Пепелище

   Ребенка надо приготовить к часу дня. Собрать ему носочки-маечки, трусы, зубную щетку, шорты, футболки и прочее, потом стоять на автобусной остановке и ждать. Сюда на машине ты подъедешь, чтобы забрать сына на несколько дней в свою новую семью.
   Мне всегда не по себе, когда ты его забираешь. Противоречивые чувства возникают от того, что мне, во-первых, неприятно доверять своего ребенка предателю (предатель – не самая подходящая компания для доверчивого маленького человека). А во вторых, мне приятно убеждаться, что ты, не смотря на предательство, его все-таки любишь. Если бы не любил, то не старался бы видеться с ним как можно чаще. Ты не любил бы его, если бы когда-то не любил бы меня. Значит, все-таки была в моей жизни  любовь, значит, все не так просто. 
   Наступает момент, когда  я вглядываюсь в горизонт, с которого как долианские часы стекает разморенная солнцем дорога, и начинаю чувствовать тоску, от которой схватывает дух. И тогда я замечаю вокруг себя пепелище, оставшееся от того сооружения, которое мы когда-то сами назвали семьей.
   На пепелище, в этом измерении совпадающее с автобусной остановкой, приезжаешь ты. Уверенный, с благодушной улыбкой хозяина положения на узких губах. Как будто ты это пепелище не видишь. И меня не видишь. Только мальчика. Который сделал шаг не навстречу тебе, а чуть правее, закрывая меня своим плечом. Ты берешь из его рук багаж и, взмахнув бровями, как веслами, погружаешься в зыбкую трясину общения со мной, в которой, как всегда, боишься увязнуть и заранее совсем незаметно нервничаешь. Зря. Я не слышу дежурного приветствия и банального «Как дела?». Какие дела на пепелище? 
   Милая дама за рулем тоже не видит пепелище. Ей некогда, она очень занята, добросовестно излучая тепло и благожелательность. Теперь уж можно, последние угли прогорели много лет назад. Ничего не вспыхнет.
   Хотя нет, когда ты открываешь дверцу, чтоб малыш сел в машину, пепелище на секунду озаряется светом загадочного пламени, и ненадолго показывает всю картину в причудливом утрированном свете. Я вижу твой силуэт, силуэт нашего ребенка, почти сливающийся с твоим, свою тень  где-то в дальней  стороне,  и чернильное пятно доброй женщины за рулем похожего на кляксу автомобиля. Очень яркий свет, из-за него все в глазах расплывается. 
   Я могу идти, до свидания.