Канская золотая россыпь

     К 385 – летию образования города Канска и 180 – летию открытия    канской золотой россыпи.

     Вступление.
 
     Канская землица, как ее когда – то называли, была богата не только хлебом, скотом, пушниной, но и золотом. И хотя с того времени,  когда на канских землях добывали золото, прошло уже много лет, однако историю открытия канского золота забывать не стоит. Но еще интереснее знать, как произошла находка золота, и какое влияние канский золотой промысел оказал на город Канск и его округу. Написать о Канске, его золотом промысле подталкивает и личная причина. Корни моего родословного древа берут свое давнее начало в деревнях и селах канского севера. И это заставляет меня выразить большое уважение к истории канской землицы.
 
     Коротко об истории, связанной с названием Канск и его происхождении. Канск находится на реке Кан. Река, правый приток Енисея. Легенда гласит, что в давние времена кочевники – сибирские татары часто совершали набеги на заимки, разбросанные по реке Кан. В один из набегов на берегу реки произошла кровавая стычка между набежавшими татарами и местными жителями. Схватка была настолько кровавой, что вода в реке вся покраснела. С тех пор река и называется кровавой, или по татарски – Кан. А вся округа – канской. Основанием канской округи считается 1628 год, когда здесь для охраны границ и канской землицы от набегов кочевников на месте одного из зимовий, по – сибирски заимки, был сооружен острог. Первоначально Канск был селом. В 1805 году здесь был построен каменный Канский Спасский собор. А в 1822 году Канское село получило статус уездного города, и он вошел в состав Енисейской губернии.   
     Испокон веку канская землица  была восточной частью Приенисейской Сибири. И если на енисейских просторах, что – то происходило, то это отражалось и на канской землице, и на золотом промысле тоже. Открытие канского золота, которому в 2013 году исполняется 180 лет, неотделимо от истории открытия русского, енисейского «царя металлов».
     Золото во все времена стояло особняком, олицетворяло могущество государства, являлось мерилом денег. Остается  оно таковым и  поныне. Нельзя согласиться с мнением М. Антонова в его книге  «Капитализму в России не бывать» (2005) о том, что в Х I Х – начале Х Х веков золото в России не сыграло значительной роли, ибо был выбран неправильный экономический курс развитии экономики. Однако автор умалчивает о том, что Россия к началу Х Х века смогла создать огромный золотой запас, и она стала экономически сильной, и по темпам прироста производства выйти  на четвертое место в мире, что и явилось основной причиной начала 1 – й мировой войны в 1914 году. 
     О драгоценном металле – золоте на планете Земля знали с давних времен. Из литературных источников известно, что золото начали добывать еще четыре тысячи лет до нашей эры в древнем Египте, на реке Нил. Россия долго не имела своего золота, и ее стремление отыскать своего «царя металлов» уходит в глубину веков.
     Древнегреческий ученый Геродот, живший в V веке до новой эры, однажды посетил Причерноморье. Здесь ему поведали легенду, что где – то за Рифейскими горами (нынешний Урал) есть золото. На протяжении столетий русское правительство пыталось найти золото и наладить его добычу. Стремление это подкреплялось верой в богатство русской земли. Не случайно царь Иван III еще в 1488 году заявлял, что «в моей земле руда золотая есть».На Руси активным поиском золота занялись уже при Иване Грозном. Им был учрежден «Приказ каменных дел», который руководил всеми поисками золотых и серебряных руд.
     Академик В. В. Данилевский в своей книге «Русское золото» (1959), писал, что в 1633 году правительство отправило из Москвы в Пермь Великую большую партию «золотые руды сыскивать», утвердив перед этим даже специальный «Приказ золотого  дела». Но найти драгоценный металл не удалось. Однако остановить одержимых людей, мечтавших найти «царя металлов», было нельзя.
     И вот, пришло время и на небосклоне России сверкнуло своим лучезарным блеском долгожданное  золото. 21 мая 1745 года крестьянин Ерофей Марков заявил в канцелярию Екатеринбургского казенного металлургического завода, что близ озера Шарташ на Урале он нашел  «светлые камешки». На месте находки был открыт Березовский рудник, положивший начало золотому промыслу в России.
     Более чем за 268 лет, с тех  пор как было открыто русское золото (была создана российская золотодобывающая промышленность), ему пришлось пройти несколько исторических периодов своего развития, разные эпохи общественно – экономических укладов России. Не имея современных технических  возможностей, приобретая опыт золотодобычи на ходу, Россия, хотя и медленно, но от периода к периоду наращивала объемы добычи драгоценного металла. В истории развития русского золотого промысла можно выделить периоды.
     В первый период (1745 – 1830) – эпоху феодальных отношений, когда происходило становление российской золотой промышленности, ежегодно добывалось в среднем по 200 килограммов драгоценного металла.
     Во второй период (1831 – 1917), в эпоху капитализма, добыча золота резко возросла, до 1892,5 пуда или 31 тонны в год. В 1904 году  в России было добыто золота 2647 пудов, или 43,4 тонны, в 1910 году - 3885 пудов, или 63,6 тонны. Три десятилетия в начале этого периода Россия триумфально шествовала по всему миру, занимая первое место по добыче драгоценного металла.
     В третьем периоде (1918 – 1991), получившем название эпохи казарменного социализма, например, в 1930 – х годах, добывалось золота значительно больше, чем раньше, по 125 тонн в год, 25 процентов, из которых заключенными на колымских приисках. В четвертом периоде (с 1991 года), именуемом переходом к рыночной экономике, ежегодно добывается валютного металла в среднем 143 тонны.
     Говоря об открытии русского золота и динамике его добычи, нельзя умолчать историю его поисков и в Приенисейском крае, которая не  каждому известна. Редко кто знает и о первопроходцах Енисейского Клондайка, о тех, кто первым покорил золотую тайгу, кто стоял у истоков создания енисейской золотой промышленности. 
     Еще в давние времена отчаянные люди стремились отыскать на бескрайних приенисейских просторах всесильного «царя металлов» и увидеть блеск его короны. Исторические  источники свидетельствуют, что  в 1658 году посадский человек Алексей Жилин искал золотую руду в Енисейском уезде, о чем со временем вспомнили в столице, издавая 26 сентября 1727 года новый царский указ, разрешающий поиски золота в Енисейской провинции. Но дело до широкой разведки енисейского золота и его промышленной добычи так и не дошло. Не было еще смелых предпринимателей, желаюших вкладывать крупный капитал  в рискованное освоение таежной глуши, хотя и золотой.
     В 1822 году происходит событие, которое в последующем послужит толчком к поискам енисейского золота. В этом году из состава Томской губернии была выделена Енисейская провинция, получившая статус самостоятельной губернии. В состав Енисейской губернии на правах уездных городов были включены Красноярск, Енисейск, Ачинск, Минусинск и Канск.
     Канск в это время был селом с населением 1114 душ обоего пола, и по численности жителей занимал 574 место в России. В эти годы жители Канска в основном занимались хлебопашеством,  скотоводством и охотой на пушного зверя. После образования Енисейской губернии начался постоянный поиск енисейского золота. В 1830 году красноярский мещанин Петр Пороховщиков на речке Ботою, под Красноярском, находит в песке признаки золота. И наверное, вслед за золотой находкой Пороховщикова, вскоре были бы найдены те крупные залежи енисейского золота, которые прославили Россию на весь мир.
Однако поиски енисейского золота сталкиваются с препятствиями сибирских властей, в частности генерал – губернатора Восточной Сибири  А. С. Лавинского, поисковые партии которого еще в 1827 году нашли золото под Иркутском. Больше думая о личной выгоде, нежели о могуществе России, генерал – губернатор запрещал другим поисковым партиям переходить за Енисей.
     В это время в поисках енисейского золота начинает складываться конкуренция, поощряемая царским двором. Екатеринбургский купец 1 – й гильдии Я. М. Рязанов получает от Государя Императора Николая ; привилегию на промысел драгоценного металла и в 1832 году в алтайских предгорьях находит богатые залежи золота, одновременно порываясь попасть на Тунгусский север, в Приенисейскую тайгу. Но нашлись те, кто опередил Я. М. Рязанова. 
     После 1832 году поисковые партии томского купца Захария Михайловича Цибульского, уроженца села Балахтинского Минусинского уезда, открывают по речкам Белый и Черный Июсы, на границе  Ачинского и Минусинского уездов, золотые россыпи, пригодные под промышленную разработку. (Это тот купец Цибульский, который на призыв царского двора пожертвовал на постройку первого сибирского университета в Томске 200 тысяч рублей и решил судьбы его открытия. 
Комитет министров, ознакомившись со сведениями о золотых  залежей на речках Белый и Черный Июсы, сразу же выдает предпринимателям специальное разрешение на добычу найденного золота, которую они начали в 1834 году. За  первые 40 лет здесь было добыто 34 тонны 983 килограмма драгоценного металла.
     Открытие енисейского золота – это одна из золотых страниц истории российской золотодобывающей промышленности, и оно связано с именами русских талантливых предпринимателей, которые внесли крупный вклад в освоение обширных территорий Приенисейской Сибири, укрепление экономического могущества России. Первооткрыватели енисейского золота – национальная гордость России. Сегодня, когда не только в Приенисейском крае, но и по всей Сибири возрождается предпринимательство, нелишне вспомнить о его золотых корнях. Их было не так уж много, русских предпринимателей, открывших золото в Приенисейском крае и основавших золотую промышленность.
     Это екатеринбургский купец 1 – й гильдии Яким Меркурьевич Рязанов, красноярский купец 1 – й гильдии Никита Федорович Мясников и Тит Поликарпович Зотов, екатеринбургский купец 2 – й гильдии Гавриил Федорович Машаров, казанский купец 1 – й гильдии Игнатий Петрович Рязанов, томичи, купец 1- й гильдии Захарий Михайлович Цибульский, и коллежский советник Иван Дмитриевич Асташев. Золотой путь, на который ступили первопроходцы, был трудным и рискованным. На нем можно было найти то, к чему они стремились, или  потерять все, что имели до этого времени.
     Когда Россия входила в Х I Х век, никто не предполагал, что он  будет началом быстрого взлета российского предпринимательства, золотой  эпохи Приенисейского края. Частное золотое предпринимательство в  России развивалось целенаправленно. Большим стимулом к его развитию служили законы, выходившие в 1827 и 1838 годах. Благодаря этим законам и смелой предприимчивости первопроходцев Приенисейской тайги, Россия в середине Х I Х века выдвинулась в число лидеров мировой золотодобычи. И не надо забывать истинных первооткрывателей енисейского золота и настойчивее утверждать их приоритет.
     К  числу первопроходцев Енисейского Клондайка по праву можно  отнести и купца Михаила Ивановича Коростелева, жившего в 1780 – 1843  годах. Отыскались архивные записи, свидетельствующие о том, каким внешне был М. И. Коростелев. Внешне он ничем не отличался от других и был похож на обычного сибиряка. Он был высоковат ростом, 170 сантиметров, и по сибирским меркам дюжим человеком. Голову покрывали русые волосы, глаза карие. На редкость его лицо было белое.
     Купеческая жизнь М. И. Коростелева складывалась так, что ему приходилось половину жизни жить в Красноярске, а половину – в Канске, где скупал у охотников пушнину, содержал крупный рогатый скот до сотни голов, занимался  хлебопашеством, имел мыловаренный завод, его объявленный капитал составлял 8 тысяч рублей. Успел послужить бургомистром и городским головой.Занимаясь торговлей и скотоводством, он все время мечтал о находке золота в этих местах. Хорошо зная канские окрестности, однажды не вытерпел, и отправился по непроторенной тропе вглубь тайги, еще не предполагая, что она в его жизни окажется золотой.
     19 сентября 1833 года 53 – летний купец Михаил Иванович Коростелев забрел на речку Янга – приток Кана. И этот день для М. И. Коростелева оказался фартовым, а для канской округи историческим. Он загрузил в деревянный лоток на берегу речки одну, вторую, третью песчаную пробу и сильно удивился. В песке оказались золотые блестки. Так он нашел в песке первую канскую золотую россыпь. На месте найденной золотой россыпи, М. И. Коростелев соорудил ее старательскую промывку.
     Из промытых 8767 пудов песка было добыто 130 граммов золота.Содержание золота составляло 33 и 1/2 доли в 100 пудах песка. И как это было положено по законам того времени, купец М. И.Коростелев сразу официально зарегистрировал золотую канскую находку в виде приисковых отводов. На речке Янге М. И. Коростелев заложил 4 прииска: Михайловский, Николаевский, Анатольевский и Иннокентьевский. За период с 1833  по 1838 год он добыл на них 79 килограммов 551 граммов канского драгоценного металла. Эту уникальную информацию случайно удалось найти в Государственном архиве Красноярского края, в очень редком документе, в так называемой коллекции Г. В. Юдина, имеющем интересное название: «Сведения о промывке золота на приисках Канского и Нижнеудинского огругов в 1833 – 1882 годах», которая потом перекочевала в чужую публикацию.
     Открытие канского золота было настолько неожиданным, что в 1835 году столичный «Горный журнал» сразу же отреагировал, напечатав статью под названием «Описание золотого прииска, открытого в 1833 году в Канском округе, Енисейской губернии». И если до этого дня в России не знали, что существует такой уездный городишко, как Канск, то теперь он стал известным. Интерес «Горного журнала» на этом не закончился, в последующем он продолжался. В 1846 году в журнале была напечатана большая статья, рассказывающая о начале и развитии золотодобывающей промышленности в Восточной Сибири, в которой сообщалось и о том, как развивается золотой промысел в Канском округе.
     М. И. Корстелев, приобретя большой опыт в канском золотом промысле, и как человек целеустремленный, на нем не остановился. И незадолго перед своей кончиной, ринулся на Удерейскую золотоносную систему, ставшую к этому времени привлекательной. В 1839 году там он открыл 3 прииска, Громовский, Борисо – Глебский и Николаевский со средним содержанием золота в горной породе 22 – 73 доли в 100 пудах песка. 
     Находка канского золота на Янге послужила мощным толчком к открытию драгоценного металла на других притоках Кана и на речке Бирюсе. В ближайшие годы канские прииски на Янге станут как бы ориентиром для многих золотоискателей, а Канск – живым центром найма рабочих на золотые промыслы, перевалочным пунктом, через который каждое лето будут проезжать многочисленные поисковые партии, артели старателей. В 1835 году между поисковиками возникает конкуренция. В междуречьи Кана и Бирюсы одновременно появляются поисковые партии екатеринбургского купца Якима Рязанова и томского золотопромышленника Ивана Асташева. Партия Асташева находит здесь золото и открывает прииск Ильинский. А следующим летом 1836 года сюда заходит поисковая партия под руководством опытного талантливого  разведчика, екатеринбургского купца  2- й гильдии Гавриила Федоровича Машарова. 3 июня на речке Хорме – притоке Бирюсы, он находит богатые золотые россыпи.
     В 1843 году северные, южные и канские прииски и город Канск посетил светило европейской геологии, профессор Дерптского (Тартутского) университета Э. К. Гофман. Об этом он написал в своей книге «О золотых промыслах Восточной Сибири», изданной в 1844 году на немецком языке. В книге он писал: «В 1836 году, партия под руководством купца Гавриила Машарова открыла в горах, при источниках Хорма, впадающей в Бирюсу, богатый золотоносный пласт». В 1841 году на этих отводах 1875 рабочих добыли одну тонну 165 килограммов россыпного золота. 
     В иные золотопромывальные сезоны число рабочих на бирюсинских  приисках превышало число жителей Канска, и это создавало большие  трудности для местного населения. Например, в 1842 году в Канске насчитывалось всего 1588 жителей, а на приисках было до 3000 рабочих. Рабочий день сибирских приисковых рабочих на частных золотых промыслах определялся «Законом сибирской золотопромышленности 1838 года и его продолжительность равнялась от 10 до 15 часов. 
     Когда Г. Машаров находился в междуречье Кана и Бирюсы, его обуревала дерзновенная мысль, как прорваться за Нижнее Приангарье, в Удерейскую тайгу, где по слухам имеется золото. Но как туда попасть, никто не знал. И тогда Г. Машаров, выведав кое, что у тунгусов, идет на большой риск. С согласия своего компаньона казанского купца Игнатия Петровича Рязанова наступившим летом 1837 года он со своей поисковой  партией спускается по реке Тасеевой до Ангары и, преодолев ее на плотах, в сопровождении тунгусов прямиком направляется на Удерей. Г. Машаров пробрался в непроходимую хвойную тайгу, на речку Малый Шаарган – приток Удерея (автору этих строк приходилось много раз бывать в этих местах, чем и подтверждаю, что это место было таковым). По указке местного ангарского крестьянина одержимый золотоискатель пленил удерейского «царя металлов» и 7 июля 1837 года вписал навсегда свое имя в историю российской золотой промышленности. Более полутора веков не была известна фамилия ангарского крестьянина, с помощью которого Г. Машаров нашел удерейское золото. Долгий поиск фамилии этого загадочного крестьянина увенчался успехом, и вот теперь, когда она  найдена в Государственном архиве Красноярского края, ее можно назвать. Из уникального, удивительно редкого документа, совсем пожелтевшего под толщей времени, датированного 1838 годом, явствует, что удерейское золото было найдено «по уверению крестьянина Василия Озерова . . . ». Находка канского золота и начало его добычи были прямым образом связаны с теми событиями, которые отразились на соседних, близлежащих местностях, где тоже имелись богатые россыпи золота. 
     И получается, что в жизни ничего случайного не бывает. Произошло невообразимое, золотая тропа, проложенная канским купцом М. И. Коростелевым, явилась продолжением того дерзновенного пути, которым через Канск поисковики прорвались на золотоносный Удерей. Не будь канских золотых путей, неизвестно, когда бы появились и удерейские золотые россыпи, которые по оценке современника, превосходили все известные до этого.
     На месте найденных россыпей Г. Машаров заложил удерейского золотого первенца – прииск Петропавловский, где в 1839 году были добыты первые килограммы желтого металла. Так, благодаря разведчику Г. Машарову, принявшему золотую эстафету от канского золотоискателя М. И. Коростелева, в Удерейской золотоносной системе, за Нижним Приангарьем, началась промышленная добыча золота. В столице ликовали: золото Удерея из Приенисейского края потоком потекло на Санкт – Петербургский монетный двор, укрепляя экономическую мощь России. За период с 1839  по 1896 год казна получила более 154 тонн удерейского золота, не вспоминая даже о Г. Ф. Машарове, как первовооткрывателе. 
     Гражданский подвиг, совершенный Г. Ф. Машаровым во имя укрепления экономического могущества России, заключается еще и в том, что открытие им удерейского золота явилось своеобразным трамплином, с которого предпринимателям предстояло прыгнуть в неизвестность  Енисейского Клондайка на Севере. Пробившись туда, разведчики открывают по речкам Чиримбе и Вангашу богатейшие россыпи драгоценного металла. Берега речек были так сильно усеяны россыпью, что на иных приисках за короткий летний сезон не представляло труда намыть полторы тонны золота.
     В период исторических обобщений о Г. Ф. Машарове всякое писали, больше плохое, чем хорошее, и чаще оскорбительное, высмеивали,  называя его «таежным Наполеоном». В те далекие времена, авторы публикаций к первооткрывателям золота вообще относились скептически, не признавая за ними никаких приоритетов. Развернув большую добычу удерейского золота и укрепив свои капиталы, Г. Ф. Машаров, как предприимчивый предприниматель окончательно оседает в Канске. В 1843 году переходит из екатеринбургских купцов 2 – й гильдии в канские купцы 1 – й гильдии. Он оказался не только талантливым золотоискателем и золотодобытчиком, но и дальновидным организатором. Г. Ф. Машаров не только стоял у истоков создания Енисейской золотой промышленности, он был одним из первых, кто проделал самую изнурительную работу: прокладка дорог, строительство приисковых поселков, организация торговли, подвоз продовольствия и фуража, создание современного приискового производства, подбор и переброска большого числа  рабочих.
     Г. Ф. Машаров хорошо понимал, что добыча золота на Удерее в больших объемах требует большого обеспечения приисков продовольствием. Завозить его из соседних прибайкальских областей, или из центральных и уральских губерний, нет смысла. Для решения такой трудной задачи Г. Ф. Машаров делает необычный предпринимательский шаг, закладывая под Канском большое сельское  хозяйство, которое для него становится опорной продовольственной базой. Имея большие посевные площади, он начинает выращивать хлеб и разводить скот. Удерейские золотые прииски стали регулярно  обеспечиваться канским хлебом и мясом. Это был тот уклад жизни, который давал возможность эффективно сочетать золотой промысел с натуральным сельским хозяйством. Умер Ф. Машаров в 1862 году, страстно мечтая до конца своей жизни о поисках драгоценного металла на обширных просторах Приенисейского края.
     Г. Ф. Машаров был не только талантливым разведчиком золотых россыпей, организатором золотодобывающей промышленности, но и человеком, умеющим хорошо анализировать золотосодержащую породу и оформлять это в записи. Свидетельством тому является найденное письмо,  написанное им в 1845 году не установленному лицу о добыче золота на Спасском прииске Енисейского округа. 
     Удивительное совпадение. Г. Ф. Машаров стоял не только у истоков енисейской золотодобывающей промышленности и регулярного обеспечения приисков продовольствием, получаемым им самим от натурального сельского хозяйства, но и у истоков развития благотворительности в Енисейской губернии. Это произошло в 1843 году в Красноярске на встрече енисейских золотопромышленников с посланцем царского двора, сенатором, тайным советником Иваном Николаевичем Толстым. Сенатор прибыл в Красноярск, чтобы с помощью золотопромышленников дать в Сибири заметный толчок этому очень важному социальному явлению. Среди многих именитых золотопромышленников был и Г. Ф. Машаров. Два десятка золотопромышленников выслушали обращение сенатора И. Н. Толстого и сбросились в складчину, как говорится, пожертвовав на благотворительность деньги в сумме 462 587 рублей. Долго не было известно об этом удивительном факте. И только через 55 лет о нем сообщили енисейские газеты. Глубоко понимающий значение благотворительности, Г. Ф. Машаров был одним из первых, кто являлся обязательным вкладчиком денег на содержание Владимирского детского приюта, начавшего свое существование с 1847 года в Красноярске. Приют попечительствовала царская семья. 
     Канский золотой промысел привлекает внимание купцов, усиливается их приток в Канск из других городов. В середине Х I Х века по купеческому перемещению Канск занимает 2 – е место в Енисейской губернии. Число канских купцов, желающих торговать с золотопромышленниками, возросло почти в 10 раз. В 1860 – х  годах в Канске обосновались такие купеческие семьи, как Гадаловы, Иорданские, Красильниковы, Крутовские, Некрасовы, Савинковы, Серебренниковы. Канский золотой промысел, толкнувший к широкой торговле на приисках, способствовал быстрому развитию торговых связей между Канском и другими городами. И бывшее захолустное село Канск приобретает известность и становится городом бойкой торговли в Енисейской губернии. С развитием золотого промысла в Приенисейском крае, Канск оказался на перепутье между канскими, бирюсинскими и удерейскими золотыми приисками, куда канцы зимними обозами доставляли огромное количество старательских орудий труда, фуража и продовольствия. Благо, в это время в канской землице выращивалось много хлеба, кормов для лошадей.
     С. Чудновский в 1885 году в книге «Енисейская губерния к  трехсотлетнему юбилею Сибири» писал, что по урожайности и производству хлеба Канский округ был одним из самых благоприятных для земледелия в Енисейской губернии, занимал третье место после  Минусинского и Ачинского округов и был одной из основных губернских житниц. Совсем не случайно в 1855 году был утвержден герб города Канска, представлявший собой щит, разделенный на две части, на одной из которых изображался Енисейский губернский герб – лев, держащий лопату – признак добычи золота, а на другой – зеленое поле и на нем – сноп золотой ржи, подчеркивающие местный признак – землепашество и скотоводство.
     Для переброски больших грузов из других городов в Канск, а потом на прииски, требовалось много лошадей. И в период золотой лихорадки в Канском уезде интенсивно развивается коневодство. Канский извозный промысел считался самым большим в Енисейской губернии, в нем насчитывалось более 140 тысяч лошадей.
     Канский золотой промысел, расширенная торговля в Канском уезде, нуждались в кредитах, но кредитно – финансовых учреждений в  Енисейской губернии не было, а уж в Канске, тем более. И тогда в 1862 году в городе Канске открывается первый городской общественный банк с капиталом 10 тысяч рублей. С его открытием началось создание кредитно – финансовой системы в Енисейской губернии. Канский золотой промысел вызвал в Канском уезде заметное оживление. Если в середине Х V III века в Канской округе число населенных пунктов не превышало 30, то в 1868 году их было уже 126. В Канске разворачивается постройка новых домов, хозяйственых дворов. Канский золотой промысел повлек за собой и резкое увеличение населения. В период открытия канских золотых промыслов население Канского уезда составляло всего 18.681 человек, в 1868 году оно уже достигало 50 429 жителей, а в 1897 году и того больше, – 96 440 человек. Получается, что за период золотого промысла население Канска увеличилось 5 с лишним раз. 
     Золотым промыслом в канской округе занимались те, кто имел для  этого необходимые капиталы, а это, прежде всего купцы. У тех канцев, кто занимался золотым промыслом, порою в жизни складывались эпизоды, не самого лучшего порядка. Н. П. Матханова в своей книге «Генерал – губернаторы Восточной Сибири» описывает вот такой случай. В 1848 году Н. Н. Муравьев, назначенный генерал – губернатором этого края, проезжал через Канск, и ему доложили, что местные золотопромышленники приготовили ему для встречи обед с сибирскими явствами. Зная уже, что при бывшем генерал – губернаторе процветало мздоимство, Н. Н. Муравьев наотрез отказался принимать обед от канских золотопромышленников. А вскоре генерал – губернатору Восточной Сибири пришлось решать участь одного, очень высокого чиновника, жизнь которого позднее будет связана с Канском. Начальник Нерчинского горного округа, полковник А. Ф. Родственный, оформлял золотые промыслы на своих родственников, что создавало вокруг золотодобывающей промышленности коррупцию. В 1850 году Н. Н. Муравьев отстраняет А.Ф. Родственного от службы, и ему приходится вместе с семьей осесть в Канске. Многие его родственники стали заниматься золотым промыслом.
     О том, что Родственные осели в начале  50 – х годов в Канске, упоминается в первых изданиях «Енисейских губернских ведомостей». Родственные осели в Канске не случайно. А.Ф. Родственный являлся  компаньоном одной из первых в России «Удерейской золотопромышленной компании», которая добывала золото на приисках, расположенных в Южной части Енисейского горного округа, сразу за Нижним Приангарьем, по соседству с Канском. А.Ф. Родственному в компании принадлежала половина паев, от добычи золота, в которой он имел большой доход, составлявший ежегодно около 35 тысяч рублей. Этого денежного дохода хватало на то, чтобы большая семья Родственных жила безбедно.
     В 1868 году А.Ф. Родственный считался уже умершим, о чем свидетельствуют ведомости золотых промыслов. И право на золотой промысел достается его родственникам, жившим в Канске: Апполинарие, Александре, Павлу и Лидие Родственным. Живя в годы канского золотого промысла в Канске, семья  Родственных поддерживала с Удерейскими приисками связи, которые возникли еще при Г. Ф. Машарове.
     С созданием Енисейской золотодобывающей промышленности  первоначально в Енисейской губернии был один горный округ –Енисейский, состоящий из двух частей – Южной и Северной. В 1886 году решением правительственной власти из этих частей создаются два горных округа: Южно – Енисейский и Северо – Енисейский.
     В каждом горном округе появляется начальствующий, административный орган, осуществляющий контроль над соблюдением законности на золотых промыслах. Администрация этого органа состояла из Канцелярии окружного горного инженера и горной полиции, возглавляемой горным исправником. Канцелярии окружных горных инженеров через Томское и Иркутское горные управления подчинялись Горному департаменту. Вот такова была сложная система подчиненности. А канские и бирюсинские прииски ведомственно входили в состав Нижнеудинского горного округа Иркутской губернии.
     Отсутствие самостоятельного Канского горного округа в составе Енисейской золотодобывающей промышленности отрицательно сказывалось на экономике Енисейской губернии, от добычи золота на канских приисках она не получала дивиденды. А между тем совокупная добыча золота на канских и нижнеудинских приисках давала хорошие результаты. За период с 1838 по 1874 год на этих приисках было добыто 1716 пудов золота. Не плохо складывалась добыча золота и у отдельных купцов, не имеющих твердого капитала. Так, канская купчиха Варвара Савенкова, неожиданно для себя, на своем Рождественском прииске с 1875 по 1879 год добыла золота около 4 пудов, поправив свое мелкое торговое дело.
     Отсутствие самостоятельного Канского горного округа и его администрации объяснялось некоторыми причинами, существовавшими из – за разногласий разных горных управлений. Во – первых, вновь отведенные прииски в Восточной Сибири проходили регистрацию и получали на них межевые журналы в горном управлении, которое находилось в Томске с тех времен, когда в состав Томской губернии входила и Енисейская провинция. А во – вторых, право контроля над частным золотым промыслом было, в руках горного ревизора, который находился в Иркутске и подчинялся генерал – губернатору Восточной Сибири.
     В 1833 – 1877 годах в печати постоянно появлялась разноголосица о статусе канского золотого промысла. Одни авторы относили его к Канскому округу, другие к Канскому горному округу, хотя в эти годы он таким ведомственным правом не обладал. Но чтобы формально придать канскому золотому промыслу значимость, и следить на нем за порядком, для канских приисков, в 1860 –х годах была введена даже должность горного исправника, которую занимал некто Барашков. Однако прибыль с добычи канского золота Енисейская губерния так и не получала.
     Чтобы читателю было понятно представление об округах, приводится такое сравнительное объяснение. Канский округ – это уездная  административно – территориальная единица. А горный золотопромышленный округ – это ведомственная территориальная единица.
     Прошло восемьдесят лет, после того, как было найдено канское золото. И только 30 марта 1913 года в Красноярске состоялся Первый совместный съезд золотопромышленников Красноярского и Канского уездов Енисейской губернии, на котором был решен вопрос объединения красноярских и канских приисков и выделения ведомственного (золотопромышленного) территориального горного округа с названием Красноярско – Канский. А уже на Первом общегубернском съезде золотопромышленников Енисейской губернии, который состоялся 22 марта – 2 апреля 1916 года, отдельно был представлен Красноярско – Канский горный округ. 
     В «Статистических обзорах Енисейской губернии» имеются сведения о том, что в 1895 – 1900 годах на красноярско – канских золотых промыслах было от 18 до 20 работающих приисков.   
     К концу Х I Х века в канской горной породе золото заметно истощается. В 1899 году на таких канских приисках как Владимирский,  Николае – Иннокентьевский и Веселый добывали золота от 1 пуда 36 фунтов до 2 пудов 16 фунтов. Но некоторые канские прииски к этому времени становятся нерентабельными и их начинают распродавать.
     «Вестник золотопромышленности и горного дела»  за 1903 и 1904 год сообщал, что в Канском уезде «на торгах красноярцем Михаилом Семеновым за 106 рублей был куплен прииск Ивановский, 76 десятин, на речке Малой Весниной, текущей справа в Енисей. Содержание золота  бедное, 12 долей в 100 пудах песка. Добыча золота на прииске ведется мускульным способом. Прииск охраняет один стражник».
     В конце Х I Х – начале Х Х веков на канских приисках горным инженером работал А. И. Крахалев, который кроме своих горно – инженерных обязанностей занимался и анализом состояния здоровья приисковых рабочих на красноярских и канских золотых промыслах. А. И. Крахалев был не только прекрасным горным инженером, умеющим чувствовать недостатки в здоровье приисковых рабочих, он был еще к тому же и хорошим публицистом. В конце 1890 – х годов он опубликовал такие статьи, как, например: «К съездам золотопромышленников (значение золотопромышленности); «Обстановка нового прииска Красноярского – Канского района; «Правила о найме рабочих на частные золотые промыслы».
В 1895 году А. И. Крахалев подготовил большой доклад, медицинская часть которого выражала большую озабоченность о состоянии здоровья приисковых рабочих, страдающих болезнями цинги и ревматизмом. Утрачивающий свое значение мускульный труд добычи золота, нерентабельность приисков, наличие заболеваний среди старательских рабочих толкнули к дискуссии о дальнейшей судьбе канского золотого промысла.
     Инициатором дискуссии был глава Акционерного золотопромышленного общества «Драга» П. К. Гудков. Он занимался не только добычей золота в Южном и Северном горных округах, но и  установкой там драг. Суть дискуссии заключалась в том, чтобы перевести добычу золота на канских приисках с мускульного на механизированный способ и установить золотопромывальные фабрики – драги. Перевод добычи золота на дражный способ предусматривал вывод канских золотых промыслов из индивидуальной частной собственности в акционерную.
     А. И. Крахалев хорошо знал местность канских приисков, поэтому резко выступал против применения драг для добычи золота на них. В итоге дискуссия не достигла поставленной цели, драги на канских приисках установлены не были. А дело заключалось в том, что в начале Х Х века геологические исследования глубины залежей золотых россыпей не проводились, и трудно было сказать, подходит ли канская золотая землица под дражную добычу золота.
Енисейская золотодобывающая промышленность в прошлом сыграла исключительную роль в экономике и жизни Приенисейской Сибири. Благодаря ней были обжиты многие, ранее почти недоступные и глухие  районы. Не была исключением и канская глушь. Уже упоминавшийся Э. К. Гофман, живой свидетель тех происходивших процессов, оценивая значение сибирских первопроходцев золотой тайги, метко выразившись, сказал следующее: «Предприимчивость нескольких людей  открыла для России новый источник государственных доходов – золотой промысел, а для Сибири –новую отрасль промышленности».
     Канский золотой промысел не проходил бесследно для многих людей, он как бы накладывал на них свою печать, влиял на их судьбы, играл в их жизни определяющую роль. Канская золотая россыпь имела как бы свое продолжение и в россыпи человеческой, которую тоже можно назвать золотой.
     Томичи Асташевы имели во времена золотой лихорадки прииски на окраинах Канска. Три  поколения Асташевых были крупными российскими золотопромышленниками, поддерживая этим самым экономическую силу России. В Канске, в купеческой семье, родился  П. Ф. Иорданский, ставший горным инженером, занимался золотым промыслом, до 1917 года являлся директором – распорядителем «Амурского золотопромышленного товарищества», членом Российского комитета по золотопромышленным делам. Вышел из семьи канских купцов и В. П. Серебренников, инженер – технолог, один из самых видных деятелей  Енисейской золотодобывающей  промышленности. До 1918 года возглавлял Бюро Совета съездов золотопромышленников Южно – Енисейского горного округа. В 1916 году на проходившем Первом общегубернском съезде золотопромышленников Енисейской губернии был главным действующим лицом. Он выступал с обширным докладом, с «Обзором развития мировой золотопромышленности». Попутно коснулся и состояния Енисейской золотодобывающей промышленности и перспективы ее развития.

     Заключение.

     Канский золотой промысел, родившись на восточных просторах Приенисейской Сибири, оказал позитивное влияние на развитие города Канска и его округу. Как и любой рискованный промысел, канский имел свои взлеты и падения, но жил насыщенной жизнью, присущей для золотодобывающей промышленности, вкладывая добытое золото в государственную копилку. Долгие годы предприниматели шли канскими золотыми путями, но в 1917 году они прервались и навсегда. Россия оказалась в кольце разрушительной пролетарской революции, и последовавшей за ней кровавой Гражданской войны. Все это привело к насильственному переделу собственности, к физической ликвидации класса предпринимателей.
 
     На фото слева направо: Канский Спасский собор; герб города Канска; переправа – паром на реке Кан в начале X X века.
     Россия – Сибирь – Красноярск – Новосибирск, 2013 г.