Помоги

     Пятнадцать лет назад я был в Ершове. Господи, какой мерзкий городишко! Выпивали в гостях у моего знакомого. Нас было четверо: я, мой знакомый филолог, моя подруга Татьяна (экономист) и майор в отставке - обрюзгший детина с мутными пугливыми глазами.
- Мишель работает над новой книгой, - сказала Татьяна, конкретно ни к кому не обращаясь.
- Надо за это выпить, - промямлил филолог. - Кстати, о чём ты в ней пиш... повествуешь? Ну вообще, что там?
- Да так, дневник, - неохотно ответил я. - О таинственном, мрачном; рассказы моих друзей и знакомых, мои личные воспоминания...  ну её!

- Парень, можно с тобой поговорить? - неожиданно раздался дрожащий голос майора. Я пересел поближе к нему и закурил, он сделал то же самое, пальцы его дрожали.
- Хочу тебе рассказать, что со мной случилось. Все смеются, шизанутым меня считают. Слушай, плесни мне полстакана.
Он, вдохнув, выпил и стал рассказывать тихим, вибрирующим голосом:
- Всё было вроде неплохо. У меня была жена и дочка маленькая, полтора года, Марина. Зарабатывал я  хорошо:  майором был. Тут у нас под Ершовом военное спец подразделение... Но не это главное. - В жизнь мою вошла любовь...
Майор вздохнул и, чуть помедлив, продолжил свой рассказ:
- Рыжая, красивая эта сука была. Я на неё угробил все деньги: кабаки, рестораны... Жену до полусмерти избивал. Не просыхал неделями. Жизнь моя, как говорится, покатилась по наклонной. Дальше - больше. Краля моя рыжая заявляет: "Бросай, мол, свою жирную кобылу, давай поженимся. Да пускай соплячку  свою с собой забирает. Решай, кто для тебя главнее: они или я?" - "Ты, - говорю, - ты," - и сам тянусь к ней...
- Ну а в это время и со службы меня попёрли... за аморальное поведение. Да я на них плевать хотел! На всех плюнул! Жену положили в больницу: кровотечение внутреннее у неё открылось. Дочка моя, Марина, осталась со мной. А я что? Вечно пьяный, грязный; качаю кроватку и с тоски  вою... А ребёнок плачет, страшно ему. Рыжая стерва  эта меня бросила, сняв с книжки последние мои деньги. Прямо как нбо на меня  обрушилось. Ноги даже парализовало на время. Девочка моя плачет, а я лежу, о самоубийстве мечтаю. Пришла соседка, перекрестилась и говорит: "Кончилась жена ваша, царство ей небесное!" - а на меня смотрит как на насекомое. Ну дай Бог ей здоровья, девочку мою покормила. И ушла. А я лежу...
"Помоги мне, - обращаюсь к кому-то, - не могу я сам.  "помоги!"
И тут от стены отделяется серо-зелёная фигура и направляется ко мне. Девочка спит, а я весь окоченел. Смотрю на эту фигуру: она уже вплотную ко мне приблизилась. Щелк! - В руках  у нее удавочка.
"Сейчас, - говорит, - помогу. Намучился ты здесь. Отчего не пособить?" Наклоняется надо мной, я и морды у этой нежити  разглядеть не могу - весь липким потом истекаю, а крикнуть мочи нет...
Жить захотелось! Чувствую, какая-то сила приподнимает мою голову и в петлю проталкивает. И тут девочка моя как завизжит, стоит в своей кроватке, смотрит на существо - и кричит, вопит, будто её режут. Щёлк! - существо исчезло, а я потерял сознание....
Майор помолчал, налил себе стакан вина и, выпив, посмотрел на меня.
- Вот и всё, парень. Один я остался.
- Один? - переспросил я. - А что с девочкой твоей случилось?
- Умерла, - прохрипел майор. - Задохнулась Марина моя. Когда пришел в себя, гляжу: врачи, милиция кругом... Все допрашивали: думали,  я своего ребенка по беляку придушил. Однако экспертиза не подтвердила...  отпустили меня.
Мой рассказчик вздрогнул и заплакал:
- Гос-по-ди, да как же я убить-то ее мог?!
- А что врачи, специалисты  что сказали? - спросил я.
- Подожди, сейчас... как там: асфиксия, вследствие отёка лёгких.