Священная война

Утро колыхалось прозрачной розовой дымкой, нежной, сонной и такой беззащитной, что казалось на всей большой Земле царит покой и тихое счастье. Зеленая трава еще не примята окровавленными телами, и деревья не грозят небу обугленными пальцами, не давят гусеницы танков живую плоть... Мир и покой под синим небом.
 
Тоня проснулась чуть свет, на самой зорьке, потому что сердце приятно ныло и тосковало. В ее сердце жила любовь, такая большая, как Земля, которая качалась в нежной дымке утреннего тумана.

На самой зорьке проснулся Михаил. Он тоже не спал, потому что его сердце кольнуло от любви и чего-то протяжного, похожего на тоску. Время тоски еще не пришло, но она уже касалась сердца холодной, костлявой лапой, проверяя - больно ли? Михаилу отчего-то стало больно. Он вышел на балкон и закурил. Курил долго, тяжело, как будто напоследок. Он думал о своей Тоне, Тонечке, Малышке, о том, как скоро заживут они счастливо, деля вместе всё: и боль и радость. И боль и радость... И боль... Гул в небе нарастал, тревожный, режущий по нервам. Огонь, еще огонь!!! И земля рванулась к небу, унося с собой высотный дом и тех людей, которые в нем спали, жили, любили, надеялись, что скоро заживут счастливо, деля всё поровну - и радость и боль. И радость и боль...
 
Тоня бежала, налетая на людей, не видя преград, не замечая машин, она бежала навстречу разрушенному дому, навстречу тоске и боли, которая у нее теперь одна на двоих, одна на двоих! И не вмещается тоска в разорванное сердце, и кровоточит солеными слезами. И каменеет лицо у юной девушки, и сжимаются тоненькие пальчики в мужской кулак, которым бить и бить врага, пока не он захлебнется своей поганой кровью в своем поганом логове.

Ее пытались отговорить - война неженское дело. Ее пытались устыдить - какая помощь от девичьих рук, созданных не чтобы убивать. А разорванное сердце уже не кровоточило слезами, оно покрылось грубыми рубцами, оно превратилось в сердце Воина, оно было уже на фронте, на передовой, там где её смертельный враг. И тоненькие пальчики сжимали крепко, по-мужски смертельное оружие, которым она будет мстить своим врагам за Мишу, за себя, за Родину, за тех, кого она не родила...

И на вокзале, на мирном вокзале, где люди плакали лишь изредка, на время расставаясь -  сейчас рекой текли слезы, в которой захлебывались все, тонули, подавали друг другу руки и вновь тонули... Черные от горя глаза, и мутная река слез, уносящая в неизвестность.

Из громкоговорителя рвануло: «Вставай Страна огромная!!!»  И реки слёз на миг высохли, и сердца забились вместе с песней в унисон! И все как один стали Солдатами, Воинами, Ратниками, которых не сломить, не напугать, не победить! И ярость благородная вскипала как волна, и поднималась к небу, и давала силы, давала мужество и смелость.

И хрупкая девушка Тоня, не дрогнув ни одним мускулом на огрубевшем, закопченном лице, бросилась с гранатами под танк, успев прошептать скорей себе, чем ненавистному врагу: «за Мишеньку! За Родину, за тех, кого...»