М0. Автостопом к себе. 19. Дыхание

   Первое, что делает ребенок при рождении - кричит. Так он дает нам знать, что жив. Ребенок начинает дышать.
   Задолго до этого дитя живет и развивается под мягкое ритмичное биение сердца матери. Мы изначально созданы для музыки. Даже если вернуться к теории струн, или вспомнить о том, что каждая частица во вселенной вибрирует в своем ритме.
   Мать спокойно прогуливается по улице, дышит, в то время как мы ровно покачиваемся в околоплодной жидкости.
   Эти мысли действительно придают мне спокойствие. Я иду по улице, дышу полной грудью, медленно переставляя послушные ноги.

   Во время возбуждения дыхание учащается, сердце начинает биться быстрее. В спокойном состоянии - все тело движется в темпе adagio. Ритм и музыка в основе нашей жизни: дыхании, сердцебиении, шаге, беге и, конечно, сексе.
   Я вдыхаю носом и выдыхаю ртом. Так задумала мать-природа. Есть множество различных дыхательных техник. Я использую связное дыхание: сконцентрировавшись, делаю медленные вдох и выдох одинаковой длительности. Без привычных пауз между ними. Первое время это вызывает небольшое головокружение.
   Я вспоминаю, как стоял на песчаном берегу в небольшой ямке, утоптанной ногами. Там я впервые услышал слово «цигун». Тело расслаблено, я превращаюсь в кенгуру и опираюсь на свой хвост. Сознавание дыхания поглощает меня своим животворящим жаром.

   Городской житель встает по будильнику в одно и то же время, умывается, завтракает и спешит на работу. Город втягивает его в свой, безумный ритм, созданный массовым коллективным бессознательным.
   Однажды, положив на землю черенок от лопаты, я предложил друзьям поднять его, удерживая лишь указательными пальцами, прижатыми параллельно земле к середине палки. Ребята справились с первоначальной задачей, но не смогли удержать черенок на удобной высоте, на уровне груди. Кто-то не останавливается, тянет вверх, остальные бессознательно поднимают палку за ним и, в конце концов, когда все уже стоят на цыпочках, с предельно вытянутыми вверх руками, черенок ускользает из пальцев.
   Городской житель тянет палку вверх, принимает бессознательный ритм города и сгорает на работе или в пробке. А человек, стоящий посреди вестибюля станции метро вызывает у всех недоумение.

   Молодая рок-группа выступает на сцене. Неопытный музыкант  вылетает из темпа и начинает разгоняться. Вся группа начинает подстраиваться за ним, поспевая вперед. Загнать произведение легко. Я не могу подобрать антонима к слову «загнать».
   Мне не дает покоя мысль о том, что кроме музыкальных произведений, также загоняют собак в упряжке.

   Я стою на трассе, вдыхаю носом и выдыхаю ртом, использую связное дыхание, не делаю пауз, не задерживаю воздух в легких и не оставляю их пустыми.
   Музыкант, чтобы достичь свободы в исполнении, учится осознанно сбивать ритм. Помню, как я тренировался по желанию менять ритмический рисунок. Три, четыре, пять четвертей. Пять, семь, девять, одиннадцать восьмых. Переход с двудольного на триольный счет, и обратно. Это многому научило меня.
   Я стою на трассе и использую связное дыхание. Я задаю ритм происходящему вокруг. Ветер поддерживает меня, солнце медленно ползет по небосклону, временами прячась за облаками, исполняя свою, вольную партию света и тени.
   Трасса учит переменному ритму жизни. Сейчас ты стоишь на трассе. Пауза. А вот - уже едешь со скоростью в сто километров в час. Водитель жмет на педаль акселератора - сrescendo. Затем, снова стоишь, слушая стрекотание  кузнечиков. Это напоминает мне о том, как барабанщик выбивает ритм на хай-хэте во время тихих фраз. Pianissimo. Но предугадать, сколько будет длиться этот участок композиции, не представляется возможным. Я просто слушаю и наблюдаю. Пауза затянулась на час.
   Я стою на трассе и использую связное дыхание. Трасса не любит спешки. Она требует, чтобы я успокоил себя, сознавая свой внутренний ритм. Через минуту она уже будет гнать сто двадцать километров в час, играть мелодию жизни allegro, сто двадцать ударов в минуту.

   Знаю, что я бегу по верхам, перехожу к следующей теме, едва касаясь предыдущей. Но сейчас я вижу в этом единственный способ рисовать картину сознавания. Осторожными легкими штрихами, не углубляясь в осознавание.