Глава 1 Утро доброе, Антон Борисович

  Крохмалов Антон Борисович, второй помощник районного прокурора,  субботний день начал ближе к обеду, приложив немалые усилия к пробуждению. Виной всему, как то часто случается в Украине, был алкоголь и прочие сопутствующие его употреблению обстоятельства.
  Немного пощурив подпухшими красными глазками в ответ летнему солнцу, настойчиво прорывавшемуся сквозь неплотно задвинутые шторы, Антон Борисович принял вертикальное положение, свесив ноги с кровати.
- Алексей  – потянул он, небрежно уставившись в дубовый паркетный пол.
  В ответ звенела тишина полумрака комнаты, изредка нарушаемая птичьим ауканьем за окном.
- Алексей. Леша. Скотина, ты где? – подобно плачу закачался на кровати Крохмалов, призывая своего прислугу.
  - Прохвост  – продолжал негодования пробудившийся, вздыхая – Семь тысяч в месяц ему плачу. Семь! Это при зарплате в три с половиной по стране. А я ему семь. И за что? За какую благодарность? Да, что там благодарность. В конце-то концов, свои обязательства выполнял бы. А он? Алексей! – немного повысив тон и скривившись от височной боли рявкнул, уже в сторону приоткрытой двери, Крохмалов.
  Раздались поспешные шаги. Спустя мгновение в спальню вбежал Алексей, молодой брюнет лет двадцати пяти.
- Утро доброе, Антон Борисович! – свежо и весело пожелал Алексей.
- Доброе? - оглядел молодого человека Крохмалов. – Для кого  доброе, а для кого … - Крохмалов дыхнул в ладонь и, скривившись от резкого запаха, подался назад. – Для кого  доброе, а для кого болезненное и даже невыносимое. Скверное утро, Алексей. Ты мне скажи, дорогуша, а питание?
- Сейчас сделаем, Антон Борисович. Три минутки – стол накрыт  – развернулся было убегать Алексей.
- Ан, нет! Постой, не торопись  – вернувшись в горизонталь, остановил Крохмалов. – А машина в личном пользовании?
- Ей Богу, Антон Борисович! – пожал плечами Алексей – Я не понимаю о чем идет речь.
- О тебе, сволочь, да обо мне. О взаимоотношениях работника и работодателя. О черном и белом.  О грешном и праведном, в конце-то концов.
- Разве плохо я работаю?
- А разве хорошо?
- Нормально работаю, как все.
-Ах, вот как ты считаешь, дорогуша. Как все значит?
- Да. Считаю, что как все. И даже лучше многих.
  Крохмалов почесал за ухом.
- И даже лучше многих, значит… Хорошо… А принеси-ка ты мне воды, для начала. А после продолжим. В горле сухо, как в Сахаре.
  Алексей удалился.
- Колодезной принеси – добавил в след  Крохмалов.
  Ответа не прозвучало.
  Крохмалов поднялся, накинул легкий тигровый халат и направился в уборную. Приняв душ, выбрившись и проведя все необходимые гигиеной утренние процедуры, вернулся в спальню, где с небольшой нервозностью во взгляде, предвкушая неприятный разговор, стоял у распахнутого окна Алексей с запотевшим графином воды.
  Крохмалов молча взял графин и, жадно осушив на половину, вернул.
- Хороша! Ядрена водица! – расплылся в голубой лошадиной улыбке второй помощник районного прокурора, преобразившись, как говориться, на глазах.
  Теперь, при дневном свете, можно было четко рассмотреть его внешность.
  В комнате стоял молодой мужчина средних лет и среднего телосложения с высоким лбом, увенчанным  вьющимся черным волосом. На ярко выделенных надбровных дугах восседали густые черные брови.  Широкий нос, но не большой, гармонировал с пышными губами.  Легкий румянец на щеках удачно дополнял персиковый цвет кожи. В общих чертах выглядел он представительно и даже монументально.
- Стол накрыт? – взглянул во двор Крохмалов, где управляющий Иван Иванович Шелестило крыл острым словцом конюха Василия.
- Конечно – с явно потерянным настроением ответил Алексей, прижимая графин к груди.
- Попробуем принять пищу – зевнул хозяин дома и направился вниз по спиральной лестнице в столовую. Алексей робко проследовал за ним.
  Столовая была шикарна. Просторна, светла, окруженная, на половину, от пола до потолка, витражами.  Чудесная картина раскрывалась находящемуся здесь: поле сухой травы длинной метров в триста спускалось покатым склоном к тонкой извилистой речушке, утекающей в темнеющие на горизонте лесополосы.
  Крохмалов присел за стол. Алексей, не выпускающий из рук графина, стал немного позади по правую руку от хозяина.
  В столовую торопясь вошли две молодые девушки - Валя и Галя. Одна несла белую  супницу, другая приборы и хлеб.
- Доброго дня, Антон Борисович – улыбнулась одна.
- Доброго дня, Антон Борисович – улыбнулась другая.
  Крохмалов приветственно кивнул в ответ каждой.
  Валя и Галя являлись  родными сестрами в два года разницы в возрасте. Вале только исполнилось двадцать лет,  Гале вскоре наступало двадцать два года. Родом приходились  из деревеньки, расположенной километрах в семи от особняка Антона Борисовича. Девушки были незамужними, не смотря на то, что небыли обделены природой ни сзади, ни спереди, ни сверху, ни снизу. На их юных плечах лежала готовка, уборка, стирка, то бишь - ведение домашнего хозяйства. С чем, к слову, они справлялись прекрасно, в силу чего, всегда выступали примером для остальных в поучительных речах хозяина.
  Закончив сервировку стола и наполнив тарелку супом с клецками девушки быстро удалились.
- Мало того что ты скотина и сволочь, дорогуша, так ты еще и врун изрядный! – оглянулся едок.
- Я? – обняв графин, как невесту, сделал круглые глаза Алексей – Где же я вру? В чем, Антон Борисович?
- Вот вошел ты в спальню ко мне и что сказал? А? Вспоминай, вспоминай.
- Утро доброе, Антон Борисович, сказал я  Вам, Антон Борисович – прокашливаясь, прохрипел Алексей.
- Верно. А Галя с Валей, что мне только что сказали? А?
- Доброго дня, Антон Борисович, сказали Вам Валя и Галя.
- Вот! – хлопнул по столу ладонью Крохмалов – Так кому же мне верить  девочкам или тебе,  мерзавец,  скотина, сволочь и врун? Утро сейчас или день?
- Верьте и мне и им, Антон Борисович – ответил Алексей.
- Как так? Уважь, объясни, каким авралом день и утро протекают в одночасье? – скрестил на груди пальцы хозяин.
- По часам, как видно, время сейчас обеденное, оно верно. Но ведь, как в народе говорится: когда проснулся – тогда и утро. Вот и выходит, Антон Борисович, что на дворе день, а у Вас утро – съежился Алексей.
  Крохмалов,  улыбнувшись,  хотел что-то сказать, но крик управляющего прервал мысль.
- Чего это Иванович бучу поднял? – в глаза спросил второй помощник прокурора.
- Василий пьян – несколько успокоившись,  в отсутствии хозяйского гнева, ответил Алексей.
- И что? Сильно пьян?
- В дым, Антон Борисович – улыбнулся Алексей.
- Пойди, скажи Ивановичу,  что б умолк. Я сегодня к шумам неустойчив.  С Василием, скажи, я сам поговорю немного позже – приказал Крохмалов и принялся за суп.
  Алексей без промедления направился к двери.
- Графин оставь – окликнул едок – прикипел ты к нему что ли?
  Алексей поставил графин у края стола и скрылся за дверью.  Вскоре голос управляющего стих.

Продолж…