пару дежурных комплиментов, наш герой рассчитывал обворожить суровую начальницу отдела кадров и выпросить фотографии подозреваемых водителей, чтобы затем предъявить их Кургузову. Но, к великому удивлению капитана, вместо суровой начальницы на него глянула сморщенная мужская физиономия в очках.
- Вы к Татьяне Павловне? – приподнимая очки на лоб,
осведомился сморщенный.- – А она на больничном. Я – её новый заместитель. Раков, Иннокентий Михайлович…
- Оч-чень приятно… - пробормотал Хватов, пряча в карман уже бесполезную шоколадку и вместо неё вынимая служебное удостоверение. – Как же, как же, весьма наслышан…
Видя, что красная книжечка с грозной надписью «Московский уголовный розыск» произвела должное впечатление, он решил сразу брать быка за рога:
- Я по поводу двух ваших водителей – Литовченко и Каграмяна…
- Натворили чего? – приподнявшись со стула, сразу насторожился Раков.
- Да так, знаете, разбираемся… - уклончиво ответил старший оперуполномоченный.- Вот,свидетелей ищем. По ДТП одному…
- Поня-а–тно! – многозначительно кивнул собеседник, хотя, разумеется, ничего толком не понял, а Хватов, в свою очередь, ничего ему растолковывать не собирался.
- Послушайте, э–э–э… Иннокентий Михайлович! – вкрадчиво сказал он,вспомнив методы несравненного друга и учителя всех российских сыщиков капитана Жеглова.- Я вижу, вы человек серьёзный и положительный… И, как серьёзного и положительного человека, я вас прошу – не могли бы вы дать нам на время в отдел милиции фотографии этих двоих? Ну, скажем, на один день,а?
- Что вы, что вы,дорогой товарищ! – замахал руками кадровик, - ни в коем случае! Личные карточки с фотографиями выносить из отдела кадров у нас ка–те–го–ри–чес-ки запрещено!
Но терский казак Хватов был не из тех , кто так просто сдаётся.
- Иннокентий Михайлович! – снова подступился он. – Дайте на денёк! Ей–богу, нужно до зарезу! Видите, к директору не пошёл, а сразу к вам, поскольку знаю – вы в этом вопросе выше, чем директор! Не раз уже слышал, в таксопарке говорят, ваше слово - закон!
- Ну уж… - удовлетворённо буркнул Раков.
- Не сойти мне с места, если вру! – делая по возможности честные глаза, поклялся Хватов. – Так что в вашей, как говорится, власти… А мы завтра же эти карточки и вернём, честное слово! Сам лично подвезу и отдам!
- Хорошо! – подумав для видимости, согласился Раков. – Это мы уладим. Но – только никому, ни гу–гу! Сами понимаете – инструкция есть инструкция…
* * *
- Ну, что,Егорыч?- спросил капитан,выложив на стол личную карточку с фотографией водителя Литовченко.- Он был в том такси? Посмотрите внимательно. Узнаете?
Старик Кургузов, сидевший напротив, взял карточку, долго всматривался, а затем отрицательно помотал головой:
- Не-е-ет, не он! Тот помоложе был, и худосочный, а этот вон какой здоровый!Да и потом, у этого – типично славянская физиономия, а тот, я же говорил, на южанина чем–то похож. Нос горбатый, усы, кепка – ну, поняли меня? А вы мне тут какую–то рязанскую мор… извиняюсь, лицо подсовываете! Я же толком объяснил – на грузина тот похож, на грузина – или на черкеса там, в конце концов! А этот – ну, нет, совсем не то… Ну, скажите мне,как его фамилия?
- Литовченко! – вздохнул старший оперуполномоченный.
- Ну вот видите!- злорадно воскликнул старик.- Литовченко! Так я и думал!Где ж это вы видели кавказца с украинской фамилией?.. Не он это! Даром только время теряем! А у меня, между прочим, и другие дела есть…
- Ну ладно, ладно, Егорыч! – примирительно сказал Хватов. – Сейчас вот на этого ещё джигита гляньте, - и я перестану вас терзать. Пока…
Он вынул из кармана и молча пододвинул старику карточку с фотографией Каграмяна.
- Так – так, посмотрим…- водрузив на нос очки и разглядывая снимок, пробурчал Кургузов.- Волосы тёмные- есть. Нос горбатый- есть. Усы – есть. А рожа – то, рожа какая нахальная!..
- Ну, похож на южанина?
- Вроде бы похож. Эх, жаль, сразу мне его не показали! А теперь что – три дня прошло, уже всего и не упомнишь… Вроде он, вроде не он. И нос крючком, и усы… Пожалуй, всё–таки он! Хотя, чёрт его знает! Ведь я его всего-то один раз и видел, да и то недолго…
* * *
После ухода старика Хватов сразу же отправился по начальству- докладывать Бурову о проделанной им титанической работе.
- Ну, что думаешь делать дальше? – поинтересовался тот, когда Хватов, не жалея красок, закончил описывать, как обстоят дела на текущий момент.
- А чего думать–то?! – самодовольно отвечал наш герой. – Буду проверять этого самого Каграмяна! Надо же выяснить до конца, что он за облако в штанах!… Печенкой чувствую- крупная рыба! У меня же нюх на этих типов, ты сам знаешь!..
- Ладно, ладно!- усмехаясь, одобрил Буров.- Только не пори горячку! Проверяй основательно – и на работе, и по месту жительства…
- Одному будет трудновато! – многозначительно вздохнул старший оперуполномоченный. – До заслушивания не справлюсь. А у меня Былинкин – в отпуске…
- Участковых возьми, пусть помогут…
- Да, наши участковые помогут! – саркастически сказал Хватов. – Где сядешь, там и встанешь! Я тут на днях к старшему участковому подошёл : «Миш, - говорю, - так и так, зашиваюсь, помоги!» А он мне : «Ты же не помогаешь нам на участке, чего это мы тебе должны?» А когда мне им помогать, когда у самого работы выше крыши, не успеваешь поворачиваться!..
- Ладно! – усмехнулся Буров. – Только не лей мне слезы на жилетку!.. Так и быть, дам тебе в подмогу Соломатина! Он сейчас не очень работой загружен, пусть немного потрудится на общее благо!
* * *
Старший оперуполномоченный капитан Соломатин, выражая крайнее недовольство и ссылаясь на жуткую занятость, сначала попытался спихнуть всё на Хватова, а когда это не удалось, скрепя сердце занялся связями Каграмяна. Не дожидаясь ответа на запрос, направленный по месту жительства таксиста, он решил ускорить события и сам поехал на улицу, где тот проживал. Первым делом он зашёл в местное отделение милиции и разыскал участкового, который обслуживал дом, где жил Каграмян.
- Так–так…- пробормотал участковый, когда Соломатин изложил ему всю историю.- Докатился– таки наш Суренчик! Ну, туда ему и дорога… По нему давно уже тюрьма плачет! Попойки, скандалы, бабы какие – то постоянно…А еще называется- беженец из Баку, жертва армяно-азербайджанской резни! Быстро он тут освоился…
- Значит, бабы, говоришь, постоянно?.. А мужчины у него бывают?
- Бывают, конечно. Одному–то, поди, пить скучно… - Участковый
помолчал. – А ведь зашибает он часто. На что, спрашивается? На какие шиши?
- Таксисты неплохо получают… - осторожно возразил старший оперуполномоченный. - Сейчас же они все – члены разных там АО, ЗАО, держатели акций…
- Ну, это верно! – согласился участковый. - Получают они, конечно, побольше нашего, однако все ж таки не столько, чтобы каждую неделю по ресторанам ходить!.. А потом: новая машина, стенка импортная, видеодвойка… И всё, понимаешь, одно за другим, как из рога изобилия! Да люди, чтоб такие вещи купить, при наших–то ценах, да нашей зарплате, всю жизнь работают, на всём буквально экономят, а не по ресторанам шляются!
- А ты бы и спросил, откуда у него такие средства… - заметил Соломатин.
- Спрашивал, и не раз! – отмахнулся участковый.- Говорит, осталось от родителей наследство. Врёт, конечно! Ну, и родственники с Кавказа, говорит, помогают. Денег, мол, побольше накоплю, и открою свою фирму… А ему бы не фирму, а в субтропики Воркуты – на лесоповал. Самое ему там место! Самая там и фирма, и компания… Закрытого типа...
- Кстати ,о компании… - перебил Соломатин. – Ты не в курсе, какие мужчины к нему приходят – молодые или старые?
- В основном, конечно, молодёжь… - подумав, сказал участковый.- Хотя и пожилые попадались. Об этом лучше у соседей спросить, они уже устали от его ночных оргий!
- К соседям сходим обязательно, но попозже. А сейчас…
Соломатин достал из кармана фотографии Литовченко, Васильева и Никитина, водителей таксомоторного парка и показал участковому. – Этих парней у Каграмяна никогда не видел?
Участковый внимательно перебрал снимки и отрицательно покачал головой:
- Никого не знаю… Кто такие?
- Так, вместе работают… - туманно пояснил Соломатин, пряча фотографии в карман, а затем как можно подробнее описал участковому приметы молодого белобрысого парня, в куртке с иностранной надписью на груди, которого видел старик Кургузов.
Выслушав его, участковый уверенно сказал:
- Да это же Сашка Клюев, с Наримановской улицы! Я его хорошо знаю! Он раньше с Каграмяном в одном доме жил, с матерью, а потом его мать второй раз замуж вышла, и они к её мужу на Наримановскую перебрались!.. Сашка Клюев и есть! Блондин, патлы длинные и вечно ходит как попугай – весь в надписях и наклейках… Он у Каграмяна частенько бывает, вместе водку пьют да баб трахают! Такой хулиган, матерщинник, тьфу!..
С помощью участкового Соломатину удалось быстро установить адрес Сашки Клюева, и узнать, где он работает. Работал он, как оказалось, в том же таксопарке, что и Каграмян, но только не водителем, а слесарем – мотористом. Всё это уже становилось очень интересным… Идя ранее проторённой дорожкой, старший оперуполномоченный решил, что первым делом стоит заняться связями теперь уже не только Каграмяна, но и Клюева на их общей работе. Ведь нужно ещё установить третьего мужчину, обладателя хриплого голоса, бывшего среди тех, кого видел старик Кургузов. Возможно, «Хрипатый», как мысленно прозвал его Соломатин, из этого же таксопарка… Договорившись, хотя и не без труда, с Хватовым, что тот возьмёт проверку связей Клюева на себя, он сам решил снова подключить к делу Кургузова. Приехав в отделение, на территории которого проживал Клюев, Соломатин сходил в паспортный стол, выпросил у паспортисток карточку с фотографией Клюева и показал её старику. Кургузов долго изучал из–под очков физиономию каграмяновского дружка, а затем нерешительно сказал:
- Боюсь соврать… Плохо помню уже. Тем более, по фотографии… Вот если бы, так сказать, в натуральном виде…
«Чёрт бы тебя побрал, старый склеротик! – выругался про себя Соломатин. – Никого вспомнить не можешь…» А вслух произнёс:
- Подождите, Иван Егорович, дойдёт дело и до натурального…
* * *
Спустя неделю,темным дождливым вечером, Соломатин надолго засиделся у себя в кабинете. За окном нудно барабанил дождь, и неукротимо тянуло ко сну. Старший оперуполномоченный сидел, глядя в угол, и думал тяжкую думу… Проверка Каграмяна и Клюева по месту работы ничего не дала. Мужчина, обладатель хриплого голоса, выявлен не был. Оба подозреваемых, после того, как по таксопарку поползли слухи, что ими интересуется милиция, вели себя тише воды, ниже травы. Трогать же их раньше времени руководство не разрешало, чтобы окончательно не запороть дело.Да,близок локоть, но не укусишь! В общем, положение складывалось незавидное… К тому же, только что в окружном управлении прошло заслушивание результатов работы их отдела по кражам из гаражей и угонам , и результаты эти были признаны неудовлетворительными. « Зацепок почти никаких, время идет, преступники на свободе…». Как глубокомысленно заметил на заслушивании начальник окружной криминальной милиции полковник Михайлов: «Плохому танцору всегда что–нибудь мешает, даже если он евнух!» Соломатин тяжело вздохнул. Конечно, начальству хорошо говорить, а попробовали бы они сами!.. Тут и великий сыщик Шерлок Холмс наверняка бы призадумался, а у Соломатина просто голова шла кругом! Хотя, конечно, Шерлоку Холмсу в этом отношении было проще, он был частным сыщиком, и хотел – раскрывал преступления, не хотел – вообще за них не брался.И, главное – никаких тебе заслушиваний. Красота! А тут – как вспомнишь, так вздрогнешь… И такой ты, и сякой, и то ты не сделал, и это ты не выполнил. В общем, кошмар!
Резко прозвучавший в тишине кабинета телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Звонили по внутреннему. Соломатин снял трубку.
- Михалыч, ты на месте? – спросила трубка голосом Хватова.
- Ну разумеется, раз я с тобой разговариваю! – ответил старший оперуполномоченный, недовольный тем, что его оторвали от размышлений.
- Слушай, с меня причитается!- радостно сообщила трубка.
- Это за что же? – недоверчиро осведомился Соломатин.
- Ты понимаешь, только что в дежурку одного парня интересного привезли…
- Чем же он такой интересный? – слабо отреагировал Соломатин,
резонно решив, что Хватов, как обычно, хочет подсунуть ему какую – то работу, которую не желает делать сам.
- А тем, что фамилия его Клюев, зовут Александр… Знакомая тебе личность? А взяли его знаешь, где? Он полчаса назад, пьяный как зюзя, спилил замок и залез в чей – то гараж! А мужик из соседнего гаража в это время у себя в машине копался. Увидел у соседа постороннего, потихоньку подкрался, ворота захлопнул, железякой их снаружи – бац! – запер, и – скорее звонить в милицию! Наши подъехали, взяли этого субчика на месте преступления, и – в отделение… Мне его дежурный опросить велел, поскольку я сегодня в группе на сутках, а я , брат, сейчас ну никак не могу с ним возиться! Лечу на выезд, там по одному адресу семейный конфликт на почве пьянки. Участковый, как всегда вовремя, на ужин умотал, вот меня и посылают…
- Ладно, ладно, что ж ты тянешь, чёрт тебя возьми! – закричал Соломатин вскакивая, как раньше писали, в чрезвычайном волнении. - Давай его сюда скорее!
* * *
Хватов появился через несколько минут, подтолкнув в кабинет долговязого нескладного парня лет двадцати, с длинными, светлыми волосами и пьяным, угреватым лицом. Одет он был в полинявшую ветровку, из которой, кажется, вырос лет десять назад. Красные, обветренные пальцы рук с обломанными ногтями выглядывали из лоснящихся, засаленных рукавов.
Парень в нерешительности остановился на пороге.
- Проходи, проходи, дорогой! – ободрил его Хватов. – Будь как дома!
Видно парень особо домашней обстановки не ощущал, так как пьяно пошатываясь, подошёл к столу, и продолжал молчать, переминаясь с ноги на ногу.
- Ну вот, он самый Клюев и есть! – сказал Хватов. – Во всей, так сказать, красе… Так что вы тут с ним разбирайтесь, что к чему, а я поехал. Вернусь, потом зайду. Лады?
Соломатин, разглядывая задержанного, промолчал. Приняв молчание за знак согласия,Хватов слегка потрепал жулика по загривку и отечески сказал:
- А ты, приятель, давай всю правду товарищу полковнику, и без утайки,понял?.. Разрешите идти, товарищ полковник?
Хватов подмигнул Соломатину, погрозил пальцем задержанному и, наконец, исчез за дверью. Парень остался стоять, потупив взор, как невеста на выданье. Соломатин ещё некоторое время изучал его внешность. Она была далеко не живописной. «На фотографии лучше выглядел! – подумал про себя старший оперуполномоченный. – А здесь весь какой–то засаленный, мешки под глазами… И держится как–то испуганно, а судя по рассказам - прямо герой!»
- В первый раз, что ли? – спросил он вслух.
Парень от неожиданности вздрогнул.
- Ч…что – «в первый раз»? – Язык у него сильно заплетался – то ли оттого, что был пьян, то ли от страха.
- В милицию первый раз попадаешь?
- Задерживали пару раз за распитие… но это там… по месту жительства…
- И только–то? – деланно «удивился» Соломатин. – А драку в марте месяце около Богородских бань забыл?
- А вы откуда про драку–то знаете? – опешил от неожиданности Клюев.
- Я, дружок, много чего про тебя знаю – туманно ответил старший оперуполномоченный. – Да ты садись!
Парень неуверенно присел на краешек стула.
-Садись смелее, не бойся, стул не электрический!
Клюев шмыгнул носом. Видно, это означало у него улыбку.
- Значит, живёшь ты на Наримановской, у Богородских бань, - как бы сам себе, раздумчиво сказал Соломатин, - а к нам ходишь, чтобы по чужим гаражам лазить… Так, что ли, получается?
Клюев опустил голову и не ответил.
- Молчишь? Нашкодил, так уж будь добр, отвечай! – вразумил его Соломатин.
- А чего отвечать–то? – угрюмо спросил парень.
- Как это – «чего»?.. Например, зачем в гараж залез? От дождя решил укрыться? Или переночевать негде было?
Задержанный вздохнул и снова уставился в пол.
Воцарилось молчание.
* * *
Соломатин достал пачку « Кэмела» и закурил. Великий сыщик Шерлок Холмс в таких случаях тоже закуривал свою знаменитую трубку. Табачный дым помогал ему сосредоточиться и распутывать самые загадочные преступления. Старший оперуполномоченный Соломатин Павел Михайлович медленно, но верно шёл по его стопам. Итак, для начала он закурил. Закурив, он посмотрел на задержанного. «Главное – не торопиться! – подумал он. – Спокойствие, только спокойствие…». Своим проницательным сыщицким взором Соломатин уже успел разглядеть, что за личность находится перед ним. На таких не нужно давить, торопить, подталкивать – этим только дело испортишь! Надо исподволь, не спеша, потихоньку…
- Так, говоришь, богородский сам?
- Угу! – кивнул парень.
- И живёшь на Наримановской?
- Угу!
- А работаешь, стало быть, в таксомоторном парке?
- Угу!- односложно отвечал Клюев, кивая головой, как китайский болванчик.
- Слушай, ты человек, по-моему, а не сова, и здесь тебе не Уголок Дурова! – наставительно сказал капитан. – Отвечай по-русски, безо всяких там – «угу»!.. Понял?
- А закурить дадите? – как цыган на базаре, начал торговаться задержанный.
- Угу! – машинально, словно он сам находился в Уголке Дурова, ответил Соломатин. Но тут же спохватился и добавил к голосу металла:
- Закурить дам. На, держи!- Он протянул пачку Клюеву.- Но, сначала вопрос – ты к нам сегодня один пожаловал, или в компании какой?
- Не, сам! – заявил задержанный, беззастенчиво роясь в пачке и выбирая
сигарету посуше.
-Ой ли? – Стреляного воробья Соломатина не так–то легко было провести. - Точно сам?
- Угу! – подтвердил злополучный искатель приключений, зажигая спичку и прикуривая.
- Опять? – В голосе капитана загудел уже не металл, а набат. – У тебя, случайно, кличка не «Филин»?
- Не, «Жираф»! – ответил жулик, утопая в клубах дыма.
- Прямо зоопарк какой то ! – развёл руками старший оперуполномоченный.
Посидели, покурили, посмотрели в . За окном, в мутной пелене дождя, один за другим зажигались ночные огни. Мирные труженики давно уже возвратились на заслуженный отдых.
Соломатин вздохнул и перевел взгляд на задержанного.
- Значит, правду говорить не желаешь?
Тот молчал, продолжая смолить сигарету.
- Ну, хорошо! – сказал капитан голосом, не предвещавшим ничего хорошего. Он раздавил в пепельнице окурок и встал. – Что ж, пойдём! Посидишь внизу, в камере, может, совесть в тебе и проснётся! А я подожду. Время у меня есть…
Заявляя так, наш Павел Михайлович, мягко говоря, покривил душой, поскольку, на самом деле, время–то у него давно уже закончилось. Была пятница, предвыходной день, и ему хотелось домой – посмотреть по телевизору футбол и выпить своего любимого баночного пива. А почему бы и нет, в конце концов, чёрт возьми?..
* * *
В дежурной части народу, как всегда, было битком. Кто-то сменялся, кто-то заступал на смену. Хлопали двери, трещал зуммер телефона. Отправив задержанного в камеру, Соломатин протиснулся к столу дежурного. За этим столом с повязкой на рукаве нес свою нелегкую службу старший лейтенант Саша Горкин, который, как и сам Соломатин, страстно болел за московское « Торпедо» и был, на этом основании, со старшим оперуполномоченным на дружеской ноге. На правах близкого человека тот наклонился к дежурному и закричал ему в ухо:
- Сань, кто этого жулика, который из гаража, доставлял?
- Петренко, кажется!- ответил Горкин, который, как Юлий Цезарь, выполнял сразу несколько дел - звонил по телефону, записывал данные кого-то в книгу доставленных, вызывал по рации дежурную машину и ругался с командиром отделения сержантом Дерябиным, требовавшим немедленной выдачи оружия для своих постовых, заступавших в наряд.
- Рапорт от Петренко есть? - прокричал Соломатин, пытаясь перекрыть весь этот гам.
- Есть! Вон, в серой папке лежит! – в ответ крикнул Горкин, отмахиваясь трубкой от наседавшего Дерябина.
- А сам Петренко где? – поинтересовался старший оперуполномоченный, роясь в вышеупомянутой папке.
- На выезде! В сберкассе сигнализация сработала!
- Хватов с ним уехал?
- Нет, Хватова я по адресу послал! Там семейный конфликт какой-то… Бои местного значения! – уже от дверей оружейной комнаты крикнул Горкин, которого настойчивый Дерябин все же оторвал от неотложных записей и телефонных звонков.
- Эх, где же тот мужик, что жулика моего в гараже запер?!- с тоской возгласил наш герой, но старший лейтенант уже исчез за дверью оружейной комнаты. Соломатин тяжело вздохнул. Это было надолго - вооружить почти половину взвода! И когда вернется Петренко, у которого можно узнать все подробности поимки « Жирафа» - тоже неизвестно. Не ночевать же здесь, в отделении?..
Из раздумья его вывел чей-то бас:
- Товарищ дорогой, вы не меня ищите?
Бас принадлежал человеку лет пятидесяти, в синем спортивном
костюме и мокром от дождя плаще. Человек этот стоял у двери в дежурную часть и теребил Соломатина за рукав.
- А вы кто?- рассеянно поинтересовался капитан.
Оказалось, это был тот, кто надо. Как тут же выяснилось, именно он, обладатель баса, и захлопнул злополучного жулика в гараже у соседа. Поскольку мужик этот догадался привести с собой и свидетеля, враз воспрянувший духом старший оперуполномоченный увел их обоих на второй этаж, к себе в кабинет, усадил, и приготовился внимательно слушать…
* * *
Фамилия обладателя баса была Субботин. Приехав вечером с работы, он поставил машину в гараж, и решил еще немного с ней повозиться - что-то забарахлил карбюратор, да и тормозной жидкости надо было подкачать, а то на улице такая погода- без хороших тормозов не поездишь… Поработал с часок, потом ему понадобился накидной ключ. Свой куда-то запропастился, решил одолжить у соседа. У того в гараже пытались пару раз завести мотор - значит, хозяин на месте… Но когда, выйдя на улицу, Субботин заглянул в гараж соседа, то увидел у того в машине какого-то незнакомого парня. Он возился в кабине, пробуя завести двигатель. Субботин хотел было этого парня окликнуть, спросить, какого черта он тут делает, но вдруг увидел лежащий на земле спиленный замок. Сообразив, в чем дело, он осторожно прикрыл дверь,- парень копался в машине и ничего не заметил,- а затем побежал в свой гараж. Схватил там кусок железной трубы, на цыпочках вернулся и, захлопнув ворота, быстро подпер их трубой. Рванул на себя - держится крепко! Парень этот, видно, наконец, понял, что его обнаружили, тыркнулся в дверь – да не тут–то было! Снаружи заперто, а другого выхода нет. И выломать ничего нельзя – гараж–то железный! Тогда, совсем очумевший от страха жулик, начал что–то орать и колотить в дверь руками и ногами. Но железная труба стояла насмерть! Не теряя времени, Субботин побежал домой, звонить в милицию. Вернулся вместе с сыном и зятем, которых взял с собой на подмогу, и увидел неожиданно, что у гаража стоит Пётр Морозов, приятель его соседа , бывший работник ГАИ. К другу, говорит, пришел, думал того застать, а услышал какой-то шум - подбежал, решил узнать, в чем дело… Пока Субботин рассказывал ему, что случилось, приехала милиция. Открыли гараж, а парень этот сидит в уголке, сжался, руками голову обхватил и аж трясётся от страха! Ну, его, понятное дело, в машину, а Субботину и Морозову работники милиции предложили проехать в отделение, чтобы дать свидетельские показания. Морозов ехать не хотел, ссылаясь на занятость, но его всё же уговорили…
- А скажите, - поинтересовался Соломатин, - этот парень, когда
изнутри в дверь стучал, никого не звал на помощь? Может, фамилии какие–нибудь называл, или там имена?
- Называл…- подумав, сказал Субботин. – Кажется, какого–то
«Шефа»… Да–да, точно, он несколько раз повторил: «Шеф, что за шутки»?
- А ещё кого вспоминал?
- Больше никого! – покачал головой свидетель. – В основном, если честно говорить, одни матюки неслись! «Мать твою перемать», ну и так далее… Да и слушать его вопли мне некогда было – я милицию сразу побежал вызывать.
- А вы ничего существенного вспомнить не можете? – спросил Соломатин на всякий случай у другого сидетеля, Морозова – плотного, коренастого мужчины, молча стоявшего у двери.
- Нет! – хриплым, простуженным голосом ответил тот. – Ничего. Я попозже подошёл. Просто проходил мимо, услышал шум, ну и – подбежал…
- Ну что ж, нет так нет! И на том спасибо! – Соломатин чрезмерно долго и со значением жал им обоим руки. – До свидания, мужики! Вы нам, знаете, как помогли?! Что ж, теперь- отдыхайте!.. Но завтра, если понадобится, ещё раз сможете прийти?
- Ну, о чём разговор! – ответил за обоих Субботин. Морозов промолчал.
Распрощавшись, они направились к выходу. Морозов вышел, а Субботин, наморщив лоб, нерешительно замялся у двери.
- А вы знаете, товарищ капитан - я, кажется, ещё кое–что вспомнил… - понизив голос, пробормотал он.- Правда, не совсем уверен, имеет ли это какое–нибудь значение… Словом, когда я этого парня–то запер, а потом побежал в милицию звонить, то на обратном пути заметил машину. Она у леса, на самой дороге стояла. А когда милиция к гаражу подъезжала, от него к той машине вроде бы кто-то метнулся, и она тут же уехала…
- А что за машина, не заметили? – полюбопытствовал Соломатин, впрочем, уже догадываясь, какой будет ответ.
- Машина такси! – уверенно сказал Субботин. – У неё в кабине, когда я подбегал, огонёк зелёный светился. Это я точно помню!
* * *
Распростившись со свидетелем, Соломатин в глубокой задумчивости подошёл к окну и долго глядел в чёрную пустоту надвигающейся ночи. В его голове зрели мысли одна интереснее другой…
В это время открылась дверь и вошёл Буров.
- Ну, как у тебя дела? – спросил он.
Соломатин вздохнул.
- Что вздыхаешь? Дело швах? – посочувствовал майор.
- Да нет, пока всё на мази… Просто устал, как чёрт! Здорово вымотался за этот день. Мечтаю поскорее попасть домой, да отдохнуть маленько…
- Ничего, на пенсии отдохнёшь! – утешил Буров.
- Слушай, я думаю – надо следователя подключать! – видя, что его
вздохи не возымели действия на каменное сердце начальника, переменил тему старший оперуполномоченный. – Попытка на кражу чистейшая, чего огород городить? Вызовем следователя, он задержит Клюева по сто двадцать второй, а завтра утром…
- Нет, милый мой, со следователем ещё подождать придётся! – перебил Буров. – Рановато ещё со следователем… Ты мне вот что скажи: с кем это я сейчас столкнулся в коридоре? Мужик от тебя вышел…
- От меня двое вышли! – пожал плечами Соломатин. – Свидетели, которые задерживали этого Клюева. А что?
- Ну, один-то, может и свидетель… - усмехнулся майор. – Это мой человек. Мы сейчас с ним в коридоре кое о чём потолковали… А вот второй – оч-чень интересная личность! Где–где я ожидал его увидеть, только не здесь! Нашу контору он, по идее, должен десятой дорогой обходить! На него, красавца, на Петровке оперативное дело заведено. За ним, оказывается, куча разных подвигов! У нас на территории живёт, а мы о нём ни черта не знаем…
- Да о ком ты говоришь? – в растерянности спросил Соломатин.
- О ком? Ну вот, слушай, о ком…
* * *
- Значит, говоришь, один был? – зловеще поинтересовался
старший уполномоченный у Клюева, который снова сидел на стуле посреди его кабинета.
- Один! – кивнул тот хмельной головой.
- Врёшь ведь! Кто–то тебя в машине дожидался, в такси…
- В каком такси, начальник? Никакого такси не знаю! Один я был…- бубнил "Жираф», пьяно пожимая плечами.
- Ну–ну…- пробормотал Соломатин и полез в карман за сигаретами.
- А мне? – встрепенулся задержанный, когда старший оперуполномоченный чиркнул спичкой.
- Курение – враг здоровья! – мрачно ответил Соломатин, пуская к потолку клубы дыма. Но сигарету Клюеву, подумав, всё же дал.
Теперь оба сидели, и каждый вредил своему здоровью.
В это время в коридоре раздались шаги и вошёл Хватов, мокрый с головы до ног.
- Ну, как успехи? – бодро спросил он Соломатина, который дымя как вулкан, с мрачным видом сидел на стуле.
- Мне кажется, ваше знакомство затянулось!- Хватов всегда любил сходу брать быка за рога.
Он подошёл к парню.
- Слушай, дружок, тебе давно такая соринка в глаз не залетала?- Хватов поднёс к глазам «Жирафа» свой красный от холода кулак. –Ну–ка, отвечай дяде, не томи! Зачем в гараж залез?
- Не знаю, пьяный был…- промямлил жулик, опасливо кося глазом на торчащую у его носа опасность.
- Не знаешь? А кто знает? – вскинулся Хватов. – Фёдор Шаляпин? Бонч-Бруевич? Кто?
Клюев опешил.
- Ка…какой ещё Бонч – Бруевич? Не знаю я никакого Бонч–Бруевича!
- А кого знаешь? Кто ещё был с тобой, ну?
- Никого, один я был…- плаксиво ответил Клюев.
Хватов сбавил обороты и вопросительно поглядел на Соломатина.
Тот покачал головой:
- Врёт, врёт…
- Врёшь! – снова подступил к задержанному Хватов.- По глазам вижу, что врёшь! Учти, парень, у меня настроение - пожар в джунглях! Так что - не доводи меня… до совершенства! Иначе я тебе устрою здесь Варфоломеевскую ночь!… Отвечай правду, одну только правду, и ничего, кроме правды. Понял? – И он со всего размаха треснул кулаком по столу.
- Ну, ты один страшнее блока НАТО!- шепнул ему Соломатин.
- Я правду и говорю…- захныкал Клюев. – Приехал с Наримановской, в гости, к своей знакомой…
- Адрес, фамилия знакомой?
- Да она тут ни при чём, ей - богу!.. Не застал дома, решил подождать… Купил две бутылки вина в магазине, зашёл за какие–то гаражи, и там, прямо из горлышка, одну бутылку «уговорил»… Зашёл ещё раз к знакомой – её всё не было. Тогда открыл вторую бутылку, хотел ещё немного выпить за гаражами, но начался дождь. Деваться было мне некуда, решил зайти под какой–нибудь навес, и там дождь переждать. Никакого замка не пилил, а просто увидел открытый гараж, вошёл в него, сел в чью– то машину и стал ждать, пока дождь кончится. Тут меня и застукали…
- А у тебя с психикой всё в порядке? – грозно спросил Хватов, выслушав все эти басни. – Бестолковка у тебя существует на плечах? Ты что ж, не знаешь, что по чужим гаражам лазить нельзя? Тебя этому в школе не учили?
- Сам не понимаю, что на меня нашло…- прикидываясь невинным ягнёнком, пробормотал Клюев. – Хмель в голову ударил, плохо соображать стал…
- Да нет, непохоже, чтобы ты очень уж хмельной был!- возразил Соломатин. – Да и второй бутылки при тебе не обнаружили… Куда вторую–то дел?
- Выкинул! – поник головой задержанный.
- Бутылку? С вином? Выкинул? – Оба сыщика посмотрели на него как на пришельца из космоса.
- Выкинул! – подтвердил пришелец.
- Да–а–а… - протянул Хватов – Это, блин, - прямо–таки тринадцатый подвиг Геракла!
- Так ведь она пустая была! – пояснил Клюев. – Я ведь и её… того…
- Всё ясно!– Хватов хлопнул себя по ляжкам. – Выходит, правду говорить не будешь?
Он вперил в Клюева пристальный взгляд. Тот молчал.
- Молчишь? – кровь уроженца кавказских гор кипела от возмущения.- Ты, парень с улицы Глюк, я тебя в последний раз спрашиваю, отвечай быстро, четко, с расстановкой - кто тебя послал?
- Никто, сам залез… - заунывно ответил « Жираф», поняв, что всё начинается сначала.
- Зачем? – Хватов повёл атаку по всему фронту. Слова «Сдаюсь» в его словаре не было.
- Сам не знаю… Захотелось… - вяло бубнил задержанный.
- Нет, вы посмотрите! – всплеснул руками Хватов.- Ему "захотелось"! Ишь, какой любитель острых ощущений выискался!.. Но меня на кукиш не купишь! Я таких, как ты, насквозь вижу, и ещё на два метра под землю, понял?
* * *
Но его бурный натиск так ничего и не дал. « Любитель острых ощущений» стоял на своём. Он продолжал твердить, что залез в гараж, будучи под хмельком, а потом, уже в гараже, ему пришла в голову мысль завести машину, чтобы немного согреться от печки. Угонять, или – упаси Боже! – грабить машину он, разумеется, и не собирался… Ещё полчаса Соломатин и решительно взявший на себя инициативу Хватов вели перекрёстный допрос. Хватов горячился, размахивал руками, бегал из угла в угол, садился, вставал, менял гнев на милость – всё было тщетно! «Жираф» упорно молчал, а называть самому фамилии его сообщников и выкладывать раньше времени козыри на стол Соломатин пока не торопился. Уставший, наконец, от бесплодных попыток Хватов плюхнулся на стул и умирающим голосом простонал:
- Нну… Ну, ты и крендель!- Он возмущенно обернулся к Соломатину.- Паш, каким нехорошим словом из трех букв мы можем его охарактеризовать?
- Гад! - подсказал Соломатин.- И не только… Я много слов из трёх букв знаю.
- Ну все, амба!- вскакивая, закричал Хватов.- Делаем перерыв, а то у меня уже голос болит!.. Давай его вниз, в камеру, передохнем маленько! Он сидит тут и нам головы морочит, а ты с ним какими-то разговорами занимаешься!
- Действительно, что это я разболтался? – пробормотал скромно молчавший последние десять минут старший оперуполномоченный. Подойдя к задержанному, он долго и укоризненно смотрел на него, затем покачал головой и сказал:
- Дурак ты, Клюев! Думаешь, мы ничего не знаем – ни про приятеля твоего, Каграмяна, ни про «Шефа»? Всё знаем! Просто я хотел, чтобы ты сам обо всём рассказал, добровольно… Это тебе на суде зачтётся. А не хочешь говорить – ну что ж, Бог тебе судья! Пойдёшь "паровозом", как основной исполнитель, а они - как "вагончики"… И получишь на полную катушку, а они – по минимуму. Уяснил?
Задержанный, глядя куда–то в угол, угрюмо молчал.
- Ну что, последний раз спрашиваю – будешь говорить?
- Ни…никогда!- запинаясь, ответил «Жираф».
* * *
На следующий день в отделе произошло ЧП.
Где-то во второй половине дня, сразу после окончания обеденного перерыва, тишина переулка, в который выходило кабинета Хватова, расположенного на втором этаже их неказистого двухэтажного отдела, внезапно была нарушена звоном разбитого стекла. Затем на землю глухо упало что-то тяжелое и раздался чей-то громкий, отчаянный крик, точнее, даже вопль. Шедшие с обеда из ближайшего кафе Соломатин и Тужилкин разом услышали звон и увидели человека, с грохотом вылетевшего из окна и мешком упавшего на землю. Тужилкин, после сытного обеда ковырявший в зубах спичкой, чуть не проглотил ее от неожиданности. Оба они застыли как вкопанные, а затем Соломатин, обретя, наконец, дар речи, пробормотал:
- Ну, казак совсем обалдел - уже людей из окон выбрасывает!
В это время из разбитого окна высунулось бледное, перепуганное лицо Хватова. Из-за его плеча выглядывало такое же перепуганное лицо следователя их отдела Митрохина.
- Ты чего, Микола?!- гаркнул Соломатин.- А если бы нам на головы? Когда кого-то выкидываешь, надо сначала крикнуть: « Эй, там, поберегись!»
- Держите его, идиоты! – указывая пальцем на лежащего на земле человека, завопил Хватов.- Убежит!
- За «идиотов», конечно, ответишь! – невозмутимо сказал Соломатин.- А насчет «убежит» – это вряд ли…
Они с Тужилкиным подошли к лежащему на земле худому светловолосому парню в полинявшей ветровке. Руки и лоб его были окровавлены .Катаясь среди осколков разбитого стекла, он держался за ногу и отчаянно стонал.
- Держите его, я сейчас!- Голова Хватова еще раз мелькнула в окне и исчезла. Следователь Митрохин, перевесившись через подоконник, молча и растерянно таращился вниз.
- Э, да это, никак, Клюев... Здорово, парашютист!- подходя к упавшему и присаживаясь перед ним на корточки, произнес Соломатин.- С благополучным прибытием!
Парень, злобно кося одним глазом – второй был залит кровью из резаной раны на лбу,- лишь стонал сквозь стиснутые зубы. Тужилкин, присев на корточки с другой стороны, с любопытством оглядел его раны и деловито пощупал ногу, за которую держался парень. Тот, при одном лишь прикосновении Тужилкина, жалобно взвыл.
- Э, да ты, приятель, похоже, ногу сломал!- присвистнул Тужилкин.
- Еще бы, со второго этажа сверзиться!.. Хорошо, что еще шею не свернул!- поглядывая вверх, на торчащего в окне следователя Митрохина, покачал головой Соломатин.
- Ребята, ну как он там?- встревоженно спросил Митрохин.
- Как у Христа за пазухой!- мило улыбнулся ему Тужилкин.- Давай, прыгай тоже сюда, за компанию!
- Да пошел ты!- зло прошипел Митрохин и захлопнул оконную раму. Остававшиеся еще в раме куски стекла с грохотом посыпались вниз. В это время из-за угла появился Хватов и на рысях подлетел к месту падения.
- Живой? - выдохнул он.
- Живой, живой, успокойся! - заверил его Тужилкин. - Да что случилось-то?
Вместо ответа Хватов присел на корточки рядом с Соломатиным и, поднеся кулак к носу лежащего, зловеще произнёс:
- Ну, "Жираф", ну, козлиная твоя рожа, ты мне за это заплатишь! Я тебе устрою битву русских с кабардинцами!
- Имел я тебя!.. - задыхаясь от боли, сквозь стиснутые зубы процедил Клюев.
- А, это тот самый, вчерашний, которого в гараже сцапали!- догадался Тужилкин, и вопросительно глянул на сидящего Соломатина.
- Ну да, он самый! - кивнул тот и, в свою очередь, перевёл взгляд на Хватова.-
Рассказывай...
- Да ты понимаешь,- меряя свирепым взглядом охающего "Жирафа", прорычал тот. -
Митрохин взялся ему сто двадцать вторую статью выписывать, чтобы задержать за незаконное проникновение… Сидели у меня в кабинете, все шло тихо-мирно... И тут, не успел я на минуту выйти, чтобы закурить стрельнуть у кого-нибудь из ребят в коридоре - слышу, за спиной, в кабинете, звон, грохот. Я - бегом туда! Митрохин весь бледный, трясется, и пальцем в окно показывает: «Клюев,- говорит,- только что с разбегу в окно сиганул! Я и глазом не успел моргнуть!»… Ну и что, допрыгался? - Хватов яростно замахнулся на «Жирафа».- Как бы дал тебе промеж ушей!
- Ладно тебе, Хват, руками размахивать!- примирительно сказал Соломатин.- Не видишь, у него нога сломана? Ему «скорую» надо вызывать, и отправлять в больницу!
- Я бы ему, прыгуну недорезанному, с удовольствием труповозку вызвал!- прорычал Хватов.- Теперь отписываться придется, докладывать начальству, что да почему… У, г-гад!- Он снова замахнулся на Клюева.
Тот продолжал извиваться на земле, корчась от боли.
- Ладно, ребята!- поднимаясь, сказал Тужилкин.- Вы тут покараульте , а я слетаю в дежурную часть, вызову «скорую». Гляди, Михалыч, чтобы Хватов его не прибил!- кивнул он на «Жирафа».
- Давай, давай, ты иди, а мы тут разберемся!- пробормотал Соломатин.- Колька что ж, не понимает, что ли - прибьет говнюка, а судить будут как за человека!..
* * *
Прибывшим нарядом «скорой помощи» Клюев был направлен в ближайшую горбольницу, где его поместили в отделение травматологии с диагнозом - перелом голеностопа и вывих шейки бедра, не считая многих других, более мелких ушибов, ссадин и порезов. На всякий случай начальник отдела распорядился приставить к нему одного из сотрудников патрульно-постовой службы, хотя и было маловероятно, что в ближайшие две недели «Жираф» куда-либо сможет пойти без посторонней помощи. В первый же день пребывания в больнице он был прооперирован, и ему на ногу наложили гипсовую повязку. Хватов и следователь Митрохин попытались было проникнуть в отделение травматологии и завершить начатое дело, то есть допросить его по всей форме и задержать по статье 122 УПК, но начальник отделения травматологии строго-настрого запретил пускать к больному, только что перенесшему операцию, каких-либо посторонних, и Хватову со следователем пришлось возвращаться в отдел несолоно хлебавши. Та же участь постигла и Соломатина, когда на другой день утром он попытался прорваться через бдительный кордон медицинских работников, с той лишь разницей, что врач твердо пообещал к вечеру, когда самочувствие больного придет в норму, разрешить посетить его и оформить все необходимые бумаги. Но вечером снова произошли события, резко поставившие все с ног на голову. Соломатин вместе со своим неизменным напарником Тужилкиным, засев напротив друг друга, каждый за своим столом, усердно взялись за написание « шпаргалок» - отчетов за месяц о встречах со спецаппаратом, которые уже два дня подряд настойчиво требовал с них Буров. Писать особо было нечего, и поэтому информацию приходилось в основном черпать из двух источников - брать с потолка и высасывать из пальца. Когда они оба, морща лоб от усердия, заполняли по очередному листу, описывая якобы произошедшие встречи с источниками и якобы полученные от них ценнейшие сведения, в кабинет бурей ворвался Хватов и с порога заорал:
- Паша, Олег, срочно кончайте вашу писанину! У нас опять ЧП! Клюев исчез из больницы!
Соломатин так и застыл с занесенной над листом бумаги шариковой ручкой, а Тужилкин, подпрыгнув на месте, воскликнул:
- Ты… ты что, шутишь? Как это - «исчез»? Куда же он мог исчезнуть со сломанной ногой?
- Действительно!- недоуменно протянул Соломатин.- Он же весь в гипсе, сам и сдвинуться теперь не может без посторонней помощи…
- То-то и оно, что эта самая посторонняя помощь к нему и явилась!- воскликнул Хватов.- Трое мордоворотов, с пистолетами в руках! Ворвались в отделение травмотологии, один пушку на дежурную медсестру наставил,а двое других выволокли Клюева из палаты под руки, и потащили с собой на улицу! А потом и третий за ними рванул! Пригрозил медсестре, что если та пикнет или поднимет тревогу раньше, чем они скроются, то ей - хана! Ну, медсестра, хоть и сдрейфила порядком, но тут же, после их ухода, сообщила дежурному врачу, а тот позвонил к нам, в отдел…
- Погоди, а там же сержант должен был сидеть в коридоре!- вспомнил Соломатин.- Его же еще утром прислали за «Жирафом» этим присматривать!
- Правильно, прислали, а потом решили, что пока тот лежачий, пост временно снять! Сержанта отослали обратно в отдел, потому что ему вечером в наряд надо было заступать - в отделении Лешки Дерябина заболел кто-то из постовых милиционеров…- пояснил Хватов.
- Тьфу ты, черт!- в сердцах выругался Соломатин.- И что ж теперь?
- А то! Ты слушай дальше!- продолжал Хватов.- Когда вся эта шобла с пистолетами скрылась, медсестра выглянула в окно и увидела, что они вместе с Клюевым садились в машину, которая стояла у главного входа. А что за машина была, не догадываешься, Павел Михалыч?
- Неужто опять такси?
- Такси, черт бы его побрал!- Хватов стукнул кулаком по столу.-
Опять это загадочное такси!..
- Ну, не такое уж оно теперь и загадочное!- возразил Соломатин.- Ты, Колюня, еще не все знаешь... Буров не велел до поры до времени никому особо распространяться. Но теперь, так и быть, скажу! Такси это принадлежит небезызвестному тебе Карамяну Сурену Левоновичу, водителю также небезызвестного тебе таксомоторного парка, сообщнику и приятелю Клюева. А номер у него такой…
- Да знаю я его номер, у меня в кабинете, в оперативно- розыскном деле лежит!- раздраженно отмахнулся Хватов.- Просто ходить некогда, время драгоценное терять! Давай, диктуй, чего там у тебя записано…
Соломатин полез в стол, достал записную книжку и, перелистав несколько страниц, протянул ее Хватову:
- Вот, где карандашом подчеркнуто! Ты сейчас дуй в дежурку, пусть дежурный передаст данные машины в окружное управление, и там объявят по округу «Перехват»- возможно, они еще не успели далеко уйти!
- Сам знаю, не учи ученого!- буркнул Хватов и, схватив записную книжку, исчез за дверью.
* * *
По информации, переданной Хватовым в дежурную часть отдела милиции был объявлен « Перехват» – сначала по округу, а затем и по городу. О его результатах Буров, который в это время вернулся с Петровки, где долго стоял «на ковре», распорядился докладывать лично ему, после чего пошёл и заперся у себя в кабинете. Когда Соломатин осторожно, условным стуком побарабанил в дверь, замок щёлкнул изнутри и в образовавшуюся щель выглянуло настороженное лицо Бурова.
- А, Михалыч, это ты… - выдохнул он. - Заходи!
Соломатин вошёл, закрыв за собой дверь на задвижку.
Буров сидел за столом без пиджака и галстука, взъерошенный, с лицом, покрытым красными пятнами.На столе у него стояла початая бутылка коньяка, на блюдечке лежали куски шоколада и нарезанные дольки лимона.
- Выпить хочешь? – коротко спросил Буров.
Соломатин кивнул:
- Наливай!
Буров налил по трети в два стакана, один протянул Соломатину, другой взял себе, чокнулся и выпил. Старший оперуполномоченный помедлил немного, прежде чем последовать его примеру.
- За что пьём? – осторожно осведомился он.
- Не знаю, за что ты, а я – за своё увольнение! – Буров потянулся к блюдечку, взял дольку лимона и отправил её в рот.
- Ты чего это, Леонидыч? – Рука Соломатина застыла на полдороге. – Я за это пить не хочу!
- Я и говорю – пей за что хочешь! – устало сказал Буров, пережёвывая лимон вместе с коркой. – А мне лично уже все до лампочки!
- Да что случилось – то? – Соломатин решительно поставил стакан на стол. – Пока не расскажешь, пить вообще не буду!
- А чего тут рассказывать? Только что с Петровки. Взгрели меня там как пацана- двоечника! И за раскрываемость, и за то, что первый квартал по вербовкам завалили, и вообще – за всё хорошее… В общем, генерал дать понять, что я занимаю не своё место! Короче, ждите - видно, в скором времени у вас будет новый начальник службы криминальной милиции! Скорее всего, Ломаченко.. Тем более, он любимчик нашего начальника отдела, в рот ему всегда смотрит, и в другое место - тоже… А я так не могу! Для меня чёрное – это чёрное, а белое – это белое! Не привык к подковёрным играм… Так генералу и сказал. Ну, а он меня еще и за это раздолбал по полной программе!
- Да ладно тебе, Вить, не переживай так! – попытался утешить его Соломатин. – В первый раз, что ли?
- То–то и оно, что не в первый! – играя желваками процедил Буров. - И не в двадцать первый… Знаешь, как уже всё это осточертело? Я же не мальчишка, в конце концов! Мне уже сорок один год! До пенсии два года осталось... Если б не это, ушёл бы к едреней фене в какую–нибудь фирму, начальником службы безопасности! Или простым охранником, на худой конец… Там хоть не трепали бы нервы каждый божий день!
- Ну, это смотря ещё в какую фирму попадёшь! – осторожно возразил Соломатин. – В серьёзной фирме – у них и требования знаешь какие крутые, даром деньги никто не платит…
- А, всё равно, после нашего ада любая фирма раем покажется! – махнул рукой Буров. – Соломатин, ты мне лучше вот что скажи – ну зачем нас, дураков, в розыск понесло? Что мы с него в итоге будем иметь на старости лет? Квартиры? Машины? Дачи? Миллионные счета в банке? Ни–че–го, кроме напрочь истрёпанных нервов, язвы желудка, и жалкой пенсии, которую–то при людях и пенсией назвать нельзя, а то засмеют! Эх, бл–лин!…
Старший оперуполномоченный, опустив голову, водил пальцем по краю своего стакана и глубокомысленно молчал, давая своему начальнику возможность выговориться. Да и что он мог сказать в ответ? Ведь всё, что ему говорил Буров, было и его собственными мыслями,- да он на сто процентов был уверен – и мыслями всех сыщиков их отдела. А скорее всего, и не только отдела, а сотен отделов по всей Москве, по всей России…
* * *
- Так, ну ладно... Ты чего застыл в позе роденовского мыслителя? – вернул его к действительности голос Бурова.- Давай, освобождай стакан, да я все со стола уберу, а то ко мне скоро мой агент пожалует…
Соломатин залпом выпил свою порцию и тоже потянулся к блюдцу с лимонными дольками.
- Ты знаешь, что с ним сегодня утром случилось?- убирая со стола в шкаф бутылку и стаканы, спросил майор.
- С кем?
- Да с агентом моим, с кем же еще!.. Ну, ты его видел, и даже беседовал с ним на днях. Тот, который « Жирафа» в гараже запер…
- Субботин?
- Он самый! Так вот, его сегодня чуть не грохнули…
- Как это? Кто?
- Кто - не знаю, хотя предполагаю, конечно! А как - могу рассказать… Вчера вечером он приехал с работы, поставил, как обычно, машину в гараж, и пошел домой. А утром пришел, чтобы снова ехать на ней на работу, открыл гараж, включил свет, и тут - как рванет! Грохот, взрыв! Правда, гремит почему-то в соседнем гараже, и там вниз валится крыша. А в гараже «Волга» стояла, и крыша упала прямо на нее! От «Волги», естественно, куча стекла и металла… Вот соседу подарок!
- А причем здесь сосед?
- Ну как, неужели ты не понимаешь? Взрыв-то не ему, а Субботину предназначался! В «знак признательности», так сказать, за то, что Клюева сцапал! Дружки клюевские «отблагодарили»! Скорей всего, по заданию самого «Шефа»!.. Видно, просто гараж в темноте перепутали, взрывное устройство не туда подсоединили, куда следует… А метили в Субботина, в Субботина метили, это ясно!.. Хорошо, что еще так обошлось, а ведь могли быть и жертвы!
Буров погрозил кому-то невидимому пальцем.
- Ну, ладно, погоди у меня, ребята, я еще до вас доберусь! Недолго вам осталось гулять вместе с вашим «Шефом»!
В это время у него на столе зазвонил телефон. Буров снял трубку.
- Слушаю вас!
По мере того, как ему что-то говорили, лицо его все больше и больше расплывалось в улыбке:
- Взяли? Всех? Где, говоришь? А кто взял? Вот молодцы! Что дальше с ними делать? Везти сюда, конечно, какие могут быть вопросы! Ладно, ждем, ждем…
Он положил трубку и обернулся к Соломатину:
- Ну, хоть что-то радостное за весь день! Дежурный только что доложил - двадцать минут назад на улице Дурова сотрудниками местного отдела милиции задержана машина такси, которую мы объявили в розыск, а в ней находились и Клюев, и Каграмян, и еще двое каких-то субчиков… Я дал команду, их сейчас сюда привезут! Слушай, а давай по этому поводу еще по пять капель вмажем, пока никого нет? Ты как, не против?
- Я - всегда «за»!- потёр ладони Соломатин.
* * *
И снова, как и два дня назад, повторилась картина - в кабинете присутствовали Соломатин, Хватов и Буров, а посреди кабинета на стуле сидел «Жираф» с опущенной головой – мокрый, грязный, в изорванной куртке цвета полинявшей морской волны, и с ногой, закованной в гипс. Сжав губы, он угрюмо смотрел в пол и молчал. Докладывал рослый усатый сержант, который привел его в кабинет к Бурову.
- Так ото ж я и говорю,товарыщ майор, - с мягким украинским акцентом басил сержант – стоимо мы с ребятами на патрульной машине на той… на улыце Щепкина, на углу. Ага… Получаемо по рации от дежурного номер такси, шо по городу шукают… Только записалы, а – глядь!- оно мимо нас и проихало, со стороны метро «Проспект Мира». Ага… Мы, - по газам, и – в погоню! А воны побачилы, шо мы их преследуем, и давай крутить по переулкам! Та от нас же хиба уйдёшь! Загналы мы их на улыцю Дурова, воны по рельсам скачут, а оторваться от нас не могут – поперёд их трамвай идёт… Мы уж им почти шо на задний бампер сели, я уж автомат приготовил, стрелять по колёсам, а ихний водила вдруг – раз! – руль налево, и трамвай обходит. У самого Театра зверей цэ було. Ага… Решив он обогнать трамвай, а тому трамваю другой трамвай - навстречу! И цэ такси, на полном ходу, шоб со встречным трамваем не поцелуваться, вильнуло и – юрк! – между трамваями втиснулось. А проезд там узэнький, места ниякого нэма, ну, цэй дурень и застряв между трамваями. Ни взад, ни вперёд! Вот була картина маслом! Прыйшлось трамваи те другими трамваями растаскивать, а тех пассажиров, шо в такси, через лобовое стекло доставать. Я его прикладом высадил…
- А больше никого – прикладом? – осторожно поинтересовался Буров.- А то нам их ещё допрашивать…
- Та не! – махнул рукой сержант. – Их так в машине зажало, шо аж двери сплющились, и воны рады–радёшеньки булы, шо мы их оттэль вызволили…
- Не сопротивлялись? Оружием не угрожали?
- Та какое то оружие, так, название одно! – сержант вытащил из кармана нож с выкидным лезвием и положил его на стол.
- Это всё? – удивился Буров. – А говорят, у них пистолеты были…
- Може, они и были, - согласился сержант, - та мы ничего у них по карманам не найшлы…
- А в такси?
- И в такси тоже ничего не найшлы.
- А хорошо искали?
- Капитально! – с достоинством пробасил сержант.
- Значит, по дороге успели куда–то спулить!- предположил Хватов.
- Вполне может быть! – кивнул майор. – Ладно, разберёмся… Ну, спасибо, брат! – Он пожал руку сержанту.- Здорово вы нам помогли! Напиши внизу, в дежурке, обстоятельный рапорт, укажи, как происходило задержание, со всеми подробностями… Я буду ходатайствовать перед руководством о том, чтобы вас за это дело поощрили! Как твоя фамилия?
- Лихобабенко! – смущаясь, прогудел сержант.
- Ну, насчёт, «бабенко» - не знаю, а насчёт « лихо» – согласен! – под дружный смех присутствующих сказал Буров. - Молодец! Ещё раз спасибо!
Он вторично обменялся рукопожатием с сержантом, и тот вышел.
* * *
- А теперь тобой займёмся, приятель! – обернулся Буров к задержанному. – Говорить будешь, или до сих пор не можешь прийти в себя от страха, когда вас между трамваями-то зажало?
- Не о чем мне с вами говорить! – буркнул « Жираф» и снова уставился в угол отсутствующим взглядом.
- Не о чем? Почему же не о чем? Ещё как есть о чём! И о ком! Например, о дружке твоём, Каграмяне…
- Он мне не дружок! – хмуро ответил Клюев.
- А кто? Подельник? Сообщник?
- Никакой он мне не сообщник! Плетёте чушь какую–то! Знакомый просто, по работе…
- Значит, просто знакомый? Так это он по знакомству тебя из больницы вместе с двумя братками вызволял? Да ещё под угрозой пистолета! - кривя губы, усмехнулся «Жираф».
В это время в дверь осторожно постучали и показалась усатая голова сержанта Лихобабенко.
- Я, конечно, дико извиняюсь, шо помешав, - сказал он, входя в кабинет, - но оцэ забув вам отдать…
Он вынул из кармана и протянул Бурову кусок крепкой бечёвки с петлёй на конце.
- Что это? – поднял брови майор.
- Та у одного из задержанных изъято, с кармана… Того, шо дуже всех выступав. У зелёной куртке… Он у такси позадь этого сыдив!- Сержант кивнул на Клюева. Тот, вперив глаза в бечёвку, оцепенело замер на стуле.
Лихобабенко потоптался на месте, затем, подумав, отдал честь и боком протиснувшись через дверь, вышел из кабинета.
- Ну и ну! – Буров повертел в руках бечёвку.- Какая штуковина интересная! Она вам ничего не напоминает, господа офицеры?
- Ещё как напоминает! – хмыкнул Соломатин.
- Что же она вам напоминает?
- Удавку! – зловеще сказал Хватов. Он взял бечёвку из рук Бурова, набросил петлю себе на шею и затянул, для наглядности высунув язык.
- А ты не знаешь, часом, дружок, кому эта удавка предназначалась? – повернулся майор к Клюеву.- Не догадываешься?
Клюев ошалело молчал.
- Тебе она предназначалась, родной ты мой! – пропел Буров. – На твою нежную шейку! Ведь не просто твои дружки тебя из больницы–то похитили! Они везли тебя куда–нибудь в укромное место, чтобы там тихо и мирно придушить! Ты же теперь для них – нежелательный свидетель! Раз тебя в гараже поймали, рассудили они, значит, ты их всех можешь сдать! А поэтому – смерть ««Жирафу», он своё откуролесил! Зато другие ещё пожируют – и Каграмян твой, и «Шеф»… Дали команду этому, в зелёной куртке, он бы тебя и сплавил на тот свет, не задумываясь,- только вот обстоятельства помешали… Неужели ты до сих пор не понял, с кем ты связался, парень?
- Ну, ссуки…- тихо и мрачно сказал Клюев и сплюнул. – Ну, ладно… Я им это припомню! Я всё расскажу, всё…
- Слава Богу, наконец – то созрел! – всплеснул руками Хватов. – Долго же нам пришлось ждать этого светлого момента…
- Только не торопите меня! – хмуро попросил « Жираф».- Дайте хоть в себя–то прийти! А лучше – отведите меня пока в камеру, я хоть немного с мыслями соберусь… А когда буду готов – сам попрошусь на допрос. Обещаю!
* * *
Наутро он заговорил.
А дальше всё пошло, как по маслу. Клюев,кроме Каграмяна и "Шефа", назвал еще несколько фамилий. Это были такие же как он, молодые ребята, которых "Шеф" втравил в свои тёмные дела, и их руками "таскал каштаны из огня - себе в карман", как выразился на оперативном совещании начальник окружной криминальной милиции полковник Михайлов. И ещё он сказал то, что так давно ждали Хватов, Соломатин и другие оперативники. Он сказал :”Пора брать!” Брали всех поодиночке, без особого шума и рекламы. Тем временем к следователю Митрохину на допрос доставили засидевшегося в камере Каграмяна. Он долго возмущался, отказывался отвечать на вопросы, требовал адвоката, обещал пожаловаться “куда следует” и так далее… Брызжа слюной на невозмутимо попыхивавшего сигаретой Митрохина, он отрицал все обвинения, которые ему предъявляли. И даже тогда, когда Хватов и Соломатин для очной ставки ввели в кабинет "Жирафа" собственной персоной, он, словно ещё на что–то надеясь, продолжал беззастенчиво врать.После того, как "Жирафа" увели, на вопрос следователя, кто такой "Шеф" и где он сейчас находится, Каграмян насмешливо хмыкнул:
- "Шеф" - парень не дурак! Что, он тут будет дожидаться, после того, как вы "Жирафа" замели? Да он из Москвы в тот же день ноги сделал…
- А что же это ты не последовал его примеру? – поинтересовался ехидно Митрохин.
- Сам теперь жалею! – деланно вздохнул Каграмян. – Всё надеялся, что обойдётся, не верил, что "Жираф" расколется. Думал, молчать будет, а он, вошь поганая!… Ну, попадись он мне на зоне…
- Думаю, что вряд ли попадётся! – утешил его Митрохин. – Ему, если дадут, то – общий режим, а тебе, друг ситный, как минимум "строгач" обеспечен! А может, и усиленный…
- Это мы ещё посмотрим! – хорохорился Каграмян.
- А чего тут смотреть! – засмеялся следователь. – Это здесь, у нас в
Москве, ты чистенький, а в Баку, где ты раньше жил, за тобой много чего тянется… И судимости у тебя, оказывается, есть, даже две… Что, думал, мы не раскопаем? Как видишь, раскопали!
Каграмян презрительно хмыкнул :
- Ничего, начальник! Хорошо смеётся тот, кто смеётся даже под следствием!
- Смейся, смейся! – невозмутимо отвечал ему Митрохин. – Во Франции говорят : "Смех исправляет нравы". А у нас говорят : "Смех исправляют нары!"
- Значит, где сейчас "Шеф", ты нам, конечно, не скажешь? –полуутвердительно, полувопросительно спросил Соломатин, до этого молча сидевший у окна.
Каграмян скроил недоумённую физиономию и пожал плечами :
- Клянусь здоровьем моего покойного дедушки, ей–богу, не знаю, начальник!
- А если и знаю, то не скажу… - добавил Соломатин. – Так, что ли?
- А может, и так! – ухмыляясь, ответил Каграмян. - Зря только время теряете! От меня вам все равно ничего не узнать! А бить начнете - я знаю, кому и что надо писать и что говорить…
* * *
- Нну–у-у, волк!.. – покачал головой Хватов, когда они с Соломатиным, отведя Каграмяна обратно в камеру, вернулись в кабинет следователя.
- Может, он действительно ничего не знает насчёт "Шефа"? – с сомнением в голосе сказал Митрохин.
- Волчара этот? Ну, прям таки! – возразил ему Хватов. – Знает наверняка, я уверен!
- Да, но где же все-таки он может быть?- задумчиво глядя в окно, спросил следователь.- Дома его нет, и не показывался…
- Дома у него два участковых дежурят всё время, так что если
появится, то они его сразу задержат! – успокоил его Соломатин.
- А на работе что?
- А на работе сказали, что на другое утро, как только Клюева в гараже застукали, «Шеф» звонил своему начальству в магазин и предупредил, будто срочно должен уехать из Москвы к больной тётке. Правда, где живёт эта тётка - не сказал!- вздохнул старший оперуполномоченный.
- А есть ли у него вообще тётка? – мрачно поинтересовался Митрохин.
- То–то и оно, что нет! Я проверял. – ответил Хватов. – Тётки никакой нет, и сроду не было!
- Может дядька есть?
- Стоп! – Лицо Соломатина вдруг просияло. – Вспомнил!.. Клюев мне как–то вскользь рассказывал, будто Каграмян ему по пьянке проболтался, что был у «Шефа» на даче. Точнее, не у самого «Шефа», а у его дядьки…
- У какого дядьки? Черномора? – тут же встрял Хватов.
- Ладно, не язви! – сердито отмахнулся Митрохин. – Где эта дача, он не помнит?
- Кажется, под Москвой… В Радищево…- усиленно стал морщить лоб старший оперуполномоченный. – Час езды на электричке. А может, и больше… Клюев говорил – «Шеф» с Каграмяном там вдвоём частенько бывали, пили-ели после удачных налётов, девиц разных привозили… Но всякую там мелкоту, вроде «Жирафа», с собой ни разу не брали, так что он про дачу знает только понаслышке. Там, говорит, дом на окраине стоит, у леса, двухэтажный, деревянный, крыша зелёная… Вот, и больше ничего ему неизвестно…
- Ну, и то хлеб! – буркнул Митрохин.
Внезапно Соломатина осенило.
- Слушайте, я вам вот что скажу, - торжественно заявил он- я знаю, где они запчасти ворованные прячут – на этой самой даче!
- Это что, тебе тоже Клюев сказал? – недоверчиво покосился на него Хватов.
- Нет, про запчасти он ничего не знает… Это я сам догадался!- гордо ответил старший оперуполномоченный.
- А–а–а… - разочарованно протянул Хватов, который, кроме своих, ничьих индуктивных и дедуктивных способностей особо высоко не ценил.
- Да ты подожди акать, ты послушай! «Шеф» со своей шайкой столько машин разворовал! Дело у них хорошо было поставлено. Если бы это придурок Клюев не попался по пьянке в гараже, а «Шеф» с Каграмяном вовремя примчались ему на выручку, - они бы ещё не столько, а два раза по столько гаражей обчистили! Вот я и говорю: воровать–то воровали, а куда ворованное девать? Дома, в квартире не спрячешь, в землю не зароешь. А на даче – там какой–нибудь бункер потайной соорудить можно, или склад – подальше от чужих глаз… Верно говорю? Верно!
- Гм, гм… - пробурчал Хватов, ещё, естественно, Соломатиным, не убежденный, но уже колеблющийся.
- Эх, Михалыч, ну ты голова! – восхищенно сказал следователь, хватаясь за телефон. – И что же ты об этой даче раньше–то не вспомнил? Ну, а что на ней есть, какие такие гаражи, склады или бункеры, - это уж мы сами посмотрим, когда туда приедем! Нам сейчас главное – «Шефа» взять, а там уж он всё сам выложит, как миленький… Теперь ему крышка!
* * *
Через час опергруппа выехала в Радищево. Пока ехали, начал моросить дождь, а когда, наконец, добрались до места, дождь хлынул как из ведра. Несколько раз машина буксовала на разухабистой дороге, приходилось вылазить и всем скопом толкать ее под проливным дождем. Когда приехали в Радищево, на всех, кроме водителя,не было сухой нитки. Кое-как добрались до ближайшего дома. Соломатин постучал в окно, и когда из него высунулась всклокоченная голова, клацая зубами от холода, спросил:
- Не подскажете, где находится двухэтажная дача с зеленой крышей?
Хозяин дома, окинув Соломатина недоверчивым взглядом, пробурчал себе под нос что-то типа: « Я не справочное бюро!», и захлопнул окно перед самым носом старшего оперуполномоченного. Пришлось ехать дальше, через лес, к следующему дому. Но и здесь их ждало разочарование - во дворе дачи никого не было, а на двери висел замок. И лишь с третьей попытки им удалось, наконец, с помощью какого-то мальчишки добраться до нужного места. Мальчишка прятался с хозяйственной сумкой под деревом - решил переждать хлынувший дождь, возвращаясь из деревни, из магазина,- и охотно согласился помочь… Дача находилась в лесу, как бы на отшибе, окруженная со всех сторон соснами и молодыми зелеными елками. Дом был большой, деревянный, и видно, уже старый, потому что стены его совсем почернели от времени. Сбоку от дома прилепились сарай, курятник и навес под черепичной крышей. Под навесом стояла машина- «Тойота» черного цвета. Людей около машины видно не было. Поблагодарив, мальчишку отпустили. Водитель предлагал подбросить его до дома, но мальчик отказался, пояснив, что живет недалеко и преспокойно доберется сам - не маленький, слава Богу, уже целых одиннадцать лет!.. Не выезжая на опушку, покурили в машине, обсудили план действий. Решили, что водитель и понятые останутся пока в «рафике», наблюдать за опушкой, а остальные разделятся на группы по двое. Одну группу составили Хватов и его лучший друг техник–криминалист Володя Зайкин, другую – Соломатин с милиционером, вооруженным автоматом, а следователь Митрохин взял себе в напарники Бурова, который бросив все неотложные дела, решил не доверять такое важное дело никому и сам выехал на обыск дачи и задержание «Шефа»… К даче приближались с трёх сторон, молча, и до поры до времени старались не «засветиться». Подойдя, Соломатин с милиционером заняли позицию под окнами, с тыла, а все остальные шагнули на крыльцо. Дверь была не заперта. Пройдя тёмным коридором, наткнулись ещё на одну дверь. Из–за неё раздавался богатырский храп.
- Приготовились!- шепнул Буров.
* * *
Осторожно приоткрыв дверь,он заглянул в комнату. Посреди комнаты стоял стол, уставленный пустыми и початыми бутылками, открытыми консервными банками, заваленный ломтями хлеба, колбасы, огрызками фруктов и окурками. В углу располагалась узкая железная кровать, на которой, задрав ноги на самую спинку, спал мордастый, заросший щетиной тип, в цветастой рубахе и замусоленных джинсах. Но это был явно не «Шеф»
- Ну что, приступим? – спросил Хватов и вопросительно поглядел на майора. Тот молча кивнул. Подойдя к храпевшему на кровати детине, старший оперуполномоченный потряс его за плечо. В ответ раздалось невнятное бормотание. Хватов потряс сильнее. Храп прекратился. Затем детина перевернулся набок, подмял под себя подушку и захрапел с удвоенной энергией. Хватов растерянно посмотрел на окружающих. - Давай, давай, буди! – сказал Буров, пряча улыбку. Отбросив церемонии, Хватов набрал в лёгкие побольше воздуха и заорал : « Рота, подъём!»
Спящего как пружиной подбросило на кровати, которая затрещала, рискуя рассыпаться на кусочки и превратиться в металлолом. Детина сел, удивлённо тараща глаза на вошедших.
- Ребята, вы чё? –прохрипел он.- Вы кто, а?
- Свои, русские! – ответил Буров. – Где хозяин–то?
- Кто? – Детина всё ещё никак не мог прийти в себя. – Кто хозяин, я? Какой я те хозяин?
- А где он?
- А, вы к Петьке, что ли? – Детина просветлел лицом, видно сообразив, наконец, что от него хотят. – Так его с самого утра нет. Как умёлся спозаранку куда–то, так и с концами… А вы кто? Клиенты его, что ли?
-Да нет, - усмехнулся Буров, доставая удостоверение, - это, пожалуй, он наш клиент…
Последовала немая сцена, почти как в « Ревизоре» Гоголя. Затем детина фыркнул, потряс головой, сгоняя остатки сна, и встал, заправляя под ремень смятую рубашку.
- Та–а–ак… - протянул он.
* * *
Пока оперативники, по поручению следователя, имевшего подписанное постановление на обыск, заглядывали во все закоулки дома, в сарай, под навес и даже в курятник, Буров и Митрохин беседовали с детиной. Эта живописная личность оказалась неким Бурыловым, работающим мясником в продуктовом магазине. Бурылов, по его словам, водил знакомство с хозяином дачи уже несколько лет и регулярно приезжал к нему в гости. Вот и вчера вечером, как рассказал мясник, он приехал на своей «Тойоте» из Москвы на выходные – «подышать с Петькой свежим воздухом». За ночь они вместе крепко «надышались», а утром хозяин растолкал приятеля и сказал, что ему надо срочно куда–то уехать. Затем он ушёл, а Бурылов остался отсыпаться после вчерашнего кутежа. На вопрос, знает ли он, где находится его дружок, и когда он вернётся, а также что ему вообще известно о деятельности своего собутыльника, Бурылов пожал плечами, заявив, что « Петька ничего мне об этом не докладывал»… Оставив его под присмотром милиционера, Буров, Митрохин и оперативники вышли посовещаться в другую комнату.
- Ну что, орлы, придётся, видимо, здесь дожидаться! – заявил Буров, крайне раздосадованный новым препятствием.
- А сколько? – озабоченно спросил Соломатин. – День, два? А может, он вообще сюда не вернётся?
- Устроим здесь засаду, ничего не поделаешь! – изрёк Буров. – Иначе мы его будем ловить до скончания века!
- Так, а кто останется? – подал голос Хватов. – Лично у меня уже зуб на зуб не попадает, да и голодный с самого утра…
- Тебе бы только о еде думать! – молвил запасливый Митрохин, доставая из кармана бутерброд с колбасой и отправляя его в рот.
- К вам, товарищ Митрохин, это, конечно, не относится! – парировал Хватов, проглотив слюну при виде колбасы.
- Ладно, хватит вам препираться! – примирительно поднял руки Буров. – Значит сделаем так: коли сразу наш налёт не удался, придётся ехать всем назад, в Москву. Останутся до утра Соломатин и Хватов… Ну–ну, Микола, не делай такое страдальческое лицо! Замёрз – укутайся одеялом. А есть хочешь – вон, в соседней комнате, на столе, смотри сколько всего! И даже в бутылках кое–что осталось… Но только – чтобы без злоупотреблений! А мы завтра утром вам замену пришлём, или подкрепление с харчами. Чёрт его знает, сколько ещё тут сидеть придётся!.. Связи отсюда с Москвой нет, так что вся надежда на вас, ребята! Вы уж не подкачайте…
- А с этим, дитяткой Бухенвальда, что делать будем? – Хватов ткнул пальцем на дверь, ведущую в соседнюю комнату.
- А этого придётся взять с собой! – решил Буров. – Машину его пока здесь оставим, для приманки, а самого заберём. Надо его в отделе как следует допросить. Не верю я, чтобы он ничего не знал про делишки «Шефа»… Знает наверняка, сукин сын! Помните, он нас « Петькиными клиентами» назвал? Вот мы и узнаем, что за «клиентов» он имел ввиду!
- Желаю вам успеха!- замогильным голосом произнес Хватов, у которого вечером было назначено свидание с Тамарой, и которому вовсе не улыбалась перспектива провести эту ночь за тридевять земель от Москвы. Но зная, что спорить с Буровым бесполезно, он только тяжело вздохнул - что поделать, служба есть служба, черт бы ее побрал!
Обговорив все детали, они шумно ввалились в соседнюю комнату. «Дитятко Бухенвальда» уже к этому времени умудрился задремать, сидя на стуле, и даже начал слегка похрапывать. Видно, винные пары еще изрядно давали о себе знать. Хватов, уже имеющий некоторый опыт, разбудил его тем же манером, что и раньше. Узнав, куда ему предстоит ехать, работник прилавка начал выражать свое недовольство. Недовольство переросло в бурное возмущение, когда ему сказали, что поедет он не на своей машине, а на казенной. Буров, выслушав его гневную тираду, невозмутимо сказал:
- Долго вас задерживать никто не будет- допросят и отпустят! А насчет машины не беспокойтесь - ничего с ней не случится. Здесь останутся два наших сотрудника, и будут её охранять. Завтра вы её получите в целости и сохранности. А сейчас машину с места трогать нельзя, так надо!
Насилу удалось уговорить строптивого любителя « зелёного змия» и он, ворча и поминутно оглядываясь поплёлся к ожидавшему на опушке «рафику». Уже садясь в него и закрывая дверцу он крикнул стоявшим на пороге Соломатину и Хватову :
- Алё, ребята, вы гляди, она у меня застрахованная!
Хлопнула дверца, водитель дал газ, и вскоре машина исчезла задеревьями, оставив наших героев вдвоём встречать надвигавшиеся сумерки…
* * *
Вернувщись в комнату, Хватов первым делом подошел к столу, выудил из стоявшей на нем батареи какую-то бутылку и поднес ее к глазам:
- Так, что это мы имеем? Ух ты, коньяк, четыре звездочки! Кучеряво живут ребята! Когда это я его в последний раз-то? В одна тыща девятьсот… страшно подумать каком году! Ну, давай примем по жуть-жуть… Паш, ты будешь? Для сугреву…
Соломатин отрицательно покачал головой.
- Ну, как хочешь!- сказал Хватов, наливая себе в стакан.- А я выпью, грешным делом. За себя и за того парня… Будь здрав, боярин!
- Буду, какие мои годы!- ответил Соломатин и, дабы уберечься от соблазна, вышел на крыльцо, покурить…
Из предосторожности свет в доме зажигать не стали. Разом повеселевший Хватов устроился в дальней комнате, зашторенной и выходящей окнами на задний двор. Соломатин нес вахту в комнате, окно которой выходило к крыльцу и дороге, ведущей из леса. Они заходили друг к другу время от времени, поговорить вполголоса, чтобы не было скучно, и снова расходились каждый на свой пост. Под утро, когда уже неимоверно слипались глаза, и оба сыщика находились в каком-то сомнабулическом состоянии, во дворе раздался шум мотора, и затем на пороге загремели тяжелые шаги. Соломатин, сидевший у окна, рывком приподнялся и еле успел отскочить за дверь, которая с шумом распахнулась. Кто-то грузный, войдя в комнату и обдав Соломатина холодом, с порога хрипло рявкнул:
- Эй, «Боров», ты живой? Хорош дрыхнуть, вставай, пора удочки сматывать! А то менты вот-вот нагрянут…
Щелкнул выключатель, и перед взором выглянувшего из-за двери старшего оперуполномоченного предстал коренастый, широкий в плечах мужчина, в забрызганном грязью плаще с откинутым капюшоном. В руках у него была туго набитая сумка с надписью «Спартак».
- Эй, «Боров», ты где?- вторично рявкнул обладатель сумки. Он сделал шаг в сторону двери, ведущей в соседнюю комнату. Оттуда ему навстречу с пистолетом с руке появился Хватов.
- Ну, наконец-то!- радостно сказал он.- А мы уж тебя заждались, «Шеф!»
Вошедший на секунду опешил, затем резко обернулся назад, и Соломатин его тотчас узнал. Это был Морозов, бывший офицер и сотрудник ГАИ, давно уволенный за пьянство и вымогательство, а ныне - главарь шайки автомобильных воров, тайный наводчик на гаражи своих соседей, неуловимый «Шеф»! Тот самый «свидетель» Морозов, побывавший у них в отделе вместе с Субботиным, поймавшим в чужом гараже пьяного Клюева, которого «Шеф», замешкавшись по какой-то причине, был уже бессилен освободить! Видно, Соломатина он тоже узнал, потому что в следующее мгновение рывком бросил свое тело назад, ко входной двери и, опрокинув заслонившего ему путь старшего оперуполномоченного, ринулся на улицу. Хватов рванулся за ним, и пока Соломатин поднимался, держась за больно ушибленное плечо, он слышал, как на крыльце брякнуло упавшее ведро, раздался удаляющийся топот ног и отчаянный крик Хватова: «Стой, стрелять буду!» Морщась от боли, Соломатин выскочил на крыльцо и увидел, что Морозов, схватив лежащую на земле здоровенную штакетину, размахивает ею, прорываясь к стоящим во дворе «Жигулям», а Хватов, увиливая от ударов и тряся высоко поднятым в руке пистолетом, который он, видимо, в спешке забыл снять с предохранителя, пытается ему помешать. Добравшись таки до машины, одной рукой отбиваясь от наседавшего Хватова, «Шеф» другой рукой открыл дверь и хотел нырнуть в салон, но не тут-то было. Неукротимый терский казак, несмотря на то, что противник был явно сильнее, навалился изо всех сил, выдернул его обратно и оба они, сцепившись, покатились на землю. «Шеф» подмял Хватова под себя, и уже занес над его головой свой пудовый кулак,- но ястребом павший на него Соломатин отвел удар, резко завернув назад взметенную руку. Морозов ,взвыв от боли, рухнул ничком. В бешенстве пытаясь стряхнуть с себя Соломатина,он рвался из стороны в сторону, но у него на ногах уже сидел Хватов, закручивая за спину вторую руку. Еще секунда, щелкнули наручники, и рычащий от злобы и бессилия «Шеф» ткнулся лицом в грязную прошлогоднюю траву.
- Все!- сказал Хватов и вытер пот со лба.
* * *
Приехавшие наутро во главе со следователем ребята из опергруппы нашли все же морозовский тайник. Он находился под домом, в подвале. Аккуратно укутанные в промасленные тряпки, там лежали новенькие запчасти, и было их столько, что, наверное, хватило бы на маленький таксомоторный парк! А в сумке с надписью «Спартак» обнаружили золотые и серебряные украшения, кольца, часы и деньги - целые пачки «зеленых» купюр! Морозов, сидевший в машине под охраной кинолога и собаки, угрюмо наблюдал за происходящим, беззвучно шевеля белыми от ненависти губами…
В Москву возвращались весело. Ребята шутили, подтрунивали над Хватовым, под глазом которого набухал здоровенный «фонарь»,говорили, что теперь за него ни одна девушка не пойдет. Особенно изощрялся Тужилкин, пока, наконец, сидевший на переднем сидении Митрохин не поднял палец и глубокомысленно не изрек:
- Ничего, Колюня, шрамы, равно как и фингалы, украшают мужчину!
По приезде в Москву всё завертелось, закрутилось, начались выезды, протоколы, допросы – и так целый день! Хватов к вечеру уже валился с ног от усталости. И хотя, отдежурив в засаде ночь, он мог преспокойно идти домой отдыхать – ему бы и слова никто не сказал!- но не такой человек был наш герой, чтобы бросать дело на полдороге… Приехавший в конце рабочего дня в отдел полковник Михайлов, увидев Хватова, пожал ему руку и уважительно сказал:
- Другого я от тебя и не ожидал!
Сообразительный Тужилкин тут же прокомментировал мысль начальства :
- Ну, казак, верти дырки в погонах! Скоро есаулом ходить будешь!
Но «есаул» только устало улыбнулся в ответ. В данный момент его интересовало совсем–совсем другое. Его интересовало – дома ли сейчас Тамара? Может, взять и ей позвонить? Уж кто–кто, а она сумеет залечить все его раны, оценить по достоинству все его подвиги и вручить за них самую высокую награду. А что ещё, собственно, и нужно человеку на этой большой и грешной земле?..
Конец
Однажды в уголовном розыске... - 3
© Copyright: Николай Орлов-Черкашин, 2013
Свидетельство о публикации №213072601540
Свидетельство о публикации №213072601540
Рецензии