Грехи Нового Содома

Из окон автомобиля виднелись бескрайние черные поля и степи, голые и выжженные, уходящие во все стороны и не имеющие конца. Постоянные строительные работы на этой территории лишили все вокруг жизни. Солнце светило ярко, изо всех сил пробиваясь сквозь плотные слои серых и черных туч, раскидывая лучи света в разные стороны. Здесь было неуютно. Ничего живого.
Весна подходила к концу, а июнь близился все быстрее. Церебре это как раз было на руку, так как в июне все студенты университета уйдут на летние каникулы, а она получит долгожданный, пусть и недолгий, отпуск, и сможет наконец-то посвятить время себе. Пейзаж за окнами не менялся, продолжая демонстрировать мертвые окрестности да черные коряги засохших деревьев, хаотично разбросанных по полю. Девушка молча смотрела вперед, держа руки на руле.  На душе было немного тревожно, из-за чего она ехала в полной тишине, отвергнув все возможные радиостанции. Так что в салоне ее новенькой «Caecita» было слышно лишь тихое, одинокое дыхание, которое было в разы громче электронного двигателя.
Справа от нее, на соседнем сиденье, возле сумочки мирно лежала брошюра, которую она нашла лежащей на ее рабочем столе. Кто ее там оставил и зачем – неизвестно. Она ее прочитала почти сразу, однако полезной ее не считала. Просто очередная бессмысленная паника, уже который год. Людям скажи что угодно – и в один момент появятся множества фанатиков. На идеально белом глянце ярко-красные буквы громко говорили о содержании:
               
                «2028 год – Конец Мира или Новое начало?»
                «Ни для кого не секрет, что 26 октября сего года астероид «XF 11»
                приблизится к Земле на расстояние до 900 тысяч километров.
                Однако так ли это?»

А после шли более красноречивые надписи.
               
                «Нас уже 8 миллиардов. Контроль популяции
                вскоре станет все более ожесточенным»

Однако Церебру подобные заявления не волновали. Ученые утверждали, что астероид Земле не угрожает, и она им верила.
Спустя двадцать минут меланхоличной езды по пустому шоссе среди серых полей и редких черных деревьев, впереди начало виднеться голубое очертание моря. Моря, созданного искусственным путем руками человека.
«Один из самых грандиозных проектов человека», говорил ведущий новостей Центрального телеканала. Восьмое чудо света, официально им и признанное.  «Живое море», так его назвал создатель проекта и главный его инвестор, Карнифекс Витий, человек со странным именем и не менее странными амбициями, владелец доброй половины всех телеканалов в стране. Говорили, что способность этого моря к самоочищению намного интенсивнее, чем в обычных морях, разлитых природой. Вода, модифицированная химическим путем, почти не загрязняется, а любые инородные и загрязняющие вещества, попадающие в «Живое море», мгновенно разъедает.
Впереди уже был подъем. Машина плавно ехала вперед, а затем и вверх, словно плавая по воде. Через двадцать минут неторопливого подъема впереди раскинулся вид, который ей и был нужен. Это был город, большой, почти что бескрайний, лежащий  у берегов Живого моря, окруженный выжженными полями с черными артериями высохших рек. Белые, как снег, небоскребы пестрили вдали яркими пятнами, слепящими глаза. Весь город, казалось, состоит только из них. Эти белые гиганты были и началом города, и его концом. Только вот конца города видно не было даже с горы, он уходил, казалось, в бесконечность, переходя в туман где-то вдали. Одинокие лучи солнца, пробивающиеся сквозь пасмурное, серо-коричневое небо, падали точно на город, заставляя белых гигантов сиять, словно маяки.
Подъем сменился на спуск, и Церебра продолжала вести машину вперед, прищуривая глаза от слепящих бликов мегаполиса.
- Полярия, включить автопилот. – Спокойно произнесла девушка.
- Автопилот включен. – Послышался в ответ холодный голос ИИ машины.
Руль вошел глубже, в торпеду, и с этих пор управлялся автоматически. Церебра достала зеркальце из сумочки, лежащей на соседнем сиденье справа. Она посмотрела на свое отражение. Девушка была молода – в этом году ей исполнится двадцать четыре года. Она имела довольно приятную внешность, многие мужчины сочли бы ее очень миловидной. Однако своей внешности она времени почти не уделяла. Каштановые волосы, собранные в пучок на затылке, неаккуратно скреплены пластиковой заколкой. Черные, с тонкой оправой, очки закрывали своими прозрачными стеклами выразительные карие глаза. Церебра вновь потянулась к сумочке, и изъяла из нее гигиеническую помаду. Только лишь коснувшись помадой поверхности губ, девушка увела взгляд от зеркала и посмотрела вперед. Впереди, в лобовом стекле автомобиля она увидела табличку, идеально белую, с аккуратными синими буквами.

                «Добро пожаловать в Новый Содом
                Город, в котором вы оставляете свое прошлое – в прошлом.
                Дата основания -  24 августа 2020 года от Рождества Христова»

В этом городе она была впервые, и вся эта картина, открывшаяся перед ней, давила, тянула и скручивала. Однако с недавних пор обстоятельства немного изменились, и теперь она будет в этом городе чаще. Спустя восемь лет с момента расставания она решила, что нужно наконец-то навестить сестру, которую она не видела уже очень много времени. Сейчас для Церебры это была обязательная необходимость.
Пока машина спокойно продолжала двигаться вперед, девушка молча смотрела в окно. Пейзаж вокруг не менялся: Мертвая серая земля, засохшие от жары черные деревья. За окном даже ветерка не было, однако Церебра об этом знать не могла.
Она никак не могла избавиться от глупого ощущения тоски и подавленности. Что-то не так.
Ее машина сама остановилась у поста регулирования, в котором дорогу вперед прикрывал ярко-красный шлагбаум. В белой, как снег, будке, сидел человек. Одет он был в черный военный костюм. Его лицо закрывал шлем.
- Ваше имя.
- Церебра Либерум.
- Вы опоздали на 24 минуты и выключили автопилот. – Спокойно сказал полицейский. – Служба контроля населения не терпит отклонений от графика или маршрута. В следующий раз будете платить штраф.
Человек в черном костюме проводил какие-то операции на компьютере. Закончив их, шлагбаум поднялся, и дорога была открыта.
Спустя еще немного времени она уже ехала по улицам города. Дороги, устланные белыми плитками, казалось, блестели всегда. Вокруг нее почти все было белым. Деревьев в городе не было, здесь не было ничего живого. Людей, казалось, тоже. Несмотря на огромные размеры города, улицы его были совершенно пустыми.
По дороге к месту назначения девушка то и дело поглядывала в окно, рассматривая большие плакаты с вызывающим текстом.
«Новый Содом – самый безопасный город в мире»
«Поздравляем! Вы выбрали Новый Содом – первый город новой Эры»
«Новый Содом – ваша возможность покончить с прошлым и начать новую жизнь»
«Поздравляем! Вы изменились».
Внезапно заговорил женский голос, где-то вдали, однако он был слышен достаточно отчетливо. Холодный женский голос говорил.
- Вниманию жильцам и посетителям Нового Содома. Комендантский час отныне переносится с девяти вечера на семь. Все, кто будет замечен на улицах города в наступление комендантского часа, будут отправлены в службу контроля населения. И помните, Вы выбрали Новый Содом, значит, вы выбрали лучшую жизнь.
Еще несколько поворотов по улицам, и машина подъехала к нужному месту. Парковка находилась точно перед зданием, и была абсолютно пустой. Машина сама выбрала нужное пятно и припарковалась. С левой стороны, на дверной раме, ближе к крыше автомобиле, на Церебру смотрел объектив встроенной камеры.
- Церебра Либерум, - говорила она камере. - 24 года. Новый Содом, клиника «Венера», приехала навестить сестру.
Послышался щелчок, затем легкий свист камеры.
- Двери разблокированы. – Огласил холодный голос Полярии. – Данные отправлены. Данные приняты. Служба контроля населения уведомлена о вашем прибытии. Приятного дня.
- Благодарю, Полярия.
Девушка вышла из машины и двинулась в сторону здания – невысокого по здешним меркам, где-то с полсотни метров, и такое же белое, как и все вокруг. Окон в здании не было, а монотонную белую гладь стены нарушала черная дверь с табличкой над ней.
«Психиатрическая больница «Венера». Время приема посетителей – с 9.30 до 17.50 ч.»
Церебра подошла к входной двери. Ей не нравилось это место, и перед входом в клинику ее постоянно мучили неприятные, скрежещущие  ощущения. Где-то под лопатками что-то скреблось, кипело и горело. Девушка ощутила, что стало жарче. Внутри нее почему-то безостановочно нарастало ощущение тоски, грусти. Да что же происходит?
Объектив камеры, встроенный в дверную раму, щелкнул и запищал. Эти камеры были везде. Теперь и шагу невозможно было сделать, чтобы об этом не узнала СКН. Тонкая красная лампочка, находящаяся на месте дверных ручек, окрасилась в зеленый цвет, и дверь отворилась.
Приемная психиатрической больницы мгновенно ослепила глаза девушки своей белизной. Белый, почти зеркальный пол отражал в себе белый потолок, равномерно усыпанный яркими горящими лампами. Отражения предметов и людей в нем казалось совсем ненатуральным, искаженным. Словно другая, совершенно иная реальность.
Абсурд. Нет ничего другого, никакой реальности. Вокруг только психиатрическая клиника.
В ушах тихо гудел свист.
Девушку окружили лишь голые стены, и в одной из них – прямо, была врезана дверь, ярко-красная, режущая глаза среди белоснежной приемной. Справа от девушки находились места для ожидания – около пары десятков кресел, чистых и белых, без единого пятнышка. Однако в этом большом холле людей не было, и эта пустота давила сильнее любого камня. Слева же от новоприбывшей, мирно расположилась стойка регистратуры, сливающаяся со всей приемной в снежной белизне. За стойкой стояла девушка, одетая в чистый халат. Лица девушки видно не было, оно было укрыто за овальной зеркальной маской, из-за чего на месте чужого лица Церебра видела лишь отражение своего. Ей стало не по себе от ощущения окружающей стерильности. Она почувствовала себя грязной, чужой, ненужной в этом месте.
Девушка подошла к стойке регистратуры.
- Доброго утра, - обратилась Церебра к девушке в халате. – Мое имя Церебра Либерум, я приехала навестить сестру, Аниму Либерум.
Девушка не отвечала ей, не издав ни звука. Мало того, она так и не пошевелилась. Создавалось ощущение, что она не настоящая.
Как и все в этом месте.
Она смотрела на Церебру сквозь свою зеркальную маску, в которой были лишь отражения, не шевелясь, даже не дыша. Учительница смотрела на манекен перед ней. Кто его сюда поставил? Вся эта картина веяла каким-то неизвестным, безмолвным ужасом.
Неожиданно дверь впереди отворилась, дав знак зеленой линией, а женский голос из пустоты ответил:
- Палата номер три, второй этаж, между палатами семь и четыре.
Церебра двинулась к двери, и спустя несколько шагов перед ней открылся длинный, уходящий куда-то вдаль, коридор. Зеркально-белый пол, такой же потолок и такие же стены с дверьми в них. Пройдя немного по коридору, девушка наткнулась на лестницу и, не медля, поднялась наверх. Ощущение подавленности никак не уходило, а еще больше на него действовало все окружение.
Ни единого окна, ни единого растения, ни единого человека.
Коридор на втором этаже был точно таким же, как и на первом – бесконечным, белым и давящим. В ушах Церебры все еще свистело. А может, свистит не в ушах, а в этой клинике.
Номера на дверях были разбросаны в хаотичном порядке, и нелегко было найти нужный ей – третий.
Вот идет одиннадцать, затем двадцать два, после них девятнадцать и сто одиннадцать. На противоположной стене были двери с аналогичными номерами, только начинались они с минуса.
Что за безумец все это придумал?
Спустя несколько минут блужданий в одну сторону девушка таки нашла необходимую ей дверь.  Вот она, палата номер три, между палатами семь и четыре. Напротив них, соответственно – палаты минус три, минус семь и минус четыре. В отличие от всех остальных дверей здесь на этой двери, номер три, была дверная ручка. Все остальные казались не настоящими, простыми муляжами, обманкой.
Над дверной ручкой была встроена электронная панель с кодовым замком.
Девушка, не задумываясь, ввела в нее три цифры – «734». Замок щелкнул.
Церебра коснулась рукой дверной ручки, почувствовав своей кожей холодное прикосновение нержавеющего металла. Ручка оказалась даже слишком холодной, как ей показалось. Однако, несмотря на это, открывать эту дверь девушке совершенно не хотелось. Что-то останавливало ее, что-то отговаривало и заставляло повернуть назад. Однако назад она ехать не собиралась. Ее сестра – это все, что у нее осталось. Церебра начала вспоминать, а как именно ее сестра оказалась здесь, среди давящих своей чистотой стен.
Ответ был очевиден.
Девушка сделала глубокий вдох, а затем на несколько секунд закрыла глаза. Так и не решаясь войти в дверь, учительница стояла перед ней, грызя от волнения губы.
Но вскоре она наконец-то решилась это сделать. Дверная ручка легко поддалась, опустившись вниз, а дверь открылась сама собой.
Совершенно неожиданно заиграла музыка, вынудив Церебру вздрогнуть. Тишина, царящая здесь, была нарушена, ведь эта музыка, словно лезвие, разрезала тишину на мелкие куски.
Композиция в исполнении Роя Брауна – «Mighty, Mighty Man». Эту песню Церебра узнала почти сразу. В детстве, когда сестры еще жили вместе, Анима постоянно слушала ее, день за днем, год за годом, до сих пор.
Церебра сделала шаг вперед, и перед ее глазами полностью открылась комната.
Она была совершенно иной, не такой, как все здесь вокруг. Она сейчас казалась словно бы другим миром, другой планетой. Это была другая реальность, существующая в реальности. Некогда белые стены были полностью заляпаны цветными красками. Как и пол. Потолок был выкрашен в голубой оттенок неба, на котором аккуратно плыли мягкие облака. Всюду были пятна то красного, то желтого, зеленого, синего, оранжевого – всех ярких цветов, какие только есть, а прямо напротив Церебры, на стене, было нарисовано окно, большое и высокое, с таким же нарисованным видом за ним. В этом окне ярко светило солнце, а небо подыгрывало ему своим чистым, красивым голубым оттенком. Редкие облака плавали по небу из стороны в сторону, гоняемые легким ветерком. Вдали, в окне, она увидела деревья, тысячи деревьев. На разноцветном полу были разбросаны мольберты с законченными и незаконченными картинами. Всюду лежали палитры, кисти и бумага. На стенах уже висело несколько картин. В углу, справа от нарисованного окна, на невысокой деревянной стойке стоял граммофон, в трубе которого непрерывно продолжал хрустеть  джаз, все та же композиция Роя Брауна, подходящая к концу.
Анима стояла рядом с ним, перед мольбертом, с почти законченной картиной. Те тряпки, которые служили ей одеждой, были полностью покрыты разноцветными пятнами. Яркие, рыжие кудри сестры местами были заляпаны краской. Так же, как и ее лицо, и почти вся ее кожа. Анима пританцовывала и смеялась, в сильной экспрессии атакуя кистью бумагу перед собой. Ее голос, мягкий и звонкий, подпевал Коулу Портеру, который пришел на смену Рою.
«You`ve got that thing», эту песню она тоже узнала.
Церебра продолжала стоять, неподвижно, наблюдая за происходящим.
Первой сделала шаг Анима. В движении танца она повернула голову к двери, заметив после этого стоящую на пороге сестру.  Музыка автоматически стала играть тише, а Анима, звонко засмеявшись от радости, ринулась к своей сестре, крепко заключив ее в объятиях. От сестры пахло краской, однако, насколько помнила Церебра, этот запах сопровождал ее почти всю жизнь. Церебра с осторожностью обняла свою сестру, поджав при этом губы. Ее глаза, неожиданно для нее, покрылись тонкой росой слез. Анима еще некоторое время не отпускала свою сестру, однако вскоре-таки сделала это.
Церебра смотрела в ее глаза - большие, карие, сверкающие счастьем, светящиеся жизнью. Анима не прекращала улыбаться. Маленькие ямочки на ее щеках только лишь подчеркивали ее настроение, первозданную красоту.
Она вновь обняла свою сестру.
- Я так рада, что ты приехала! – Крикнула девушка.
- Я тоже рада тебя видеть, Анима, - ответила она сестре, сильнее стиснув ту в объятиях. – Почти что восемь лет не виделись.
Церебра оглядела комнату.
- Как они позволили тебе сотворить такое с палатой?
Анима опустила руки, смотря на сестру с легким недоумением.
- Что, сразу с шуток начинаешь? – Улыбнулась девушка. – Расскажи лучше, как ты поживаешь, Цера? С тех пор, как ты покинула город, наверняка же многое изменилась.
- Все хорошо, - спокойно ответила Церебра. – Только усталость мучает. Работаю вот уже четыре года в Национальном университете, преподаю теорию взаимодействия частиц. Конечно же, мало кто понимает из студентов, что я говорю, - Церебра широко улыбнулась, и на ее щеках образовались ямочки. – Однако кто-то же должен учить подобным вещам. К тому же меня наградили как самого молодого доцента, не проработавшего и пяти лет. А ты, ты-то как, Анима?
- Я замечательно! – Зазвенела сестра. – Я все время рисую, ты же знаешь, как это для меня дорого. Это, в принципе… и все. Ну, как-то так. Я делаю то, что люблю, и от этого мне хорошо. Что привело тебя ко мне, спустя так много времени?
Анима расплылась в широкой улыбке. Глаза, словно фонари, горели ярким светом.
- Даже не знаю. Я внезапно ощутила, что пора с тобой встретиться. После этого сразу взяла выходной на работе и помчалась сюда.
- Как-то это странно. Мы не виделись 8 лет, а потом ты внезапно понимаешь, что нужно встретиться. Ну да ладно, ведь я безумно рада тебя видеть.
Церебра ничего на это не ответила, продолжая задавать один и тот же вопрос.
- А скажи мне, все-таки, почему они позволили тебе сделать все это?
- А? – Переспросила Анима. – Я не поняла тебя. Позволили сделать что?
- Ну, я говорю о палате твоей. Ты видела эту клинику? Как они разрешили тебе здесь все разукрашивать?
- Это о какой такой палате ты сейчас говоришь, Цера?
- Ну… - Церебра оказалась в заблуждении. – Эта… эта комната, в которой ты находишься. Как они позволили тебе сделать с ней все это?
- Дуреха ты, Цера, - Улыбнулась Анима. – Моя мастерская всегда такой была, с тех самых пор, как мы с тобой ее обустроили! О! Посмотри, что у меня есть!
Сестра резко отскочила в сторону, к граммофону. В столике, на котором он стоял, был небольшой ящичек. Анима открыла его, изъяв что-то вроде квадратного бумажного конверта, и сразу вернулась к сестре.
- Посмотри! Посмотри, Цера, что я нашла! – Радостно вскрикнула сестра, протянув конверт посетительнице.
Церебра взяла его в руки. Это был конверт от виниловой пластинки. На поверхности бумаги красовались лица многих музыкантов, а поверх них, разноцветными буквами, расположилась надпись.
«Легенды ХХ века. Джаз»
Церебра ответила сестре лишь легкой улыбкой, которую заметить было довольно сложно.
- Ну что ж… - Начала она. – Я... теперь я даже и не знаю, что тебе сказать, Анима.
- Потому что давненько ты меня не навещала, Цера. Но ведь приехала – и чудесно, я очень рада тебя видеть! А помнишь, в детстве ведь мы с тобой были постоянно вместе? Мы ведь даже родились вместе! Помню, мама всегда говорила, что она безумно рада двойне. – Анима широко улыбнулась, обнажив белые, аккуратные зубы. -  Однако чем больше лет проходит, тем реже мы видимся. Неужели так и должно быть?
- Я не знаю, Анима, не знаю… - Тихо ответила Церебра. – Это все работа, ты же знаешь. С тех пор, как я переехала, кручусь постоянно, как белка в колесе, не нахожу себе места. У меня нет времени сейчас даже на себя, что тут говорить о других, даже если эти другие – родные. Научные работы, цифры, никакой личной жизни.
Некоторое время они провели в тишине. В тишине между ними двумя. Музыка продолжала играть.
Коул Портер уступил место Френку Синатре.
«Strangers in the night»
- Если бы ты не переехала, Цера, мы бы были вместе и дальше. Мне кажется, что так и должно быть, ведь сестры должны быть вместе, разве нет? Тем более такие, как мы.
- Так должно было быть тогда, в детстве… теперь мы уже взрослые, и нужно находить себя. И мне очень, очень жаль, что ты оказалась здесь, что тебя тут держат, взаперти.
Анима прищурила глаза и поджала губы. Она явно не понимала этих глупостей, о которых говорит сестра.
- Я не могу понять тебя. Почему тебе жаль меня? В какой еще взаперти, ты о чем? Что ты все об одном и том же говоришь, постоянно? Я начинаю терять нить.
Глаза Церебры снова покрылись влагой слез.
«Она совсем ничего не понимает. Совсем, совсем ничего. Она даже не осознает, где она, в каком ужасном месте»
Неожиданно Анима громко засмеялась.
- Боже мой, я, кажется, поняла, в чем дело! Ты просто совсем ничего не понимаешь, Цера. Совсем, совсем ничего! Ты даже не знаешь, где ты. Отдай назад конверт, сейчас же!
Девушка со злобой выхватила конверт из рук сестры, вернулась к столику и вновь заточила лица легенд джаза в ящик.
- Если хочешь, Анима, я… я позову на помощь, тебе помогут. Мне говорили, что о тебе будут заботиться, постоянно приглядывать и делать так, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Ты только скажи, и я тебе помогу, тебя вылечат.
Сестра Церебры выглядела обиженной. Ее брови опустились ниже, а глаза, которые минуту назад еще пылали жизнью и радостью, покрылись слезами. Только в отличие от сестры, Анима слез никогда не сдерживала, и сейчас они, одна за другой, стекали по подбородку, опадая на пол.
- Вылечат меня? Меня?! А позволь спросить, вылечат от чего?!
- От твоих… расстройств, аномалий, от чего угодно. В любом случае, тебе здесь помогут.
Церебра сама не верила своим словам. Этот город совершенно пуст, как и эта клиника. Хоть кто-то будет в состоянии помочь ее сестре? Вряд ли.
- Да открой уже ты глаза, дурочка, и посмотри на мир так, как вижу его я!
Теперь уже и Церебра отказывалась прятать свои  слезы. Ее сестра совсем выжила из ума, и в этом, неизвестно из-за чего, она винила только себя.
Спустя несколько мгновений Анима успокоилась. Создавалось впечатление, что сейчас для нее казалось невозможным оставаться в одном эмоциональном состоянии больше нескольких минут.
- Возьми меня за руку, Цера, - тихо произнесла сестра, протянув свою руку. – Возьми меня за руку, сейчас.
Церебра послушалась и взяла Аниму за руку, крепко ее сжавши.
- Теперь закрой глаза.
Сестра вновь послушалась, закрыв глаза. Перед ними выросла стена темноты, одно большое черное пятно, целая бесконечность посреди маленькой комнатки, вызывающей клаустрофобию. Ей не хотелось этого делать, однако она решила довериться, прикрыв все вокруг черной стеной.
Анима, держа сестру левой рукой, замахнулась правой, дав сестре крепкую пощечину.
Церебра отскочила от нее, грубо оттолкнув сестру назад.
- Какого черта ты делаешь?!
- А теперь… теперь посмотри вокруг. – Тихо сказала Анима. – Ты видишь?
Вокруг ничего не изменилось. По крайней мере, на первый взгляд. Церебра осматривала комнату. Все, как было, так и есть. Ничего не изменилось.
Кроме лишь одной вещи. 
Из нарисованного еще недавно окна лился яркий солнечный свет. Оно было приоткрыто, и в комнату залетали мелодичные звуки пения птиц. За окном чистое небо пыталось спрятаться за редкими облачками, плавающими из стороны в сторону под легкими толчками ветра. Солнце светило ярко, а вдали, на горизонте, виднелись тысячи деревьев, исчезающие в легком утреннем тумане.
- Что… что же… - Церебра расплывалась в непонимании. – Что ты сделала, Анима?
- Я тут не причем. Это ты сделала, Церебра.  Дай мне руку еще раз. В этот раз без неожиданностей, обещаю.
Церебра протянула руку и Анима, схвативши ее, повела сестру в сторону, к двери. Опустивши деревянную ручку, дверь поддалась и открылась с легким скрипом. Они вышли в небольшой коридор, стены которого были укрыты декоративным камнем. Дубовый паркет немного поскрипывал под ногами. Теплый свет от ламп на стене расплывался повсюду, освещая развешанные вокруг картины. В этом коридоре было еще несколько дверей, и все без номеров. Сестры немного прошли вперед, к еще одной двери, а затем остановились.
- Ты первая выходи. – Строго приказала Анима.
Церебра ничего не ответила. Она медленно, неуверенно открыла дверь.
Резкий  наплыв солнечного света ударил по глазам, а волосы обдало ветром. Птицы начали петь громче прежнего. Вокруг них развалился широкий сад с множеством цветов, кустов и деревьев. Здесь были вишни, яблони и груши. На выстриженном  газоне стояла деревянная лавочка, на которой лежала открытая книга. Церебра ступила вперед, оставив стены дома из камня позади.
- Добро пожаловать в реальный мир, Цера. – Мягко произнесла Анима.
- Но ведь… - запиналась сестра. – Но ведь это невозможно. Где палата? Где эта дурацкая клиника с давящими стенами? Куда делся реальный мир?
- Ты уже в нем, сестра. Наш с тобой мир, - она указала рукой на окружающую их красоту. - Он такой и есть, ты посмотри на все это.
- Что ты со мной сделала, Анима? Где настоящий мир, где твоя палата, где клиника?
- Я поняла, о чем ты говоришь, потому что и сама поначалу не могла с ней смириться - тихо ответила сестра. - Та клиника, о которой ты говоришь – это все твой мир, не мой, и тот мир мне не нужен. Он твой, сейчас только твой. И тех людей, ходящих вокруг тебя.
- Нет. Там всегда все так выглядело. Всегда.  В том мире – стерильные белые стены.
- Они у тебя в голове. У кого-то белые стены, у кого-то нет. Посмотри вокруг. Неужели ты видишь стены? – Настаивала на своем Анима.
На этот раз она протянула сестре обе руки. Церебра неуверенно, но взяла их своими руками.
- Если ты… если ты позволишь мне вернуться к тебе. Снова быть…  вместе с тобой… - Анима шептала сквозь слезы. – Я смогу разукрасить весь твой город, и посадить деревья на твоих выжженных полях. Даже несмотря на то, что в том здании не было окон, я все равно все видела. Голые поля, мертвые деревья. Неужели ты можешь так жить?
Церебра молчала, не зная, что ответить.
Над головой пролетела стая птиц, распевая свои песни.
- Я… я действительно очень скучала без тебя. – Продолжала сестра. -  Казалось, что я утратила часть себя, часть своей жизни.
Цера стояла на одном месте, не двигаясь. Она все видела, она все слышала, однако не отвечала. Возможно, что не хотела отвечать. А возможно, что просто не могла.
- Ответь мне только на один вопрос, Церебра.
Сестра подняла глаза.
- Ты действительно вновь хочешь вернуться в город, который сама построила?