Дети заброшенных стен

Строениями заброшенными земля русская славится. Они у нас, как чемоданы без ручки – и отреставрировать денег нет, и сносить жалко. Вот и плодятся, как грибы по весне. И именно в их закромах обитают «дети подземелий» - диггеры, люди, исследующие заброшенные постройки.
Порывшись в интернете, я нашла самый большой диггерский клуб - «Аномальный Краснодар», переписала номер одного из администраторов и замерла в ожидании, слушая длинные гудки. Звоня Александру, диггеру со стажем, я даже не надеялась на положительный ответ. И каково же было мое удивление, когда он, неохотно, но согласился сводить меня на «объект». Договорившись встретиться через два дня на «Медиа Плазе», мы распрощались.
Время пролетело быстро, и вот я уже стояла в оговоренном месте, приплясывая от  холода. Часы неторопливо отмерили  восьмой час, когда я, наконец, увидела молодого человека, в плотной спортивной куртке, кожаных штанах заправленных в берцы, с банданой на голове и рюкзаком за плечами. «Брутально» - отметила и протянула руку новому знакомому.
-Здравствуйте, Саша.
-Лучше Кавальский. Здравствуйте. Вы что, в этом собираетесь идти? – С нескрываемым оттенком презрения спросил диггер.
Я молча кивнула. Согласна, классические брюки, туфли – оксфорды и белая куртка мало подходили для такого времяпрепровождения, но ничего другого у меня не было.
-Ладно, идем. – Махнул  рукой Кавальский.
Заброшенное здание завода сельмаш встретило меня неприветливо, еще на подступах утопив по щиколотку в грязи, а потом предоставив преграду в виде двухметрового забора.
-Мы что, через него будем перелезать? – Воскликнула я, еле сдерживая ужас: статья про диггеров уже не казалась мне столь привлекательной.
-Во – первых, не кричи, а во – вторых, ты думала, что здесь везде ковровые дорожки? – Не выдержал  Саша.
Я прикусила язык: за что боролась, на то, как говорится, и напоролась. Кавальский, играючи, перемахнул первым. Мне же залезть на забор оказалось проще, чем с него слезать. В конце концов, я, не удержавшись, просто свалилась диггеру на руки.
-Вечно напрашиваются на вылазки, приходят неподготовленные, а потом лови их. – Бурчал Кавальский, ставя меня на землю.
-И что, часто напрашиваются?
-Да постоянно. Человек по десять иногда набирается. Ты фонарик взяла? – Голосом строго отца спросил Саша.
Я потупила глаза.
-Ясно. Держи. – И у меня в руках оказался желтенький источник света.
Обойдя завод, мы через окно попали внутрь и тут я онемела от увиденного: передо мной расстилался многометровый основной корпус. Дырявая крыша пропускала тусклый свет и падающий снег внутрь, разрушенные стены бесформенными кучами «осели» на пол, в котором, как и в крыше, зияли огромные дыры.
-Кавальский, а где сторожа? – Клацая зубами то ли от холода, то ли от восхищения, то ли от страха, спросила я.
-Это место даже слова такого не знает. Идем.
-А сколько лет ты увлекаешься диггерством?  - Спросила я, спускаясь вслед за Сашей в подвальное помещение.
-Диггер – это не увлечение, это смысл жизни. А живу я так уже полтора года. Знаешь, это не сравнимое чувство, когда ты попадаешь в какое – нибудь заброшенное здание, где еще ни разу не был. Такое ощущение, будто гробницу раскопал. Не споткнись.
Я аккуратно переступила через торчащую арматуру
-И часто ты ходишь на объекты?
-Постоянно. Почти каждый день.
Я осветила подвал, в котором мы оказались. Вентиляционные шахты бездушно взирали на пришельцев. Паутина мерно трепетала от непрекращающегося сквозняка. Было холодно, грязно и волнующе.
-Выключи свет. – Полу - приказал Кавальский, я послушно щелкнула кнопку, и мы оказались в абсолютной темноте.
-Видишь, - Услышала я голос диггера, - это Рай.
Запах сырости впивался в нос, капающая наверху вода била по нервам.
-Кавальский, - Не выдержав и включая фонарик, спросила я. – А ты, водя людей на вылазки, не боишься ответственности, которую ты на себя возлагаешь?
Саша тоже включил фонарик и двинулся к выходу.
-Нет, потому что я её на себя не возлагаю. Если я говорю, и меня слушаются, то ничего страшного, в том числе несчастных случаев, не произойдет. А вот если не слушаются… Что ж, сами виноваты. Я никого насильно сюда не тяну. Мне вообще приятнее ходить одному.
Пройдя примерно до середины большого цеха, свет фонаря выхватил стул, стоящий в центре.
-Это есть на любом объекте – стул, находящийся в центре комнаты. – Засмеялся Кавальский; мне, почему – то, было не до смеха.
-А у вас на вылазках алкоголь бывает? – Спросила я, пытаясь прогнать внезапно накативший страх.
-Постоянно. Иногда напиваются до такого состояния, что обратно приходится тащить.
-А почему ты это разрешаешь? – Возмутилась я, уже совсем забыв про жуткий стул.
-А почему я должен запрещать? Если человек адекватный, он сам придет трезвый и без алкоголя. Если нет, то запрещай – не запрещай, все равно напьётся.
Мы остановились возле обрушившегося пола. Я посветила вниз – метров пять, не меньше.
-Кавальский, а на объектах с тобой случались несчастные случаи?
-Бывало. И в отверстия падал, и, лазая по стенам, кирпичи на себя ронял. Однажды сорвался со стены и, пролетев пару метров, приземлился спиной на кирпичи. Шрам до сих пор ношу.
-После падений, мысли бросить диггерство не возникало?
-Нет. И не возникнет.
Мы замолчали, продолжив бродить по заводу. Я уже сама начала проявлять инициативу, залезая то в одну, то в другую прощелену. Саша, уставший на меня покрикивать, просто шел рядом и подстраховывал.
-А в Краснодарском крае есть еще диггерские клубы. – Спросила я, пытаясь залезть в нишу, но тут же отдернутая Кавальским.
-Полно. Новороссийск, Майкоп, другие большие города. Хорошо дружим с командой «Белый шум» из Белореченска. Вместе ездим на вылазки. Диггеры есть везде, где есть заброшенные здания.