Путешествие кота Тимура в Портленд

Билет в Штаты был куплен за неделю до вылета. Авиакомпания потвердела возможность взять кота на борт в последний момент.
Ему предстояло путешествие в багажном отсеке. Справка от ветеринара и паспорт были сделаны за два дня до вылета. Хвала российским ветеринарам!
Путешествие из Москвы до Нью-Йорка было для меня необременительным. Кота без проволочек взяли на рейс. Стоило мне это удовольствие всего 50 евро. В Нью-Йорке, получая клетку в секторе выдачи багажа, я с удовлетворением констатировал, что кот жив.  Уже через два часа нам предстоял перелет в Портленд, что на Западном побережье Соединенных Штатов, но поздний прилет самолета из Москвы разрушил наши планы. За сорок минут до вылета нам отказывают в регистрации и отправляют на ночевку в гостиницу. Там мы с комфортом разместились в двухместном номере и даже отужинали за счет авиакомпании. Небольшая проблема состояла в организации туалета для кота, но тут выручил поднос, на котором располагались чай-кофе-сахар для постояльцев. Кот чувствовал себя прекрасно, но спал тревожно. Бедняга предчувствовал нелегкий день впереди.

Ничто, как говорится не предвещало. Авиакомпания Дельта славится своей либеральной политикой по отношению к животным, по крайней мере в этом меня убеждала супруга, купившая билет на их рейс.
Возможно, это так, однако либерализм компании очевидно не распространялся на людей. Очередь на регистрацию продвигалась так медленно, что складывалось впечатление что клерки пребывают в анабиозе. Наконец очередь дошла до нас. Бабушка – «божий одуванчик» по началу настаивала на том, что мне придётся доплатить за животное, хотя она, мол, не уверена и пойдет спросить у менеджера. Менеджер успокоил бабушку и заодно меня, что доплачивать не нужно, однако при этом заявила, что взять кота в багажное отделение они не могут, поскольку политика компании не позволяет им перевозить животных в багажном отделении, так как в летний период температура превышает 85 градусов по Фарингейту и животное может умереть от жары. Я согласился с менеджером, что это воистину гуманное решение, но ждать зимы, когда температура воздуха упадет у меня нет никакой возможности. Выход состоял в том, - терпеливо продолжала менеджер, игнорирую мою горькую иронию, - чтобы взять кота в салон самолета, но клетка для перевозки животного должна быть мягкой, а у меня она жесткая и поэтому под сидение в самолете не поместится. Тогда продайте мне ее, - деланно обрадовался я. К сожалению, - развела руками терпеливый менеджер, - у нас нет в наличии клеток, поэтому вам нужно самому решить эту проблему. А если я не успею? - засомневался я. Тогда вам придется полететь другим рейсом, только и всего – обрадовала меня менеджер.

Кот не выдержал такого поворота дела и от ужаса описался в клетке. В воздухе запахло тревогой. Хорошо, - из последних сил стараясь поддерживать диалог в корректной форме начал я новый раут переговоров, - вы можете сказать, где продаются эти проклятые мягкие сумки для перевозки животных?  Кажется, они есть в Терминале 1 – меланхолично ответствовала бабуля и дала знак следующему в очереди за мной пассажиру подойти к стойке регистрации.
И я рванул из Терминала 4 в Терминал 1. На поезде, с обоссавшимся котом и с багажом, у которого на предыдущем перелете оторвали ручки.
Переезд занял гораздо меньше времени чем сами поиски сумки. Ее нигде не было.  Мой вид внушал продавцам всяческих сумок страх. Вернулся я в Терминал 4 к своей стойке другим человеком. Это было ясно с первого взгляда, однако это нисколько не обеспокоило бабушку на стойке. Она монотонно продолжала твердить вызубренное правило. Наконец терпение покинуло меня, и я начал орать, что это бесчеловечно, мать вашу так, и бить со всей силы кулаком себя в лоб. Мой крик привлек внимание окружающих пассажиров, но не принес нужных результатов. Бабушка адресовала меня к менеджеру которая наблюдала за развитием ситуации с дальнего угла зала. Я ринулся к менеджеру, она же принялась убегать от меня, делая вид, что ее влекут какие-то очень важные дела. И все же я ее настиг и вывалил ей все, что думаю по поводу организации пассажирских перевозок компанией «Делта», пообещал принести свое несчастное домашнее животное в жертву американскому бюрократизму тут же у стойки регистрации прямо на глазах у маленьких деток и их сердобольных мамаш.

Какое-то подобие человеческого чувства мелькнуло в глазах у этой раскормленной цветной толстокожей американки. Похоже она поверила в серьезность моих намерений. О-кей, - сдалась она, – идите и купите обычную мягкую сумку для своего кота. Кот не верил в свое спасение и на всякий случай описался во второй раз. На этот раз запахло смородиной. Это был добрый знак. Я ринулся к продавцам сумок, которые меня уже хорошо знали. На рейс я едва успел. Кот периодически вылазил у меня из сумки. Однажды он залез мне на загривок и мне стоило больших трудов вернуть его обратно. Все смеялись, но мне было не до смеха. Впереди меня ожидал шестичасовой перелет, а нервы уже начали сдавать.

На мою беду, в этот день в другом аэропорту Нью-Йорка в это самое время произвел посадку самолет с обломившейся передней стойкой шасси. Казалось бы, нам какое до этого дело?  Но дело было. И состояло оно в том, что самолеты, которые должны были совершить там посадку теперь садились у нас и, соответственно, очередь на вылет выстроилась такая длинная, что ждать пришлось два с половиной часа. Все это время я с переменным успехом боролся с котом, который норовил вырваться их сумки. Шерсть летела по всему салону. Я сидел зажатый с двух сторон между внушительного вида респектабельным американцем лет 60 и молодой латиноамериканкой, которая вскоре уснула. Сосед старался быть невозмутимым и лишь однажды хладнокровие подвело его, когда кот изловчился и молниеносно выпрыгнул из сумки, вцепившись когтями в соседнее кресло в опасной близости от глаз джентльмена. От неожиданности он как-то неловко дернулся и по-бабьи вскрикнул, закрыв лицо руками. По этому жесту я понял, что ему стоило большего труда сохранять спокойствие, на самом деле ему было страшно.
 
За долгий путь я испытал на коте все виды пыток. Я поливал его водой, прикладывал к его носу лед, которым меня щедро снабдили бортпроводники, подавая прохладительную воду, запирал на какое-то время в туалете, и наконец просто трамбовал его в сумке. Все мои усилия имели лишь временный эффект. Кот был настойчив и неутомим. Время от времени он принимался страшно орать и тогда, казалось, что приходит его последний час.
Справедливости ради нужно сказать, что последний час полета прошел на удивление тихо. Кот наконец описался в третий раз и успокоился. Я поменял ему пеленку и успокоился тоже. Сосед расслабился и захрапел. Соседка проснулась, протерла глазки и радостно прощебетала: какая спокойная киса, с тобой все в порядке?
В аэропорту меня встречали двое моих дочерей и жена. Встреча была бурной. Все поцелуи достались коту. Мне же предстояло поменять пеленку в третий раз. На радостях кот обкакался.