Плохой

Проклятье века — это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.

Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.

Евгений Евтушенко.


            Спешка – знамение нашего времени. Всё бегом. Всё второпях. Даже со своими детьми разговаривать перестали. Спросишь:
- Сынок, голоден?
- Нет, мама, в садике ужинали.
- Дочка, как в школе?
- Нормально…
- Ну и ладно.

Кто повзрослее, те привыкли. Сами неохотно вступают в беседу. А малыши? Что таят и неокрепшие души? О чем болят маленькие сердечки? Вот и стараются наши детки за пятнадцать минут по дороге в садик решить все глобальные проблемы. Пока мама рядом…

- Мамуля, роди еще ребеночка. Мальчика. Нет, девочку. Нет, мне – мальчика, а сестричке – девочку.
Мама засмеялась. Сын более настойчиво:
- Ты нам малыша рОдишь?
- Как Бог даст. Господь видит, что мне тяжело с вами справляться, и не дает. Ведь вы меня не слушаетесь, не помогаете.
- А мы вдвоем не управляемся. Надо помогать втроем, вчетвером, впятером…
- Подожди, подожди, а где ж столько помощников взять?
- Роди!

Дорога в детский сад проходит мимо стен детского дома. Детдомовцы идут в школу в сопровождении воспитательницы.
- Видишь, как много детей у этой мамы, - нравоучительно замечает малыш.
- Нет, сынок. Это не мама, а воспитательница. А детки эти из детского дома.
- Это садик такой?
- не совсем, в садике дети только днем, а здесь они и ночуют, уклончиво отвечает мама.
- А почему мамы своих детей сами в школу не ведут?
- Понимаешь ли, - женщина пытается как можно мягче открыть малышу правду жизни, - нет у этих детей ни мамы, ни папы.
- И дома нет, кроме этого?
- И дома…
- Как мне их жалко… А что родители у них умерли?
- Не у всех. Есть дети, у которых родители живы.
- В тюрьме.
От таких познаний сына брови у мамы поднимаются домиком.
- В тюрьме или лишены родительских прав.
- Это как водительских? А за что?
- Не заботились о своих детях, обижали, не кормили, не одевали.
- И теперь эти дети живут здесь. – Сын вздохнул – Вот вырастут они, станут папами и мамами и рОдят   себе детей. Плохих или хороших, но рОдят.

Мама не сразу нашлась, что сказать.
- А почему ты сказал, что плохих?
- Ну, я же вырос плохим.
- Ты? Плохим? – задохнулась мама. Да ты, ты самый лучший ребенок в мире. По крайней мере, для меня.
- Только, пожалуйста, не ври! – сдвинув брови, сердито произнес малыш. – Я плохой, я знаю, что плохой. Я дерусь. Не слушаюсь.
- Ну, конечно, ты делаешь иногда вещи, которые меня огорчают. Но ты ведь хороший. Ты добрый, любишь животных, да и сестру, маму, папу, помогаешь нам, когда тебе этого хочется.
- Я дерусь, в руки оружие беру, - возразил мальчуган. Забываю всё, стройку плохую строю.
- Погоди, как это понимать?
- Вчера все замок привидений и разных страшных страшилок строили, и я с ними. А еще я забываю и делаю не так. Сказали мне: отнеси бабушке кусок пирога, а взял и отнес в садик…
- Когда это такое было?
- Я тебе для примера сказал, что делаю не так как надо.

Вот и детский сад. Мама, преодолевая волнение, медленно склоняется к сыну и обнимает его:
- Сынок, милый, хороший мой, я тебя очень прошу, никогда не забывай, что мама тебя любит.
- Даже когда ругает и наказывает?
- Да, даже когда ругает и наказывает, любит больше всех на свете.
- Больше Бога?
- Нет. Бога, потом тебя. Не забудешь?
- Ладно, - коротко, по-мужски отвечает малыш. И, обняв маму за шею, тихонько добавляет: - А если мы с тобой вместе будем молиться, Бог нам ребеночка даст? Я, правда, буду слушаться и помогать буду.
 
В детском саду утренние слезные сцены – самое привычное дело. Плачут мамы, отрывающие кровиночку от сердца, плачут дети, лишенные на весь день материнской ласки.

Родители, пробегающие мимо, сочувственно поглядывают в сторону сына и мамы, которая забыла, куда спешит.




фото из личного архива