Чем, порой, приходится платить за воплощение идей

     Вчера я никак не ожидал, что рабочий мой день закончится так поздно. Вообще-то я бездельник, пенсионер и тружусь лишь, когда сам пожелаю. Всё лето провожу в деревне, занимаясь своим хозяйством. Хозяйство моё – это преимущественно разные растения на моем участке, с которыми я стал возиться не без удовольствия последние лет десять.
    Так вот. Ещё три-четыре года назад я не знал такой напасти: бороться помимо прочих сорняков ещё и с борщевиками. (Слово это уж больно  показалось мне сейчас созвучно со словом «большевики»…). Кстати, не без участия этих самых большевиков, советские ученые взялись за интродукцию на территорию Советского Союза этих гигантских и уникальных по своей жизнестойкости, но крайне опасных растений, в благородном порыве накормить российскую  скотину. И вот борщевики уже заполонили огромные территории северо-западной части России. По крайней мере, в Ленинградской области они всё теснее сжимают своё кольцо окружения вокруг Питера. Добрались они и до Волховского района, где находится моя деревенька. Во многих местах, там, где когда-то росли тимофеевка, да мятлик, стоят у дорог плотной стеной двухсполовинной метровые, а то и трехметровые Гераклы (ведь по латыни борщевик – Heracleum). А всерьёз бороться с новой напастью у нас ни власти, ни народ, не стали: « - Что, мне больше всех надо?!».
   Мой участок на краю деревни, а соседи – один больной совсем, другая – старая, с трудом передвигающаяся бабка, третий – вообще здесь редко появляется. А бороться как-то с наступающим злом надо. Ещё в середине июня я прошелся с опрыскивателем за дорогой по прилегающим территориям, обрызгивая гербицидом огромные листья молодых борщевиков. И они постепенно сникли, зачахли. Раньше здесь местные жители сажали картошку, а теперь земля оказалась брошенной и оказалась в полном распоряжении сорняков. Однако через пару-тройку недель после прошедших дождей, вместе с другими сорняками подняли головы и другие, ранее не заметные в траве, борщевики. Добираться до них сквозь заросли крапивы, репейников с полынью, да колючих бодяков стало совсем непросто. Да ещё и в жару! Короче, время было упущено. Теперь я то и дело обнаруживал и истреблял прорастающие из семян (которые разносили, без сомнения, птицы) молодые побеги Гераклиумов на своем участке. Однажды, уже в середине июля, я вырвал с корнем, растущий у ограды метровый борщевик, который я доселе не замечал в росшей траве. Растение это я бросил на землю, предполагая показать позже приятелю. И вот через неделю с небольшим, я, занимаясь прополкой, вижу в отросшей после последней стрижки травы, торчащий побег борщевика. Подошел ближе, намереваясь вырвать его из земли, и вижу, что растет он из толстого стебля брошенного мной здесь растения, листья которого уже засохли. Вот ведь какая жизненная сила кроется в этом создании природы, подумалось мне.
    После двадцатого июля почти всё время было прохладно, то и дело поливали  дождички. Одеваться теперь пришлось потеплее.  Было около девяти вечера. Я стоял на возвышенности и глядел на нижнее поле, где-то тут то там виднелись мощные дудки с многочисленными зонтиками семян, готовых вот-вот созреть. Борщевики. И тут мне пришла в голову мысль взять в руки,  подаренный мне несколько лет назад, мачете и, экипировавшись, как следует, отправиться на борьбу с борщевиками.
    Что поле сильно заросло сорняками, я знал, но что многие из них  окажутся выше моего роста, даже не ожидал. К тому же они стояли так плотно, что пришлось начать прорубать себе проход в этих джунглях из полыни, крапивы и гигантских лопухов. Раньше мне такого делать не приходилось, я видел подобное только на экране. Вскоре я почувствовал, что это не так уж просто. Рука сразу начала уставать, а ручка мачете так и норовила выскочить из сжатых пальцев. Хорошо, что в своё время я удосужился сделать на рукояти петлю, чтобы кисть руки с неё не соскальзывала.
    Добравшись до первого борщевика, я обрубил сперва все зонтики с незрелыми семенами, а потом и всё остальное растение расчленил на кусочки. Как говорил мне один приятель, если оставлять зонтики на больших частях растения, семена могут дозреть, и потом успешно где-нибудь прорасти. И этому я получил неплохое подтверждение с молодым проростком на выкорчеванном стебле.  Потом начались поиски других растений. Поскольку трава вокруг была часто выше моего роста, это было непросто. Крапива была примерно с меня ростом, а полынь, со стеблями толщиной в палец, достигала двух с лишним метров в высоту. Я буквально прорубался сквозь всё это. При этом попадались некоторые лопухи такие мощные и с таким твердым стеблем, что перерубить их с первого раза не получалось. Наконец, я добирался до очередного врага. По большей части они были гигантского роста, но попадались и небольшие, детишки – с листьями под метр шириной. Тут я пожалел, что не заточил, как следует свой мачете перед выходом на бой с инородными сорняками. С остервенением я рубил снова и снова, ощущая мерзкий запах вытекающего сока борщевика, брызгавшего во все стороны. К моему счастью вечер был пасмурный, к тому же уже был поздний вечер. Ведь при солнечном свете сок этого растения особенно сильно действует, разъедая кожу. Я выбивался из сил, беспрерывно разя врага своим оружием, но жажда крови вела меня вперед. Где-то к одиннадцати вечера, когда начало уже основательно смеркаться, я порубил все окрестные борщевики. Наверное, их оказалось около полусотни.
    Тут я стал осознавать, что с трудом уже переставляю ноги, а рука, наносящая удары, едва не отваливается от усталости. К тому же на ладони, прикрытой обрезиненной перчаткой, я набил, видимо, неслабую мозоль.  Моя охотничья велюровая шляпа с подкладкой из синтетики,  изнутри была вся мокрая от пота. Такими же мокрыми оказались мои рубашка, прикрытая сверху ветровкой, и штаны. Только сейчас до меня дошло, что ведь я не в городе, и душ мне моментально не принять….
    Добравшись до дома, я, прежде всего, набрал ведро воды, и, сунув в него кипятильник, поставил согреть воду для мытья. Потом сбросил с себя всю мокрую от пота одежду и бросил её в стирку. От куртки моей, штанов и перчаток исходил мерзкий запах борщевика. Их я повесил на веревку, чтобы проветрились на улице. Потом сходил к  бане, где как следует, помылся из тазика теплой водой,  переоделся в свежее сухое бельё и отправился в дом. Я понимал, что сделал практически бессмысленное дело. Борщевики опять взойдут на следующую весну и продолжат свой натиск на деревенские поля. Но всё равно в душе моей оставалось тихое удовлетворение сделанным. Хоть сейчас я их победил! Хоть чем-то принес пользу людям. Пусть это и выглядело как бой Дон Кихота с мельницей. Да и бойцу с этой мельницей уже стукнуло шестьдесят пять. Пора бы, наверное, остепениться. Так я думал… смешно!
    Но вот что при этом пришло мне в голову. Кто-то провел неудачный эксперимент в нашей природе. И таких случаев было немало! А ведь это неплохой пример того, как мы сами роем себе яму! Как бы ни была велика сила науки, никогда нельзя принимать решений, не обдумав последствий их осуществления. Уж очень часто мы хотим «сделать как лучше, а получается, как всегда»! Не зря народная мудрость гласит: «Семь раз отмерь - один раз отрежь!» Чего бы это ни касалось: переброски вод сибирских рек, тотальной мелиорации, вырубки лесов, зарегулирования стока рек  и строительства плотин, или вылова «неисчерпаемых»  рыбных ресурсов мирового океана. Да, мало ли мы дров нарубили за свою историю!?  Очень хотелось бы верить, что когда-нибудь человечество одумается и начнет жить в гармонии с природой, окружающей нас! С верой в это можно и на мельницы бросаться с оружием.

             R.V.                Ивановский Остров.              27. 07. 2013.