Встреча с мечтой из детства

               

Юрка вошел в плацкартный вагон. Проходя по проходу и неся перед собой чемодан, он отыскивал свое место. Сзади, с туго набитой пищей авоськой, шагал его брат, он провожал Юрку в Симферополь к московскому поезду.
- Ну, вот и пришли.- Сказал Юрка.- Тормозим здесь.- Он огляделся.
- Теперь дело за попутчиками.
- Это ни к тебе?- Кивнул брат в сторону подходящей светловолосой девушке.
Она шла улыбаясь. Сзади шел высокий парень, он что-то шутил, но очки, надетые на его правильные черты лица, предавали ему серьезный вид.
- Нет. – Кивнул Юрка.- Эти в паре. И они с братом направились к выходу. Выйдя из вагона Юрка, взял в киоске две бутылки пива.
- Ну, что братан  на прощанье.
- За удачу.
Они звонко чокнулись бутылками. Поезд прошипел тормозами и тихонько дернулся. Из него выходили провожающие. Высокий парень в очках стоял на перроне рядом с пожилой женщиной. Они давали наставления светловолосой улыбающейся девушке.
- Ну, братан держи машину.- Протянул юрка свою пятерню брату.
- Давай братан не пуха.
Юрка вскочил на подножку тронувшегося вагона, и стал в тамбуре рядом с девушкой. Юрка махал брату, девушка провожающим ее парню и женщине.
- Вот и поехали. – Буркнул юрка и вошел в вагон, направляясь к своему месту. Следом за ним шла девушка.
- Кажется мы здесь и попутчицы одни женщины.
- Да, вам не повезло. – Ответила молодая женщина, сидевшая с сынишкой на нижней полке.
- Вам бы в попутчики парней.
Юрка улыбнулся.
- Нет, почему же,  я люблю женское общество. С женщинами гораздо веселей. Он глянул на светловолосую, она ему  улыбнулась.
Вот это фимина, подумал Юрка, но увы она только, что рассталась со своим парнем, и лучше ее не трогать, иначе можно остаться в дураках.
Юрка взял свой чемодан, уложил под нижнюю полку, запхав туда же, туго набитую пищей авоську.
Женщина с сынишкой умостились у окна. Юрка хотел сесть рядом с девушкой, но немного подумав, сел рядом с женщиной. Юрка знал, как надо поступать. Он знал, что его морда привлекает девушек, но чтобы привлечь  эту красивую, стройную, светловолосую с голубыми глазами девушку, нужно сначала уделить внимание женщине.
По Юркиной теории в девушке заиграет самолюбие и потом, когда он подсядет к ней, она не отодвинется и будет не против с ним поболтать. А Юрка ужас не любил промашек.
 Юрка взглянул на девушку, она почему-то рассматривала его. Он ей подмигнул, она в ответ улыбнулась.
- Что лапочка смотришь, как рубиль должен, денег нет, последние пропил.
- А, что разве нельзя?
- Нет, почему же, я шучу.
- Разве так можно?- Женщина взглянула на Юрку. – Вы даже не знакомы и на нее лапочка.                - А, что здесь такого? Вы откуда?
- Я из Ельца. – Ответила женщина.
- А вы. – Обратился он к девушке.
-  Я из Симферополя.
- Тогда вы меня поймете. Ведь у нас все так.
Девушка кивнула слегка накрашенными ресницами.
- Конечно.
Женщина вздохнула: - А я этого не понимаю.
- Пойду, покурю.
Юрка вообще не курил, но иногда после выпивки или когда волновался или когда было немного не по себе. А он уезжал от дома далеко на север.
За окном мелькали столбы высоковольтной линии. Мерно стучали колеса, там-там, там-там, там-там. Юрка курил и думал. А что там? Какая-то неизвестность. Докурив сигарету, Юрка опять  вошел в свой плацкарт.
Светловолосая  сидела  у окна, она уже успела снять курточку и брюки и одеть халатик.  Когда она была в брюках, то Юрка видел, что она вся при себе, только не известно какие у нее ноги, но он был уверен, что они  красивые и стройные. Теперь он видел, что не ошибся.
Поезд подъезжал к Джанкою. Мальчик лет четырех, ехавший с женщиной начинал дремать. Мать его аккуратно уложила.
- Вы не будите выходить. – Спросила она у девушки. Та пожала плечами. – Если будите, купите, пожалуйста мне воды.
- Я буду выходить. Меня выйдет провожать жена.
Женщина взглянула на Юрку. Юрка привык улавливать в людях по выражению лица их внутренние чувства. Он понял, что девушке неприятно, что он женат, а женщине не совсем все равно. Поезд затормозил, Юрка сошел на перрон. В киоске он взял три бутылки воды и  пошел разыскивать супругу.  В толпе мелькали разные лица, разные платья, но вот и жена. В Джанкое они жили на квартире рядом с вокзалом, а сейчас Юрка ехал от родителей, и жена вышла проводить его. Юрка подошел к жене, они разговаривали просто без всяких возвышенных эмоций.  Юрка уезжал на север на заработки. Они недавно поженились, родился ребенок. Юрка работал помощником экскаваторщика на Северо-Крымском канале. Но как можно было содержать семью, хоть и маленькую и платить за квартиру, когда твой заработок едва хватает,
чтоб свести концы с концами. Вот Юрка и решил попытать счастья. Жена была не против, все было обговорено.  А вообще Юрка был немного ветреным, хотя обеспечение семьи для него был закон и он хотел их обеспечить, поэтому, и ехал на север. А может и не поэтому? Вообще он любил перемены, и побывать там, где Макар телят не пас.
Они подошли к вагону. Поезд тронулся.
- Пока.
Юрка растолкал толпу и на ходу вскочил на подножку. И только войдя в вагон, он вспомнил, что воду забыл у жены. Он виновато улыбался женщине.
- Вот я и купил воды.
-  Ну, ничего бывает.
Колеса продолжали стучать, там-там, там-там, там-там.
Юрка присел рядом с женщиной. Из разговора он понял, что женщину зовут Галиной, как звать девушку он не знал, но считал, что знакомиться еще рано.
Молчание вообще было для Юрки невыносимым. Он любил болтать. Если была тема, то по теме, если не было, то без разницы о чем, лишь бы не молчать. Галина смотрела на него и удивлялась.
- Как вы можете? Оставили жену, оставили ребенка, а у вас такой вид, как будто ни чего не случилось.
- А что здесь такого, что ж теперь сесть и рыдать?  Я же не насовсем, и к тому же жена есть жена. О жене нельзя страдать чрезмерно, и любовь выражать нельзя, иначе супружеская жизнь даст трещину.
Галина возражала. До ее понятий не доходило, как это женатый человек, имеет любовниц и меняет их как перчатки. Девушка молча слушала их спор. А когда Юрка спрашивал ее  мнения, она   лишь пожимала плечами. Юрке девушка очень нравилась. Он в ней видел много прекрасного и неповторимого. Юрка в таких случаях делал точные и безошибочные выводы. Перекинувшись с любой девушкой двумя, тремя словами, он мог понять, что у нее внутри, и что с нее можно взять.
И лишь опытная женщина могла его обвести, да и то только в начале. А эта красивая девушка была идеалом его детства.
Когда-то еще в школе, когда он еще ничего не знал о женщинах, он сам себе придумал образ невысокой, светловолосой девушки с голубыми глазами, с нежной веселой улыбкой. Тогда в 15-16лет Юрка не придавал значения в своем идеале ни фигуре, ни ножкам. Но сей час его идеал юности сидел рядом и слушал его болтовню. И этот идеал был дополнен  изящной фигурой и стройными ножками.  Такое почти невозможно, чтоб встретить то, что ты когда-то сам себе придумал в мечтах. Еще невозможней было то, что она была красивей, чем он  придумал  когда-то.
Юрка продолжал, спорить с Галиной, рассказывая о себе, о своих похождениях в страну нежных объятий, называемую Галиной развратом. Юрка приводил примеры запада, и уверял, что скоро все это будет и у нас, и фотографии обнаженных женщин, и фильмы в которых будут сцены секса, и это не будет считаться развратом, а будет считаться искусством. Юрка хотел, чтоб этот, рядом сидящий его идеал, знал о нем все. Хотя Юрка легко мог бы прикинуться мальчиком паинькой, сказать несколько нежных слов, наговорить кучу лестной мишуры о женщинах. Но он почти никогда не врал. За частую  его, правда и прямота его приводили к цели быстрей чем всякие обходные пути. И как он мог врать, если рядом находилась та, о которой он так долго мечтал. И теперь он думал, может ли он вот такой, какой он есть, понравиться своему идеалу детства.
Проснулся сынишка Галины и начал, баловать, но Галина его успокоила, и усадив рядом, начала учить с ним стихотворение. Мальчик повторял за матерью слова непонятным для других языком, и Юрка с девушкой весело смеялись, глядя друг на друга.
У мальчика был дефект речи, и мать возила его в Крым на лечение.
- А хотите я вам стихи почитаю?
Попутчицам было не понятно, они не знали, что сейчас сморозит Юрка. Но он знал, что такие стихи в основном нравятся. Он как обычно легко и просто начал читать.
- На краю края земли…Попутчицы слушали,  им действительно нравилось.
А Юрка умел рассказывать стихи. Он сам часто писал, он не знал, хорошо он пишет или плохо, но писал стихи, какие-то афоризмы, рассказы и разные истории из своей жизни. Но чужие он читал на профессиональном уровне. Это было у него еще со школы. Вообще он очень любил поэзию, и много знал наизусть. Он рассказал еще несколько стихов, пару коротеньких историй, извинился и вышел покурить перед сном. Вернувшись, он посмотрел на девушку.
- Ну, что красавица, будем укладываться спать?
Она кивнула.
- Тогда я заберусь первым, а то может получиться неудобно.
- Конечно. – Кивнула девушка.
Юрка чуть подпрыгнув, легко отжался на руках и сел на верхней полке. Девушка тоже ловко забралась на полку напротив, легонько ударившись головой о третью полку. Юрка улыбнулся. Девушка засмеялась. Она умостилась на своем ложе и закрыла глаза.
Юрка лежал напротив, пристально всматриваясь в ее черты, ища хоть какой ни будь недостаток, говоривший о том, что это не мечта его детства. Но все было напрасно. Это была она.
В вагоне горел только дежурный свет. Юрке хотелось писать, но было темновато, и он пожалел, что писать не сможет. Блокнот и ручку,  которые  он  приготовил, положил под подушку, и умостился поудобней. Он закрыл глаза, но спать не хотел, раскрыв их, он опять начал,  рассматривать девушку. Она, видно почувствовав это, отвернулась, перевернувшись на другой бок.
Юрка вздохнув, улегся на живот, подложив руки под подбородок, смотрел в окно. 
За окном была ночь. Изредка мелькали кучки деревенских огней. Полежав так с полчаса, Юрка посмотрел на девушку. Она лежала к нему спиной, и в тишине было слышно, как она тихо посапывает. Юрка улыбнулся.  Ну, вот и недостаток. Но девушка, как будто услышав его, легко пошевелилась и воцарилась тишина. Лишь колеса за окном продолжали стучать, там-там, там-там, там-там.
Юрка несколько раз просыпался ночью. Девушка по прежнему спала лицом к стенке, и лишь утром в половине шестого, когда Юрка встал, и сходил, умылся, она повернулась к нему лицом. Юрка улегся на свое место, глядя на девушку. Потом подумав, что она может не спать, а лежать с закрытыми глазами, и ей будет большая честь, знать о том, как он жадно любуется ей. Он отвернулся, достал из-под подушки блокнот, ручку, и начал писать.



Из Крыма, где солнце, где моря ширь.
Качу я в тундру, качу в Сибирь…
Было уже полдевятого, когда девушка проснулась.
Галина собирала сынишку, и складывала вещи, им выходить в Орле. Девушка слезла с полки. Юрка продолжал лежать. Он писал. Юрка стеснялся, когда кто-то видел, как он пишет, поэтому он прекратил писать, и тоже спустился с полки.
На столе лежала жареная курица, вареные яйца, помидоры. Девушка пригласила Юрку к столу.
Что ж, можно и перекусить, подумал Юрка, выкладывая свой провиант на стол. Девушка запротестовала:- Ешьте со мной, здесь хватит нам обоим, еще и останется. Юрка согласился, действительно еды на столе было достаточно. Юрка достал коржики приготовленные мамой ему в дорогу, и положил на стол:- Это к чаю.
Галина с сынишкой угощались коржиками с чаем. Юрка и девушка с аппетитом уплетали курицу, поглядывая друг на друга, и улыбаясь. Галина говорила о том, что они скоро приедут.
Они поели. Девушка убрала со стола оставшуюся пищу, и положила ее в Юркину авоську. Косточки и крошки она аккуратно завернула в бумагу.
Поезд затормозил, и остановился.
- Вот мы и приехали. – Сказала Галина. – Пошли сынок. До свиданья.
- Счастливо вам добраться.
- Вам тоже.
Юрка взял свернутую бумагу, в которую девушка завернула объедки, и пошел проводить Галину с сынишкой, и сразу же вернулся. Вернувшись, он сел рядом с девушкой.
 - Тебя как зовут?
- Люба.
- А меня Юрка.- Извиняясь за то, что назвал на ты, ответил Юрка.
Он подсел к девушке в плотную, и взял ее  руку в свою.
- Да-а-а. Прикол.
- Что? – Переспросила девушка.
- Говорю, что красивая ты очень, просто до чертиков.
Девушка, немного покраснев, улыбнулась.
Теперь в их плацкарт вошли две женщины и девушка, но Юрка на них не обращал внимания. Ведь они не знают, что Юрка и Люба едва знакомы. Юрка рассказывал Любе интересные случаи из своей жизни. Потом достал из-под подушки блокнот, и прочитал последнее стихотворение. Но получилось неважно, может из-за его стеснения, может из-за того, что было, не очень разборчиво написано, и Юрка не мог продекламировать как надо. Юрка понял, что любе не понравилось, но не желая его обидеть, она сказала, что в этом что-то есть. Юрка решил исправиться, и начал читать свое то, что знал и читал отлично. Любе очень понравилось, особенно  про тройку, про собаку и о поэзии Судака. Она удивленно слушала и смотрела ему в глаза, и где-то внутри не верила, что это писал вот этот самоуверенный, высокомерный парень. Не верилось, что он, который не верит женщинам, так хорошо, так нежно о них отзывается. И, что этот парень, который, по его рассказам, запросто может ударить другого, и бить сильно, даже ногами по лицу, так нежно и ласково пишет о собаках, о том как рев машины, задавившей, блудного пса, разрывает ему душу.
… А грузовик ревя,
За поворот умчался.
Тот рев мне душу рвал,
А кто-то засмеялся.
Юрка продолжал рассказывать стихи. Потом замолчав, обнял Любу, и поцеловал.
Люба смущенно покраснела: - Не надо. Прошептала она, и показала взглядом на сидевших напротив женщин.
- Ну и что, они ведь не знают, кто мы, может мы муж и жена. – Прошептал Юрка.
 - Все равно Юр не надо.
- Разве ты не хочешь?
Люба молчала.
- Тогда в чем дело?
- Я стесняюсь. – Смущенно ответила она.
- А ты учись у меня, видишь, я не стесняюсь. – Он, опять нежно обняв, прижал девушку к себе.
- Это ты, ты к этому привык.
- Слушай, а во сколько завтра ты улетаешь во Владивосток?
- Самолет в  16,45.
- Ты раньше была в Москве?
- Да, но проездом.
- Давай, договоримся, я тоже возьму билет на завтра на вечер, а сегодняшний вечер и завтрашний день будем гулять по Москве. Согласна? Девушка пожала плечами.
- Разве ты этого не хочешь.
- Хочу тихо ответила она.
- Вот и договорились.
До Москвы оставалось совсем немного. Люди доставали чемоданы, продвигались к выходу.
Юрка и Люба тоже достали чемоданы и поставили на проходе. Людей рядом не было.
Юрка повернулся к Любе, крепко обнял ее за плечи. Она отвернула лицо. Он ловко повернул ее лицо к себе, и крепко поцеловал. Отпустив, он тихо сказал.
- Какая ты красивая, просто вилы.
Люба засмеялась. Глаза ее были удивленно расширены.
- А что значит вилы?
Такие слова как вилы, омут, капкан на их уличном жаргоне можно было применять совершенно в разных случаях, и в разных случаях они имели разное значение.
- Понимаешь, это вроде того, что твоя красота мне как вилы куда-то туда, – он показал пальцем себе на грудь. – Что-то вроде того, что попался я в капкан, и от твоего взгляда тарею или как раньше говорили, балдею.  Только тарею это вроде кайф, а балдею это в дурость, от слова балда.
Люба засмеялась. Юрка опять прижал ее к себе и поцеловал в щеку.
Поезд остановился. Юрка, нагруженный тяжелой ношей, вышел из вагона. Люба вышла за ним.
По перрону сновали носильщики, предлагая свои услуги. Юрка передал весь багаж носильщику.
- Нам в камеру хранения.
Юрка с  Любой спустились по ступенькам  в подземный переход, прошли к камере хранения и выбили чек. Носильщика не было. Они стояли и смотрели друг на друга.
- Пойдем носильщика искать. – Предложила Люба. Но носильщик уже катил тележку с их вещами.
Расплатившись с носильщиком, они сдали Любины вещи в камеру хранения.
- Теперь на Казанский, там сдадим мои вещи, и пойдем гулять. Люба кивнула. Они спустились в метро, проехали остановку, прошли по переходам, поднялись по эскалатору. Вот и другой вокзал.
Поставив вещи в камеру автомат, они с облегчением вздохнули, улыбнувшись друг другу, повернувшись, пошли покупать билет Юрке.
Они шли счастливые. Юркина правая рука обнимала стройную талию девушки. Сзади было, похоже, что это идут два парня. У обоих почти одинаковые до плеч светлые пышные волосы, оба в брюках и курточках. Любу только выдавали желтенькие маленькие босоножки. Подойдя к кассам, Юрка поставил Любу в одну очередь, а сам стал в другую. За Юркой заняли очередь, он посмотрел на Любу. С ней оживленно беседовал молодой мужчина. Люба что-то отвечала и смеялась. Юрке стало не по себе. Неужели она решила пошутить над ним?  Теперь он туда не пойдет. Он отвернулся, стараясь не смотреть, но не мог, и опять поворачивался в сторону Любы. Она продолжала разговор, и улыбалась.
Кажется, я злюсь, подумал Юрка. Но если бы тот мужчина приставал, все было бы гораздо проще. Юрка бы подойдя, наговорил  ему немного грубостей, от которых могли по спине побежать мурашки. Юрка даже не исключал драки. Но Люба вела себя просто,  разговаривала, улыбаясь, от этого Юрке было неприятно, хотя всем своим видом он показывал свое безразличие. Но вот Люба взглянула на него. Юрка легким жестом позвал ее. Она что-то сказала мужчине и подошла к Юрке.
- Что это за пассажир? Что ему надо?
- Да просто выпивший, тоже за билетом.
Юрке сразу стало легче, и он поцеловал девушку.
Подошла очередь. Они взяли билет на следующий день на 21.40, чтобы Юрка успел проводить Любу на самолет.
- Пошли куда ни-будь, покушаем?
- Пошли.               
Они вышли с вокзала, и, не зная куда идти, пошли по тротуару широкой улицы, переполненной машинами. Но по пути попала лишь одна столовая, переполненная людьми и множество разных магазинов, которые их не интересовали.
- Куда же мы идем?
- Не знаю, может, давай возьмем такси, и попросим, чтоб нас отвезли туда, где можно хорошо покушать. Они перешли дорогу, подошли к такси. Молодой таксист открыл дверку, и пригласил их в машину.
- Вам куда?
- Туда где неплохо кормят.
Таксист перечислил все места поблизости, где можно недорого перекусить, и остановился на закусочной, где всегда ужинал сам. Люба и юрка согласились.
Машина легко побежала по проспекту. Вежливый таксист, узнав, что они в Москве поездом, рассказывал им обо всех местах, которые проезжали как  настоящий экскурсовод. Юрка с  Любой сидели на заднем сиденье обнявшись, глядя влюбленными глазами друг на друга и целуясь.
Проехав площадь Дзержинского, детский мир, Большой театр, такси подкатило к закусочной.
Юрка расплатился, и они зашли в закусочную.  Здесь было уютно. Аккуратные, деревянные столики, на стенах картины и чеканки, у окон на подставках в глиняных, покрытых лаком горшках цветы. Вкусно пахло, и оказалось, что вкусно готовят. Плотно поев, Юрка взглянул на Любу.
- Теперь и голодного погонять можно. Люба улыбнулась. Юрка постоянно шутил. Он разговаривал на уличном жаргоне, без матов, часто вставляя высказывание древних философов или  отрывки стихов, почти ни когда не повторяясь. Ей это очень нравилось, и она в ответ улыбалась своей  очаровательной улыбкой.
Они шли по тому же широкому проспекту. Уже стемнело, и было прохладно. Пройдя площадь Дзержинского, они вышли к парку, в котором стоял памятник гренадерам. Рассмотрев памятник, они подошли к скамеечке. Присев, Юрка усадил Любу к себе на колени. Обняв, и прижав плотно к себе, он начал ее жадно целовать. Любе тоже очень  понравился этот парень со всей своей веселой грубоватой болтовней, с постоянными шутами с уже проходившим синяком под правым глазом. Это позавчерашний синяк. Они крепко подрались с ребятами из другого района. А без этого, то есть синяков, увы, не обходится.
В этом невысоком, крепко сложенном парне вмещалось очень много. Грубый жаргон, ярость демона, нежность ангела, веселый шутник и серьезный философ и много другого настолько противоречащего, что казалось, что не может этого быть в одном человеке.  Юрка легко мог перевести разговор с одной темы на другую, все связывая и не когда не путаясь. У него не было ни какого образования, кроме средней школы, но он мог легко и просто объяснять многие вещи, которые вряд ли понятны тем, с кем она общалась, не смотря на то, что она училась на третьем курсе университета. И еще этот парень, с легко сбитой на правую сторону светлой шевелюрой очень легко и красиво читал стихи. Он читал на память стихи знаменитых и неизвестных поэтов, отрывки из поэм. Много знал о современных писателях и поэтах, о которых она вообще не слышала. Ей очень нравился этот своеобразный  парень, и она целовала его губы, глаза, подбородок и шею. Ей казалось, что она влюбилась. Юрка осторожно залазил руками ей под свитер, гладил ее грудь. Раньше она никогда бы не позволила вот так с почти незнакомым мужчиной.  А сейчас она сама себя не понимала.  Она не упрямилась, ей было приятно. А Юрка объяснял, что это ни наглость, а страсть. Он так красочно объяснял, кто она для него. Он рассказывал ей свои мечты детства. За короткое время их знакомства она поняла, что он в таких случаях никогда не врет, да и вообще врет ли когда. Ведь когда он о себе рассказывал в поезде, он высказывался о себе ни как о хорошем положительном человеке, а так как бы  о ком-то другом
не утаивая  плохого  и не выпячивая хорошего. Люба не могла ему не верить, хотя прекрасно знала, что мужчины, чтоб чего-то добиться, могут пойти на любую ложь. Она боялась, что Юрка начнет, наглеть, и им придется расстаться. Юрка тоже боялся перейти рамки обычной нежности, да он и не мог, сделать что-то такое чего бы ни позволила она, ведь с ним рядом была его мечта, его идеал женской красоты. Ему было до безумия хорошо с этой светловолосой мечтой своего детства. Любе было тоже до чертиков приятно, раньше такое она позволяла лишь одному парню, с которым уже долго встречалась. А здесь почти незнакомый, но он почему-то был ближе, ее переполняло какое-то ей самой не понятное чувство и влечение к этому парню. Она, не раздумывая позволила бы  с ним большего, если бы это было в другой обстановке.
Прохлада  все гуще опускалась на огромный город. Юрка снял куртку, и, накинув ее Любе на плечи, сел с ней рядом. Мимо них проходили парочки, но они ни обращая, ни на кого внимания продолжали обнимать и целовать друг друга, ощущая, что где-то внутри их  рождаются чувства, от которых дрожь пробегает по всему телу, начинают шевелиться  волосы, и становится настолько приятно, аж до щекотки в мозгах. Они понимали, что они влюблены, что сейчас для них никого и ничего не существует.  Есть только они и их чувства. Хотя они этого может и не хотели. Зачем это им? Ведь завтра они расстанутся навсегда. Любе лететь во Владивосток, а Юрке куда-то на крайний север. Но это будет завтра, а сейчас они были счастливы, они наслаждались каждым мгновением, они не хотели потерять ни одной секунды, они хотели превратить эти сутки в вечность, в вечность ихней любви. Время близилось к полночи.
- Уже  пора,  - прошептал Юрка,- если б ты знала,  как не хочется.
- Я знаю, - прошептала она, мне тоже не хочется уходить.
 - Но, что поделаешь, надо. Пошли?
- Пошли.
Они поднялись со скамейки, и, обнявшись, застыли в долгом поцелуе. Потом взявшись за руки, пошли в сторону метро. Спустившись в метро, они поехали к остановке Комсомольской. Юрка  не умолкал, ему хотелось говорить. Он опять рассказывал интересные случаи, которые казались к месту. А ей хотелось его слушать, целуясь в паузах разговора. Она не могла рассказывать как Юрка, но он уговаривал ее рассказать о себе, ему хотелось знать о ней все. Короткие ее рассказы он переваривал, запоминал и разворачивал своей фантазией всю ее жизнь. Они даже не заметили как, разговаривая, целуясь и улыбаясь, они оказались на вокзале. Все места в зале ожидания были заняты. Они походили по вокзалу, в поисках свободных мест, потом зашли в зал справок, и стали около карты города. Они смотрели друг другу в глаза, улыбались, подмигивали, и, обнявшись по долгу сливались в одно целое, в нежном, приятном для них обоих поцелуе. Так они стояли, улыбаясь, и целуя друг друга, ни обращая внимания на то, что негде сесть. Они не желали думать ни о чем, кроме того, что они есть, и есть это прекрасное чувство переполняющее их обоих.  Уже давно перекатило за полночь, и все-таки надо было хоть чуть-чуть отдохнуть. Они вышли из зала справок и опять поискали свободных мест для отдыха, но все было напрасно.
- Знаешь  что, пойдем, возьмем мой чемодан, он большой и мы запросто на нем усядемся, к тому же он набит шмотками и мягкий. Они сходили в камеру хранения, взяли чемодан, нашли свободный уголок, положив чемодан, уселись на него, довольно улыбнулись, и опять поцеловались.
Юрка предложил Любе, прилечь, положив ему голову на колени, но она отказалась.
- Тогда давай я лягу.
- Ложись.
Юрка повернулся, сел на краешек чемодана, и улегся на спину, положив голову Любе на колени.
Люба чуть нагнулась, и Юркина щека прижалась к ее груди. Юрка как маленький ребенок потерся об нее, и прижавшись к ней закрыл глаза.
Люба смотрела на Юркино лицо и думала. Как же это получается. Почему они такие счастливые.
Она думала, что такое бывает только в кино, или в красивых романах о любви, но получается, что это действительно существует. Без всяких обязательств, без обещаний, без принуждений, без напыщенности и вранья, а очень просто и прекрасно.
Юрка открыл глаза и улыбнулся.
- Поцелуй, - шепнул он.
-   Нет, - шепнула она.
- Ну, поцелуй.
 Люба улыбаясь, чуть нагнулась, поцеловала Юрку, Юрка рукой аккуратно прижал ее голову, их губы слились в долгом поцелуе. Потом  он гладил ее красивые светлые волосы, любуясь ее лицом и глубиной голубых глаз. Он не мог ей налюбоваться. Они еще целовались, потом Юрка закрыл глаза и уснул. Люба, прислонясь спиной к стенке, тоже задремала.
Проснувшись, Юрка увидел, что Люба не спит, а разглядывает его лицо.
- Ты почему не спишь?
- Не хочется.
- Обманываешь?  - Она пожала плечами.
- Хочешь, ложись мне на колени. Она согласилась, и, примостившись поудобней, положила ему голову на колени. Юрка наклонился над ней, поцеловал ей волосы, обнял и закрыл глаза. Они задремали. Люба проснулась, и, желая подняться, разбудила Юрку.
- Что случилось?
- Рука занемела. А сколько время?
Юрка глянул на часы. – Половина шестого.
Они огляделись, вокзал по-прежнему спал.
- Смотри Юр места свободные. - Рядом с ними было два свободных места. Они поднялись с чемодана и уселись в удобные кресла, поставив чемодан рядом. Обнявшись, они положили головы друг другу на плечи.
- Спи лапочка. – Шепнул Юрка, поцеловав  девушку в шею, закрыл глаза, и они опять уснули.
Когда они проснулись, на улице уже было светло.
 Они, улыбаясь друг другу, сладко потягивались.
- Пойдем гулять?
- Пошли.
Они сходили в камеру хранения, сдали чемодан, потом  сходили в туалет, чтоб умыться и привести себя хоть чуть-чуть в порядок и спустились в метро. Пересаживаясь с электрички на электричку, они направлялись к площади Революции.  Они хотели посмотреть на кремль и на смену караула у мавзолея.
 В вагоне какой-то пьяный приставал к женщине, потом зацепи Любу. Ему было лет сорок, и он был худощав. Юрка подумал. Что ему не везет. Ему хотелось защищать эту девушку, ему хотелось, чтоб к ней пристал какой ни-будь жлоб. Юрка не то, чтобы любил драться, просто это частенько приходилось делать, и бить он умел. Ему хотелось, чтоб Люба увидела, как он одним ударом сшибает с ног приличного верзилу, а это лишь пьяненький веселый мужичек. Вот и остановка. Юрка облегченно вздохнул.
Они опять шли по улице, обнявшись, наугад, но вышли на Красную площадь. Улицы были пустынны, лишь на перекрестках стояли милиционеры, и изредка попадались прохожие.
Людей на Красной площади было мало, до смены караула оставалось полчаса.
- Пойдем, обойдем вокруг кремля.
-  А мы успеем к смене караула?
- Должны.
Они шли, останавливаясь около башен, читая на них надписи, Юрка рассказывал о других башнях, которые находятся в крымских крепостях у Черного моря. Потом болтал что-то не околесное. Иногда шептал ей на ушко что-то такое, чего нельзя было говорить вслух.  Они останавливались, весело смеялись, и крепко обнявшись, целовались, нежно улыбаясь и прикрыв глаза. Оторвавшись от поцелуя, Юрка посмотрел девушке в глаза.
- Ты меня любишь?
Люба, соглашаясь медленно моргнула глазами, и, улыбаясь прошептала.
- Ты мне очень, очень нравишься. – Она понимала, что сказала ни совсем то, что чувствовала. Ее сердце стучало как никогда. Она хотела ему наговорить каких-то  красивых слов, но от волнения у нее перехватило дыхание, и задрожали руки.
Юрка смотрел на девушку. Их взгляды выражали все чувства, нежности, страсти, умиления и благодарности.
- Ты очень,  красивая, очень, очень. Говорить о любви он не умел. Любовь для него, это что-то святое и он не мог чернить ее словами, и разве можно выразить словами это чувство, чувство
любви, которое он испытывал к ней каждой клеточкой своего естества. Он прекрасно понимал, что это мимолетно и даже не нужно, ведь они больше никогда не встретятся, и лучше об этом не говорить. А вдруг это сон, и переполненный радостью он проснется. Он прекрасно понимал, что влюблен, и ему так хотелось  об этом говорить, но зачем расстраивать себя и эту прекрасную девушку. Лучше все слова оставить при себе.
Они шли медленно, опять останавливаясь, любуясь друг другом, улыбаясь и целуясь.
Когда ударили куранты, им оставалось до мавзолея метров 200. Они поспешили, но смены караула не увидели, навстречу им четко чеканя шаг, шли сменившиеся курсанты. Юрка и Люба остановились,  глядя на проходящий караул, потом подошли к памятнику Минину и Пожарскому,
потом к собору. Они оба любили рассматривать достопримечательности. Из их разговора было понятно, что у них много, много общего. Они одинаково стремились к познанию, много читали, любили посещать музеи, храмы, церкви, театры и кинотеатры, любили танцы, шумные компании,
любили лес, горы, море, любили часами наблюдать за звездным небом. А сейчас они понимали без всяких слов, что влюблены друг в друга. Для этого не требовалось слов, это было видно по каждому их взгляду, по каждому движению. Они шли через Красную площадь.
- А куда теперь? – Спросила Люба.
- Я думаю на ВДНХ. Люба согласно кивнула головой.
Они опять спустились в метро, и с пересадками добрались до ВДНХ.
- Не мешало бы перекусить . – Предложил Юрка. Люба опять кивнула. Они отправились искать кафе, но так как такого не было, они остановились  на кофе и пончиках продаваемых просто на обочинах аллей. Люба ела мало, зато Юрка не страдал отсутствием аппетита, он уплетал пончики за двоих, глядя на Любу, улыбаясь, он шутил.
- Кушай, кушай.
- Кушаю, кушаю.
Потом они пошли на выставку. Больше всего Юрке понравились фонтан дружбы, самолеты и ракеты. То, что находилось внутри зданий, ему не нравилось. Почти всю эту технику он видел в действии. Они бродили по выставке.
-  Люба, ты извини, но мне  надо письмо жене черкнуть, я обещал.
Любе было неприятно слышать, что у Юрки  есть жена, она даже об этом забыла, а Юрка не желал обманывать мечту своего детства. Он вообще не желал, кого либо обманывать, а жена, это жена, как не крути, это семья и ты за нее в ответе, ты мужик, и как говорят, взялся за гуж…
Они зашли на почту, купили конверт, и Юрка черкнув пару строк, запечатал письмо.
- Тебе неприятно? – Спросил он.  Люба кивнула.
- Что поделаешь, жизнь есть жизнь, и она идет. Не сердись, - он обнял девушку.
- Я и не сержусь.
Она действительно не могла на него сердиться. Они еще немного походили по залам выставки,  и направились к выходу.
- Да-а-а.  Глубоко вздохнув, выдохнул Юрка. Люба печально посмотрела ему в лицо.
- Скоро мы расстанемся. Поехали со мной, – пошутил он.
Она улыбнулась.
- Тогда возьми меня с собой.
- Поехали, - согласилась она.
- В чемодан и вперед, - опять пошутил он.
Они прошли мимо фонтанов, посмотрели на самолеты, и вышли на площадь к станции метро.
- Теперь, пожалуй, пора, пока до Домодедово доберемся, глядишь и 4.
- В метро Юрка опять, что-то  рассказывал, Люба слушала, улыбаясь, Юрка тоже улыбался, хотя им обоим было совсем не весело, но они старались не показывать, что у них творилось на душе.
Они приехали на Курский вокзал. Камера хранения была закрыта. Они присели на окно выдачи вещей, любуясь друг, другом, о чем  то  говорили.  Подходили люди, занимали за ними очередь, но Юрка и Люба ни кого не замечали, они смотрели друг на друга, им не нужен, был ни кто. Они знали, что еще 2-3 часа, и они расстанутся навсегда. Зная об этом, они, где-то в душе в это не верили, им хотелось быть вместе, любить, и чтоб эти 2-3 часа превратились в вечность.
Камера хранения открылась, и им выдали Любины  вещи, они были тяжелые и неудобные. Сумка была большая, неудобная, и перетягивала чемодан, нести Юрке было неудобно, он путался ногами, ударяясь то о сумку, то об чемодан. Переходы от электрички к электричке были длинные, и Люба, видя, что Юрке неудобно, предложила, сумку нести вдвоем. Так было удобней, но теперь Юрка видел как тяжело Любе. Они остановились, Юрка поднял тяжелую сумку и водрузил ее себе на плечо, а чемодан взял в руку. Сразу стало легче, а главное появилось равновесие.
- Умная мысля приходит апосля, - пошутил Юрка, Любо улыбалась. Пересаживаясь в метро с электрички на электричку, они доехали до станции Пелевецкой, где вышли из метро, чтоб пересесть на обычную электричку. Люба пошла искать стоянку поездов, Юрка стоял около вещей , и думал, глядя на, идущую Любу. Вот так она уйдет и вся любовь. Он смотрел, как она удалялась, потом повернулась, и шла к нему. Да в ней действительно все мило, все не просто красиво, а прекрасно до безумия. Это действительно капкан. Люба подошла к Юрке.
- Что не нашла?
- Неа.
- Тогда постой, я гляну.
Юрка пошел искать, проходя мимо домов, он увидел за ними, стоящие поезда. Он вернулся к Любе.
- Все окей! – И опять навьючил на себя ношу. В автомате Люба выбила два билета до аэропорта, и они пошли к электричке.
Электричка плавно тронулась, Юрка с  Любой сидели, обнявшись, и глядя в окно.
- Поцелуй меня, - попросил Юрка.
- Не буду.
- Почему?
- А вон видишь.
Юрка оглянулся, за ними сидели две девчонки лет по 15. Юрка улыбнулся.
- Ничего они вырастут, и нас простят.
 Он обнял Любу, целуя ей губы, щеки, глаза, целовал долго и нежно, люба отвечала взаимностью. Потом они опять повернулись к окну. За окном мелькали деревья, столбы и дома. Юрка щекой прижался к Любиной щеке. Потом они повернувшись , долго смотрели друг к другу в глаза, и опять целовались.  Поезд ехал более часа, но это время пролетело так быстро, что Юрке было обидно до соплей. Юрка привык добиваться девушек быстро, и они ему быстро надоедали. Не с одной ранее знакомых девушек он бы не выдержал находиться  рядом столько времени, все-таки
более сорока часов рука с рукой, взгляд во взгляд и постоянные поцелуи. Но Юрка хотел, чтоб это продолжалось и продолжалось. Ему не могла надоесть эта девушка. Она была именно той, которую он придумал когда-то, когда ему было 15-16 лет. Тогда это была просто придуманная мечта, с которой он не расставался, и теперь эта мечта здесь рядом, в его объятьях и их чувства взаимны.
Домодедово, объявили по радио.
- Вот и приехали, - с грустью протянул Юрка, глядя в окно. Электричка плавно затормозила и остановилась. Они взяли вещи, и пошли в аэропорт.
Аэропорт был большой, но людей было столько, что они еле-еле протискивались. Юрка шел           впереди, неся сумку и чемодан, и прокладывая дорогу сзади идущей Любе. Найдя свободный угол, Юрка поставил туда ношу.
- Пусть постоят, кому они нужны. Люба согласилась. Оставив ношу, они пошли искать место регистрации багажа. Проходя мимо регистрационных, они  читали Ашхабад, Красноярск …
- Вот и Владивосток.
- Пойдем, принесем вещи сюда, здесь оставим, а сами побродим по аэропорту.
Они перенесли вещи к месту регистрации и пошли бродить.
Вдруг Любу кто-то окликнул. Это была девушка. Она весело улыбалась.
- Проходите, а я смотрю ты или не ты. Ты каким рейсом?
- Первым.
- Я тоже.  Ну, давайте пока, увидимся в самолете, - и она поспешила по своим делам.
  - Кто это?
- Учится в нашем университете, курсом ниже.
- А если она спросит, кто тебя так крепко обнимал?
- Скажу, что парень приехал из Симферополя провожать, и Люба улыбнулась.
Здесь было чуть посвободней, они прошли до конца в одну сторону, потом развернулись и пошли в другую.
- Пойдем  есть мороженое? Предложил Юрка.
- Как ты хочешь. – Юрка купил мороженого, они поднялись на второй этаж и, опершись на перила, смотрели вниз. Внизу копошилось много народа, они толкались, протискивались, цеплялись друг за друга вещами, это было похоже на муравейник. По селектору объявили регистрацию багажа на первый рейс.
- Это на наш.
Они спустились вниз, подошли к регистрационной, Юрка поставил на весы сумку и чемодан.
Любе сказали сколько надо заплатить за багаж. Они подошли к кассе оплата багажей.
- Подержи я сейчас.
Люба отдала Юрке сумочку и кошелек с деньгами, и побежала к  регистрации. Юрка покачал головой.
- Артистка, а если я слиняю.-  Он говорил сам себе, глядя на стоящую в очереди Любу. Сумочку он держал в руках, а кошелек засунул в карман.
Люба отдала билет, и, взяв чек, пошла к Юрке. Но людей было столько много, что она, не заметив его, прошла мимо, пройдя немного, она остановилась, и посмотрела по сторонам, потом прошла еще чуть вперед, Юрка шел сзади, Люба остановилась и оглянулась, Юрка стоял лицом к лицу с ней. Она улыбнулась. Юрка достал кошелек.
- Ты чтоб больше так ни делала. Ты, что думаешь, мне трудно развернуться и уйти.
Люба улыбалась.
- Нет, Юра это ты, ты такого не позволишь.
- Ну, допустим, а представь, был бы кто-то другой. – У Юрки были и такие дружки.
Люба отрицательно покачала головой.
- Другого на твоем месте быть не может.
Они вышли из здания. Юрке в пятку давил вылезший гвоздь, и они пошли искать бытовые услуги, но там было закрыто. Юрка снял туфель, примостил на бетонной бордюре. Люба пошла вдоль клумбы, и, найдя камешек принесла Юрке.
- Отличные бытовые услуги, - улыбнулся Юрка, и пару раз ударил вовнутрь туфли камнем. Торчавший гвоздик, скрылся внутри каблука.
- Вот и все, - Юрка одел туфель. – А теперь я хочу целоваться. Около здания аэропорта стояли скамеечки. Они подошли, и, обнявшись сели поудобней.
- А ты бы могла поехать со мной?
- А что я там буду делать?
Юрка пожал плечами.- Ну, а вообще смогла бы?
Люба согласно кивнула.
- А меня могла бы с собой взять?
Она опять кивнула.
- Ты любишь меня.
Люба опять кивнула, что да, но ответила. – Нет.- Потом печально посмотрела ему в глаза.
- Юр не надо задавать таких вопросов, ты ведь все и так знаешь.
Сердце у Юрки стучало часто-часто, и ему казалось, что так громко, что его слышит не только она, но и проходящие мимо люди. Он хотел говорить ей о любви, о ее красоте, о ее глазах и вообще о том, насколько она прекрасна. Но он сдерживал себя, он не смел, этого говорить, потому, что от этих слов им обоим было бы только хуже. Поэтому он просто шутил и целовал, целовал ее губы, щеки, глаза, гладил волосы. Ему было обидно. Какой не хороший этот мир. Зачем расставаться?
Ведь они этого не хотят. И в то же время он благодарил всех и вся, за то, что он встретил эту хорошенькую, стройную, светловолосую с голубыми глазами, нежной улыбкой и веселым смехом
девушку, именно ту, которую он когда-то сам себе придумал.
Продолжается посадка на самолет, следующий рейсом  Москва – Владивосток, - прозвучал по вокзалу женский голос.
- Мне пора. Они встали, взялись за руки, и пошли к выходу к самолетам. Около дверей Юрка остановил Любу.
- Люба ты меня любишь?
Люба смотрела на него, ее голос дрожал.
- Да. – У нее на глазах появились слезы. Они крепко обнялись, и слились в долгом поцелуе. Сейчас для них не существовало ни кого, только они и их любовь.
Оторвавшись от поцелуя, они смотрели друг на друга, Люба плакала.
- Прощай, - сказал Юрка, зная, что больше они ни когда не встретятся. А про себя подумал, лучше бы, до свиданья. Ему так не хотелось расставаться с этой недолгой, простой и нежной любовью.
С мечтой своего детства.
Люба прошла в двери, отдала билет контролеру. Та взглянула, - Проходите.
- Люба, - позвал Юрка. Она шагнула к нему. Юрка еще раз поцеловал ее, и, повернувшись, пошел.
Отойдя, он остановился у окна, и смотрел, как его голубая мечта прошла вниз по ступенькам, прошла к автобусу и оглянулась.  Он знал, что она его не видит, но он махал ей рукой, прощаясь с ней. Она знала, что он смотрит на нее, и тоже прощаясь, помахала рукой.
Автобус тронулся, а Юрка стоял и махал. Что-то тяжелое подступило к его горлу.
- Да- а-а,  дела, - буркнул  он, и тоже пошел.
               
                Саня.

                24 – 26. 09. 1978г А. М. Щагольчин.
 
                Ей посвящена поэма «Каменные паруса»


На улице такая прекрасная погода, что непременно хочется описать, но наверно вряд ли получится потому, что не хватает слов.
Улицу слабым светом освещают фонари. Дует легкий  морозный ветерок. Сыпятся белые пушистые снежинки. Они падают на лицо, таят,  оставляя след нежной влажной прохлады.
 Снежинки падают и падают, дорожка хрустит под  ногами. Я вижу только то, что находится рядом под слабым светом фонарей, падает  и падает снег. Останавливаюсь под фонарем, расставляю руки ладонями вверх, поднимаю лицо  и смотрю туда, навстречу летящим снежинкам. Они летят мне в лицо, а я лечу им навстречу. Полные штаны радости. Я лечу вверх к небу.
Прекрасно.
04.10.1978г.