Очковая щука

 Июльское утро нехотя занималось, когда дед Хасан поднимался по еле заметной среди метрового бурьяна тропинке к родным Грязям. Белесый туман, ещё не разогнанный уже ленивым солнышком, остался в излучине знакомой с детства речушки МОча. Одинокий кочет с матрениного двора голосил, указывая не только ранний час, но и направление движения. Тепло и уютно было от всей этой красоты на сердце. И хоть скрипели суставы, след босых ног на тропинке был привычно верен.

 И как порывистый сквозной ветер сдувающий речной туман,  разогнал это благостное настроение знакомый скрипучий голос.

 -Много поймал своей Мурке вискаса со вкусом банана?

 Баба Матрена, стоя у деревенского колодца, приставила сморщенную ладошку к изборожденному глубокими морщинами лбу.

 Дед Хасан мысленно ругнулся. Не спится бабе. В хозяйстве один кочет, нет, спозаранку туда же.

 -Еле тащу, -он приподнял над головой ивовый прутик с пятком полупрозрачных пескарей.

 -Эх, ты, -прилипла Матрена чередой, -добытчик хренов. -Что толку ноги бить. Вона вчера Сам необычную рыбу выцепил.

 -Откель это все известно? Сам и сообщил?

 -Сам-не сам, а все только об этом и говорят. Все международные агентства и ведомства. Огроменную щуку.

 -У Черных Камней? -прищурился дед Хасан.

 -У каких таких каменей? -не въехала баба Матрена.

 -Да там, где всегда клюет, если нужно.

 -Чудик ты. На озере он рыбарил. Со своим кабинетом. Первый день мелочь одна, а на второй...

 -Понятно. Если бы и на второй день мелочь, то кирдык бы кабинету.

 -Ты слушай лучше. На второй нацепили ему снасть особую. Тут он и вытащил, почти с себя ростом.

 -С кольцом в жабрах и приветом от Петра Первого?

 -Такие тонкости не сообщаются. Зато весом щука оказалась двадцать одно кило.

 -Очко.

 -В смысле? -прищурилась баба Матрена. -Со зрением там все нормально.

 -Дура ты, -миролюбиво произнес дед Хасан, -только и знаешь подкидного дурака. И что он с этой щукой сделал?

 -Как чё? Знамо че. Котлет накрутили. На весь кабинет, да там и окромя едаков гурт цельной. Говорят, они свои котлетки не съели, на память оставили. А хребет с головой в музей отдали, как исторический объект, охраняемый государством.

 -Очень рад за наше государство, -подтягивая худые портки к впалому животу, сказал дед Хасан.

 -А я думаю, -прищурилась баба Матрена, -неспроста все это.

 -Что кабинет щуку смолотил, а хребет музею отдал?

 -Подсказка это. Значит, ещё восемь лет Сам будет ещё править.

 -С чего это ты взяла?

 -А ты сам отними.

 -Дура ты, хоть и ФЗО кончила, -поворачиваясь к своей хате, отрезал разговор дед Хасан, -сколько ему нужно, столько и будет.

                ***

 Глубокой ночью, разрезаемой, словно клинком, грозовыми всплохами, виделась ему сквозь закрытые веки чудь странная. Родная МОча, покрытая тонким льдом. Он на бережку со своей ореховой удочкой. Вокруг солидные граждане в кримпленовых костюмах и галстуках. Каждый с протянутой перед собой пустой тарелочкой. И смотрят так требовательно на рыбака, подступают все ближе и ближе.

 Тут из воды щука высовывается. Обхватывает его плавниками и на себя, тащит в МОчу. Бьется дед Хасан, задыхается, а щука уже на дне с ним. А граждане в кримпленовых костюмах смотрят на все это через воду, а тарелки свои не отпускают.

 -Отпусти меня, -молит дед Хасан человеческим голосом, -меня Мурка дома ждет.

 -А какой от тебя толк? -голосом бабы Матрены спрашивает щука, -Что с тебя взять, кроме рваных портков?

 -Выполню три твоих желания, -находится дед Хасан.

 -Ты? Да что ты можешь, человече? Иди уж, с Богом, к этим, в кримпленовых костюмах и с пустыми тарелками.

 Щука бьет его больно хвостом под тощий зад, он суматошно стукается головой о прозрачный лед и просыпается...Потирая бок, поднимается с пола и неловко ложится на полати. Прикрываясь жуковой простынкой, упирается растревоженным взглядом в коврик с оленями. Три желания. Да что он может, человече? Матренин кочет вдали уже начинает тревожить неспешную июльскую зарю.
                ***

 Утром у колодца баба Матрена огорошила его новой сенсацией.

 -А Гитлер был слаб на глаза...

 -Господи, откель у тебя это все вылазит? Радио давно отрезали, "Рекорд" сгорел прошлым месяцем.

 Матрена хитро прищурилась и махнула головой на свой дом.

 -Внучка намедни озаботилась. Привезла с Магомедом своим новый. Хороший, "Рубин" называется. Да он ещё тазик на крышу поставил. Теперь шикуем-пять каналов. Вот и узнала про Гитлера. Кино про него казали. Стоит он среди гор и докУмент какой-то читает. А в руках лупа с блюдце. Он через это блюдце на документ и смотрит. Тут и смекнула, я точно так же читаю. Только у меня маленькая. Значит, слаб он был на глаза.

 -На голову он был слаб. Сидел бы в своей Германии и не лез к нам. А так сколько люду погубил, и своего, и и нашего. И все ради чего?

 Он устало махнул рукой и поплелся к своей хате. Но тут остановился, вспомнив ночную чудь, повернулся.

 -Слушай, а будь у тебя три желания, что бы ты сделала?

 Бабка Матрена вскинула удивленно выгоревшие брови.

 -Ты о чем это, старый? Три желания. Да все у нас есть. Хлебушек едим, колодец не пересох, воздух-хоть пей. Дождички вовремя прошли, картохи накопаем. Что ещё нужно?

 -Ну да, да, -согласился дед Хасан, мотнув плешивой головой.

 На пути к хате граждане в кримпленовых костюмах и пустыми тарелками окончательно выветрились из его светлого сознания. Лишь очковая щука со своими желаниями чуть трогала редкие мысли.