Запись 6 Хвори Дома Романовых

Запись  6  ХВОРИ  ДОМА  РОМАНОВЫХ.         


Много лет мне не давало покоя непокорство генералу М.В. Алексееву со стороны вице–адмирала А.В. Колчака в деле отправки им в Ставку телеграммы с согласием командующего Черноморским флотом на отречение царя Николая Второго от трона. Помню, сразу же после окончания своих «Записок о революции» в 1921-м году я в меру своих  возможностей и разумения начал розыск причин смертельного недуга русского самодержца во время аудиенции у него флотоводца в середине лета 1916 года.  Результаты моей скорбной работы повергли меня в такой ужас, что я невольно прошу  своих читателей набраться  душевных сил  перед чтением предлагаемого ниже текста.               
Семейной хворью царской династии была чахотка!               
Сия болезнь сирых и убогих людей поселилась в царском дворце ещё до времён правления царя Александра Первого, Освободителя, но я скорбную летопись начну с него. История скоротечной гибели победителя Наполеона началась со дня принятия им решения о своей поездке вместе с чахоточной императрицей Елизаветой Алексеевной в Таганрог вместо рекомендованных эскулапами Италии или юга Франции. Сей заштатный городишко не являлся подходящим местом на по своим климатическим условиям, ни по бытовым удобствам, зато сохранил от Европы наличие у венценосных супругов плебейского недуга.          
Верный своим привычкам, Александр Первый, продолжал здесь путешествовать, совершая поездки по югу России. 27 октября в 6 часов пополудни он в сопровождении некоего крымского татарина выехал верхом из Балаклавы в Георгиевский монастырь. На императоре был надет один  лишь мундир. День был тёплый, но к вечеру подул холодный северо-восточный ветер.  К восьми часам вечера самодержец вернулся сильно продрогшим и с этой поездки у него началась скоротечная чахотка.  Но царь старался не замечать её, верхом ездил в Чуфут-Кале. Он так хирел на глазах, что за пару недель постарел на несколько лет. 5 ноября Александр Первый возвратился в Таганрог и доктор Тарасов вспоминает по этому поводу: «Недомогание его продолжается: озноб и желудочные боли. (Доктор) Виллие лечит его слабительными и горячими напитками».            
«19-го ноября наступила кончина в 11 без десяти минут сегодняшнего утра», - записал в своём дневнике иноземный лекарь, даже мысли не допустивший себе в голову о том, что у его повелителя плебейская чахотка, отягощённая туберкулёзом кишечника. В Таганроге не было всех необходимых для бальзамирования средств, вследствие чего черты покойного императора очень скоро изменились до неузнаваемости из-за быстрого гниения трупа. Поэтому тело Александра Первого не показывали народу во время его скорбного путешествия  из Таганрога в Санкт-Петербург. Гроб был открыт лишь в Петропавловском соборе для прощания царской семьи с покойным глухой ночью накануне погребения. Хворая императрица Елизавета Алексеевна, в девичестве принцесса Луиза Августа Баден-баденская Дурлах, умерла по пути из Таганрога в Санкт-Петербург в городе Белеве через полгода после смерти своего венценосного супруга.               
Младший брат Александра Первого, взошедший на трон под именем императора Николая Первого в декабре 1825 года, умер от скоротечной чахотки на 58-м году от роду, 18 февраля 1855 года. Лечащий государя лейб-медик  Мандт так сообщил в письме своему заграничному другу о событиях 17 февраля:  «Между 11 и 12 часами блаженной памяти император отложил приобщение Святых тайн до того времени, когда будет в состоянии встать с постели… Так как накануне того дня вечером, когда после последнего медицинского осмотра ещё не совсем утрачена была надежда на выздоровление, то я начал со тщательного исследования груди при помощи слухового рожка. Император охотно этому подчинился точно так, как с некоторого времени он вообще подчинялся всему, чего требовала медицинская наука. В нижней части правого лёгкого я услышал шум, который сделался для меня таким зловещим, каким я в течении уже нескольких лет считал тот особый шум, который происходит из образовавшихся каверн… Император устремил на меня свои большие, полные (так в тексте!), блестящие и неподвижные глаза и произнёс следующие простые слова: «Скажите мне, разве я должен умереть?»  Наконец, сделав последнее усилие, я отвечал: «да, ваше Величество». Почти немедленно вслед за этим император спросил: «Что нашли вы вашим инструментом? Каверны?»  - «Нет. Начало паралича».  (так тогда именовался отёк лёгкого)  Глаза Николая Павловича устремились прямо в потолок  и по крайней мере в продолжении оставались неподвижными… Минут через 6 или 8 он позвал меня и сказал: «Позовите ко мне моего старшего сына Александра!»  С  тех пор  как я стал заниматься медицинской практикой , я никогда ещё не видел ничего сколько-нибудь похожего на такую смерть…»               
О гибели царя 63-х летнего  Александра Второго  от бомбы боевика  Гриневецкого 1 марта 1881 года известно всё. Наследственная хворь Романовых минула этого государя императора, зато уловила в свои тенета лёгкие его первой супруги Марии Александровны, в девичестве Максимилианы Августы Софии Марии Гессен - Дармштадской.  Мудрено ли, что у таких родителей     уродился убогий здоровьем наследник, цесаревич Николай Александрович. С детства Великого князя отличало «хрупкое телосложение» и «золотушное расположение». Для неосведомлённых поясняю, что под народным названием «золотуха» имелся ввиду «туберкулёз кожи», называемый по-латыни «скрофулодерма»!  Во время скачек на ипподроме в Царском Селе в 1860 году цесаревич упал с лошади и сильно ушиб спину. «Золотуха, которою страдал Великий князь, бросилась на ушибленное место, которое сделалось с тех пор сосредоточием всех последующих страданий». Недуг постепенно прогрессировал, и в 1863 году князь В.П. Мещерский отмечал, что «цесаревич жаловался на слабость и по временам на боль в пояснице. Его лицо приняло какой-то желтоватый оттенок и как-то осунулось». Доктор Н.А Шестов не оценил серьёзности заболевания и рекомендовал больному лечение на морских курортах. Но во время пребывания его в Италии недуг резко обострился. У постели  именитого гостя из России часто собирались консилиумы из европейских врачей, но у того начались сильнейшие головные боли, сопровождающиеся рвотой, временами он впадал в забытьё. 6 апреля 1865 года в Ниццу  лейб-медик-консультант Здекауэр, «который впервые определил болезнь наследника Николая Александровича как церебро-спинальный менигит». К этому диагнозу добавил латинское слово «туберкулоза»  и прибывший из Вены доктор Опольцер. К умирающему пригласили и великого русского хирурга Н.И. Пирогова, но и он не мог ничем помочь. 12 апреля 1865 года цесаревич скончался.         
Молодой покойник оставил горюющими по себе не только опечаленных родителей, но и свою невесту, датскую принцессу Марию-Софию- Фредерику - Дагмар. До чего  велико было её горе и искренняя любовь к умершему жениху, показало то обстоятельство, что из жажды власти, блеска и могущества она вышла вскоре замуж за нового наследника Александра, младшего брата Николая, и была впоследствии полвека русской императрицей Марией Фёдоровной!            
Что касается супруги Александра Второго, то смерть старшего сына огорчила её весьма глубоко. Она искала утешение в молитве и благочестии и стала полной ханжёй в руках своего духовника попа Бажанова. Сначала императрица Мария Александровна жила с супругом в мире и согласии, но в 60-х годах Александр Второй стал частенько изменять жене. Хотя у них было шестеро сыновей и две дочки, государь не мог устоять ни перед одной красивой женщиной, приезжавшей во дворец. К месту сказать, императрица не наградила никого из отпрысков  хворью под названием гемофилия, хотя вела свою родословную из Гессен –Дармштадта, этого природного, дескать, очага сего заболевания крови.  Но вот в 1868-м году Александр влюбляется по уши в молодую княгиню Долгорукую. Любовь возгорелась в страсть, страсть же нашла удовлетворение в плотской связи. Весь Петербург видел, как изо дня в день царь ездил в гости к Екатерине Долгорукой, и все прекрасно знали, что он прижил с нею трёх детей. После февральского покушения в 1880 году развратник  уже боялся ездить по улицам Северной Пальмиры и перевёз блудодейку к себе в Зимний дворец, где бесстыжая жила под одной кровлей с императрицей Марией, законной женой Александра Второго.  До сих пор сибирские архивы не раскрыли своих тайн о несчастных каторжанах, которых сей венценосец отправил на каторгу за двоежёнство.         
Между тем  состояние хворой женщины ухудшалось. Как писал П.А. Кропоткин, «Императрица умирала в Зимнем дворце в полном забвении. Хорошо известный русский врач (уж не С.П. Боткин ли?), теперь уже умерший , говорил своим друзьям, что он, посторонний человек, был возмущён пренебрежением к императрице во время её болезни. Придворные дамы, кроме двух статс-дам, глубоко преданных императрице, покинули её. При смерти её не было в это время ни царя, ни детей».         
Великий князь Константин Константинович (знаменитый поэт «К. Р.», содомит, к месту сказать) записал в своём дневнике: «1880 год. Воскресенье. 16 марта. Здоровье императрицы всё хуже и хуже, у Боткина немного надежды. 23 мая. По вскрытии оказалось, что Боткин был совершенно прав: одного лёгкого не существовало, в другом нашли две значительные каверны, в сердце не оказалось органического недостатка, желудок в окончательном расстроенном состоянии».  Болящая царица умерла 3 июня 1880 года, и отныне руки Александра оказались свободными. Несмотря на противодействие всей семьи Екатерина Долгорукая под именем княгини Юрьевской через два месяца после похорон стала законной, хотя и морганатической женой развратного венценосца! Среди дворцовой фронды, протестовавшей против повторного брака Александра и препятствовавшей ему всеми силами, особенно выделялись наследник-цесаревич Александр Александрович и его жена Мария Фёдоровна, в девичестве датская принцесса Дагмар. Побуждали их к этому не заботы о нравственности отца и не опасения, что скажет по этому поводу православный русский народ. Нет, они опасались лишь того, что княгиня Долгорукая, как женщина умная и энергичная, заберёт распутника в свои руки и будет, пожалуй, им так  верховодить, что царский венец будет передан номинально и фактически в руки второй жены и её сына Георгия. Сын и невестка добились от отца, чтобы условием его брака на княгине Долгорукой было формальное отречение её от всякой политической роли в России.    Когда же после гибели Александра Второго от бомбы на престол вступил Александр Третий. Он и его супруга выместили всю злобу на княгине Юрьевской и её детях, сделав даже их положение в Санкт-Петербурге прямо-таки несносным.   
И не знал, властолюбивый самодержец  о том, что наследственная хворь Дома Романовых даст ему посидеть на царском троне всего 13 лет.   В молодости он не был обделён здоровьем и силой – легко разгибал кавалерийские подковы. Лишь перенесённый  им в 27-м возрасте сыпной тиф в тяжёлой форме оставил свой след в его богатырской  внешности – цесаревич лишился половины весьма густых волос на голове. Зимой 1883 года, уже будучи императором, Александр Третий выпал на ходу из саней и сильно поранил руку. В момент падения самодержец был не совсем трезв.  17 октября 1888 года около железнодорожной  станции Борки потерпел крушение царский поезд, шедший на очень большой скорости в Крым. Было много жертв, но члены царской семьи, находившиеся в салон -вагоне, остались живы. Великая княгиня Ксения на всю жизнь осталась горбатой по причине посттравматического туберкулёзного спанделёза.  Александр Третий получил сильный ушиб спины, вызвавший в последствии туберкулёз почек. После катастрофы у императора «расстроились нервы» из-за чего он часто плакал.   Через полгода он писал К.П. Победоносцеву: «Чувствую себя ещё отвратительно; 4 ночи не спал и не ложился от боли в спине. Сегодня, наконец, спал, но глупейшая слабость». Изменилась и его наружность: цвет лица стал землистым, взгляд, когда-то добродушный, сделался мрачным. Вскоре определился плеврит, затронуто было лёгкое.  Хворый самодержец не выполнял во всей силе требований, предъявляемых эскулапами. Наоборот, он  вместо лекарств всё чаще прикладывался к чаркам с русской водкой. В июне 1894 года обнаружилось новое ухудшение здоровья императора. Следующий кризис болезни пришёлся на начало августа. Александру Третьему стало очень плохо от резкой опоясывающей боли в пояснице. 21 сентября поезд императора прибыл в Севастополь. Болезнь прогрессировала .государь похудел и пожелтел, но бодрился и совершал поездки в экипаже в нетрезвом состоянии. Последняя поездка была 4 октября, когда ему сделалось дурно. Отёк ног  увеличивался со дня на день, сердце работало слабо, падали силы.   В воскресенье, 9-го октября, государь приобщился Святых Тайн, что свидетельствовали о неотвратимости ближайшего неблагоприятного исходя туберкулёза почек. «17 октября, 8 часов вечера. В течение дня государь император кушал мало и чувствовал себя слабо. Обычный кашель усилился, в мокроте появилось несколько крови. 18 октября, 10 часов утра. Кровохарканье ночью усилилось и появились признаки ограниченного воспалительного процесса в правом лёгком. Положение опасное. 18 октября, 10 часов вечера. В течении дня продолжалось отделение кровавой мокроты, был озноб… Отёки значительно увеличились».
«В 2 часа 15 минут пополудни 20 октября государь император Александр Третий «тихо в Бозе почил»». Диагноз недуга гласил: «Хронический интерстициальный нефрит с последовательным поражением сердца и сосудов, геморрагический инфаркт в левом лёгком с последовательным воспалением». Странным в этой записи  выглядит лишь отсутствие в патологическом акте упоминания об инфаркте (очаге омертвения) нижней доли левого лёгкого как о вероятном смертельном осложнении болезни. Ничего не сказано и о таком сопутствующем заболевании, как  очаговый метатуберкулёзный фиброз верхушки правого лёгкого. Киста левой почки.      
Государь ясно сознавал, что конец его близок. Он беседовал до последней минуты своей жизни с императрицей Марией Фёдоровной и наследником Николаем Александровичем          
Отягощённая наследственность рода Романовых  сказалась и на детях почившего царя. Про туберкулёзный спанделит у их дочери Ксении я уже упоминал. Чахоточный сынок Александр отдал Богу душу не прожив и года. Младший брат нового царя, Георгий, в 1899 году умер от туберкулёза лёгких в Абастуме. Личный секретарь старца Григория, знаменитый А. Симанович, сообщил в своей статье «Распутин и евреи», что  непосредственной причиной смерти недужного наследника послужило переутомление, последовавшее за велосипедными гонками, участвовать в которых уговорил его спутник Гелльштрем, который дослужился в русском флоте до чина капитана второго ранга. Его считали незаконным сыном Александра Третьего и одной придворной дамы. Он был на него удивительно похож. Вдовствующая императрица никогда не могла видеть его без волнения. Капитан получал пенсию от императорского двора и кроме того неоднократные денежные вспомоществования от Марии Фёдоровны и великого князя Михаила. Вследствие его вины в смерти великого князя Георгия вдовствующая  императрица была против него сильно озлоблена, но всё-таки принимала его довольно часто. Гелльштрем постоянно сетовал на своё незаконное рождение, которое у него отнимало права на царский трон, и вёл легкомысленный образ жизни. К месту сказать, обличием он сильно смахивал на царя Николая Второго. Но в причине такого сходства двух сводных братьев не было ничего удивительного, ибо у них был один отец. Весьма загадочно редкое сходство двоюродных братьев по материнской линии Георга Пятого в Англии и Николая Второго в России, но таковое было.  Очередной же русский  император осенью 1900 года опасно заболел в Крыму. У него оказался сыпной тиф! Николай был так плох, что церковники его собороновали и постригли в монахи перед неизбежной кончиной. Возник вопрос: кто наследует престол? Для иноземки Алисы Гессен - Дармштадтской это был странный вопрос: конечно же их старшая дочь Ольга. В России будет как в Англии, где правит бабушка, королева Виктория… А у самих русских было сколько императриц! Но граф С.Ю. Витте объясняет матери претендентки: править Россией должен младший брат царя Михаил Александрович. Таков закон о престолонаследии, принятый Павлом Первым. Но отпетый монарх восстал со смертного одра и теперь должен был по церковным правилам удалиться в мужской монастырь, так как лишался всех гражданских прав в миру. Такая же печальная участь ждала и несчастных чад отпетого человека, детей живого трупа! Подобный казус в русской истории уже  случался с Иваном Грозным в 1547-м году, основателем опричного монастыря. Выздоровевший же Николай Второй не подчинился законам христианской церкви и много лет оставался на царском троне невольным венценосным иноком.   Словом, он ничем не отличался в жизни от моего родного батюшки Николая Гиммера,  отпетого церковью лжеутопленника! И ничего, наше  Отечество снова пережило эту напасть, но поневоле хочется спросить наших Святых Отцов вот о чём: - не в этом ли бесправном положении Николая Второго  кроется причина более чем странного желания русского монарха 1904 году добровольно уйти в отставку и возглавить государственную религию на вновь восстановленном в стране посту Патриарха Московского и всея Руси?  - не от  бесправного ли положения отпетого венценосца  весь христианский мир в марте 1917-го года принял без Русского Священноначалия неуставной текст рапорта на телеграфном бланке в адрес Начальника штаба Ставки за истинный текст  Манифеста об отречении от царского трона?    - не потому ли венценосный инок незаконно отрёкся в упомянутом рапорте и за своего тоже бесправного наследника, цесаревича Алексея?
  - не потому ли у союзников и противников России считалось чуть ли не доблестью обмануть русского бесправного императора-победителя при дележе результатов побед как в Русско – Японской, так  и в Первой мировой войнах (Порт-Артур, Константинополь, Босфор и другое)?  - не потому ли английский король Георг Пятый отказал в убежище в своей островной стране своему любимому  и похожему на него кузену Николаю?  Вопросы, вопросы, вопросы – большинство без ответов…       
Но в свете хворей Дома Романовых  некоторые из них становятся вполне объяснимыми: во-первых, отправка венценосной  семьи из Царского Села на железнодорожную станцию Тюмень в вагоне санитарного поезда под флагом Японской миссии Красного Креста; во-вторых,  последовавшая после выгрузки из вагонов недельная прогулка по реке Тобол на пароходе «Русь», больше похожая на карантин для заразных больных, в-третьих, боязнь эпидемии сыпного тифа в Англии!