Я остался один

Вот я  остался  один – бред: никак в то, что произошло  не поверить, но об этом по порядку, чтобы не запутать вас и самому не сбиться с толку. Долго отдыхать ночью нам и не пришлось: где-то в четыре, когда сон наиболее сладок, да еще с вчерашнего подпития, громко в предутренней тишине то ли затарахтел, то ли «закудахтал» вызов Вильгельмова мобильника  - даже рингтон он себе установил такой  странный, чего тут сказать.
Странно, что он легко откликнулся на звонок: проснулся, уселся на край дивана и несколько минут с кем-то говорил больше по-английски, с привлечением карты местности и соответствующими картографическими терминами – насколько спросонья  я понял, его срочно вызывали к себе на их базу. Здесь  я окончательно стряхнул с себя оцепенение и проснулся. Вильгельм уже был в ванной и умывался.
Вникать особо в его речь  мне не было нужды – он вышел удивительно свежим и готовым к новым приключениям: его просьба была только в том, чтобы мы спешно добрались в место, расположенное совсем недалеко отсюда.  Он указал  место на атласе: в этом   квадрате через час его будет ожидать присланный за ним самолет.
Нельзя сказать, чтобы местность, указанная Вильгельмом по атласу была  совсем мне незнакома (даже справедливо будет наоборот): просто обычная заезженная для меня трасса лежала несколько в стороне от этой дороги.  К тому же я не был здесь уже несколько лет, а все вокруг динамично  меняется – не уследишь: я не представлял даже, что у  трассы  есть  ответвление в такие места.  Хотя дорожная разметка здесь, в стороне от основной была скудна либо на ней совсем отсутствовала, но я не мог заблудиться, а если бы это произошло, то потыкавшись немного, через десять-двадцать километров все равно бы выехал на торный путь.  Навигатора у меня не было, но атлас мне верной подмогой: хотя здесь петлять особо негде.
По незнакомой в общем-то, узкой, но крытой новым, качественным покрытием (конечно, без выбоин и колдобин) одинокая машина мчалась резво в  ранний час, все стремясь разогнаться. Я же ее намеренно  «сдерживал», боясь пропустить важную метку, указывающую на нужное нам ответвление, не запомнить его (как-никак впервой я гнал по неезженому  участку дороги) – уже надо было спешить.
Погода сначала была мрачной и пасмурной, по обе стороны от дороги, которая петляла меж каменных массивов и отрогов зарождавшегося Большого хребта – пейзаж менялся: ложбина расширилась, левая часть гор по ходу движения выровнялась  и  едва заметная гряда гор  скатывалась прямо в возникшее слева зеркало огромной водной глади. Это  было море – сейчас же мне видна  только его кромка, но стало понятно,  сгусток совершенно иной материи чувствовался своим встроенным миром, запахами, настроениями и возможными обитателями.  И о чудо: сразу распогодилось – от утренней тяжести и мрачности не осталось следа… 
Погода установилась – начинался новый день, который обретал конкретные черты. Они были бесконечны, как все издревле знакомое и казалось, не раз виденное, но всегда новое и незнакомое в свежем многообразии. Я  предчувствовал новое очередное рождение  старого мира, всей вариативности и многообразия нюансов которого человек не способен успеть повидать, чтобы не восхищаться ими. Но не думал о нем совсем, непонятно о чем я вообще думал - сколько я не призывал себя сконцентрироваться на дороге, но мыслями был все-таки с вчерашним моим спорщиком. И то правда, мы беседовали и спорили мы о многом: начали, конечно, с того,  что  продолжали вроде   прерванное общение еще в дни конференции  - потом же слово за слово перешли на более свободные и отвлеченные темы. Вильгельм оказался  собеседником компетентным, но иногда был чересчур тонким и чувственным, в противовес этому обладающим изрядным внутренним огнем и спасающим, доминирующим в нужных ситуациях чувством юмора.
- Какова твоя  теософская модель мира? - Он спросил  меня и замер в ожидании ответа, а я думал и взвешивал, как бы ответить на такой банальный вопрос, чтобы не обидеть собеседника,  сам же не забывал при этом поглядывать на бампер маячащей спереди по замысловатой траектории нервной  «пятерки», которая к тому же, перестраиваясь, все норовила меня «подрезать»…
- А это тот вопрос, на который у меня, увы, нет однозначного и «умного» ответа.
-   Ответь глупо…
Я предпочел сконцентрироваться на дороге.               
Это, как и сам вчерашняя памятная беседа были позади, а  сегодня он улетел, как Карлесон известного романа, правда, на ином транспорте – я улыбнулся, что-то припоминая. Однако,  информация, получаемая боковым зрением, заставила  побеспокоиться: я ехал уже по субъективным ощущениям с час, а дорога продолжала все оставаться пустынной и также залитой солнцем. Когда скользя по приборной панели, взгляд уперся в электронное жидкокристаллическое табло с часами, то маловероятный факт отсутствия  засветки визуальных сегментов на нем несколько меня озадачил…
Но чего не бывает – я вспомнил, что мой мобильник, когда я в пути один, обычно лежит рядом на соседнем кресле. Сейчас же его рядом не оказалось – забыл видно в каком-нибудь кармане. Я был вынужден сверить время по вечным механическим и чуть не обомлел, так  что ударил ногой по педали тормоза. Машина стала – пошарив по карманам и не обнаружив в  карманах  «трубу», полез под кресло и обнаружил ее «родимую», действительно, там. Она свалилась когда я видимо маневрировал от неуклюжего, но самоуверенного бампера той надменной «BMW-шки». Все  неожиданностям конец! Думал я, вылезая на свет - испод кресла, то есть, я возрадовался, но как оказалось,  преждевременно, часы мобильника оказались не работавшими. Но сам телефон как,  ни странно, исправно работал – я даже решил и смог дозвониться по номеру до Вильгельма (он  должен  был уже перемахнуть через хребет, здесь полчаса лета).
Долго на звонок никто не отзывался - потом взяла какая–то англоязычная женщина, наверное, секретарь с  не по сезону простуженным голосом.
- Вильгельма пожалуйста позовите, – попросил  я…
- Who is it?
 - pass the line, please, to Willhalm…
Потом на другом конце связи, всхлипнув, пробубнили:
 - just minit…
После более  длительной паузы отвечал какой-то мужской прокуренный голос, он, видимо, взял переданный ему телефон, чтобы продолжил разговор:
- Слушай, ты кто немцу будешь?
- Друг, коллега …
- Не родня?
- А что случилось?
- Нет его - молнией сегодня убило...
Известие ошарашило меня: с одной стороны я прекрасно понимал, что все мы гости в этом мире и в любой момент  может случиться непредвиденное с любым, но как смириться с этим, если то произошло рядом с тобой, с  человеком, с которым ты сблизился и   был повязан тысячами видимых и  неосязаемых нитей. Это только со стороны кажется известие невероятным, а так, если отшелушить  с   него человеческие переживания, то оно предстанет  вполне заурядным. Ты сам на него будешь смотреть так - пройдет только немного времени.
Странно, что одно это известие сразу отвлекло меня от нелогичностей происшедших недавно с часами - все они еще ждали своего  объяснения с приемлемых утилитарных позиций. Я тронул автомобиль с места - он помчался   вперед по ровной автостраде на автопилоте, набирая скорость.