М0. Автостопом к себе. 12. Слон

   Я родился в небольшом  провинциальном городе в Карелии. Население - всего 30 тысяч человек. Отец - инженер. Мама - педагог в  музыкальной школе. Все, как полагается в постсоветской семье. С раннего детства я понимал, что являюсь сыном своих родителей.
   Я понимал это в глубоком смысле. Так, с раннего детства во мне боролись пристрастия к точным наукам и музыке. Хотя, признаюсь, любовь ко второму во мне развивалась через силу. Я занимался на фортепиано со слезами на глазах. Но зато сольфеджио понимал лучше сверстников – на втором или третьем году обучения меня даже перевели на класс старше.
   Намного позже я начал учился на скрипке, гитаре и радоваться каждому новому инструменту в своих руках.
   Став постарше, я стал замечать, как два полушария моего мозга пытаются взаимодействовать друг с другом. В музыке я видел проявления физики и математики, а в точных науках всегда находил простор для творчества.
   Я все явнее видел в себе слияние своих родителей. Так я унаследовал от матери истерические акцентуации в характере, а папин холерический темперамент дает о себе знать в моей действительно агрессивной подаче на сцене.

   В глубоком детстве отец таскал меня за уши. Я помню, как серьезно и уверенно сказал ему, что мне это не нравится. Он перестал. Наверное, тогда я впервые почувствовал силу слова.

   Я долго пытался уместить в себе своих родителей: учился на инженера аудио-визуальной техники, работал звукооператором, до сих пор частным образом преподаю гитару. Но я не могу сказать, что в чем-то преуспел, выделился из толпы. Скорее - хватал все по верхам. Единственное, чем я, как мне казалось, занимался действительно серьезно - поэзия. Но и тут меня поставили на место. Моя бывшая жена - неплохой поэт. Она говорила, что я бездарность и постоянно правила меня. Думаю, это стало одной из причин развода. Я не уверен, поскольку тогда причиной расставания считал прошедшую любовь. Сейчас я вижу, что все образует единый процесс.
   Но, благодаря жене я, все-таки, отчасти научился слушать критику, работать над собой. Я стал развивать свое поэтическое умение и, хотя теперь я пишу не часто, но практически всегда остаюсь доволен своей работой. Поэзия стала для меня первым освоенным методом самокопания. Синтезируя бессознательное в удобоваримую форму и, раз за разом, исполняя свои песни на концертах, я начал задумываться, что имел в виду, когда писал те, или иные строчки.
   
   Я - слишком поздно все понял.
   Ты - слишком рано встала и ушла.
   Ты, как девчонка, мечтающая о море.
   Я, как старик, устал.
   
   Затем был автостоп, дзен, море. Потом - знакомство с психологией, педагогикой, работа с детьми. От самых маленьких, до совершеннолетних подростков - не только здоровых, но и имеющих различные повреждения головного мозга, психические нарушения. Вместе со всем этим -  возрастающий интерес к  психоанализу, экзистенциализму, эзотерике и, наконец, гештальт-терапии. И все это, конечно, вкупе с постоянными изменениями и переживаниями в личной жизни. И вот, все это выливается в книгу. Здесь и сейчас. И во всех своих знаниях, во всем своем опыте я вижу красную нить. Вижу, что все едино. Книга является способом осознать и актуализировать это единство.
   Сейчас я стараюсь избавиться от влияния своих родителей. Будь я транзакционным психологом, то писал бы о том, что техническое образование и педагогика является для меня родительским сценарием, профессиональное занятие музыкой – антисценарием. Тогда, как изучение психологии является для меня желанием ребенка, подавленным родителями еще в глубоком детстве.
   Я могу рассказывать об одном и том же разными словами, описывать процесс с разных сторон. Но о чем бы я ни писал – здесь и сейчас это образует единую картину.

   Недавно мне рассказали интересную притчу.
   В один город привезли слона. Никто из местных жителей никогда не видел диковинного животного ранее. Слона завели в темное помещение и запускали людей по одному. Кто-то, нащупав в темноте хобот, утверждал, что в комнате огромная змея. Кто-то, нащупав лапу, описывал живой столб. А кто-то, прикоснувшись к ушам слона, был уверен, что встретился с живым летающим ковром.
   О чем эта притча? Каждый решает сам. Я увидел, что весь мой опыт и знания - знакомство с одним и тем же. Что это? Как говорится - слона я и не приметил.
   И вот, в этой книге я рисую его. В одной главе обвожу контуром хобот, в другой - заштриховываю уши. И убеждаюсь в том, что пишу для себя и расставляю точки тоже для себя. Не задумываясь, дойдет ли написанное до реального читателя.