Жизнь и песни деда Андрея Кислого

ЖИЗНЬ И ПЕСНИ ДЕДА АНДРЕЯ КИСЛОГО


     Поистине богата талантами земля наша! Неприметны и скромны такие люди, как Андрей Яковлевич Кислый, живущий в Стурзовке. Это- обычный сельский труженик, отдавший десятилетия жизни нелегкому крестьянскому труду на родных его сердцу полях, человек, каких, по укоренившейся еще с времен войны привычке, обычно называют «рядовыми» . Приоткроет такой «рядовой» таинственную дверь своей души, и увидишь в ней драгоценности красоты невиданной и небывалой. И еще раз убедишься в мудрости слов, сказанных великим Гёте: «Каждый человек неповторим».
     Богатство души Андрея Яковлевича Кислого - украинские народные песни, которых его память сохраняет множество, самого различного содержания, с далеких дней его юности и до последних лет. Его сердце хранит бережно каждую из них, каждую из них он любит и ценит, каждой он гордится и готов представить вам во всей ее красе, во всей ее человеческой задушевности и звонкости, во всей ее веселости или грусти, удали или тоске.
      Удивительно, откуда он их столько знает (я записал у него более ста песен), но даже не дело в количестве, это можно объяснить прекрасной памятью и музыкальными данными. Дело в их поэтическом содержании и эстетической ценности: как будто кто-то специально отобрал их -знаток мудрый и понимающий - и вручил ему на хранение.
        Герои народных песен, исполняемых Андреем Яковлевичем, самые разные: черноокая дивчина, молодой козак, уезжающий на войну, заболевший в далекой дороге чумак, везущий соль из Крыма, бурлак, стирающий сорочку в воде легендарного Дуная, хлопец, поссорившийся со своим отцом и из-за этого уходящий из  дому, братья, собирающиеся в солдаты. А есть песни, в которых герой - нежная и прекрасная картинка природы наподобие этой:

         Було ж літо теплесеньке,
         ще й прекрасная весна,
         Наступає глухая й осінь,
         ще й холодная зима.
         Вже керниці омерзают,
         бистрі річкі не течут,
         В саду листячко впадає,
         канарейкі не поют.
         Ох ж ви, пташкі-канарейкі,
         не літайте високо,
        Бо я сама добре й знаю,
        що мій милий далеко.

Непонятно, по каким причинам к этим
«канареечкам» прибавляется в нужном месте ухарский солдатский припев:
«Соловей, соловей, пташечка,
Канареечка жалобно поет...",
 но общий фон этой песни оставляет небывалое впечатление.
      Андрей Яковлевич исполняет песни мастерски, во время пения перевоплощается и сам как бы становится сутью, частицей исполняемого произведения. Один какой-нибудь незаметный жест рукой может значительно дополнить образ героя песни или баллады, и, когда ты заметишь этот его жест, как будто что-то новое понимаешь: и слова и музыка выражают все, что нужно, но вот это движение как бы освещает песню изнутри, делает ее контрастнее, ярче, выразительнее.
И эти незаметные детали исполнения -не результат тренировки, а средство выражения его чувства, идущего из глубины души. Никто, я думаю, не в состоянии вызывать тренировками слезы на глазах -они появляются непрошеные, именно из глубины сердца и именно под воздействием тех чувств, которые она, эта песня, вызывала у людей на протяжении столетий.
       Он знает множество баллад, и что ни баллада - то трагедия. Он волнуется, когда их поет, а в тех случаях, когда особенно сильно переживает, вынужден остановиться и поясняет: «Не можу, бачите, як буває, тато сина проганяє». Он не стесняется своих чувств, понимая, что то же самое испытывает и слушатель.
Отец прогоняет младшего сына:
 
Пійшов Ваня за ворота,
Та й став Ваня, як сирота.
Вийшла сестра сама меньше,
Котра блища коло серця:
- Куда ж, Ваня, сазбираєш,
 Коли, Ваня, в гості прийдеш?
- Возми, сестро, жита жменю,
Посій його по креміню.
Коли, сестро, жито зійде,
Тоді братчик в гості прийде...
Нема жита, нема сходу,
Нема брата, нема роду.
Нема жита - мушка ззіла,
Нема брата - куля вбила...   .

     Есть песни, которые - настоящий роман по глубине противоречия, по трагичности сюжета, роман, сжатый до предела и вместивший в своих нескольких куплетах огромное количество поэтической информации:

З гори, коню, з гори, коню,
3 гори - на долину,
Здогоняй та спіняй
Горе-молоду дівчину.
Та допоможіт мені, боже,
Розлучника вбити.
Най не ходе де я ходю
Дівчину й любити.
Та най не ходе де я ходю
До пізних вечерах,
Най не носе сопілочку
По нових кішенях.
Сопілочка й мармурова,
Сідельце й вербове,
Як заграє на Україну,
Аж дівчина чує...

      Перед нами встает трагедия обманутого чувства. Разлучник увез на вербовом седле девушку, которую любит догоняющий их мститель. Но и сам он, и слушатели этой песни ясно осознают, что даже если он и убьет похитителя, ничто от этого не изменится, потому что разлучник, по-видимому, не увез ее силой, а обворожил ее „сопілкой мармуровой", "сідельцем вербовим".
      Великая сила, великое богатство, большая ценность заключены в звуках «сопілочкі мармуровой», в песне народной, в искусстве - вот о чем поется в этой песне. И тема ее незаметно выходит за рамки обычной любовной драмы, вдруг приобретая общечеловеческое звучание.
      В богатстве песенных героев, которым владеет Андрей Яковлевич, немало образов женских, явно сочиненных когда-то женщинами и предназначенных для исполнения женщинами. Разные они по содержанию, но в каждой из таких песен есть то, что называют в таких случаях «изюминкой»:

...Та не дай, мамко, за старого, бо борода коле,
Але дай же за такого, що вьютса вуса.
Він до мене клюкне-мурне, а я й засміюса.
Хату мела, хату мела, хату замітала,
Та й обглянулась кругом себе, та й сазасміяла...

      Перед слушателем так и появляется в воображении образ улыбнувшейся на миг, подметающей земляной пол в крестьянской хате девушки-красавицы.
А вот другой образ:

А хто бачив, а хто чув, а хто в мене ввечір був?
Були в мене я в ночи двадцять штири сватачи.
Сватав мене Митрофан, Іван, Грицько,ще й Степан.
Йдите, хлопці, ви разом, тай кочайтеся гарбузом,
А я буду дівовать, собі кращого вибирать.
А я собі: «хе-хе-хе, які смішні женихи!»

         7 декабря нынешнего года Андрею Яковлевичу исполняется 60 лет. Он выходит на пенсию из акционерного общества, бывшего сельскохозяйственного кооператива «Стурзовка» , в котором проработал 43 года честно и добросовестно, получая за хорошую работу поощрения и почетные грамоты. Отцу своему, Якову Дмитриевичу, и матери Анне Сергеевне, он благодарен за то, что научили его секретам деревенской жизни и сельскохозяйственного труда. Все эти секреты ему пригодились. Его отец был инвалидом войны, но разбирался и в севе, и в косьбе, и в молотьбе. Всему этому научил сызмала и Андрея да, кроме того, дал возможность сыну окончить семилетку. Так что стал Андрей Яковлевич Кислый, несмотря на молодость лет, звеньевым в колхозе, да неплохим. И эти все 43 года проработал он во второй полеводческой бригаде, а с ним и его жена Анна Андреевна, а потом и два его сына - Василий и Иван. Двое других его детей - Виктор и Нина - в Бэлць. А внуков у них с женой пятеро...
Анна Андреевна теперь на пенсии, а во время работы в бригаде была среди лучших табаководов. Не раз о ней писали в республиканской и районной газетах, за хорошие результаты была премирована туристической поездкой в Болгарию...
-Андрей Яковлевич, не будете обижаться, если напишут в газете, что Вы -дед?~слрашиваю его- ведь судя по вашим песням - душа у Вас молодая, да и выглядите нестарым человеком.
-А чего обижаться? Шестьдесят лет, внуки, пенсия - дед и есть дед. Ничего обидного тут нема.
Он гладит по головке внучку Диану. Диана еще совсем маленькая. Она чем-то похожа на деда Андрея, а что-то есть у нее от матери. У невестки (ее зовут Жанна) трудная судьба. Она родом из Абхазии. Во время недавней войны у нее там разрушен был дом, была она беженкой, пережила немало. В Стурзовке полюбили они с Иваном друг друга и создали семью... Иван с Жанной, Рустамом и Дианой живут в том же огороде, что Андрей Яковлевич и Анна Андреевна. Радуются деды внукам, помогают их воспитывать. Наверно, запомнятся им и песни деда Андрея.
- Откуда же Вы их столько знаете, как они к Вам попали?
-От людей. Достаточно мне один раз услышать песню, чтобы ее запомнить на всю жизнь. А раньше люди пели немало: на вечорницях, на работе, когда шли с работы, ну и, ясное дело, на свадьбах и кумэтриях, я и запомнил...
     Андрей Яковлевич с удовольствием вспоминает, как выступал лет сорок назад в районном Дворце культуры на концерте с песней «Ой, Семене». Был вынужден исполнить ее несколько раз, и в награду получили тогда стурзовчане гармошку. Стали в клубе играть на танцах...
    Я попросил его вспомнить какой-нибудь интересный случай из его жизни. Но он, к сожалению, ничего и не вспомнил. Даже растерялся:
- Я ничего не вытворил, ни в каких историях не участвовал, конфликтов больших не имел, так что затрудняюсь. Вот то, что я песни люблю, так это правда.
     Он живет песней. И будем надеяться, что в историю Андрей Яковлевич Кислый все-таки войдет. В настоящую, действительную историю культуры и народного творчества нашей республики. Как знаток, ценитель и хранитель народных песен. Многие из них представляют большой научный интерес и отобраны для сборника, который подготовил к изданию Институт национальных меньшинств Академии наук Республики Молдова.
        Ноябрь 1994, с.Стурзовка.