13. интимная близость

13. ИНТИМНАЯ БЛИЗОСТЬ.

Это был День святого Валентина. Для Аси он обязательно станет особенный: во-первых, это первый День влюблённых, когда она его встретит не в компании друзей, а со своим любимым человеком, а, во-вторых, она уже совершеннолетняя девушка. В преддверии чуда Ася проснулась, как никогда рано – в шесть утра. И буквально через десять минут зажужжал её телефон. На табло высветилось «Тарасик Мой хороший»:
- Ты чего, обалдел, что ли?! – Громким шёпотом поинтересовалась Ася.
- Что разбудил?
- Да нет, я кофе уже на кухне пью.
- Асюш, я стих тебе написал.
- Мне?
- А кому же ещё? И хочу прочитать его по телефону, прямо сейчас.
- Читай.
- Название: «Роман, который длится меньше мига…». Посвящаю его тебе…»
И Тарас начал читать:

- Роман, который длится меньше мига,
Когда чресла жаждут жадной плоти…
И я…- В твоём цветущем розой гроте,
Хотел бы оказать, - вплоть до крика,
До алчности, до судорог, до боли!..
И трепетного робкого касанья,..
И, - чтобы на двоих – одно дыханье,
И капельки, - в которых много соли...
И в рваных танцах… - Утром… В неглиже…-
Чтоб плакали, - смотря на нас иконы,..
И, чтоб протяжным вырвалось бы стоном
Всё то,  - что мы не чувствуем уже…

В трубке повисло молчание… Потом испуганный голос Тараса:
- Ася, ты слушала?
- Это… - Великолепно!.. Восторг!.. Это… - Лучшее из интимной лирики, что я вообще слышала за всю свою жизнью
- Ты это сейчас правду всё говоришь?
- Тарасик, мой хороший, а разве ты сам не понимаешь, что это гениально.
- Ты, правда, так думаешь?.. – Ещё всё сомневался Тарас.
- Тарасик, разве ты не слышишь, я еле дышу, - от волнения у меня голос дрожит... Я ничего подобного раньше не слышала – это уж точно. И я тебе это буду повторять всю жизнь. И ты вспомнишь, когда-нибудь мои слова, - что это произведение – икона, истота любви… - И после такого признания, в любви, Ася вопросом попросила:
- А ты можешь мне его принести прямо сейчас?
- Уже лечу на крыльях любви к тебе.
Взбудораженный и взъерошенный поэт, с ещё заспанными глазами, стоял у входа в двадцать третий блок…
- Гений ты мой непризнанный, поэт ты моей души. – Такими словами встретила его Ася. И поцеловала в щёчку.
- Асю, главное, чтобы ты понимала мою поэзию, эту музыку для твоей души пишу… А все остальные?.. Зачем мне они?
- Эх, Тарас, тебе бы на Парнас.
- Да оттуда  уже давно выгнали… В шею…
- Конкуренции испужались.
- Давай я тебе кофе заварю? Взбодришься.
- Какой у тебя есть?
- Для заваривания в чашке.
- Я такой не пью.
- А мне казалось, что ты не пьёшь растворимый?
- Верно. Так я ж их оба не употребляю.
- Но, ты же любишь кофе.
- Да, люблю… И потому – всегда заказываю «Экспрессе» двойной.
- Барствуешь. Тебе дешёвый – не по чину… - Обижено сказала Ася.
-Асю, ну чего ты губки надула. Деньги тут не при чём.
- А что же тогда – при чём.
- Я – поэт.
- При том – настоящий поэт… И, что поэты? Не пьют именно этот кофе? Или как прикажете понимать поэтов?
- Да ты понимаешь, Асюш… Осадок на дне… А осадок, мне мешает испить желаемый мною так сильно напиток до дна… И я не могу так, я вожделенный сок хочу пить всегда только до дна! – Тарас пристально смотрел Асе в глаза.
- Тарасик, мой хороший. Но прости же эту девочку провинциалку… Какой же ты у меня гений. И я хочу подарить тебе свой подарок, ко Дню всех влюблённых. Ты его заслужил, но это будет хоть и сегодня, но – чуточку позже.
Ася сварила Тарасу кофе, пропустила через фильтровое ситце и поставила перед ним на стол. И пока, ещё не совсем проснувшийся, поэт пил кофе, его возлюбленная аккуратно переписала три столбика творения и протянула рукопись оригинала автору.
- Так это же тебе подарок.- Возмутился Тарас.
- Первотворение, запомни, мой хороший, всегда должно принадлежать автору, даже если – это подарок. Я знаю, что оно написано мне, я это почувствовала.
- Ты хотела сказать, что чувствует твоя душа? – Улыбнулся Тарас.
Они начали целоваться. На кухню в это время заглянула старшекурсница Алла Коржова из соседней «Б» комнаты.
- Дурдом какой-то, с самого утра уже целуются.
Тарас, не отрываясь от поцелуя, отмахнулся рукой.
- Тарасик, нам уже скоро нужно собираться в институт. Именно там я начну тебя интриговать – т.е.  ты почувствуешь, когда я стану дарить свой подарок.
- Я буду ждать. – Уже в дверях шепнул он.
- И я думаю, это того стоит.

В этот день в Институте приняли решение –  студентов, которые  участвовали в концерте, отпустил на подготовку праздника. Роль Аси на вечере была одна из главных, помимо того, что она вела концерт, она ещё вдобавок, в антрактах читала стихи о любви. С самого утра она подошла к режиссерской группе и сказала:
- Ребята, я немного изменила программу.
- Но, как такое возможно? Сегодня же концерт?! – Вадим Громов  не удержался от возмущений.
- Да это не на столько технически сложные реформы, не надо поднимать пыль. Просто – я, вместо одного из выбранных нами стихов призванных классиков, прочитаю творение Тараса Внуковского – и только.
- Ты думаешь, что будет на уровне? – Практически возмутился Вадим.
- Зачем думать, - если я всё решила?.. Найдите мелодию Моцарта «Душа» именно под неё, я буду декламировать.
- И, каким же по счёту, ты хочешь его поставить?
- Только последним.
- Откуда такая категоричность?
- Я просто убеждена в том, что после него, многие номера, поблекнут.

Ася всегда привыкла добиваться того, чего хотела, особенно если от неё многое зависело. На вечере, завершающим аккордом – ведущий объявил:
- А сегодня мы хотим рассказать Вам настоящую и самую современную историю любви. Это творение, молодого поэта, который учится на первом курсе нашего Института журналистики. Продекламирует его Ася Звёздная, под музыку великого Моцарта. «Душа».
Ася вышла на сцену. Заиграла музыка и она произнесла:
- «Роман, который длится меньше мига…» - И начала читать…

Когда она завершила чтение и отвели музыку в более приглушённый фон, раздался шквал аплодисментов. Это было и, правда, очень красиво! И у Аси блестели слёзы в глазах. Тарас прошёл за кулисы, нашёл Асю, схватил её и сказал:
- Асюша, спасибо тебе, мой ангелочек, это был самый лучший в моей жизни подарок… Как же я люблю тебя! – Он это так громко крикнул, что, казалось, что должен был услышать о его чувствах весь Институт журналистики. Тут же Тарас, схватил Асю на руки и понёсся с нею в зал, где уже начиналась дискотека. Он держал её на руках и, как одуревший, обезумевший от любви поэт, безумствовал, а когда немного протрезвел, от лишних эмоций, поставил Асю на пол и слегка дотронулся её губ, так как знал, что она не любила выставлять свои чувства на показ, и потому, поцелуй при людях её мог даже оскорбить, ведь поцелуй, в своих интимных отношениях, Ася ставила на одну из главных позиций. А после этого лёгкого прикосновения, когда Тарас, чуть коснувшись её губ, немного отдалился от её лица, Ася поманила его пальчиком, показывая жестом, нагнуться поближе, потому, как у неё есть что ему сказать. Тарас повиновался своей принцессе, а она шепнула ему на ушко:
- Тарасик, это ещё не подарок.
Но он этого, наверное, не услышал, – так как, слишком громко звучала музыка, и многие подходили поздравить их с праздником влюблённых. Чего уж скрывать – это была не просто самая яркая пара курса, это был звёздный дуэт всего Института журналистики. Ближе к завершению мероприятия, Ася, танцуя со своим любимым медленный танец, воспользовалась случаем и попросила:
- Пойдём сейчас туда, где мы будем только наедине.
- Я всё придумал. И так всё сегодня и будет. Это говорит Тарас Внуковский.

Тарас вызвал такси, и пара отправилась, туда, где никто им не мог помешать. Машина подъехала к многоэтажному дому, остановилось в указанном месте, Тарас, рассчитавшись с водителем, обежал машину, открыл дверь и подал своей девушке руку со словами:
-  Я предлагаю Вам, Госпожа, только руку. Так как моё сердце уже давно принадлежит Вам. – Ася весело и звонко засмеялась.
Влюблённые вошли в подъезд, вызвали лифт, и отправились на шестой этаж.
С первого шага за порог: не было страха к чему-то чужому и невиданному, домашний полумрак, с прихожей  виден уличный фонарь, который создавал сразу же интимную атмосферу. Тарас в этой квартире был хозяином, и потому, молодая пара очень скоро оказалась в спальне, которую не пришлось искать. Они стояли между кроватью и окном,  не стали включать свет, им вполне хватало луны, так как светила она прямо на них, а вместе с ней заодно и звёзды, которые блестели светлячками, как маленькие свечи, придавая молодым романтикам дополнительную таинственность их ночи любви:

- Ася это моя квартира, если хочешь, мы станем жить в ней. Как же нам будет хорошо здесь – только ты и я…
- Тарасик, любимый мой, обещай мне, что мы не будем об этом говорить сегодня.
- Иди ко мне, маленькая моя, как же я люблю тебя, я не могу больше без тебя, твоей улыбки, поцелуев, без нежности твоей – я задыхаюсь, ты мне нужна как воздух.
- Чшшш… - Прошипела Ася, которая так жаждала его поцелуев, она мечтала предаться любви, и ей не хотелось растрачивать не одной капли любовного зелья.
Они слились в поцелуях, поцелуи Асю и заводили и одновременно успокаивали, ей очень нравился сам процесс. И Тарас это прекрасно знал, и он сделал так, что его любимая даже не заметила, как они оказались нагими в постели. Разжигая друг в друге страсть, но, не давая перегореть, они долго и, как будто бы, в первый раз изучали тела один одного нежными прикасаниями рук. Потом они пробовали друг друга на вкус языком. Тарас  начал целовать её лоно, и  Ася, от удовольствия, откинула руки на простыню, - будто бы пытаясь за неё удержаться, чтобы не раствориться в своем партнере. Тарасу показалось, что самое время, и он сделал первую попытку, Ася задрожала от боли, она сильно зажмурила глаза и прикусила губу, он испугался:
- Асенька, что с тобой, милая?
- Все хорошо.
Он слышал по голосу, что это не так. Немного приостановился и перешел на более плавные движения, он прижимался к Асе телом, целовал её там, где ему хотелось, и она не сопротивлялась, впервые, за все это время. Она отдавала ему себя так, что нельзя было не сходить от этого с ума. Юные любовники, то заходились в бешенном ритме страсти, то переходили на более плавные движения. Тарас начал немного нервничать, что у него не получается проникнуть в её тайные глубины, туда, где ещё не был. Они оба горели, пили друг друга и пьянели – до головокружения, но всё доходило только до одного и того же момента, когда Ася тихонечко стонала:

- Тарасик, мне больно…
- Маленькая моя, расслабься, ты вся напряжена.
- Как же можно расслабиться, если мне так больно?
- Ты разве не хочешь быть моей?
- Только твоей, мой хороший, только твоей. – И, сказав это, Ася решила терпеть, как бы это ей трудно не было.
Уже очень скоро красивосложенное тело Тараса возвышалось на его вытянутых руках над хрупкой Асей.
Ася открыла глаза и промолвила:
- Какой же ты красивый, у тебя тело Аполлона.
- Иди же к своему Аполлону, моя маленькая.
Тарас начал делать уверенные, но не резкие движения телом, видимо у него был уже неплохой опыт. Она, по-прежнему, его не впуская, отторгала в самый неподходящий момент. Но, он не сдавался. И юношеское рвение, совместно с мужским  азартом, с каждой попыткой набирали силу. Тарас даже начал замечать, что злиться, но держался, потому, что не хотел упустить этот шанс – обладать девушкой, которую так долго добивался. И вот – этот миг настал, вдруг что-то треснуло, но не издавая звука, а где-то в глубине…  И, как только Ася ойкнула и тихонько протянула:
-Тс-с-с-с-с... – Он начал проникать всё глубже с каждым сантиметром – до самой глубины. И потом только спросил:
- Тебе плохо?
- Нет, нет, всё хорошо. -  Она сдерживала себя, чтобы не стонать от боли, и он почувствовал это, но уже не мог себя остановить. Как будто бы вырвавшийся конь из загороди на волю, бешено наслаждался победой, а потом – задержался на три секунды, издал специфический звук и положил голову Асе на грудь, как младенец, он только придерживал свое тело в согнутых локтях. Ася лежал полуживая, внутри у неё все горело, там –  было больно, но это не мешало ей быть по-настоящему счастливой, ведь это же свершилось, чего она так ждала.
Тарас вышел из неё, перестав терзать испуганное и зажатое тело, лёг рядышком, поцеловал в плечико, и,нежно обняв, сказал:
- Спасибо тебе, любовь моя, спасибо. Всё хорошо, маленькая моя, я тебя очень люблю, ты только моя и я тебя никому не отдам.
Помолчав немного, Тарас спросил:
- Это был твой подарок?
- М. – Прижимаясь к нему ещё крепче, выдавила из себя Ася.
- Это больше, чем я того стою. Это больше, чем Вселенная в руках, потому, что ты у меня сейчас – понимаешь? – Ты… - ты – моя звезда.
- А ты – мой избранник.
 – И для чего же моя звезда меня избрала?
- Для любви.
- Но избранник – это труд, ноша. О чём подсказывает синонимический ряд:
богоизбранник, выдающийся человек, избранец, избранщик, пророк. Лицо, избранное для исполнения важных, высоких обязанностей. Т.е. - это человек избранный свыше, для очень не простой миссии, это лицо – выбранное Всевышним и  предпочтённое другим не так просто. Понимаешь, Асенька, Бог каждому человеку дал свой талант, но не каждый из нас хочет его в себе отыскать или, отыскавши, – признать его. Кто-то этот дар в себе даже не пытается обнаружить вовсе, а кто-то мечтает его обменять на другой талант. Но, Асенька, как люди не могут понять, что талант, это то, что поменять нельзя, мы приходим уже с ним на землю. И почему нам так часто кажется, что чужой крест нести легче?
- А ты нашел в себе талант?
- Я – поэт, и я – не отрекаюсь. Мне Господь дал такое, но как больно порою писать стихи. Они выпивают меня. Вот потому я и говорю, что избранником быть, это значит оправдать доверие того, кто тебя избрал. Все говорят, что баловень судьбы, когда избранник ты, но никто, из таких заговорщиков, даже не задумался над тем, чтобы самому пойти своим путем, взвалив на себя груз ответственности за свой талант. Так странно, порой, что людям свойственно больше завидовать чужому, чем радоваться своему.  Писать стихи – это значит познать самого себя, вывернуть себя наружу и отдать свой талант людям. Чтобы дарить себя людям, нужно их любить, я их люблю, я им дарю себя, потому-то они меня избирают и я становлюсь народным избранником,  ставленником народа, я – как представитель своего таланта, и мне отдали предпочтение не только потому, что меня наделила природа, а потому, что я это мог изъять из себя, вычерпать все оттуда, – Тарас похлопал себя по груди и продолжил. - И отдать все людям. Видишь, Асенька, учитель избирает, а ученик всю жизнь оправдывает это доверие.
- Любовь, мой хороший – это прежде всего – труд. А мы с тобой в этом труде на равных. Мы и учителя друг другу и тут же ученики. Мы и учимся друг друга и учим друг друга.
- И кто из нас лучший ученик? А кто хороший учитель?
- Ты такой странный. Кто же тебе ответит на этот вопрос? Хороший учитель обязательно должен создать после себя приемника, а хороший ученик должен оправдать надежды наставника. Нет хорошего ученика без хорошего наставника, точно так же, как и нет хорошего наставника без хорошего ученика. Мы в этой жизни либо оба проиграем, либо оба победим. Проиграть – это значит потерять веру, а победить можно лишь тогда, когда ты веришь в победу.  Я мечтаю о победе, и я в неё искренне верю.

Они нежно поцеловались, и Ася, полушепотом, попросила:
- Тарасик, можно я выйду на минутку?
- Конечно, маленькая моя.
Ася направилась в ванную, Тарас включил светильник, закрыл глаза, прислушался к журчанию воды из ванной комнаты и наслаждался мгновением, о котором сегодня написал, о котором Ася читала со сцены на всю институтскую аудиторию, и всё это, о чём он так долго мечтал – осуществилось. Может быть, не так поэтически, но это же свершилось с ним, Ася Звёздная принадлежала именно в эту ночь и именно ему. Он, медленно приоткрыл глаза, и его внимание привлекло небольшое кровавое пятнышко на простыне. Тарас улыбнулся. Конечно, он знал, что Ася девственница, но ему так хотелось в этом окончательно убедиться. С этой минуты для него всё изменилось, ведь это значило, что он победитель, он стал её первым мужчиной навсегда. А вот это уже больше, чем в стихах, потому, что произошло это не с его поэтическим героем, а именно с ним. Тут он спохватился и прикрыл улику победы. Вода перестала журчать, послышался шорох, это Ася, укутавшись в полотенце, на цыпочка, пробиралась к своему любимому. Она тихонечко присела на краюшек кровати:

- Иди ко мне, моя маленькая.
- Тарасик, мой хороший, не надо сейчас ничего.
- Всё хорошо, я только тебя согрею.
- Откуда ты знаешь, что мне холодно?
Он улыбнулся:
-  Ты же моя девочка, я многое о тебе знаю.
- Я уже не девочка… - и с этими словами, Ася, свернувшись в клубочек, прилегла на краюшек кровати. Тарас придвинулся поближе и стал играть её мягкими волосами. Ася повернулась к нему лицом и легла на плечо, а когда согрелась –  уснула. Но он от восторга и впечатлений долго не мог сомкнул глаз: он рисовал сказочную жизнь с Асей, как они будут всю жизнь наслаждаться друг другом, как он никогда и никому не позволит её обижать, какие у них будут дети, как они будут вместе писать стихи и читать их друг другу. Только ближе к утру, Тарас немного задремал. Но не надолго, во дворе сработала сигнализация и, когда он открыл глаза, то увидел, что Ася не спит, а рассматривает его лицо. Она ничего не говорила, только смотрела и молчала, а потом указательным пальцем правой руки начала прописывать его черты лица. Нежные касания переходили от губ к глазам, от глаз к бровям, от бровей к носу, потом вырисовывался овал лица, и всё повторялось заново.

- Асюш, можно тебя спросить?
Она ответила не сразу:
- … Спрашивай.
- Позволь узнать, что ты сейчас делаешь?
- Думаю.
- А о чём?
- Какой ты, Тарасик, всё-таки, красивый у меня.
Он никак не ожидал этих слов, да – он считал себя вполне симпатичным юношей, но он не ждал этих слов от Аси, тем более –  сейчас. Воцарилась молчание. Потом они долго и жадно целовались и, когда ему захотелось ею овладеть, она очень тихонечко попросила:
- Хороший мой, я прошу тебя, давай не будем сегодня.
Он, молча, повиновался просьбе, восприняв её, как приказ и они просто целовались.  И это было чудесно. А потом Ася его спросила:
- Тарасик, скажи, а почему занятие любовью называют – интимными отношениями?
- Всё скрывается в этимологии самого слова «интим», оно происходит от прилагательного «интимный», из латинского языка «intimus» - «нижний, самый внутренний, задушевный»; превосходная степень от «interior» -  «внутренний». Русское «интимный» заимствовано, через французский «intime». Интимой сосуда называется внутренний слой артерии или вены, находящийся под внешней оболочкой (эластической мембраной) и мышечной оболочкой. Он состоит из одного слоя клеток эндотелия и соединительнотканной эластичной прослойки — субэндотелия. Эндотелиальные клетки находятся в непосредственном контакте с током крови. А в гистологии «интима» является относительно хрупкой, тонкой, прозрачной и бесцветной структурой, которая при жизни упругая, а после смерти, обычно становится гофрированной.
- О Боже, Тарасик, я никак не могу понять, откуда ты всё это знаешь?
- Читал много.
- И ты знаешь этимологию, каждого слова?
- Нет, историю каждого слова знать невозможно. Слова, как люди, каждое из них – как отдельный человек, мы же не можем знать историю каждого человека, но вот если ты собираешься овладеть каким либо мастерством, как я, например, поэзией, то есть набор слов, о которых ты должен знать абсолютно всё.
- Извини, меня, конечно, но то, что я только что от тебя услышала, не так связано с поэзией, как с медициной.
- Я бы так не сказал. Мы говорим о любви, о чувствах, а знаем ли, как и почему это все именно этими словами называется? Знаем ли глубину этих слов и их смыслов?
- Но Тарасик, я тоже пишу и говорю о любви, но не могу запомнить дословно все эти тексты определений.
- Но это совсем не обязательно, ты же сейчас понимаешь, что значит «интимный» и «интим», и почему именно эти слова сопровождают понятия?
- Да, это потому, что с этимологии ясно, что «интимный» – это глубинный, внутренний, и нежный до прозрачности.
- Вот видишь. Главное ведь – не то, сколько ты слов из определения запомнишь, а то, сколько из них ты поймёшь по смыслу.
-  Тарасик, ты самый умный человек, которого я знаю.
- Ты ничуть не глупее меня.
- Но у тебя отличная память.
- Зато  у тебя, Асю, светлая память.
- Нет, мой хороший. У меня очень странна память: она запоминает только то, что ей хочется, а потом воспроизводит это только тогда, когда ей вздумается. Она мне, и вовсе подчиняется только частично – будто бы живёт своей отдельной жизнью. Я ей не управляю, я не властвую над ней, а ты хочешь заполучить моё сознание… Это же – не возможно.