Поворот головы

Она пила. Нет, не пьянствовала - просто считала для себя обычным выпить вина вечером, после работы, с многочисленными подружками заходящими к ней. Ее бывший муж любил подпоить ее, вероятно, так ему было приятней. Она была ласковой, веселой и азартной до умопомрачения. Она жила в спальном районе крупного славянского города, и после того, как выгнала мужа - напыщенного чурбана, прикрывающего свою мужскую слабость колекционированием оружия, в одиночку, мужественно и не жалуясь никому, воспитывала дочь. Она буквально рвала меня на части, и я погружался в пучины страсти и безумия. Я вышел от нее, спустившись по ступенькам обшарпанного подъезда. Солнце уже село. У подъезда, за скамейкой, росла береза.

Я почувствовал знакомое ощущение с левой стороны, замер и повернул голову.


Сквозь молодые, но уже высокие побеги бамбука пробивались лучи восходящего солнца. По дорожке я подошел к дому, поднялся по ступеням. На пороге присел, изящно, привычным жестом подоткнув хакама и поклонился хозяину дома. Она сидела рядом с ним, на выверенном годами ритуалов расстоянии. На ней было повседневное, но дорогое кимоно. Волосы уложены, но один локон выбился и падал на щеку. И этот выбившийся локон всколыхнул во мне штормовые волны воспоминаний о нашей близости и как она вскрикивала от моих толчков, нежно держа свои маленькие груди в ладонях и изредка сжимая их.

Я почувствовал знакомое ощущение с правой стороны, замер и повернул голову.


Из пустыни, с востока дул жаркий ветер. Она вышла из моря гибкая, стройная, загорелая. По ее коричневой, с медным оттенком, коже струились капли воды, образуя сложные, кружевные узоры. Я протянул ей полотенце и она стала вытирать волосы, наклонив голову и нежно глядя на меня так же, как вчера ночью, когда я лежал на постели раскинувшись и разомлев от южной жары и утомленный нашим безумным ночным танцем. Она смеялась веселым, переливчатым смехом, кокетливо поднимая плечо.

Я почувствовал знакомое ощущение, но она вдруг замерла неожиданно и... повернула голову.