Похороны

Хоронили Васю Баландина.

Середина февраля. Чувствуется близость весеннего тепла. Дорога, идущая по центральной, самой длинной улице села Неустроевки, стала понемногу размокать, прорезаемая черноземными бороздами — следами тракторов и грузовиков. Поля, огороды и лощины накрыты ровным и белым.  Резкий, влажный пронизывающий ветер так и норовит забраться за воротник, в рукава, под полу деревенского прохожего.
 
Домик Васин — саманная развалюха, самый неказистый на этом краю улицы. Без забора. Имеет заброшенный, нежилой вид. Да и откуда ему быть жилым, когда Василий, как приехал с семьей десять лет назад из Украины, так ничего в нем и не сделал.

Вася пропал в январе, на святки. Пошел в гости к свояченице и не вернулся. Не появился он и наутро. День, другой, третий… нет Василия. Думали — загулял с дружками. Обошли всю родню, знакомых, собутыльников. Нету. Где искать? Может, где упал, замерз. Тут, как раз, в ту ночь, когда он пропал, случился снегопад. По дорогам и тропинкам искали, по которым он мог возвращаться домой. Нигде нет. Пришлось поиски отложить до весны. Но надежда, на то, что отыщется, все еще оставалась.

 Баландины, Вася и, жена его, Наташка — оба судимые, а у Василия, аж, три срока. Все по воровству. Пили без просыпу, как говорят у нас в деревне, «в темную голову». Детишки — дочь Кристинка и сынишка младший, Вовка по кличке «Карандаш» — вечно голодные, чумазые, без присмотра. Смотреть больно!

Карандаш с десяти лет начал убегать из дому, садился в поезд и айда. Милиция, конечно, искала, находила и возвращала домой. Только, не надолго. Лишили  мать, Наташку, родительских прав. Мать Наташкина оформила на себя опекунство. А, что толку? Бабка живет в доме напротив через дорогу. Так что дети все равно живут с пьяными родителями,  все видят и слышат: мат, драки, скандалы, грязь.

Васька в пьяном угаре превращался в животное. Пока жена спит пьяная - пристает к дочери. Неоднократно Кристинка прибегала к нам  ночью, по-соседски (они с моей дочкой подружки). Жаловалась, что отец к ней «лезет». Оставляли ее ночевать у себя.

Нашли Ваську через месяц, случайно. В лощине за деревней. Шел охотник на лыжах с собакой. Собака почуяла лисий след. Пошла по нему.  Охотник за ней. В снегу дырка - нора. Стал охотник разгребать снег и нашел Васю, вернее то, что от него осталось. Лисица уже успела объесть лицо и кисти рук. Подумали сначала, что шел он пьяный, упал, замерз и снегом его засыпало. Милиция дела заводить не стала. Замерз и замерз. Но только не все тут сходилось. Во-первых — даже пьяный Вася вряд ли забрел бы в эту лощину (она в стороне от деревни), во-вторых — кровь на одежде, у замерзшего человека крови быть не может. Кистей рук не было совсем, как будто они были отрублены, если бы их обглодала лиса остались бы кости, но не осталось ни косточки.

У Васи была привычка, особенно по пьянке (а пьяный он был почти постоянно), залезть к кому-нибудь и утащить «что плохо лежит». Народ тамбовский, деревенский у нас, надо сказать, жесткий, я бы сказал, жестокий народ, особенно мужики. Вот я и думаю, что залез Василий во двор в надежде что-нибудь слямзить и попался. Недолго думая хозяин взял да и обрубил татю лапки, чтоб больше не воровал. А тут как раз и снежок в помощь пошел крупный — отвез в лощинку и «поминай, как звали». Все на то показывает. А лисица уже потом до него добралась.

Привезли его из морга. Поставили в комнатке гроб на два табурета. Вся голова обмотана бинтом,словно мумия, чтобы не пугать провожающих в последний путь. Лицо съела лисица. Все чин чином, в костюмчике. Не привычно, Вася и в костюме. Только рукава, сложенные на груди, пустые.  Собралась родня, соседи. Мужики заранее пошли на кладбище копать могилку. Вдова, натурально, плачет и причитает, что положено по случаю. День за окном серенький. И такая, братцы мои, от всего этого тоска!

Подогнали грузовик. Погрузили гроб. Сами пошли пешком на кладбище. Вот иду я по раскисшей от мокрого снега вперемешку с черной землицей дороге и на душе такая же муть и  слякоть.

Иду и думаю: «Так жить нельзя! С чего Горький взял, что «человек это звучит гордо»? Или это про каких-то других людей? Вот Вася Баландин жил, как свинья, и помер, как собака. И сын его, Вовка-Карандаш, станет вором. Вернее, он уже вор. И все опять повторится по «новой», только на другом историческом витке. Какой XXI век?! Какая, к чертям собачьим, модернизация и «нана» технология?  Деревня Неустроевка  есть, а все остальное — мираж, виртуальная реальность, обман, морок». 

P.S. Через три года Васина жена, Натали, опилась какой-то гадости. Три дня из нее шла густая бледная пена. На четвертый она "отошла". Дочь Кристинка вышла замуж и, как водится, вскорости родила. "Карандаш" сидит где-то "на зоне". Так что, дорогие друзья, в принципе, в основном, все идет, как надо. Все в порядке!